Глава 1
В груди билось два сердца. Моё и Хилари. Как это возможно?
Глядя на безмятежно спящую девушку, я думала о том, как вообще могло такое случиться. Её пульс горячим леденцом мерно трепетал на языке, его волнующий вкус стал для меня родным. Обратив Хилари той проклятой ночью, я отдала ей кусочек своей души. Придётся ли он ей в пору? Хотелось бы верить. Отнять жизнь, чтобы одарить бессмертием и обречь на тягостное и нескончаемое желание впиться кому-нибудь в глотку…. Я взяла на себя ответственность за судьбу девушки, вековечную ношу, за которую теперь готова была порвать в клочья любого. По зубам ли я отхватила бремя?
Её сердце трепетало внутри меня - ритмично и спокойно. Я ощущала его ладонью, прижатой к груди. Оно будто бы моё, но не совсем. Как и запах Хилари - лёгкий, окутывающий, цитрусовый с ноткой знойного летнего солнца. Отныне он со мной везде. Вкус её крови высечен тонким узором на кромке души. Я постоянно чувствовала его на губах, дышала им. Хотела ли я всего этого? Ни капли. Обратить и привязать к себе человека, тем более Хилари, и в мыслях не мелькало. И дело не в ответственности или принципах, а во мне самой. Я не планировала ломать чужие жизни, не желала другим своей участи, но того потребовали обстоятельства. Хилари грозила мучительная смерть, а после - пытка во власти Прайса. Но я спасла её. Только она ещё не знала, что её ждет впереди.
В небольшой комнате царил мягкий полумрак. Плотные жаккардовые шторы золотистого цвета не пропускали солнечный свет. За окном шелестел ветер и щебетали птицы, остро пахло осенней сыростью. Я свернулась в мягком бежевом кресле перед кроватью, на которой спала Хилари. Вот уже третий день ничего не менялось – она спала, а я смотрела и ждала. Она была подключена к капельнице с плазмой. Раствора хватало на несколько часов, потом приходилось ставить новую порцию. Обряд обращения гарантировал Мак Адамс исцеление, но Джеймс перестраховывался. Он и мне пытался вколоть какую-то дрянь, ссылаясь на нехватку витаминов и изнеможение, но я сопротивлялась. Прижимая колени к груди, я укуталась в тонкий белый плед и неустанно наблюдала за заживлением её раны. Периодически, нервно покусывая костяшки пальцев, гасила в себе порыв разреветься и попытаться разбудить. Ожидание разрывало мне сердце. Я хотела убедиться в том, что обращение прошло успешно и не навредило Хилари. Чем именно? Я не могла и самой себе вразумительно ответить. Меня одолевала паника.
Хилари лежала на боку, свесив одну руку. К ней-то и была подключена капельница. Спутанные локоны тёмных волос рассыпались по подушке. Хотелось потянуться и коснуться их, перебрать подушечками пальцев и узнать, такие ли они шелковистые на ощупь, как кажутся. Довольно странное желание для меня. Возможно, чувство ответственности так сильно повлияло на восприятие или виной всему образовавшаяся между нами связь. Тонкие сияющие нити магии сшивали между собой наши души и судьбы. Я видела иронию в произошедшем – никогда бы не подумала, что привяжу себя к Мак Адамс. Мы долгое время не могли найти общий язык, и только моё исчезновение разрушило стены недопонимания, как в беду попала Хилари. Наши миры перевернулись с ног на голову и перемешались, с изменениями придётся справляться вместе. А пока… я даже представить не могла, каково это – ежеминутно ощущать магические узы, протянутые через расстояние, и вторгаться в чужое ментальное пространство.
Тёплое свечение плотных штор давило на глаза. Кажется, я не спала целую вечность, беспрерывно стерегла крепкий сон Хилари, позабыв о своём разбитом состоянии. По правде говоря, я боялась засыпать. Стоило отключиться, как меня засасывало в кошмары с бесконечными битвами и страданиями. Я выбивалась из сил, прорываясь сквозь тьму, пронизанную трупной вонью и ароматом крови, выцарапывала себе путь к свету. Поскальзывалась на чём-то склизком и… шевелящемся под ногами, падала, давясь воплем, и поднималась вновь. И когда выход маячил перед глазами, горячая кровь обжигала горло, и сон разлетался. Я вздрагивала и просыпалась в холодном поту. А Хилари продолжала плавать между жизнью и смертью.
Больше всего меня волновал вопрос: как долго она проспит, и что будет ощущать после пробуждения? Хотелось присутствовать и видеть всё собственными глазами. Неизвестность пугала до дрожи в пальцах. Вспоминая свои первые мгновения в качестве дампира, я испытывала противоречивые чувства. Алекс поил меня кровью, заталкивая в глотку сладкую ложь, тщательно сдобренную презрением и жалостью. Именно он привил мне отвращение к себе и ненависть к вампирам. Чтобы было легче их убивать, видимо. Отчасти его бессердечные наставления уберегли меня от угрызений совести. Но теперь, когда Алекс остался в прошлом, я всё чаще ловила себя на мысли о том, что многие погибли от моей руки незаслуженно. По велению мизинца моего мастера. И на протяжении пяти лет я барахталась, предоставленная сама себе. Училась убивать и выживать среди более сильных созданий ночи, набивала шишки и крепла духом. Алекс и сам, наверное, пожалел, что пустил ситуацию на самотёк. Прикончи он меня неопытную, сейчас бы восседал в кресле главы Совета и томно посасывал кровь из тонкой шеи слуги. Забавно всё-таки распорядилась судьба. И если бы не Райан, меня бы тоже здесь не было.
При мысли о нём болезненно сдавило грудь. Глаза обожгли подступающие слёзы. Мы не виделись три долгих дня, что я оставалась рядом с Хилари. Из участка Джеймс отвёз нас прямиком в свой новый дом, и всё, что осталось за его стенами, прекратило для меня существовать. Жизнь остановилась. От последнего нашего разговора остался горький осадок, не получалось выбросить из головы слова о долге перед Антонио. Как будто я для него – повинность. Умом я понимала, Райан вернулся за мной не только по соображениям совести и чести, но червь сомнения грыз душу, не переставая. Предательство Тайлера послужило злым уроком на будущее, мешающим довериться ему полностью.
Опустив голову на спинку кресла, я поёрзала, разминая затёкшие мышцы и меняя положение. Веки тяжелели и слипались от усталости, и я стала разглядывать комнату, только бы не поддаться наваливающемуся сну. Стены здесь светлые, слегка искрящиеся, пол устилал тонкий бежевый ковёр с замысловатым узором. Двуспальная кровать в центре, тумба с выдвижными ящиками, пара кресел и бельевой шкаф. Вся мебель молочного цвета. Ничего особенного, но комната выглядела уютно. В других я не бывала, только в первый день охватила взглядом фасад дома и мысленно присвистнула. Такое жильё детектив не приобрёл бы сам, явно без помощи Джозефа не обошлось.
Двухэтажный особняк расположился на окраине города. Странное здание, окружённое густым лесом, спроектировано таким образом, что большинство окон выходило на живописное озеро. Такое же странное, как и дом. Круглое и блестящее, точно зеркало, в обрамлении пышно цветущих кустарников вейгелы. Лепестки мелких красных цветов рассыпались по коротко стриженной траве, словно капли крови. По волнующейся поверхности воды безмятежно скользили дикие утки. Казалось бы, ничего необычного, но иногда под водой проплывало… что-то большое и тёмное, распугивая птиц. Они разлетались с пронзительными криками. Возможно, всё это мне только мерещилось – утомлённый разум рисовал нелепые картины, и никаких монстров в озере не было. Но я бы не удивилась.
По щербатому выцветшему кирпичу фасада дома взбирался бойкий вьюн, стелился изумрудной листвой по черепичной крыше. Здесь царил покой и тишина, эдакий островок беззаботной красоты, не вписывающийся в городской пейзаж. Парадные двери дома с крыльцом, словно портал в другой мир, выходили на обыкновенную улицу с оживлённым шоссе. Жилище облагородила ведьма, тут и гадать нечего. Я улавливала в воздухе травянистый аромат чар, в тёмных углах комнаты ёжились тени, будто прятались от посторонних глаз. Кто-то из лесного народа оберегал Джеймса? Сильно сомневаюсь. Он редко заводил знакомства с нечистью, не настолько я его испортила. Потому я ставила на участие Джозефа. Он знал толк в вопросах защиты от тёмных сил, а дом определённо окружал магический барьер. Я нутром его чуяла.
Раньше я представляла, будто Джеймс обитал в заурядной квартире в высотке, скромной холостяцкой конуре. Воображала её аккуратной, лаконичной и ухоженной - в отличие от квартиры Адама. Мне хотелось верить, что существуют на свете мужики, способные поддерживать порядок вокруг себя. Но, узнав, где Джеймс коротал бессонные ночи после трудовых будней в действительности, испытала настоящее потрясение. Вот вам и простой детектив с непритязательным вкусом. Интересно, а его скрупулезно выглаженные рубашки чья заслуга? Может, под диваном в гостиной обитают домашние эльфы? Ерунда какая-то. Джеймс и магия несовместимы.
От голода и бессилия меня била дрожь. Джеймс приносил поднос с едой, но я категорически отказывалась - кусок в горло не лез. Он не настаивал, хотя я видела в его глазах волнение за наше общее самочувствие. Отныне меня и Хилари воспринимали, как нечто целое. Я почти смирилась. И, хоть сама чувствовала, как день за днём истончаюсь, не смогла пересилить себя. И вряд ли смогу, пока Хилари не пришла в сознание. Единственное, что делала исправно – вливала в себя донорскую кровь. Она помогала держаться на плаву и в то же время укреплять новый иммунитет Хилари. Кровь из пакета обладала противным вкусом и была холодной, совсем не то же самое, что пить свежую, горячую, полную жизни. Но я не задумывалась об этом, принимала её, как лекарство, бесстрастно. Потому что в ответе за то, что сотворила с Мак Адамс, пусть даже спасла от неминуемой смерти. Неизвестно ещё, какой ценой.
Я так накрутила себя, что из комнаты почти не выходила - изредка выныривала из оранжевого полумрака и кралась в ванную комнату, которая располагалась рядом со спальней. Изредка удавалось услышать голоса с нижнего этажа. Стюарт и Джозеф тоже осели у Джеймса. Я отлично помнила, в каком состоянии сюда прибыли оба, особенно первый. Они не только ждали пробуждения Хилари, но и восстанавливали силы.
Кажется, меня всё-таки сморил сон. Свернувшись под пледом, словно кошка, я не сразу расслышала, как кто-то скребётся в дверь. Лишь настойчивая вторая попытка вернула меня в сознание. Вскинув голову, слишком резко, от чего едва не вывалилась из кресла, я встряхнулась и заморгала. Одёрнула длинную футболку, натянув её на колени.
— Входи, Джеймс, — заговорить получилось только со второй попытки. Поморщившись собственному осипшему голосу, я укуталась в плед.
Глава 2
Джеймс заглянул в комнату с подносом, и спальня наполнилась тёплыми аппетитными ароматами. Желудок жалобно сжался. Наблюдая, как Эдисон заходит и закрывает за собой дверь, я опустила подбородок на колени и охватила их руками. Выглядел он неважно. В оранжевом свечении лицо казалось бледным, осунувшимся, что лишь подчёркивала трёхдневная щетина. Но голубые глаза блестели энтузиазмом и надеждой. В тёмно-коричневой футболке, джинсах и тапках на босые ноги он смотрелся так мило, по-домашнему, что захотелось прижаться к его груди, сомкнуть веки и уснуть. Я смертельно устала и только сейчас поняла это.
Окинув меня мимолётным, но придирчивым взглядом, Джеймс беззвучно вздохнул. Похоже, мой вид тоже оставлял желать лучшего.
— Ты должна поесть, Кира, — иронично поморщившись, тихо сказал он.
— Не начинай, Джеймс, — прошептала я и отвернулась.
Но он приблизился и водрузил поднос с кофе и горячей яичницей мне прямо на колени. Я выпрямилась, моргая, и уставилась на дымящуюся пищу.
— Я не хочу есть, — промямлила и, едва не захлебнувшись слюной, громко сглотнула.
— Продолжишь упрямиться – буду кормить с ложки, — заявил он и сел на пол прямо передо мной. Прислонившись спиной к кровати, кивнул на поднос: — Джозеф говорит, ты должна есть.
— Ну, раз сам Джозеф говорит, — хмыкнула я и покачала головой.
— Хилари пребывает в своего рода анабиозе. Пока ты моришь себя голодом, процесс восстановления у неё протекает медленно и, вероятно, неправильно. Как мастер, ты должна помогать ей, насыщать энергией, пища и полноценный сон – не прихоть, а жизненная необходимость. Так что, будь добра, поешь. Ради себя и неё. И ради меня – чуть-чуть.
— Твои познания глубоки и обширны, — саркастически отметила я и, смирившись с поражением, нехотя взялась за вилку.
Джеймс пожал плечами.
— Последние три дня много времени провожу в компании вампиров. А получение ценной информации – важнейший аспект моей профессии.
— Ты не теряешь зря времени, — кивнула я и отломила кусочек яичницы.
Он молчал, наблюдая за моими неуверенными движениями. Потом облизал губы и осторожно заговорил:
— Адам оборвал телефон. Я близок к тому, чтобы сменить номер, — и натянуто рассмеялся.
— А ещё крови у тебя в холодильнике случаем не найдётся? — игнорируя его последнюю реплику, спросила я. И жадно отпила кофе. Руки так тряслись, что я чудом его не разлила.
— Представь себе, найдётся, — тихо отозвался он. — Что происходит, Кира?
— Не понимаю, о чём ты, — без интонации ответила я и отправила ломтик яичницы в рот, не поднимая глаз от тарелки. — Кровь была бы сейчас весьма кстати. Она быстрее поставит меня на ноги, а, значит и Хилари.
— Будет тебе кровь, — Джеймс подался вперёд и сложил руки на коленях, глядя на меня в упор. — Когда объяснишь, почему избегаешь Райана.
Я застыла, до боли стиснув вилку в руке. И медленно-медленно подняла на Джеймса глаза.
— Не думаю, что тебя это касается, — мой голос дрогнул. Я поднесла к губам чашку, но не осмелилась сделать глоток – зубы так стучали, что угрожали расколоться.
— Ещё как касается. Мы же друзья, — его пристальный взгляд прожигал меня насквозь. — Я лишь пытаюсь тебе помочь.
— Тогда не береди рану.
Джеймс испустил долгий вздох и, подавшись вперёд, встал на колени. Его ладони накрыли мои трясущиеся руки, охватили их, и кожу окатило теплом почти обжигающим. Он помогал держать чашку и греться об неё. Жар пронизывал руки до костей, но дрожь не уходила.
— Ты из-за него себя изводишь?
— Вот ещё, — выдохнула я и высвободилась. Джеймс опустился на пол и закусил задумчиво губу. Поковырявшись в тарелке под его неотрывным вниманием, я выронила вилку и закрыла глаза. — Я была его заданием, Джеймс. Как я должна себя чувствовать?
— Не думаю, что так было в действительности, — мягко возразил он. — Райан спас тебе жизнь, не делай поспешных выводов.
— Я уже была однажды заданием, — с горечью процедила я и распахнула глаза. — Считай, что у меня пунктик на этот счёт.
— Не сравнивай Райана с Тайлером, — перебил детектив с неожиданно серьёзным видом. — Два абсолютно разных человека, да ты и сама знаешь.
— Мотивы у них тоже разные. Ты это хочешь сказать?
— У тебя слишком желчная интонация, — хмыкнул он. — Как бы я не хотел приплетать сюда профессиональные интересы – ничего не вышло. Да, к нему накопились вопросы. Но я сомневаюсь, что Райан преследовал какую-то выгоду, вытаскивая тебя из горящего здания.
— С каких пор ты его защищаешь, Джеймс? — после паузы спросила я, склонив голову набок.
— Я и не защищаю, — раздраженно отрезал он, вздыхая. — Всего лишь пытаюсь достучаться до твоего сердца. Не все вокруг враги, Кира. Уверен, он вполне искренен в своих чувствах к тебе.
