- Я не знаю, как тебя отблагодарить, - начала я.
- Не стоит.
- Олег, не уходи. Пойдём! - и я схватила его за руку, чтоб не улизнул.
Он чувствовал себя неуютно, мялся.
- Если хочешь отблагодарить, то не надо, - начал он.
- Обещай, что не уйдёшь любым способом, пока я не разрешу.
Он закатил глаза, явно не желая такого обещания давать.
- Ну? - я всё ещё держала его, ожидая заветных слов.
- Обещаю, - с неохотой сказал он. Выглядел он забавно. Взъерошенный, с перекинутым через руку тулупом. Головной убор он не носил, во всяком случае я ни разу не видела. И в этот момент мужчина казался таким милым моему сердцу.
- Хорошо. Закрой глаза, - волнуясь сказала я.
Когда он послушался, я отстранилась, взяла жилетку, прислонила к его спине. Подходит. Надеюсь, понравится.
Он был в чёрной рубашке, заправленной в такие же брюки. Хотелось подарок сразу одеть на него, но... я смущалась. А вдруг ему не понравится, а я уже натяну.
И я, безумно волнуясь, перекинула ему через свободную руку жилетку.
- Наклонись, - прошептала я.
Он чуть наклонился, и я чмокнула его в щёчку.
- С рождением солнышка, Олег Вячеславович! - прошептала ему на ухо. Вот только улизнуть быстро мне не дали, его руки обняли меня, притягивая очень близко. И в следующий миг он поцеловал, в губы. Безумие, но какое ж приятное, дрожью разливающееся по телу. Чтобы устоять, пришлось обвить его шею руками.
В комнату постучали, нарушая столь волнительный и несомненно приятный миг.
На мгновение наши взгляды пересеклись, сколько чувств было в этих зелёных глазах. Нежность и страсть. И... облегчение. Он отстранился и исчез.
А в комнату вошёл отец, уже переодевшийся из ночной в парадную одежду - гостя встречает, которого уже и след простыл.
- Радуга, солнышко, а где наш гость?
- Ушёл, он не любит объясняться.
- А ты не хочешь пояснить, что он тогда здесь делал и кто это?
- Это мой начальник - Олег Вячеславович. Он - сильный маг. Ну и когда вы в полдень не вставали, и я не могла вас добудиться - забила тревогу.
Отец обнял меня, потом присоединилась мама. Она выглядела немного бледной и уставшей.
- Малышка, что это было? - спросила она, заходя в мою комнату. И у неё в руках было злополучное ведро.
Я вырвалась из объятий отца, перехватила у мамы ведро и пошла его выливать. Мало ли, кто к воде притронется, и какие последствия будут.
С родителями пришлось объясняться, уже в кухне. Точнее довелось сказать, что я не знаю, что это было, ведь реально, не знала. Какая-то магия, а подробностями я не располагала. И лучшая защита - нападение! Вот и стала спрашивать, что они делали накануне и куда могли вляпаться. Общался ли кто с ними подозрительный? Оказалось, что и правда, был один человек, женщина-гадалка в переходе. Уж очень сильно пыталась маме напророчить судьбу, а отец вежливо отказал и силой вырвал маму из загребущих лап гадалки. И да, она к маме успела прикоснуться.
Не зная, важно ли это, передала всё по обычной связи Олегу.
"Хорошо, я разберусь."
"Олег?"
"Да, любимая."
"Это не опасно?"
Он какое-то время молчал, а после выдал:
"Я приду за тобой вечером, за час до полуночи."
Понимая, что отвечать он не будет, я всё же аукнула его.
"Олег?"
"Да?"
"Будь осторожен."
Так хотелось его обнять, прижать к себе. Знаю, он рискует. И поняла, что не вынесу, если потеряю его. Поняла, что он мне очень дорог. Только вряд ли он услышит это мысленное признание.
Значит, времени у меня до вечера.
Родители стали допытываться, какие отношения у меня с начальником.
- Только не говори, что деловые, - предупредил отец.
- Так деловые и есть.
- Ага, поэтому он на тебя так глядел, а ты на него.
- Пап, он ко мне неравнодушен, как впрочем, и я к нему. Но отношения у нас именно что рабочие.
- Радуга, ты ведь понимаешь, что не можешь встречаться ни с кем?
- Ты это о чём? - я догадывалась, что отец про жениха говорит, но мне он об этом не рассказывал.
Он сделал виноватое лицо и сознался во всём. А также в том, что мама сказала, что мне в прошлый раз поведала давнишнюю историю.
- Пап, дело в том, что жених дал мне свободу действий. Я могу встречаться с кем хочу.
- Нет, не можешь! - резко вымолвил отец, вставая со своего места. Заметался по кухне. - Уже взрослая девочка, должна понимать, что долг чести никто не отменял.
А меня взяла такая обида. Почему, когда я наконец разобралась в своих чувствах, всё накрывается медным тазом?
На глаза выступили слёзы. Отец был прав. Я не могла его винить в заботе о чести нашего рода. И да, проскальзывала мысль, что почему я должна расплачиваться своим счастьем за жизнь отца. Но подумав, решила, что без него моя жизнь сложилась бы по-другому. Если б был выбор изменить прошлое, я бы не стала менять.
Мы общались с родителями до трёх дня, почти сумерок, когда они оделись на улицу собирать костры, а я осталась дома. Никакие уговоры не действовали, ведь я помнила слова Олега. С родителями я сразу простилась, не обговаривая время своего покидания отчего дома.
Настал час действовать. Я безумно волновалась.
Заперевшись в своей комнате, стала думать о суженом, меряя шагами пол. На улице уже стемнело, но я не стала включать свет.
- Суженый. Знаю, ты меня слышишь. Приди, прошу.
Я села на свою кровать, не в силах подавить волнение и дрожащие ноги.
Пространство поплыло.
Предо мной появился смазанный силуэт.
- Что ты хотела? - голос холодный, словно оторвала его от важных дел, и он недоволен.
- Я готова стать твоей, - смело сказала я, не давая себе возможности передумать. Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь.
Он приблизился быстро, словно дуновение ветра.
- Хорошо! - сказал он и впился в мои губы поцелуем.
На душе было тяжко. Суженый явился, как я и предполагала, быстро. Думать о другом мужчине я себе запретила. Жених не виноват в том, что я влюбилась в другого, он не заслуживает чтобы в моменты близости пред моими глазами возникало лицо Олега. Это я считала предательством.
Поэтому как пространство начало меняться, я думала о всех мгновениях, проведённых с тенью.
Сколько раз он меня спасал. Я смогу полюбить его.
- Что ты хотела? - от его раздражённого голоса в душе оборвалась какая-то ниточка. Стало на мгновение больно. Я потревожила. Не хотела, прости. Хотелось извиниться, просить прощение, что побеспокоила, сказать, что передумала. Но я не могла так поступить. Не с ним.
- Я готова стать твоей, - выпалила я быстро, не желая пересмотреть своё решение, не давая себе возможности поступить подло.
- Хорошо! - и он приблизился мгновенно, и я бы отступила, если б стояла, но... Его приближение подействовало на меня усмиряюще. Страх прошёл. Осталось лишь какое-то волнение. Его близость манила. Пространство поплыло перед глазами, словно, и правда, марево предо мною. всё ближе и ближе. Он наклонился, откидывая меня на постель, и в следующий миг наступила темнота.
Нет, я не перестала ощущать себя и мир, не уснула, не потеряла сознание. Просто очутилась в кромешной ночи, где ни звёзд, ни чего-то ещё.
Только он рядом. Его дыхание, его поцелуи. Подо мной ничего не было, я больше не ощущала опоры, но при этом какая-то сила словно удерживала меня в том же положении, что и раньше.
- Я беру тебя в жёны, отныне и навсегда мы становимся единым целым, - прошептал он, обжигая своим дыханием мочку уха, заставляя сердце стучать быстрее, жар разливаться в груди и внизу живота.
Слова сами собой пришли на ум.
- Я становлюсь единой с тобой, твоей женой, отныне и навсегда.
И он поцеловал меня. Жарко, обжигающе. Словно прорываясь сквозь рот внутрь меня, заполняя меня этим теплом, наполняя меня всю, каждый орган, каждый пальчик, каждую клеточку.
Это было так необычно, так приятно. А потом он словно вмиг покинул меня. Стало так холодно. Всего мгновение я ощущала себя потерянной и одинокой. Как, однако, быстро привыкаешь к хорошему.
Платье потянулось вверх, оставляя меня лишь в нижнем белье. Но и оно вскорости было снято.
Все мысли разом выветрились, остались лишь его поцелуи и ощущения.
Я сходила с ума от его прикосновений. Чувствовала как волоски на теле поднимаются, как его упругое тело ложится на меня, как он проникает внутрь, заставляя желать большего, и как эйфория затмевает все неприятные ощущения.
И поняла, что своей жизни без него не представляю.
А потом даже сквозь веки я увидела свет. Попыталась открыть глаза, но такое яркое зарево было всюду, что резало глаза. Пришлось просто отдаться ощущениям этого наполненного страстью мгновения.
Пришла в себя я лишь тогда, когда всё завершилось, тепло его тела покинуло меня. Я открыла глаза. Значит, мы перенеслись в общежитие, прямо в номер.
- Одевайся и иди веселись со всеми, - сказал муж-туман.
- А ты?
- У меня есть незавершённые дела.
- Ты обещал показаться, - намекнула я на давний уговор. Мне было немного страшно узнать, кем он являлся в моём окружении. Я боялась разочароваться, и обмануться в ожиданиях.
- Не сейчас. Безопаснее будет, если ты не будешь знать, кто твой муж. И... Никому не говори про замужество.
- А аура...
- Она изменилась. Тут уж прикрыть не выйдет, слишком много маскировочной магии может привлечь ненужное внимание.
- Хорошо, я буду держаться подальше от народа.
- Нет, не надо. Живи, как и до этого. Можешь даже флиртовать, но защита сработает, если прикосновение будет не дружеским. Извини, но отныне ты только моя.
На этом марево поцеловало меня, кстати заметила, что у него есть борода и усы, и ускользнуло, просто растворившись в воздухе.
А я была счастлива и пока не жалела о своём решении.
На дворе в окно было видно довольно много народу, занятого подготовкой к празднеству.
Я достала серьги в виде бабочек для Снежаны. А ещё надо было открыть подарки близняшек, Яси и ребят.
Одежду себе пришлось искать новую, а вот где меня раздевал муж, я даже не знала.
"Олег, я уже в общежитии. Извини за беспокойство," - решила предупредить своего начальника. Он ведь обещал прийти к моим родителям и забрать меня. Не хочется заставлять его беспокоиться и использовать лишний раз магию переноса.
Вообще я в книгах по общей магии читала, что этой магии в принципе может научиться каждый, только вот затраты силы очень большие. Поэтому обычно она начинает быть доступна только на последнем курсе, когда способность накоплять энергию возрастёт во много раз.
"Хорошо. Я приду поздно на праздник, как и договаривался с тобой," - ответил Олег.
Мне было неловко перед Олегом. Всё же я дала ему повод думать, что у нас всё ещё может быть. Ещё и подарок такой сделала. А тот, что выбирала в лавке для Олега, я подарю теперь уже мужу. Всё же он для меня отныне и навсегда - особенный.
Ну вот, муж, а я даже не знаю, как его звать. Так и буду обращаться мысленно и вслух: муж да муж.
Достав все подарки и рассовав их по карманам, я принялась пересматривать свои вещи. На Коляду обычно сжигали сломанную деревянную утварь, которую починить было нельзя, одежду сжигать не принято было, ведь она содержала нашу энергетику. В старину рубашки носили, которые потом переходили детям: мужнина - сыну, жёнина - дочери. Не целиком, конечно, а просто выкраивалась одежда из родительской. А новорожденным на пелёнки шла.
Но ежели одежда уже заношена была до дыр и не поддавалась ремонту, тогда оставляли на тряпки или сжигали на Коляду.
У меня не было такой одежды, но было бельё, которое я больше ни разу не надевала - то самое, которое стало свидетелем совершённого нападения, когда защита испепелила злодея. Вот от этих воспоминаний хотелось избавиться. Прихватив вещи и несколько банок с соленьями для братского стола, я отправилась на праздник помогать народу.
С этого вечера начинались Святки. И колядники ходили по домам. Я когда выходила, заприметила ряженых, повернувших на наш этаж. Разве запрет на вход номера не распространяется в этот вечер? Можно было б обождать их, но, блин, и угощений для них нет. Всё же без возможности куда-либо ходить, чувствую себя неуютно.
Есть, правда, ещё принесенные из дому в прошлый раз - варенье, солка. Но пойдёт ли на подарок колядующим? Надо было б приготовить тогда пироги, но опять же, не озаботилась заранее. С этой работой из головы повыветрилось всё.
Обижать ряженых нельзя, они ж всяких бед могут нажелать. А оно мне надо? Считается, что колядующие представляют собой дедов из мира иного. И гостинцы потом частично в жертву миру Прави приносят - Пращурам нашим.
(есть три мира Яви - проявленный мир людей, мир Нави - низших существ, духов, которые не ушли в праведный мир, мир Прави - мир богов и предков, выполнивших своё предназначение в этом воплощении и ожидающие нового воплощения).
Поэтому разумнее будет подготовиться сперва, ходить ведь будут все Святки, а сегодня уж обойдусь.
Я вышла на двор, поздравляя с Колядой всех встреченных мною ребят и взрослых. Во дворе слышались песни.
Туда-то я и отправилась.
Весь свет внезапно погас. Фонари и светильники во всех зданиях академии. При этом голоса тех, кто уже был на торжестве, продолжались, а вот ряженые пугали народ в общежитии. Слышались визги девчонок. Я улыбнулась. Всё же вовремя покинула здание. Теперь следовало, можно сказать, наощупь найти народ, где должны были добыть новый огонь посредством трения, живой, обновлённый, который потом понесут по домам, и пусть очага уже давно нет в жилище, но традиции предков остались, и каждый, кто празднует со всеми, берёт себе лучину с огнём и заносит в дом, разжигая символический очаг(свечку) от возрождённого солнышка. Поздно я об этом вспомнила, надо было всё подготовить.
Ребята уж заготовили во дворе кострище, и собирались начать торжество. Я отнесла гостинцы на стоящие в сторонке столы, которые ломились от угощений.
Под обрядовые песни добывали огонь, от которого подожгли центральное кострище под песню "Гори-гори ясно, чтобы не погасло".
Ведущий начал сгонять всех в хоровод.
Пели песни, прославляющие месяц, солнышко. Начались народные игры.
Затем в костёр стали бросать сломанные деревянные вещи: парты, стулья, можно было бросить что-то своё. И я выбросила сумочку со своим бельём, с пожеланием, чтобы всё плохое осталось позади, а впереди с новым прибывающим солнышком было только хорошее.
Постепенно стали по кругу пускать вначале каравай - символ солнышка, от которого каждый откусывал по кусочку, в то время как другие возносили хвалы проявлению Рода Всевышнего: солнцу, небесам, звёздам, ветру, снегу, воде, земле и другим воплощениям нашего божества, которое имеет множество лиц, окружает нас повсюду, дарит свою любовь, посылает испытания и вознаграждает за преодолённые трудности.
Когда все собравшиеся вкусили каравай, то остаток хлеба принесли в жертву Пращурам нашим, бросив его в костёр. После этого по кругу отправили чашу в форме ладьи со взваром*, сваренным на природе с добавлением даров земли-кормилицы нашей.
(прим.авт. Взвар* (узвар) - компот).
Каждый отпивал глоток и передавал стоящему рядом соседу, вознося хвалы тем явлениям природы, которые ещё не звучали. То, что осталось, вылили в костёр, чтобы с огнём ушло в мир Прави.
- Не стоит.
- Олег, не уходи. Пойдём! - и я схватила его за руку, чтоб не улизнул.
Он чувствовал себя неуютно, мялся.
- Если хочешь отблагодарить, то не надо, - начал он.
- Обещай, что не уйдёшь любым способом, пока я не разрешу.
Он закатил глаза, явно не желая такого обещания давать.
- Ну? - я всё ещё держала его, ожидая заветных слов.
- Обещаю, - с неохотой сказал он. Выглядел он забавно. Взъерошенный, с перекинутым через руку тулупом. Головной убор он не носил, во всяком случае я ни разу не видела. И в этот момент мужчина казался таким милым моему сердцу.
- Хорошо. Закрой глаза, - волнуясь сказала я.
Когда он послушался, я отстранилась, взяла жилетку, прислонила к его спине. Подходит. Надеюсь, понравится.
Он был в чёрной рубашке, заправленной в такие же брюки. Хотелось подарок сразу одеть на него, но... я смущалась. А вдруг ему не понравится, а я уже натяну.
И я, безумно волнуясь, перекинула ему через свободную руку жилетку.
- Наклонись, - прошептала я.
Он чуть наклонился, и я чмокнула его в щёчку.
- С рождением солнышка, Олег Вячеславович! - прошептала ему на ухо. Вот только улизнуть быстро мне не дали, его руки обняли меня, притягивая очень близко. И в следующий миг он поцеловал, в губы. Безумие, но какое ж приятное, дрожью разливающееся по телу. Чтобы устоять, пришлось обвить его шею руками.
В комнату постучали, нарушая столь волнительный и несомненно приятный миг.
На мгновение наши взгляды пересеклись, сколько чувств было в этих зелёных глазах. Нежность и страсть. И... облегчение. Он отстранился и исчез.
А в комнату вошёл отец, уже переодевшийся из ночной в парадную одежду - гостя встречает, которого уже и след простыл.
- Радуга, солнышко, а где наш гость?
- Ушёл, он не любит объясняться.
- А ты не хочешь пояснить, что он тогда здесь делал и кто это?
- Это мой начальник - Олег Вячеславович. Он - сильный маг. Ну и когда вы в полдень не вставали, и я не могла вас добудиться - забила тревогу.
Отец обнял меня, потом присоединилась мама. Она выглядела немного бледной и уставшей.
- Малышка, что это было? - спросила она, заходя в мою комнату. И у неё в руках было злополучное ведро.
Я вырвалась из объятий отца, перехватила у мамы ведро и пошла его выливать. Мало ли, кто к воде притронется, и какие последствия будут.
С родителями пришлось объясняться, уже в кухне. Точнее довелось сказать, что я не знаю, что это было, ведь реально, не знала. Какая-то магия, а подробностями я не располагала. И лучшая защита - нападение! Вот и стала спрашивать, что они делали накануне и куда могли вляпаться. Общался ли кто с ними подозрительный? Оказалось, что и правда, был один человек, женщина-гадалка в переходе. Уж очень сильно пыталась маме напророчить судьбу, а отец вежливо отказал и силой вырвал маму из загребущих лап гадалки. И да, она к маме успела прикоснуться.
Не зная, важно ли это, передала всё по обычной связи Олегу.
"Хорошо, я разберусь."
"Олег?"
"Да, любимая."
"Это не опасно?"
Он какое-то время молчал, а после выдал:
"Я приду за тобой вечером, за час до полуночи."
Понимая, что отвечать он не будет, я всё же аукнула его.
"Олег?"
"Да?"
"Будь осторожен."
Так хотелось его обнять, прижать к себе. Знаю, он рискует. И поняла, что не вынесу, если потеряю его. Поняла, что он мне очень дорог. Только вряд ли он услышит это мысленное признание.
Значит, времени у меня до вечера.
Родители стали допытываться, какие отношения у меня с начальником.
- Только не говори, что деловые, - предупредил отец.
- Так деловые и есть.
- Ага, поэтому он на тебя так глядел, а ты на него.
- Пап, он ко мне неравнодушен, как впрочем, и я к нему. Но отношения у нас именно что рабочие.
- Радуга, ты ведь понимаешь, что не можешь встречаться ни с кем?
- Ты это о чём? - я догадывалась, что отец про жениха говорит, но мне он об этом не рассказывал.
Он сделал виноватое лицо и сознался во всём. А также в том, что мама сказала, что мне в прошлый раз поведала давнишнюю историю.
- Пап, дело в том, что жених дал мне свободу действий. Я могу встречаться с кем хочу.
- Нет, не можешь! - резко вымолвил отец, вставая со своего места. Заметался по кухне. - Уже взрослая девочка, должна понимать, что долг чести никто не отменял.
А меня взяла такая обида. Почему, когда я наконец разобралась в своих чувствах, всё накрывается медным тазом?
На глаза выступили слёзы. Отец был прав. Я не могла его винить в заботе о чести нашего рода. И да, проскальзывала мысль, что почему я должна расплачиваться своим счастьем за жизнь отца. Но подумав, решила, что без него моя жизнь сложилась бы по-другому. Если б был выбор изменить прошлое, я бы не стала менять.
Мы общались с родителями до трёх дня, почти сумерок, когда они оделись на улицу собирать костры, а я осталась дома. Никакие уговоры не действовали, ведь я помнила слова Олега. С родителями я сразу простилась, не обговаривая время своего покидания отчего дома.
Настал час действовать. Я безумно волновалась.
Заперевшись в своей комнате, стала думать о суженом, меряя шагами пол. На улице уже стемнело, но я не стала включать свет.
- Суженый. Знаю, ты меня слышишь. Приди, прошу.
Я села на свою кровать, не в силах подавить волнение и дрожащие ноги.
Пространство поплыло.
Предо мной появился смазанный силуэт.
- Что ты хотела? - голос холодный, словно оторвала его от важных дел, и он недоволен.
- Я готова стать твоей, - смело сказала я, не давая себе возможности передумать. Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь.
Он приблизился быстро, словно дуновение ветра.
- Хорошо! - сказал он и впился в мои губы поцелуем.
Глава 16
На душе было тяжко. Суженый явился, как я и предполагала, быстро. Думать о другом мужчине я себе запретила. Жених не виноват в том, что я влюбилась в другого, он не заслуживает чтобы в моменты близости пред моими глазами возникало лицо Олега. Это я считала предательством.
Поэтому как пространство начало меняться, я думала о всех мгновениях, проведённых с тенью.
Сколько раз он меня спасал. Я смогу полюбить его.
- Что ты хотела? - от его раздражённого голоса в душе оборвалась какая-то ниточка. Стало на мгновение больно. Я потревожила. Не хотела, прости. Хотелось извиниться, просить прощение, что побеспокоила, сказать, что передумала. Но я не могла так поступить. Не с ним.
- Я готова стать твоей, - выпалила я быстро, не желая пересмотреть своё решение, не давая себе возможности поступить подло.
- Хорошо! - и он приблизился мгновенно, и я бы отступила, если б стояла, но... Его приближение подействовало на меня усмиряюще. Страх прошёл. Осталось лишь какое-то волнение. Его близость манила. Пространство поплыло перед глазами, словно, и правда, марево предо мною. всё ближе и ближе. Он наклонился, откидывая меня на постель, и в следующий миг наступила темнота.
Нет, я не перестала ощущать себя и мир, не уснула, не потеряла сознание. Просто очутилась в кромешной ночи, где ни звёзд, ни чего-то ещё.
Только он рядом. Его дыхание, его поцелуи. Подо мной ничего не было, я больше не ощущала опоры, но при этом какая-то сила словно удерживала меня в том же положении, что и раньше.
- Я беру тебя в жёны, отныне и навсегда мы становимся единым целым, - прошептал он, обжигая своим дыханием мочку уха, заставляя сердце стучать быстрее, жар разливаться в груди и внизу живота.
Слова сами собой пришли на ум.
- Я становлюсь единой с тобой, твоей женой, отныне и навсегда.
И он поцеловал меня. Жарко, обжигающе. Словно прорываясь сквозь рот внутрь меня, заполняя меня этим теплом, наполняя меня всю, каждый орган, каждый пальчик, каждую клеточку.
Это было так необычно, так приятно. А потом он словно вмиг покинул меня. Стало так холодно. Всего мгновение я ощущала себя потерянной и одинокой. Как, однако, быстро привыкаешь к хорошему.
Платье потянулось вверх, оставляя меня лишь в нижнем белье. Но и оно вскорости было снято.
Все мысли разом выветрились, остались лишь его поцелуи и ощущения.
Я сходила с ума от его прикосновений. Чувствовала как волоски на теле поднимаются, как его упругое тело ложится на меня, как он проникает внутрь, заставляя желать большего, и как эйфория затмевает все неприятные ощущения.
И поняла, что своей жизни без него не представляю.
А потом даже сквозь веки я увидела свет. Попыталась открыть глаза, но такое яркое зарево было всюду, что резало глаза. Пришлось просто отдаться ощущениям этого наполненного страстью мгновения.
Пришла в себя я лишь тогда, когда всё завершилось, тепло его тела покинуло меня. Я открыла глаза. Значит, мы перенеслись в общежитие, прямо в номер.
- Одевайся и иди веселись со всеми, - сказал муж-туман.
- А ты?
- У меня есть незавершённые дела.
- Ты обещал показаться, - намекнула я на давний уговор. Мне было немного страшно узнать, кем он являлся в моём окружении. Я боялась разочароваться, и обмануться в ожиданиях.
- Не сейчас. Безопаснее будет, если ты не будешь знать, кто твой муж. И... Никому не говори про замужество.
- А аура...
- Она изменилась. Тут уж прикрыть не выйдет, слишком много маскировочной магии может привлечь ненужное внимание.
- Хорошо, я буду держаться подальше от народа.
- Нет, не надо. Живи, как и до этого. Можешь даже флиртовать, но защита сработает, если прикосновение будет не дружеским. Извини, но отныне ты только моя.
На этом марево поцеловало меня, кстати заметила, что у него есть борода и усы, и ускользнуло, просто растворившись в воздухе.
А я была счастлива и пока не жалела о своём решении.
На дворе в окно было видно довольно много народу, занятого подготовкой к празднеству.
Я достала серьги в виде бабочек для Снежаны. А ещё надо было открыть подарки близняшек, Яси и ребят.
Одежду себе пришлось искать новую, а вот где меня раздевал муж, я даже не знала.
"Олег, я уже в общежитии. Извини за беспокойство," - решила предупредить своего начальника. Он ведь обещал прийти к моим родителям и забрать меня. Не хочется заставлять его беспокоиться и использовать лишний раз магию переноса.
Вообще я в книгах по общей магии читала, что этой магии в принципе может научиться каждый, только вот затраты силы очень большие. Поэтому обычно она начинает быть доступна только на последнем курсе, когда способность накоплять энергию возрастёт во много раз.
"Хорошо. Я приду поздно на праздник, как и договаривался с тобой," - ответил Олег.
Мне было неловко перед Олегом. Всё же я дала ему повод думать, что у нас всё ещё может быть. Ещё и подарок такой сделала. А тот, что выбирала в лавке для Олега, я подарю теперь уже мужу. Всё же он для меня отныне и навсегда - особенный.
Ну вот, муж, а я даже не знаю, как его звать. Так и буду обращаться мысленно и вслух: муж да муж.
Достав все подарки и рассовав их по карманам, я принялась пересматривать свои вещи. На Коляду обычно сжигали сломанную деревянную утварь, которую починить было нельзя, одежду сжигать не принято было, ведь она содержала нашу энергетику. В старину рубашки носили, которые потом переходили детям: мужнина - сыну, жёнина - дочери. Не целиком, конечно, а просто выкраивалась одежда из родительской. А новорожденным на пелёнки шла.
Но ежели одежда уже заношена была до дыр и не поддавалась ремонту, тогда оставляли на тряпки или сжигали на Коляду.
У меня не было такой одежды, но было бельё, которое я больше ни разу не надевала - то самое, которое стало свидетелем совершённого нападения, когда защита испепелила злодея. Вот от этих воспоминаний хотелось избавиться. Прихватив вещи и несколько банок с соленьями для братского стола, я отправилась на праздник помогать народу.
С этого вечера начинались Святки. И колядники ходили по домам. Я когда выходила, заприметила ряженых, повернувших на наш этаж. Разве запрет на вход номера не распространяется в этот вечер? Можно было б обождать их, но, блин, и угощений для них нет. Всё же без возможности куда-либо ходить, чувствую себя неуютно.
Есть, правда, ещё принесенные из дому в прошлый раз - варенье, солка. Но пойдёт ли на подарок колядующим? Надо было б приготовить тогда пироги, но опять же, не озаботилась заранее. С этой работой из головы повыветрилось всё.
Обижать ряженых нельзя, они ж всяких бед могут нажелать. А оно мне надо? Считается, что колядующие представляют собой дедов из мира иного. И гостинцы потом частично в жертву миру Прави приносят - Пращурам нашим.
(есть три мира Яви - проявленный мир людей, мир Нави - низших существ, духов, которые не ушли в праведный мир, мир Прави - мир богов и предков, выполнивших своё предназначение в этом воплощении и ожидающие нового воплощения).
Поэтому разумнее будет подготовиться сперва, ходить ведь будут все Святки, а сегодня уж обойдусь.
Я вышла на двор, поздравляя с Колядой всех встреченных мною ребят и взрослых. Во дворе слышались песни.
Туда-то я и отправилась.
Весь свет внезапно погас. Фонари и светильники во всех зданиях академии. При этом голоса тех, кто уже был на торжестве, продолжались, а вот ряженые пугали народ в общежитии. Слышались визги девчонок. Я улыбнулась. Всё же вовремя покинула здание. Теперь следовало, можно сказать, наощупь найти народ, где должны были добыть новый огонь посредством трения, живой, обновлённый, который потом понесут по домам, и пусть очага уже давно нет в жилище, но традиции предков остались, и каждый, кто празднует со всеми, берёт себе лучину с огнём и заносит в дом, разжигая символический очаг(свечку) от возрождённого солнышка. Поздно я об этом вспомнила, надо было всё подготовить.
Ребята уж заготовили во дворе кострище, и собирались начать торжество. Я отнесла гостинцы на стоящие в сторонке столы, которые ломились от угощений.
Под обрядовые песни добывали огонь, от которого подожгли центральное кострище под песню "Гори-гори ясно, чтобы не погасло".
Ведущий начал сгонять всех в хоровод.
Пели песни, прославляющие месяц, солнышко. Начались народные игры.
Затем в костёр стали бросать сломанные деревянные вещи: парты, стулья, можно было бросить что-то своё. И я выбросила сумочку со своим бельём, с пожеланием, чтобы всё плохое осталось позади, а впереди с новым прибывающим солнышком было только хорошее.
Постепенно стали по кругу пускать вначале каравай - символ солнышка, от которого каждый откусывал по кусочку, в то время как другие возносили хвалы проявлению Рода Всевышнего: солнцу, небесам, звёздам, ветру, снегу, воде, земле и другим воплощениям нашего божества, которое имеет множество лиц, окружает нас повсюду, дарит свою любовь, посылает испытания и вознаграждает за преодолённые трудности.
Когда все собравшиеся вкусили каравай, то остаток хлеба принесли в жертву Пращурам нашим, бросив его в костёр. После этого по кругу отправили чашу в форме ладьи со взваром*, сваренным на природе с добавлением даров земли-кормилицы нашей.
(прим.авт. Взвар* (узвар) - компот).
Каждый отпивал глоток и передавал стоящему рядом соседу, вознося хвалы тем явлениям природы, которые ещё не звучали. То, что осталось, вылили в костёр, чтобы с огнём ушло в мир Прави.
