Пролог.
Крик. Нет, скорее, раздирающий душу вопль пронзает густую тишину самой темной ночи в году. Коренные жители шептались, что в ночь на двадцать первое декабря небо замерзает? оставляя людей без покровительства живущих в нем духов.
Всюду слышаться вопли? неистовые, пробирающие ужасом до самих костей. Люди, мечущиеся в панике. Кто ж мог предвидеть, что празднование зимнего солнцестояния обернётся таким безумием? Духи, защитите нас, ибо Дикая охота скачет по небу.
Бежать! Бежать, – бьет набатом в моей голове. Не могу пошевелиться. Его глаза, разные: один тусклый, некогда голубой, потерянный, потухший? а второй – сияющий? цвета моря в солнечных лучах. Своим взглядом, пригвоздил меня к месту, смотря в самую душу. Король зимы. Король Дикой Охоты. Некогда принц самого горячего места на земле – мой принц Ада.
-Я тебя нашёл, – провозглашает он, и сознание покидает меня.
Глава 1. Судьба.
В кабинете было очень тихо, лишь изредка доносился скрежет пера по пергаменту.
– Что это? – раздался голос над моим ухом.
– Листочек! – выдавила я из себя.
Я сидела за предпоследней партой, прячась за спиной Эйдана.
Как эта глазастая карга умудрилась увидеть шпаргалку?
Можно ли её называть каргой? Выглядит профессор как будто ей лет… сколько…вечность? Острый нос, высокие скулы, кожа гладкая, как шёлк, белые, как снег волосы, убраны в высокую гульку, волосинка к волосинке. Она словно не из нашего мира, как такое возможно?
Ведьма!
Преподавала эта «ведьма» руны. Зачет по ним входит в обязательную программу университета Иордина на выпускном курсе, и я его завалила!
Я ожидала, что мне «повезёт» с билетом и выпадут самые сложные вопросы, так было всегда с этим предметом, но я не ожидала…
– Это не листочек, это Ваше грехопадение, – произнесла профессор Фрея, как ознаменование конца.
– Эээээ я.… – это всё, что мне удалось ответить.
Сидя в коридоре и ожидая, когда профессор вызовет в кабинет, я слушала как веселилась моя подруга.
– Гре-хооо-пааадение, – давясь смехом, вытирая выступавшую слезу, процедила Талия, показывая мастерство копирования голоса, – Ведьмин круг, не кучинься, тебя ж не сожгли на костре, всего лишь руны. Я - великая провидица, гарантирую, сдашь ты свои закорючки.
Я была очень благодарна за поддержку, хоть и издевательскую. Перевела взгляд на подругу.
Мы две противоположности, есть ещё и третья – рыжая, сдавшая все предметы экстерном, хотя является нашей одногодкой. Терпели её преподаватели из-за дедушки и выдающегося ума, но вот с безбашенностью смириться не смогли, так и порешали: «сдай заранее и гуляй на все четыре стихии». Эрика Бурланд, из рода «профессорский червь». Дедушка рыжей, преподаёт в университете историю магии и является заместителем ректора. Родители её на данный момент, а уже восемнадцать лет, живут за тысячи миль, то ли в лесах диких, то ли в непроходимых джунглях, изучая то ли драконов, то ли миазмовых червей, в общем до чего рука дотянется. Так, предоставленная сама себе и сложилось «пламя на ветру» – вольная душа, за словом в карман не полезет. Огненного цвета волосы соответствуют характеру: дама-пожар, оставляющая после себя пепелище. Умная, шальная, наша рысь – Эрика Бурланд.
Синеглазая брюнетка Талия – наследница богатого княжеского рода Десаи. Есть в этой пантере что-то от провидца, не зря носит на своей шее, подаренный княжной бабулей благородный черный опал – камень удивительной красоты, по-настоящему роскошный и впечатляющий, как и сама девушка. Мать её была плодовитой женщиной, и наша звезда родилась пятой из шестерых детей у княжеской четы. Не первый и не последний ребёнок, а значит дела до неё никому особо не было, не создавай громкие скандалы, не марай репутацию княжескую и живи в шоколадной глазури.
Завершает наше победное трио – сирота при живом отце. Моя мать умерла во время тяжелых родов, а отец… Он присутствовал в моей жизни, но появлялся в скользь, работал в шахтах, добывающих циозой – камень, увеличивающий магические способности.
Меня не целовали на ночь в лоб, не читали сказки, мне давали на книги деньги, а дальше уж как-то сама разбирайся. Едой радовала старуха по соседству, как выяснилось, мама часто выручала её мазью для суставов. При жизни мама была травницей. Отец тяжело переживал утрату любимой жены, все в доме напоминало ему о ней, от этого он отягощал себя работой, что б меньше находиться дома и иногда забывался в алкоголе. Пьяницей не был, но выпивать любил. Когда часы времени оповестили о моем шестнадцатилетии, папенька посчитал, что родительский долг отдан, собрал вещи и переехал в деревню, подальше от осточертелого дома. Тосковала ли я? Я бы так не сказала, не о ком жалеть, отца я видела редко, а он в свою очередь родительской заботой меня не окружал, так и жили словно соседи. Близкие и родные кровью, но душами чужие. Родиться на свет мне помогла та самая карга – профессор Фрея. Зашла к матери за настойкой в самый подходящий момент! Роды приняла, распрощалась с родящей и поприветствовала нового человека, нарекла – Фейт, в переводе – СУДЬБА!
Глава 2. Сказка на ночь.
– ЗАВАЛИЛА? Ах ты ж жопа саламандры! Как ты могла завалить руны?
Эрика негодовала и пыхтела, а значит бурлящий вулкан затухнет не скоро.
– А ты так и будешь прозябать в своей лавке благовоний, довольствуясь сушеными пучками и склянками с мазью для больных суставов? – не унималась рыжая, тараторя без остановки.
Откуда в ней столько жизни?
– Лавка травницы, – насупилась я, допивая имбирный эль, – для меня это важно, пусть она и маленькая, но это наследие матери. Знаете, в ней как-то по-особенному уютно, тепло, как будто часть матери осталась в ней, как будто её душа обитает там, и я хочу сохранить это.
– Ещё пинту драконьего виски, – проорала в сторону трактирщика рыжая бестия, – поступай как посчитаешь нужным, – тихим шёпотом, еле-еле слышно выдохнула Эрика и уголки губ почти не заметно дернулись в верх в мимолетной улыбке.
Повисло молчание и каждый в этот момент задумался о своём.
О своём, но об одном и том же чувстве – одиночество!
В суматохе дня так легко затеряться среди бесчисленного количества людей. С наступлением ночи, когда чернеет небосвод, а город одевается сиянием тысячи огней – воцаряется тишина. Тишина в душе. Пустая, с осознанием одиночества, заполняющим тебя изнутри.
Я перевела взгляд на подругу. Талия сидела за столом и задумчиво покручивала ложку в горячем вине со специями. Она росла среди неимоверного количества слуг и не получила должного внимания и любви родителей. Первые двое детей семьи Десаи – сыновья близнецы, на чьих плечах ответственность за фамилию, наследники всего имущества рода. За их образование взялись чуть мальчишки начали говорить. Сухари, лишнего слова не скажут, лишней эмоции не покажут, дождёшься ли от них тепла и братской заботы – никогда. Третий ребёнок и четвёртый – девочки, чьё замужество главная головная боль матери. Подготовка, дело не из лёгких – этикет: внешность, приветствие, поведение, как нужно стоять, как нужно сидеть, как следует ходить, не танцевать больше двух раз с одним кавалером, падать в обморок – можно и даже нужно. Двух княгинь было б достаточно, но судьба послала ещё одну девчушку – третью! Было ли старшим сёстрам дело до младшей Талии, если голова забита бантами, корсетами и тем кучерявым брюнетом, что так недвусмысленно смотрит? Нет! Их юность прекрасная пора, время романтики и тайных свиданий, а не игры в салки с младшей сестрой.
Судьба – капризная леди, она послала родителям Талии еще одного малыша – сына, что стал шестым ребенком в семье. Младший брат стал отрадой для материнских глаз, отдыхом от старших дочерей и на какое-то время о Талии забыли вовсе. Она же вздохнула с облегчением.
Родившись в большой полноценной семье, на неё просто не нашлось времени.
– Душу говоришь? – Задумчиво потянула Талия, – здорово было бы найти родного человека, свою вторую половинку. Наверно нас это и свело?
Эрика положила голову на сжатую в кулак ладонь.
Она «сирота при живых родителях». Двое молодых людей, горящих будущем, новыми идеями и приключениями не были готовы к такому повороту судьбы. Первый курс, вкус свободы, новых впечатлений и открытий. Открытка прилетела спустя девять месяцев в виде кричащей огненно-рыжей малышки, не дающей ни минуты покоя ни днём ни ночью. Хватило молодых родителей ровно на три года. Рыжее чудо тактично отсалютовали на попечение дедули и под покровом ночи свалили в закат, точнее за синий хребет, изведывать новое и исполнять свои мечты.
Проректор не долго изводил себя как совладать с малым огненным торнадо и нашёл с десяток нянек в лице студентов-практикантов.
Судьба такая у студентов – мучиться!
Так и проходило детство Эрики, среди книг и молодых и не очень талантов. С последними было интересно дискутировать вечером у камина на кафедре, старое поколение многое знает и многое помнит; с первыми – познавать другие науки, но не менее интересные и тактильные. Однако, человеку, выросшему бок о бок с мудрецами, на завтрак уплетающему кашу и рассказы о дивных иных мирах, становилось скучно, не пройдя и десяти минут как молодой человек открывал рот. Да и характер у рыси был буйный и дикий, мало кто тянул, а после устроенного взрыва в лаборатории алхимиков её начали обходить стороной.
Женщинам в наше время позволили учиться и преподавать, но правят миром старые идиоты и ещё к тому же очень живучие, слава алхимии, и пока уклад и привычки живы, дамам предпочтительнее быть очагом дома.
Хотя упаси мироздание иметь костёр по имени Эрика в своём жилище!
Родившись в полноценной семье, на неё просто не нашлось времени.
– Вот опять тебя потянуло на романтику, – сквозь процеживаемый виски проскрипела рыжая. – Нормально ведь сидели, зачем нарушила наши минуты молчания?
А я? На путь, которым сейчас иду, наставила меня магистр Фрея.
«…и не плохо б продолжить дело матери, целительство у тебя в крови» – говорила она, лукаво улыбнувшись во все свои белоснежные тридцать два зуба…
Она жемчуг ест? Откуда такая идеальная улыбка? Ой и не по-доброму как-то блеснули тогда глаза у карги.
До поступления в университет друзей у меня не водилось, заняться было нечем, поэтому все свободные минуты я проводила в маминой лавке да в садике на заднем дворе, выращивая похожие растения из книжек. Ещё книги подкидывала мне Фрея, почти всегда на рунах, любые: сказки, учебники по травологии, азы магии стихий, легенды и мифы, сказания о дикой охоте, летопись о падших ангелах.
Ангелы? Дикая охота? Как вообще эти фолианты оказались у меня? Возможно, карга перепутала адресата.
Они ещё и на древнем наречии.
Домик с садом, лавка с травами, две подруги, старушка Винн, профессор Фрея, вот и все что есть.
Так родившись в неполноценной семье, на меня просто не нашлось времени.
Трактир «Тихий уголок» переставал таковым быть, когда наше кошачье трио туда забредало, а забредали мы довольно часто. У студентов всё просто: сдал зачёт – празднуешь, не сдал – пьёшь с горя. Терпели нас исключительно только потому, что проректор устроил бестолкового сына хозяина в Легион Света.
– Эй, снежный барс, когда пересдача?
Снежной кошкой меня прозвали из-за длинных белых волос и янтарных глаз.
Руны я знаю, как родной алфавит. Как я умудрилась их завалить? Хотя вопросы в билете были действительно сложные, а Фрея всегда была ко мне была строга.
– Пересдачи не будет, – констатировала факт. И воспоминания вернули меня в кабинет рун.
***
– Зачет? Но вы же сказали, что я грехоупала, я подумала…
– Верно, ты, кхм, не справилась с поставленной задачей, но на тебя у меня другие планы. Поможешь мне перевести одну работу, до которой у меня все не доходят руки. С началом сумерек, каждый четверг жду тебя у себя дома. Будешь приходить до тех пор, пока работа не будет полностью переведена. Держи.
В руки мне легла старинная тетрадка, обтянутая в коричневую кожу с серебряным замочком в виде цветка на ремешке.
Что это? Подснежник? Красиво.
Подковырнув замочек, и раскрыв на середине я невольно ахнула.
– Древние наречие? Да ещё и от руки. Но я не знаю на столько старый язык.
– Как раз и выучишь.
– Но…. Зачем он мне?
– Настанет время, пригодится, поверь мне.
– Откуда это у Вас? Она выглядит очень древней, – «древнее Вас»– подумала я.
– Реликвия… семейная, наконец настало её время, – задумчиво произнесла Фрея.
Так и буду ходить в девках, пробираясь через закорючки станиц, давно минувших времен, – пожала плечами и вперила суженный взор к карге.
– И, о чем она? Надеюсь, не сборник рецептов, будет обидно потерянного времени, – вымученно сказала я.
– Сказка, – улыбнулась Фрея, – Уверена? тебе понравится!
Глава 3. Рысь, пантера и снежный барс.
«Культурные посиделки» свернулись ближе к полуночи, когда трактирщик корректно намекнул, что на его простом языке звучало: «Рыжей больше ни рюмки, а пинту он может дать только с колодезной водой».
Решив, что нам здесь делать больше нечего, мы поплелись к выходу. Эрика шарахнула дверью так, что покачнулась вывеска, кто б мог её остановить?
– Еб… любись ты тем веслом, которое помогло тебе сюда добраться, – прокричала она дубовой двери, – Не наливают здесь, нальют в другом месте! Дамы, дедуле по окончанию экзаменов выпускники подарили заморское винишко, он не был против поделиться со мной, приглашаю в свою обитель.
– Я пас, завтра четверг, мне нужно к Фрее.
– А я, пожалуй, «ЗА», нам все равно по пути, – хихикнув, проворковала Талия.
На этом порешили и разошлись, одно мироздание знает, как они доковыляли до Академии. Альма-матер находилась на возвышенности, видно её было со всех сторон города. Каждую дождливую осень, студёную зиму и слякоть весны я проклинала дорогу до неё. Идя вверх, по колено в грязи осенью и ранней весной или зимой по ледяному настилу. Хуже только, была дорога вниз. Поскользнувшись, можно было преодолеть этот путь на мягком месте, а иногда случалось, что пластом? лицом вперёд, ловя себя на мысли – «почему не согласилась жить вместе с подругами в общежитии»?
Направившись в сторону дома, вдыхая свежесть июньской ночи, я задумалась о тетради, что дала профессор.
Фрея, личность странная, о ней мало что известно. Даже Эрике, живущей в профессорском общежитии, не было что о ней сказать.
«Я спросила деда о карге, и знаете, что самое странное? Ничего дельного я так и не услышала. Дедуля не может вспомнить, преподавала – ли она, когда он устраивался в академию или же появилась после. Она просто была как априори. А я с ней не особо общалась, её практически никогда не было на кафедре».
И действительно, профессор ведёт лекции только на последних курсах, хотя руны начинаются за два года до него. Первые два года, лекции ведут студенты практиканты. Когда знаниями делится Фрея, она всегда расхаживает по аудитории, и ты видишь только её профиль, но чаще лицезреешь спину. Спроси студента о её внешности, ответят – старуха с гулькой, серебряная мантия, круглые очки с толстыми линзами, что-то поблескивает на запястье и кольцо на среднем пальце. Хотя поговаривают, что зрение у неё прекрасное. Да и если всмотреться в её лицо, то не назовёшь её старой, как бы описать… как будто вековая усталость тронула её лицо, словно пережила все тягости мира и обременена его горестями.
