Выбор
       
       Стрельба. Из автоматического оружия раздаётся очередь. Рука сжимает мой калаш. Но я вздрагиваю и убираю руку с пускового крючка, просто случайно могу выстрелить.
       Нас забросили, точно пушечное мясо, в этот мёртвый город. Чёрные дыры в некогда жилых стенах пугающе зияют пустыми глазницами.
       Я никогда не убивал.
       Зачем эта война? Зачем я здесь? С кем мы сражаемся?
       Призрачный враг, которого следует убить. Очистить город. Только мы не спецназ. А лишь горстка обычных граждан, имеющих свои семьи, жён, детей, сейчас вынужденных жить без кормильца и переживать о нашей участи. Горстка новоиспечённых мобилизацией солдат чьим-то приказом заброшенных в гущу событий, не имеющих должной подготовки.
       Вновь автоматическая очередь. Кто-то из наших? Я выглянул из-за угла.
       Никого. Груды камней, среди которой виднеется красный лоскут.
       Я иду вперёд, наклоняюсь и беру его... В руках у меня грязная тряпичная кукла.
       Судя по всему, сделанная неумелыми стежками. Я не хочу смотреть на груду камней, но взгляд притягивает детская ручка. На глаза выступают слёзы.
       Совсем рядом слышатся приближающиеся выстрелы, но я не могу уйти. Не так. Я начинаю разгребать камни, отталкивая их с детского тельца. Перепачканного в саже, холодного, в порванной одежде с ссадинами и кровоподтёками.
       В душе вспыхивает ненависть к тому, кто это сотворил, но я тут же гашу её. Люди - звери!
       Внутренний голос говорит:
       - Да, звери! Война срывает маски.
       - Но ведь выбор всегда есть! - возражаю сам себе.
       - Да, но какая у него цена?
       - Превратиться в зверя или остаться человеком. Человек - это звучит гордо!
       - Гордо? Не смеши! Ты сам какой выбор сделал? Сам пришёл с оружием на чужую территорию. Ты - захватчик!
       - Я - освободитель!
       В голове слышится дьявольский смех.
       - Ты так говоришь всего лишь до тех пор, пока это не касается твоей жизни. Ты - раб. Такой же, как и все. Сказали идти воевать, ты и пошёл! Взял в руки оружие и пошёл.
       - А скрываться всю жизнь лучше? Быть трусом?
       - А кто защитит твою семью?
       - Они в безопасности.
       - Пока что. Но ты был единственным кормильцем. Кто их накормит? Твои дети голодают в то время, как ты решил в геройство поиграть!
       Я сглотнул подступивший ком. Всё так. Я их бросил. Бросил, чтобы не иметь проблем с законом. Бросил, чтобы не быть трусом в глазах своих детей.
       Снял последний камень с груди девочки.
       - А быть героем, да? Сколько им заплатят в случае твоей смерти? Думаешь, им надолго хватит?
       Я снял калаш и взял на руки безвольное тельце. Приложил ухо к груди. Сердце ещё билось. Жива!
       Подхватил с земли куклу и встал.
       И тут на меня направили автомат.
       Спас, да?
       Перевожу взгляд на стрелка. Такой же, как и я. Брат идёт на брата.
       - Вот и спета твоя песенка! - шепчет внутренний голос. - Держи её крепче, будет твоим щитом!
       Но вместо этого я поворачиваюсь спиной к врагу, заслоняя девочку.
       - Хочешь стрелять - стреляй! - говорю вслух.
       В спину стреляют только трусы.
       Выстрел. Боль пронзает грудь, но я блокирую её, продолжая стоять на ногах. Бессмысленно стоять, надо идти. Идти за угол.
       Очередной выстрел мне в спину, а спустя мгновение новая неожиданная боль. Я изо всех сил напрягаюсь, чтобы тело стало плотным и не пропустило насквозь пулю. И иду. Иду дальше, сквозь боль, сквозь красную пелену перед глазами, закрывая маленькое тельце.
       И вот я за углом. Дошёл! Падаю на колени. Глаза совсем не видят. Это конец? Если и так, я ни о чём не жалею! И я проваливаюсь в темноту.
       
       Очнулся я от запаха лекарств и холода. С трудом разлепил глаза. Думал, видеть уже не смогу. Но вижу шатёр, женщину в белом халате.
       - Вы идёте на поправку, - сказала, грустно улыбаясь, медсестра. - Вас,
       выписывают.
       - И куда? Вновь на фронт?
       - Нет. Вас списывают. Вы можете вернуться домой.
       - Почему списывают?
       - А вы чувствуете свои ноги?
       И понимаю, что - нет. Я не могу ими пошевелить.
       - А девочка...
       - Да, с вами привезли девочку. С ней всё в порядке. Отлежалась пару дней, отъелась. От вас не отходила. Всё твердила, что вы - её папа. Её собирались эвакуировать с остальными, но не уехала, сказала, что только с вами поедет домой.
       Домой! Воспоминание о любимой жене, моих любимых детках отозвалась теплом в сердце и нежностью. Как они там? Надеюсь, им не сообщили о моей смерти.
       - Что делать с девочкой? - спрашивает медсестра. - Вы её отвезёте в детский дом?
       - Есть на неё какие-то документы?
       - Нет. Только названное ею имя.
       У неё никого нет. Её ведь не могли бросить родители. Война забирает жизни. И не важно, чьи. Всегда страдают более слабые. Те, кто не могут себя защитить. Но всегда есть выбор. Тебе дают оружие, отдают приказ, но спускаешь курок Ты. Это твой выбор. Твоё решение убивать или нет.
       Я свой выбор сделал. А за ноги я ещё повоюю. Может, и реанимируюсь. Есть люди, которые силой воли вставали на ноги, когда уже на них ставили крест. И я смогу! Сдаваться теперь я точно не собираюсь!
       
       Автор: Катерина Katsurini