Сброшенная с небес
За неповиновение высшему божеству её сбросили с небес на землю. Пришлось срочно найти себе тело и попытаться стать человеком, а заодно узнать, что не всё тёмное – зло, а стражи вовсе не так безразличны.
А также, чтобы жить долго и счастливо, иногда стоит отставить эмоции в сторону и подумать не один раз.
Семь лет назад
Во дворце на восьмом небе удушливо пахло розовыми лепестками, плотным ковром устилающими пол. Слишком много даже для такой просторной спальни.
- Он восхитителен! – одна из прислужных духов молитвенно сложила руки и возвела глаза вверх. – Его светлость неподражаем в ухаживаниях.
- И не говори, - поддакнула вторая, зажигая благовония в резной курильнице. – И так умеет ухаживать, что тает сердце, пусть это и ненадолго.
Обе мечтательно вздохнули, очевидно, припоминая прошлое, и одновременно глянули в сторону третьей прислужницы в точно таком же бело-розовом платье с цветами в волосах. Отреагирует или нет?
Если честно, его светлость ухаживать не умел и не любил, всё-таки соблазнение – не его сфера, за это отвечало другое божество. Согласно ремеслу, он предпочитал только постельные утехи, а всё остальное в виде лепестков, ароматов и свечей не менялось тысячелетиями.
Линели благоразумно промолчала, поочерёдно косясь то на дверь спальни, то на коридор, ведущий к выходу. Ей работы не задали, просто велели стоять около тяжелых позолоченных подсвечников.
- Брысь! – хозяин спальни величаво прошёл вперёд. – А ты, красавица, останься.
Бог телесных удовольствий постоянно менял любовниц, не брезгуя и служанками из духов с нижних уровней. Старался выбирать разных, но непременно миловидных, а ещё имел непреодолимую страсть к длинным волосам. Вот и сейчас решил поразвлечься с новенькой, недавно появившейся в его покоях и обладавшей роскошной волнистой шевелюрой почти до колен.
- Вы что-то желаете, господин?
Линели упорно смотрела в пол, не желая поднимать глаза на божество. Пусть не верховное, всего лишь восьмого уровня, но всё же значительное в своей самонадеянности.
К слову сказать, его светлость был хорош собой. Сложен поистине как бог, с широкими плечами, тонкой талией и крепкими…хм, прочими мышцами. Золотоволосый, синеглазый – на него заглядывались даже верховные богини с десятого и одиннадцатого небес, что уж говорить обо всех остальных. Поговаривали, что даже богиня-мать неровно дышала в его сторону. Но это слухи, слухи, бог-отец не допустил бы интрижек в своей вотчине.
- Ты так хороша, - Анжар обошёл вокруг замершей служанки. – Посмотри на меня, неужели не начинает быстрее биться сердце в предвкушении наслаждений?
- Я вас не понимаю, господин.
Линели стояла на своём: она всего лишь прислуга из низших духов и знает своё место в божественной иерархии.
За две недели, проведённые на месте службы, наслушалась рассказов прислуги, взахлёб рассказывавшей об удовольствиях, которые дарил Анжар. Несколько дней или пару месяцев, это зависело от его интереса к новой игрушке. А потом жертва любви возвращалась на прежнее место и принималась за работу, лелея тайную надежду вернуться в постель ветреного бога.
- Ты идёшь по цветам, словно по ковру, чувствуя, как босые ступни ласкает лепестками…
Анжар попытался сдвинуть с места непонятливую служанку.
- Простите, господин, я не поняла ваш приказ.
- Пройдись, - бог телесных удовольствий нетерпеливо дёрнул рукой. Что за бестолочь? Неужели непонятно, чего он хочет?
Девушка послушно сделал несколько шагов влево и вправо, продолжая смотреть в пол. Его светлость не вызывал в ней никаких желаний, кроме одного – побыстрее сбежать из покоев. Она была готова каждый день подметать двор и поливать цветы, мыть каменные плиты, террасу и лестницу. А ещё лучше вернулась бы на третье небо, где занималась приготовлением лекарств: порошков, пилюль и всяческих мазей.
- Ну? – Анжар сдвинул брови. Пожалуй, сегодняшняя ночь не принесёт ему ничего, кроме раздражения.
- Не поняла, ваша светлость. Может, вы желаете, чтобы я убрала весь этот мусор?
Бог телесных удовольствий нервно побарабанил пальцами по резной спинке кровати…
Он присмотрел красавицу на третьем небе, когда приходил в Целительское бюро к бывшей любовнице. Принёс прощальный подарок и порекомендовал забыть об их отношениях навсегда. Очень настойчиво порекомендовал. А заодно обратился в управление с просьбой о переводе свеженькой служанки.
На подобные развлечения смотрели сквозь пальцы, низшие духи занимали последние ступени статусной лестницы и их считали простой прислугой.
Линели была незаконнорождённой дочерью бога-покровителя целителей и аптекарей с девятого неба и в полной мере унаследовала его талант. Но вот мать происходила из низов, точнее Лин её никогда в глаза не видела, просто это предполагала. Будь матушка высокородной, выше шестого уровня, пусть даже наложницей, тогда бы её статус оказался значительно выше.
А так она не могла рассчитывать на хорошее обращение и уважительное отношение. Подумаешь, талант! На небесах все талантливы, кого не возьми. Средних божеств хоть пруд пруди, что уж говорить о низших или простых духах – и те одарены сверх меры. По человеческим меркам, конечно.
Отец ей никогда не интересовался, блюдя своё достоинство. Ну, поразвлёкся - с кем не бывает, ну, родила девица – такими отпрысками нижние небеса забиты до отказа. Одной больше – одной меньше… Законные дочери и сыновья всегда стояли на первом месте, тех бы повыгоднее пристроить.
Вот и дали девушке третий уровень, не интересуясь её истинными талантами и силой.
И замечательно! И прекрасно! Линели всё устраивало, ровно до того момента, пока сверкающий взгляд Анжара не остановился на ней.
- …?
Ой, кажется, она пропустила мимо ушей очередной любовный бред, который уныло излагал бог телесных удовольствий.
- Простите, господин…
Чего «простите», зачем «простите» - не важно, главное – сказать хоть что-то, иначе обвинят в неуважении к вышестоящему божеству.
- Раздевайся, - не выдержав, рявкнул Анжар.
- Простите, господин, в договоре с управлением служащими нет пункта об оказании постельных утех по требованию господина. Только уборка ваших покоев, господин.
Этот договор она выучила наизусть, могла повторить, едва открыв глаза или проваливаясь в сон.
- Уборка?! – бог телесных удовольствий окончательно потерял терпение. Какая-то низшая прислуга посмела не очароваться и возражать, вместо того, чтобы млеть и с восхищением принимать незамысловатые ухаживания. – Мерзавка! Уборка?! Так убирайся отсюда на десять тысяч лет вперёд. Если вообще сумеешь выжить…
На восьмом небе у всех божеств хватало силы, чтобы осуществлять наказания по собственному усмотрению. Мгновение, и в небесах открылась тёмная клубящаяся дыра, куда и затянуло несговорчивую прислужницу.
Портал оказался одновременно ледяным и удушливым, словно в нём не хватало воздуха. Единственное, что успела сделать Линели, так это приоткрыть сумеречную тропинку и дотянуться до немногих своих вещей на третьем небе. А дальше её поглотила мгла.
Полёт с небес, казалось, продолжался целую вечность. Она успела припомнить всю свою короткую жизнь, каких-то несчастных полторы сотни лет. Кое-что даже в подробностях. Например, оплеухи, на которые не скупился главный аптекарь третьего неба, или презрительные взгляды вышестоящих божеств… Да, мало ли…
Она успела промёрзнуть до костей, если так можно сказать о небольшом серебристом облачке, в которое превратилось тело. Замёрзнуть, задохнуться, прийти в себя и так по кругу несколько раз. И вдруг всё закончилось!
Её выкинуло рядом с телом умирающей девчонки.
Во дворе небольшого дома лежали и сидели измученные люди, едва дышащие от горячечного жара. Эпидемия лихорадки, внезапно обрушившаяся на небольшой город, грозила унести жизни всех его жителей. И унесла бы…
Линели тронула пальцами воспалённый лоб, вгляделась в затуманенные глаза, считывая память последних минут, и недоумённо покачала головой. Как так? Лекарка решила убить своего ребёнка, ради крох жизненной и магической энергии, уже уходящих из худенького тела.
Целительница использовала древнюю технику распределения силы, называемой «Золотыми облаками» и применяемой во время мора сильнейшими заклинателями. Собственной жизни не хватило, вот и воспользовалась силами дочери. Мелкой ещё девчонки, всего одиннадцати лет от роду.
Умерла сама, почти убила дочь, но вылечила большинство жителей города.
Последний затухающий удар сердца, но небесный дух поспешил и занял тело. Пусть маловата, но память хороша, а, главное, из целительской семьи, что помогло бы при обживании на новом месте.
И сердце забилось снова…
- Смотри, букет лопуха шаитару связывается лентой с особым переплетением. Возьми шесть веточек и сделай такое плетение двести раз. Проверю…
- Писать нужно мелко и точно. Важна не только скорость, но и аккуратность, почерк аптекаря не должен быть неразборчивым, чтобы никто не использовал твои каракули в недобрых целях…
- Сеть вытягивается точно паутинка…
- Пламя состоит из лепестков, похожих на лепестки кувшинки, только мельче втрое…
Девочка вытерла пот со лба и тяжело вздохнула – работа целителя одна из самых тяжелых, включающая в себя множество умений. Она училась разбираться в растениях, строго выдерживая время сбора, сама сажала в деревянные ящики то, что нелегко найти в окружающих лесах, часами переписывала рецепты, тренируя навык красивого письма, внимательно следила за тем, как мать принимает больных. Изо дня в день, с утра и до позднего вечера.
- В мире множество неприятных вещей: первое – это сомнения, разъедающие душу подобно яду. Не только твою, но и других людей, если сможешь посеять нужные всходы и использовать их в своих целях. Второе – лишняя эмоциональность, мешающая мыслить рассудительно.
Как много лишнего понапихано в этой памяти! И как чудесно, что имена похожи, не придётся привыкать к новому.
Техники, травы, настои, эликсиры, названия и правила сбора растений, приёмы диагностики…
Лин поморщилась от обилия новой информации, большей частью ненужной. Небесному духу было проще, она интуитивно понимала травы и могла составлять уникальные сборы. Жаль, что большинство лекарств не особенно эффективно, но это реально исправить, если добавить крохи собственной силы. В первую очередь требовалось вжиться в приобретённое тело и соответствовать правилам, существующим в мире людей.
- Барышня Иннелин Чемейр, выражаю вам свои соболезнования, ваша матушка скончалась, выполняя свой долг перед городом.
Градоправитель честно склонил голову перед одиннадцатилетней девчонкой, дочерью талантливой целительницы, отдавшей свою жизнь ради горожан во время эпидемии лихорадки. Назвал бы госпожой, но возраст едва тянул на барышню.
По щекам скатилось только две слезинки, больше Лин позволить себе не могла. Воспитание девочки было суровым и сдержанным, эмоции не приветствовались. Это сыграло на руку, поскольку она не испытывала к погибшей никаких родственных чувств.
- Как долго я могу оставаться в этом доме?
Ей не хотелось покидать привычные стены. Дорога была одна – в восточный полк, где отец служил лекарем. Но кто его знает, как воспримут солдаты появление девчонки в лагере?
- Завтра вы должны покинуть дом. Возьмите то, что вам дорого, остальное имущество останется другому городскому целителю, который появится на днях.
Иннелин прекрасно понимала, что остаться ей не позволят. Кто примет в качестве городской целительницы одиннадцатилетнюю девчонку, пусть и с хорошими навыками?
Куда идти – вопрос не стоял. Только в расположение восточного полка, откуда отец наведывался раз в две недели, а последнее время, когда в городе началась эпидемия, не рисковал приходить, чтобы не перенести ответную заразу на солдат. Осталось собрать вещи и прихватить некоторые мелочи. На память о безвременно ушедшей матери!
На первый взгляд могло показаться, что это и впрямь мелочи – три двузубые шпильки из чёрного сплава с крохотными зелёными камешками, стопка тетрадей с травяными сборами и пояснениями, несколько украшений, завёрнутых в шёлковый платок. Но шпильки оказались мощнейшим артефактом, завязанным на кровь целительницы, отдавшей жизнь ради спасения горожан, и они бы не подчинились ей, будь Лин обычным человеком. Помогла сила небесного духа, и уникальные изделия подёргались в её руках и смирились с назначением новой хозяйки.
- Можете ли вы дать мне повозку?
Конечно, добраться до отца она могла и пешком, затратив световой день. Но блуждать по лесу в одиночку опасно… Пусть все считают, что она боится.
- Конечно, - градоправитель важно кивнул, поглаживая жидкую бороденку. – Завтра, с рассветом выходите на улицу. Дом не запирайте.
Некоторое время назад
- Иннелин, мне жаль, но твой отец погиб, сопровождая обоз с ранеными.
Генерал выдохнул и вытер раскрасневшееся лицо платком. Всё! Сказал и отвернулся, не мог смотреть в глаза девушки, боясь увидеть там отчаяние.
Лин молча постояла, а потом рухнула в обморок, рассчитывая выиграть время и подумать.
- Господин генерал, чего ж делать то? – седой стражник неловко затоптался около дочери лекаря.
- Чего делать, чего делать? – передразнил его командующий. – Тащи вот сюда, на кошму. Чего делать…
Он почесал затылок, задумчиво погладил нагрудную пластину доспеха.
Чего делать? Высылать её из полка. Присутствие юной девицы, да ещё достигшей брачного возраста и весьма привлекательной, рядом с солдатами может привести к очень крупным неприятностям. Пока был жив отец, никто не смел сказать скабрезного слова, попытаться облапить или ещё чего. Господин Ланарт сразу предупредил – один косой взгляд и виновный может за помощью больше не обращаться. Даже, если подыхать будет, к нему не подойдут, и это не изменит обещание немедленной казни за невыполнение обязанностей лекаря.
На его сторону встало большинство, и сальные шуточки быстро прекратились. Девчонку обучали верховой езде, стрельбе из лука и обращению с ножами. Конечно же, в свободное время, поскольку она всегда помогала с ранеными отцу. И не только с ранеными. К лекарю обращались и с головными болями, и с зубовной маятой, и с болезнями живота.
Иннелин собирала травы, готовила настои и пилюли, ставила припарки и делала перевязки.
И никто её не трогал.
Пока был жив господин Ланарт.
Генерал продолжал вздыхать. Куда отправить девицу? Отвезти в собственную семью? Неизвестно, как к этому отнесётся жена, да и сыновья могут обидеть. Он с удовольствием бы выдал её замуж за одного из старших племянников, но… всегда существует пресловутое «но». И это «но» - её происхождение из министерской семьи высшего сословия.
Просто отправить в город… Он был дважды обязан лекарю жизнью, к тому же неизвестно, сможет ли она найти безопасное место.
Генерал ещё раз вздохнул и зарылся в кипу бумаг, оставшихся после смерти целителя.
Вот оно, единственное письмо с адресом, в котором сообщалось, что господин Ланарт больше не считался сыном рода Чемейр. В данный момент место старшего в роду занимал министр по казначейским делам Одерт, старший брат целителя. Занимал условно, поскольку его отец продолжал здравствовать, несмотря на многочисленные болезни и возраст. Вот так сложилась жизнь, что лекарь не пошёл по чиновничьим стопам, а выбрал другое ремесло, а заодно и женился без одобрения родителей. В результате оказался изгнанником, ладно хоть не лишили родового имени.
За неповиновение высшему божеству её сбросили с небес на землю. Пришлось срочно найти себе тело и попытаться стать человеком, а заодно узнать, что не всё тёмное – зло, а стражи вовсе не так безразличны.
А также, чтобы жить долго и счастливо, иногда стоит отставить эмоции в сторону и подумать не один раз.
***
Семь лет назад
Во дворце на восьмом небе удушливо пахло розовыми лепестками, плотным ковром устилающими пол. Слишком много даже для такой просторной спальни.
- Он восхитителен! – одна из прислужных духов молитвенно сложила руки и возвела глаза вверх. – Его светлость неподражаем в ухаживаниях.
- И не говори, - поддакнула вторая, зажигая благовония в резной курильнице. – И так умеет ухаживать, что тает сердце, пусть это и ненадолго.
Обе мечтательно вздохнули, очевидно, припоминая прошлое, и одновременно глянули в сторону третьей прислужницы в точно таком же бело-розовом платье с цветами в волосах. Отреагирует или нет?
Если честно, его светлость ухаживать не умел и не любил, всё-таки соблазнение – не его сфера, за это отвечало другое божество. Согласно ремеслу, он предпочитал только постельные утехи, а всё остальное в виде лепестков, ароматов и свечей не менялось тысячелетиями.
Линели благоразумно промолчала, поочерёдно косясь то на дверь спальни, то на коридор, ведущий к выходу. Ей работы не задали, просто велели стоять около тяжелых позолоченных подсвечников.
- Брысь! – хозяин спальни величаво прошёл вперёд. – А ты, красавица, останься.
Бог телесных удовольствий постоянно менял любовниц, не брезгуя и служанками из духов с нижних уровней. Старался выбирать разных, но непременно миловидных, а ещё имел непреодолимую страсть к длинным волосам. Вот и сейчас решил поразвлечься с новенькой, недавно появившейся в его покоях и обладавшей роскошной волнистой шевелюрой почти до колен.
- Вы что-то желаете, господин?
Линели упорно смотрела в пол, не желая поднимать глаза на божество. Пусть не верховное, всего лишь восьмого уровня, но всё же значительное в своей самонадеянности.
К слову сказать, его светлость был хорош собой. Сложен поистине как бог, с широкими плечами, тонкой талией и крепкими…хм, прочими мышцами. Золотоволосый, синеглазый – на него заглядывались даже верховные богини с десятого и одиннадцатого небес, что уж говорить обо всех остальных. Поговаривали, что даже богиня-мать неровно дышала в его сторону. Но это слухи, слухи, бог-отец не допустил бы интрижек в своей вотчине.
- Ты так хороша, - Анжар обошёл вокруг замершей служанки. – Посмотри на меня, неужели не начинает быстрее биться сердце в предвкушении наслаждений?
- Я вас не понимаю, господин.
Линели стояла на своём: она всего лишь прислуга из низших духов и знает своё место в божественной иерархии.
За две недели, проведённые на месте службы, наслушалась рассказов прислуги, взахлёб рассказывавшей об удовольствиях, которые дарил Анжар. Несколько дней или пару месяцев, это зависело от его интереса к новой игрушке. А потом жертва любви возвращалась на прежнее место и принималась за работу, лелея тайную надежду вернуться в постель ветреного бога.
- Ты идёшь по цветам, словно по ковру, чувствуя, как босые ступни ласкает лепестками…
Анжар попытался сдвинуть с места непонятливую служанку.
- Простите, господин, я не поняла ваш приказ.
- Пройдись, - бог телесных удовольствий нетерпеливо дёрнул рукой. Что за бестолочь? Неужели непонятно, чего он хочет?
Девушка послушно сделал несколько шагов влево и вправо, продолжая смотреть в пол. Его светлость не вызывал в ней никаких желаний, кроме одного – побыстрее сбежать из покоев. Она была готова каждый день подметать двор и поливать цветы, мыть каменные плиты, террасу и лестницу. А ещё лучше вернулась бы на третье небо, где занималась приготовлением лекарств: порошков, пилюль и всяческих мазей.
- Ну? – Анжар сдвинул брови. Пожалуй, сегодняшняя ночь не принесёт ему ничего, кроме раздражения.
- Не поняла, ваша светлость. Может, вы желаете, чтобы я убрала весь этот мусор?
Бог телесных удовольствий нервно побарабанил пальцами по резной спинке кровати…
Он присмотрел красавицу на третьем небе, когда приходил в Целительское бюро к бывшей любовнице. Принёс прощальный подарок и порекомендовал забыть об их отношениях навсегда. Очень настойчиво порекомендовал. А заодно обратился в управление с просьбой о переводе свеженькой служанки.
На подобные развлечения смотрели сквозь пальцы, низшие духи занимали последние ступени статусной лестницы и их считали простой прислугой.
Линели была незаконнорождённой дочерью бога-покровителя целителей и аптекарей с девятого неба и в полной мере унаследовала его талант. Но вот мать происходила из низов, точнее Лин её никогда в глаза не видела, просто это предполагала. Будь матушка высокородной, выше шестого уровня, пусть даже наложницей, тогда бы её статус оказался значительно выше.
А так она не могла рассчитывать на хорошее обращение и уважительное отношение. Подумаешь, талант! На небесах все талантливы, кого не возьми. Средних божеств хоть пруд пруди, что уж говорить о низших или простых духах – и те одарены сверх меры. По человеческим меркам, конечно.
Отец ей никогда не интересовался, блюдя своё достоинство. Ну, поразвлёкся - с кем не бывает, ну, родила девица – такими отпрысками нижние небеса забиты до отказа. Одной больше – одной меньше… Законные дочери и сыновья всегда стояли на первом месте, тех бы повыгоднее пристроить.
Вот и дали девушке третий уровень, не интересуясь её истинными талантами и силой.
И замечательно! И прекрасно! Линели всё устраивало, ровно до того момента, пока сверкающий взгляд Анжара не остановился на ней.
- …?
Ой, кажется, она пропустила мимо ушей очередной любовный бред, который уныло излагал бог телесных удовольствий.
- Простите, господин…
Чего «простите», зачем «простите» - не важно, главное – сказать хоть что-то, иначе обвинят в неуважении к вышестоящему божеству.
- Раздевайся, - не выдержав, рявкнул Анжар.
- Простите, господин, в договоре с управлением служащими нет пункта об оказании постельных утех по требованию господина. Только уборка ваших покоев, господин.
Этот договор она выучила наизусть, могла повторить, едва открыв глаза или проваливаясь в сон.
- Уборка?! – бог телесных удовольствий окончательно потерял терпение. Какая-то низшая прислуга посмела не очароваться и возражать, вместо того, чтобы млеть и с восхищением принимать незамысловатые ухаживания. – Мерзавка! Уборка?! Так убирайся отсюда на десять тысяч лет вперёд. Если вообще сумеешь выжить…
На восьмом небе у всех божеств хватало силы, чтобы осуществлять наказания по собственному усмотрению. Мгновение, и в небесах открылась тёмная клубящаяся дыра, куда и затянуло несговорчивую прислужницу.
Портал оказался одновременно ледяным и удушливым, словно в нём не хватало воздуха. Единственное, что успела сделать Линели, так это приоткрыть сумеречную тропинку и дотянуться до немногих своих вещей на третьем небе. А дальше её поглотила мгла.
Полёт с небес, казалось, продолжался целую вечность. Она успела припомнить всю свою короткую жизнь, каких-то несчастных полторы сотни лет. Кое-что даже в подробностях. Например, оплеухи, на которые не скупился главный аптекарь третьего неба, или презрительные взгляды вышестоящих божеств… Да, мало ли…
Она успела промёрзнуть до костей, если так можно сказать о небольшом серебристом облачке, в которое превратилось тело. Замёрзнуть, задохнуться, прийти в себя и так по кругу несколько раз. И вдруг всё закончилось!
Её выкинуло рядом с телом умирающей девчонки.
Во дворе небольшого дома лежали и сидели измученные люди, едва дышащие от горячечного жара. Эпидемия лихорадки, внезапно обрушившаяся на небольшой город, грозила унести жизни всех его жителей. И унесла бы…
Линели тронула пальцами воспалённый лоб, вгляделась в затуманенные глаза, считывая память последних минут, и недоумённо покачала головой. Как так? Лекарка решила убить своего ребёнка, ради крох жизненной и магической энергии, уже уходящих из худенького тела.
Целительница использовала древнюю технику распределения силы, называемой «Золотыми облаками» и применяемой во время мора сильнейшими заклинателями. Собственной жизни не хватило, вот и воспользовалась силами дочери. Мелкой ещё девчонки, всего одиннадцати лет от роду.
Умерла сама, почти убила дочь, но вылечила большинство жителей города.
Последний затухающий удар сердца, но небесный дух поспешил и занял тело. Пусть маловата, но память хороша, а, главное, из целительской семьи, что помогло бы при обживании на новом месте.
И сердце забилось снова…
- Смотри, букет лопуха шаитару связывается лентой с особым переплетением. Возьми шесть веточек и сделай такое плетение двести раз. Проверю…
- Писать нужно мелко и точно. Важна не только скорость, но и аккуратность, почерк аптекаря не должен быть неразборчивым, чтобы никто не использовал твои каракули в недобрых целях…
- Сеть вытягивается точно паутинка…
- Пламя состоит из лепестков, похожих на лепестки кувшинки, только мельче втрое…
Девочка вытерла пот со лба и тяжело вздохнула – работа целителя одна из самых тяжелых, включающая в себя множество умений. Она училась разбираться в растениях, строго выдерживая время сбора, сама сажала в деревянные ящики то, что нелегко найти в окружающих лесах, часами переписывала рецепты, тренируя навык красивого письма, внимательно следила за тем, как мать принимает больных. Изо дня в день, с утра и до позднего вечера.
- В мире множество неприятных вещей: первое – это сомнения, разъедающие душу подобно яду. Не только твою, но и других людей, если сможешь посеять нужные всходы и использовать их в своих целях. Второе – лишняя эмоциональность, мешающая мыслить рассудительно.
Как много лишнего понапихано в этой памяти! И как чудесно, что имена похожи, не придётся привыкать к новому.
Техники, травы, настои, эликсиры, названия и правила сбора растений, приёмы диагностики…
Лин поморщилась от обилия новой информации, большей частью ненужной. Небесному духу было проще, она интуитивно понимала травы и могла составлять уникальные сборы. Жаль, что большинство лекарств не особенно эффективно, но это реально исправить, если добавить крохи собственной силы. В первую очередь требовалось вжиться в приобретённое тело и соответствовать правилам, существующим в мире людей.
- Барышня Иннелин Чемейр, выражаю вам свои соболезнования, ваша матушка скончалась, выполняя свой долг перед городом.
Градоправитель честно склонил голову перед одиннадцатилетней девчонкой, дочерью талантливой целительницы, отдавшей свою жизнь ради горожан во время эпидемии лихорадки. Назвал бы госпожой, но возраст едва тянул на барышню.
По щекам скатилось только две слезинки, больше Лин позволить себе не могла. Воспитание девочки было суровым и сдержанным, эмоции не приветствовались. Это сыграло на руку, поскольку она не испытывала к погибшей никаких родственных чувств.
- Как долго я могу оставаться в этом доме?
Ей не хотелось покидать привычные стены. Дорога была одна – в восточный полк, где отец служил лекарем. Но кто его знает, как воспримут солдаты появление девчонки в лагере?
- Завтра вы должны покинуть дом. Возьмите то, что вам дорого, остальное имущество останется другому городскому целителю, который появится на днях.
Иннелин прекрасно понимала, что остаться ей не позволят. Кто примет в качестве городской целительницы одиннадцатилетнюю девчонку, пусть и с хорошими навыками?
Куда идти – вопрос не стоял. Только в расположение восточного полка, откуда отец наведывался раз в две недели, а последнее время, когда в городе началась эпидемия, не рисковал приходить, чтобы не перенести ответную заразу на солдат. Осталось собрать вещи и прихватить некоторые мелочи. На память о безвременно ушедшей матери!
На первый взгляд могло показаться, что это и впрямь мелочи – три двузубые шпильки из чёрного сплава с крохотными зелёными камешками, стопка тетрадей с травяными сборами и пояснениями, несколько украшений, завёрнутых в шёлковый платок. Но шпильки оказались мощнейшим артефактом, завязанным на кровь целительницы, отдавшей жизнь ради спасения горожан, и они бы не подчинились ей, будь Лин обычным человеком. Помогла сила небесного духа, и уникальные изделия подёргались в её руках и смирились с назначением новой хозяйки.
- Можете ли вы дать мне повозку?
Конечно, добраться до отца она могла и пешком, затратив световой день. Но блуждать по лесу в одиночку опасно… Пусть все считают, что она боится.
- Конечно, - градоправитель важно кивнул, поглаживая жидкую бороденку. – Завтра, с рассветом выходите на улицу. Дом не запирайте.
Некоторое время назад
- Иннелин, мне жаль, но твой отец погиб, сопровождая обоз с ранеными.
Генерал выдохнул и вытер раскрасневшееся лицо платком. Всё! Сказал и отвернулся, не мог смотреть в глаза девушки, боясь увидеть там отчаяние.
Лин молча постояла, а потом рухнула в обморок, рассчитывая выиграть время и подумать.
- Господин генерал, чего ж делать то? – седой стражник неловко затоптался около дочери лекаря.
- Чего делать, чего делать? – передразнил его командующий. – Тащи вот сюда, на кошму. Чего делать…
Он почесал затылок, задумчиво погладил нагрудную пластину доспеха.
Чего делать? Высылать её из полка. Присутствие юной девицы, да ещё достигшей брачного возраста и весьма привлекательной, рядом с солдатами может привести к очень крупным неприятностям. Пока был жив отец, никто не смел сказать скабрезного слова, попытаться облапить или ещё чего. Господин Ланарт сразу предупредил – один косой взгляд и виновный может за помощью больше не обращаться. Даже, если подыхать будет, к нему не подойдут, и это не изменит обещание немедленной казни за невыполнение обязанностей лекаря.
На его сторону встало большинство, и сальные шуточки быстро прекратились. Девчонку обучали верховой езде, стрельбе из лука и обращению с ножами. Конечно же, в свободное время, поскольку она всегда помогала с ранеными отцу. И не только с ранеными. К лекарю обращались и с головными болями, и с зубовной маятой, и с болезнями живота.
Иннелин собирала травы, готовила настои и пилюли, ставила припарки и делала перевязки.
И никто её не трогал.
Пока был жив господин Ланарт.
Генерал продолжал вздыхать. Куда отправить девицу? Отвезти в собственную семью? Неизвестно, как к этому отнесётся жена, да и сыновья могут обидеть. Он с удовольствием бы выдал её замуж за одного из старших племянников, но… всегда существует пресловутое «но». И это «но» - её происхождение из министерской семьи высшего сословия.
Просто отправить в город… Он был дважды обязан лекарю жизнью, к тому же неизвестно, сможет ли она найти безопасное место.
Генерал ещё раз вздохнул и зарылся в кипу бумаг, оставшихся после смерти целителя.
Вот оно, единственное письмо с адресом, в котором сообщалось, что господин Ланарт больше не считался сыном рода Чемейр. В данный момент место старшего в роду занимал министр по казначейским делам Одерт, старший брат целителя. Занимал условно, поскольку его отец продолжал здравствовать, несмотря на многочисленные болезни и возраст. Вот так сложилась жизнь, что лекарь не пошёл по чиновничьим стопам, а выбрал другое ремесло, а заодно и женился без одобрения родителей. В результате оказался изгнанником, ладно хоть не лишили родового имени.
