- Ния? - я повернула на звук голову и попыталась разлепить довольно тяжёлые веки. Подруга сидела рядом и набирала какие-то лекарства в шприц.
- Что со мной такое?
- Следствие кислородного голодания. Но я сейчас введу сыворотку, и через пятнадцать минут побежишь на занятия. Первые два урока ты уже пропустила.
- Меня спасли. Кто он? Я ведь даже не поблагодарила.
- Успеешь ещё. Наверняка ещё встретитесь.
- Кто он?
- Преподаватель. Он будет вести у вас боевые полёты.
- А зачем нам боевые полёты?
- Ну, а ты не знаешь?
Я помотала головой.
- Мы покидаем свою солнечную систему. Неизвестно, что нас ждёт в той, в которую мы летим. Возможно нас встретят местные жители, и они могут не обрадоваться такому соседству, как знать, может у них тоже перенаселение пригодных к жизни земель. Поэтому мы должны быть готовы ко всему. Нападать мы сами не будем, но защищаться мы должны уметь.
- Понятно. А ты почему здесь?
- Я отчитала первые уроки у вас, и вкратце должна тебе поведать то, о чём говорила. Поэтому теперь сосредоточься! Начинается урок!
И следующие десять минут у меня были перенасыщены данными. Мне дали также список литературы, которую надо просмотреть из того, что пропустила.
Сыворотка подействовала довольно быстро. Я наполнялась силами и даже сама встала. Правда, от физической нагрузки сегодня меня освободили.
В лекарском отсеке сновал народ в белых одеяниях и голубое Нии и моё зелёное очень выделялись из общей массы. Слышались разговоры, какие-то указания, рассказы, кто-то читал лекции. Да, по сравнению с ночью, сейчас уже очень шумно.
Мы ехали на подъёмнике, когда я спросила у Нии про наказание.
- Потом. Сейчас не до того. А вот выходных, думается, у тебя не будет. Постарайся к ним все задания учебные выполнить.
- Хорошо.
- Вот скажи, о чём ты только думала? Неужели думаешь, что после первого теоретического занятия ты уже можешь управлять птичкой?
- Нет. Я просто боялась, что больше никогда не увижу нашу землю. Никогда не смогу встретиться взглядом с родителями.
На это меня Ния просто обняла.
- Ты ещё ребёнок! - с неким огорчение произнесла она. - Мы все тоскуем о своей Родине, и всегда будем помнить её. Но так безрассудно поступать... Ты могла хотя бы сообщить дежурному, что собираешься полетать. Он бы заправил бак.
- Дежурному в ангаре?
- Нет, дежурному на звездолёте. Конечно, дежурному в ангаре. Он отслеживает все системы в ангаре, и, понятное дело, что не мог тебя не заметить. И выпустил тебя, когда система подала запрос на вылет.
- Но почему же тогда выпустил и не бросился за мною? Почему не остановил?
- Полёты ведь не запрещены. Да и откуда он мог знать, что ты собираешься именно летать, а не просто посидеть в птичке. Он отвечает за ангар, и делает то, что должен, когда его просят об этом, и не может без смены покинуть свой пост, чтобы безрассудно броситься за тобою. Ты должна это понимать. Как и то, что если был бы хоть какой-то риск, он бы не пришёл тебе на помощь.
- Но почему он не помешал мне?
- Скорее всего решил, что тебя чему-то это научит.
- Жестокий!
- Нет, просто некоторые учатся только на своих ошибках. И одна из методик нашего обучения, как ты знаешь, позволить вам совершать ошибки.
- Но почему он не сразу ответил на мой зов? Он что, спал на посту?
- Дежурные не спят. Перед заступлением на пост пьют особый напиток, который позволяет быть сосредоточенным на своих обязанностях и быть бодрыми. А не ответил, наверное хотел, чтобы ты испугалась как следует и в следующий раз действовала обдуманно. Надеюсь, что тебя это происшествие чему-то научило.
- Прости, - всхлипнула я.
Но Ния уже оттолкнула меня от себя:
- Хватит уже жалеть себя! Давай, иди! На физической нагрузке ты тоже будешь находиться, слушай всё, о чём говорит тренер. Он не бросает слова на ветер. Удачи!
На этом мы простились, и меня выпроводили из подъёмника. У меня ещё был урок теории, а потом практика и физическая нагрузка. И при моём появлении на меня был брошен лишь укоризненный взгляд. Потом преподаватель говорил то, что я каждый должен был знать наизусть перед первым полётом. Я отчаянно краснела и пыталась спрятать виноватый взгляд, при этом старалась не проворонить ни одного слова.
А на перерыве ребята обступили меня и спрашивали, как прошёл первый полёт. Я им призналась в своей дурости, а также ощущениях. Да, были и приятные, но всё перечёркивалось паникой и отчаянием, которые я в полной мере прочувствовала, готовясь к гибели.
Они были согласны, что летать им ещё рано и не зря придумано обучение и тренера допустят до полётов лишь тогда, когда мы будем к этому готовы. Ну вот, все это поняли, кроме меня.
Но если честно, в душе я не променяла бы эту ночь ни на что другое. Я летала, я видела космос, и видела нашу землю и светило, не на рисунке или экране вычислителя, а вживую, разве что с защитой от палящих лучей нашего солнышка. И эти ощущения с постаралась запереть глубоко в своём сердце, чтобы они согревали меня своим теплом в грустные дни.
Примечания по главе:
земля*(Даль) - планета, один из миров или несамосветлых шаров, коловращающихся вокруг солнца.
Сажень* - древнерусская мера длины, бывает разная. Маховая - равна размаху рук, между средними пальцами, также равен росту человека, косая сажень - расстояние между вытянутой рукой и противоположной ногой. Есть и другие сажени.
Колоземица, мироколица(Даль)* - атмосфера.
Вран* - ворон - здесь используется обозначение числа в великом словенском числе, "коли прилучался великий счет и перечень" - равное 10 в 48-й степени - леодр* леодоров в великом числе.
Леодр* - в малом счёте - миллион (10 в 6-й степени), в большом счёте - легион* легионов - 10 в 24-й степени.
Колода* - число, обозначавшее в древнерусской системе счёта сто миллионов (108) в "малом счёте" и десять воронов (десять квиндециллионов, 1049) в "великом счёте".
К выходным я падала от усталости, тренер меня не жалел, а пропущенное навалилось повышенной нагрузкой. Ещё давило то, что никто не обвинял в моём поступке. Но вывод сделали все из нашей группы. Неужели я такая дура? А ещё приближалось наказание, что давило сильнее всего. Что это будет? Как всё пройдёт, справлюсь ли?
К Ласточке на практических занятиях я боялась подойти. Но никого не волновало, что я чувствую свою вину, задания нужно было выполнять, от этого никуда не деться.
Было сложно себя заставить. Но на это тренер так гаркнул, что ослушаться его я просто не смогла. Так постепенно я приспособилась, но страх по-прежнему был. И когда у нас был первый тренировочный вылет, я не могла себя заставить влезть в Ласточку. Мне дали пять минут, после чего могли поставить незачёт.
Я стояла возле своей машины и просто тупо глядела на неё.
- Грач вызывает станцию! Грач вызывает станцию! - услышала я мужской голос на внутренней панели своей Ласточки.
Странно. Я взглянула на будку с дежурным.
- Станция слушает, - послышался ответ. Я вздохнула с облегчением, что есть те, кто могут ответить, а не так, как тогда я одна в космосе осталась. Всё же никому не пожелаю того, что довелось испытать мне, даже тому, кто так со мной поступил.
- Мне нужна бухта с тросом. Если ли кто, кто сможет её доставить?
Дверь из будки дежурного отворилась.
- Эй, Ласточка, нужна твоя помощь!
Моего мнения никто не спрашивал, да и не время было препираться. Мне дали задание, настоящее. Если я хочу летать и дальше, то должна принять вызов!
Две штуковины закрепили под крыльями Ласточки, и разрешили мне запуск. Выбора просто не осталось. Выполнить задание! Вперёд!
Ощутила приятную дрожь Ласточки и мягкий взлёт, не смотря на груз. На этот раз я проверила топливо, всё было в порядке.
Мне выдали координаты и целиком переключили на связь с Грачом. Он и подсказал, как настроиться правильно на положение в пространстве, определить расстояние между нами и проложить курс. Было немного волнительно, особенно когда я увидела Грача. Это была та самая машина, что спасла меня. Значит, внутри тот, кто меня нёс! Очень хотелось узнать, кто это. Но мне казалось бестактным вот так в лоб спросить. Меж тем мне дали новое задание: закрепить конец троса на звездолёте с помощью манипуляторов, которыми обладала и моя Ласточка. А вот это оказалось затруднительным. Я глядела на манёвры Грача и диву давалась, как он всё это выполняет. Раза с десятого мне удалось задуманное.
- Хорошо. Теперь медленно отводи машину назад.
- Назад? Но я не умею! - я ведь до этого двигалась только вперёд.
- Это нужно почувствовать. Представь, что ты находишься в воде. Ты когда-нибудь плавала?
Я помогатала головой, а потом поняла, что моего лица сквозь щит Ласточки не видно. Тогда озвучила свой ответ.
- Хорошо, тогда с чем сравнить? - на несколько мгновений в эфире повисла гнетущая тишина. - В детстве прыгала с ребятами? Вперёд, назад?
- Да.
- Вот, попробуй прыгнуть сейчас назад, двумя ногами.
И я попробовала, ощутила рывок машины, только боялась куда-то упасть. Никак не привыкну, что тут как таковой гравитации нет. Я никуда не упала, и осознала - у меня удалось! Радость захлёстнула мою душу и наполнила тело энергией. Маленькая победа! Как же здорово!
Вдалеке я увидела маленькие боевые пташки. Они возвращались на звездолёт, завершив первый тренировочный полёт.
- Грач, скажи, мне влетит за то, что я пропустила урок, выполняя твоё поручение?
- Я поговорю с твоим тренером.
- Благодарю.
- Не стоит.
- Благодарю, что спас меня тогда.
- Забыли!
- Я буду помнить.
- Помни! Вот про это забывать не стоит. А теперь давай завершим моё задание. А потом возвращаемся.
Грач давал указания, как вызвать то или иное свойство Ласточки, выполнить тот или иной трюк, как запрашивать посадку, куда подлетать и прочее. Он меня и сопроводил на звездолёт. Я первая села, а вот Грач совершил ещё небольшой полёт внутри ангара. При этом он ведь больше Ласточки, но ничего не зацепил, и очень ловко маневрировал. Здорово! Хочу тоже так летать!
- Давай, иди на следующий урок! - сказал мне Грач.
И я поняла, что опаздываю. Быстро вылетела из своей Ласточки и побежала в учебный корпус. Жаль, не увидела того, кто сидел в Граче. Но хоть поблагодарила, и то радость!
А вот по завершении дня меня вызвал капитан звездолёта. И такую взбучку мне устроил, что мама не горюй! Нет, на меня не орали, но этот холодный тон, леденящий душу заставил бы меня и пол вылизать. Сам мужчина был среднего роста и крупного телосложения, с толстой бычьей шеей, усами и бородой. Я бы не дала ему двадцати пяти лет, а все тридцать-тридцать пять. Опыт за его спиной чувствовался, а его голос привык отдавать приказы. При этом у него были холодные голубые глаза, которые очень контрастировали с его тёмно-русыми волосами.
- И какое наказание? - выслушав часовую промывку мозгов, спросила я.
- Ах, наказание! - капитан не привык, что ему перечат и взревел от ярости.
- Вы запретите мне летать? - вновь нарушила его гнев.
Я получила оценивающий прищур, от которого захотелось спрятаться под стол, стоящий в приёмной капитана.
- Тогда тебя можно смело отчислять с твоей специальности. Что это за пилот, который не летает?
- Нет-нет... Тогда... - поспешила добавить я, пока приговор не прозвучал.
- Ты будешь дежурить в выходные. Вот тебе инструкции. До завтра чтобы успела прочитать и запомнить. Утром явишься в лекарский отсек, тебе сделают укол сыворотки бодрости, и заступишь на свой двухдневный пост. Уходить с поста нельзя! Еда тебе будет поступать прямо в дежурную будку. Ну и наденешь специальный костюм, чтобы не пришлось отлучаться по нужде. Его найдёшь в шкафчике в дежурной будке. Думаю, что больше такую дурь не совершишь и дежурить больше не захочешь!
Я была в таком шоке и от того объёма инструкций, которые нужно было изучить к завтрашнему утру и от всего остального. Неужели Грач в чём-то провинился и его заставили дежурить в ту ночь? Слабо в это верилось, впрочем, всё может быть.
Но я и представить в мыслях не могла, каким кошмаром обернутся следующие два дня. Без отдыха следить неотрывно за всем, что происходит, докладывать обо всём начальству, принимать решения, разрешать взлёт и посадку, открывать люки, заполнять топливом боевые машины, контролируя одновременно до двадцати единиц техники. Это было слишком для такой неопытной меня. Самое странное, что я справлялась, ни разу не напортачив, правда, каждую свою команду просчитывала, стараясь не допустить ошибки, за счёт этого выходило очень медленно и порою в эфире раздавался мат, от которого у меня краснели уши.
Грача я тоже видела, но только в боевой машине, потому что в голове у меня сновали не люди, а летательные аппараты, которые, словно рой пчёл, жужжали, чего-то требовали и прочее. А у меня в мыслях была картинка всего, что происходило в ангаре, и следить за тем, что происходит во вне я просто не могла. Хотя у меня выстраивались цепочки тех, кто покинул ангар, кто просит посадки, а кто молчит. Но это были скорее данные, а не люди.
И лишь под конец девятицы* меня заменили, отправив в лекарский отсек за дозой снотворной сыворотки. Потому что без неё не могла прекратить действовать сыворотка бодрости. Её действия хватало на девять дней.
Я как зомби проследовала куда было велено, в голове по прежнему роились пчёлы. Как добралась до своей каюты, я уже не помнила.
В понедельник собрали в учебном корпусе все потоки первого курса училища. Там я наконец-то встретила Олию, которую не видела уже больше трёх суток. Девушка была под ручку с Колей. Спелись, голубчики?
- Привет! Ты куда запропала? - накинулась она на меня, обнимая, словно соскучилась.
- Отбывала наказание, - грустно сказала я.
- За то, что без разрешения боевую машину взяла?
- Нет, за то, что подвергла риску свою жизнь и технику. Летать нам разрешают, но вот рисковать этими вещами никак нельзя. И тебя это тоже касается.
- И как наказание? - спросила она так же игриво, словно и не слышала моей последней фразы.
- Лучше не спрашивай, - с досадой выдохнула я.
Коля прислушивался к нашему разговору. Он ведь учился со мною, и мы даже сидели рядом. Вот только я целиком и полностью поглощала знания на теории, а на друга внимания почти не обращала. Но на перерыве мы частенько обсуждали пройденный материал, а порою и выясняли то, что не поняли. Вообще наша группа очень сдружилась, а ведь учимся всего девятицу.
А вот с Олией мы почти не виделись. Когда приходили после ежедневных тренировок, было уже не до общения. С Паном пару раз пересекались в подъёмнике, и успевали минут десять пообщаться. А вот Олия заканчивала раньше, разве что один раз её, за что-то провинившуюся, оставили дежурить ночью. Поэтому она меня должна была понять, хотя и не в полной мере.
- Я была как лунатик, когда на утро заявилась на лекции, - обняла меня подруга. - А тебя два дня дома не было. Как же ты выдержала? - не унималась она.
- Дежурила двое суток безвылазно.
- И как же ты не уснула?
- На сыворотке бодрости.
- Слушай, эта штуковина хоть и считается безвредной, но организм сильно истощается без отдыха, а лекарство просто не даёт ему перейти в стадию сна. Так что, надеюсь, дежурства на вашу долю больше не попадут.
- Что со мной такое?
- Следствие кислородного голодания. Но я сейчас введу сыворотку, и через пятнадцать минут побежишь на занятия. Первые два урока ты уже пропустила.
- Меня спасли. Кто он? Я ведь даже не поблагодарила.
- Успеешь ещё. Наверняка ещё встретитесь.
- Кто он?
- Преподаватель. Он будет вести у вас боевые полёты.
- А зачем нам боевые полёты?
- Ну, а ты не знаешь?
Я помотала головой.
- Мы покидаем свою солнечную систему. Неизвестно, что нас ждёт в той, в которую мы летим. Возможно нас встретят местные жители, и они могут не обрадоваться такому соседству, как знать, может у них тоже перенаселение пригодных к жизни земель. Поэтому мы должны быть готовы ко всему. Нападать мы сами не будем, но защищаться мы должны уметь.
- Понятно. А ты почему здесь?
- Я отчитала первые уроки у вас, и вкратце должна тебе поведать то, о чём говорила. Поэтому теперь сосредоточься! Начинается урок!
И следующие десять минут у меня были перенасыщены данными. Мне дали также список литературы, которую надо просмотреть из того, что пропустила.
Сыворотка подействовала довольно быстро. Я наполнялась силами и даже сама встала. Правда, от физической нагрузки сегодня меня освободили.
В лекарском отсеке сновал народ в белых одеяниях и голубое Нии и моё зелёное очень выделялись из общей массы. Слышались разговоры, какие-то указания, рассказы, кто-то читал лекции. Да, по сравнению с ночью, сейчас уже очень шумно.
Мы ехали на подъёмнике, когда я спросила у Нии про наказание.
- Потом. Сейчас не до того. А вот выходных, думается, у тебя не будет. Постарайся к ним все задания учебные выполнить.
- Хорошо.
- Вот скажи, о чём ты только думала? Неужели думаешь, что после первого теоретического занятия ты уже можешь управлять птичкой?
- Нет. Я просто боялась, что больше никогда не увижу нашу землю. Никогда не смогу встретиться взглядом с родителями.
На это меня Ния просто обняла.
- Ты ещё ребёнок! - с неким огорчение произнесла она. - Мы все тоскуем о своей Родине, и всегда будем помнить её. Но так безрассудно поступать... Ты могла хотя бы сообщить дежурному, что собираешься полетать. Он бы заправил бак.
- Дежурному в ангаре?
- Нет, дежурному на звездолёте. Конечно, дежурному в ангаре. Он отслеживает все системы в ангаре, и, понятное дело, что не мог тебя не заметить. И выпустил тебя, когда система подала запрос на вылет.
- Но почему же тогда выпустил и не бросился за мною? Почему не остановил?
- Полёты ведь не запрещены. Да и откуда он мог знать, что ты собираешься именно летать, а не просто посидеть в птичке. Он отвечает за ангар, и делает то, что должен, когда его просят об этом, и не может без смены покинуть свой пост, чтобы безрассудно броситься за тобою. Ты должна это понимать. Как и то, что если был бы хоть какой-то риск, он бы не пришёл тебе на помощь.
- Но почему он не помешал мне?
- Скорее всего решил, что тебя чему-то это научит.
- Жестокий!
- Нет, просто некоторые учатся только на своих ошибках. И одна из методик нашего обучения, как ты знаешь, позволить вам совершать ошибки.
- Но почему он не сразу ответил на мой зов? Он что, спал на посту?
- Дежурные не спят. Перед заступлением на пост пьют особый напиток, который позволяет быть сосредоточенным на своих обязанностях и быть бодрыми. А не ответил, наверное хотел, чтобы ты испугалась как следует и в следующий раз действовала обдуманно. Надеюсь, что тебя это происшествие чему-то научило.
- Прости, - всхлипнула я.
Но Ния уже оттолкнула меня от себя:
- Хватит уже жалеть себя! Давай, иди! На физической нагрузке ты тоже будешь находиться, слушай всё, о чём говорит тренер. Он не бросает слова на ветер. Удачи!
На этом мы простились, и меня выпроводили из подъёмника. У меня ещё был урок теории, а потом практика и физическая нагрузка. И при моём появлении на меня был брошен лишь укоризненный взгляд. Потом преподаватель говорил то, что я каждый должен был знать наизусть перед первым полётом. Я отчаянно краснела и пыталась спрятать виноватый взгляд, при этом старалась не проворонить ни одного слова.
А на перерыве ребята обступили меня и спрашивали, как прошёл первый полёт. Я им призналась в своей дурости, а также ощущениях. Да, были и приятные, но всё перечёркивалось паникой и отчаянием, которые я в полной мере прочувствовала, готовясь к гибели.
Они были согласны, что летать им ещё рано и не зря придумано обучение и тренера допустят до полётов лишь тогда, когда мы будем к этому готовы. Ну вот, все это поняли, кроме меня.
Но если честно, в душе я не променяла бы эту ночь ни на что другое. Я летала, я видела космос, и видела нашу землю и светило, не на рисунке или экране вычислителя, а вживую, разве что с защитой от палящих лучей нашего солнышка. И эти ощущения с постаралась запереть глубоко в своём сердце, чтобы они согревали меня своим теплом в грустные дни.
Примечания по главе:
земля*(Даль) - планета, один из миров или несамосветлых шаров, коловращающихся вокруг солнца.
Сажень* - древнерусская мера длины, бывает разная. Маховая - равна размаху рук, между средними пальцами, также равен росту человека, косая сажень - расстояние между вытянутой рукой и противоположной ногой. Есть и другие сажени.
Колоземица, мироколица(Даль)* - атмосфера.
Вран* - ворон - здесь используется обозначение числа в великом словенском числе, "коли прилучался великий счет и перечень" - равное 10 в 48-й степени - леодр* леодоров в великом числе.
Леодр* - в малом счёте - миллион (10 в 6-й степени), в большом счёте - легион* легионов - 10 в 24-й степени.
Колода* - число, обозначавшее в древнерусской системе счёта сто миллионов (108) в "малом счёте" и десять воронов (десять квиндециллионов, 1049) в "великом счёте".
Глава 4
К выходным я падала от усталости, тренер меня не жалел, а пропущенное навалилось повышенной нагрузкой. Ещё давило то, что никто не обвинял в моём поступке. Но вывод сделали все из нашей группы. Неужели я такая дура? А ещё приближалось наказание, что давило сильнее всего. Что это будет? Как всё пройдёт, справлюсь ли?
К Ласточке на практических занятиях я боялась подойти. Но никого не волновало, что я чувствую свою вину, задания нужно было выполнять, от этого никуда не деться.
Было сложно себя заставить. Но на это тренер так гаркнул, что ослушаться его я просто не смогла. Так постепенно я приспособилась, но страх по-прежнему был. И когда у нас был первый тренировочный вылет, я не могла себя заставить влезть в Ласточку. Мне дали пять минут, после чего могли поставить незачёт.
Я стояла возле своей машины и просто тупо глядела на неё.
- Грач вызывает станцию! Грач вызывает станцию! - услышала я мужской голос на внутренней панели своей Ласточки.
Странно. Я взглянула на будку с дежурным.
- Станция слушает, - послышался ответ. Я вздохнула с облегчением, что есть те, кто могут ответить, а не так, как тогда я одна в космосе осталась. Всё же никому не пожелаю того, что довелось испытать мне, даже тому, кто так со мной поступил.
- Мне нужна бухта с тросом. Если ли кто, кто сможет её доставить?
Дверь из будки дежурного отворилась.
- Эй, Ласточка, нужна твоя помощь!
Моего мнения никто не спрашивал, да и не время было препираться. Мне дали задание, настоящее. Если я хочу летать и дальше, то должна принять вызов!
Две штуковины закрепили под крыльями Ласточки, и разрешили мне запуск. Выбора просто не осталось. Выполнить задание! Вперёд!
Ощутила приятную дрожь Ласточки и мягкий взлёт, не смотря на груз. На этот раз я проверила топливо, всё было в порядке.
Мне выдали координаты и целиком переключили на связь с Грачом. Он и подсказал, как настроиться правильно на положение в пространстве, определить расстояние между нами и проложить курс. Было немного волнительно, особенно когда я увидела Грача. Это была та самая машина, что спасла меня. Значит, внутри тот, кто меня нёс! Очень хотелось узнать, кто это. Но мне казалось бестактным вот так в лоб спросить. Меж тем мне дали новое задание: закрепить конец троса на звездолёте с помощью манипуляторов, которыми обладала и моя Ласточка. А вот это оказалось затруднительным. Я глядела на манёвры Грача и диву давалась, как он всё это выполняет. Раза с десятого мне удалось задуманное.
- Хорошо. Теперь медленно отводи машину назад.
- Назад? Но я не умею! - я ведь до этого двигалась только вперёд.
- Это нужно почувствовать. Представь, что ты находишься в воде. Ты когда-нибудь плавала?
Я помогатала головой, а потом поняла, что моего лица сквозь щит Ласточки не видно. Тогда озвучила свой ответ.
- Хорошо, тогда с чем сравнить? - на несколько мгновений в эфире повисла гнетущая тишина. - В детстве прыгала с ребятами? Вперёд, назад?
- Да.
- Вот, попробуй прыгнуть сейчас назад, двумя ногами.
И я попробовала, ощутила рывок машины, только боялась куда-то упасть. Никак не привыкну, что тут как таковой гравитации нет. Я никуда не упала, и осознала - у меня удалось! Радость захлёстнула мою душу и наполнила тело энергией. Маленькая победа! Как же здорово!
Вдалеке я увидела маленькие боевые пташки. Они возвращались на звездолёт, завершив первый тренировочный полёт.
- Грач, скажи, мне влетит за то, что я пропустила урок, выполняя твоё поручение?
- Я поговорю с твоим тренером.
- Благодарю.
- Не стоит.
- Благодарю, что спас меня тогда.
- Забыли!
- Я буду помнить.
- Помни! Вот про это забывать не стоит. А теперь давай завершим моё задание. А потом возвращаемся.
Грач давал указания, как вызвать то или иное свойство Ласточки, выполнить тот или иной трюк, как запрашивать посадку, куда подлетать и прочее. Он меня и сопроводил на звездолёт. Я первая села, а вот Грач совершил ещё небольшой полёт внутри ангара. При этом он ведь больше Ласточки, но ничего не зацепил, и очень ловко маневрировал. Здорово! Хочу тоже так летать!
- Давай, иди на следующий урок! - сказал мне Грач.
И я поняла, что опаздываю. Быстро вылетела из своей Ласточки и побежала в учебный корпус. Жаль, не увидела того, кто сидел в Граче. Но хоть поблагодарила, и то радость!
А вот по завершении дня меня вызвал капитан звездолёта. И такую взбучку мне устроил, что мама не горюй! Нет, на меня не орали, но этот холодный тон, леденящий душу заставил бы меня и пол вылизать. Сам мужчина был среднего роста и крупного телосложения, с толстой бычьей шеей, усами и бородой. Я бы не дала ему двадцати пяти лет, а все тридцать-тридцать пять. Опыт за его спиной чувствовался, а его голос привык отдавать приказы. При этом у него были холодные голубые глаза, которые очень контрастировали с его тёмно-русыми волосами.
- И какое наказание? - выслушав часовую промывку мозгов, спросила я.
- Ах, наказание! - капитан не привык, что ему перечат и взревел от ярости.
- Вы запретите мне летать? - вновь нарушила его гнев.
Я получила оценивающий прищур, от которого захотелось спрятаться под стол, стоящий в приёмной капитана.
- Тогда тебя можно смело отчислять с твоей специальности. Что это за пилот, который не летает?
- Нет-нет... Тогда... - поспешила добавить я, пока приговор не прозвучал.
- Ты будешь дежурить в выходные. Вот тебе инструкции. До завтра чтобы успела прочитать и запомнить. Утром явишься в лекарский отсек, тебе сделают укол сыворотки бодрости, и заступишь на свой двухдневный пост. Уходить с поста нельзя! Еда тебе будет поступать прямо в дежурную будку. Ну и наденешь специальный костюм, чтобы не пришлось отлучаться по нужде. Его найдёшь в шкафчике в дежурной будке. Думаю, что больше такую дурь не совершишь и дежурить больше не захочешь!
Я была в таком шоке и от того объёма инструкций, которые нужно было изучить к завтрашнему утру и от всего остального. Неужели Грач в чём-то провинился и его заставили дежурить в ту ночь? Слабо в это верилось, впрочем, всё может быть.
Но я и представить в мыслях не могла, каким кошмаром обернутся следующие два дня. Без отдыха следить неотрывно за всем, что происходит, докладывать обо всём начальству, принимать решения, разрешать взлёт и посадку, открывать люки, заполнять топливом боевые машины, контролируя одновременно до двадцати единиц техники. Это было слишком для такой неопытной меня. Самое странное, что я справлялась, ни разу не напортачив, правда, каждую свою команду просчитывала, стараясь не допустить ошибки, за счёт этого выходило очень медленно и порою в эфире раздавался мат, от которого у меня краснели уши.
Грача я тоже видела, но только в боевой машине, потому что в голове у меня сновали не люди, а летательные аппараты, которые, словно рой пчёл, жужжали, чего-то требовали и прочее. А у меня в мыслях была картинка всего, что происходило в ангаре, и следить за тем, что происходит во вне я просто не могла. Хотя у меня выстраивались цепочки тех, кто покинул ангар, кто просит посадки, а кто молчит. Но это были скорее данные, а не люди.
И лишь под конец девятицы* меня заменили, отправив в лекарский отсек за дозой снотворной сыворотки. Потому что без неё не могла прекратить действовать сыворотка бодрости. Её действия хватало на девять дней.
Я как зомби проследовала куда было велено, в голове по прежнему роились пчёлы. Как добралась до своей каюты, я уже не помнила.
В понедельник собрали в учебном корпусе все потоки первого курса училища. Там я наконец-то встретила Олию, которую не видела уже больше трёх суток. Девушка была под ручку с Колей. Спелись, голубчики?
- Привет! Ты куда запропала? - накинулась она на меня, обнимая, словно соскучилась.
- Отбывала наказание, - грустно сказала я.
- За то, что без разрешения боевую машину взяла?
- Нет, за то, что подвергла риску свою жизнь и технику. Летать нам разрешают, но вот рисковать этими вещами никак нельзя. И тебя это тоже касается.
- И как наказание? - спросила она так же игриво, словно и не слышала моей последней фразы.
- Лучше не спрашивай, - с досадой выдохнула я.
Коля прислушивался к нашему разговору. Он ведь учился со мною, и мы даже сидели рядом. Вот только я целиком и полностью поглощала знания на теории, а на друга внимания почти не обращала. Но на перерыве мы частенько обсуждали пройденный материал, а порою и выясняли то, что не поняли. Вообще наша группа очень сдружилась, а ведь учимся всего девятицу.
А вот с Олией мы почти не виделись. Когда приходили после ежедневных тренировок, было уже не до общения. С Паном пару раз пересекались в подъёмнике, и успевали минут десять пообщаться. А вот Олия заканчивала раньше, разве что один раз её, за что-то провинившуюся, оставили дежурить ночью. Поэтому она меня должна была понять, хотя и не в полной мере.
- Я была как лунатик, когда на утро заявилась на лекции, - обняла меня подруга. - А тебя два дня дома не было. Как же ты выдержала? - не унималась она.
- Дежурила двое суток безвылазно.
- И как же ты не уснула?
- На сыворотке бодрости.
- Слушай, эта штуковина хоть и считается безвредной, но организм сильно истощается без отдыха, а лекарство просто не даёт ему перейти в стадию сна. Так что, надеюсь, дежурства на вашу долю больше не попадут.
