День, когда родилась Райси, – можно было смело называть первым днем настоящей весны. С полудня солнце начало греть сильнее, чем обычно, да и утром не заметили обычной и уже надоевшей поземки возле порога. К вечеру охотники принесли в селение двух подстреленных зайцев – видать, зверьки выбрались из нор, чувствуя тепло. И где-то на реке услышали первый треск льда, пусть и далекий, словно эхо из-за сопок, но такой долгожданный. Все эти признаки и приметы успокаивали жителей селенья, дарили надежду после долгой, изматывающей зимы.
Тосума смотрел на новорожденную сестру и думал, что эта зима принесла больше боли, чем предыдущие, стала тяжелым испытанием для всех. Почти каждая семья в этом году несла потери. Его старший брат замерз в лесу, выслеживая зверя. Впрочем, как и некоторые другие охотники, кто рисковал выходить в трескучий мороз за добычей. Еды не хватало, похудевшие и измотанные жители молились горным духам, просили милости в охоте. Но духи молчали.
- Ушли вглубь сопок, - хрипела шаманка Ирда, провожая мутным усталым взглядом тощего ворона, летевшего над лесом.
Даже горные и морские хозяева тяжело переживали холода. Они не посылали зверя, не помогали охотникам, не охраняли их в походах, позволяя замерзнуть возле погасшего костра.
читать дальшеЗапасы пищи слишком быстро заканчивались, а голод вел за собой болезни. Первыми пострадали дети, особенно маленькие. Старшие еще держались, но первые оттепели встретили лишь самые сильные, пусть и подкошенные холодом, вымотанные голодом. Старики отдавали свои пайки молодым, понимали, что им самим уже некуда спешить. И погребальные костры вспыхивали в ночи все чаще, а на заветной поляне в лесу число небольших могильных курганов из камней увеличилось в разы.
Райси стала первой, кто родился долгожданной весной в нивхском селении, остальные так и не дождались своего срока. Но за ее рождение своей жизнью платила совсем молодая женщина – жена вождя, мама Тосумы. В тишине их дома, она лежала возле очага и смотрела на огонь, спокойная и усталая.
- Девочка принесла весну своим рождением, - шаманка Ирда старательно отпаивала роженицу бульоном из свежего кролика. – Слышишь?
Женщина слышала, но измотанная родами и предшествующим голодом, даже на ответ сил не находила.
Тосума сидел рядом с матерью и думал, что шаманка, конечно, мудрая и добрая, но ничего она не понимает. Откуда его новорожденная сестра могла знать о весне и болезни? Это не Райси принесла тепло, это его мама прогнала зиму своей волей, вымолила у горных духов. А за такое надо платить. И теперь его маму заберут Горные Люди. Было обидно. Неужели им она так необходима? Ведь и здесь она очень-очень нужна. Кто будет рассказывать им сказки? Кто будет учить Райси шитью и другим женским мудростям? Винить сестру в маминой болезни он даже не думал. Скорее уж понимал – когда мама уйдет, именно ему придется воспитывать малышку, особенно когда она подрастет. Когда окрепнет достаточно, чтобы быстро бегать и познавать мир. А значит и ему надо учиться, как можно больше узнавать о лесе, море, сопках.
Шаманка ушла, и Тосума рискнул подойти к маме. Молодая нивха не спала, все так же смотрела на огонь, но сына заметила.
- Совсем ослабла, - пожаловалась она мальчику. – Как твоя сестра?
- Спит. – Тосума взял ее руку, положил себе на колени.
- Хорошо, - женщина улыбнулась. – Ты у нас теперь в семье старший.
- Знаю, - Тосума кивнул. Ему уже семь, хватит быть ребенком. Особенно после того как ушел старший брат.
- Не боишься? – Мама приподнялась на локтях, но долго не выдержала, снова легла на бок.
- Вот еще, - Тосума фыркнул. – Я теперь буду помогать отцу, и воспитывать сестру.
- Хорошо, ты у меня сильный, - вздохнула женщина. – Не бойся ничего. Обещаешь?
- Да, – мальчик сжал мамину руку. Хотелось плакать, но он сдерживался.
Тосума вышел во двор, когда мама уснула. Долго стоял и смотрел, как возвращаются охотники с первой крупной добычей – поймали нерпу. Наблюдал, как женщины разделывают тушу: делят на ритуальную часть, для Хозяев гор и воды, и ту, что пойдет в пищу. Плакать все еще хотелось, но он помнил свое обещание: быть сильным, не бояться.
Шаманка вошла в дом, пробыла там всего ничего и вышла. Велела найти вождя. Тосума не сходил с места, но слушал внимательно. Когда пришел отец, шаманка кивнула, что-то начала говорить. «Кровь оборвалась» услышал Тосума и только сильнее сжал кулаки. Не плакать! И не бояться.
Вечером вновь зажгли погребальный костер. Отец держал Райси на руках и молчал. Тосума стоял рядом, смотрел, как огонь пожирает знакомый ритуальный халат, вспоминал как мама шила его по вечерам, украшала вышитыми улитками1-завитками, пришивала крошечные подвески-ваты2 по подолу. Наверняка мечтала, как научить дочь этому искусству.
Не плакать!
Шаманка заунывно тянула погребальную песню, направляла душу умершей в подземный мир, туда,()где ждали ее родные, уже давно ушедшие. Тосума почувствовал, как рука отца легла на его плечо. Все правильно, надо быть сильным. Ради них. И()ни в коем случае не боятся. Ничего!
Как росток сараны3, пробившийся в низине, тянется к солнцу и высасывает влагу из земли, так и Райси, росла быстро, крепчала, и к пяти годам стала сильным и очень активным ребенком. И не скажешь, что родилась после тяжелой голодной зимы. Тосума оказался прав, за ней нужно было следить в оба. Стоило отвернуться, и малышка уже проверяла глубину реки, сильно ли обжигает огонь, можно ли приручить самого злого пса в поселении. Сделав первые шаги по земляному полу дома, Райси поняла, насколько же здорово передвигаться самой, а не на руках женщин-помощниц – ее отец так и не выбрал себе вторую жену.
Маленькая, но очень подвижная, девочка топала по всем дорожкам поселения, трогала, гладила, тянула все, что попадалось под руку. Но больше всего любила две вещи: вечерние сказки шаманки Ирды и игры с братом.
Шаманка нравилась ей запахом курений, перестуком амулетов на поясе, мелодичным звучанием подвесок-ватов на подоле халата. Райси садилась напротив нее и следила за каждым движением женщины. Ирда курила длинную трубку, набивая ее каждые несколько минут новыми травами из кисета и, улыбаясь, вела свой неторопливый рассказ о строении мира.
- Мир наш делиться на несколько частей, - шаманка рассказывала певуче, растягивала слова и склеивала их дымом в единую ткань повествования. – В Верхнем мире живет самый большой дух – Хозяин, и его небесные люди. Он следит за нами, знает, когда кто умрет или родится. В нашем Среднем мире, рядом с нами, людьми, живут Хозяева гор, леса, моря. У них свои семьи, свои правила. Если захотят – помогут. Если обидишь их – жди беды.
Шаманка доставала из кисета пахнущие травами фигурки: деревянные люди со звериными и птичьими головами. Райси тянула ручки, но Ирда грозила ей пальцем, мол, не смей, нельзя. Тосума обнимал сестру и тут же занимал ее руки чехлом для ножа, кожаным с изображениями медведя и нерпы. Это помогало, и рассказ продолжался.
- Хозяева приходят в наш, Средний мир, могут выбрать себе мужа или жену. Иногда они приходят как люди, красивые, сильные, иногда как животные. Но стоит им сбросить шкуру, и ты видишь человека. Если уж тебя выбрали Хозяева, то рано или поздно ты уйдешь с ними и сам станешь лесным, горным или морским Человеком. И твои же соплеменники будут видеть тебя как животное или птицу.
- Интересно, наверное, - Райси зевала и всматривалась в дым от трубки. Что она в нем видела? Бегущих оленей и хозяина гор, в медвежьей шкуре? Нерпу, сбрасывающую мех, что бы предстать перед возлюбленным в женском обличии?
- Что интересно? – Тосума устраивал сестренку на лежанке возле очага.
- Интересно быть лесным или горным Человеком.
Тосума пожимал плечами. Он больше любил рассказы об охотнике Мыкрфине, что бесстрашно спускался в Нижний мир, где жили духи умерших нивхов. Там он встречался с возлюбленной. Или наоборот, поднимался к Горным Хозяевам, и находил там жену. Как один человек успевал столько всего за свою жизнь – было удивительно. Но со временем мальчик начал понимать, что именем великого охотника называли не одного человека, а нескольких. Выходит, имя его как звание. Так, может, и его однажды будут называть именем героя?
Иногда старая нивха рассказывала страшные сказки о злобных духах милках4. Райси всегда слушала, раскрыв рот, но стоило шаманке замолчать, и девочка прижималась к брату, ища защиты и поддержки.
- Не бойся, - Тосума обнимал ее, кутал в медвежий мех одеяла. – Милк сюда не придет. Он боится смелых.
- А ты смелый? – Райси куталась по самую макушку, так что из-под одеяла торчал только ее нос да сверкали черные глазенки.
- Конечно, - Тосума уверено кивал. – Я обещал нашей маме, что всегда-всегда буду смелым. Ради тебя и папы. Я буду воином, и буду вас защищать.
- Расскажи о маме, - просила сестренка, и ее брат в который раз начинал историю о том, какой красивой, умной и ловкой была жена вождя.
Иногда он придумывал сказки, сравнимые с историями шаманки. О том, как их отец победил горного человека и забрал маму домой. О том, как соревновались самые сильные воины и в награду победителю (их отцу, конечно же) досталась самая красивая девушка селения. Райси засыпала довольная.
Как только на реке начинал трескаться лед, нивхи доставали лодки и начинали чинить сети. Работы было много, и к ней привлекали даже детей. Райси, как одна из младших, выполняла более простые, но не менее ответственные задания: сушила жилы для сетей, училась плетению и готовила еду для охотников и рыбаков, уходящих в море. Когда земля полностью освобождалась от снега, и треснувший ледяной панцирь по рекам уходил в море, начинался обряд кормления воды. Сотни лодочек из плотных листьев уплывали вниз по течению, унося с собой веточки лиственницы (родового дерева нивхов), сушеную рыбу, нерпичий жир и смесь корней сараны и пучки5. Пахло сырой землей, ветер приносил с моря едкие запахи. И шаманка Ирда вставала на носу главной лодки, первой спущенной в этом году на воду. Она пела, и черный ворон садился на ее плечо.
Райси в такие дни ходила притихшая, все больше слушала и запоминала, чем спрашивала. Ирда год за годом все ближе допускала ее к себе, и когда девочке исполнилось шесть – позволила помогать в ритуале кормления воды. Гордая маленькая нивха смешивала лакомства для водных Хозяев, приносила и подавала крепкие листья-лопухи для лодочек. И практически совсем забыла о брате.
Тосума даже немного завидовал ей. Хотя и у него дело было много. Охотники селения учили его читать весенние следы в лесу, показывали, как и где лучше ставить силки на разных животных. По вечерам мальчик все чаще сидел возле костра со взрослыми мужчинами, слушая их легенды и воспоминания, чем присоединялся к сестре в ее играх и шаманских учениях.
Но сразу после проведения ритуала им выпал день, когда брат и сестра смогли поиграть вместе. Мужчины еще с утра занимались делами, с охотой никак не связанными. Все больше помогали женам по дому, или возились с детьми – несколько дней после кормления водных Хозяев стоило подождать, пусть обитатели Моря решат, сколько рыбы и нерпы посылать нивхам.
Тосума не знал, чем заняться. Его отец занимался решением вопросов важных, но скучных. Как и полагается вождю, он лично осматривал все постройки поселения, считал оружие, силки, сети, лодки. Выслушивал жалобы. Его сын отстал еще на третьем доме. Возле четвертого его нагнала Райси.
- Выстругай мне лодочку! – Она потянул брата за рукав.
Тосума задумался. Вроде ритуалам детские игры не мешали, можно и развлечься, раз все старшие ребята заняты – помогают родителям. У них в семье, как и положено семье вождя, все было убрано и приготовлено за несколько дней до кормления Воды.
- Пойдем, - Тосума проверил, на месте ли нож, и первым пошел к реке.
Лодочки качались на воде: корпус из коры, паруса из листьев-лопухов. Тосума подравнивал кору, ловко крепил в центре прутик и передавал Райси. Его сестра устанавливала парус и опускала суденышко на воду. Вода бережно принимала его и несла вдаль к морю.
- Как думаешь, в этом году много будет рыбы? – Райси опустила последнюю лодочку на воду и посмотрела на брата.
- Кто ж знает, - Тосума устроился на поваленном дереве, с которого до этого срывал кору на кораблики. – Ты ведь старалась, когда угощения Хозяевам готовила?
- Конечно, старалась, - Райси возмущенно посмотрела на брата, и вдруг замерла. Взгляд ее блуждал между деревьями.
- Что там? – Тосума обернулся. Сердце забилось чаще. Со стороны селения шла черная предгрозовая туча, и сотни птиц, срываясь с насиженных веток, поднимались в воздух, издавая жалобные протяжные крики. Запахло горечью, паленой кожей.
- Побежали, - Тосума схватил сестру за руку и потянул в сторону родного дома.
Райси была намного ниже брата, но старалась не отставать. Ее подгонял страх за родное селение. Что произошло, дети поняли не сразу, только когда подбежали к крайним домам. Толпа нивхов жалась к строениям, и все больше к ритуальному амбару, где хранились кости хранителя рода, оставшиеся после медвежьего праздника. Сотни птиц носились над их головами, но не нападали, только кричали на все лады, словно хотели напугать.
В центре селения горел костер. Вокруг огня бегала Ирда, размахивая руками так, что рукава халата взметались словно крыльями. Она выкрикивала что-то резкое, грубое. Так прогоняют прочь кого-то плохого. Иногда шаманка останавливалась, смотрела в небо, грозила птицам кулаком, выкрикивала чье-то имя и вновь начинала бегать вокруг костра.
- Она прогоняет свою сестру, - Райси прижалась к брату.
Тосума, хоть и был напуган не меньше девочки, вдруг почувствовал прилив сил. Ведь именно ради малышки он обещал маме быть храбрым.
- Какую сестру? – Он сжал маленькую ладошку и постарался найти взглядом отца.
- У Ирды есть сестра-близнец. Они родились от горного Хозяина, поэтому они и стали шаманами. Но ее сестра была очень жадной, все время ела за двоих, забирала больше шкур после охоты. Ее не любили в селении, и однажды, когда она потребовала почти всю рыбу – прогнали. Женщина очень разозлилась, стала крачкой и улетела прочь. И теперь почти каждый год прилетает и начинает строить подлости сестре. Они не любят друг друга. Ирда говорит, ее сестра стала женой милка. И теперь ей путь в Верхний мир закрыт. Вот она и злится.
Грозовые облака стали еще темнее. Солнце утонуло в них, и на селение опустились холодные мрачные сумерки. Тосума наконец увидел отца. Он стоял возле их дома, сжимал в руках копье и всматривался в птичьи стаи над головой. «Неужели выискивает сестру Ирды? – Подумал мальчик. – Наверняка она стала одной из птиц. И наша шаманка подсказала, как ее обнаружить».
- Вон та, большая, с черным клювом. – Райси внезапно указала на небо.
Тосума перевел взгляд с отца на птичье безумие над головой. Огромная крачка, с черным, словно вымаранным в саже клювом пикировала на старую нивху, пляшущую возле огня.
Тосума хотел было сорваться с места, подбежать к отцу, подсказать, но Райси, мертвой хваткой вцепилась в него, пряча лицо в рубашку. Как чувствовала, что сейчас будет. Мальчик не мог оторвать взгляда, он видел все от начала до конца и холодный липкий страх заползал в его душу.
Тосума смотрел на новорожденную сестру и думал, что эта зима принесла больше боли, чем предыдущие, стала тяжелым испытанием для всех. Почти каждая семья в этом году несла потери. Его старший брат замерз в лесу, выслеживая зверя. Впрочем, как и некоторые другие охотники, кто рисковал выходить в трескучий мороз за добычей. Еды не хватало, похудевшие и измотанные жители молились горным духам, просили милости в охоте. Но духи молчали.
- Ушли вглубь сопок, - хрипела шаманка Ирда, провожая мутным усталым взглядом тощего ворона, летевшего над лесом.
Даже горные и морские хозяева тяжело переживали холода. Они не посылали зверя, не помогали охотникам, не охраняли их в походах, позволяя замерзнуть возле погасшего костра.
читать дальшеЗапасы пищи слишком быстро заканчивались, а голод вел за собой болезни. Первыми пострадали дети, особенно маленькие. Старшие еще держались, но первые оттепели встретили лишь самые сильные, пусть и подкошенные холодом, вымотанные голодом. Старики отдавали свои пайки молодым, понимали, что им самим уже некуда спешить. И погребальные костры вспыхивали в ночи все чаще, а на заветной поляне в лесу число небольших могильных курганов из камней увеличилось в разы.
Райси стала первой, кто родился долгожданной весной в нивхском селении, остальные так и не дождались своего срока. Но за ее рождение своей жизнью платила совсем молодая женщина – жена вождя, мама Тосумы. В тишине их дома, она лежала возле очага и смотрела на огонь, спокойная и усталая.
- Девочка принесла весну своим рождением, - шаманка Ирда старательно отпаивала роженицу бульоном из свежего кролика. – Слышишь?
Женщина слышала, но измотанная родами и предшествующим голодом, даже на ответ сил не находила.
Тосума сидел рядом с матерью и думал, что шаманка, конечно, мудрая и добрая, но ничего она не понимает. Откуда его новорожденная сестра могла знать о весне и болезни? Это не Райси принесла тепло, это его мама прогнала зиму своей волей, вымолила у горных духов. А за такое надо платить. И теперь его маму заберут Горные Люди. Было обидно. Неужели им она так необходима? Ведь и здесь она очень-очень нужна. Кто будет рассказывать им сказки? Кто будет учить Райси шитью и другим женским мудростям? Винить сестру в маминой болезни он даже не думал. Скорее уж понимал – когда мама уйдет, именно ему придется воспитывать малышку, особенно когда она подрастет. Когда окрепнет достаточно, чтобы быстро бегать и познавать мир. А значит и ему надо учиться, как можно больше узнавать о лесе, море, сопках.
Шаманка ушла, и Тосума рискнул подойти к маме. Молодая нивха не спала, все так же смотрела на огонь, но сына заметила.
- Совсем ослабла, - пожаловалась она мальчику. – Как твоя сестра?
- Спит. – Тосума взял ее руку, положил себе на колени.
- Хорошо, - женщина улыбнулась. – Ты у нас теперь в семье старший.
- Знаю, - Тосума кивнул. Ему уже семь, хватит быть ребенком. Особенно после того как ушел старший брат.
- Не боишься? – Мама приподнялась на локтях, но долго не выдержала, снова легла на бок.
- Вот еще, - Тосума фыркнул. – Я теперь буду помогать отцу, и воспитывать сестру.
- Хорошо, ты у меня сильный, - вздохнула женщина. – Не бойся ничего. Обещаешь?
- Да, – мальчик сжал мамину руку. Хотелось плакать, но он сдерживался.
Тосума вышел во двор, когда мама уснула. Долго стоял и смотрел, как возвращаются охотники с первой крупной добычей – поймали нерпу. Наблюдал, как женщины разделывают тушу: делят на ритуальную часть, для Хозяев гор и воды, и ту, что пойдет в пищу. Плакать все еще хотелось, но он помнил свое обещание: быть сильным, не бояться.
Шаманка вошла в дом, пробыла там всего ничего и вышла. Велела найти вождя. Тосума не сходил с места, но слушал внимательно. Когда пришел отец, шаманка кивнула, что-то начала говорить. «Кровь оборвалась» услышал Тосума и только сильнее сжал кулаки. Не плакать! И не бояться.
Вечером вновь зажгли погребальный костер. Отец держал Райси на руках и молчал. Тосума стоял рядом, смотрел, как огонь пожирает знакомый ритуальный халат, вспоминал как мама шила его по вечерам, украшала вышитыми улитками1-завитками, пришивала крошечные подвески-ваты2 по подолу. Наверняка мечтала, как научить дочь этому искусству.
Не плакать!
Шаманка заунывно тянула погребальную песню, направляла душу умершей в подземный мир, туда,()где ждали ее родные, уже давно ушедшие. Тосума почувствовал, как рука отца легла на его плечо. Все правильно, надо быть сильным. Ради них. И()ни в коем случае не боятся. Ничего!
Как росток сараны3, пробившийся в низине, тянется к солнцу и высасывает влагу из земли, так и Райси, росла быстро, крепчала, и к пяти годам стала сильным и очень активным ребенком. И не скажешь, что родилась после тяжелой голодной зимы. Тосума оказался прав, за ней нужно было следить в оба. Стоило отвернуться, и малышка уже проверяла глубину реки, сильно ли обжигает огонь, можно ли приручить самого злого пса в поселении. Сделав первые шаги по земляному полу дома, Райси поняла, насколько же здорово передвигаться самой, а не на руках женщин-помощниц – ее отец так и не выбрал себе вторую жену.
Маленькая, но очень подвижная, девочка топала по всем дорожкам поселения, трогала, гладила, тянула все, что попадалось под руку. Но больше всего любила две вещи: вечерние сказки шаманки Ирды и игры с братом.
Шаманка нравилась ей запахом курений, перестуком амулетов на поясе, мелодичным звучанием подвесок-ватов на подоле халата. Райси садилась напротив нее и следила за каждым движением женщины. Ирда курила длинную трубку, набивая ее каждые несколько минут новыми травами из кисета и, улыбаясь, вела свой неторопливый рассказ о строении мира.
- Мир наш делиться на несколько частей, - шаманка рассказывала певуче, растягивала слова и склеивала их дымом в единую ткань повествования. – В Верхнем мире живет самый большой дух – Хозяин, и его небесные люди. Он следит за нами, знает, когда кто умрет или родится. В нашем Среднем мире, рядом с нами, людьми, живут Хозяева гор, леса, моря. У них свои семьи, свои правила. Если захотят – помогут. Если обидишь их – жди беды.
Шаманка доставала из кисета пахнущие травами фигурки: деревянные люди со звериными и птичьими головами. Райси тянула ручки, но Ирда грозила ей пальцем, мол, не смей, нельзя. Тосума обнимал сестру и тут же занимал ее руки чехлом для ножа, кожаным с изображениями медведя и нерпы. Это помогало, и рассказ продолжался.
- Хозяева приходят в наш, Средний мир, могут выбрать себе мужа или жену. Иногда они приходят как люди, красивые, сильные, иногда как животные. Но стоит им сбросить шкуру, и ты видишь человека. Если уж тебя выбрали Хозяева, то рано или поздно ты уйдешь с ними и сам станешь лесным, горным или морским Человеком. И твои же соплеменники будут видеть тебя как животное или птицу.
- Интересно, наверное, - Райси зевала и всматривалась в дым от трубки. Что она в нем видела? Бегущих оленей и хозяина гор, в медвежьей шкуре? Нерпу, сбрасывающую мех, что бы предстать перед возлюбленным в женском обличии?
- Что интересно? – Тосума устраивал сестренку на лежанке возле очага.
- Интересно быть лесным или горным Человеком.
Тосума пожимал плечами. Он больше любил рассказы об охотнике Мыкрфине, что бесстрашно спускался в Нижний мир, где жили духи умерших нивхов. Там он встречался с возлюбленной. Или наоборот, поднимался к Горным Хозяевам, и находил там жену. Как один человек успевал столько всего за свою жизнь – было удивительно. Но со временем мальчик начал понимать, что именем великого охотника называли не одного человека, а нескольких. Выходит, имя его как звание. Так, может, и его однажды будут называть именем героя?
Иногда старая нивха рассказывала страшные сказки о злобных духах милках4. Райси всегда слушала, раскрыв рот, но стоило шаманке замолчать, и девочка прижималась к брату, ища защиты и поддержки.
- Не бойся, - Тосума обнимал ее, кутал в медвежий мех одеяла. – Милк сюда не придет. Он боится смелых.
- А ты смелый? – Райси куталась по самую макушку, так что из-под одеяла торчал только ее нос да сверкали черные глазенки.
- Конечно, - Тосума уверено кивал. – Я обещал нашей маме, что всегда-всегда буду смелым. Ради тебя и папы. Я буду воином, и буду вас защищать.
- Расскажи о маме, - просила сестренка, и ее брат в который раз начинал историю о том, какой красивой, умной и ловкой была жена вождя.
Иногда он придумывал сказки, сравнимые с историями шаманки. О том, как их отец победил горного человека и забрал маму домой. О том, как соревновались самые сильные воины и в награду победителю (их отцу, конечно же) досталась самая красивая девушка селения. Райси засыпала довольная.
Как только на реке начинал трескаться лед, нивхи доставали лодки и начинали чинить сети. Работы было много, и к ней привлекали даже детей. Райси, как одна из младших, выполняла более простые, но не менее ответственные задания: сушила жилы для сетей, училась плетению и готовила еду для охотников и рыбаков, уходящих в море. Когда земля полностью освобождалась от снега, и треснувший ледяной панцирь по рекам уходил в море, начинался обряд кормления воды. Сотни лодочек из плотных листьев уплывали вниз по течению, унося с собой веточки лиственницы (родового дерева нивхов), сушеную рыбу, нерпичий жир и смесь корней сараны и пучки5. Пахло сырой землей, ветер приносил с моря едкие запахи. И шаманка Ирда вставала на носу главной лодки, первой спущенной в этом году на воду. Она пела, и черный ворон садился на ее плечо.
Райси в такие дни ходила притихшая, все больше слушала и запоминала, чем спрашивала. Ирда год за годом все ближе допускала ее к себе, и когда девочке исполнилось шесть – позволила помогать в ритуале кормления воды. Гордая маленькая нивха смешивала лакомства для водных Хозяев, приносила и подавала крепкие листья-лопухи для лодочек. И практически совсем забыла о брате.
Тосума даже немного завидовал ей. Хотя и у него дело было много. Охотники селения учили его читать весенние следы в лесу, показывали, как и где лучше ставить силки на разных животных. По вечерам мальчик все чаще сидел возле костра со взрослыми мужчинами, слушая их легенды и воспоминания, чем присоединялся к сестре в ее играх и шаманских учениях.
Но сразу после проведения ритуала им выпал день, когда брат и сестра смогли поиграть вместе. Мужчины еще с утра занимались делами, с охотой никак не связанными. Все больше помогали женам по дому, или возились с детьми – несколько дней после кормления водных Хозяев стоило подождать, пусть обитатели Моря решат, сколько рыбы и нерпы посылать нивхам.
Тосума не знал, чем заняться. Его отец занимался решением вопросов важных, но скучных. Как и полагается вождю, он лично осматривал все постройки поселения, считал оружие, силки, сети, лодки. Выслушивал жалобы. Его сын отстал еще на третьем доме. Возле четвертого его нагнала Райси.
- Выстругай мне лодочку! – Она потянул брата за рукав.
Тосума задумался. Вроде ритуалам детские игры не мешали, можно и развлечься, раз все старшие ребята заняты – помогают родителям. У них в семье, как и положено семье вождя, все было убрано и приготовлено за несколько дней до кормления Воды.
- Пойдем, - Тосума проверил, на месте ли нож, и первым пошел к реке.
Лодочки качались на воде: корпус из коры, паруса из листьев-лопухов. Тосума подравнивал кору, ловко крепил в центре прутик и передавал Райси. Его сестра устанавливала парус и опускала суденышко на воду. Вода бережно принимала его и несла вдаль к морю.
- Как думаешь, в этом году много будет рыбы? – Райси опустила последнюю лодочку на воду и посмотрела на брата.
- Кто ж знает, - Тосума устроился на поваленном дереве, с которого до этого срывал кору на кораблики. – Ты ведь старалась, когда угощения Хозяевам готовила?
- Конечно, старалась, - Райси возмущенно посмотрела на брата, и вдруг замерла. Взгляд ее блуждал между деревьями.
- Что там? – Тосума обернулся. Сердце забилось чаще. Со стороны селения шла черная предгрозовая туча, и сотни птиц, срываясь с насиженных веток, поднимались в воздух, издавая жалобные протяжные крики. Запахло горечью, паленой кожей.
- Побежали, - Тосума схватил сестру за руку и потянул в сторону родного дома.
Райси была намного ниже брата, но старалась не отставать. Ее подгонял страх за родное селение. Что произошло, дети поняли не сразу, только когда подбежали к крайним домам. Толпа нивхов жалась к строениям, и все больше к ритуальному амбару, где хранились кости хранителя рода, оставшиеся после медвежьего праздника. Сотни птиц носились над их головами, но не нападали, только кричали на все лады, словно хотели напугать.
В центре селения горел костер. Вокруг огня бегала Ирда, размахивая руками так, что рукава халата взметались словно крыльями. Она выкрикивала что-то резкое, грубое. Так прогоняют прочь кого-то плохого. Иногда шаманка останавливалась, смотрела в небо, грозила птицам кулаком, выкрикивала чье-то имя и вновь начинала бегать вокруг костра.
- Она прогоняет свою сестру, - Райси прижалась к брату.
Тосума, хоть и был напуган не меньше девочки, вдруг почувствовал прилив сил. Ведь именно ради малышки он обещал маме быть храбрым.
- Какую сестру? – Он сжал маленькую ладошку и постарался найти взглядом отца.
- У Ирды есть сестра-близнец. Они родились от горного Хозяина, поэтому они и стали шаманами. Но ее сестра была очень жадной, все время ела за двоих, забирала больше шкур после охоты. Ее не любили в селении, и однажды, когда она потребовала почти всю рыбу – прогнали. Женщина очень разозлилась, стала крачкой и улетела прочь. И теперь почти каждый год прилетает и начинает строить подлости сестре. Они не любят друг друга. Ирда говорит, ее сестра стала женой милка. И теперь ей путь в Верхний мир закрыт. Вот она и злится.
Грозовые облака стали еще темнее. Солнце утонуло в них, и на селение опустились холодные мрачные сумерки. Тосума наконец увидел отца. Он стоял возле их дома, сжимал в руках копье и всматривался в птичьи стаи над головой. «Неужели выискивает сестру Ирды? – Подумал мальчик. – Наверняка она стала одной из птиц. И наша шаманка подсказала, как ее обнаружить».
- Вон та, большая, с черным клювом. – Райси внезапно указала на небо.
Тосума перевел взгляд с отца на птичье безумие над головой. Огромная крачка, с черным, словно вымаранным в саже клювом пикировала на старую нивху, пляшущую возле огня.
Тосума хотел было сорваться с места, подбежать к отцу, подсказать, но Райси, мертвой хваткой вцепилась в него, пряча лицо в рубашку. Как чувствовала, что сейчас будет. Мальчик не мог оторвать взгляда, он видел все от начала до конца и холодный липкий страх заползал в его душу.
