- Что это там? - господин Толдон с ноткой тревоги вслушался в нарастающие несвязные выкрики и поспешил к окну.
На площади как будто бы ничего не изменилось: играла музыка, усиленный техникой девичий голосок натужно выводил незамысловатый прилипчивый мотив, в толпе пестрели флаги. Уперевшись руками в массивный подоконник и свесившись вниз, посол, наконец, разглядел причину волнения. От подножия дворца к центру площади медленно шла группа из восьми человек. Пятеро дружинников, замкнув кольцо, конвоировали к концертному помосту немногочисленных пленных.
- Это зачем? - Арни Толдон недоумевающе повернулся к соратникам, успевшим присоединиться к просмотру. - Кто им разрешил?
- А кто им запретит? - лысоватый мужчина в кофейного цвета костюме, широкими шагами смерив комнату, вернулся в уже нагретое кресло. - Это ж наши защитники, герои, наша новая милиция.
Посол с опаской покосился на показательное шествие, застрявшее на подходе к сцене. Дружинники, видимо, раздумали тревожить артистов, удовлетворившись занятой позицией. На расступившемся пятачке троих мужчин со связанными за спиной руками поставили на колени, парой резких пощёчин объяснив, что головы поднимать не нужно.
- Их надо вернуть, - упрямо сжал губы господин Толдон. - Революция должна ассоциироваться с победой, свободой, праздником... Глумление над пленными может здорово испортить имидж и на внешнюю политику - пятно, если подобное всплывёт...
- Генерал, разве контроль над народными отрядами не в вашей компетенции? - сухо вступила дама средних лет, со вздохом отворачиваясь от уличного представления. - Отзовите своих людей.
- Они такие же мои, как и ваши, - военный угрюмо смерил взглядом требовательную леди. - У дружинников свои командиры. Помнится, вы, госпожа Элаиза, недавно радовались их самостоятельности, решительности, рьяному патриотизму. Просили не мешать, звали "пламенными сердцами", настоящими сынами Родины... А теперь к ногтю решили прижать?
- Вы ещё попросите их оружие сдать и вернуть награбленное, - депутат весело хрюкнул в кресле, подначивая госпожу министра.
- Тем более я не стану встревать за предателей, - отрезал генерал. - Они выступили против собственного народа! Народа, который под присягой клялись защищать!
Поставленный зычный голос с каждым словом набирал угрожающую силу и громкость. Союзники невольно поёжились, всё-таки присутствие военного, пусть даже на таком неформальном совете, было не слишком желательным, но неизбежным.
- Ну, присягали-то они в первую очередь королю, - не удержавшись, заметил Стеван, легонько толкая локтем молчаливого собрата по партии.
- Не сочтите за грубость, генерал, но они... как бы это сказать... и, правда, стояли по приказу, - примирительно улыбаясь, поддержал друга парень с медной шевелюрой. - Первостепенная задача отряда - защита монаршей особы, чем они, собственно, и занимались, когда толпа выносила дверь в личные покои Его Величества. Они... свои, просто так получилось... - неуверенно пожав плечами, заключил докладчик.
- Свои, значит, - засопел Линчик, старательно сдерживая крепкие выражения. - Что ж эти "свои" к основным войскам не примкнули, когда Реберика третьего уже взяли?
Госпожа Элаиза обошла прилипшего к стеклу посла и, бросив равнодушный взгляд на закипающего вояку, направилась к книжному шкафу, горящий взор и пена у рта её давно не впечатляли, к тому же начинала болеть голова.
- Там же ещё семья его была, - недоверчиво поглядывая на оппонента, продолжил рыжеволосый депутат под покровительственным одобрением старшего товарища. - Они королеву уводили, принцессу... Мы скорее должны быть им признательны, если бы женщин впопыхах расстреляли или того похуже... вот тогда точно - международный скандал.
- Ещё бы! - очнулся господин Толдон, потирая переносицу и щуря глаза, уставшие от долгого наблюдения. - Вы же неглупый человек, генерал, подумайте о международном резонансе, санкциях, срыве торговых контрактов, наконец.
Военный махнул рукой и грузно опустился на стул. В самом деле, сотрясать воздух друг перед другом было довольно глупо. Они варились в одном котле и вершили общее дело, но в случае провала всё скатывалось к банальной, отработанной веками схеме: каждый сам за себя. Сторонние наблюдатели, представители союзного государства, господин Толдон и леди Элаиза выступали за мирное урегулирование конфликта, привозили гуманитарную помощь, подбадривали митингующих, но... их вроде как и не было. Не было массовой пропаганды, финансирования радикальных движений, грамотного руководства кураторов... Сочувствие идеям свободы и давно съеденная тушёнка - всё, что при желании можно было предъявить респектабельному территориальному соседу.
- Да что же они там так орут? - женщина нервозно стащила с носа очки, откладывая в сторону едва начатый томик бессмертного классика.
- Рвут нашивки, жгут погоны, - неодобрительно покачал головой посол, комментируя происходящее снаружи.
Эффектные чёрно-золотые мундиры пленных успели превратиться в нечто невразумительное, да и сами они после бомбардировки фруктами из ближайшей торговой палатки потеряли вид и парадный лоск, всегда присущий королевской охране.
- И это элитное подразделение? - недоверчиво поинтересовался Толдон, глядя на пошатывающихся, забитых солдат.
Один из ярых активистов заводил толпу, что-то, срываясь, орал пленным в лицо, поднимал с колен и тут же короткими тычками опрокидывал обратно.
Генерал снял с пояса бинокль и занял место у окна, широким плечом потеснив посла.
- Будете смеяться, - изрёк он после продолжительной паузы, - но действующий боец там только один.
- Как это? - озвучил общую настороженность Стеван.
- Расцветка у формы та же, а волосы сбриты... Курсанты, - снисходительно пояснил военный. - Небось, вместе с командирами в оборону встали... Храбрые такие, герои, - насмешливо оскалился Линчик, - ну, теперь и нечего сопли на кулак наматывать.
- Вам не кажется, что это уже слишком? - осторожно начал Арни Толдон, принимая из чужих рук походный бинокль. - Их же могут покалечить.
- Ну, что вы, господин посол, - торопливо всплеснул руками Драган, - это же не фильм ужасов, в коих так силён ваш синематограф. Люди на праздник пришли, с детьми, с флажками... Что ж вы думаете, они беззащитных пленных тронут?
- В самом деле, Арни! - по-дружески упрекнул лысый. - Сгущаешь краски. Ну, покричат, пар выпустят, надо просто подождать, пока волна пройдёт.
- Нельзя отнимать грелку у бешеного Тузика, - добродушно пошутил парень. Толдон непонимающе поднял бровь. - Фольклор, не берите в голову, - поспешил оправдаться рыжий.
- Отличные у нас депутаты, - ехидно заметил генерал, - это ж надо было народ с бешеной собакой сравнить!
- Откровенно признаться, культуры в массах не хватает, - болезненно потерев висок, высказалась госпожа министр. - Отсюда и отсталость экономики, и вот такие "праздники".
Линчик склонил голову набок, насмешливо уставившись на аристократично расправившую плечи женщину.
- Однако, это вы к нам пришли, госпожа Элаиза, - облизав губы, усмехнулся генерал, с интересом ожидая ноту протеста от встрепенувшейся дамы.
Толдон еле сдержался, чтобы не застонать вслух. Мало ему было бесконечного лавирования, недомолвок, угадывания, просчёта всех возможностей и рисков, сведения к компромиссу вечно грызущейся верхушки... Работа - его жизнь, он так привык. Но есть же разумный предел? Сейчас, здесь, в этой комнате, ожидая окончательной капитуляции взятого под домашний арест монарха, можно было просто тихо посидеть? Не ища повод для стычки и не играя на и без того натянутых нервах.
- Может быть, чаю? - посол выжидательно окинул взглядом собравшихся, снимая телефонную трубку.
Идея оказалась удачной. После двухчасового нахождения в четырёх стенах и утомительной маеты все были непрочь немного подкрепиться. Уже через двадцать минут после звонка в кабинете появилась миниатюрная девчушка в фартуке с целой тележкой еды. Депутаты - революционеры с радостными возгласами первыми подтянулись к столу, двигая кресла и сходу наполняя тарелки приглянувшейся снедью. Генерал, вполне миролюбиво что-то насвистывая под нос, вплотную занялся утиным боком, потеряв всякий интерес к политическим прениям. Сам Толдон ограничился неизменной чашкой кофе, а его землячка заказала таблетку от мигрени, болезненно морща идеальный высокий лоб.
- Что ж вы мучаетесь, леди Элаиза? - уже начиная добреть от второй порции виски, удивился Линчик. - А как же этот... которого вы с собой привезли, - старательно вспоминая слово, наморщил лоб военный, - мозгоправ... волшебник... экстрасенс?
- Штатный магистр парапсихологии, - устало пояснила госпожа министр. - У мистера Джарка есть и более важные дела, а я обойдусь таблеткой.
- Ну, давайте хоть к столу позовём "всемогущего", - кряхтя, поднялся Линчик. - Да он же дрыхнет! - хохотнул генерал, заглядывая в соседнюю комнату. - Магистр! Просыпайтесь, атака драконов!
- Что вы творите? - возмущённо привстала леди, - мистер Джарка наверняка в медитативном трансе! Думаете, ментальное воздействие легко даётся?
- Мы вам помешали, магистр? - виновато поинтересовался Толдон у пробирающегося к столу старичка.
Мистер Джарка выглядел, и правда, слегка сонно и помято: толстая хлопковая рубашка смешно топорщилась из-под жилетки. Маг подслеповато моргал и отвечал на приветствия рассеянной улыбкой.
- Я сильно извиняюсь, - добродушно пробасил генерал, поглядывая на замешкавшегося от разнообразия блюд штатного чародея, - но нельзя же позволять даме так страдать! Вам-то это раз плюнуть: абра - кадабра и всё...
Пожилой магистр придирчиво уточнил у хлопочущей вокруг стола подавальщицы состав всех салатов и, наполнив тарелку вегетарианским счастьем, слабо усмехнулся:
- Абра-кадабра... ну, не совсем так. А что случилось? Госпожа Элаиза, у вас опять мигрень? - густые пепельные брови взлетели вверх. Светло-голубые, почти обесцветившиеся от возраста глаза притягивали, но ничего не выражали. - Если нужно, то я, конечно, могу унять боль.
- Не стоит беспокойства, - учтиво отклонила помощь госпожа министр. - Скоро пройдёт, я приняла лекарство. Ваша задача куда важнее, не стоит разменивать энергию по мелочам.
- Браво! - хлопнул в ладоши Стеван. - Вот оно - самопожертвование ради всеобщего блага!
Леди Элаиза недовольно поджала губы. Последние полгода ей слишком часто приходилось заниматься не своим делом: самолично участвовать в агитации, ездить по убогим захолустьям, восторженно жать руки, вдохновенно вещать про благо революции, новый мир и поддержку союзных государств. Казалось, ещё пара-тройка месяцев в этой варварской стране, и она сама поверит в то, что говорит. Это пугало достопочтенную даму, ранее не страдавшую опасными иллюзиями.
Госпожа министр повернула на запястье браслет с миниатюрными часиками и глубоко вздохнула: вот он, момент истины, результат всех её трудов, многоходовых комбинаций и натянутых улыбок... Но нужно сделать над собой последнее усилие.
- Господа, я бесконечно ценю ваше общество и горжусь, что имела честь работать бок о бок с такими самоотверженными людьми.
Собратья по политическому оружию удивлённо воззрились на "каменную" леди, вдруг взявшую официальный тон.
- Четыре часа, - невозмутимо пояснила госпожа Элаиза, переводя взгляд на разомлевшего соотечественника.
- И правда, - спохватился Толдон, - Господа, пора проведать глубокоуважаемого короля и узнать его решение. Мистер Стеван, вы не будете так любезны? - осведомился посол, разбивая деловым тоном неловкую паузу.
- Бывшего короля, - поправляя костюм, предостерегающе уточнил народный депутат.
Арни Толдон с готовностью извинился и, что-то напутственно нашёптывая парламентёру, проводил того на лестницу.
Через приоткрытое окно в кабинет влетела песня: чистая, звонкая, про военное братство, честь и совесть, любовь к жизни и Родине. К поставленному голосу артиста вскоре присоединились другие, уступающие по технике и красоте, но увеличивающие мощь, цепляющие за душу неизжитой правдой.
- Сильно! - юный политический деятель шмыгнул носом, украдкой вытерев скупую слезу. Хотя, на сей раз, смущение было излишним, слегка растрогалась даже "каменная леди". - Мистер Джарка, простите мои сомнения, но... - развёл руками депутат, - вы всерьёз утверждаете, что способны управлять вот этим? Волей народа, святыми стремлениями, сиюминутными порывами?
- Мистер Драган, я это видел - опередив ответчика, без лишней сентиментальности встрял генерал. - Тоже не верил... Помните, нам срочно потребовалось перекрыть вокзалы, чтоб обособить столицу?
Молодой человек озадаченно кивнул:
- Железнодорожники давно были недовольны, вот и началась забастовка! Да, она началась очень вовремя, но...
- Очень вовремя, - усмехнулся Линчик, - и там, где надо.
- У магистра ушло на это чуть больше восьми часов, - подтвердила госпожа министр. - Как видите, наше правительство предоставило лучшие кадры.
- Я предпочитаю думать, что революцию сделал народ, а не зомбипрограммирование, - растерянно пожал плечами рыжий. - Хотя, не спорю, главное результат.
- Ну, что вы, молодой человек, не переживайте, - сочувственно улыбнулся маг. - Конечно, народ. И, боже упаси, никаких зомби - это не моя специализация.
- А какая ваша? - недоверчиво уточнил Драган.
Старичок задумался, изредка поглядывая на оппонента, словно подстраиваясь под его интеллектуальный уровень.
- Возьмём конкретный пример: забастовку на вокзалах, которую упомянул господин генерал, - неторопливо начал магистр, срезая с приглянувшегося яблока тонкую полоску кожуры. - Как вы верно заметили, недовольство уровнем жизни у рабочих уже имелось. И, возможно, когда-нибудь они всё же вышли бы на улицы или направили в парламент коллективную жалобу, или... кто его знает, я же не провидец, - мягко усмехнулся мистер Джарка. - Но вам потребовалось, чтоб все эти люди посчитали своим гражданским долгом перекрыть три конкретных вокзала, ровно десятого числа и удерживать их не меньше двух недель. Верно?
- Хотите сказать, вы внушили им эту мысль?
- Нет, мистер Драган, я ничего не внушаю, - покачал головой магистр. - Я работаю с тем, что уже имеется: мыслями, страхами, инстинктами...
- И надо признать, у вас отлично получается! - в кабинет широкими шагами влетел старший депутат.
- Мистер Стеван, вы быстро, - поперхнулся чаем посол. - Похоже, у нас всё получилось?
- Революция победила! - довольно заявил мужчина, потирая руки. - Монарх добровольно передаёт всю власть парламенту и вместе с семьёй навсегда покидает свободную республику. Но у него есть одна маленькая просьба, - на радостях депутат одним махом осушил бокал красного. - Нет, это не то, - уныло сморщился он. - Шампанского, лучшего шампанского сюда!
Девчушка кивнула и расторопно покинула кабинет, не забыв прихватить стопку грязных тарелок.
- Шампанское вполне уместно, - милостиво согласилась госпожа министр, успокаивая чересчур взбудораженного политического деятеля, - но что за условие? Король хочет откуп? Или формальное сохранение титула? Если он требует гарантий безопасности и денежное довольствие, то...
На площади как будто бы ничего не изменилось: играла музыка, усиленный техникой девичий голосок натужно выводил незамысловатый прилипчивый мотив, в толпе пестрели флаги. Уперевшись руками в массивный подоконник и свесившись вниз, посол, наконец, разглядел причину волнения. От подножия дворца к центру площади медленно шла группа из восьми человек. Пятеро дружинников, замкнув кольцо, конвоировали к концертному помосту немногочисленных пленных.
- Это зачем? - Арни Толдон недоумевающе повернулся к соратникам, успевшим присоединиться к просмотру. - Кто им разрешил?
- А кто им запретит? - лысоватый мужчина в кофейного цвета костюме, широкими шагами смерив комнату, вернулся в уже нагретое кресло. - Это ж наши защитники, герои, наша новая милиция.
Посол с опаской покосился на показательное шествие, застрявшее на подходе к сцене. Дружинники, видимо, раздумали тревожить артистов, удовлетворившись занятой позицией. На расступившемся пятачке троих мужчин со связанными за спиной руками поставили на колени, парой резких пощёчин объяснив, что головы поднимать не нужно.
- Их надо вернуть, - упрямо сжал губы господин Толдон. - Революция должна ассоциироваться с победой, свободой, праздником... Глумление над пленными может здорово испортить имидж и на внешнюю политику - пятно, если подобное всплывёт...
- Генерал, разве контроль над народными отрядами не в вашей компетенции? - сухо вступила дама средних лет, со вздохом отворачиваясь от уличного представления. - Отзовите своих людей.
- Они такие же мои, как и ваши, - военный угрюмо смерил взглядом требовательную леди. - У дружинников свои командиры. Помнится, вы, госпожа Элаиза, недавно радовались их самостоятельности, решительности, рьяному патриотизму. Просили не мешать, звали "пламенными сердцами", настоящими сынами Родины... А теперь к ногтю решили прижать?
- Вы ещё попросите их оружие сдать и вернуть награбленное, - депутат весело хрюкнул в кресле, подначивая госпожу министра.
- Тем более я не стану встревать за предателей, - отрезал генерал. - Они выступили против собственного народа! Народа, который под присягой клялись защищать!
Поставленный зычный голос с каждым словом набирал угрожающую силу и громкость. Союзники невольно поёжились, всё-таки присутствие военного, пусть даже на таком неформальном совете, было не слишком желательным, но неизбежным.
- Ну, присягали-то они в первую очередь королю, - не удержавшись, заметил Стеван, легонько толкая локтем молчаливого собрата по партии.
- Не сочтите за грубость, генерал, но они... как бы это сказать... и, правда, стояли по приказу, - примирительно улыбаясь, поддержал друга парень с медной шевелюрой. - Первостепенная задача отряда - защита монаршей особы, чем они, собственно, и занимались, когда толпа выносила дверь в личные покои Его Величества. Они... свои, просто так получилось... - неуверенно пожав плечами, заключил докладчик.
- Свои, значит, - засопел Линчик, старательно сдерживая крепкие выражения. - Что ж эти "свои" к основным войскам не примкнули, когда Реберика третьего уже взяли?
Госпожа Элаиза обошла прилипшего к стеклу посла и, бросив равнодушный взгляд на закипающего вояку, направилась к книжному шкафу, горящий взор и пена у рта её давно не впечатляли, к тому же начинала болеть голова.
- Там же ещё семья его была, - недоверчиво поглядывая на оппонента, продолжил рыжеволосый депутат под покровительственным одобрением старшего товарища. - Они королеву уводили, принцессу... Мы скорее должны быть им признательны, если бы женщин впопыхах расстреляли или того похуже... вот тогда точно - международный скандал.
- Ещё бы! - очнулся господин Толдон, потирая переносицу и щуря глаза, уставшие от долгого наблюдения. - Вы же неглупый человек, генерал, подумайте о международном резонансе, санкциях, срыве торговых контрактов, наконец.
Военный махнул рукой и грузно опустился на стул. В самом деле, сотрясать воздух друг перед другом было довольно глупо. Они варились в одном котле и вершили общее дело, но в случае провала всё скатывалось к банальной, отработанной веками схеме: каждый сам за себя. Сторонние наблюдатели, представители союзного государства, господин Толдон и леди Элаиза выступали за мирное урегулирование конфликта, привозили гуманитарную помощь, подбадривали митингующих, но... их вроде как и не было. Не было массовой пропаганды, финансирования радикальных движений, грамотного руководства кураторов... Сочувствие идеям свободы и давно съеденная тушёнка - всё, что при желании можно было предъявить респектабельному территориальному соседу.
- Да что же они там так орут? - женщина нервозно стащила с носа очки, откладывая в сторону едва начатый томик бессмертного классика.
- Рвут нашивки, жгут погоны, - неодобрительно покачал головой посол, комментируя происходящее снаружи.
Эффектные чёрно-золотые мундиры пленных успели превратиться в нечто невразумительное, да и сами они после бомбардировки фруктами из ближайшей торговой палатки потеряли вид и парадный лоск, всегда присущий королевской охране.
- И это элитное подразделение? - недоверчиво поинтересовался Толдон, глядя на пошатывающихся, забитых солдат.
Один из ярых активистов заводил толпу, что-то, срываясь, орал пленным в лицо, поднимал с колен и тут же короткими тычками опрокидывал обратно.
Генерал снял с пояса бинокль и занял место у окна, широким плечом потеснив посла.
- Будете смеяться, - изрёк он после продолжительной паузы, - но действующий боец там только один.
- Как это? - озвучил общую настороженность Стеван.
- Расцветка у формы та же, а волосы сбриты... Курсанты, - снисходительно пояснил военный. - Небось, вместе с командирами в оборону встали... Храбрые такие, герои, - насмешливо оскалился Линчик, - ну, теперь и нечего сопли на кулак наматывать.
- Вам не кажется, что это уже слишком? - осторожно начал Арни Толдон, принимая из чужих рук походный бинокль. - Их же могут покалечить.
- Ну, что вы, господин посол, - торопливо всплеснул руками Драган, - это же не фильм ужасов, в коих так силён ваш синематограф. Люди на праздник пришли, с детьми, с флажками... Что ж вы думаете, они беззащитных пленных тронут?
- В самом деле, Арни! - по-дружески упрекнул лысый. - Сгущаешь краски. Ну, покричат, пар выпустят, надо просто подождать, пока волна пройдёт.
- Нельзя отнимать грелку у бешеного Тузика, - добродушно пошутил парень. Толдон непонимающе поднял бровь. - Фольклор, не берите в голову, - поспешил оправдаться рыжий.
- Отличные у нас депутаты, - ехидно заметил генерал, - это ж надо было народ с бешеной собакой сравнить!
- Откровенно признаться, культуры в массах не хватает, - болезненно потерев висок, высказалась госпожа министр. - Отсюда и отсталость экономики, и вот такие "праздники".
Линчик склонил голову набок, насмешливо уставившись на аристократично расправившую плечи женщину.
- Однако, это вы к нам пришли, госпожа Элаиза, - облизав губы, усмехнулся генерал, с интересом ожидая ноту протеста от встрепенувшейся дамы.
Толдон еле сдержался, чтобы не застонать вслух. Мало ему было бесконечного лавирования, недомолвок, угадывания, просчёта всех возможностей и рисков, сведения к компромиссу вечно грызущейся верхушки... Работа - его жизнь, он так привык. Но есть же разумный предел? Сейчас, здесь, в этой комнате, ожидая окончательной капитуляции взятого под домашний арест монарха, можно было просто тихо посидеть? Не ища повод для стычки и не играя на и без того натянутых нервах.
- Может быть, чаю? - посол выжидательно окинул взглядом собравшихся, снимая телефонную трубку.
Идея оказалась удачной. После двухчасового нахождения в четырёх стенах и утомительной маеты все были непрочь немного подкрепиться. Уже через двадцать минут после звонка в кабинете появилась миниатюрная девчушка в фартуке с целой тележкой еды. Депутаты - революционеры с радостными возгласами первыми подтянулись к столу, двигая кресла и сходу наполняя тарелки приглянувшейся снедью. Генерал, вполне миролюбиво что-то насвистывая под нос, вплотную занялся утиным боком, потеряв всякий интерес к политическим прениям. Сам Толдон ограничился неизменной чашкой кофе, а его землячка заказала таблетку от мигрени, болезненно морща идеальный высокий лоб.
- Что ж вы мучаетесь, леди Элаиза? - уже начиная добреть от второй порции виски, удивился Линчик. - А как же этот... которого вы с собой привезли, - старательно вспоминая слово, наморщил лоб военный, - мозгоправ... волшебник... экстрасенс?
- Штатный магистр парапсихологии, - устало пояснила госпожа министр. - У мистера Джарка есть и более важные дела, а я обойдусь таблеткой.
- Ну, давайте хоть к столу позовём "всемогущего", - кряхтя, поднялся Линчик. - Да он же дрыхнет! - хохотнул генерал, заглядывая в соседнюю комнату. - Магистр! Просыпайтесь, атака драконов!
- Что вы творите? - возмущённо привстала леди, - мистер Джарка наверняка в медитативном трансе! Думаете, ментальное воздействие легко даётся?
- Мы вам помешали, магистр? - виновато поинтересовался Толдон у пробирающегося к столу старичка.
Мистер Джарка выглядел, и правда, слегка сонно и помято: толстая хлопковая рубашка смешно топорщилась из-под жилетки. Маг подслеповато моргал и отвечал на приветствия рассеянной улыбкой.
- Я сильно извиняюсь, - добродушно пробасил генерал, поглядывая на замешкавшегося от разнообразия блюд штатного чародея, - но нельзя же позволять даме так страдать! Вам-то это раз плюнуть: абра - кадабра и всё...
Пожилой магистр придирчиво уточнил у хлопочущей вокруг стола подавальщицы состав всех салатов и, наполнив тарелку вегетарианским счастьем, слабо усмехнулся:
- Абра-кадабра... ну, не совсем так. А что случилось? Госпожа Элаиза, у вас опять мигрень? - густые пепельные брови взлетели вверх. Светло-голубые, почти обесцветившиеся от возраста глаза притягивали, но ничего не выражали. - Если нужно, то я, конечно, могу унять боль.
- Не стоит беспокойства, - учтиво отклонила помощь госпожа министр. - Скоро пройдёт, я приняла лекарство. Ваша задача куда важнее, не стоит разменивать энергию по мелочам.
- Браво! - хлопнул в ладоши Стеван. - Вот оно - самопожертвование ради всеобщего блага!
Леди Элаиза недовольно поджала губы. Последние полгода ей слишком часто приходилось заниматься не своим делом: самолично участвовать в агитации, ездить по убогим захолустьям, восторженно жать руки, вдохновенно вещать про благо революции, новый мир и поддержку союзных государств. Казалось, ещё пара-тройка месяцев в этой варварской стране, и она сама поверит в то, что говорит. Это пугало достопочтенную даму, ранее не страдавшую опасными иллюзиями.
Госпожа министр повернула на запястье браслет с миниатюрными часиками и глубоко вздохнула: вот он, момент истины, результат всех её трудов, многоходовых комбинаций и натянутых улыбок... Но нужно сделать над собой последнее усилие.
- Господа, я бесконечно ценю ваше общество и горжусь, что имела честь работать бок о бок с такими самоотверженными людьми.
Собратья по политическому оружию удивлённо воззрились на "каменную" леди, вдруг взявшую официальный тон.
- Четыре часа, - невозмутимо пояснила госпожа Элаиза, переводя взгляд на разомлевшего соотечественника.
- И правда, - спохватился Толдон, - Господа, пора проведать глубокоуважаемого короля и узнать его решение. Мистер Стеван, вы не будете так любезны? - осведомился посол, разбивая деловым тоном неловкую паузу.
- Бывшего короля, - поправляя костюм, предостерегающе уточнил народный депутат.
Арни Толдон с готовностью извинился и, что-то напутственно нашёптывая парламентёру, проводил того на лестницу.
Через приоткрытое окно в кабинет влетела песня: чистая, звонкая, про военное братство, честь и совесть, любовь к жизни и Родине. К поставленному голосу артиста вскоре присоединились другие, уступающие по технике и красоте, но увеличивающие мощь, цепляющие за душу неизжитой правдой.
- Сильно! - юный политический деятель шмыгнул носом, украдкой вытерев скупую слезу. Хотя, на сей раз, смущение было излишним, слегка растрогалась даже "каменная леди". - Мистер Джарка, простите мои сомнения, но... - развёл руками депутат, - вы всерьёз утверждаете, что способны управлять вот этим? Волей народа, святыми стремлениями, сиюминутными порывами?
- Мистер Драган, я это видел - опередив ответчика, без лишней сентиментальности встрял генерал. - Тоже не верил... Помните, нам срочно потребовалось перекрыть вокзалы, чтоб обособить столицу?
Молодой человек озадаченно кивнул:
- Железнодорожники давно были недовольны, вот и началась забастовка! Да, она началась очень вовремя, но...
- Очень вовремя, - усмехнулся Линчик, - и там, где надо.
- У магистра ушло на это чуть больше восьми часов, - подтвердила госпожа министр. - Как видите, наше правительство предоставило лучшие кадры.
- Я предпочитаю думать, что революцию сделал народ, а не зомбипрограммирование, - растерянно пожал плечами рыжий. - Хотя, не спорю, главное результат.
- Ну, что вы, молодой человек, не переживайте, - сочувственно улыбнулся маг. - Конечно, народ. И, боже упаси, никаких зомби - это не моя специализация.
- А какая ваша? - недоверчиво уточнил Драган.
Старичок задумался, изредка поглядывая на оппонента, словно подстраиваясь под его интеллектуальный уровень.
- Возьмём конкретный пример: забастовку на вокзалах, которую упомянул господин генерал, - неторопливо начал магистр, срезая с приглянувшегося яблока тонкую полоску кожуры. - Как вы верно заметили, недовольство уровнем жизни у рабочих уже имелось. И, возможно, когда-нибудь они всё же вышли бы на улицы или направили в парламент коллективную жалобу, или... кто его знает, я же не провидец, - мягко усмехнулся мистер Джарка. - Но вам потребовалось, чтоб все эти люди посчитали своим гражданским долгом перекрыть три конкретных вокзала, ровно десятого числа и удерживать их не меньше двух недель. Верно?
- Хотите сказать, вы внушили им эту мысль?
- Нет, мистер Драган, я ничего не внушаю, - покачал головой магистр. - Я работаю с тем, что уже имеется: мыслями, страхами, инстинктами...
- И надо признать, у вас отлично получается! - в кабинет широкими шагами влетел старший депутат.
- Мистер Стеван, вы быстро, - поперхнулся чаем посол. - Похоже, у нас всё получилось?
- Революция победила! - довольно заявил мужчина, потирая руки. - Монарх добровольно передаёт всю власть парламенту и вместе с семьёй навсегда покидает свободную республику. Но у него есть одна маленькая просьба, - на радостях депутат одним махом осушил бокал красного. - Нет, это не то, - уныло сморщился он. - Шампанского, лучшего шампанского сюда!
Девчушка кивнула и расторопно покинула кабинет, не забыв прихватить стопку грязных тарелок.
- Шампанское вполне уместно, - милостиво согласилась госпожа министр, успокаивая чересчур взбудораженного политического деятеля, - но что за условие? Король хочет откуп? Или формальное сохранение титула? Если он требует гарантий безопасности и денежное довольствие, то...
