– Подождёт тебя твоя мельница, никуда не денница. А вот какой ты муж, зрелый или пацан зелёный… вот это мы как раз и узнаем…
– И что царь мельника заставил баб удовлетворять? – расхохотался Лёхан.
– Да не перебивай ты, – одёрнули его. – Ну Дубня давай, чего там дальше то было…
А дальше было так…
Мельника провели по дворцовым коридорам и подвели к дверям расписным широким.
– И так… – сказал царь, указав на двери. – Тут ждёт тебя учитель… – пауза. – Наука тебе предстоит необычная, но очень нужная.
– Может не надо, – замялся мельник у дверей.
Игнорируя его слова, царь сделал знак охране. Двери распахнулись и мельника подтолкнули, заставив войти.
Это были царские покои. Ковры заморские с яркими узорами на стенах, и на полу, а в глубине, огромное ложе на котором восседала женщина красоты неземной восточной.
– Знакомься – это Мадлена, – Она обучит тебя премудростям женским, телесным.
Мельник замер разинув рот, на миг забыв, как дышать. Подталкиваемый царём он прошёл дальше.
Мадлена медленно встала, покачивая бёдрами, подошла к столу, взяла кубок медный, и графин. Налила немного жидкости в кубок и подошла, улыбаясь, протянула мельнику бокал.
Содержимое бокала было тут же проглочено, не отрывая взгляда от пышного бюста Мадлены.
– Ты б глаза хоть приподнял, – ухмыльнулась она, посмотрев на царя.
– Н-н-не могу, – заикаясь произнёс мельник, сглатывая.
– Ну, покажи теперь какой ты муж зрелый, – ухмыляясь произнёс царь, снова подтолкнув мельника.
– Что показать? – опешил мельник.
Мадлена мелодично рассмеялась, от смеха её грудь заколыхалась, вызывая спазмы у мельника.
Она медленно подошла, будто ближе и случайно зацепила, развязав шнурок на корсете слегка оголяя грудь. Мельник охнул и взвыл, сгибаясь пополам.
Царь вздохнул, отворачиваясь: «Прав был мудрец, ох прав» – пробормотал он, хмуря брови.
– Воды, – похрипел мельник, тяжело дыша.
Мадлена улыбаясь, прошла к столу и принесла ему стакан воды.
– Царь батюшка, можно я домой пойду, – взмолился мельник на царя посмотрев, а глаза против его воли на Мадлену скашивались. – Не нужна мне ваша наука заморская.
– Нет! – резко отреагировали на его слова. – Ты не выйдешь от сюда пока всем премудростям не обучишься.
– Ха – ха– ха, – раздался гогот друзей, собравшихся у костра. – Попал мельник, ух меня б к этой Мадлене, я б ей показал мужа зрелого.
– Да не перебивай ты Лёхан, Дубня давай рассказывай, что там дальше то было….
Мельник отдышался, но это не помогло, его бросало то в жар, то в холод.
– Начнём с азов, – вздохнул царь, подходя к Мадлене. – Перед тобой сейчас не женщина, а учитель, который обучит тебя премудростям женского тела, а ты потом эту науку продемонстрируешь своей жене.
– Жене… – эхом повторил мельник, не отрывая взгляда от груди Мадлены. – Да, мою жену зовут Василена, она… – он оборвал себя на полу слове, когда царь, дёрнул за шнурок и грудь Мадлены полностью оголилась, освобождённая от корсета.
– Ох, – выдохнул мельник подбежал к столу, схватил графин с вином и буквально залпом осушил его, сопровождаемый мелодичным смехом Мадлены.
Хмель ударил в голову, и мельник осмелел.
Он рискнул посмотреть на девицу, та с улыбкой подошла к нему. Руки мельника сами потянулись к её груди схватили и сжали её, так что Мадлена охнула.
– Что ж ты их мнёшь словно вымя коровье, – стукнул царь по рукам мельника.
– Так я … это… – опешил мельник, резко одёрнув руки и отпрянул от девицы.
– Это же женская грудь, а не титьки тёлкины, – продолжал ругать его царь наставляя. – Да и коровьи сиськи если б так мял, она б тебя сразу лягнула.
– Ну да, – на автомате кивнул мельник.
– Перед тобой стоит женщина, творенье Божье, это женская грудь, её ласкать нужно нежно и трепетно, – наставлял царь, поглаживая грудь Мадлены. – Вот так, и вот так… – показывал он. – Теперь ты…
Мельник, дрожащей рукой, прикоснулся к груди Мадлены.
– Тьфу ты, – выругался царь, сплёвывая и мельник тут же одёрнул руки. – Да возьми ты её за грудь рукой, только осторожно и нежно, и прекрати ты дрожать. Соберись… ты мужик или кто?
– Я мужик, – кивнул мельник, на автомате протягивая руку к груди Мадлены.
– Вот, так-то лучше, ¬погладь грудь, не бойся, она мягкая, приятная… Не спеши… Слегка сдави, помассируй, теперь второй рукой. Да ближе ж ты подойди… что ж ты тянешься то…
Мадлена улыбаясь, подмигнула мельнику, когда тот подошёл ближе. Его руки несмело прикоснулись к женской груди, а сам мельник косился то на царя, то на Мадлена.
– Отлично, теперь медленно погладь, не спеши, ещё медленней, теперь обхвати грудь рукой и слегка сожми пальцы, осторожно так сжимай и разжимай пальцы. Чувствуешь, какая она приятная и упругая? – мельник на автомате кивнул. – Женская грудь без мужских рук обвисает, теряет упругость, и красоту, – наставлял царь. – Вот так… сожми пальцы… сильнее, ещё немного … – Мадлена улыбаясь, закатила глаза. – Теперь большими пальцами пройди по соскам, – распорядился царь. Мадлена чаще задышала, когда грубые пальцы мельника царапнули её по соскам. – Отлично, теперь сожми соски.
Мадлена взвизгнула.
– Да не так же сильно болван, – заорал наставник, отвесив мельнику подзатыльник. – Очень нежно, аккуратно, словно сжимаешь пальчики младенца, – учил его царь, показывая, как нужно сжимать. – Теперь ты. Не спеши… Сожми между пальчиками, поиграй ими слегка покрутив между пальцами… да что ж ты их выкручивать начал, – отвесил ещё один подзатыльник царь, когда Мадлена взвизгнула, подпрыгнув.
Мельник тут же отдёрнул руки, перевёл дух, сглотнул и снова потянулся к женской груди.
Косясь на царя, он мял и гладил женскую грудь, осторожно сжимая соски пальцами сжимаясь, опасаясь очередной оплеухи от царя.
Девица снова быстро задышала, её руки сжали руки мельника, направляя и помогая ему ласкать и массировать грудь.
– Не останавливайся, – требовал царь, подходя к Мадлене с сзади.
Подчиняясь царю, она наклонилась вперёд, положив руки на плечи мельника и упираясь грудью в его руки. Тот, увлечённый сосками, забыл, даже где находится. В реальность его вернули стоны Мадлены и подрагивающая грудь в его руках от ритмичных толчков. Девушка схватила Очеслава за руку заставляя сжимать себе и массировать грудь, а сама другой рукой, полезла мельнику в штаны.
Мужчина охнул и взвыл, вторя стонам и крикам Мадлены и царя.
– На сегодня урок окончен, выдохнул царь, позволяя Мадлене выпрямиться. Он, улыбаясь посмотрел на мельника. – Иди домой. Завтра придёшь на второй урок.
– Ну Дубня, – гоготали друзья у костра. – А царь то не промах…
– Это очень мудрый правитель, – подмигнул им рассказчик, подкидывая дров в костёр.
– И что там мельник, он жену свою удовлетворил, когда домой пришёл?
– Не спешите друзья, – снова подмигнул им Дубня, хитро улыбнувшись, и продолжил…
Домой шёл мельник не спеша. Он был как выжатый лимон. Такого в жизни никогда не испытывал уж он.
Придя к воротам, входить он не спешил. Всё ждал, когда остынет тело и утихни сердца пыл.
Но тут залаяла собака. На шум ворота приоткрылись, впустила мельника жена.
– Очеслав, – удивилась она, увидев мужа. – Я тебя так рано не ждала. Идём я разогрею ужин.
– Где дети?
– Спят давным-давно, а тебя зачем к царю позвали?
– Не могу пока сказать, – отмахнулся мельник садясь за стол. – Подай мне лучше квасу, – потребовал он, от жены, присевшей недалеко от него на скамью.
Та послушно поднялась, сходила в погреб за балоном.
Он за женою наблюдал, не в силах отвести глаз от того, как груди у неё на каждое движение реагируют. Жену он видел словно в первый раз. Под шешуном скрывалось пышное тело и живая, ждущая его ласки грудь, такая же как у Мадлены. Нет, у жены грудь гораздо лучше, она приятнее и мягче, и пахнет по родному Василеной. Он тряхнул головой, прогоняя наважденье, а жена тем временем, повернулась и наклонилась…
Увидев зад жены, Мельник потерял над собой контроль. Сорвавшись с места, он набросился на неё, повалил на стол. Та не успела даже пикнуть, как он, задрав её подол, стянул с себя штаны, не в силах больше сдерживать себя. Пока добрался до груди, преодолев недолгое сопротивление глупой бабы, запутавшись в исподнем, было уже поздно. Он, тяжело дыша, упал на грудь жены, без сил спустился на колени, с трудом натянул себе штаны и сел на пол.
– Срамота то какая, – ворчала Василина, слезая со стола, оправляя юбки уставившись на мужа. – Ты что творишь-то окаянный, – возмущалась она красная и отворачиваясь.
– Ты жена моя, имею право.
– Конечно, я ж не против… Но…
– Я устал, мне завтра снова к царю идти, – отмахнулся от неё мельник, встал и поплёлся на свою половину спать.
– А как же ужин… – крикнули ему в след.
– Я сыт! Отстань, мне завтра рано подниматься.
И снова царские покои. Мадлена в тонком пеньюаре.
– Урок второй, – сказал царь, указав на девушку. – Продолжаем… – он жестом пригласил мельника подойти к Мадлене ближе. Руки уже без воли мужика, потянулись к завязкам и оголили грудь.
– Не спеши, – остудил его царь. – Медленно, – он подошёл к девушке сзади и не спеша оголил ей плечи. Женское тело сначала подготовить нужно. Без подготовки тело не даст тебе силы мужской. Да это трудно. Но постараться необходимо. Потому что награда за труды будет высшая мера наслаждения и сила в тебе проснётся такая, что к небесам взлетишь.
Слушая царские наставления, в этот раз, мельник сумел взять над собой контроль и не спешил. Его руки массировали женскую грудь, играя сосками. А руки царя тут же скользнули под подол пеньюара. Мадлена улыбаясь, постанывала, направляла руки мельника помогая ему.
– Вот так, – комментировал царь, одобрительно кивая. И мельник, воодушевлённый похвалой, продолжал. Он старательно мял женскую грудь играя сосками и невольно облизываясь. Дыханье его участилось… Руки Мадлены скользнули по его животу спустились в штаны и …
Мельник охнул, быстро задышал, задрожав всем телом, сжимая грудь девушки так, что та взвизгнула, а громкий ох вырвавшийся из мельника, был тут же остужен подзатыльником от царя.
– Он безнадёжен, – раздражённо произнесла девица, грубо отталкивая мельника от себя, вытирая об его рубаху свои руки.
– Ему нужно время, – не согласился с ней царь, хмурясь, осматривая мельника. – На сегодня ты свободен. Иди домой.
Дома жена как обычно хлопотала по хозяйству. А мельник не мог отвести от неё взгляд. Прогоняя от себя воспоминания пышной груди Мадлены и её рук, он наблюдал за женой. И душегрейка, надетая на ней, начала его раздражать. Очеслав потребовал её снять. Так жена выглядела гораздо лучше, но этот сарафан… он словно в плену удерживал её грудь, сжимая так, что казалось ей не чем дышать. Хотелось сорвать с неё противную тряпку и освободить пленниц, прижаться к ним, почувствовав тепло и нежность кожи. Припасть к соскам как новорождённый телок сосёт у мамки титьку. Мельник тряхнул головой прогоняя наваждение. Не помогло…
Перед глазами возникла Мадлена в пеньюаре, и воображение легко переодело в него Василину.
Мельник снова тряхнул головой и встал, словно убегая от навязчивых картинок, направился было к жене, но в горницу вбежал ребёнок и Василина, взяв его за руку, ушла на улицу, накинув на себя душегрейку. Мельник аж передёрнулся, когда толстовка ещё сильнее пленила грудь и последовал за ними. Василина, не замечая мужа, хлопотала по двору. Наклонилась, вдруг налетевший порыв ветерка, задрал подол её платья, оголяя сапоги и исподнее. Она одёрнула юбку и вошла в амбар.
Мельник взмок, прогоняя наваждения жены в пеньюаре, и поспешно сбежал с крыльца. Пробежал через двор, влетел в амбар. Жена склонилась над закромом, перевесившись через загородку, нагребала муку. Мельник тут же к ней подбежал, рывком задрал подол, стянул исподнее, и себе штаны…
– Да что ж, ты творишь то бесстыдник, – взвизгнула Василина.
– Я твой муж, – выдохнул он, входя в неё, и запыхтел.
– Сов… – вдох выдох, – сем, – вдох выдох, – стыд, ох-ох-ах, по … те… рял, – возмутилась она, стараясь не повышать тона, чтоб не привлечь не нужное им сейчас внимание, цепляясь руками за бортики загородки, и пытаясь выпрямиться.
Дыханье мельника участилось Он, захрипел, запыхтел и упал на жену, тяжело дыша, и натягивая себе штаны.
Василина тоже поспешила натянуть исподнее, выпрямилась, оправляя юбку.
– Ужин кода готов будет? – пробурчал мельник, отходя от неё.
– Уже иду готовить, – покосившись на мужа, Василина поспешила уйти из амбара.
– Ну мельник и скорострел, – расхохотался Лёхан.
– Да не перебивай ты, – одёрнули его. – Давай Дубня, что там дальше было…
Готовя ужин, Василина всё на дверь косилась, ждала и одновременно боялась, что вот сейчас муж зайдёт. И рада она была и не знала, как ей теперь быть. Мужа у неё словно во дворце подменили. Всегда тихий был, а тут будто с цепи сорвался. Ладно в амбаре на сеннике они любили пообжиматься… Но на столе… зарделась вся Василина, тщательно стол вытирая, да плошки расставляя. В горницу вбежали дети, а за ними вошёл и мельник. Ужинали взрослые глаза друг от друга пряча. Дети сытые и умытые быстро уснули. Василина, покосившись на мужа, ушла на свою половину… и оттуда украдкой следила за ним.
Мельник долго сидел за столом сложив перед собой сжатые в кулаки руки.
Не выдержало сердечко женское глядя на мужа понурового.
– Чего спать не идёшь? – спросила она, подходя к столу, в платок расписной кутаясь.
– Да вот… – вздохнул мельник глаз не поднимая. – Жили мы жили и тут… – он вдруг замолчал.
– Что вдруг? – присела на табурет Василина, подальше отодвигаясь.
– А ничего, – отмахнулся от неё мельник. – Разве баба сможет это понять… – вздохнул он, отвернувшись, и встал. – Мне завтра снова к царю идти… Иди уже спи… – махнул он рукой жене и ушёл на свою половину.
– Я б может и поняла, только ты ж мне ничего не рассказываешь, заладил своё… что вы бабы в мужицких делах понимаете. А ты б у меня хоть разок спросил, что мне надобно? – всхлипнула она. – Я ж люблю тебя, и мне ласки хочется, помнишь, как мы на сенокосе с тобой обнимались, да на звёзды любовались. Ты тогда такой нежный был, ласковый… а сейчас…, – вздохнула Василина глядя в след ушедшему мужу. – Ты хоть бы царя батюшку нашего послушал бы… только на него вся надежда, – вздохнула она, встала и ушла на свою половину.
Лёг мельник, а сон всё не шёл к нему. То Мадлена перед глазами встанет, то Василина…
Он бы обеих взял бы, да как прижал бы к себе. На грудь одной руку, на грудь другой, и поигрывая их сосками… – ой как же живо он себе это всё представил, что руки аж сами потянулись, ища в темноте тела жаркие. Не найдя, упали руки на живот соскользнув ниже. Погладил он себя по набухшей плоти, аж в жар бросило. Вскочил и на ощупь в темноте на половину жены пришёл. Спала она уже крепко, за день умаявшись. Навалился он на неё, задрав рубаху. Ноги раздвинул, и потеряв над собой контроль вошёл в неё. Василина, ещё не проснувшись податливая была. Тело женское с мужским словно в единое слились. Но тут до сознания женского, в реальность приходящего, доходить начало. С спросонья, испугалась она, вырываться стала, кричать. А тут ей рот закрыли, да руки зажали. Она, вырываясь и дёргаясь под мужем ещё большую страсть в нём разбудила.
– И что царь мельника заставил баб удовлетворять? – расхохотался Лёхан.
– Да не перебивай ты, – одёрнули его. – Ну Дубня давай, чего там дальше то было…
Глава 2
А дальше было так…
Мельника провели по дворцовым коридорам и подвели к дверям расписным широким.
– И так… – сказал царь, указав на двери. – Тут ждёт тебя учитель… – пауза. – Наука тебе предстоит необычная, но очень нужная.
– Может не надо, – замялся мельник у дверей.
Игнорируя его слова, царь сделал знак охране. Двери распахнулись и мельника подтолкнули, заставив войти.
Это были царские покои. Ковры заморские с яркими узорами на стенах, и на полу, а в глубине, огромное ложе на котором восседала женщина красоты неземной восточной.
– Знакомься – это Мадлена, – Она обучит тебя премудростям женским, телесным.
Мельник замер разинув рот, на миг забыв, как дышать. Подталкиваемый царём он прошёл дальше.
Мадлена медленно встала, покачивая бёдрами, подошла к столу, взяла кубок медный, и графин. Налила немного жидкости в кубок и подошла, улыбаясь, протянула мельнику бокал.
Содержимое бокала было тут же проглочено, не отрывая взгляда от пышного бюста Мадлены.
– Ты б глаза хоть приподнял, – ухмыльнулась она, посмотрев на царя.
– Н-н-не могу, – заикаясь произнёс мельник, сглатывая.
– Ну, покажи теперь какой ты муж зрелый, – ухмыляясь произнёс царь, снова подтолкнув мельника.
– Что показать? – опешил мельник.
Мадлена мелодично рассмеялась, от смеха её грудь заколыхалась, вызывая спазмы у мельника.
Она медленно подошла, будто ближе и случайно зацепила, развязав шнурок на корсете слегка оголяя грудь. Мельник охнул и взвыл, сгибаясь пополам.
Царь вздохнул, отворачиваясь: «Прав был мудрец, ох прав» – пробормотал он, хмуря брови.
– Воды, – похрипел мельник, тяжело дыша.
Мадлена улыбаясь, прошла к столу и принесла ему стакан воды.
– Царь батюшка, можно я домой пойду, – взмолился мельник на царя посмотрев, а глаза против его воли на Мадлену скашивались. – Не нужна мне ваша наука заморская.
– Нет! – резко отреагировали на его слова. – Ты не выйдешь от сюда пока всем премудростям не обучишься.
– Ха – ха– ха, – раздался гогот друзей, собравшихся у костра. – Попал мельник, ух меня б к этой Мадлене, я б ей показал мужа зрелого.
– Да не перебивай ты Лёхан, Дубня давай рассказывай, что там дальше то было….
Мельник отдышался, но это не помогло, его бросало то в жар, то в холод.
– Начнём с азов, – вздохнул царь, подходя к Мадлене. – Перед тобой сейчас не женщина, а учитель, который обучит тебя премудростям женского тела, а ты потом эту науку продемонстрируешь своей жене.
– Жене… – эхом повторил мельник, не отрывая взгляда от груди Мадлены. – Да, мою жену зовут Василена, она… – он оборвал себя на полу слове, когда царь, дёрнул за шнурок и грудь Мадлены полностью оголилась, освобождённая от корсета.
– Ох, – выдохнул мельник подбежал к столу, схватил графин с вином и буквально залпом осушил его, сопровождаемый мелодичным смехом Мадлены.
Хмель ударил в голову, и мельник осмелел.
Он рискнул посмотреть на девицу, та с улыбкой подошла к нему. Руки мельника сами потянулись к её груди схватили и сжали её, так что Мадлена охнула.
– Что ж ты их мнёшь словно вымя коровье, – стукнул царь по рукам мельника.
– Так я … это… – опешил мельник, резко одёрнув руки и отпрянул от девицы.
– Это же женская грудь, а не титьки тёлкины, – продолжал ругать его царь наставляя. – Да и коровьи сиськи если б так мял, она б тебя сразу лягнула.
– Ну да, – на автомате кивнул мельник.
– Перед тобой стоит женщина, творенье Божье, это женская грудь, её ласкать нужно нежно и трепетно, – наставлял царь, поглаживая грудь Мадлены. – Вот так, и вот так… – показывал он. – Теперь ты…
Мельник, дрожащей рукой, прикоснулся к груди Мадлены.
– Тьфу ты, – выругался царь, сплёвывая и мельник тут же одёрнул руки. – Да возьми ты её за грудь рукой, только осторожно и нежно, и прекрати ты дрожать. Соберись… ты мужик или кто?
– Я мужик, – кивнул мельник, на автомате протягивая руку к груди Мадлены.
– Вот, так-то лучше, ¬погладь грудь, не бойся, она мягкая, приятная… Не спеши… Слегка сдави, помассируй, теперь второй рукой. Да ближе ж ты подойди… что ж ты тянешься то…
Мадлена улыбаясь, подмигнула мельнику, когда тот подошёл ближе. Его руки несмело прикоснулись к женской груди, а сам мельник косился то на царя, то на Мадлена.
– Отлично, теперь медленно погладь, не спеши, ещё медленней, теперь обхвати грудь рукой и слегка сожми пальцы, осторожно так сжимай и разжимай пальцы. Чувствуешь, какая она приятная и упругая? – мельник на автомате кивнул. – Женская грудь без мужских рук обвисает, теряет упругость, и красоту, – наставлял царь. – Вот так… сожми пальцы… сильнее, ещё немного … – Мадлена улыбаясь, закатила глаза. – Теперь большими пальцами пройди по соскам, – распорядился царь. Мадлена чаще задышала, когда грубые пальцы мельника царапнули её по соскам. – Отлично, теперь сожми соски.
Мадлена взвизгнула.
– Да не так же сильно болван, – заорал наставник, отвесив мельнику подзатыльник. – Очень нежно, аккуратно, словно сжимаешь пальчики младенца, – учил его царь, показывая, как нужно сжимать. – Теперь ты. Не спеши… Сожми между пальчиками, поиграй ими слегка покрутив между пальцами… да что ж ты их выкручивать начал, – отвесил ещё один подзатыльник царь, когда Мадлена взвизгнула, подпрыгнув.
Мельник тут же отдёрнул руки, перевёл дух, сглотнул и снова потянулся к женской груди.
Косясь на царя, он мял и гладил женскую грудь, осторожно сжимая соски пальцами сжимаясь, опасаясь очередной оплеухи от царя.
Девица снова быстро задышала, её руки сжали руки мельника, направляя и помогая ему ласкать и массировать грудь.
– Не останавливайся, – требовал царь, подходя к Мадлене с сзади.
Подчиняясь царю, она наклонилась вперёд, положив руки на плечи мельника и упираясь грудью в его руки. Тот, увлечённый сосками, забыл, даже где находится. В реальность его вернули стоны Мадлены и подрагивающая грудь в его руках от ритмичных толчков. Девушка схватила Очеслава за руку заставляя сжимать себе и массировать грудь, а сама другой рукой, полезла мельнику в штаны.
Мужчина охнул и взвыл, вторя стонам и крикам Мадлены и царя.
– На сегодня урок окончен, выдохнул царь, позволяя Мадлене выпрямиться. Он, улыбаясь посмотрел на мельника. – Иди домой. Завтра придёшь на второй урок.
– Ну Дубня, – гоготали друзья у костра. – А царь то не промах…
– Это очень мудрый правитель, – подмигнул им рассказчик, подкидывая дров в костёр.
– И что там мельник, он жену свою удовлетворил, когда домой пришёл?
– Не спешите друзья, – снова подмигнул им Дубня, хитро улыбнувшись, и продолжил…
Домой шёл мельник не спеша. Он был как выжатый лимон. Такого в жизни никогда не испытывал уж он.
Придя к воротам, входить он не спешил. Всё ждал, когда остынет тело и утихни сердца пыл.
Но тут залаяла собака. На шум ворота приоткрылись, впустила мельника жена.
– Очеслав, – удивилась она, увидев мужа. – Я тебя так рано не ждала. Идём я разогрею ужин.
– Где дети?
– Спят давным-давно, а тебя зачем к царю позвали?
– Не могу пока сказать, – отмахнулся мельник садясь за стол. – Подай мне лучше квасу, – потребовал он, от жены, присевшей недалеко от него на скамью.
Та послушно поднялась, сходила в погреб за балоном.
Он за женою наблюдал, не в силах отвести глаз от того, как груди у неё на каждое движение реагируют. Жену он видел словно в первый раз. Под шешуном скрывалось пышное тело и живая, ждущая его ласки грудь, такая же как у Мадлены. Нет, у жены грудь гораздо лучше, она приятнее и мягче, и пахнет по родному Василеной. Он тряхнул головой, прогоняя наважденье, а жена тем временем, повернулась и наклонилась…
Увидев зад жены, Мельник потерял над собой контроль. Сорвавшись с места, он набросился на неё, повалил на стол. Та не успела даже пикнуть, как он, задрав её подол, стянул с себя штаны, не в силах больше сдерживать себя. Пока добрался до груди, преодолев недолгое сопротивление глупой бабы, запутавшись в исподнем, было уже поздно. Он, тяжело дыша, упал на грудь жены, без сил спустился на колени, с трудом натянул себе штаны и сел на пол.
– Срамота то какая, – ворчала Василина, слезая со стола, оправляя юбки уставившись на мужа. – Ты что творишь-то окаянный, – возмущалась она красная и отворачиваясь.
– Ты жена моя, имею право.
– Конечно, я ж не против… Но…
– Я устал, мне завтра снова к царю идти, – отмахнулся от неё мельник, встал и поплёлся на свою половину спать.
– А как же ужин… – крикнули ему в след.
– Я сыт! Отстань, мне завтра рано подниматься.
И снова царские покои. Мадлена в тонком пеньюаре.
– Урок второй, – сказал царь, указав на девушку. – Продолжаем… – он жестом пригласил мельника подойти к Мадлене ближе. Руки уже без воли мужика, потянулись к завязкам и оголили грудь.
– Не спеши, – остудил его царь. – Медленно, – он подошёл к девушке сзади и не спеша оголил ей плечи. Женское тело сначала подготовить нужно. Без подготовки тело не даст тебе силы мужской. Да это трудно. Но постараться необходимо. Потому что награда за труды будет высшая мера наслаждения и сила в тебе проснётся такая, что к небесам взлетишь.
Слушая царские наставления, в этот раз, мельник сумел взять над собой контроль и не спешил. Его руки массировали женскую грудь, играя сосками. А руки царя тут же скользнули под подол пеньюара. Мадлена улыбаясь, постанывала, направляла руки мельника помогая ему.
– Вот так, – комментировал царь, одобрительно кивая. И мельник, воодушевлённый похвалой, продолжал. Он старательно мял женскую грудь играя сосками и невольно облизываясь. Дыханье его участилось… Руки Мадлены скользнули по его животу спустились в штаны и …
Мельник охнул, быстро задышал, задрожав всем телом, сжимая грудь девушки так, что та взвизгнула, а громкий ох вырвавшийся из мельника, был тут же остужен подзатыльником от царя.
– Он безнадёжен, – раздражённо произнесла девица, грубо отталкивая мельника от себя, вытирая об его рубаху свои руки.
– Ему нужно время, – не согласился с ней царь, хмурясь, осматривая мельника. – На сегодня ты свободен. Иди домой.
Дома жена как обычно хлопотала по хозяйству. А мельник не мог отвести от неё взгляд. Прогоняя от себя воспоминания пышной груди Мадлены и её рук, он наблюдал за женой. И душегрейка, надетая на ней, начала его раздражать. Очеслав потребовал её снять. Так жена выглядела гораздо лучше, но этот сарафан… он словно в плену удерживал её грудь, сжимая так, что казалось ей не чем дышать. Хотелось сорвать с неё противную тряпку и освободить пленниц, прижаться к ним, почувствовав тепло и нежность кожи. Припасть к соскам как новорождённый телок сосёт у мамки титьку. Мельник тряхнул головой прогоняя наваждение. Не помогло…
Перед глазами возникла Мадлена в пеньюаре, и воображение легко переодело в него Василину.
Мельник снова тряхнул головой и встал, словно убегая от навязчивых картинок, направился было к жене, но в горницу вбежал ребёнок и Василина, взяв его за руку, ушла на улицу, накинув на себя душегрейку. Мельник аж передёрнулся, когда толстовка ещё сильнее пленила грудь и последовал за ними. Василина, не замечая мужа, хлопотала по двору. Наклонилась, вдруг налетевший порыв ветерка, задрал подол её платья, оголяя сапоги и исподнее. Она одёрнула юбку и вошла в амбар.
Мельник взмок, прогоняя наваждения жены в пеньюаре, и поспешно сбежал с крыльца. Пробежал через двор, влетел в амбар. Жена склонилась над закромом, перевесившись через загородку, нагребала муку. Мельник тут же к ней подбежал, рывком задрал подол, стянул исподнее, и себе штаны…
– Да что ж, ты творишь то бесстыдник, – взвизгнула Василина.
– Я твой муж, – выдохнул он, входя в неё, и запыхтел.
– Сов… – вдох выдох, – сем, – вдох выдох, – стыд, ох-ох-ах, по … те… рял, – возмутилась она, стараясь не повышать тона, чтоб не привлечь не нужное им сейчас внимание, цепляясь руками за бортики загородки, и пытаясь выпрямиться.
Дыханье мельника участилось Он, захрипел, запыхтел и упал на жену, тяжело дыша, и натягивая себе штаны.
Василина тоже поспешила натянуть исподнее, выпрямилась, оправляя юбку.
– Ужин кода готов будет? – пробурчал мельник, отходя от неё.
– Уже иду готовить, – покосившись на мужа, Василина поспешила уйти из амбара.
– Ну мельник и скорострел, – расхохотался Лёхан.
– Да не перебивай ты, – одёрнули его. – Давай Дубня, что там дальше было…
Готовя ужин, Василина всё на дверь косилась, ждала и одновременно боялась, что вот сейчас муж зайдёт. И рада она была и не знала, как ей теперь быть. Мужа у неё словно во дворце подменили. Всегда тихий был, а тут будто с цепи сорвался. Ладно в амбаре на сеннике они любили пообжиматься… Но на столе… зарделась вся Василина, тщательно стол вытирая, да плошки расставляя. В горницу вбежали дети, а за ними вошёл и мельник. Ужинали взрослые глаза друг от друга пряча. Дети сытые и умытые быстро уснули. Василина, покосившись на мужа, ушла на свою половину… и оттуда украдкой следила за ним.
Мельник долго сидел за столом сложив перед собой сжатые в кулаки руки.
Не выдержало сердечко женское глядя на мужа понурового.
– Чего спать не идёшь? – спросила она, подходя к столу, в платок расписной кутаясь.
– Да вот… – вздохнул мельник глаз не поднимая. – Жили мы жили и тут… – он вдруг замолчал.
– Что вдруг? – присела на табурет Василина, подальше отодвигаясь.
– А ничего, – отмахнулся от неё мельник. – Разве баба сможет это понять… – вздохнул он, отвернувшись, и встал. – Мне завтра снова к царю идти… Иди уже спи… – махнул он рукой жене и ушёл на свою половину.
– Я б может и поняла, только ты ж мне ничего не рассказываешь, заладил своё… что вы бабы в мужицких делах понимаете. А ты б у меня хоть разок спросил, что мне надобно? – всхлипнула она. – Я ж люблю тебя, и мне ласки хочется, помнишь, как мы на сенокосе с тобой обнимались, да на звёзды любовались. Ты тогда такой нежный был, ласковый… а сейчас…, – вздохнула Василина глядя в след ушедшему мужу. – Ты хоть бы царя батюшку нашего послушал бы… только на него вся надежда, – вздохнула она, встала и ушла на свою половину.
Лёг мельник, а сон всё не шёл к нему. То Мадлена перед глазами встанет, то Василина…
Он бы обеих взял бы, да как прижал бы к себе. На грудь одной руку, на грудь другой, и поигрывая их сосками… – ой как же живо он себе это всё представил, что руки аж сами потянулись, ища в темноте тела жаркие. Не найдя, упали руки на живот соскользнув ниже. Погладил он себя по набухшей плоти, аж в жар бросило. Вскочил и на ощупь в темноте на половину жены пришёл. Спала она уже крепко, за день умаявшись. Навалился он на неё, задрав рубаху. Ноги раздвинул, и потеряв над собой контроль вошёл в неё. Василина, ещё не проснувшись податливая была. Тело женское с мужским словно в единое слились. Но тут до сознания женского, в реальность приходящего, доходить начало. С спросонья, испугалась она, вырываться стала, кричать. А тут ей рот закрыли, да руки зажали. Она, вырываясь и дёргаясь под мужем ещё большую страсть в нём разбудила.
