Удивительное место!
Наши пути с мужем разошлись, пока я осматривалась, он исчез. Наверное, не заметила просто, куда пошёл. Вряд ли он здесь решится пользоваться своими навыками.
Дорожка из жёлтого кирпича, ну, то есть, тропинка, вывела меня к центру города. Ничто не выдавало в этой базе искусственность. Как они этого добились? Муж говорил, что база находится внутри Марса. Получается, планета полая внутри, и здесь собственное светило имеется? Тогда на Земле теории полой Земли уже не выглядят бредом. И Гитлер, искавший проход во внутрь всё-таки его нашёл? Интересно, тут планета полна людей или они обжили лишь кусочек, расположив здесь базу? Марс ведь по размерам лишь раза в два или три меньше Земли. А есть ли тут горы, моря и реки? Помнится, земные миссии на Марс закончились обнаружением воды на полюсах. И их пустили сюда? Нас вот на полпути поймали.
Тропинка вывела меня на что-то подобное мосту. Такое ощущение, что по ту сторону моста на меня смотрела крепость, приподнятая относительно меня. А по обеим сторонам от моста и, огибая крепость, тёк ров.
Ощущение сказки улетучилось. Похоже, это всё же военный объект. Я взошла на мост, который, было ощущение, что поехал. Меня замутило. Я уцепилась в перила и глядела на воду, по которой проплывали уточки. Неприятные ощущения прошли. Так и шла, глядя на них и разговаривая с ними.
- Как живёте? Вам здесь нравится?
В ответ раздавалось кряканье да хлопанье крыльев, это вызывало улыбку и успокаивало. Так и прошла этот мост.
Дома здесь были, или правильнее сказать, здания. Они мало походили на дикую природу. Выложенную камнем мостовую украшали статуи. То тут, то там стояли красивые здания с колоннами и арочными входами. А мне показалось, что я попала в Санкт-Петербург. Хоть я там и не была - ни разу не довелось побывать, но фотографии видела.
Золочёные статуи Петергофа обнажённых мальчиков и девочек с крылышками и без, фонтаны, изваяния животных. Откуда здесь всё это? И если оно здесь есть, созданное по единому стандарту, значит, светлые создавали культуру северной столицы? Или Пётр Первый смог побывать здесь, например, во сне, и воплотить это у себя? Слабо верилось в последнее, тем более в тех средневековых условиях. Хотя, если он, как режиссёр фильма, смог это воплотить не просто на экране, а в жизни - вызывает восхищение.
На первых этажах зданий виднелись вывески на незнакомом мне языке. К сожалению, витрин, как таковых, здесь не было. Красивые арочные окна, двери.
Запахло чем-то вкусным. Я и пошла на необычный аромат, от которого слюнки начинали течь.
Нюх вывел меня на главную площадь в центре которой стояла церквушка... Точнее, крестов никаких не было, да и венчало её что-то странное и непонятное... Приглядевшись, заметила прозрачный шар на котором, в свете солнца, поблёскивал кристалл.
- Краасииво, не праавда ли? - рядом раздался голос ребёнка.
Я вздрогнула от неожиданности и повернулась. Это был мальчик лет пяти-шести. В белых одеждах, напоминавших наряд джедаев и одновременно наш народный костюм. По краям подола, рукавов и ворота шла белая вышивка. За его спиной развевался белый плащ. А его речь была несколько странной. Я, хоть и поняла, но произношение было каким-то напевным, будто слова в песни, пока разберёшь их с правильным ударением... Золотистые волосы были подобраны красным обручем, похожем на очельник, только не тряпочный, и испускали слабое сияние. Красиво! Синие глаза тоже выделялись на мужественном лице. Кстати, за поясом у мальчишки был меч, правда, похоже, пластмассовый.
- Красиво, - согласилась я. - А что это такое?
- Криисталл!
Каков вопрос, таков ответ!
- Ты, веэрно, проогоолоодаалаась. Поойдёом, я выыбеэру луучшиие яаства.
Он взял меня за руку и потянул к одному из зданий на площади.
Красивые металлические двери оказались автоматическими. Стоило нам подойти, как они распахнулись внутрь.
На меня обрушились насыщенные запахи. Желудок ответил урчанием.
Мальчик взял поднос и пошёл набирать еду из огромных горшков в миски. Хотела предложить помощь, но его гордый вид говорил, что он справится сам!
В харчевне стол для посетителей был лишь один, зато такой длинный, буквой "П".
Накормили меня домашней едой, по которой я уже успела соскучиться. Старалась есть медленно, наслаждаясь вкусом. Мяса не было, но и хорошо, в последнее время одно мясо только и ела. Блюд разных на подносе было столько, что глаза разбегались. Правда, всего по чуть-чуть. И всё фруктово-овощно-злаковое. Хлеб показался самым вкусным. И ягоды, которых мне не удалось поесть во время жизни на Венере.
И лишь когда насытилась, узрела, что на меня внимательно глядит не только знакомый мальчик, но и мужчина - владелец харчевни, и его жена и дети.
- Простите, я увлеклась. Здравствуйте!
- Дооброого здоороовья! - в один голос поздоровались все, так же напевно.
Я улыбнулась.
- Вы веэрно, хоотиите что-то узнаать, - попробовала я так же говорить. К слову сказать, каждую фразу приходилось продумывать, контролируя, тем самым заставляя меня мыслить. Уже не ляпну первое, что придёт в голову.
- Как ты, доочка? На твоою доолю стоолько всеего выыпаало, - спросила подошедшая ко мне женщина, чем-то неуловимым напоминающая мою маму.
Нахлынули почти забытые чувства тоски по ней. Меня обняли. По-матерински. И я просто разрыдалась, вспоминая всё, что мне довелось пережить, когда узнала об утрате, ощутила, как мне её не хватает и то, что довелось мне пережить до её смерти. Когда слёзы закончились, я отстранилась, заглядывая в глаза женщине. Хотела извиниться, что приняла её за маму, но не смогла. Это была она - мама, пусть и в чужом теле. Но как? Я повернулась к хозяину заведения - бородатому сияющему мужчине.
- Мооя жеэна моожеэт приизыываать в сеэбя ждуущиие пеэреэвооплоощеэниия дууши. Неэнаадоолго, праавда, пооээтоому не тяани, у ваас еэщё еэсть неэмноого вреэмеэни поообщааться.
- Блаагоодаарю, - молвила я.
Мама рассказала, что после моего отлёта и отсутствием вестей, она ведь в тот злополучный день меня встречала, пошла узнавать, что не так. Её попросили пройти в какое-то помещение, где дали бумаги подписать, если хочет узнать о судьбе дочери. Она и подписала. Бумаги были о неразглашении. Сердце у родительницы ушло в пятки, она не знала, что и думать. Попросила не томить. Оказалось, самолёт пропал с радаров. Это уже не первый самолёт. Обломки ищут, но вряд ли найдут.
- Не мог же самолёт просто исчезнуть. Только не говорите, что у нас бермудский треугольник объявился... - мама замолчала, увидев их лица. Похоже, она попала в точку.
- Мы можем объявить о гибели самолёта, - сказал мужчина в военной форме. - Тогда вам придётся подписать все бумаги о смерти дочери, вы получите свидетельство о смерти, а также компенсацию от нас.
- А какой другой вариант?
- Вы будете её ждать. Возможно лет через двадцать она вернётся. Такие случаи тоже бывают.
- Но как же...
- Всем родным вы будете говорить о переезде дочери. Замуж вышла, уехала в другую страну. Есть ещё, правда, третий вариант.
- Какой?
- Вы признаёте дочь погибшей, получаете компенсацию и живёте дальше. А если вдруг она вернётся, то сообщаете нам по телефону, и мы попробуем что-то сделать с её документами.
- А что будет с ней, когда она вернётся?
- Пройдёт допрос и медицинское освидетельствование, подпишет бумаги о неразглашении и будет отпущена на все четыре стороны.
- Тогда я буду просто ждать, - сказала мама, посчитав на этом разговор оконченным.
- Как скажете. И помните, вы подписали бумаги о неразглашении. Вы никому не можете сказать об исчезновении дочери. Иначе ответите по статье 283 уголовного кодекса о разглашении государственной тайны. Даже если мы официально признаем, что самолёт разбился, вы не можете кому-либо подтвердить, что ваша дочь была на том самолёте. Мы вычёркиваем её из списка пассажиров. Если же вы уже кому-то сообщили, что едите встречать дочь, то должны будете солгать, что дочь не села в этот самолёт, встретила любовь своей жизни... В общем, это уже ваша ложь, не запутайтесь в ней.
- Хорошо.
- Тогда подпишите ещё одну бумагу, что вы подтверждаете, что вашей дочери не было на этом самолёте.
Мама подписала.
Она ждала. Честно ждала и держалась. Хотя её состояние становилось всё хуже. И вот в один прекрасный день появилось чувство предвкушения чего-то. В тот день к ней пришёл молодой человек с письмом. Он сказал, что не может ничего рассказать, но передал письмо.
Прочитав письмо, написанное на шкуре животного, мама испытала облегчение. Но после этого состояние её ухудшилось. Она оставила соседке ключи от квартиры и попросила приглядывать за цветами до моего возвращения. А сама без документов вышла на улицу в другом районе и вызвала скорую. Там она и скончалась. Что было дальше, мама не знала.
- Ты только, если домой надумаешь вернуться, живи без документов или подпольно сделай на другое имя, - распереживалась мама.
Я вздохнула. Неужели, пути назад нет? Я не хочу к тёмным, и на Венеру не хочу больше.
- Ты не спрашиваешь, как я живу, - сказала вместо этого.
- Я знаю. Иногда тебя навещаю. В тот день, когда ты узнала о моей смерти, я была рядом, - сказала она. Значит, мне не показалось. Мама же продолжила: - Рада за тебя, доченька. Надеюсь, твой супруг сможет тебя и вашего малыша защитить.
- И что ты думаешь по поводу супруга? - спросила маму. Всё же не познакомила их. А ей виднее, тем более сейчас. И хоть мнения своего я менять не собиралась, раз уж вышла за него замуж на всю жизнь, но хотя бы знать, чего ждать.
- Ты - его лучик света в тёмном царстве. Без тебя он будет тёмным, как и раньше.
- И куда нам теперь?
- Венушка, - так ласково называла лишь только она. - Это должно быть ваше решение. Совместное. Знай только, что мы всегда тебя и твоих детей поддержим.
- А наши дети? Они унаследуют от отца его тёмную сторону?
- Миилаая, тёомныые и свеэтлыые из одноого теэста выылеэплеэны. Лиишь дууши у ниих раазныые. А воот дууша каакаая, чаасто заавиисиит от тоого, где гаалаактиика наахоодиится, - заговорил хозяин заведения, положив руки на плечи жены. - Иизвиини, жеэна уже еэдва деэржиится. Проощаайся с маатуушкоой.
Мы обнялись. Хотелось так много сказать маме.
- Я люблю тебя, - прошептала ей на ухо.
- И я тебя. А если поговорить захочешь, можешь во сне позвать меня. Пока на перерождение не пошла, буду приходить.
- А как переродишься?
- Если не забуду тебя, то приду, как сны наши совпадут. Сообщу радостную весть. Береги себя и сына.
Глаза женщины закрылись, руки обвисли. Ушла мама. А светлой женщине этой плохо стало. Побледнела, тяжко дышит. И всё из-за долгого сеанса.
- Чем я могу помочь вашей жене? - спросила у хозяина харчевни. Встретилась с его серыми глазами.
- Уулыыбка - луучшаая нааграада. Жеене приияатно прииноосиить раадоость люудяам.
Вот как заставить себя улыбнуться, когда на душе волки воют? Да, я рада предоставленной возможности поговорить с мамой, но прощание заставляет грустить.
Искренне поблагодарив женщину и её семью, я не знала, о чём разговаривать с этими людьми. Да, они - светлые, и вроде бы мы одного поля-ягоды, раз тела у нас одинаковые, а душа у меня светлая. Но как спросить незнакомого человека о чём-то. А ещё обида засела глубоко внутри. Они меня бросили там, на Венере. Я хотела с ними поговорить, но они разговаривать отказались.
Может, не конкретно эти люди, но всё же.
- Вы можете сказать, что меня ждёт? - спросила я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
- Мииль, - обратился хозяин заведения к мальчику. - Видишь её будущее?
Мальчик засветился, а мне святого напомнил. У них ведь тоже такое сияние рисуют. Пусть не всё тело светится, как сейчас у Мииля, но в спокойном состоянии у них волосы светятся. И тут обратила внимание на свои руки. Они немного светились.
- Теебе не нуужно ниичеэго меэняать. Твооя коожа заащиищааеэт в люубыых ууслоовиияах. И ваашеэму сыыну - тооже.
- Но я не могу находиться без скафандра вот у вас, например.
- Моожеэшь, проосто не уумеэеэшь поользоовааться. Нуужно наауучииться.
- Вы мне поможете? - с надеждой спросила я.
- Мииль проовоодиит теебя к свооеэму отцу. Он наауучиит, - сказал хозяин.
Я встала со своего месте. Поблагодарила ещё раз этих людей и отправилась на выход вместе с Миилем.
Мы шли, я разглядывала дома, вывески.
- Мииль, а что здесь написано? Я могу это читать?
- Моожеешь, еэсли заахоочеэшь. Тоолько наадо мыыслиить ообраазаами.
- А как?
- Ээтоого я поодскаазаать не смоогу. Ууже мноого поодскаазаали теэбе.
- Но тебя ведь учили, почему меня нельзя научить?
- Мне дааваали поодскаазки. До всеего наадо доохоодиить свооиим раазуумоом. Иинааче не раазвиивааеэшься.
- Мииль. А моой мууж? Оон тооже моожеэт раазвиить споосообноости? И заащииту своою?
- Да. Но мыыслиить приидёотся по-друугому. У неего неет соовмеестноой веэсти преедкоов. Внуутреэннеэго гоолооса.
- А чуутьё? А я моогу поодскаазаать еэму?
- Тоолько поодскаазаать.
Нда. То есть учить кого-то нельзя?
- Уучииться нуужно. Уучиить сеебя, - будто прочитав мои мысли сказал Мииль.
Мииль провёл меня по городу. Уже вечерело. Воздух наполнился озоном, хотя в свете заходящего солнышка облаков видно не было. Это сколько времени прошло, пока я общалась с мамой? А показалось, что только свиделись и уже всё. Я много всего спрашивала, но со мной неохотно делились информацией. Единственное, что удалось узнать, что тот храм на площади содержит внутри столб. Кристалл накапливает солнечный свет, и как-то это всё замыкается, снабжая город электричеством в тёмное время суток. А вот по поводу солнца ничего вразумительного мне не сказал Мииль. Солнце - это не солнце, а звезда. Как хочешь, так и понимай.
С отцом Мииля встретились, как обошли весь город, я просто любовалась красотами, стараясь запомнить как можно больше. Например, надписи на незнакомом языке, архитектуру зданий, расположение улочек. Почему-то казалось всё важным. А когда совсем стемнело, город вспыхнул разноцветными красками. Вывески, мостовые и даже сами стены зданий слабо, но светились. А ещё мимо проносились дети на велосипедах или роликах. Казалось, город наполнился жизнью. Их волосы мелькали точно сверкающие вихри.
А потом мы встретили их.
...Дао
Светлые напали слишком неожиданно. Дао ожидал чего-то подобного. Всё же подпускать достаточно близко они никого не собирались, раскрывая свою базу. Поэтому всё оборудование глушилось полностью. Предупредить жену не получилось. Они находились на вражеской территории даже теперь - в шаттле, где каждый их шаг мог транслироваться яйцеголовым. Поэтому он свёл общение с женой на нет, исключив любые проявления чувств. А вот она уже допустила ошибку на базе яйцеголовых, отказавшись вначале ему ассистировать. А ведь он предупреждал, чтобы она ему не перечила да и чувств не проявляла. Но ещё на второй планете она липла к животному, потом это возражение. Довольно эмоциональное!
Он пересмотрел ещё раз всё на базе на поверхности планеты. Запись велась лишь внутри. Проникновение их, если станет известно яйцеголовым, то, узнав, кто они, поведение жены объяснится. То, что наверняка у них были половые сношения, ни о чём не говорит.
Наши пути с мужем разошлись, пока я осматривалась, он исчез. Наверное, не заметила просто, куда пошёл. Вряд ли он здесь решится пользоваться своими навыками.
Дорожка из жёлтого кирпича, ну, то есть, тропинка, вывела меня к центру города. Ничто не выдавало в этой базе искусственность. Как они этого добились? Муж говорил, что база находится внутри Марса. Получается, планета полая внутри, и здесь собственное светило имеется? Тогда на Земле теории полой Земли уже не выглядят бредом. И Гитлер, искавший проход во внутрь всё-таки его нашёл? Интересно, тут планета полна людей или они обжили лишь кусочек, расположив здесь базу? Марс ведь по размерам лишь раза в два или три меньше Земли. А есть ли тут горы, моря и реки? Помнится, земные миссии на Марс закончились обнаружением воды на полюсах. И их пустили сюда? Нас вот на полпути поймали.
Тропинка вывела меня на что-то подобное мосту. Такое ощущение, что по ту сторону моста на меня смотрела крепость, приподнятая относительно меня. А по обеим сторонам от моста и, огибая крепость, тёк ров.
Ощущение сказки улетучилось. Похоже, это всё же военный объект. Я взошла на мост, который, было ощущение, что поехал. Меня замутило. Я уцепилась в перила и глядела на воду, по которой проплывали уточки. Неприятные ощущения прошли. Так и шла, глядя на них и разговаривая с ними.
- Как живёте? Вам здесь нравится?
В ответ раздавалось кряканье да хлопанье крыльев, это вызывало улыбку и успокаивало. Так и прошла этот мост.
Дома здесь были, или правильнее сказать, здания. Они мало походили на дикую природу. Выложенную камнем мостовую украшали статуи. То тут, то там стояли красивые здания с колоннами и арочными входами. А мне показалось, что я попала в Санкт-Петербург. Хоть я там и не была - ни разу не довелось побывать, но фотографии видела.
Золочёные статуи Петергофа обнажённых мальчиков и девочек с крылышками и без, фонтаны, изваяния животных. Откуда здесь всё это? И если оно здесь есть, созданное по единому стандарту, значит, светлые создавали культуру северной столицы? Или Пётр Первый смог побывать здесь, например, во сне, и воплотить это у себя? Слабо верилось в последнее, тем более в тех средневековых условиях. Хотя, если он, как режиссёр фильма, смог это воплотить не просто на экране, а в жизни - вызывает восхищение.
На первых этажах зданий виднелись вывески на незнакомом мне языке. К сожалению, витрин, как таковых, здесь не было. Красивые арочные окна, двери.
Запахло чем-то вкусным. Я и пошла на необычный аромат, от которого слюнки начинали течь.
Нюх вывел меня на главную площадь в центре которой стояла церквушка... Точнее, крестов никаких не было, да и венчало её что-то странное и непонятное... Приглядевшись, заметила прозрачный шар на котором, в свете солнца, поблёскивал кристалл.
- Краасииво, не праавда ли? - рядом раздался голос ребёнка.
Я вздрогнула от неожиданности и повернулась. Это был мальчик лет пяти-шести. В белых одеждах, напоминавших наряд джедаев и одновременно наш народный костюм. По краям подола, рукавов и ворота шла белая вышивка. За его спиной развевался белый плащ. А его речь была несколько странной. Я, хоть и поняла, но произношение было каким-то напевным, будто слова в песни, пока разберёшь их с правильным ударением... Золотистые волосы были подобраны красным обручем, похожем на очельник, только не тряпочный, и испускали слабое сияние. Красиво! Синие глаза тоже выделялись на мужественном лице. Кстати, за поясом у мальчишки был меч, правда, похоже, пластмассовый.
- Красиво, - согласилась я. - А что это такое?
- Криисталл!
Каков вопрос, таков ответ!
- Ты, веэрно, проогоолоодаалаась. Поойдёом, я выыбеэру луучшиие яаства.
Он взял меня за руку и потянул к одному из зданий на площади.
Красивые металлические двери оказались автоматическими. Стоило нам подойти, как они распахнулись внутрь.
На меня обрушились насыщенные запахи. Желудок ответил урчанием.
Мальчик взял поднос и пошёл набирать еду из огромных горшков в миски. Хотела предложить помощь, но его гордый вид говорил, что он справится сам!
В харчевне стол для посетителей был лишь один, зато такой длинный, буквой "П".
Накормили меня домашней едой, по которой я уже успела соскучиться. Старалась есть медленно, наслаждаясь вкусом. Мяса не было, но и хорошо, в последнее время одно мясо только и ела. Блюд разных на подносе было столько, что глаза разбегались. Правда, всего по чуть-чуть. И всё фруктово-овощно-злаковое. Хлеб показался самым вкусным. И ягоды, которых мне не удалось поесть во время жизни на Венере.
И лишь когда насытилась, узрела, что на меня внимательно глядит не только знакомый мальчик, но и мужчина - владелец харчевни, и его жена и дети.
- Простите, я увлеклась. Здравствуйте!
- Дооброого здоороовья! - в один голос поздоровались все, так же напевно.
Я улыбнулась.
- Вы веэрно, хоотиите что-то узнаать, - попробовала я так же говорить. К слову сказать, каждую фразу приходилось продумывать, контролируя, тем самым заставляя меня мыслить. Уже не ляпну первое, что придёт в голову.
- Как ты, доочка? На твоою доолю стоолько всеего выыпаало, - спросила подошедшая ко мне женщина, чем-то неуловимым напоминающая мою маму.
Нахлынули почти забытые чувства тоски по ней. Меня обняли. По-матерински. И я просто разрыдалась, вспоминая всё, что мне довелось пережить, когда узнала об утрате, ощутила, как мне её не хватает и то, что довелось мне пережить до её смерти. Когда слёзы закончились, я отстранилась, заглядывая в глаза женщине. Хотела извиниться, что приняла её за маму, но не смогла. Это была она - мама, пусть и в чужом теле. Но как? Я повернулась к хозяину заведения - бородатому сияющему мужчине.
- Мооя жеэна моожеэт приизыываать в сеэбя ждуущиие пеэреэвооплоощеэниия дууши. Неэнаадоолго, праавда, пооээтоому не тяани, у ваас еэщё еэсть неэмноого вреэмеэни поообщааться.
- Блаагоодаарю, - молвила я.
Мама рассказала, что после моего отлёта и отсутствием вестей, она ведь в тот злополучный день меня встречала, пошла узнавать, что не так. Её попросили пройти в какое-то помещение, где дали бумаги подписать, если хочет узнать о судьбе дочери. Она и подписала. Бумаги были о неразглашении. Сердце у родительницы ушло в пятки, она не знала, что и думать. Попросила не томить. Оказалось, самолёт пропал с радаров. Это уже не первый самолёт. Обломки ищут, но вряд ли найдут.
- Не мог же самолёт просто исчезнуть. Только не говорите, что у нас бермудский треугольник объявился... - мама замолчала, увидев их лица. Похоже, она попала в точку.
- Мы можем объявить о гибели самолёта, - сказал мужчина в военной форме. - Тогда вам придётся подписать все бумаги о смерти дочери, вы получите свидетельство о смерти, а также компенсацию от нас.
- А какой другой вариант?
- Вы будете её ждать. Возможно лет через двадцать она вернётся. Такие случаи тоже бывают.
- Но как же...
- Всем родным вы будете говорить о переезде дочери. Замуж вышла, уехала в другую страну. Есть ещё, правда, третий вариант.
- Какой?
- Вы признаёте дочь погибшей, получаете компенсацию и живёте дальше. А если вдруг она вернётся, то сообщаете нам по телефону, и мы попробуем что-то сделать с её документами.
- А что будет с ней, когда она вернётся?
- Пройдёт допрос и медицинское освидетельствование, подпишет бумаги о неразглашении и будет отпущена на все четыре стороны.
- Тогда я буду просто ждать, - сказала мама, посчитав на этом разговор оконченным.
- Как скажете. И помните, вы подписали бумаги о неразглашении. Вы никому не можете сказать об исчезновении дочери. Иначе ответите по статье 283 уголовного кодекса о разглашении государственной тайны. Даже если мы официально признаем, что самолёт разбился, вы не можете кому-либо подтвердить, что ваша дочь была на том самолёте. Мы вычёркиваем её из списка пассажиров. Если же вы уже кому-то сообщили, что едите встречать дочь, то должны будете солгать, что дочь не села в этот самолёт, встретила любовь своей жизни... В общем, это уже ваша ложь, не запутайтесь в ней.
- Хорошо.
- Тогда подпишите ещё одну бумагу, что вы подтверждаете, что вашей дочери не было на этом самолёте.
Мама подписала.
Она ждала. Честно ждала и держалась. Хотя её состояние становилось всё хуже. И вот в один прекрасный день появилось чувство предвкушения чего-то. В тот день к ней пришёл молодой человек с письмом. Он сказал, что не может ничего рассказать, но передал письмо.
Прочитав письмо, написанное на шкуре животного, мама испытала облегчение. Но после этого состояние её ухудшилось. Она оставила соседке ключи от квартиры и попросила приглядывать за цветами до моего возвращения. А сама без документов вышла на улицу в другом районе и вызвала скорую. Там она и скончалась. Что было дальше, мама не знала.
- Ты только, если домой надумаешь вернуться, живи без документов или подпольно сделай на другое имя, - распереживалась мама.
Я вздохнула. Неужели, пути назад нет? Я не хочу к тёмным, и на Венеру не хочу больше.
- Ты не спрашиваешь, как я живу, - сказала вместо этого.
- Я знаю. Иногда тебя навещаю. В тот день, когда ты узнала о моей смерти, я была рядом, - сказала она. Значит, мне не показалось. Мама же продолжила: - Рада за тебя, доченька. Надеюсь, твой супруг сможет тебя и вашего малыша защитить.
- И что ты думаешь по поводу супруга? - спросила маму. Всё же не познакомила их. А ей виднее, тем более сейчас. И хоть мнения своего я менять не собиралась, раз уж вышла за него замуж на всю жизнь, но хотя бы знать, чего ждать.
- Ты - его лучик света в тёмном царстве. Без тебя он будет тёмным, как и раньше.
- И куда нам теперь?
- Венушка, - так ласково называла лишь только она. - Это должно быть ваше решение. Совместное. Знай только, что мы всегда тебя и твоих детей поддержим.
- А наши дети? Они унаследуют от отца его тёмную сторону?
- Миилаая, тёомныые и свеэтлыые из одноого теэста выылеэплеэны. Лиишь дууши у ниих раазныые. А воот дууша каакаая, чаасто заавиисиит от тоого, где гаалаактиика наахоодиится, - заговорил хозяин заведения, положив руки на плечи жены. - Иизвиини, жеэна уже еэдва деэржиится. Проощаайся с маатуушкоой.
Мы обнялись. Хотелось так много сказать маме.
- Я люблю тебя, - прошептала ей на ухо.
- И я тебя. А если поговорить захочешь, можешь во сне позвать меня. Пока на перерождение не пошла, буду приходить.
- А как переродишься?
- Если не забуду тебя, то приду, как сны наши совпадут. Сообщу радостную весть. Береги себя и сына.
Глаза женщины закрылись, руки обвисли. Ушла мама. А светлой женщине этой плохо стало. Побледнела, тяжко дышит. И всё из-за долгого сеанса.
- Чем я могу помочь вашей жене? - спросила у хозяина харчевни. Встретилась с его серыми глазами.
- Уулыыбка - луучшаая нааграада. Жеене приияатно прииноосиить раадоость люудяам.
Вот как заставить себя улыбнуться, когда на душе волки воют? Да, я рада предоставленной возможности поговорить с мамой, но прощание заставляет грустить.
Искренне поблагодарив женщину и её семью, я не знала, о чём разговаривать с этими людьми. Да, они - светлые, и вроде бы мы одного поля-ягоды, раз тела у нас одинаковые, а душа у меня светлая. Но как спросить незнакомого человека о чём-то. А ещё обида засела глубоко внутри. Они меня бросили там, на Венере. Я хотела с ними поговорить, но они разговаривать отказались.
Может, не конкретно эти люди, но всё же.
- Вы можете сказать, что меня ждёт? - спросила я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
- Мииль, - обратился хозяин заведения к мальчику. - Видишь её будущее?
Мальчик засветился, а мне святого напомнил. У них ведь тоже такое сияние рисуют. Пусть не всё тело светится, как сейчас у Мииля, но в спокойном состоянии у них волосы светятся. И тут обратила внимание на свои руки. Они немного светились.
- Теебе не нуужно ниичеэго меэняать. Твооя коожа заащиищааеэт в люубыых ууслоовиияах. И ваашеэму сыыну - тооже.
- Но я не могу находиться без скафандра вот у вас, например.
- Моожеэшь, проосто не уумеэеэшь поользоовааться. Нуужно наауучииться.
- Вы мне поможете? - с надеждой спросила я.
- Мииль проовоодиит теебя к свооеэму отцу. Он наауучиит, - сказал хозяин.
Я встала со своего месте. Поблагодарила ещё раз этих людей и отправилась на выход вместе с Миилем.
Мы шли, я разглядывала дома, вывески.
- Мииль, а что здесь написано? Я могу это читать?
- Моожеешь, еэсли заахоочеэшь. Тоолько наадо мыыслиить ообраазаами.
- А как?
- Ээтоого я поодскаазаать не смоогу. Ууже мноого поодскаазаали теэбе.
- Но тебя ведь учили, почему меня нельзя научить?
- Мне дааваали поодскаазки. До всеего наадо доохоодиить свооиим раазуумоом. Иинааче не раазвиивааеэшься.
- Мииль. А моой мууж? Оон тооже моожеэт раазвиить споосообноости? И заащииту своою?
- Да. Но мыыслиить приидёотся по-друугому. У неего неет соовмеестноой веэсти преедкоов. Внуутреэннеэго гоолооса.
- А чуутьё? А я моогу поодскаазаать еэму?
- Тоолько поодскаазаать.
Нда. То есть учить кого-то нельзя?
- Уучииться нуужно. Уучиить сеебя, - будто прочитав мои мысли сказал Мииль.
Мииль провёл меня по городу. Уже вечерело. Воздух наполнился озоном, хотя в свете заходящего солнышка облаков видно не было. Это сколько времени прошло, пока я общалась с мамой? А показалось, что только свиделись и уже всё. Я много всего спрашивала, но со мной неохотно делились информацией. Единственное, что удалось узнать, что тот храм на площади содержит внутри столб. Кристалл накапливает солнечный свет, и как-то это всё замыкается, снабжая город электричеством в тёмное время суток. А вот по поводу солнца ничего вразумительного мне не сказал Мииль. Солнце - это не солнце, а звезда. Как хочешь, так и понимай.
С отцом Мииля встретились, как обошли весь город, я просто любовалась красотами, стараясь запомнить как можно больше. Например, надписи на незнакомом языке, архитектуру зданий, расположение улочек. Почему-то казалось всё важным. А когда совсем стемнело, город вспыхнул разноцветными красками. Вывески, мостовые и даже сами стены зданий слабо, но светились. А ещё мимо проносились дети на велосипедах или роликах. Казалось, город наполнился жизнью. Их волосы мелькали точно сверкающие вихри.
А потом мы встретили их.
Глава 16
...Дао
Светлые напали слишком неожиданно. Дао ожидал чего-то подобного. Всё же подпускать достаточно близко они никого не собирались, раскрывая свою базу. Поэтому всё оборудование глушилось полностью. Предупредить жену не получилось. Они находились на вражеской территории даже теперь - в шаттле, где каждый их шаг мог транслироваться яйцеголовым. Поэтому он свёл общение с женой на нет, исключив любые проявления чувств. А вот она уже допустила ошибку на базе яйцеголовых, отказавшись вначале ему ассистировать. А ведь он предупреждал, чтобы она ему не перечила да и чувств не проявляла. Но ещё на второй планете она липла к животному, потом это возражение. Довольно эмоциональное!
Он пересмотрел ещё раз всё на базе на поверхности планеты. Запись велась лишь внутри. Проникновение их, если станет известно яйцеголовым, то, узнав, кто они, поведение жены объяснится. То, что наверняка у них были половые сношения, ни о чём не говорит.
