- Расскажи мне о себе, - отчего-то осмелела я. Ведь должна знать, за кого собираюсь замуж. Ну, не собираюсь, но рассматриваю как возможный вариант.
- У меня отец был военным. Всю жизнь промотался по разным уголкам нашей страны со своей семьёй - мамой и мною. Мама работала лекаркой при городских больницах. Поэтому вопрос о выборе моего ремесла не стоял. Я вращался в кругу военных, у нас были с детства все военные игры, где мы тренировали свою ловкость, силу, выносливость. Были и наставники, которые учили мастерству вести бой. Все кружки были военные, хоть и разные. Поэтому в семь лет, как пошёл в школу, я изучал и стратегию, и боевое искусство и много чего другого. В том числе учили быть руководителем.
В пятнадцать было моё первое настоящее сражение, я руководил отрядом солдат. Вот это было настоящим испытанием. Заставить, чтобы тебя слушались, уважали сопляка, ничего не повидавшего в жизни. Даже не сам бой был трудностью, а именно поставить себя выше других, преподнести себя в обществе.
Тогда погибли трое ребят, по моей вине. И ты не представляешь, как я себя корил. Но отец ни слова ласкового не сказал в поддержку, и не наорал, что я такой болван, загубил столько жизней, лишь дал следующее задание. С тем же отрядом, только уже пополненным. Я тогда не мог понять, как же так, люди что - просто расходный материал? А как же их семьи, их жизни? Высказал всё отцу. Заявил, что не желаю быть военным. На что получил ответ, что если я хочу что-то изменить в отношении к людям, то должен сам достичь успехов и заставить не просто уважать себя внутри своего отряда, но и заслужить его от других начальников и полководцев.
Я посвятил много времени своему обучению, но так и не нашёл ответа в книгах. И тогда пришёл к выводу, что всему придётся учиться на практике. Бой за боем, потери за потерями, но я добился того, чтобы меня уважали, а потери сводились к минимуму. Я сделал карьеру, но до сих пор помню каждого из ребят, которые отдали свои жизни, выполняя мои задания. Ведь приказов свыше они не получали, лишь от меня.
Когда меня выбрали быть капитаном этого судна, я поначалу хотел отказаться. Ведь что я мог сделать, мне ещё никогда не доводилось управлять такой большой армией в десять тысяч человек. Это такая ответственность, ты себе не представляешь. Но сложнее всего то, что на судне были гражданские.
Капитан замолк, позволяя мне осознать весь масштаб его бедствия.
- Но ты ведь справился, - я ведь привыкла наблюдать его сильным холодным капитаном. И немного растерянным было как-то странно видеть.
- Справился, не давая спуска никому. Думаю, что меня все на этом звездолёте боятся, - мне показалось или в его словах прозвучала нотка грусти.
Я отстранилась от него и заглянула в голубые глаза. Все ли? Боюсь ли я его? Да, когда он ругается, мороз по коже, но не уверена, что это страх того, что он ударит или что-то сделает. Просто он привык давить. А вот давления я как раз и боюсь. Не люблю, когда мне не дают выбора и просто заставляют что-то выполнять. Да, я понимаю, что в армии без этого никуда, но и в бою порою совершаю вольности, стараясь с полной отдачей выполнить задание.
- Все, кроме тебя. Ты одна всегда смотришь в глаза, перебиваешь меня, - он улыбнулся, - и мне это нравится.
Его улыбка меняла его целиком. Из холодного и мрачного подавляющего уже одним своим видом человека он превращался в обычного такого парня. Красивого и обаятельного.
- Ещё один вопрос, Крепимир. Скажи, на что я могу рассчитывать, если выйду за тебя замуж?
- На высокое положение в обществе.
Своим ответом он вызвал улыбку на моих устах. Неужели он думает, что я выйду за него ради выгоды? Мне это совсем не нужно. Даже эти вкусные сладости. Но он не поймёт, наверное. Он ведь привык к холодным расчётам. И чувства ему не понять.
- Я не об этом. Вот сейчас ты обнял меня. Скажу честно, мне было приятно. А как дальше наши отношения будут развиваться?
- Ты о супружеском долге?
Я опустила взгляд, ну, и об этом тоже, только как же неудобно о таком говорить.
- Ну, я обо всём.
- Я ещё ни одну женщину ни к чему не принуждал. Только по обоюдному согласию. А объятия, поцелуи... если ты захочешь, если тебе будет нужно, ты только скажи.
Поднявшись, я ещё раз посмотрела на него. Сверху вниз. Не знаю, что сейчас чувствовала. Растерянность? А может надежду?
- Поцелуй меня, - прошептала я. Просто захотелось сравнить его прикосновение с поцелуями Вита и Руя.
Просить дважды не пришлось. Капитан ловко встал, оказался тут же рядом. Мгновение, и он уже обхватил своими ладонями мои щёки и впился в мои губы. Нежно, а дальше всё настойчивее. Чувствовался опыт в его поцелуе. Не первая я у него. От этого было немного печально. Хотя... у Руя я тоже, наверное, не первая. Есть ведь Лия. И у Вита была до меня девушка. Что ж мне так везёт на парней?
- Ну как? Тебе понравилось? - спросил он, когда отстранился, отпуская меня. Он правда хотел услышать одобрение? Или всё же правду?
- Я подумаю, - и выскользнула за дверь, пока не поздно. Не хочу его обидеть. Да, понравилось, но он - не Руй. Отчего-то, когда целовал он, мне казалось, что только я одна удостаиваюсь такой чести.
После разговора с капитаном я начала сторониться Вита. Стоило завидеть его, как я тут же разворачивалась и шла в другую сторону. Мне казалось нечестным давать ему надежду, но и поговорить с ним после всего у меня недоставало смелости. Занятия плавания я тоже забросила. Понимала, что так нельзя, но каждый раз тихонько удирала.
Он, видя такое отношение, решил подстеречь меня у выхода из каюты. Когда я поняла, что попалась, было поздно. Вит втолкнул меня обратно, велев остальным девочкам, шедшим на завтрак, убираться.
- Рия, ты не думаешь, что пора поговорить? - он прижал меня к стене, не давая возможности улизнуть.
Я наблюдала, как дверь за Олией закрывается. Не то, чтобы я боялась остаться с ним наедине и не могла сама открыть дверь. Просто друзья уходили и поддержки с их стороны уже не было. Особенно от Олии можно было её не ждать, ведь в последние дни она выносила мне мозг тем, что я обижаю Вита своим поведением и пыталась выпытать, что случилось. Защитница нашлась! Она, судя по всему, продолжала ходить на плавание, возвращаясь после него со слегка мокрыми голубыми волосами.
- Ри-я! - Вит вернул меня обратно.
- Что?
Он повторил вопрос. Я глубоко вздохнула.
- Думаю, - неохотно буркнула в ответ.
- И? Почему ты вдруг внезапно начала меня сторониться? Я тебя чем обидел?
- Отпусти меня... - мне не было больно, но находиться в такой близости от него не хотелось. Вспоминался тут же Руй, его быстрые движения. Вит ведь тоже военный. Не успею опомниться, как окажусь... Нет, не думать о таких отношениях. Вит не такой.
- Милая? - и он впился в мои губы настойчивым поцелуем.
Кнопки на комбинезоне расщёлкнулись. А ведь день так хорошо начинался. Но если с Руем я сама этого хотела, то сейчас, осознав свои чувства, понимала, что это самое последнее, чего желаю. Я приготовилась даже отбиваться, если понадобится, вспоминая уроки Юна. Но не хотелось обижать парня, ведь я собиралась нанести удар в самое сердце. Зажмурила глаза и с трудом отвернула голову.
- Нет! - по щекам текли слёзы.
Помнится, я совсем была не против, когда то же самое проделывал Руй. Но как же сейчас больно, внутри. А ведь совсем недавно, до похищения, я ведь даже думала о таких отношениях с Витом, что если... ведь намёки были, когда он целовал меня, проявляя желание.
Вит отстранился, отпуская меня.
- Почему? - его лицо было серьёзным и даже чуть каменным, словно я ударила его в самое больное место. Хотя, наверное, так и есть.
- Капитан запретил... - я намекала на приказ полуторагодовалой давности.
- Плевать на капитана! - глаза у парня сияли - он был обижен и решителен. - Отношения если переваливают черту, то заканчиваются союзом. И думаю, что препятствовать он не будет, иначе тут будет бордель.
- Нет, дело не только в приказе. Он сделал мне предложение, - хух, сказала, но дальше отмалчиваться не стоило. И Вит заслужил правду.
Парень, до того полный уверенности, тут же сник.
- Ты согласилась?
- Пока нет. Я решила поговорить с тобой.
Его лицо болезненно скривилось.
- Прости. Я не хотела тебя обидеть.
- Значит, ты всё же рассматриваешь его предложение.
- Вит, я люблю тебя... - я хотела сказать, как друга, хотя это была ложь. Я его любила, по-своему, и вовсе не по-братски или дружески.
- Не говори так! - он повысил голос. - Ты всё это время пользовалась мною. А стоило капитану сделать в твою сторону поползновения и всё - тут же бросила.
- Вит! - я хотела подойти, обнять. Объяснить, что всё вовсе не так. Я не ищу выгоду, а мечтаю о чистой и взаимной любви. Но... я её отвергаю, не решив принять любовь стоящего напротив молодого человека, хотя люблю его. Не так сильно, как Руя, до дрожи в коленках, но люблю. Но надо хоть что-то объяснить, не хочу, чтобы Вит думал, что я продаюсь. - Я не люблю капитана. Он предлагает союз по расчёту. А тебя... Я просто не хочу делать тебе больно. Я не знала, как тебе сказать. Прости. Но даже если и не выйду за капитана, всё равно, я не люблю тебя так, как ты меня. Я всегда буду тебе должна. Заботы, любви, нежности, считая что недостаточно отдала долг, ведь ты любишь сильнее. Я не могу обманывать тебя и себя. Даже если предположить, что я соглашусь на предложение капитана - это будет союз доверия и уважения, мы будем на равных. Мы заново будем строить отношения, делая шаг навстречу друг другу. Понимаешь?
- Нет, не понимаю! Сама говоришь, что любишь меня, и в то же время меня постоянно отталкиваешь.
- На самом деле я люблю другого. Не тебя, не капитана. Я пыталась его забыть, с тобою, - уточнила я. - Не думать о нём, ведь вы разные, выбросить его из головы.
- Он не делал тебе предложения, - подытожил Вит.
- И не сделает. Наша любовь невозможна. Я не хочу обманывать тебя, сравнивая с ним. И как я ни пыталась не думать о нём, я всё равно его вспоминаю.
- А капитан?
- И его сравниваю. Грустно это осознавать. Я в долгу перед тобой и не знаю, как его оплатить. Но не проси отдать тебе себя. Я не могу. Я не продаюсь. И капитану не продамся.
Вит сидел на моей постели, сцепив руки в замок, облокотившись на ноги. И вид у него был грустный.
- Я всё понял, Рия. Повторять дважды не нужно.
Я сглотнула. Подошла, приобняла его за плечи. Я ведь давно хотела оказать дружескую поддержку. Как бы зол и обижен он ни был. Надеюсь, не оттолкнёт.
- Ты Руя любишь, не так ли?
Я даже перестала дышать, испытав удивление. Откуда он знает? Неужели всем вокруг заметны наши отношения? И Лия тогда видела в поединке, потому и ненавидит?
- Да, - тихо созналась я. - Пока он исчез, я о нём не думала, строя отношения с тобой. Но стоило ему появиться вновь, и я поняла, что все мои мысли лишь о том, что он меня избегает, глядит равнодушно, причиняя мне боль. Неужели всем вокруг заметны наши отношения?
- Нет. На самом деле он умело скрывает свои чувства. Просто он единственный занятый парень, который несчастен в своём союзе.
- Правда? - неужели я это сказала вслух? Боги, ну почему я не умею держать язык за зубами? Надеюсь, он не заметил радости в моей интонации.
Вит глубоко вздохнул, словно собирался с духом. Что сейчас скажет? Забыть? Я, правда, пыталась. Понимаю, ему больно. Но и мне ничуть не легче вести этот разговор и обижать его своим отказом. Но сказанного не воротишь.
- Знаешь, что я тебе скажу? - поднял он ко мне голову, и получив в ответ мотание головой, продолжил: - Не торопись дать ответ капитану. У Руя всё не так просто с Лией. Он не говорит об этом, но мы видим, всё же военным принято подмечать детали. Я не знаю, что конкретно между ними, но Лию он ненавидит всем сердцем. Такую ненависть я видел лишь у одного человека, жену которого убил один преступник, и он самолично его казнил, включая электрический стул, испытывая от этого моральное удовлетворение. Это был мой отец.
Я ужаснулась, осознав сказанное. Бедный Вит. Неужели он жил с этими чувствами растерянности и ужаса долгое время, и при этом не разучился улыбаться? Ведь он дарил мне улыбки. И это было не через боль, а искренне.
- Вряд ли Лия кого убила, но она та ещё стерва. И каждый раз, когда она поджидает Руя у его каюты, его глаза наливаются кровью. Так смотрят на злейшего врага. Приходится оттаскивать жёнушку, пока он не натворил дел. Так что не думаю, что у них что-то было. Иначе б она не пережила этот день, а Руй бы попал на электрический стул.
Я, конечно, знала, что между ними что-то происходит, но настолько... Вспомнилась моя встреча с Руем перед его исчезновением. Он тогда собирал осколки... Неужели это она его отравила? Хотела, чтобы он взял её? Но наркотик обостряет естественные желания. А если он её ненавидел... Грустно. Очень. Самое главное, что я видела как она смотрит на него. Это не подделаешь. Она его и правда, любит. И когда он её отталкивал, я видела боль в её взгляде, мимолётную, не маску на лице, а вот потом она натягивала искусственную улыбку, стараясь скрыть... слёзы.
Но вернёмся к Виту. То, что он пережил - это трагично.
- Ты это видел?
- Что? Лию?
- Нет, казнь.
Парень напрягся, вздохнул. Поник.
- Да, видел. Отец привёл меня на казнь, заставив смотреть в глаза убийце, и поскольку не важно кому было включить рубильник, разрешили это сделать ему.
- Твой отец был военным?
- Нет. Но после смерти матери во мне что-то перевернулось. И хоть отец очень настаивал на том, чтобы я шёл в армию, умел за себя постоять и за свою семью, я пошёл в спасатели, чтобы спасать жизни, а не отнимать их. Но, как оказалось, боги любят над нами пошутить, ведь министерство чрезвычайных ситуаций тоже относится к военному ведомству. И мне пришлось пройти подготовку во всех областях, в том числе и стрелять в тире учиться. Благо, нас не отправили на боевое задание по стрельбе, за что я был признателен своему командиру, который оставил наш взвод за боевым отрядом, заставил быстро реагировать, вытаскивая раненных из-под завалов и оказывать им первую помощь на месте. Я повидал много смертей, поэтому я очень ценю жизнь. Каждую. И я кидался на помощь иноземцам, правда, спасать было уже некого.
В его голосе была искренняя грусть, что не удалось их спасти. Неужели он испытывает сочувствие к врагу? Но я ведь тоже впервые убив, прощалась с ними как с храбрыми бойцами. А потом перестала. Плохо дело! Я перестала ценить жизнь.
Вспомнилось, как впервые переживала, когда вернулась с боевого задания, когда пусть и ни разу не выстрелила, но благодаря мне погибла не одна вражеская тарелка. Меня трясло, и если бы не Вит... я бы раскисла и погрузилась в жалость к себе, и могла даже впасть в безумие. Тогда я ещё ценила жизнь каждого живого существа.
- Расскажи мне о своей маме, - попросила я, понимая, что отец безумно её любил, раз настолько помешался после смерти жены. Прямо как Вит любит меня. Может, это и хорошо, но это страшно, вдруг наступило у меня понимание. Ведь жизнь тогда кончена для человека.
- У меня отец был военным. Всю жизнь промотался по разным уголкам нашей страны со своей семьёй - мамой и мною. Мама работала лекаркой при городских больницах. Поэтому вопрос о выборе моего ремесла не стоял. Я вращался в кругу военных, у нас были с детства все военные игры, где мы тренировали свою ловкость, силу, выносливость. Были и наставники, которые учили мастерству вести бой. Все кружки были военные, хоть и разные. Поэтому в семь лет, как пошёл в школу, я изучал и стратегию, и боевое искусство и много чего другого. В том числе учили быть руководителем.
В пятнадцать было моё первое настоящее сражение, я руководил отрядом солдат. Вот это было настоящим испытанием. Заставить, чтобы тебя слушались, уважали сопляка, ничего не повидавшего в жизни. Даже не сам бой был трудностью, а именно поставить себя выше других, преподнести себя в обществе.
Тогда погибли трое ребят, по моей вине. И ты не представляешь, как я себя корил. Но отец ни слова ласкового не сказал в поддержку, и не наорал, что я такой болван, загубил столько жизней, лишь дал следующее задание. С тем же отрядом, только уже пополненным. Я тогда не мог понять, как же так, люди что - просто расходный материал? А как же их семьи, их жизни? Высказал всё отцу. Заявил, что не желаю быть военным. На что получил ответ, что если я хочу что-то изменить в отношении к людям, то должен сам достичь успехов и заставить не просто уважать себя внутри своего отряда, но и заслужить его от других начальников и полководцев.
Я посвятил много времени своему обучению, но так и не нашёл ответа в книгах. И тогда пришёл к выводу, что всему придётся учиться на практике. Бой за боем, потери за потерями, но я добился того, чтобы меня уважали, а потери сводились к минимуму. Я сделал карьеру, но до сих пор помню каждого из ребят, которые отдали свои жизни, выполняя мои задания. Ведь приказов свыше они не получали, лишь от меня.
Когда меня выбрали быть капитаном этого судна, я поначалу хотел отказаться. Ведь что я мог сделать, мне ещё никогда не доводилось управлять такой большой армией в десять тысяч человек. Это такая ответственность, ты себе не представляешь. Но сложнее всего то, что на судне были гражданские.
Капитан замолк, позволяя мне осознать весь масштаб его бедствия.
- Но ты ведь справился, - я ведь привыкла наблюдать его сильным холодным капитаном. И немного растерянным было как-то странно видеть.
- Справился, не давая спуска никому. Думаю, что меня все на этом звездолёте боятся, - мне показалось или в его словах прозвучала нотка грусти.
Я отстранилась от него и заглянула в голубые глаза. Все ли? Боюсь ли я его? Да, когда он ругается, мороз по коже, но не уверена, что это страх того, что он ударит или что-то сделает. Просто он привык давить. А вот давления я как раз и боюсь. Не люблю, когда мне не дают выбора и просто заставляют что-то выполнять. Да, я понимаю, что в армии без этого никуда, но и в бою порою совершаю вольности, стараясь с полной отдачей выполнить задание.
- Все, кроме тебя. Ты одна всегда смотришь в глаза, перебиваешь меня, - он улыбнулся, - и мне это нравится.
Его улыбка меняла его целиком. Из холодного и мрачного подавляющего уже одним своим видом человека он превращался в обычного такого парня. Красивого и обаятельного.
- Ещё один вопрос, Крепимир. Скажи, на что я могу рассчитывать, если выйду за тебя замуж?
- На высокое положение в обществе.
Своим ответом он вызвал улыбку на моих устах. Неужели он думает, что я выйду за него ради выгоды? Мне это совсем не нужно. Даже эти вкусные сладости. Но он не поймёт, наверное. Он ведь привык к холодным расчётам. И чувства ему не понять.
- Я не об этом. Вот сейчас ты обнял меня. Скажу честно, мне было приятно. А как дальше наши отношения будут развиваться?
- Ты о супружеском долге?
Я опустила взгляд, ну, и об этом тоже, только как же неудобно о таком говорить.
- Ну, я обо всём.
- Я ещё ни одну женщину ни к чему не принуждал. Только по обоюдному согласию. А объятия, поцелуи... если ты захочешь, если тебе будет нужно, ты только скажи.
Поднявшись, я ещё раз посмотрела на него. Сверху вниз. Не знаю, что сейчас чувствовала. Растерянность? А может надежду?
- Поцелуй меня, - прошептала я. Просто захотелось сравнить его прикосновение с поцелуями Вита и Руя.
Просить дважды не пришлось. Капитан ловко встал, оказался тут же рядом. Мгновение, и он уже обхватил своими ладонями мои щёки и впился в мои губы. Нежно, а дальше всё настойчивее. Чувствовался опыт в его поцелуе. Не первая я у него. От этого было немного печально. Хотя... у Руя я тоже, наверное, не первая. Есть ведь Лия. И у Вита была до меня девушка. Что ж мне так везёт на парней?
- Ну как? Тебе понравилось? - спросил он, когда отстранился, отпуская меня. Он правда хотел услышать одобрение? Или всё же правду?
- Я подумаю, - и выскользнула за дверь, пока не поздно. Не хочу его обидеть. Да, понравилось, но он - не Руй. Отчего-то, когда целовал он, мне казалось, что только я одна удостаиваюсь такой чести.
Глава 17
После разговора с капитаном я начала сторониться Вита. Стоило завидеть его, как я тут же разворачивалась и шла в другую сторону. Мне казалось нечестным давать ему надежду, но и поговорить с ним после всего у меня недоставало смелости. Занятия плавания я тоже забросила. Понимала, что так нельзя, но каждый раз тихонько удирала.
Он, видя такое отношение, решил подстеречь меня у выхода из каюты. Когда я поняла, что попалась, было поздно. Вит втолкнул меня обратно, велев остальным девочкам, шедшим на завтрак, убираться.
- Рия, ты не думаешь, что пора поговорить? - он прижал меня к стене, не давая возможности улизнуть.
Я наблюдала, как дверь за Олией закрывается. Не то, чтобы я боялась остаться с ним наедине и не могла сама открыть дверь. Просто друзья уходили и поддержки с их стороны уже не было. Особенно от Олии можно было её не ждать, ведь в последние дни она выносила мне мозг тем, что я обижаю Вита своим поведением и пыталась выпытать, что случилось. Защитница нашлась! Она, судя по всему, продолжала ходить на плавание, возвращаясь после него со слегка мокрыми голубыми волосами.
- Ри-я! - Вит вернул меня обратно.
- Что?
Он повторил вопрос. Я глубоко вздохнула.
- Думаю, - неохотно буркнула в ответ.
- И? Почему ты вдруг внезапно начала меня сторониться? Я тебя чем обидел?
- Отпусти меня... - мне не было больно, но находиться в такой близости от него не хотелось. Вспоминался тут же Руй, его быстрые движения. Вит ведь тоже военный. Не успею опомниться, как окажусь... Нет, не думать о таких отношениях. Вит не такой.
- Милая? - и он впился в мои губы настойчивым поцелуем.
Кнопки на комбинезоне расщёлкнулись. А ведь день так хорошо начинался. Но если с Руем я сама этого хотела, то сейчас, осознав свои чувства, понимала, что это самое последнее, чего желаю. Я приготовилась даже отбиваться, если понадобится, вспоминая уроки Юна. Но не хотелось обижать парня, ведь я собиралась нанести удар в самое сердце. Зажмурила глаза и с трудом отвернула голову.
- Нет! - по щекам текли слёзы.
Помнится, я совсем была не против, когда то же самое проделывал Руй. Но как же сейчас больно, внутри. А ведь совсем недавно, до похищения, я ведь даже думала о таких отношениях с Витом, что если... ведь намёки были, когда он целовал меня, проявляя желание.
Вит отстранился, отпуская меня.
- Почему? - его лицо было серьёзным и даже чуть каменным, словно я ударила его в самое больное место. Хотя, наверное, так и есть.
- Капитан запретил... - я намекала на приказ полуторагодовалой давности.
- Плевать на капитана! - глаза у парня сияли - он был обижен и решителен. - Отношения если переваливают черту, то заканчиваются союзом. И думаю, что препятствовать он не будет, иначе тут будет бордель.
- Нет, дело не только в приказе. Он сделал мне предложение, - хух, сказала, но дальше отмалчиваться не стоило. И Вит заслужил правду.
Парень, до того полный уверенности, тут же сник.
- Ты согласилась?
- Пока нет. Я решила поговорить с тобой.
Его лицо болезненно скривилось.
- Прости. Я не хотела тебя обидеть.
- Значит, ты всё же рассматриваешь его предложение.
- Вит, я люблю тебя... - я хотела сказать, как друга, хотя это была ложь. Я его любила, по-своему, и вовсе не по-братски или дружески.
- Не говори так! - он повысил голос. - Ты всё это время пользовалась мною. А стоило капитану сделать в твою сторону поползновения и всё - тут же бросила.
- Вит! - я хотела подойти, обнять. Объяснить, что всё вовсе не так. Я не ищу выгоду, а мечтаю о чистой и взаимной любви. Но... я её отвергаю, не решив принять любовь стоящего напротив молодого человека, хотя люблю его. Не так сильно, как Руя, до дрожи в коленках, но люблю. Но надо хоть что-то объяснить, не хочу, чтобы Вит думал, что я продаюсь. - Я не люблю капитана. Он предлагает союз по расчёту. А тебя... Я просто не хочу делать тебе больно. Я не знала, как тебе сказать. Прости. Но даже если и не выйду за капитана, всё равно, я не люблю тебя так, как ты меня. Я всегда буду тебе должна. Заботы, любви, нежности, считая что недостаточно отдала долг, ведь ты любишь сильнее. Я не могу обманывать тебя и себя. Даже если предположить, что я соглашусь на предложение капитана - это будет союз доверия и уважения, мы будем на равных. Мы заново будем строить отношения, делая шаг навстречу друг другу. Понимаешь?
- Нет, не понимаю! Сама говоришь, что любишь меня, и в то же время меня постоянно отталкиваешь.
- На самом деле я люблю другого. Не тебя, не капитана. Я пыталась его забыть, с тобою, - уточнила я. - Не думать о нём, ведь вы разные, выбросить его из головы.
- Он не делал тебе предложения, - подытожил Вит.
- И не сделает. Наша любовь невозможна. Я не хочу обманывать тебя, сравнивая с ним. И как я ни пыталась не думать о нём, я всё равно его вспоминаю.
- А капитан?
- И его сравниваю. Грустно это осознавать. Я в долгу перед тобой и не знаю, как его оплатить. Но не проси отдать тебе себя. Я не могу. Я не продаюсь. И капитану не продамся.
Вит сидел на моей постели, сцепив руки в замок, облокотившись на ноги. И вид у него был грустный.
- Я всё понял, Рия. Повторять дважды не нужно.
Я сглотнула. Подошла, приобняла его за плечи. Я ведь давно хотела оказать дружескую поддержку. Как бы зол и обижен он ни был. Надеюсь, не оттолкнёт.
- Ты Руя любишь, не так ли?
Я даже перестала дышать, испытав удивление. Откуда он знает? Неужели всем вокруг заметны наши отношения? И Лия тогда видела в поединке, потому и ненавидит?
- Да, - тихо созналась я. - Пока он исчез, я о нём не думала, строя отношения с тобой. Но стоило ему появиться вновь, и я поняла, что все мои мысли лишь о том, что он меня избегает, глядит равнодушно, причиняя мне боль. Неужели всем вокруг заметны наши отношения?
- Нет. На самом деле он умело скрывает свои чувства. Просто он единственный занятый парень, который несчастен в своём союзе.
- Правда? - неужели я это сказала вслух? Боги, ну почему я не умею держать язык за зубами? Надеюсь, он не заметил радости в моей интонации.
Вит глубоко вздохнул, словно собирался с духом. Что сейчас скажет? Забыть? Я, правда, пыталась. Понимаю, ему больно. Но и мне ничуть не легче вести этот разговор и обижать его своим отказом. Но сказанного не воротишь.
- Знаешь, что я тебе скажу? - поднял он ко мне голову, и получив в ответ мотание головой, продолжил: - Не торопись дать ответ капитану. У Руя всё не так просто с Лией. Он не говорит об этом, но мы видим, всё же военным принято подмечать детали. Я не знаю, что конкретно между ними, но Лию он ненавидит всем сердцем. Такую ненависть я видел лишь у одного человека, жену которого убил один преступник, и он самолично его казнил, включая электрический стул, испытывая от этого моральное удовлетворение. Это был мой отец.
Я ужаснулась, осознав сказанное. Бедный Вит. Неужели он жил с этими чувствами растерянности и ужаса долгое время, и при этом не разучился улыбаться? Ведь он дарил мне улыбки. И это было не через боль, а искренне.
- Вряд ли Лия кого убила, но она та ещё стерва. И каждый раз, когда она поджидает Руя у его каюты, его глаза наливаются кровью. Так смотрят на злейшего врага. Приходится оттаскивать жёнушку, пока он не натворил дел. Так что не думаю, что у них что-то было. Иначе б она не пережила этот день, а Руй бы попал на электрический стул.
Я, конечно, знала, что между ними что-то происходит, но настолько... Вспомнилась моя встреча с Руем перед его исчезновением. Он тогда собирал осколки... Неужели это она его отравила? Хотела, чтобы он взял её? Но наркотик обостряет естественные желания. А если он её ненавидел... Грустно. Очень. Самое главное, что я видела как она смотрит на него. Это не подделаешь. Она его и правда, любит. И когда он её отталкивал, я видела боль в её взгляде, мимолётную, не маску на лице, а вот потом она натягивала искусственную улыбку, стараясь скрыть... слёзы.
Но вернёмся к Виту. То, что он пережил - это трагично.
- Ты это видел?
- Что? Лию?
- Нет, казнь.
Парень напрягся, вздохнул. Поник.
- Да, видел. Отец привёл меня на казнь, заставив смотреть в глаза убийце, и поскольку не важно кому было включить рубильник, разрешили это сделать ему.
- Твой отец был военным?
- Нет. Но после смерти матери во мне что-то перевернулось. И хоть отец очень настаивал на том, чтобы я шёл в армию, умел за себя постоять и за свою семью, я пошёл в спасатели, чтобы спасать жизни, а не отнимать их. Но, как оказалось, боги любят над нами пошутить, ведь министерство чрезвычайных ситуаций тоже относится к военному ведомству. И мне пришлось пройти подготовку во всех областях, в том числе и стрелять в тире учиться. Благо, нас не отправили на боевое задание по стрельбе, за что я был признателен своему командиру, который оставил наш взвод за боевым отрядом, заставил быстро реагировать, вытаскивая раненных из-под завалов и оказывать им первую помощь на месте. Я повидал много смертей, поэтому я очень ценю жизнь. Каждую. И я кидался на помощь иноземцам, правда, спасать было уже некого.
В его голосе была искренняя грусть, что не удалось их спасти. Неужели он испытывает сочувствие к врагу? Но я ведь тоже впервые убив, прощалась с ними как с храбрыми бойцами. А потом перестала. Плохо дело! Я перестала ценить жизнь.
Вспомнилось, как впервые переживала, когда вернулась с боевого задания, когда пусть и ни разу не выстрелила, но благодаря мне погибла не одна вражеская тарелка. Меня трясло, и если бы не Вит... я бы раскисла и погрузилась в жалость к себе, и могла даже впасть в безумие. Тогда я ещё ценила жизнь каждого живого существа.
- Расскажи мне о своей маме, - попросила я, понимая, что отец безумно её любил, раз настолько помешался после смерти жены. Прямо как Вит любит меня. Может, это и хорошо, но это страшно, вдруг наступило у меня понимание. Ведь жизнь тогда кончена для человека.
