- Как же я утомилась!- воскликнула она,- Так тяжело нести ответственность и за себя и за кого-то ещё, но я всегда вспоминаю, что от того, насколько я ответственна, зависит жизнь этого крошки. Если я не справлюсь с возложенной на меня задачей, он погибнет! Это так страшно! Неужели, никто этого больше не понимает? Зачем же брать малыша, если понимаешь, что не справишься? Зачем делать безответственный поступок, и обрекать на смерть невинное создание?
Барбариска погрузилась в свои мысли и была печальна весь вечер. Я никогда не видел раньше её такой. Однако, её речь заставила меня задуматься. Так, в первый раз меня посетила ужасная мысль: а что если мои хозяева были не готовы нести ответственность за мою жизнь? Я помотал головой, и вроде бы забыл об этом, но не совсем. С этого дня я стал чаще и чаще припоминать все моменты, проведённые с хозяевами, но уже под чуть-чуть другим углом.
...
Деревня уютно раскинулась рядом с лесом. Так как мы добрались только к следующему вечеру, она встретила нас ласковым уютным светом окон и вкусным запахом из окон. Люди готовили ужин. Мы проходили между заборов, из-за которых на нас лаяли собаки разных мастей. Здесь нам предстояло выбрать хозяев для щенка. Мы долго бродили между домов, но так ничего подходящего не подобрали.
- Надо дождаться утра, да посмотреть на людей,- сказала Лоэль,- Так мы ничего не поймём и не найдём. Теперь спать.
Она развернулась и побежала куда-то в темноту. Мы последовали за ней. В итоге, Лоэль привела нас в какой-то хлев, где мы и заночевали. Я вновь не мог уснуть: мне снились кошмары, посещали ужасные мысли, и чувствовал я себя просто отвратительно. А вдруг Люси больше меня не любит? Что, если меня оставили специально, как Барбариску? Что я буду делать? Мне было страшно как никогда! Уснул я только с рассветом, и то, это был тяжёлый, тревожный сон.
Меня разбудила Лоэль и сказала, что мы отправляемся. Я был разбит и подавлен. У меня никогда в моей собачьей жизни не было такого состояния. Мне казалось, я умираю.
- Ты так плохо выглядишь,- заволновалась Барбариска, завидев меня,- У тебя что-то болит? Тебе помощь нужна?
- Нет, спасибо. Всё хорошо,- соврал я,- Я просто плохо спал.
По выражению Барбариски было видно, что она мне не поверила ни капли. Я вообще плохо вру, можно сказать даже отвратительно. Не знаю, куда это приписать, то ли к достоинствам, то ли к недостаткам, но как есть. Мои друзья уже отправились в путь, а я плёлся за ними, совершенно так же, как если бы был хромой. Мне очень хотелось замедлиться, и подумать обо всём, что происходит со мной, но им я об этом не сказал: зачем обременять их ещё одной проблемой?
На улицах уже были люди. Мы всматривались в лица, пока не нашли какую-то девушку. Она была довольно мила и внушала нам доверие. Мы стали за ней наблюдать, чтобы окончательно убедится, что она подходящая хозяйка для нашего найдёныша. Сначала Эля, её так звали, сходила в магазин, а потом отнесла продукты в какой-то дом, где ей открыла старушка, сказав:
- Эля, дорогая, спасибо тебе! Хочешь чай?- спросила старушка.
- Нет-нет, благодарю, не надо,- ответила Эля,- Я спешу. Я обещала соседке помочь с огородом.
- Ох, милая, всё-то ты возишься здесь. Мне жаль, что ты так загружена и совершенно не отдыхаешь! А как мне жаль, что такая девушка, как ты, так одинока,- проговорила старушка.
Эля улыбнулась и сказала:
- Лучше жить в гордом одиночестве, чем с какими-то козлами. Я пока не встретила того самого, значит, подожду.
Девушка погрустнела. Я понял сразу: ей плохо жить одной. Мне так знакомо это чувство! Я поглядел на друзей. Они все помрачнели, но я и Лоэль больше всех. Очевидно, это было связано с тем, что сравнительно недавно потеряли своих хозяев и стали одинокими.
- Она будут хорошей хозяйкой,- сказала Барбариска. Она посадила щенка перед собой и сказала,- Она будут тебя любить. Милый, пойми, мы не можем тебя взять, ты просто не выдержишь, а вот с ней ты будушь в полном порядке. Обещаю.
Малыш доверчиво смотрел на неё своими глазами-бусинками, чуть наклонив голову набок. Барбариска всхлипнула. Она так привязалась к этому щенку, что теперь ей было трудно с ним расставаться. Признаюсь, даже я сейчас готов был сделать, что угодно, лишь бы оставить его с нами. Но я прекрасно осознавал тот факт, что ему это не по силам, поэтому не стал ничего говорить. Роджер подошёл к Барбариске, аккуратно взял щенка за шкирку и понёс прочь к дому девушки – его будущей хозяйки. Барбариска опустила голову, и едва слышно проскулила. Лоэль подошла к подруге с надеждой её хоть как-то подбодрить:
- Это лучшее, что мы могли сделать для него. Он будет жить лучшей жизнью с ней, нежели с нами.
- Я знаю, но я к нему привязалась. Если бы я не понимала того, что с хозяйкой ему будут лучше, я бы его никуда не отнесла, Ло.
Вскоре появился Роджер. Он сообщил нам, что Эля с радостью подобрала щенка, подкинутого им под дверь калитки, и отнесла в дом. Барбариска вздохнула, потом встала и сказала:
- Теперь идём дальше, навстречу новым жизням!
Было видно, Барбариска приободрилась, но всё же осадок в её душе остался. Что ж, время всё исправит.
- Идём дальше через лес. Так будет быстрее, ведь мы сделали большой крюк, зайдя в деревню,- рассказал Роджер,- Пойдёмте.
- Родж, ты уверен, что через лес ночью идти безопасно? Волки, конечно, наши родственники, но поживиться свежим мяском они не прочь,- предостерёг Эд.
- Эдди, мы пройдём быстро,- успокоил Роджер,- Я хочу скорее явиться в город.
Эд вздохнул. Он понимал страдания Роджера, поэтому не возражал против того, чтобы сократить путь.
...
Медленно сгущались сумерки. Становилось с каждым днём всё холоднее и холоднее. Мы с Лоэлью ощущали этот холод гораздо острее, чем наши спутники( особенно Барбариска, имевшая густую шерсть и хороший подшёрсток). Теперь я уже был рад, что мы были в постоянном движении, иначе я просто бы окоченел. До леса мы добрались покрытые инеем.
- Я думал он не такой густой,- сказал Роджер.
- Поворачиваем?- обрадовался Эд, стуча зубами.
- Ещё чего!- воскликнул Роджер,- Пробираемся.
Эд с опаской посмотрел на густую чащу. Ему не хотелось встречаться со своими дальними родственниками – волками.
- Может, пронесёт,- тихо произнёс пёс.
Итак, мы пробирались по темноте, спотыкаясь и толкаясь. Вся моя шерсть была в ветках, листах и репьях. Лапы были исколоты, но я этого не чувствовал из-за того, что отморозил их напрочь. Не смотря на это, был глубоко счастлив, что мы не встретили ни одного лесного жителя.
Два часа мы шли в относительном спокойствии. Пару раз где-то ухнул филин, и на этом наши страхи закончились. Чуть позже, примерно через час после нашего вторжения в лес, прозвучал первый сигнал близкого расположения волков – недалеко послышался вой. Нас при этом пробрало до самых костей. Даже Роджер вздрогнул, что уж говорить обо мне. Мне стыдно в этом признаваться, но я хотел всё бросить побежать обратно, прочь из лесу. Хорошо, что у меня хватило мозгов этого не делать, иначе позору не оберёшься! Я пошёл дальше за всеми, несмотря на бешеное биение сердца.
- Я что-то чую,- остановившись, сказал Эд,- Это волки! Бежим!
Мы не успели и шага сделать, как нас уже окружила стая волков с голодными светящимися глазами и оскаленными клыками.
- Охота сегодня удачна,- прорычал вожак – крупный волк с тёмной, почти чёрной шерстью,- Мы ляжем спать сытыми.
Роджер встал в боевую стойку. Мы, последовав его примеру, тоже встали в стойку. Естественно, все мы понимали, что силы наши неравны, и скорее всего мы в конечно счёте станем ужином.
- Они хотят сразиться,- прохрипел волк, стоявший рядом с вожаком,- По нашим законам должны сначала сразиться вожаки.
Роджер уверенно вышел впрёд.
- Я готов,- согласился он.
Вожак волчьей стаи, недолго подумав, тоже вышел вперёд.
- Тогда сразимся!
Мы все столпились в стороне, чтобы освободить место для сражения. Роджер и волк вышли на поляну и начали ходить вокруг, всматриваясь в глаза противника. Я отметил, что волк был намного крупнее Роджера, но последний был ловчее него. Кто же победит? Если Родж, то мы спасены, если нет, то... Я не хочу об этом думать. Роджер кинулся первым, мощным прыжком запрыгнув на спину волка. Тот скинул Роджера и накинулся на него с ещё большей яростью. Они валяли, кусали и рвали друг друга. Уже через пятнадцать минут они были в крови, всё вокруг было в крови. Мне стало плохо. Когда Волк уже начал душить Роджера, а мы отчаялись дожить до рассвета, на поле битвы выскочила волчица. Она была худая, но очень красивая. Я бы даже мог спутать её с обычной собакой.
- Хватит! Они наши родственники!- сказала она,- Мы не должны так поступать с сородичами!
- Уйди, Арселль!- прикрикнул волк.
- Нет! Я не дам тебе убить этого пса,- ответила Арселль и кинулась на вожака, скинув его с Роджера, который уже начал терять сознание.
- Чёрт тебя побери!- разозлился волк,- Дрянь такая!
Волчица не шевелилась. Она медленно заговорила:
- Как ты можешь убивать тех, кто беззащитен перед тобой? Ты не видишь, они близки нам. Они точно такие же бродячие и столь же голодные, что и мы. Одумайся, Доллель!
Волк нахмурился, вздохнул и подошёл к Роджеру, сказав:
- Прости, брат.
Далее он куда-то удалился, и более мы его не видели. Арселль ,мягкой поступью подобравшись к Роджеру, помогла ему встать. Затем она повернулась к нам и жестом пригласила следовать за ней. Она долго вела нас по тёмному лесу в тишине, но наконец, заговорила:
- Что вас привело в лес?
- Мы идём в город, чтобы найти хозяев,- храбро выступил я.
- О! Как хорошо! Надеюсь, у вас всё получится так, как вы задумали,- сказала волчица,- Знаете, я бы пригласила вас остаться здесь, в лесу, но вам здесь не место. Не примет лес собак. Простите, и не подумайте, что мы не гостеприимные.
- Нет-нет,- воскликнула Барбариска,- Мы даже мысли такой не имели! Мы и сами прекрасно понимаем, что не лесные жители.
Арселль улыбнулась. Как раз в этот момент мы вышли на опушку леса, где волчица и остановилась.
- Дальше я не пойду,- сказала она,- Удачи вам, друзья! Если буду время, можете прийти. Нашу стаю, вы сможете найти неподалёку отсюда.
Мы поблагодарили её и вновь поплелись по большой дороге.
День, два, три. Я потерял счёт. С каждым днём мне становилось всё хуже от мыслей, пожиравших меня изнутри. Почему Люси меня оставила? Почему она тогда села в машину, не забрав меня? Хотя, несмотря на эти мрачные думы, у меня оставался луч надежды. Я всё время вспоминал моменты, проведённые с ней, моей хозяйкой. От этого становилось легче и светлее на душе.
Погода ,наоборот, ухудшала моё состояние, и без того подорванное. Целыми днями дожди, ветер и холод. Мы, все мокрые и грязные, бежали без устали. Усложнял всё ещё и голод, вызванный критической нехваткой еды в этих местах. Мы питались через день крохами, найденными у дороги. Я бы, конечно, предпочёл бы лучше голодать, чем так себя мучить, разыгрывая голод.
- Ещё примерно три дня пути,- сказал Роджер,- Потерпите, в городе будут больше съестного.
- Ничего, столько вытерпели, значит, три дня выдержим,- уверила его Барбариска.
Мимо нас промчалась машина. От неожиданности мы вздрогнули.
- Так и сбить кого-то можно,- заметил Эд.
Ох, лучше бы он этого не говорил.
...
Мы прошли всего километр, как вдруг заметили на дороге какие-то комочки. Один из них шевелился. Мы поспешили к тому месту. Это оказалась кошка с котёнком. Кошка лежала при смерти – её сбили. Котёнок рядом жался матери. Чуть только она завидела нас, она быстро, но прерывисто заговорила:
- Пожалуйста... пожалуйста... возьмите моего малыша... он погибнет один... он совсем кроха. Прошу...
Это были её последние слова. Большие кошачьи глаза закрылись, дыхание остановилось. Её котёнок продолжал жаться к мёртвому телу. Лоэль подошла к нему и аккуратно подняла за шкирку.
- Мы его возьмём,- сказала она,- Исполним последнюю волю матери.
Я, Роджер и Эд закопали кошку у дороги, а Барбариска и Лоэль в это время нашли какую-то тряпку, посадили туда котёнка и так и несли до самого города. Мы продолжили путь в нагнетающей и печальной тишине, изредка прерываемой писком нашего нового спутника. Это событие доконало меня окончательно и бесповоротно. Я был расплющен, в голове вновь и вновь возникали образы хозяев, кошки, обитателей « Бесприютного Двора». Мне стало невыносимо страшно и грустно. А вдруг, следующими будем мы? Что если нас тоже ждёт такая печальная участь? Виду я не подавал, но на душе кошки скреблись.
- Скоро до города дойдём. Сначала пристроим котёнка, а затем уж и сами пойдём на поиски хозяев,- сказал Роджер. Мы все согласились, ведь это был самый лучший выход из данной ситуации, так как котёнок очень сильно нас тормозил.
На этот раз Роджер не ошибся, мы дошли до окраины города уже через час. Первое, что привлекало внимание, это два заброшенных дома.
- Здесь где-то Сударь с семьёй живёт,- сказал Эд.
- Зайдём повидать товарища?- спросила Лоэль,- Всё-таки он к нам всегда прилетает.
Роджер согласился. Как же я был счастлив вновь увидеться с Сударем! Мне так не хватало его смешной манеры общения. Итак, мы рысью помчались к домам. Когда всей стаей мы добрались домов, мы слегка опешили: всё было заполнено голубями! Вся дорога была в них, поэтому начали очень аккуратно, чтобы никого не задавить, продвигаться вперёд. По пути Роджер поинтересовался, что же тут всё же произошло такого, что практически весь голубиный народ, проживавший в городе, собрался здесь.
- Сударь раздавлен,- последовал ответ от какого-то старого голубя.
Слова эти прозвучали как гром среди ясного неба. Мне это показалось шуткой, несмешной, злой шуткой. Я поверить не мог, что Сударь мёртв. Услышав эту шокирующую новость, наша стая начала усиленно продвигаться вперёд, где у тела Сударя собралась вся его семья. Плач слышался всё отчётливее, моё сердце сжималось всё больше. Подойдя ближе, я взглянул туда, где было немного свободного пространства. Да, это действительно был он – мой самый первый уличный знакомый. Я в страхе отшатнулся. Мне хотелось выть во весь голос, вспоминая этого весёлого малого, поднимавшего мой дух, а теперь лежавшего на сыром асфальте в неестественной позе, раздавленного в лепёшку. Я посмотрел на друзей. Те были мрачны, но вели себя тихо, ведь они понимали, что если будут выть, то Сударю никак не помогут, а вот семье его навредят. Я взял себя в руки, посмотрев на них. Я должен быть сильным, есть сейчас и несчастнее меня звери.
Не став долго задерживаться и привлекать к себе ненужное внимание, доставляя лишние неприятности хозяевам, которым и так хватало их по горло. Теперь, когда Сударя не стало, моим последним лучиком надежды стала Люси. Однако и в ней я уже сомневался. Меня не покидал вопрос: почему она меня оставила тогда? Я начал больше размышлять о жизни. Она, наша жизнь, так коротка, а люди укорачивают её ещё больше безразличным и безответственным к нам отношением. За что мы это заслужили? Никто из нас не знает...
...
Большой город не произвёл на меня впечатления. Я вообще стал каким-то безразличным ко всему, что меня окружало. Ничто не радовало. Я чувствовал лишь бешеный голод, и звериный холод.
- Бог мой! Сколько машин!- воскликнула Барбариска,- В жизни столько не видала!
Барбариска погрузилась в свои мысли и была печальна весь вечер. Я никогда не видел раньше её такой. Однако, её речь заставила меня задуматься. Так, в первый раз меня посетила ужасная мысль: а что если мои хозяева были не готовы нести ответственность за мою жизнь? Я помотал головой, и вроде бы забыл об этом, но не совсем. С этого дня я стал чаще и чаще припоминать все моменты, проведённые с хозяевами, но уже под чуть-чуть другим углом.
...
Деревня уютно раскинулась рядом с лесом. Так как мы добрались только к следующему вечеру, она встретила нас ласковым уютным светом окон и вкусным запахом из окон. Люди готовили ужин. Мы проходили между заборов, из-за которых на нас лаяли собаки разных мастей. Здесь нам предстояло выбрать хозяев для щенка. Мы долго бродили между домов, но так ничего подходящего не подобрали.
- Надо дождаться утра, да посмотреть на людей,- сказала Лоэль,- Так мы ничего не поймём и не найдём. Теперь спать.
Она развернулась и побежала куда-то в темноту. Мы последовали за ней. В итоге, Лоэль привела нас в какой-то хлев, где мы и заночевали. Я вновь не мог уснуть: мне снились кошмары, посещали ужасные мысли, и чувствовал я себя просто отвратительно. А вдруг Люси больше меня не любит? Что, если меня оставили специально, как Барбариску? Что я буду делать? Мне было страшно как никогда! Уснул я только с рассветом, и то, это был тяжёлый, тревожный сон.
Меня разбудила Лоэль и сказала, что мы отправляемся. Я был разбит и подавлен. У меня никогда в моей собачьей жизни не было такого состояния. Мне казалось, я умираю.
- Ты так плохо выглядишь,- заволновалась Барбариска, завидев меня,- У тебя что-то болит? Тебе помощь нужна?
- Нет, спасибо. Всё хорошо,- соврал я,- Я просто плохо спал.
По выражению Барбариски было видно, что она мне не поверила ни капли. Я вообще плохо вру, можно сказать даже отвратительно. Не знаю, куда это приписать, то ли к достоинствам, то ли к недостаткам, но как есть. Мои друзья уже отправились в путь, а я плёлся за ними, совершенно так же, как если бы был хромой. Мне очень хотелось замедлиться, и подумать обо всём, что происходит со мной, но им я об этом не сказал: зачем обременять их ещё одной проблемой?
На улицах уже были люди. Мы всматривались в лица, пока не нашли какую-то девушку. Она была довольно мила и внушала нам доверие. Мы стали за ней наблюдать, чтобы окончательно убедится, что она подходящая хозяйка для нашего найдёныша. Сначала Эля, её так звали, сходила в магазин, а потом отнесла продукты в какой-то дом, где ей открыла старушка, сказав:
- Эля, дорогая, спасибо тебе! Хочешь чай?- спросила старушка.
- Нет-нет, благодарю, не надо,- ответила Эля,- Я спешу. Я обещала соседке помочь с огородом.
- Ох, милая, всё-то ты возишься здесь. Мне жаль, что ты так загружена и совершенно не отдыхаешь! А как мне жаль, что такая девушка, как ты, так одинока,- проговорила старушка.
Эля улыбнулась и сказала:
- Лучше жить в гордом одиночестве, чем с какими-то козлами. Я пока не встретила того самого, значит, подожду.
Девушка погрустнела. Я понял сразу: ей плохо жить одной. Мне так знакомо это чувство! Я поглядел на друзей. Они все помрачнели, но я и Лоэль больше всех. Очевидно, это было связано с тем, что сравнительно недавно потеряли своих хозяев и стали одинокими.
- Она будут хорошей хозяйкой,- сказала Барбариска. Она посадила щенка перед собой и сказала,- Она будут тебя любить. Милый, пойми, мы не можем тебя взять, ты просто не выдержишь, а вот с ней ты будушь в полном порядке. Обещаю.
Малыш доверчиво смотрел на неё своими глазами-бусинками, чуть наклонив голову набок. Барбариска всхлипнула. Она так привязалась к этому щенку, что теперь ей было трудно с ним расставаться. Признаюсь, даже я сейчас готов был сделать, что угодно, лишь бы оставить его с нами. Но я прекрасно осознавал тот факт, что ему это не по силам, поэтому не стал ничего говорить. Роджер подошёл к Барбариске, аккуратно взял щенка за шкирку и понёс прочь к дому девушки – его будущей хозяйки. Барбариска опустила голову, и едва слышно проскулила. Лоэль подошла к подруге с надеждой её хоть как-то подбодрить:
- Это лучшее, что мы могли сделать для него. Он будет жить лучшей жизнью с ней, нежели с нами.
- Я знаю, но я к нему привязалась. Если бы я не понимала того, что с хозяйкой ему будут лучше, я бы его никуда не отнесла, Ло.
Вскоре появился Роджер. Он сообщил нам, что Эля с радостью подобрала щенка, подкинутого им под дверь калитки, и отнесла в дом. Барбариска вздохнула, потом встала и сказала:
- Теперь идём дальше, навстречу новым жизням!
Было видно, Барбариска приободрилась, но всё же осадок в её душе остался. Что ж, время всё исправит.
- Идём дальше через лес. Так будет быстрее, ведь мы сделали большой крюк, зайдя в деревню,- рассказал Роджер,- Пойдёмте.
- Родж, ты уверен, что через лес ночью идти безопасно? Волки, конечно, наши родственники, но поживиться свежим мяском они не прочь,- предостерёг Эд.
- Эдди, мы пройдём быстро,- успокоил Роджер,- Я хочу скорее явиться в город.
Эд вздохнул. Он понимал страдания Роджера, поэтому не возражал против того, чтобы сократить путь.
...
Медленно сгущались сумерки. Становилось с каждым днём всё холоднее и холоднее. Мы с Лоэлью ощущали этот холод гораздо острее, чем наши спутники( особенно Барбариска, имевшая густую шерсть и хороший подшёрсток). Теперь я уже был рад, что мы были в постоянном движении, иначе я просто бы окоченел. До леса мы добрались покрытые инеем.
- Я думал он не такой густой,- сказал Роджер.
- Поворачиваем?- обрадовался Эд, стуча зубами.
- Ещё чего!- воскликнул Роджер,- Пробираемся.
Эд с опаской посмотрел на густую чащу. Ему не хотелось встречаться со своими дальними родственниками – волками.
- Может, пронесёт,- тихо произнёс пёс.
Итак, мы пробирались по темноте, спотыкаясь и толкаясь. Вся моя шерсть была в ветках, листах и репьях. Лапы были исколоты, но я этого не чувствовал из-за того, что отморозил их напрочь. Не смотря на это, был глубоко счастлив, что мы не встретили ни одного лесного жителя.
Два часа мы шли в относительном спокойствии. Пару раз где-то ухнул филин, и на этом наши страхи закончились. Чуть позже, примерно через час после нашего вторжения в лес, прозвучал первый сигнал близкого расположения волков – недалеко послышался вой. Нас при этом пробрало до самых костей. Даже Роджер вздрогнул, что уж говорить обо мне. Мне стыдно в этом признаваться, но я хотел всё бросить побежать обратно, прочь из лесу. Хорошо, что у меня хватило мозгов этого не делать, иначе позору не оберёшься! Я пошёл дальше за всеми, несмотря на бешеное биение сердца.
- Я что-то чую,- остановившись, сказал Эд,- Это волки! Бежим!
Мы не успели и шага сделать, как нас уже окружила стая волков с голодными светящимися глазами и оскаленными клыками.
- Охота сегодня удачна,- прорычал вожак – крупный волк с тёмной, почти чёрной шерстью,- Мы ляжем спать сытыми.
Роджер встал в боевую стойку. Мы, последовав его примеру, тоже встали в стойку. Естественно, все мы понимали, что силы наши неравны, и скорее всего мы в конечно счёте станем ужином.
- Они хотят сразиться,- прохрипел волк, стоявший рядом с вожаком,- По нашим законам должны сначала сразиться вожаки.
Роджер уверенно вышел впрёд.
- Я готов,- согласился он.
Вожак волчьей стаи, недолго подумав, тоже вышел вперёд.
- Тогда сразимся!
Мы все столпились в стороне, чтобы освободить место для сражения. Роджер и волк вышли на поляну и начали ходить вокруг, всматриваясь в глаза противника. Я отметил, что волк был намного крупнее Роджера, но последний был ловчее него. Кто же победит? Если Родж, то мы спасены, если нет, то... Я не хочу об этом думать. Роджер кинулся первым, мощным прыжком запрыгнув на спину волка. Тот скинул Роджера и накинулся на него с ещё большей яростью. Они валяли, кусали и рвали друг друга. Уже через пятнадцать минут они были в крови, всё вокруг было в крови. Мне стало плохо. Когда Волк уже начал душить Роджера, а мы отчаялись дожить до рассвета, на поле битвы выскочила волчица. Она была худая, но очень красивая. Я бы даже мог спутать её с обычной собакой.
- Хватит! Они наши родственники!- сказала она,- Мы не должны так поступать с сородичами!
- Уйди, Арселль!- прикрикнул волк.
- Нет! Я не дам тебе убить этого пса,- ответила Арселль и кинулась на вожака, скинув его с Роджера, который уже начал терять сознание.
- Чёрт тебя побери!- разозлился волк,- Дрянь такая!
Волчица не шевелилась. Она медленно заговорила:
- Как ты можешь убивать тех, кто беззащитен перед тобой? Ты не видишь, они близки нам. Они точно такие же бродячие и столь же голодные, что и мы. Одумайся, Доллель!
Волк нахмурился, вздохнул и подошёл к Роджеру, сказав:
- Прости, брат.
Далее он куда-то удалился, и более мы его не видели. Арселль ,мягкой поступью подобравшись к Роджеру, помогла ему встать. Затем она повернулась к нам и жестом пригласила следовать за ней. Она долго вела нас по тёмному лесу в тишине, но наконец, заговорила:
- Что вас привело в лес?
- Мы идём в город, чтобы найти хозяев,- храбро выступил я.
- О! Как хорошо! Надеюсь, у вас всё получится так, как вы задумали,- сказала волчица,- Знаете, я бы пригласила вас остаться здесь, в лесу, но вам здесь не место. Не примет лес собак. Простите, и не подумайте, что мы не гостеприимные.
- Нет-нет,- воскликнула Барбариска,- Мы даже мысли такой не имели! Мы и сами прекрасно понимаем, что не лесные жители.
Арселль улыбнулась. Как раз в этот момент мы вышли на опушку леса, где волчица и остановилась.
- Дальше я не пойду,- сказала она,- Удачи вам, друзья! Если буду время, можете прийти. Нашу стаю, вы сможете найти неподалёку отсюда.
Мы поблагодарили её и вновь поплелись по большой дороге.
Глава 4
День, два, три. Я потерял счёт. С каждым днём мне становилось всё хуже от мыслей, пожиравших меня изнутри. Почему Люси меня оставила? Почему она тогда села в машину, не забрав меня? Хотя, несмотря на эти мрачные думы, у меня оставался луч надежды. Я всё время вспоминал моменты, проведённые с ней, моей хозяйкой. От этого становилось легче и светлее на душе.
Погода ,наоборот, ухудшала моё состояние, и без того подорванное. Целыми днями дожди, ветер и холод. Мы, все мокрые и грязные, бежали без устали. Усложнял всё ещё и голод, вызванный критической нехваткой еды в этих местах. Мы питались через день крохами, найденными у дороги. Я бы, конечно, предпочёл бы лучше голодать, чем так себя мучить, разыгрывая голод.
- Ещё примерно три дня пути,- сказал Роджер,- Потерпите, в городе будут больше съестного.
- Ничего, столько вытерпели, значит, три дня выдержим,- уверила его Барбариска.
Мимо нас промчалась машина. От неожиданности мы вздрогнули.
- Так и сбить кого-то можно,- заметил Эд.
Ох, лучше бы он этого не говорил.
...
Мы прошли всего километр, как вдруг заметили на дороге какие-то комочки. Один из них шевелился. Мы поспешили к тому месту. Это оказалась кошка с котёнком. Кошка лежала при смерти – её сбили. Котёнок рядом жался матери. Чуть только она завидела нас, она быстро, но прерывисто заговорила:
- Пожалуйста... пожалуйста... возьмите моего малыша... он погибнет один... он совсем кроха. Прошу...
Это были её последние слова. Большие кошачьи глаза закрылись, дыхание остановилось. Её котёнок продолжал жаться к мёртвому телу. Лоэль подошла к нему и аккуратно подняла за шкирку.
- Мы его возьмём,- сказала она,- Исполним последнюю волю матери.
Я, Роджер и Эд закопали кошку у дороги, а Барбариска и Лоэль в это время нашли какую-то тряпку, посадили туда котёнка и так и несли до самого города. Мы продолжили путь в нагнетающей и печальной тишине, изредка прерываемой писком нашего нового спутника. Это событие доконало меня окончательно и бесповоротно. Я был расплющен, в голове вновь и вновь возникали образы хозяев, кошки, обитателей « Бесприютного Двора». Мне стало невыносимо страшно и грустно. А вдруг, следующими будем мы? Что если нас тоже ждёт такая печальная участь? Виду я не подавал, но на душе кошки скреблись.
- Скоро до города дойдём. Сначала пристроим котёнка, а затем уж и сами пойдём на поиски хозяев,- сказал Роджер. Мы все согласились, ведь это был самый лучший выход из данной ситуации, так как котёнок очень сильно нас тормозил.
На этот раз Роджер не ошибся, мы дошли до окраины города уже через час. Первое, что привлекало внимание, это два заброшенных дома.
- Здесь где-то Сударь с семьёй живёт,- сказал Эд.
- Зайдём повидать товарища?- спросила Лоэль,- Всё-таки он к нам всегда прилетает.
Роджер согласился. Как же я был счастлив вновь увидеться с Сударем! Мне так не хватало его смешной манеры общения. Итак, мы рысью помчались к домам. Когда всей стаей мы добрались домов, мы слегка опешили: всё было заполнено голубями! Вся дорога была в них, поэтому начали очень аккуратно, чтобы никого не задавить, продвигаться вперёд. По пути Роджер поинтересовался, что же тут всё же произошло такого, что практически весь голубиный народ, проживавший в городе, собрался здесь.
- Сударь раздавлен,- последовал ответ от какого-то старого голубя.
Слова эти прозвучали как гром среди ясного неба. Мне это показалось шуткой, несмешной, злой шуткой. Я поверить не мог, что Сударь мёртв. Услышав эту шокирующую новость, наша стая начала усиленно продвигаться вперёд, где у тела Сударя собралась вся его семья. Плач слышался всё отчётливее, моё сердце сжималось всё больше. Подойдя ближе, я взглянул туда, где было немного свободного пространства. Да, это действительно был он – мой самый первый уличный знакомый. Я в страхе отшатнулся. Мне хотелось выть во весь голос, вспоминая этого весёлого малого, поднимавшего мой дух, а теперь лежавшего на сыром асфальте в неестественной позе, раздавленного в лепёшку. Я посмотрел на друзей. Те были мрачны, но вели себя тихо, ведь они понимали, что если будут выть, то Сударю никак не помогут, а вот семье его навредят. Я взял себя в руки, посмотрев на них. Я должен быть сильным, есть сейчас и несчастнее меня звери.
Не став долго задерживаться и привлекать к себе ненужное внимание, доставляя лишние неприятности хозяевам, которым и так хватало их по горло. Теперь, когда Сударя не стало, моим последним лучиком надежды стала Люси. Однако и в ней я уже сомневался. Меня не покидал вопрос: почему она меня оставила тогда? Я начал больше размышлять о жизни. Она, наша жизнь, так коротка, а люди укорачивают её ещё больше безразличным и безответственным к нам отношением. За что мы это заслужили? Никто из нас не знает...
...
Большой город не произвёл на меня впечатления. Я вообще стал каким-то безразличным ко всему, что меня окружало. Ничто не радовало. Я чувствовал лишь бешеный голод, и звериный холод.
- Бог мой! Сколько машин!- воскликнула Барбариска,- В жизни столько не видала!
