Также интересно наблюдать, как по утрам девушка заезжает за нами на машине. Потом вечером вызывает личного водителя, чтобы он отогнал автомобиль домой через пробки. Сама же директор обратно добирается на метро.
Андрей зря время не теряет и также назначает встречу с региональным директором со стороны Marriott, чтобы обсудить детали выхода на вьетнамский рынок.
Винсент - высокий, статный мужчина лет сорока с сияющей улыбкой и густыми, коротко стриженными волосами, тронутыми сединой, что добавляет его облику благородства. Мужчина родом из солнечной Италии, но уже много лет живет и работает в Азии. Работа в гостиничном бизнесе наложила свой отпечаток: итальянец вежлив, галантен, с легкостью говорит на нескольких языках.
- Отвезешь мои вещи в отель? - прошу я Андрея после официального собрания, где нам обещали подсобить в любом начинании.
- А ты куда? - удивляется начальник и переглядывается с Моникой.
- Винсент приглашает на ужин, чтобы поделиться местным инсайдом, - кокетливо делюсь планами на вечер.
- Искрина, какие на фиг инсайды? - Квилинского не воодушевляют мои намерения. - У тебя же вроде с английским проблемы были, если мне не изменяет память.
- Ты же наказал научиться вести «under the table business»? Вот иду практиковаться.
Передаю ему сумку с ноутбуком и следую за Винсентом, который учтиво ждет у выхода из митинг рума. Напоследок любуюсь хмурым лицом Беовульфа, Моника же пожимает плечами, мол, пусть едет, отдохнет.
На самом деле, причин согласиться пойти на ужин всего две. Во-первых, очень люблю итальянский язык. Меня просто завораживает манера итальянцев жестикулировать и эмоционально произносить длинные фразы. Они при этом выглядят такими вовлеченными и воодушевленными, что лишний часок наблюдения за колоритным Винсентом обещает быть увлекательным.
А во-вторых, в эти дни Амриндер и Моника много общаются на хинди, эмоционально спорят, потом смеются, периодически называя друг друга «bitch» и «harami» - ублюдок. Идиллия между ними творится хоть обзавидуйся, что порой чувствую себя лишней.
За ужином Винсент рассказывает забавные истории жизни в Азии. Как и ожидала, когда итальянец говорит, то экспрессивно размахивает руками, словно художник, рисующий картину словами. Вот он смеется, запрокинув голову назад, и его смех заполняет пространство, заражая всех вокруг. Винсент говорит быстро, с жаром, словно боясь, что не успеет сказать всего, что хочет. Его слова льются потоком, и порой бывает трудно уследить за мыслью.
Из всего сказанного понимаю, что в свободное время мужчина увлекается кулинарией, обожает готовить традиционные итальянские блюда. Мы еще даже не закончили с основным блюдом, а итальянец уже ненавязчиво приглашает в гости, чтобы отведать вкуснейший домашний тирамису.
Я смущенно улыбаюсь и решаюсь пройти в дамскую комнату, чтобы освежиться и взять короткий тайм-аут. Там и обдумаем варианты развития событий.
По пути в комнату раздумий неожиданно узнаю огненную шевелюру у барной стойки. Рыжие волосы начальника словно языки пламени спадают на лоб, обрамляя лицо с резкими, мужественными чертами. Взгляд Андрея устремлен в одну точку, словно он ищет ответы на вопросы, терзающие душу. Губы плотно сжаты, выдавая внутреннюю напряженность.
Удивительно, но сегодня рукава рубашки закатаны, обнажая парящих драконов, какие-то тексты на хинди, голых женщин с крыльями… В общем, бесовщина какая-то.
- А ты что тут делаешь? - говорю таким тоном, будто его присутствие портит мне отличный вечер.
Но чего скрывать, я рада его видеть.
- Тебя преследую, - Квилинский кидает на меня усталый, при этом игривый взгляд.
Странно, если это правда, то его слова меня возбуждают.
- Я большая девочка, могу за себя постоять.
- Такими словами обычно начинаются фильмы для взрослых.
- Ты забыл, я только мультики смотрю. Это ты фанат порнофильмов, - парирую я так легко, будто ножом разрезаю воздух.
- Про деловую этику слышала? - скалится викинг. - С нами контракт могут расторгнуть, если обнаружат личные связи заинтересованных сторон.
Закатываю глаза словно расстроена услышанным. В душе же ликую: если Винсент вновь намекнет на тирамису, то у меня уже заготовлена офигенная отмаза.
С каменным лицом игнорирую босса и следую в уборную. Вернувшись в зал, застаю вице-президента за нашим столом. Они с итальянцем о чем-то весело переговариваются, а когда видят меня, то расплываются в широчайших улыбках.
У меня по спине мурашки бегут от такого количества маскулинности на квадратный метр.
- Ну наконец-то. Готова? - спрашивает начальник с каким-то необъяснимым энтузиазмом и подает мне сумочку.
- К чему? - решаю для начала уточнить.
Шелковое чутье верещит.
- К десерту, - без задней мысли повторяет глава сети отелей. - Обещаю, такой вкусняшки ты нигде не попробуешь.
Мы действительно едем на квартиру к Винсенту, где последующие два часа итальянец угощает самым вкусным в мире тирамису, а также крепчайшим домашним лимончелло.
- Слово «тирамису» переводится как «подними меня на небеса», - томно и доверительно рассказывает Винсент, не забывая наливать нам еще сладкой настойки, от которой я уже почти “на три метра над уровнем неба”. - Чтобы тирамису получился таким, вы должны готовить его с любовью. Начните с нежных прикосновений к савоярди. Окуните каждый пальчик в крепкий кофе, словно лаская его. - Конечно, представитель Marriott не забывает каждое слово аккомпанировать чувственными жестами рук. - Чувствуйте, как он впитывает ароматную жидкость, становясь мягче и податливее…
Винсент говорит медленно, растягивая слова так эротично, будто не рецептом делится, а занимается сексом по телефону.
Андрей не сводит с меня глаз, будто медленно раздевает взглядом. Физически чувствую, как он касается щеки, потом скидывает лямку платья, дальше медленно расстегивает молнию сбоку, обнажая талию и бедра, расстегивает бюстгальтер и стаскивает трусики…
Неожиданно голос итальянца сменяется храпом. Мужчину вырубает на диване, а мы вызываем машину и, выключив свет, покидаем квартиру.
Всю дорогу в такси Квилинский открыто на меня пялится с хищной усмешкой на губах. Я проигрываю в этом поединке и прячу глаза от его слишком тяжелого взгляда.
- Хватит на меня смотреть.
Молчит.
- Перестань.
Молчит.
- Признайся, зачем ты приехал.
- Поесть самого вкусного в мире тирамису.
Смеется.
- А на самом деле?
- Спасать тебя.
- От кого? Красивого итальянца, который поил вином и кормил вкусняшками?
- Именно от таких и нужно спасать.
- А таких, как ты, значит, опасаться не стоит?
- Каких таких как я?
- Злобных, грубых и саркастичных…
- Я абсолютно не такой.
- Тебя никто не любит, Квилинский. А если бы и любили, ты постоянно всех отшиваешь.
- Я никого не отшиваю. Я проявляю к ним отрицательное внимание.
Он отбивает мои нападки, как шарик для пинг-понга.
- Откуда узнал, где нас искать?
- Моника подсказала, куда Винсент водит всех своих красоток.
- То есть я красотка?
- Для Винсента - да.
- А для тебя?
Молчит.
Хитро улыбается.
Водитель высаживает нас у лобби. Сотрудники отеля услужливо провожают внутрь и вызывают нам лифт, не позабыв пожелать на прощание спокойной ночи.
Кабинка словно стальная шкатулка закрывается и запирает нас в тесном пространстве.
Страсть, витающая в воздухе, с каждым ударом сердца становится все гуще.
Наши взгляды встречаются и, не сговариваясь, одновременно делаем шаг навстречу друг другу.
Руки сплетаются, а губы сливаются в пылком поцелуе. Квилинский прижимается ко мне сильней, и мне остается только податься ему навстречу. Его руки скользят по моей спине, очерчивая каждый изгиб.
Обхватываю его за шею, кусаю нижнюю губу и отвечаю на поцелуй с не меньшим пылом.
Мы не обращаем внимания на тесные стены, наполнившиеся запахом амбрового парфюма, на гул мотора, на кнопки, мерцающие над головами.
Весь мир вокруг перестает существовать.
Лифт останавливается, но мы не сразу отстраняемся друг от друга.
Еще несколько долгих секунд смотрим друг другу в глаза, смакуя вкус поцелуя.
- Квилинский, иди спать, ты пьян.
Выталкиваю начальника из кабинки и уезжаю на свой этаж.
Сегодня, видимо, викингу придется отжиматься до утра, чтобы снять такое напряжение.
На завтрак вице-президент даже не объявляется. Наверное, всю ночь занимался физкультурой с дополнительными утяжелителями. Я сама еле доковыляла до ресторана, только чтобы выпить кофе.
Уже ненавижу этот день, хотя он только начинается. А впереди еще перелет до Куала-Лумпур и встреча с Хашеллой - директором малайзийского рынка.
Чертово лимончелло. Такой микс алкоголя и сахара надо запретить на государственном уровне. После настойки теперь штормит как на палубе во время урагана. Пол так и норовит ускользнуть из-под ног.
С утра Винсент скидывает какое-то мега позитивное сообщение. Обещает приехать во Вьетнам, когда официально откроем офис. Как итальяшка смог так рано встать?
Нахожу Андрея ожидающего в лобби. На нем плотные солнечные очки, за которыми совсем не видно глаз. Выселяемся из отеля, заказываем машину и молча едем в аэропорт.
Никогда так не любила пробки. Расстояние, которое обычно должно преодолеваться за полтора часа максимум, мы одолеваем с трудом за три. Благо, Моника предусмотрела такой расклад, поэтому наказала выехать с запасом.
За это время успеваем еще немного поспать и последними садимся в самолёт.
Далее еще два часа беспокойного сна.
За все пять часов мы едва ли обмениваемся парой не то что, фраз, слов.
Конечно, ни намека о вчерашнем происшествии.
Когда наконец заявляемся в малайзийский филиал, Хашелла разворачивает нас уже на пороге. По нашему виду девушка решает, что мы то ли траванулись, то ли подцепили какой-то вирус, и просит не заходить в офис, чтобы не заражать сотрудников колл-центра.
Было стыдно признаться, что мы просто с бодуна.
Не самое удачное первое впечатление.
Так как все равно сегодня пятница, то директор предлагает нам поехать в национальный парк и остановиться в их семейном отеле. Отлежаться, вылечиться и бодрыми вернуться в понедельник.
Квилинский, как ни странно, молча соглашается. Нас сажают в машину, и через час уже въезжаем на территорию парка под смеркающиеся лучи заходящего солнца. В отеле по предварительному звонку Хашеллы нас уже ожидали, поэтому процесс заселения занимает считанные минуты.
Оставив вещи в номерах, решаем прогуляться и подышать тропическим воздухом. Выходим к неширокому каналу, где нам предлагают прокатиться на лодке вниз по течению. Там сможем найти небольшой ресторан с местными деликатесами.
Зеленая гладь воды поглощает все звуки, оставляя лишь тихий плеск и мелодичное стрекотание сверчков. Небо над нами быстро темнеет и покрывается звездами, словно кто-то рассыпал бриллианты по бархатной ткани. С двух сторон реки словно живые гирлянды мерцают тысячи светлячков.
- Это так красиво, - охаю я и снимаю видео для племяшек. Уверена, в один прекрасный день я их сюда привезу, чтобы вместе любоваться такой магией. - Мы как будто в кино!
- Ужастике?
- Триллере, - хмыкаю я.
- И какой твой любимый фильм?
- Никогда не понимала темы “любимой вещи”. В мире же такое разнообразие всего. Ты можешь любить множество вещей, и вряд ли что-то должно быть самым любимым.
- Даже любимый человек не может быть самым-самым?
- Даже любимый человек, - вторю я и оглядываюсь. - Слушай, как-то подозрительно похолодало, тебе не кажется?
Вокруг действительно наступает зловещая тишина. Ветер стихает, словно затаив дыхание, а листья на деревьях замирают, предчувствуя беду. Темные тучи надвигаются с запада, закрывая россыпь звезд. В воздухе чувствуется запах свежести и озона.
Молния пронзает небо, озаряя все вокруг будто вспышка фотокамеры и запечатлевая застывшее недовольное выражение лица Андрея.
Вдалеке докатывается глухой рокот грома.
И вот, первые капли падают на воду.
- Греби к берегу, босс! - командую викингом.
Ливень хлещет по лицу, пробираясь под капюшон. Ветер рвет с меня куртку, но я не могу отвести взгляд от Квилинского, сидящего напротив. Его сильные руки мерно взлетают и опускаются, весла скользят по воде, рассекая пелену дождя.
Мокрая футболка прилипает к телу, обрисовывая каждый рельеф его мощных мускулов. Капли стекают по лицу, блестя в свете молний. Андрей выглядит как герой древнего эпоса, сражающийся с морским чудовищем.
Мы выбираемся из лодки и прячемся под деревом, которое опасно качается словно маятник, угрожая в любой момент рухнуть под натиском стихии.
- Бежим туда!
Викинг хватает меня за руку, тащит вперед, не давая упасть. Мы бежим по скользкой тропе, спотыкаясь о корни деревьев и склизкие лианы. Мы будто участвуем в стипль-чезе, где роль препятствий играют падающие ветки, коварные ямы и непроходимые заросли.
Мы несемся, не разбирая дороги, ослепленные ливнем и оглушенные ветром.
Куда нас ведет это отчаянное бегство?
Не имею понятия.
Мы заблудились, потерянные в бушующем лесу.
- Я замерзла, - тихонечко хнычу, - и устала.
- Потерпи, малыш. Сейчас что-нибудь придумаем.
Квилинский обнимает меня и безуспешно пытается укрыть от хлещущего по телу ливня.
- Подожди, что это там?! - неожиданно мужчина указывает на слабый огонек на холме.
- Очень надеюсь, отель.
Мы поднимаемся наверх по склону. От дождя земля превращается в скользкую грязевую горку, отчего мы по очереди падаем, поднимаемся вновь и упорото лезем вверх. Наконец, добираемся до вершины, где как в низко бюджетном ужастике материализуется небольшой старенький эко-отель.
- Простите, у нас остался только один номер, - перекрикивает рев ветра ресепшионист, безуспешно ловя разлетающиеся во все стороны бумажки - в них будто бес вселился. - Из-за поднявшегося шторма отменили все рейсы и посетители продлили брони.
Не раздумывая сразу же соглашаемся.
Мы с головы до ног перепачканы в глине, поэтому если немного постоять в сухом помещении, то ссохемся и превратимся в скульптуры. К статуе Амриндера никаких претензий - он отлично сойдет за экспонат превосходно сохранившегося викинга.
Как только заходим в номер, сразу скидываю на пол всю одежду с нижним бельем. Захожу в ванную комнату и включаю горячую воду с максимальным напором, чтобы быстрее прогреть помещение.
Сквозь запотевшее зеркало вижу, как дверь сзади отворяется. Заходит Андрей полностью обнаженный. Он тоже успел избавиться от насквозь промокшей и грязной одежды.
Пар от горячей воды окутывает нас, создавая в маленькой ванной комнате ауру интимности. Я делаю вид, что не замечаю его присутствия и, зажмурившись, подставляю лицо под струи почти огненной воды. Грязь стекает с меня, превращая пол в темный омут.
Он же, стоя за спиной, не сводит с меня глаз.
Чувствую, как его взгляд скользит по моим мокрым волосам, струящимся по спине, по нежной коже, покрытой капельками воды и пятнами глины, по изящным изгибам тела.
Андрей не движется, молча наслаждаясь этой мимолетной картиной.
Наконец, он осторожно касается моего плеча, отчего с непривычки вздрагиваю. Его руки скользят по моей шее, спускаются к грудям, которые сильно сжимает, затем словно тиски сковывают талию, притягивая к себе.
Андрей зря время не теряет и также назначает встречу с региональным директором со стороны Marriott, чтобы обсудить детали выхода на вьетнамский рынок.
Винсент - высокий, статный мужчина лет сорока с сияющей улыбкой и густыми, коротко стриженными волосами, тронутыми сединой, что добавляет его облику благородства. Мужчина родом из солнечной Италии, но уже много лет живет и работает в Азии. Работа в гостиничном бизнесе наложила свой отпечаток: итальянец вежлив, галантен, с легкостью говорит на нескольких языках.
- Отвезешь мои вещи в отель? - прошу я Андрея после официального собрания, где нам обещали подсобить в любом начинании.
- А ты куда? - удивляется начальник и переглядывается с Моникой.
- Винсент приглашает на ужин, чтобы поделиться местным инсайдом, - кокетливо делюсь планами на вечер.
- Искрина, какие на фиг инсайды? - Квилинского не воодушевляют мои намерения. - У тебя же вроде с английским проблемы были, если мне не изменяет память.
- Ты же наказал научиться вести «under the table business»? Вот иду практиковаться.
Передаю ему сумку с ноутбуком и следую за Винсентом, который учтиво ждет у выхода из митинг рума. Напоследок любуюсь хмурым лицом Беовульфа, Моника же пожимает плечами, мол, пусть едет, отдохнет.
На самом деле, причин согласиться пойти на ужин всего две. Во-первых, очень люблю итальянский язык. Меня просто завораживает манера итальянцев жестикулировать и эмоционально произносить длинные фразы. Они при этом выглядят такими вовлеченными и воодушевленными, что лишний часок наблюдения за колоритным Винсентом обещает быть увлекательным.
А во-вторых, в эти дни Амриндер и Моника много общаются на хинди, эмоционально спорят, потом смеются, периодически называя друг друга «bitch» и «harami» - ублюдок. Идиллия между ними творится хоть обзавидуйся, что порой чувствую себя лишней.
За ужином Винсент рассказывает забавные истории жизни в Азии. Как и ожидала, когда итальянец говорит, то экспрессивно размахивает руками, словно художник, рисующий картину словами. Вот он смеется, запрокинув голову назад, и его смех заполняет пространство, заражая всех вокруг. Винсент говорит быстро, с жаром, словно боясь, что не успеет сказать всего, что хочет. Его слова льются потоком, и порой бывает трудно уследить за мыслью.
Из всего сказанного понимаю, что в свободное время мужчина увлекается кулинарией, обожает готовить традиционные итальянские блюда. Мы еще даже не закончили с основным блюдом, а итальянец уже ненавязчиво приглашает в гости, чтобы отведать вкуснейший домашний тирамису.
Я смущенно улыбаюсь и решаюсь пройти в дамскую комнату, чтобы освежиться и взять короткий тайм-аут. Там и обдумаем варианты развития событий.
По пути в комнату раздумий неожиданно узнаю огненную шевелюру у барной стойки. Рыжие волосы начальника словно языки пламени спадают на лоб, обрамляя лицо с резкими, мужественными чертами. Взгляд Андрея устремлен в одну точку, словно он ищет ответы на вопросы, терзающие душу. Губы плотно сжаты, выдавая внутреннюю напряженность.
Удивительно, но сегодня рукава рубашки закатаны, обнажая парящих драконов, какие-то тексты на хинди, голых женщин с крыльями… В общем, бесовщина какая-то.
- А ты что тут делаешь? - говорю таким тоном, будто его присутствие портит мне отличный вечер.
Но чего скрывать, я рада его видеть.
- Тебя преследую, - Квилинский кидает на меня усталый, при этом игривый взгляд.
Странно, если это правда, то его слова меня возбуждают.
- Я большая девочка, могу за себя постоять.
- Такими словами обычно начинаются фильмы для взрослых.
- Ты забыл, я только мультики смотрю. Это ты фанат порнофильмов, - парирую я так легко, будто ножом разрезаю воздух.
- Про деловую этику слышала? - скалится викинг. - С нами контракт могут расторгнуть, если обнаружат личные связи заинтересованных сторон.
Закатываю глаза словно расстроена услышанным. В душе же ликую: если Винсент вновь намекнет на тирамису, то у меня уже заготовлена офигенная отмаза.
С каменным лицом игнорирую босса и следую в уборную. Вернувшись в зал, застаю вице-президента за нашим столом. Они с итальянцем о чем-то весело переговариваются, а когда видят меня, то расплываются в широчайших улыбках.
У меня по спине мурашки бегут от такого количества маскулинности на квадратный метр.
- Ну наконец-то. Готова? - спрашивает начальник с каким-то необъяснимым энтузиазмом и подает мне сумочку.
- К чему? - решаю для начала уточнить.
Шелковое чутье верещит.
- К десерту, - без задней мысли повторяет глава сети отелей. - Обещаю, такой вкусняшки ты нигде не попробуешь.
Мы действительно едем на квартиру к Винсенту, где последующие два часа итальянец угощает самым вкусным в мире тирамису, а также крепчайшим домашним лимончелло.
- Слово «тирамису» переводится как «подними меня на небеса», - томно и доверительно рассказывает Винсент, не забывая наливать нам еще сладкой настойки, от которой я уже почти “на три метра над уровнем неба”. - Чтобы тирамису получился таким, вы должны готовить его с любовью. Начните с нежных прикосновений к савоярди. Окуните каждый пальчик в крепкий кофе, словно лаская его. - Конечно, представитель Marriott не забывает каждое слово аккомпанировать чувственными жестами рук. - Чувствуйте, как он впитывает ароматную жидкость, становясь мягче и податливее…
Винсент говорит медленно, растягивая слова так эротично, будто не рецептом делится, а занимается сексом по телефону.
Андрей не сводит с меня глаз, будто медленно раздевает взглядом. Физически чувствую, как он касается щеки, потом скидывает лямку платья, дальше медленно расстегивает молнию сбоку, обнажая талию и бедра, расстегивает бюстгальтер и стаскивает трусики…
Неожиданно голос итальянца сменяется храпом. Мужчину вырубает на диване, а мы вызываем машину и, выключив свет, покидаем квартиру.
Всю дорогу в такси Квилинский открыто на меня пялится с хищной усмешкой на губах. Я проигрываю в этом поединке и прячу глаза от его слишком тяжелого взгляда.
- Хватит на меня смотреть.
Молчит.
- Перестань.
Молчит.
- Признайся, зачем ты приехал.
- Поесть самого вкусного в мире тирамису.
Смеется.
- А на самом деле?
- Спасать тебя.
- От кого? Красивого итальянца, который поил вином и кормил вкусняшками?
- Именно от таких и нужно спасать.
- А таких, как ты, значит, опасаться не стоит?
- Каких таких как я?
- Злобных, грубых и саркастичных…
- Я абсолютно не такой.
- Тебя никто не любит, Квилинский. А если бы и любили, ты постоянно всех отшиваешь.
- Я никого не отшиваю. Я проявляю к ним отрицательное внимание.
Он отбивает мои нападки, как шарик для пинг-понга.
- Откуда узнал, где нас искать?
- Моника подсказала, куда Винсент водит всех своих красоток.
- То есть я красотка?
- Для Винсента - да.
- А для тебя?
Молчит.
Хитро улыбается.
Водитель высаживает нас у лобби. Сотрудники отеля услужливо провожают внутрь и вызывают нам лифт, не позабыв пожелать на прощание спокойной ночи.
Кабинка словно стальная шкатулка закрывается и запирает нас в тесном пространстве.
Страсть, витающая в воздухе, с каждым ударом сердца становится все гуще.
Наши взгляды встречаются и, не сговариваясь, одновременно делаем шаг навстречу друг другу.
Руки сплетаются, а губы сливаются в пылком поцелуе. Квилинский прижимается ко мне сильней, и мне остается только податься ему навстречу. Его руки скользят по моей спине, очерчивая каждый изгиб.
Обхватываю его за шею, кусаю нижнюю губу и отвечаю на поцелуй с не меньшим пылом.
Мы не обращаем внимания на тесные стены, наполнившиеся запахом амбрового парфюма, на гул мотора, на кнопки, мерцающие над головами.
Весь мир вокруг перестает существовать.
Лифт останавливается, но мы не сразу отстраняемся друг от друга.
Еще несколько долгих секунд смотрим друг другу в глаза, смакуя вкус поцелуя.
- Квилинский, иди спать, ты пьян.
Выталкиваю начальника из кабинки и уезжаю на свой этаж.
Сегодня, видимо, викингу придется отжиматься до утра, чтобы снять такое напряжение.
Глава 7.
На завтрак вице-президент даже не объявляется. Наверное, всю ночь занимался физкультурой с дополнительными утяжелителями. Я сама еле доковыляла до ресторана, только чтобы выпить кофе.
Уже ненавижу этот день, хотя он только начинается. А впереди еще перелет до Куала-Лумпур и встреча с Хашеллой - директором малайзийского рынка.
Чертово лимончелло. Такой микс алкоголя и сахара надо запретить на государственном уровне. После настойки теперь штормит как на палубе во время урагана. Пол так и норовит ускользнуть из-под ног.
С утра Винсент скидывает какое-то мега позитивное сообщение. Обещает приехать во Вьетнам, когда официально откроем офис. Как итальяшка смог так рано встать?
Нахожу Андрея ожидающего в лобби. На нем плотные солнечные очки, за которыми совсем не видно глаз. Выселяемся из отеля, заказываем машину и молча едем в аэропорт.
Никогда так не любила пробки. Расстояние, которое обычно должно преодолеваться за полтора часа максимум, мы одолеваем с трудом за три. Благо, Моника предусмотрела такой расклад, поэтому наказала выехать с запасом.
За это время успеваем еще немного поспать и последними садимся в самолёт.
Далее еще два часа беспокойного сна.
За все пять часов мы едва ли обмениваемся парой не то что, фраз, слов.
Конечно, ни намека о вчерашнем происшествии.
Когда наконец заявляемся в малайзийский филиал, Хашелла разворачивает нас уже на пороге. По нашему виду девушка решает, что мы то ли траванулись, то ли подцепили какой-то вирус, и просит не заходить в офис, чтобы не заражать сотрудников колл-центра.
Было стыдно признаться, что мы просто с бодуна.
Не самое удачное первое впечатление.
Так как все равно сегодня пятница, то директор предлагает нам поехать в национальный парк и остановиться в их семейном отеле. Отлежаться, вылечиться и бодрыми вернуться в понедельник.
Квилинский, как ни странно, молча соглашается. Нас сажают в машину, и через час уже въезжаем на территорию парка под смеркающиеся лучи заходящего солнца. В отеле по предварительному звонку Хашеллы нас уже ожидали, поэтому процесс заселения занимает считанные минуты.
Оставив вещи в номерах, решаем прогуляться и подышать тропическим воздухом. Выходим к неширокому каналу, где нам предлагают прокатиться на лодке вниз по течению. Там сможем найти небольшой ресторан с местными деликатесами.
Зеленая гладь воды поглощает все звуки, оставляя лишь тихий плеск и мелодичное стрекотание сверчков. Небо над нами быстро темнеет и покрывается звездами, словно кто-то рассыпал бриллианты по бархатной ткани. С двух сторон реки словно живые гирлянды мерцают тысячи светлячков.
- Это так красиво, - охаю я и снимаю видео для племяшек. Уверена, в один прекрасный день я их сюда привезу, чтобы вместе любоваться такой магией. - Мы как будто в кино!
- Ужастике?
- Триллере, - хмыкаю я.
- И какой твой любимый фильм?
- Никогда не понимала темы “любимой вещи”. В мире же такое разнообразие всего. Ты можешь любить множество вещей, и вряд ли что-то должно быть самым любимым.
- Даже любимый человек не может быть самым-самым?
- Даже любимый человек, - вторю я и оглядываюсь. - Слушай, как-то подозрительно похолодало, тебе не кажется?
Вокруг действительно наступает зловещая тишина. Ветер стихает, словно затаив дыхание, а листья на деревьях замирают, предчувствуя беду. Темные тучи надвигаются с запада, закрывая россыпь звезд. В воздухе чувствуется запах свежести и озона.
Молния пронзает небо, озаряя все вокруг будто вспышка фотокамеры и запечатлевая застывшее недовольное выражение лица Андрея.
Вдалеке докатывается глухой рокот грома.
И вот, первые капли падают на воду.
- Греби к берегу, босс! - командую викингом.
Ливень хлещет по лицу, пробираясь под капюшон. Ветер рвет с меня куртку, но я не могу отвести взгляд от Квилинского, сидящего напротив. Его сильные руки мерно взлетают и опускаются, весла скользят по воде, рассекая пелену дождя.
Мокрая футболка прилипает к телу, обрисовывая каждый рельеф его мощных мускулов. Капли стекают по лицу, блестя в свете молний. Андрей выглядит как герой древнего эпоса, сражающийся с морским чудовищем.
Мы выбираемся из лодки и прячемся под деревом, которое опасно качается словно маятник, угрожая в любой момент рухнуть под натиском стихии.
- Бежим туда!
Викинг хватает меня за руку, тащит вперед, не давая упасть. Мы бежим по скользкой тропе, спотыкаясь о корни деревьев и склизкие лианы. Мы будто участвуем в стипль-чезе, где роль препятствий играют падающие ветки, коварные ямы и непроходимые заросли.
Мы несемся, не разбирая дороги, ослепленные ливнем и оглушенные ветром.
Куда нас ведет это отчаянное бегство?
Не имею понятия.
Мы заблудились, потерянные в бушующем лесу.
- Я замерзла, - тихонечко хнычу, - и устала.
- Потерпи, малыш. Сейчас что-нибудь придумаем.
Квилинский обнимает меня и безуспешно пытается укрыть от хлещущего по телу ливня.
- Подожди, что это там?! - неожиданно мужчина указывает на слабый огонек на холме.
- Очень надеюсь, отель.
Мы поднимаемся наверх по склону. От дождя земля превращается в скользкую грязевую горку, отчего мы по очереди падаем, поднимаемся вновь и упорото лезем вверх. Наконец, добираемся до вершины, где как в низко бюджетном ужастике материализуется небольшой старенький эко-отель.
- Простите, у нас остался только один номер, - перекрикивает рев ветра ресепшионист, безуспешно ловя разлетающиеся во все стороны бумажки - в них будто бес вселился. - Из-за поднявшегося шторма отменили все рейсы и посетители продлили брони.
Не раздумывая сразу же соглашаемся.
Мы с головы до ног перепачканы в глине, поэтому если немного постоять в сухом помещении, то ссохемся и превратимся в скульптуры. К статуе Амриндера никаких претензий - он отлично сойдет за экспонат превосходно сохранившегося викинга.
Как только заходим в номер, сразу скидываю на пол всю одежду с нижним бельем. Захожу в ванную комнату и включаю горячую воду с максимальным напором, чтобы быстрее прогреть помещение.
Сквозь запотевшее зеркало вижу, как дверь сзади отворяется. Заходит Андрей полностью обнаженный. Он тоже успел избавиться от насквозь промокшей и грязной одежды.
Пар от горячей воды окутывает нас, создавая в маленькой ванной комнате ауру интимности. Я делаю вид, что не замечаю его присутствия и, зажмурившись, подставляю лицо под струи почти огненной воды. Грязь стекает с меня, превращая пол в темный омут.
Он же, стоя за спиной, не сводит с меня глаз.
Чувствую, как его взгляд скользит по моим мокрым волосам, струящимся по спине, по нежной коже, покрытой капельками воды и пятнами глины, по изящным изгибам тела.
Андрей не движется, молча наслаждаясь этой мимолетной картиной.
Наконец, он осторожно касается моего плеча, отчего с непривычки вздрагиваю. Его руки скользят по моей шее, спускаются к грудям, которые сильно сжимает, затем словно тиски сковывают талию, притягивая к себе.
