- Да, друг. Оказывается, вы так много знаете...
Я смутилась. Ну, не то, чтобы много... Яр не особо откровенничает.
- Я так понимаю, у вас друг от друга тайн нет? - уточнил Борис Григорьевич.
Мы помотали головами.
- Отлично! Тогда продолжим...
И он вновь стал обсуждать с Яром какой-то захват земель. На столе развёрнута голографическая спутниковая карта Тульской губернии.
Я мало что понимала. Да и поняла, как устала. Поэтому просто прилегла на свободный стол. Потом меня куда-то несли. Но так приятно и уютно, что просыпаться не хочется.
А утром солнышко разбудило меня в незнакомой комнате. Рядом спал одетый Яр. Сутки закончились. Остался ещё один выходной. Наш выходной. Мы ведь успели все дела вчера сделать!
- Проснулась? - Яр открыл глаза и начал вставать.
- Ты ещё поспи...
- Нет, пора вставать.
- А разве у нас ещё дела остались? - удивилась я. Не хотелось думать, что он продолжит общение с Борисом Григорьевичем. Не потому, что не понравился, просто... хотелось побыть с Яром наедине.
- Да. Поехали поженимся...
- Что? - выпала в осадок я.
- Ты ж вчера согласилась...
- Согласилась выйти за тебя...
- Ну, ты ж была не против, когда тётя предложила пожениться сразу...
- Так ты оказался не в восторге.
- Я наказание ещё отбывал. Ты ж поговорила с мачехой. Значит, больше никакого чувства вины и наказания?
- Ну да.
- Рассказала? - уточнил он.
Кивнула.
- Поехали жениться?
Я вздохнула.
Он запрокинул меня на спину, заглядывая в глаза. Потемневший взгляд, в котором отражаюсь я. Отчего ж так боюсь стать его женой, если люблю до безумия и жизни без него не представляю?
- Не хочешь?
- Боюсь...
- Меня?
- Нет... Всего этого свадебного действа, что сделаю что-то не так... Того, что после...
- Так нам пожениться надо, клятвы дать, а остальное - погодим до Купалы... А может, тётя дотянет...
- Ох, Ярушка... А как же свадебный наряд? Я ж тебе рубаху так и не сшила... Правда, свадебная у меня в приданом есть, но её под тебя подогнать надо...
- Вот и поехали. Сперва в училище, потом к тётушке.
- А девочкам скажем? А кого пригласим?
- Никого!
- Они обидятся.
- Ну так на полноценную свадьбу всё равно нет времени. А потчевать чем их станем?
- А Лену? Она ведь родственница...
- Не кровная. У меня из кровных брат только да тётушка.
Я озадачилась. Тянуть со свадьбой не стоило. Иначе придётся отложить ещё на одно лето.
- Ладно, поехали в училище. Ребятам скажем, спросим их совета, - не сдалась пока я.
Яр улыбнулся и, чмокнув в губы, встал с меня.
Мы находились в каморке дежурного, поздоровались с Солнышком, даже зарядку сделали вместе. Иногда сталкивались и смеялись.
А когда вышли из каморки, нас даже чаем напоил дедок.
- Какие вы молодцы, встаёте с восходом Солнышка, - одобрил дедок. - Сейчас молодёжь редко когда поднимается в несусветную рань, как они говорят. А потом жалуются, что ж сил нет, чтобы все дела переделать... - ворчал он, вызывая у нас улыбки.
Если вспомнить Лену, то она вставала минут на сорок позже меня, когда я уже все дела утренние переделаю, завтрак разогрею или сварю. И еле вставала. Потом долго не могла собраться, еле двигаясь. И на электричку часто опаздывала. Прибегала в последнюю минуту. Ей, правда, мачеха, такси нанимала, чтоб домчать до платформы. И Лена обычно трещала без умолку всю дорогу. Но мы редко когда пересекались, ведь я училась на заочном. А она каждый день. Я тогда ворчала, что она не даёт мне решать или делала вид, что слушаю, иногда вздыхая или охая, а сама решала, потому что дома мне в будни не давали ни минутки передышки, а письменные работы не сделаешь, если пылесосишь или готовишь.
Вот и сейчас радовалась, что встаю с восходом. Столько дел можно успеть переделать.
Позавтракав, мы поблагодарили за гостеприимство и поехали в училище.
- Яр, а о каком захвате земель ты говорил вчера?
- Обсуждал с дядей Борей мафию. Военные знают, где, кто и чем занят, как проходят отмывки денег и прочие схемы. Вот, захват сфер влияния мы и обсуждали.
- Но военные мафию не трогают.
- Ну почему же, периодически на каторгу шлют, только толку от этого немного. Если после каторги вернуть домой этого бандита, то он попадает под того же босса, ну или другого, если уже сменился. Мафия поддерживает порядок на своей земле, а когда очередную шишку осуждают, начинается кровопролитие между бандитами за передел сфер влияния. Тогда и обычные люди страдают. Поэтому сажают простых исполнителей, а шишек обычно не трогают.
- А почему каторжников не переселят? Может, они семьи заведут новые, исправятся?
- Ну, некоторые действительно за время каторги сближаются с местным населением. И кто-то заводит семьи. Ты ведь знаешь, что при осуждении наступает как бы смерть для человека. Поэтому женатики и замужние становятся холостыми и пока не отбудут наказание, отношения запрещены. Но потом они могут создать новые семьи.
- То есть, твоя мачеха теперь как бы начнёт с чистого листа?
- Ну, если раскается и исправится, то да. С женщинами сложнее. Они ж хранят образ первого своего мужчины. Поэтому они, если раскаиваются, то идут уже как вдовы. Но и вдовы могут найти себе пару среди таких же вдовцов.
- Выходит, твой отчим вдовец?
- Да. Его первая жена умерла в родах. Дитятко тоже не удалось спасти. Потом вот с мамой прожил много лет. И вторая жена умерла...
- В родах?
- Да. Прямо, злой рок какой-то. Но... отчима так наказали...
- Но ведь Мстислава она родила...
- Да, родила. Но Мстислав, на самом деле не сын отчиму, хотя он с ним с рождения. Мама в тягости уже была, когда отец умер. Потому и согласилась за отчима почти сразу замуж выйти.
- Но отчим сказал, что в нём нет военных кровей...
- Он считает его своим сыном. Да и записан на него. А больше детей у него не было.
- Ты знаешь, что Мстислав спал с Камиллой?
- Нет, не знал.
- Ему твой отчим заехал по лицу кулаком. А если б знал, что тот не родной?..
- Он не должен узнать. Мама была ему верна, но всё же обманула со Мстиславом. Поэтому если он узнает об обмане... Перестанет верить женщинам вообще.
- Я поняла. Да и с вами что станет?
- Не знаю, ты видела, как он ко мне относится. Почти как к родному. Но это потому что я сын его любимой женщины. Она для него идеал и любимая до сих пор.
Я вздохнула. Как всё сложно.
- Надо было сказать. Думаю, он бы всё равно женился на вашей маме.
- Она узнала уже после того, как замуж вышла.
- Так может, Мстислав всё же его сын?
- Он семимесячным родился, хотя и весил около трёх безменов*. Мелковат был...
- А ты?
- Я с аршин* родился в срок с полпуда* весом.
Я улыбнулась, прижалась крепче к любимому.
- Думаю, что Мстислав всё же сын отчима. Он на него похож даже чем-то.
Хмыкнул. И тут мы въехали на стоянку около общаги. Так быстро домчались, что я и не заметила.
- Иди, собирайся.
- Мне ты нужен.
- В общаге нельзя...
- Но мы же женимся...
- Вот и поговори со своей надзирательницей. Уверена, она всё поймёт...
Уууу! Я надула губки.
- Встречаемся через полчаса у тебя в общаге. Выбей мне пропуск, будь добра.
И мы расстались. Войдя в свою общагу, я налетела на подруг.
- Вы куда?
- Хотели по лавкам походить.
- Погодите!
- Ты с нами?
- Нет, но мне надо с вами поговорить. Но сперва...
Я подошла к охраннице и наклонилась к её уху.
- Прошу вас! - сказала уже вслух.
- Не положено!
- Вы можете поприсутствовать. Честно... ничего такого!
Она зыркнула на меня, будто оценивая.
- Ладно, я приду с ним.
- Да и девочки будут... - я показала взглядом на Милу и Дашу.
- Вы будете? - уточнила у них охранница.
И они, не зная, где должны быть, закивали.
- Ладно, идите.
- Благодарю!
Я девочек подхватила под локотки и потянула в нашу комнату.
- Рассказывай.
Пришлось рассказать. Быстро и в общих чертах. Лишь про то, что тётя умирает и может не дотянуть до Купалы. Про разборки с отчимом и мачехой - молчок. Они уже знали, что мы оба совершеннолетние и мачеха не вправе указывать, за кого нам замуж выходить. Ну а про отчима Яра они и ни слухом, ни духом.
- Понятно. И нас ты не зовёшь? - спросила Мила.
- Я бы позвала, если б городе была свадьба. Но мы далеко поедем. На мотоцикле... Там больше двоих не влезет... Ну и стол не накроем... Всё как-то слишком быстро и сумбурно.
- Так давайте наймём автобус? - предложила Даша.
Я вздохнула. Вот, столько всего надо продумать. Я к этому совершенно не готова.
- Ты не хочешь нас видеть на своей свадьбе? - восприняла на свой счёт Мила.
- Ну что ты! Я просто не готова к ней. Девочки, у меня поджилки трясутся.
- Так давайте отложим, куда торопиться? - предложила Мила. - Подготовимся все вместе, а через месяцок поженитесь... Как раз Комоедица будет...
- Тётушка...
- Ах, да, умирающая тётушка.
- Ладно, девочки, давайте так, мы поищем автобус в сети. Может, можно заказать...
Мила уже включила вычислитель и полезла в сеть.
- Ещё надо что-то со столом сделать...
- Беру на себя! - вызвалась Даша. И тоже села за вычислитель, подключаясь к нему через свои часы.
Я же полезла за приданым. Сорочку нашла непрошитую, безразмерную. Приготовила и себе наряд.
- Вот и ваш жених! - на пороге комнаты появилась охранница с Яром. - Девочки, вы тут будете? Не позволите лишнего этой парочке, пока они не поженятся?
- Конечно нет! - хором ответили девочки, отрываясь от вычислителя. - Яр, где выкуп за невесту?
- Какой выкуп? - удивился жених.
- Как какой? Косу выкупать будешь?
Яр побледнел. Похоже, такого нападения он явно не ждал.
- Девочки, ладно вам, пошутили и хватит! - пошла я на мировую. Не тут-то было. Девочки перегородили дорогу нам.
И тут у меня что-то щёлкнуло. Так нельзя! Должны быть родители, посажённые родители и со стороны жениха, и со стороны невесты.
- Девочки, обождите, дайте переговорить с женихом, - подскочила я. Девочки, на удивление расступились.
Мы прошли с Яром к окну.
- Яр, без родителей нельзя. Знаю, у тебя есть матушка... Та, кто её заменил. Но и батюшка тоже есть... Ты ведь вчера к нему ходил... Раз уж отчима не приглашаем. Да и девочек на свадьбу я всё же пригласила. Решили автобус нанять, что отвезёт нас к нужному храму.
- А ты кого сделаешь посажёнными родителями?
"Мара?"
"Я приду..."
"Благодарю!"
"Не стоит".
И... Лёвушкин.
- У тебя есть номер Лёвушкина?
- Есть! - Яр улыбнулся и принялся звонить, выходя из комнаты.
- Погоди, Яр, давай мерки сниму. Мне подогнать надо!
Остался стоять посреди комнату, набирая номер.
А я снимала мерки.
Он как раз поговорил с Лёвушкиным, спросил у Милы, сидящей за вычислителем, когда заедем.
- Через два часа!
- Я слышал, - ответил преподаватель, ставшей мне, по сути, вторым батюшкой.
И распрощались они.
- Я пойду, надо подготовиться. А то выкуп здесь, понимаешь ли... - хмыкнул Яр. - Да и ребят приглашу.
- Отлично! Если тебе не трудно, Любомира и Алёну позови. Ладно?
- Ладно, - согласился любимый и ушёл.
* * * * *
Через час прибежала охранница, спрашивающая позволение пропустить Алёну. Девочки встретили её и проводили. Я наспех подшила рубаху и подружки взялись за меня.
- Ну вот, свадьба... Мы ведь не планировали...
- Даже не думай об этом, поняла? - пригрозила Мила.
Девочки нашли свои праздничные наряды, благо, форма у нас праздничная совпадала с народным костюмом, принятым на свадьбу. Я облачилась в свадебную сорочку. Покраснела до кончиков ушей. Пусть всё будет прекрасно!
Когда девочки узнали, что украшений у меня нет, то полезли в свои ларцы. Алёна тоже убежала, вернувшись с подарками.
Девочки вручили мне разные ожерелья и серьги из природных камней. На шею мне надели нефритовое ожерелье.
- Ой, у тебя глаза стали зелёные, - удивилась Алёна.
Да, бывало такое. Мама говорила. У меня глаза хоть и карие, но всегда имели разный оттенок. То желтоватый, то зеленоватый. А иногда и красноватым. Но со смертью мамы глаза стали коричневыми и вплоть до Коляды свой цвет не меняли. Мачеха к таким вещам относилась подозрительно, у неё всё связанное с волшбою - происки дьявола.
- И что это значит? - решила поинтересоваться сторонним мнением.
- Ну, во-первых, это состояние твоей души. Ты ведь знаешь народную мудрость: глаза - зеркала души. Но это проявление чувств. Когда мы одни, то чувствуем себя по одному, когда появляется кто-то, это уже отношение к тому или иному человеку. Мы подстраиваемся, меняя себя. Нефрит успокаивает и исключает внешнее воздействие. Сейчас ты как бы одна, ни под кого не подстраиваешься. Такая, какая есть, - пояснила Алёна. - Почти.
- То есть, не полностья я это я?
- Чтобы полностью очиститься, надо всё же быть одной несколько дней. Каждое утро приходить обнажённой к зеркалу и смотреть на себя. Восхищаться собой. На утро третьего дня ты увидишь свой настоящий цвет глаз. Но все эти три дня не должна ни с кем из живых общаться.
- Что же, с мёртвыми можно? - хмыкнула я.
- Можно. Да не каждому это дано. Обычно с мёртвыми могут общаться те, кто на Святки родился, ведь Святки - дни, когда истончается граница между Явным миром и Навьим. Такие дети чувствительны к душам ушедших и потусторонним существам.
Странно, но Алёна изменилась с тех пор, как Мара на неё тогда наехала. Почему? Стала какой-то не такой заносчивой.
- А ты когда родилась?
- Ой, я-то? Весной родилась, - смутилась Алёна. - А ты?
- На Святки.
- О! Говорят, что Святочные дети Марене принадлежат.
- И что это значит?
- Марена может в них воплощаться. Ой, девочки, я никогда не видела богов в воплощении. Они ж в другом мире живут и не могут прийти сюда в теле, разве что воплотиться в ком-то. Ну или вот проявляться иногда в ком-то.
- Да, Мара к нам уже приходила, - сказала с умным видом Мила
- Правда? Когда?
- Так на Рождество, перед рассветом.
- И в ком она воплотилась? - сразу же воодушевилась Алёна.
- В Снегурочку.
- А выглядела она как?
- Белые волосы, голубые глаза, белоснежное платье, - поддакнула Даша.
- А походила на кого?
- Так на Снегурочку, - сказала Мила.
- Точно настоящая? Может обрядился кто?
- Ага и летал по двору?
- Летал?
- Да, Снегурочка летала.
А я вот слушала, замерев от страха быть узнанной. Девочки узнали или нет? Скажут или нет?
Но разговор в конце концов сошёл на нет. Про меня так и не сказали. Пришлось отогнать страхи. А успокоившись, поняла, что даже если б и узнали, что бы это изменило? Ничего.
Тут и Яр пожаловал за мной.
- Здравия, девочки, я к своей невесте.
- Откуп давай?
- За что? А за косу? А то сейчас как отрежем, мало не покажется, - и Мила подскочила ко мне да за косу схватилась.
- Ладно, уговорили, - и отдал Алёне пачку шоколада. Того самого, который на экзаменах дают. Дорогое удовольствие! Такого и не купишь!
Девочки тут же пропустили Яра.
- Ну что, поехали? Автобус уже ждёт, - сказал Яр.
- Погоди, давай, переодевайся в свадебный наряд. Девочки, кыш отсюда! - выгнала я их.
Они вышли и закрыли за собой дверь, но с шоколадом не растались, чем вызвали мою улыбку.
- Ну что, готова? Ехать далеко. Правда, Борис Григорьевич обещал военный проход дать.
- Правда? - я слышала про эти ходы, но никогда не видела вживую. Верхние города соединялись с нижними какой-то прямой неизвестной дорогой. Но мы-то не в нижнем городе, а в центре.
Я смутилась. Ну, не то, чтобы много... Яр не особо откровенничает.
- Я так понимаю, у вас друг от друга тайн нет? - уточнил Борис Григорьевич.
Мы помотали головами.
- Отлично! Тогда продолжим...
И он вновь стал обсуждать с Яром какой-то захват земель. На столе развёрнута голографическая спутниковая карта Тульской губернии.
Я мало что понимала. Да и поняла, как устала. Поэтому просто прилегла на свободный стол. Потом меня куда-то несли. Но так приятно и уютно, что просыпаться не хочется.
Часть 3 Небесное деяние богов.
А утром солнышко разбудило меня в незнакомой комнате. Рядом спал одетый Яр. Сутки закончились. Остался ещё один выходной. Наш выходной. Мы ведь успели все дела вчера сделать!
- Проснулась? - Яр открыл глаза и начал вставать.
- Ты ещё поспи...
- Нет, пора вставать.
- А разве у нас ещё дела остались? - удивилась я. Не хотелось думать, что он продолжит общение с Борисом Григорьевичем. Не потому, что не понравился, просто... хотелось побыть с Яром наедине.
- Да. Поехали поженимся...
- Что? - выпала в осадок я.
- Ты ж вчера согласилась...
- Согласилась выйти за тебя...
- Ну, ты ж была не против, когда тётя предложила пожениться сразу...
- Так ты оказался не в восторге.
- Я наказание ещё отбывал. Ты ж поговорила с мачехой. Значит, больше никакого чувства вины и наказания?
- Ну да.
- Рассказала? - уточнил он.
Кивнула.
- Поехали жениться?
Я вздохнула.
Он запрокинул меня на спину, заглядывая в глаза. Потемневший взгляд, в котором отражаюсь я. Отчего ж так боюсь стать его женой, если люблю до безумия и жизни без него не представляю?
- Не хочешь?
- Боюсь...
- Меня?
- Нет... Всего этого свадебного действа, что сделаю что-то не так... Того, что после...
- Так нам пожениться надо, клятвы дать, а остальное - погодим до Купалы... А может, тётя дотянет...
- Ох, Ярушка... А как же свадебный наряд? Я ж тебе рубаху так и не сшила... Правда, свадебная у меня в приданом есть, но её под тебя подогнать надо...
- Вот и поехали. Сперва в училище, потом к тётушке.
- А девочкам скажем? А кого пригласим?
- Никого!
- Они обидятся.
- Ну так на полноценную свадьбу всё равно нет времени. А потчевать чем их станем?
- А Лену? Она ведь родственница...
- Не кровная. У меня из кровных брат только да тётушка.
Я озадачилась. Тянуть со свадьбой не стоило. Иначе придётся отложить ещё на одно лето.
- Ладно, поехали в училище. Ребятам скажем, спросим их совета, - не сдалась пока я.
Яр улыбнулся и, чмокнув в губы, встал с меня.
Мы находились в каморке дежурного, поздоровались с Солнышком, даже зарядку сделали вместе. Иногда сталкивались и смеялись.
А когда вышли из каморки, нас даже чаем напоил дедок.
- Какие вы молодцы, встаёте с восходом Солнышка, - одобрил дедок. - Сейчас молодёжь редко когда поднимается в несусветную рань, как они говорят. А потом жалуются, что ж сил нет, чтобы все дела переделать... - ворчал он, вызывая у нас улыбки.
Если вспомнить Лену, то она вставала минут на сорок позже меня, когда я уже все дела утренние переделаю, завтрак разогрею или сварю. И еле вставала. Потом долго не могла собраться, еле двигаясь. И на электричку часто опаздывала. Прибегала в последнюю минуту. Ей, правда, мачеха, такси нанимала, чтоб домчать до платформы. И Лена обычно трещала без умолку всю дорогу. Но мы редко когда пересекались, ведь я училась на заочном. А она каждый день. Я тогда ворчала, что она не даёт мне решать или делала вид, что слушаю, иногда вздыхая или охая, а сама решала, потому что дома мне в будни не давали ни минутки передышки, а письменные работы не сделаешь, если пылесосишь или готовишь.
Вот и сейчас радовалась, что встаю с восходом. Столько дел можно успеть переделать.
Позавтракав, мы поблагодарили за гостеприимство и поехали в училище.
- Яр, а о каком захвате земель ты говорил вчера?
- Обсуждал с дядей Борей мафию. Военные знают, где, кто и чем занят, как проходят отмывки денег и прочие схемы. Вот, захват сфер влияния мы и обсуждали.
- Но военные мафию не трогают.
- Ну почему же, периодически на каторгу шлют, только толку от этого немного. Если после каторги вернуть домой этого бандита, то он попадает под того же босса, ну или другого, если уже сменился. Мафия поддерживает порядок на своей земле, а когда очередную шишку осуждают, начинается кровопролитие между бандитами за передел сфер влияния. Тогда и обычные люди страдают. Поэтому сажают простых исполнителей, а шишек обычно не трогают.
- А почему каторжников не переселят? Может, они семьи заведут новые, исправятся?
- Ну, некоторые действительно за время каторги сближаются с местным населением. И кто-то заводит семьи. Ты ведь знаешь, что при осуждении наступает как бы смерть для человека. Поэтому женатики и замужние становятся холостыми и пока не отбудут наказание, отношения запрещены. Но потом они могут создать новые семьи.
- То есть, твоя мачеха теперь как бы начнёт с чистого листа?
- Ну, если раскается и исправится, то да. С женщинами сложнее. Они ж хранят образ первого своего мужчины. Поэтому они, если раскаиваются, то идут уже как вдовы. Но и вдовы могут найти себе пару среди таких же вдовцов.
- Выходит, твой отчим вдовец?
- Да. Его первая жена умерла в родах. Дитятко тоже не удалось спасти. Потом вот с мамой прожил много лет. И вторая жена умерла...
- В родах?
- Да. Прямо, злой рок какой-то. Но... отчима так наказали...
- Но ведь Мстислава она родила...
- Да, родила. Но Мстислав, на самом деле не сын отчиму, хотя он с ним с рождения. Мама в тягости уже была, когда отец умер. Потому и согласилась за отчима почти сразу замуж выйти.
- Но отчим сказал, что в нём нет военных кровей...
- Он считает его своим сыном. Да и записан на него. А больше детей у него не было.
- Ты знаешь, что Мстислав спал с Камиллой?
- Нет, не знал.
- Ему твой отчим заехал по лицу кулаком. А если б знал, что тот не родной?..
- Он не должен узнать. Мама была ему верна, но всё же обманула со Мстиславом. Поэтому если он узнает об обмане... Перестанет верить женщинам вообще.
- Я поняла. Да и с вами что станет?
- Не знаю, ты видела, как он ко мне относится. Почти как к родному. Но это потому что я сын его любимой женщины. Она для него идеал и любимая до сих пор.
Я вздохнула. Как всё сложно.
- Надо было сказать. Думаю, он бы всё равно женился на вашей маме.
- Она узнала уже после того, как замуж вышла.
- Так может, Мстислав всё же его сын?
- Он семимесячным родился, хотя и весил около трёх безменов*. Мелковат был...
- А ты?
- Я с аршин* родился в срок с полпуда* весом.
Я улыбнулась, прижалась крепче к любимому.
- Думаю, что Мстислав всё же сын отчима. Он на него похож даже чем-то.
Хмыкнул. И тут мы въехали на стоянку около общаги. Так быстро домчались, что я и не заметила.
- Иди, собирайся.
- Мне ты нужен.
- В общаге нельзя...
- Но мы же женимся...
- Вот и поговори со своей надзирательницей. Уверена, она всё поймёт...
Уууу! Я надула губки.
- Встречаемся через полчаса у тебя в общаге. Выбей мне пропуск, будь добра.
И мы расстались. Войдя в свою общагу, я налетела на подруг.
- Вы куда?
- Хотели по лавкам походить.
- Погодите!
- Ты с нами?
- Нет, но мне надо с вами поговорить. Но сперва...
Я подошла к охраннице и наклонилась к её уху.
- Прошу вас! - сказала уже вслух.
- Не положено!
- Вы можете поприсутствовать. Честно... ничего такого!
Она зыркнула на меня, будто оценивая.
- Ладно, я приду с ним.
- Да и девочки будут... - я показала взглядом на Милу и Дашу.
- Вы будете? - уточнила у них охранница.
И они, не зная, где должны быть, закивали.
- Ладно, идите.
- Благодарю!
Я девочек подхватила под локотки и потянула в нашу комнату.
- Рассказывай.
Пришлось рассказать. Быстро и в общих чертах. Лишь про то, что тётя умирает и может не дотянуть до Купалы. Про разборки с отчимом и мачехой - молчок. Они уже знали, что мы оба совершеннолетние и мачеха не вправе указывать, за кого нам замуж выходить. Ну а про отчима Яра они и ни слухом, ни духом.
- Понятно. И нас ты не зовёшь? - спросила Мила.
- Я бы позвала, если б городе была свадьба. Но мы далеко поедем. На мотоцикле... Там больше двоих не влезет... Ну и стол не накроем... Всё как-то слишком быстро и сумбурно.
- Так давайте наймём автобус? - предложила Даша.
Я вздохнула. Вот, столько всего надо продумать. Я к этому совершенно не готова.
- Ты не хочешь нас видеть на своей свадьбе? - восприняла на свой счёт Мила.
- Ну что ты! Я просто не готова к ней. Девочки, у меня поджилки трясутся.
- Так давайте отложим, куда торопиться? - предложила Мила. - Подготовимся все вместе, а через месяцок поженитесь... Как раз Комоедица будет...
- Тётушка...
- Ах, да, умирающая тётушка.
- Ладно, девочки, давайте так, мы поищем автобус в сети. Может, можно заказать...
Мила уже включила вычислитель и полезла в сеть.
- Ещё надо что-то со столом сделать...
- Беру на себя! - вызвалась Даша. И тоже села за вычислитель, подключаясь к нему через свои часы.
Я же полезла за приданым. Сорочку нашла непрошитую, безразмерную. Приготовила и себе наряд.
- Вот и ваш жених! - на пороге комнаты появилась охранница с Яром. - Девочки, вы тут будете? Не позволите лишнего этой парочке, пока они не поженятся?
- Конечно нет! - хором ответили девочки, отрываясь от вычислителя. - Яр, где выкуп за невесту?
- Какой выкуп? - удивился жених.
- Как какой? Косу выкупать будешь?
Яр побледнел. Похоже, такого нападения он явно не ждал.
- Девочки, ладно вам, пошутили и хватит! - пошла я на мировую. Не тут-то было. Девочки перегородили дорогу нам.
И тут у меня что-то щёлкнуло. Так нельзя! Должны быть родители, посажённые родители и со стороны жениха, и со стороны невесты.
- Девочки, обождите, дайте переговорить с женихом, - подскочила я. Девочки, на удивление расступились.
Мы прошли с Яром к окну.
- Яр, без родителей нельзя. Знаю, у тебя есть матушка... Та, кто её заменил. Но и батюшка тоже есть... Ты ведь вчера к нему ходил... Раз уж отчима не приглашаем. Да и девочек на свадьбу я всё же пригласила. Решили автобус нанять, что отвезёт нас к нужному храму.
- А ты кого сделаешь посажёнными родителями?
"Мара?"
"Я приду..."
"Благодарю!"
"Не стоит".
И... Лёвушкин.
- У тебя есть номер Лёвушкина?
- Есть! - Яр улыбнулся и принялся звонить, выходя из комнаты.
- Погоди, Яр, давай мерки сниму. Мне подогнать надо!
Остался стоять посреди комнату, набирая номер.
А я снимала мерки.
Он как раз поговорил с Лёвушкиным, спросил у Милы, сидящей за вычислителем, когда заедем.
- Через два часа!
- Я слышал, - ответил преподаватель, ставшей мне, по сути, вторым батюшкой.
И распрощались они.
- Я пойду, надо подготовиться. А то выкуп здесь, понимаешь ли... - хмыкнул Яр. - Да и ребят приглашу.
- Отлично! Если тебе не трудно, Любомира и Алёну позови. Ладно?
- Ладно, - согласился любимый и ушёл.
* * * * *
Через час прибежала охранница, спрашивающая позволение пропустить Алёну. Девочки встретили её и проводили. Я наспех подшила рубаху и подружки взялись за меня.
- Ну вот, свадьба... Мы ведь не планировали...
- Даже не думай об этом, поняла? - пригрозила Мила.
Девочки нашли свои праздничные наряды, благо, форма у нас праздничная совпадала с народным костюмом, принятым на свадьбу. Я облачилась в свадебную сорочку. Покраснела до кончиков ушей. Пусть всё будет прекрасно!
Когда девочки узнали, что украшений у меня нет, то полезли в свои ларцы. Алёна тоже убежала, вернувшись с подарками.
Девочки вручили мне разные ожерелья и серьги из природных камней. На шею мне надели нефритовое ожерелье.
- Ой, у тебя глаза стали зелёные, - удивилась Алёна.
Да, бывало такое. Мама говорила. У меня глаза хоть и карие, но всегда имели разный оттенок. То желтоватый, то зеленоватый. А иногда и красноватым. Но со смертью мамы глаза стали коричневыми и вплоть до Коляды свой цвет не меняли. Мачеха к таким вещам относилась подозрительно, у неё всё связанное с волшбою - происки дьявола.
- И что это значит? - решила поинтересоваться сторонним мнением.
- Ну, во-первых, это состояние твоей души. Ты ведь знаешь народную мудрость: глаза - зеркала души. Но это проявление чувств. Когда мы одни, то чувствуем себя по одному, когда появляется кто-то, это уже отношение к тому или иному человеку. Мы подстраиваемся, меняя себя. Нефрит успокаивает и исключает внешнее воздействие. Сейчас ты как бы одна, ни под кого не подстраиваешься. Такая, какая есть, - пояснила Алёна. - Почти.
- То есть, не полностья я это я?
- Чтобы полностью очиститься, надо всё же быть одной несколько дней. Каждое утро приходить обнажённой к зеркалу и смотреть на себя. Восхищаться собой. На утро третьего дня ты увидишь свой настоящий цвет глаз. Но все эти три дня не должна ни с кем из живых общаться.
- Что же, с мёртвыми можно? - хмыкнула я.
- Можно. Да не каждому это дано. Обычно с мёртвыми могут общаться те, кто на Святки родился, ведь Святки - дни, когда истончается граница между Явным миром и Навьим. Такие дети чувствительны к душам ушедших и потусторонним существам.
Странно, но Алёна изменилась с тех пор, как Мара на неё тогда наехала. Почему? Стала какой-то не такой заносчивой.
- А ты когда родилась?
- Ой, я-то? Весной родилась, - смутилась Алёна. - А ты?
- На Святки.
- О! Говорят, что Святочные дети Марене принадлежат.
- И что это значит?
- Марена может в них воплощаться. Ой, девочки, я никогда не видела богов в воплощении. Они ж в другом мире живут и не могут прийти сюда в теле, разве что воплотиться в ком-то. Ну или вот проявляться иногда в ком-то.
- Да, Мара к нам уже приходила, - сказала с умным видом Мила
- Правда? Когда?
- Так на Рождество, перед рассветом.
- И в ком она воплотилась? - сразу же воодушевилась Алёна.
- В Снегурочку.
- А выглядела она как?
- Белые волосы, голубые глаза, белоснежное платье, - поддакнула Даша.
- А походила на кого?
- Так на Снегурочку, - сказала Мила.
- Точно настоящая? Может обрядился кто?
- Ага и летал по двору?
- Летал?
- Да, Снегурочка летала.
А я вот слушала, замерев от страха быть узнанной. Девочки узнали или нет? Скажут или нет?
Но разговор в конце концов сошёл на нет. Про меня так и не сказали. Пришлось отогнать страхи. А успокоившись, поняла, что даже если б и узнали, что бы это изменило? Ничего.
Тут и Яр пожаловал за мной.
- Здравия, девочки, я к своей невесте.
- Откуп давай?
- За что? А за косу? А то сейчас как отрежем, мало не покажется, - и Мила подскочила ко мне да за косу схватилась.
- Ладно, уговорили, - и отдал Алёне пачку шоколада. Того самого, который на экзаменах дают. Дорогое удовольствие! Такого и не купишь!
Девочки тут же пропустили Яра.
- Ну что, поехали? Автобус уже ждёт, - сказал Яр.
- Погоди, давай, переодевайся в свадебный наряд. Девочки, кыш отсюда! - выгнала я их.
Они вышли и закрыли за собой дверь, но с шоколадом не растались, чем вызвали мою улыбку.
- Ну что, готова? Ехать далеко. Правда, Борис Григорьевич обещал военный проход дать.
- Правда? - я слышала про эти ходы, но никогда не видела вживую. Верхние города соединялись с нижними какой-то прямой неизвестной дорогой. Но мы-то не в нижнем городе, а в центре.
