Кто я?
Я пыталась понять, глядя на приближающиеся звёзды, галактики. И ни одной мысли не было. Так и уснула.
Проснулась от поцелуя. Нежного. Отстранился кто-то. И хоть знала, что здесь не может быть посторонний, запаниковала.
- Асёнок... - прошептал Михаил. - Я переживал. Ты не отвечала на мои звонки. Прилетел, как только смог.
Поцеловал. Нежно-нежно, перешёл на ушко, шейку. А я вдруг так ощутила потребность в нём, слиться с ним, будто иначе не могла вдохнуть.
- Возьми меня... Прямо сейчас... - прошептала, прерывисто дыша.
- Соблазнительница моя... - он чуть отстранился, нависая надо мною.
- Пожалуйста... - унижалась я, желая быть с ним единым целым.
Но он просто лёг рядом, положив мою голову себе на грудь.
- Извини, Асёнок. Я не хочу. Не сейчас.
- Почему? Я тебе больше не интересна? - обида вновь залила всю мою душу. А она у меня есть?
- Просто я очень устал. Сегодня был тяжёлый день.
- Что-то случилось...
- Да. Мне предъявили обвинения, что я тебя присвоил.
- Чем это грозит? - перешла я к делу.
- Меня могут лишить статуса элитарности.
- Так серьёзно?
Он провёл нежно по моей спине рукой.
- Прости, это из-за меня всё... - я наконец-то осознала, что этот мужчина для меня сделал.
- Не бери в голову.
- Миш... - приподняла голову, а потом просто поцеловала, едва касаясь, его закрытые глаза, губы и легла на грудь.
- Асёнок... - он зарыл руку в мои волосы, нежно массируя кожу головы. Как приятно. И мурашки по всему телу. - Ты - лучшее, что у меня есть. И я буду за тебя бороться.
- А если ничего не выйдет?
- Макс принял предложение стать частью элиты и войти в совет. У нас есть два голоса.
Макс? Зачем? Тоже ради меня? Но теперь он больше не сможет быть учёным...
- Против скольки? - решила уточнить какое соотношение сил.
- Против семнадцати.
- Но... это так мало...
- Учитывая, что мнение совета должно быть единодушным - это много.
- А что, если мы проиграем?
А он вдруг перевернулся со мною, оказываясь сверху.
- Пожалуй, я передумал. Нельзя мыслить о плохом, ведь мысль материальна. Всё будет замечательно! Тебе только надо зачать наших детей.
- Миш... - я стала помогать ему с брюками. Желание вновь возникло ещё сильнее, чем было. В кромешной темноте осязание обострилось, и каждое прикосновение к его голому телу отзывалось маленьким электрическим разрядом, вызывающим непередаваемые приятные ощущения. Мой мужчина не торопился, позволяя мне дарить ласку одновременно обоим. - Давай сбежим? - шёпотом предложила я, увернувшись и выползая из-под него.
Михаил откинулся вновь на спину, решив не настаивать. А я стала стаскивать его брюки, затем расстегнула рубашку.
- В другой город? Там мы не будем обладать никакими правами. Можно совершить гостевой визит или получить разрешение на переселение или обмен, свободно перемещаются лишь купцы. Но вряд ли получим элитарность.
- Что ещё за купцы? Разве сейчас есть купечество?
- Да, мы его восстановили, решив, что торговля между городами тоже нужна.
- Так может нам купцами сделаться?
- Боюсь, это невозможно. Там лишь родственные связи.
- И что, никак не пробиться?
- Разве что войти в их семью на правах мужа или жены.
Я остановилась. Такая новость напугала. Но могу ли я решать наравне с ним? Как мне надо отреагировать, чтобы он даже не допускал такого развития событий?
- Может, мне выйти за кого-то из них замуж? Но я не могу этого сделать, пока не забеременею...
А он уже притянул меня к себе.
- Я тебя никому не отдам.
- Даже если я буду любить другого?
- Ты сама сделала свой выбор. А я - собственник. И, как бы ни звучало грубо, но считаю тебя - своим сокровищем и ни с кем не собираюсь тебя делить.
- Пока я тебе не надоем...
- Только попробуй надоесть...
- И что же меня тогда ждёт? - забавлялась я. А он медленно надевал меня на себя, заставив замолчать и сосредоточиться на необыкновенных ощущениях.
- Пояс верности, - глубоко выдохнув, прошептал он.
- Какие игрушки у вас в ходу... - отшутилась я.
- О, ты ещё не знаешь, какие бывают... Но... среди... них... нет... пояса... верности...
Он приподнимал меня за ягодицы и опускал, а потом я и сама поймала ритм и взяла инициативу, представляя себя наездницей.
Больше мы не разговаривали, лишь шептали друг другу нежности и предавались страсти.
А когда я среди ночи проснулась от голода, Михаил сидел за планшетом.
- Я тебя разбудил?
- Нет, не ты...
- Кто-то звонил? - не так понял он.
- Да, живот, - и будто в ответ он призывно заурчал.
- Нам придётся вернуться в квартиру. Там безопасно, я проверил. Её, кстати, не взломали. Кто-то помешал.
- Я слышала звон разбитого окна...
- Это соседняя квартира. Они пытались проникнуть разными способами, но я квартиру укрепил, и стёкла не разбить. Правда, можно доступ взломать. Поэтому тебя и вывел оттуда.
- А почему ты не живёшь в небоскрёбе? Я так поняла, что под облаками живут самые богатые...
- Не люблю высоту, - признался он.
- Не любишь или боишься? - поддела я.
- Можем заняться любовью на самом шпиле, если хочешь...
- А это разрешено законодательно?
- Это стоит больших денег. Площадка огорожена и не просматривается со всех сторон. Но вид оттуда пугающий.
- Ты уже занимался с кем-то? - насторожилась я. Ревную? Пока не поняла.
- Я был там на открытии.
- И что же?
- Не люблю высоту, но с тобой сделаю исключение.
- Значит, всё же боишься... - сделала я вывод.
- Почему боюсь? Я могу нормально там находиться, но жить предпочитаю пониже. У меня много квартир по всему городу, есть и в небоскрёбе на самом высоком этаже.
Я решила переменить тему разговора.
- Так что совет решил?
- Ничего пока не менять. Полгода у нас есть. А вот потом, исходя из ситуации, будут решать, что делать.
- Но за полгода я точно не рожу.
- Это и не нужно. Достаточно зачать.
- А если выносить не смогу?
- Сможешь! И не смей думать о другом!
- Но нас оставят в покое?
- Пойдём...
- Будем выбираться через балкончик?
- Нет. Через дверь.
И он подошёл к стене, надавил что-то и дверь отъехала в сторону. За нею было относительно светло. Михаил отдал команду включения света.
- Думаю, придётся переселиться в мою квартиру в небоскрёбе. Там всё записывается на видео и чужой не пройдёт без соответствующего разрешения. Даже хранители правопорядка.
Эта каморка находилась на высоте. А поскольку потолки были очень высокими в квартире - метра четыре или пять, то она располагалась выше человеческого роста. Бывшая кладовая? Михаил спрыгнул и подал мне руку.
Прикоснулась к его руке, вновь ощутив, как бежит слабенький электрический разряд.
- Ты это тоже ощущаешь?
- Да. Завораживает, правда?
- Что это? Я мутант какой-то?
- Когда-то давно, ещё до моего рождения, до купола, проводили научный эксперимент, исследовали ауру человека. И как-то обратили внимание, что некоторые пары при прикосновении друг к другу начинают светиться больше.
- И что это значит? Что они влюблены? Но мы-то не влюблены, - я бы не назвала то чувство, которое испытывала к Михаилу, любовью. Желания тела, вот эти особенные прикосновения... И всё. Да, я ему была благодарна за всё. Но... Мне он нравился, как человек, да и как парень. Но что-то большее... Вряд ли... Мы слишком мало знакомы.
Я спрыгнула. Он меня удержал и аккуратно поставил на пол.
Михаил молчал.
- Что скажешь?
- Ничего.
- Не стыкуется ведь...
- Не стыкуется, - согласился он.
Повисла гнетущая тишина. За окном уже занимался рассвет. Утро... Вот и поспали, называется..
Надо завтракать. И я пошла к синтезатору, компоновать рецепты блюд. Потом умываться и собираться. Когда сели за стол, спросила
про балконы в небоскрёбе. Неужели они тоже обладают защитой?
- Я параноик, Ась, поэтому мой небоскрёб обладает повышенной безопасностью.
- Хочешь сказать, что небоскрёбы строите сами?
- Нет, конечно, с помощью строителей и инженеров. Просто я - хозяин и заказчик. К слову, он сделан, из мусора.
- Как это?
- Но это не значит, что он не прочен. Там вместо арматуры используются волосы. Это очень надёжная конструкция.
- Неразлагающаяся... - вставила шпильку.
- При определённых условиях разлагается.
- И каких условиях?
- Которые так просто не возникнут.
Я вздохнула.
- А волосы где ты взял? Сколько ж там волос надо было...
- В парикмахерских.
- И часто строят такие дома?
- Мой был единственным. Но собирал на него волосы много лет.
- А сейчас собираешь? - вспомнилось, что мы собирали относительно длинные волосы.
- Собираю. Но это отличный генетический материал.
- Для лабораторий? Чтобы клонов делать?
- Просто собираю. Для разных нужд.
- Но ведь отходы не подписываются.
- Да. Я за личную жизнь каждого невмешательство в неё.
- А чипы...
- Это хороший способ контролировать людей. В рамках города и создания идеального общества - это благо. Но... Не в рамках одного человека.
- То есть, чипы не просто следилки и подслушки?
- Конечно, нет. Во-первых, это ещё и мониторинг твоего биохимического состояния, о котором поступает информация круглосуточно. Во-вторых, привязка электронных денег. В случае чего твои средства блокируются. Ты не можешь никуда войти, ведь везде электронные замки и считыватели чипов, в-третьих, ты не можешь ничего купить, в-четвёртых, твои перемещения записываются и тебя легко отследить и убрать.
Я инстинктивно передёрнула плечами.
- И совсем-совсем я не могу ничего сделать, если меня заблокировали?
- Можешь. Глушилка делает всё то же самое, что правительство, но контроль над тобой теряется. Тебя никто не видит.
- Хочешь сказать, что меня, как бы, нет? И двери не откроются...
- Да. Но ты можешь зайти с кем-то, воспользоваться такси с ним.
- А видео разве не запишется?
- Нет. Это обходной манёвр для элиты. Стоит включить глушилку, как видео замирает и не двигается, пока глушилка не покинет пределы досягаемости. Радиус действия тридцать метров.
Полезная информация.
- То есть, по замеревшему видео можно узнать, что человек находится вот здесь...
- Нет, только то, что человек здесь проходил в течение часа. Блокировка действует ещё час после покидания зоны.
- Значит, у Макса больше нет личного автомобиля.
- Не совсем так. Макс теперь занимает место своего начальника.
- А начальник куда делся?
- Начальник на днях выбросился с балкона. Максу вновь предложили место в совете. Вот он несколько дней думал, а вчера согласился.
- Из-за меня?
- Да, скорее всего.
- Почему? - хотелось знать официальную версию его согласия.
- Он лучше других понимает тебя, поэтому ему интересно наблюдать, что будет, если кукле дать больше свободы, чем это принято. Да и всё дело в беременности. Нам ведь нужно добиться не искусственного оплодотворения, а вернуть репродуктивную функцию. Поэтому нужно довериться природе. А будешь ли ты признана человеком, не настолько катастрофично, если мы добьёмся результата. Ну и пока он не передал свои права подчинённым. В течении полугода он будет совмещать оба поста. И совет с этим согласился.
- Тогда кто же ломился вчера в твою квартиру?
- Защитники правопорядка. Но я вчера сумел убедить совет в поспешности такого решения.
- И чем же?
- Ты уже можешь быть беременной, а переживания могут спровоцировать утрату ребёнка. А поскольку, если беременность наступила, ты становишься автоматически человеком и обретаешь права и обязанности гражданина, то действия, повлекшие смерть, пусть даже неродившегося ребёнка, будут караться как убийство. Причём отвечать будут все. От того, кто такое распоряжение дал, до того, кто его передал подчинённым, вплоть до исполнителей.
Ого!
- А проверять ты не будешь?
- Нельзя.
- Почему?
- Макс считает это вредным, особенно в самом начале беременности, пока ещё не закрепился малыш в матке. Так что тебя оставят в покое на эти полгода. А там уже будет видно... Или не видно... Но, тогда проверим.
- И что же, у меня есть некоторая свобода?
- Кружки можешь посещать. На рисование ходить продолжишь?
- Да. А вот в парикмахерскую - не хочу больше.
- Что же хочешь?
- Шить. Научиться шить.
- Тогда займись этим.
- Хорошо.
- Оденься вот в это! - он подал мне обрезанную под платье рубашку. Оно выходило без рукавов и доходило мне до колена. Получился миленький сарафанчик. Волосы я переплела в тугую косу. И обошлась без макияжа.
Вскоре вышли на улицу, где нас ждало такси.
Всю дорогу мы молчали. Да и сели по разным углам такси. Я смотрела в затонированное окно, отмечая высотные дома. И ни одного маленького деревянного или кирпичного домика.
В городе было высажено много деревьев. И вот эти зелёные полоски вдоль улиц наводили уныние. Да, деревья посажены, чтобы было,чем дышать, ведь купольная система замкнута. Но как-то грустно. Пятидесятиметровые многоэтажки, чередующиеся такими вот полосами, да небоскрёбы в центре.
Раньше я думала, что чем выше, тем элитнее дом. А на деле вышло, что каждый строил себе дом сам, и сколько хотел этажей. Да, многие из элиты старались переплюнуть другого, но это всего лишь спортивный интерес. "Я - круче всех!"
Теперь я воспринимала Вадовский небоскрёб иначе. Скорее Эленовский с её высокомерием.
За городом, но в черте купола, дымили предприятия. Спрашивать любовника не стала. Не та обстановка. А он сразу предупредил, что проявлять чувства на людях не будет.
А ещё мне вдруг стало интересно, а в такси тем самым занимаются? Если и да, то с глушилкой, наверное. Надо не забыть спросить. Не только про такси, вообще про любой интим и проявление чувств на людях.
А взору открылся необычный вид самого низенького небоскрёба, но такого красивого, что я не могла отвести глаз.
Это оказалось цветущее дерево. Абрикос!
Я прилипла к окну и не могла отвести взгляд, в душе очень надеясь, что это небоскрёб Михаила.
Прилетели мы к первому этажу именно этого дерева. Внутри всё сгорало от нетерпения. С трудом себя сдерживала.
А стоило войти через странное поле, как оказалась в раю - чудесном краю, зелёном и прекрасном. Лёгкие заполнились таким свежим воздухом, что у меня немного закружилась голова.
Здесь росли деревья, журчали ручейки, пели птицы. И я заметила даже двух оленей, пасущихся на лугу.
Неужели голограмма?
Я не удержалась и пошла к ним. Они испугались и исчезли, заставив меня испытать разочарование. Никаких стоек регистрации, никакой охраны, пустота. Лишь девственная природа.
Я повернулась к Михаилу.
- А где все?
- Попрятались, - улыбнулся он.
Я пыталась понять его слова и не могла.
- А зачем людям прятаться?
- Людям? О, вынужден тебя разочаровать - здесь нет людей.
- Как так?
Он пожал плечами.
Всюду, куда доставал взгляд, были бескрайние леса и поля. Лишь посередине росло огромное дерево, заканчивающееся где-то вверху, куда уже не хватало взгляда.
- Ты тут один живёшь?
- Нет. Тут много жителей. Это заповедник.
- А это всё настоящее?
- Да, за исключением света, тепла стен и центрального дерева.
- И что же? Сюда никто не ходит посмотреть на это чудо?
- Ходят. Целые толпы. Но прилетают на самую макушку моего небоскрёба, спускаются в лифте и смотрят через стекло. Вход в сам заповедник доступен лишь мне. Ну и теперь тебе.
О, это немного льстило!
- А нас сейчас могут видеть?
Я пыталась понять, глядя на приближающиеся звёзды, галактики. И ни одной мысли не было. Так и уснула.
Проснулась от поцелуя. Нежного. Отстранился кто-то. И хоть знала, что здесь не может быть посторонний, запаниковала.
- Асёнок... - прошептал Михаил. - Я переживал. Ты не отвечала на мои звонки. Прилетел, как только смог.
Поцеловал. Нежно-нежно, перешёл на ушко, шейку. А я вдруг так ощутила потребность в нём, слиться с ним, будто иначе не могла вдохнуть.
- Возьми меня... Прямо сейчас... - прошептала, прерывисто дыша.
- Соблазнительница моя... - он чуть отстранился, нависая надо мною.
- Пожалуйста... - унижалась я, желая быть с ним единым целым.
Но он просто лёг рядом, положив мою голову себе на грудь.
- Извини, Асёнок. Я не хочу. Не сейчас.
- Почему? Я тебе больше не интересна? - обида вновь залила всю мою душу. А она у меня есть?
- Просто я очень устал. Сегодня был тяжёлый день.
- Что-то случилось...
- Да. Мне предъявили обвинения, что я тебя присвоил.
- Чем это грозит? - перешла я к делу.
- Меня могут лишить статуса элитарности.
- Так серьёзно?
Он провёл нежно по моей спине рукой.
- Прости, это из-за меня всё... - я наконец-то осознала, что этот мужчина для меня сделал.
- Не бери в голову.
- Миш... - приподняла голову, а потом просто поцеловала, едва касаясь, его закрытые глаза, губы и легла на грудь.
- Асёнок... - он зарыл руку в мои волосы, нежно массируя кожу головы. Как приятно. И мурашки по всему телу. - Ты - лучшее, что у меня есть. И я буду за тебя бороться.
- А если ничего не выйдет?
- Макс принял предложение стать частью элиты и войти в совет. У нас есть два голоса.
Макс? Зачем? Тоже ради меня? Но теперь он больше не сможет быть учёным...
- Против скольки? - решила уточнить какое соотношение сил.
- Против семнадцати.
- Но... это так мало...
- Учитывая, что мнение совета должно быть единодушным - это много.
- А что, если мы проиграем?
А он вдруг перевернулся со мною, оказываясь сверху.
- Пожалуй, я передумал. Нельзя мыслить о плохом, ведь мысль материальна. Всё будет замечательно! Тебе только надо зачать наших детей.
- Миш... - я стала помогать ему с брюками. Желание вновь возникло ещё сильнее, чем было. В кромешной темноте осязание обострилось, и каждое прикосновение к его голому телу отзывалось маленьким электрическим разрядом, вызывающим непередаваемые приятные ощущения. Мой мужчина не торопился, позволяя мне дарить ласку одновременно обоим. - Давай сбежим? - шёпотом предложила я, увернувшись и выползая из-под него.
Михаил откинулся вновь на спину, решив не настаивать. А я стала стаскивать его брюки, затем расстегнула рубашку.
- В другой город? Там мы не будем обладать никакими правами. Можно совершить гостевой визит или получить разрешение на переселение или обмен, свободно перемещаются лишь купцы. Но вряд ли получим элитарность.
- Что ещё за купцы? Разве сейчас есть купечество?
- Да, мы его восстановили, решив, что торговля между городами тоже нужна.
- Так может нам купцами сделаться?
- Боюсь, это невозможно. Там лишь родственные связи.
- И что, никак не пробиться?
- Разве что войти в их семью на правах мужа или жены.
Я остановилась. Такая новость напугала. Но могу ли я решать наравне с ним? Как мне надо отреагировать, чтобы он даже не допускал такого развития событий?
- Может, мне выйти за кого-то из них замуж? Но я не могу этого сделать, пока не забеременею...
А он уже притянул меня к себе.
- Я тебя никому не отдам.
- Даже если я буду любить другого?
- Ты сама сделала свой выбор. А я - собственник. И, как бы ни звучало грубо, но считаю тебя - своим сокровищем и ни с кем не собираюсь тебя делить.
- Пока я тебе не надоем...
- Только попробуй надоесть...
- И что же меня тогда ждёт? - забавлялась я. А он медленно надевал меня на себя, заставив замолчать и сосредоточиться на необыкновенных ощущениях.
- Пояс верности, - глубоко выдохнув, прошептал он.
- Какие игрушки у вас в ходу... - отшутилась я.
- О, ты ещё не знаешь, какие бывают... Но... среди... них... нет... пояса... верности...
Он приподнимал меня за ягодицы и опускал, а потом я и сама поймала ритм и взяла инициативу, представляя себя наездницей.
Больше мы не разговаривали, лишь шептали друг другу нежности и предавались страсти.
А когда я среди ночи проснулась от голода, Михаил сидел за планшетом.
- Я тебя разбудил?
- Нет, не ты...
- Кто-то звонил? - не так понял он.
- Да, живот, - и будто в ответ он призывно заурчал.
- Нам придётся вернуться в квартиру. Там безопасно, я проверил. Её, кстати, не взломали. Кто-то помешал.
- Я слышала звон разбитого окна...
- Это соседняя квартира. Они пытались проникнуть разными способами, но я квартиру укрепил, и стёкла не разбить. Правда, можно доступ взломать. Поэтому тебя и вывел оттуда.
- А почему ты не живёшь в небоскрёбе? Я так поняла, что под облаками живут самые богатые...
- Не люблю высоту, - признался он.
- Не любишь или боишься? - поддела я.
- Можем заняться любовью на самом шпиле, если хочешь...
- А это разрешено законодательно?
- Это стоит больших денег. Площадка огорожена и не просматривается со всех сторон. Но вид оттуда пугающий.
- Ты уже занимался с кем-то? - насторожилась я. Ревную? Пока не поняла.
- Я был там на открытии.
- И что же?
- Не люблю высоту, но с тобой сделаю исключение.
- Значит, всё же боишься... - сделала я вывод.
- Почему боюсь? Я могу нормально там находиться, но жить предпочитаю пониже. У меня много квартир по всему городу, есть и в небоскрёбе на самом высоком этаже.
Я решила переменить тему разговора.
- Так что совет решил?
- Ничего пока не менять. Полгода у нас есть. А вот потом, исходя из ситуации, будут решать, что делать.
- Но за полгода я точно не рожу.
- Это и не нужно. Достаточно зачать.
- А если выносить не смогу?
- Сможешь! И не смей думать о другом!
- Но нас оставят в покое?
- Пойдём...
- Будем выбираться через балкончик?
- Нет. Через дверь.
И он подошёл к стене, надавил что-то и дверь отъехала в сторону. За нею было относительно светло. Михаил отдал команду включения света.
- Думаю, придётся переселиться в мою квартиру в небоскрёбе. Там всё записывается на видео и чужой не пройдёт без соответствующего разрешения. Даже хранители правопорядка.
Эта каморка находилась на высоте. А поскольку потолки были очень высокими в квартире - метра четыре или пять, то она располагалась выше человеческого роста. Бывшая кладовая? Михаил спрыгнул и подал мне руку.
Прикоснулась к его руке, вновь ощутив, как бежит слабенький электрический разряд.
- Ты это тоже ощущаешь?
- Да. Завораживает, правда?
- Что это? Я мутант какой-то?
- Когда-то давно, ещё до моего рождения, до купола, проводили научный эксперимент, исследовали ауру человека. И как-то обратили внимание, что некоторые пары при прикосновении друг к другу начинают светиться больше.
- И что это значит? Что они влюблены? Но мы-то не влюблены, - я бы не назвала то чувство, которое испытывала к Михаилу, любовью. Желания тела, вот эти особенные прикосновения... И всё. Да, я ему была благодарна за всё. Но... Мне он нравился, как человек, да и как парень. Но что-то большее... Вряд ли... Мы слишком мало знакомы.
Я спрыгнула. Он меня удержал и аккуратно поставил на пол.
Михаил молчал.
- Что скажешь?
- Ничего.
- Не стыкуется ведь...
- Не стыкуется, - согласился он.
Повисла гнетущая тишина. За окном уже занимался рассвет. Утро... Вот и поспали, называется..
Надо завтракать. И я пошла к синтезатору, компоновать рецепты блюд. Потом умываться и собираться. Когда сели за стол, спросила
про балконы в небоскрёбе. Неужели они тоже обладают защитой?
- Я параноик, Ась, поэтому мой небоскрёб обладает повышенной безопасностью.
- Хочешь сказать, что небоскрёбы строите сами?
- Нет, конечно, с помощью строителей и инженеров. Просто я - хозяин и заказчик. К слову, он сделан, из мусора.
- Как это?
- Но это не значит, что он не прочен. Там вместо арматуры используются волосы. Это очень надёжная конструкция.
- Неразлагающаяся... - вставила шпильку.
- При определённых условиях разлагается.
- И каких условиях?
- Которые так просто не возникнут.
Я вздохнула.
- А волосы где ты взял? Сколько ж там волос надо было...
- В парикмахерских.
- И часто строят такие дома?
- Мой был единственным. Но собирал на него волосы много лет.
- А сейчас собираешь? - вспомнилось, что мы собирали относительно длинные волосы.
- Собираю. Но это отличный генетический материал.
- Для лабораторий? Чтобы клонов делать?
- Просто собираю. Для разных нужд.
- Но ведь отходы не подписываются.
- Да. Я за личную жизнь каждого невмешательство в неё.
- А чипы...
- Это хороший способ контролировать людей. В рамках города и создания идеального общества - это благо. Но... Не в рамках одного человека.
- То есть, чипы не просто следилки и подслушки?
- Конечно, нет. Во-первых, это ещё и мониторинг твоего биохимического состояния, о котором поступает информация круглосуточно. Во-вторых, привязка электронных денег. В случае чего твои средства блокируются. Ты не можешь никуда войти, ведь везде электронные замки и считыватели чипов, в-третьих, ты не можешь ничего купить, в-четвёртых, твои перемещения записываются и тебя легко отследить и убрать.
Я инстинктивно передёрнула плечами.
- И совсем-совсем я не могу ничего сделать, если меня заблокировали?
- Можешь. Глушилка делает всё то же самое, что правительство, но контроль над тобой теряется. Тебя никто не видит.
- Хочешь сказать, что меня, как бы, нет? И двери не откроются...
- Да. Но ты можешь зайти с кем-то, воспользоваться такси с ним.
- А видео разве не запишется?
- Нет. Это обходной манёвр для элиты. Стоит включить глушилку, как видео замирает и не двигается, пока глушилка не покинет пределы досягаемости. Радиус действия тридцать метров.
Полезная информация.
- То есть, по замеревшему видео можно узнать, что человек находится вот здесь...
- Нет, только то, что человек здесь проходил в течение часа. Блокировка действует ещё час после покидания зоны.
- Значит, у Макса больше нет личного автомобиля.
- Не совсем так. Макс теперь занимает место своего начальника.
- А начальник куда делся?
- Начальник на днях выбросился с балкона. Максу вновь предложили место в совете. Вот он несколько дней думал, а вчера согласился.
- Из-за меня?
- Да, скорее всего.
- Почему? - хотелось знать официальную версию его согласия.
- Он лучше других понимает тебя, поэтому ему интересно наблюдать, что будет, если кукле дать больше свободы, чем это принято. Да и всё дело в беременности. Нам ведь нужно добиться не искусственного оплодотворения, а вернуть репродуктивную функцию. Поэтому нужно довериться природе. А будешь ли ты признана человеком, не настолько катастрофично, если мы добьёмся результата. Ну и пока он не передал свои права подчинённым. В течении полугода он будет совмещать оба поста. И совет с этим согласился.
- Тогда кто же ломился вчера в твою квартиру?
- Защитники правопорядка. Но я вчера сумел убедить совет в поспешности такого решения.
- И чем же?
- Ты уже можешь быть беременной, а переживания могут спровоцировать утрату ребёнка. А поскольку, если беременность наступила, ты становишься автоматически человеком и обретаешь права и обязанности гражданина, то действия, повлекшие смерть, пусть даже неродившегося ребёнка, будут караться как убийство. Причём отвечать будут все. От того, кто такое распоряжение дал, до того, кто его передал подчинённым, вплоть до исполнителей.
Ого!
- А проверять ты не будешь?
- Нельзя.
- Почему?
- Макс считает это вредным, особенно в самом начале беременности, пока ещё не закрепился малыш в матке. Так что тебя оставят в покое на эти полгода. А там уже будет видно... Или не видно... Но, тогда проверим.
- И что же, у меня есть некоторая свобода?
- Кружки можешь посещать. На рисование ходить продолжишь?
- Да. А вот в парикмахерскую - не хочу больше.
- Что же хочешь?
- Шить. Научиться шить.
- Тогда займись этим.
- Хорошо.
- Оденься вот в это! - он подал мне обрезанную под платье рубашку. Оно выходило без рукавов и доходило мне до колена. Получился миленький сарафанчик. Волосы я переплела в тугую косу. И обошлась без макияжа.
Вскоре вышли на улицу, где нас ждало такси.
Глава 11
Всю дорогу мы молчали. Да и сели по разным углам такси. Я смотрела в затонированное окно, отмечая высотные дома. И ни одного маленького деревянного или кирпичного домика.
В городе было высажено много деревьев. И вот эти зелёные полоски вдоль улиц наводили уныние. Да, деревья посажены, чтобы было,чем дышать, ведь купольная система замкнута. Но как-то грустно. Пятидесятиметровые многоэтажки, чередующиеся такими вот полосами, да небоскрёбы в центре.
Раньше я думала, что чем выше, тем элитнее дом. А на деле вышло, что каждый строил себе дом сам, и сколько хотел этажей. Да, многие из элиты старались переплюнуть другого, но это всего лишь спортивный интерес. "Я - круче всех!"
Теперь я воспринимала Вадовский небоскрёб иначе. Скорее Эленовский с её высокомерием.
За городом, но в черте купола, дымили предприятия. Спрашивать любовника не стала. Не та обстановка. А он сразу предупредил, что проявлять чувства на людях не будет.
А ещё мне вдруг стало интересно, а в такси тем самым занимаются? Если и да, то с глушилкой, наверное. Надо не забыть спросить. Не только про такси, вообще про любой интим и проявление чувств на людях.
А взору открылся необычный вид самого низенького небоскрёба, но такого красивого, что я не могла отвести глаз.
Это оказалось цветущее дерево. Абрикос!
Я прилипла к окну и не могла отвести взгляд, в душе очень надеясь, что это небоскрёб Михаила.
Прилетели мы к первому этажу именно этого дерева. Внутри всё сгорало от нетерпения. С трудом себя сдерживала.
А стоило войти через странное поле, как оказалась в раю - чудесном краю, зелёном и прекрасном. Лёгкие заполнились таким свежим воздухом, что у меня немного закружилась голова.
Здесь росли деревья, журчали ручейки, пели птицы. И я заметила даже двух оленей, пасущихся на лугу.
Неужели голограмма?
Я не удержалась и пошла к ним. Они испугались и исчезли, заставив меня испытать разочарование. Никаких стоек регистрации, никакой охраны, пустота. Лишь девственная природа.
Я повернулась к Михаилу.
- А где все?
- Попрятались, - улыбнулся он.
Я пыталась понять его слова и не могла.
- А зачем людям прятаться?
- Людям? О, вынужден тебя разочаровать - здесь нет людей.
- Как так?
Он пожал плечами.
Всюду, куда доставал взгляд, были бескрайние леса и поля. Лишь посередине росло огромное дерево, заканчивающееся где-то вверху, куда уже не хватало взгляда.
- Ты тут один живёшь?
- Нет. Тут много жителей. Это заповедник.
- А это всё настоящее?
- Да, за исключением света, тепла стен и центрального дерева.
- И что же? Сюда никто не ходит посмотреть на это чудо?
- Ходят. Целые толпы. Но прилетают на самую макушку моего небоскрёба, спускаются в лифте и смотрят через стекло. Вход в сам заповедник доступен лишь мне. Ну и теперь тебе.
О, это немного льстило!
- А нас сейчас могут видеть?
