Глава Продолжая чужие строки
Иногда, при чтении чужих стихов что-то отзывается в груди, и хочется эти, резонирующие с душой строки продолжить, пересмыслить по своему. Чужие строчки отмечены курсивом.
Звезды
Звёзды разбивают лёд,
Призраки встают со дна -
Слишком быстро настаёт
Слишком нежная весна.
И бежит по венам сок
Сладковатый, как беда
Выстрел-поцелуй в висок.
За тебя я пью до дна.
И бежит по венам сок,
Прямо к звёздам, там покой.
Коль уже назначил срок,
Так потом глаза закрой.
Цветы
Цветы, холодные от рос
И близкой осени дыханье.
Нам были встречи суждены
И суждены нам расставанья.
Нам были встречи суждены
Остры и тверды их осколки.
От этих встреч нам мало толка,
Зачем случаются они?
Я помню: шелк моих волос
Пребирал ты так несмело.
Я задаю себе вопрос:
О память, как же ты посмела...
Его забыть?
Поздно
У берега серебряная ива
Касается сентябрьских ярких вод.
Любовь его была нетороплива.
Сменилось лето осенью — и вот.
Серебряные листья на воде.
Серебряные звезды смотрят в душу
Любовь ее давно уже нигде.
И больно о любви его ей слушать.
Серебряная ива у воды
Серебряной слезы сейчас коснётся.
Что он молчал — в том не было беды.
Беда, что слишком поздно признаётся.
Глава На одну букву
Осень
Оглянись - осенние облики.
Открытых озер очей.
Ожидай - обреченные отблески
Отгоревших, остывших огней.
Ослабей, остывай, остуди
Откровенность образа осени
Обожал? Отмечтав - отпусти.
Отрешенье - отныне одни.
Ослабей, оглядывай окна.
Ожидают они?
О, острая осень омокнет.
Остывают огни.
Зима
Звенят золотые запястья зимы.
Задумчив, забыл, заблудился.
Заманчивы знаки звенящей зари
Заманчивы звуки. Забылся?
Звенят золотые запястья зимы.
Запомни закон, замерзая :
Заманчивы звезды забытой земли
Загадки забудь, замирая.
Весна
Врывается ветер весенний —
Вдохни! Восхитись! Воспари!
Весна — впереди возрожденье
Ведение вечной войны.
Врывается вольный ветер —
Возлюбленный вестник весны.
Взлетай высоко, ветер встретив.
Восторженный воздух вдохни!
Лето
Лаванды лазурью ласкают луга
Ленивого лета лучи.
Луна - легкомыслеленной ложью легка,
Ласкает любовно листы.
Летящею ласточкой летопись льнёт
Летопись лучшего лета.
Ласкает луна, легкомысленно лжет.
Лови лучи легкие лета.
Стирая судьбу
Стирая слёзы - судьбу стираю.
Стирая слёзы - стираю страхи.
Сегодня сложно, сорвались стаей
Старые смыслы, старые страхи.
Солёные слёзы, сияние свода,
Сияние снега - стёрта судьба.
Станцуем сегодня. Сегодня свобода!
Сегодня способна создаться сама.
Помнишь?
Помнишь? Пылало пламя, переплетались пальцы.
Памяти-птицы перья поразлетались прочь.
Помнишь, просил: «Послушай, поздно, прости, притворяться.
Просто поверь, полюбишь, потом, полюбив, поймешь».
Полночи посеребренной платим подлунным покоем.
Памяти-птицы перья посеребрит печаль.
Правдой подкошена, правдой, правильною, прямою.
Плачу по-прежнему. Полночь проговорит:«Проживай».
Рассвет
Раскинуты руки рассвета, распяты.
Роскошен, росою рыдая,
Робко радеющий ради расплаты
Рассвет — равелин* рая.
Развеет равендуковые рукава**
Разбудит, распрянет.
Раскрасит, раскроет расселины ран.
Рисунком растянет.
Примечания:
*Равелин - оборонительное сооружение впереди крепостного вала, треугольное в плане.
**Равендук (равентух) (от голландского ravendoek - тонкая парусина) - ткань полотняного переплетения из различных видов пряжи.
Я
Я - яркость ядовитых яблок
Я - язва ясности,
Я яд.
Я - яркость ядовитых ягод
Я - ядра ярости.
Я яд.
Я - яма, ярость.
Яд ярма.
Я- яви яркость.
Явлена.
Сражение
Стыло. Сумеречно. Скучно.
Скраден сон.
Стыдно. Страшно. Стук сердечный.
Слышен стон.
Стрелы сыплют. Стрелы - стаей
Следом смерть.
Смелость сгинет, страхи стали
Смелеть.
Сталь сурова. Страх скрывая -
Стыть, смотреть.
Сердца стук сейчас стихает -
Смерть.
Тень
Тень тороплива, тень томна.
Тени требуешься ты.
Тень тускнеет, тень тонка.
Тень - теченье, тень - тиски.
Тень трагична, тень тосклива
Тмином тянет тонкий тлен.
Тень труслива, тороплива
Так трудна, тосклива тень.
Тень торгуется, тускнеет
Ткани - тайны теребя.
Тень туманна, тень темнеет.
Тратит, требует тебя.
***
Глава 2017год
Отпуская
Отпуская людей от себя
Убедись,
Что они отпустили в ответ.
А иначе,
По нитке, по нерву, по капельке крови
На тысячу лет
Растянется ваше прощание.
Акварель
Смотри,
Лежит на улице коробка акварели.
Открой ее.
И может быть, ворвутся в твою жизнь все краски
Мира.
Не бойся захлебнуться в них, лишиться почвы
Под ногами.
Все просто — почвы под ногами
На самом деле нет.
Звезды под куполом
Звезды под куполом нового мира —
Потому, что над куполом звезд больше нет.
Потому, что купол — всего лишь могила
Человека, творца своих собственных бед.
Звезды под куполом — жалкая копия
Того, что дано было в дар и навечно.
Сражались веками, ломали копья,
Разрушить свой дом это так… человечно.
Звезды под куполом — в зрачках отражаются
Бледных младенцев, не видевших солнца.
Звезды под куполом — все что останется
Блуждающим отблеском после конца.
Единственный враг
Вы прекрасая пара, совершенно враги.
Если хочешь — беги, если можешь — беги.
Хорошо точно знать кто твой вечный враг.
Без него жизни нет, но и жить с ним — никак.
Вы настолько враги с ним, что даже друзья,
И ты знаешь одно — что так больше нельзя.
Ты б убила его, да не знаешь как —
Вон, стоит за стеклом твой единственный враг.
Добро и зло
Добро и зло в одном лишь взгляде
В одном лишь слове, в одном поступке.
Вот твоя суть.
Не можешь быть ты ни злой, ни доброй
Ни безрассудной, ни осторожной.
Ну что ж, не будь.
Ты как вода принимаешь форму
Того сосуда, какой найдешь.
Что ж, так и быть.
Позволь мне только за хороводом
Всей сотни масок, тебя живую
Одну любить.
Мертвый воин.
Лежи и смотри в небо.
А что еще остается?
Не быть тебе там, где не был,
Не петь, даже если поется.
Лежи, и смотри на солнце,
На дождь, на огонь и ветер.
Ведь сердце твое не бьется,
Напомни, уж сколько столетий?
Лежи, отпусти душу.
И меч передай другим.
Там, видишь, над соснами кружит —
Пришел за тобой, Серафим
Мой ангел
Мой ангел приходит из тьмы.
Мой ангел приходит с рассветом.
Ложится на край земли,
В щель между ней и небом.
Мой ангел не знает «как?»
Мой ангел не знает «что? »
Не знает он что сорняк,
А что — райский цветок.
Мой ангел ищет ответы,
Мой мой ангел без них умрет.
Но нет давно ни ответов,
Ни тех, кто ответы дает.
Но все ж он идет вперед,
Как ни трудна дорога.
Мой ангел почти не живет —
Мой ангел все ищет Бога.
Глава Более ранние
Знаешь
(Монолог жены тирана)
Знаешь, просто идет война.
Просто где-то там кто-то умер.
Знаешь, может быть наша вина.
Но ты об этом лучше не думай.
Знаешь, а кровь стекает с плахи,
Как по приговору текли чернила.
Ты в них запачкал рукав рубахи…
В смерти других я себя винила.
Знаешь, сейчас ты смотришь во Тьму.
Знаешь, а стал ты очень жесток.
Знаешь, а я все никак не пойму —
Ты стать другим не хотел иль не смог?
По перекрестку
По перекрестку — по тонкому льду
К тебе — бегу,
От себя — бегу.
Мостом, тонким как волосок —
На алый песок,
На алый песок.
Мы ляжем рядом, узнаем о том —
Как звезды падают.
Прямо в ладонь.
Душа
Душа моя — глупая птица,
Трепещет, куда-то стремится
А только ее отпусти —
Мгновенно собьется с пути.
Она надо мною вьется
Впивается когтем острым
Крылом защищает глаза.
Со мной за меня она бьется —
И то и другое — непросто.
И слезы ее — бирюза.
Душа моя — мудрая птица,
И знает, куда ей стремиться.
И только ее отпусти —
Мгновенно собьешся с пути.
Глава КРЕСТОНОСЦЫ
...( недописаная поэма)
Пролог
Прошли года и пронеслись века,
Давно не слышен звон мечей и копий,
И не стоит на месте вечности река
Надежду, память, время топит.
Но стоит ли жалеть? Ведь вечность — круг
Ведь жизнь и смерть одно. Змея себя держащая за хвост.
И время это цепь простертая из рук,
Чем больше времени прошло тем больше цепи рост.
И если пристально смотреть и в душу лезть —
Ничто не изменилось так же кровь красна
И есть коварство, дружба, месть и лесть,
И за зимою каждый раз — весна.
Неверье есть и вера есть, но реже,
Геройтсво, трусость, равны как всегда.
Одежды изменились, мысли те же,
И жизнь жива, сквозь камень снова проросла трава.
Позвольте мне напомнить о забытом времени
Когда движимы верою в Христа,
Шли пиллигримы согбенные бременем,
И доходили сорок лишь из ста.
Шли бедняки, босые, полуголые,
В экстазе поющие псалмы,
Шли, погрузившись в думу, невеселые
Но Богу удивительно верны.
Приор надменный, рыцарь в латах
Геройствуя поющий «Te Deim»
Видел в богатстве счастье, златом
Как бесом и болезнью одержим.
Шли на войну, безумную ненужную
Седые старики и детвора,
И в летний зной и в зиму вьюжную
Наивно веру и любовь храня.
Не возвращались… Ведь часть большая
Не выносила тяготы пути…
Барон проскачет и нос морща
Воскликнет: Бог послал в поход — иди!
И оставались… По краям дороги
На ужин волка и орла.
И от святых им не было подмоги…
И мертвых раздевали догола.
Шли воевать, за чужую землю
За Гроб Господень и за Храм Святой.
А равенство, как и дорога к Богу
Так и осталась глупою мечтой.
Поход крестовый! Страшные страницы,
Истории измаранной в крови,
Такой позор пожалуй, не приснится
И хочется сказать — огнем гори!
Салах-ад-Дин
Мир как алмаз. Любуешься гранью,
И, кажется, нет ничего идеальней.
Но каждая грань - хранит свою тайну,
И нет красоте ни конца и не края.
Жизнь манит, обещая райские кущи
Сильным и смелым, трусливых - пугает.
Мы дервенеем, не думая, но души
Никогда ничего не забывают.
Трудно смотреть сквозь призму времени,
Трудно к прошедшему быть справедливым.
История - книга,которая пишется
Каждым из нас, ветероком шаловливым.
Я не хочу никого поучать.
Но все же, прошедшее помнить надо.
Жизнь уроки дает. Их умей получать.
А без прошлого мы - звериное стадо.
Давайте отступим в глубь востока,
К Дамаску, Каиру, сирийской пустыне.
Давайте направимся к Нила истоку,
Восточная нега вас часто манила?
Мелькают старые страницы и портреты,
И вот один-суровый взгляд,
Простого воина наряд,
О, много строк ему посвятили поэты!
Салах-ад-Дин, правитель сарацин.
Державший в страхе войско христиан.
Пустынный лев, он царствует один,
Презрев попытки поймать его в капкан.
О, Саладин!Правитель Сирии, Египта
Сын курда, воина простого.
В нем сила удивительная скрыта,
Врагам он кроме смерти не дарил иного.
Был горд собой, побед десятки одержав,
Мечтал прогнать он христиан с Востока,
Мечтал страну свою увидеть лучшей из держав,
И мир держать в руке с конца и до истока.
Так выглядел гроза и кара
Погрязнувших в безделье христиан.
Сарацин переполнилась терпенья тара.
Святое королевство дышит на ладан.
Казна пуста в Иерусалиме,
Не трон взошел мальчишка.
Бароны жадностью томимы,
Частенько нападают из-под тишка.
Совсем недавно, на границе
На караван напал де Шатильон.
Салах-ад-Дин с таким не примирится!
И спешно войско собирает он.
Идут войска с полумесяцем на знамени,
Идут,затаптывая жизни в прах.
Горит в глазах их вера пламенем
"Все именем твоим творим Аллах!"
Балдуин Прокаженный
Дорогу! Дорогу! Дорогу! По городу едет король.
Как тяжко, как не выносимо ему играть эту роль.
Надменные рыцари Храма, мечем расчищают пути.
И надо, и надо, и надо! Вперед и вперед идти!
В толпе, неспокойной как море, слышны голоса там и тут.
«Король, говорят умирает, нас горести в скором ждут!»
А слух этот давят и давят, а он все упрямо живет:
«А у короля-то проказа, Балдуин-то скоро умрет!»
Семнадцатилетний мальчишка, нескладный, нелепый, худой.
Недвижно лицо, и, только глаза его полны тоской.
На нем черное одеянье, и на голове-темный плат.
Идет на слугу опираясь, сквозь роскошь царских палат.
С тринадцити лет-правитель.А с девяти-болен.
Правитель ведь должен править.А жить, умирать, он не волен.
Прекрасно был образован, и неплохой был воин.
В четырнадцать лет-победа, так был он окрещен боем.
Туран шах-брат Саладина, призывал на бранный пир.
И казалось Балдуину — для него был создан мир.
Под Айн-Анжар, словно птица, он сражаться полетел.
И казалось, будто счастью не положен был предел.
Но ведь счастье — преходяще, исчезает чуть придя.
А у роз шипов довольно, и живешь судьбу кляня.
Знал он-недолго осталось ему эту бренность влачить.
И не успет изведать что значит мечтать и любить
Лишь одно короля привязало к юдоли мира сей
Любовь к своему королевству — смыслу жизни всей.
Так хочется плечи расправить.Сбрость с них груз забот.
«А Балдуин умирает» — шечет безликий народ.
Еще чуть чуь, и сквозь зубы прорвется безумный крик.
Он отрок еще годами, душою уже старик.
И давит главу нестерпимо, личный терновый венец,
А небо-так неумолимо, все дальше отводит конец.
Не скинуть, не скинуть, не скинуть, терновый венец ему.
Жизнь нужна бедняку-пиллигриму, желаннее смерть — королю.
Порою ночной смежив веки, он не торопливо ведет
Беседу с подругою смертью — верна королю лишь она.
И часто узнать ему хочется«Что было?» «Что есть?» «И что ждет?»
А Смерть подойдет, и тихонько ладонью по лбу проведет.
«Чу, тихо! Не надо тревожится! Чу! Спи». И вокруг тишина.
А ночь к рассвету уж клониться, и где-то дрожит земля.
Идет сарацинская конница, а значит снова война.
И скоро кровавой слезою зарыдает — заплачет страна.
Глава 2018 год
След.
Был берег бел.
Твой черный след
Как недописанная фраза.
Я свой предел -
Меж "да" и "нет"
Переступаю раз за разом.
Твой след
Сокроет снова снег.
Так будет проще мне забыться.
И незаметно бездна лет
Поземкой белой разлетится.
Внутренний голос
Я сон и явь,
Я боль и нежность.
Я радость, я твоя беда
Ночей твоих я безмятежность,
И дней твоих я суета.
Я верность, я тропа измены,
Я берег тихий, и обрыв.
Я цепь грядущих поколений
И цепи этой я разрыв.
Я цель, и цели достиженье.
Твоей победы торжество
Я средоточие сомнений,
С твоей тоской веду сродство.
Я - что в твоей душе творится
То, что в перстах твоей судьбы...
Ты мне способен покороться.
Я - это ты.
