– И не делай такое лицо. Улыбнись напоследок. Я никогда не видела, чтобы ты улыбался. – проговорила Триша, и растянула уголки своих губ в улыбке. – Вот так. Улыбнись как я.
Я сделал наподобие улыбки и Триша радостно захлопали в ладоши.
– Вот. Как тебе красиво идёт улыбка.
Меня вновь сковал приступ судороги и началась конвульсия всего тела.
– Виктор! – испугавшись моего состояния Триша схватив меня прижала к себе. – Виктор, боже мой! Что мне делать?
Я чувствовал, как она вся задрожала, прижавшись ко мне щекой. Одна ее слезинка скатилась и упала мне на лицо. Я с трудом перебарывая свою боль, прошептал:
– Не плачь, малышка. Только не плачь. Не грусти.
Последняя конвульсия всего тела и я обмяк в руках Триши, холодея.
Я замер обездвижено, больше не смея двигаться, а моё сердце стучать.
Я вынырнул из мутной жидкости и выбил локтем стеклянную дверь капсулы. Сев, я оглянулся. Мою капсулу со всех сторон окружал лес. Я вылез, разбивая свое временное убежище и выплескивая жидкость. Наконец выпрямился во весь рост и расправил затёкшие крылья. С высоты моего роста, лес сразу уменьшился и стал походить как заросли кустарников, уходившие далеко вдаль.
– Эй! По аккуратнее, друг! С возвращением и пробуждением! – снизу услышал, как прокричал мне чей-то голос. – Удачи тебе!
Я опустил голову и увидел, как из-за деревьев стоял Пэнти, махая мне. Я слегка кивнул и поднял к верху большой палец, давая понять, что все хорошо. Сделав шаг, я прочувствовал ногами холод земли и мягкость зелёной травы. Жаль, что я не могу вдохнуть хоть капельку воздуха. Моя дефрагма, то есть легкие похожие как у людей, не способна фильтровать кислород и не имея возможности я могу пока обходиться без дыхания. Сделав ещё шаг, услышал, как под ногами затрещали вековые деревья словно какие-то сучья и почувствовал, что довольно тяжеловато передвигаться. Я стал каким-то неповоротливым гигантом. Не зря, что здесь существа живут маленького роста, им легче и быстрее передвигаться снизу, хоть так не мешает тяжесть воздуха и гравитация. Выйдя из леса, осмотрелся. Не хотелось, вот так, напролом идти по людям и у меня возникла идея. Мне в этом поможет воздух. Он помогает птицам и самолётам держаться в полете. Значит и я смогу быстро передвигаться, если использую свои крылья. Силе гравитации будет противодействовать подъемная сила. Значит взмах моих крыльев создаст поток воздуха, который поднимет меня над землёй. Я расправил огромные свои крылья и взмахнув взлетел и направил курс в сторону, где бесчинствовал Мантюкуме.
Все так же, как на моей планете, только полет тяжеловат за счет гравитации. У меня к концу пути разболелись крылья, и я устал держать в полете свое тяжёлое тело. Но несмотря на свои сложности, мне нужно добраться до цели, что я и сделал.
Вскоре я приземлился, завидев внизу бушевавшего Мантюкуме. Он завидел меня и повернувшись, хмыкнул:
– Теперь прибыл в своем истинном обличии? Что же ты так? В человеческом никак меня не одолеть? Теперь решил попробовать в своем облике?
Я зарычал и кинулся в его сторону, нанося свой удар ему в грудь. Тот чуть пошатнулся и снова хмыкнул:
– Ты как был рождён слабаком, таким и остался.
– Замолчи, Мантюкуме! За чем ты так поступил с нашим отцом?! – гневно выкрикнул я.
Мантюкуме в обратную сделал выпад мне в грудь, и я от сильного удара отбежал в сторону. Потом он ударил правой рукой. Резко, без замаха. Точно в челюсть. Я не пошевелился. Он заклокотал и стал копить огонь в своей глотке. Увидев, я быстро отломал крышу с поблизости стоящего здания и им как щитом еле успел отразить выпущенный в мою сторону огненный шар. Потом потихоньку шагнул ближе к Мантюкуме и произнес:
– За чем ты это все делаешь? Чего ты добиваешься? За чем ты явился сюда и громишь эту инопланетную расу? Чего ты хочешь?!
– Полной власти! – гордо произнес громогласно Мантюкуме разведя руки в стороны. – Безграничной! Чтобы я властвовал над всей галактикой! А эти ничтожества недостойны жить!
– О чем ты говоришь? Эти живые существа не в чем неповинны!
– Ха! Неповинны! Видно, живя среди них ты проникся состраданием. Стал, таким как они – ничтожеством. Хотя ты изначально был им. – проговорил Мантюкуме и нанес мне удар в челюсть.
Я пошатнулся, но снова удержался на ногах.
Тогда он подпрыгнул, распахнув крылья и двумя ногами ударил меня в грудь, наконец этим смог меня свалив на землю. Я падая, разломал и снес своим телом несколько домов, мысленно прося прощения у людей за такой ущерб.
– Люди, это они порождения всех несчастий в галактике! – громко пророкотал злобно Мантюкуме и не давая мне подняться нанес удар ногой в живот. – Это они создали этих существ.
– Ты ничего не понимаешь! – закашлялся я, выплевывая синего цвета кровь.
– Заткнись! – заорал Мантюкуме и с размаху прыгнул коленями мне на грудь, ломая мой скелетный каркас и острыми когтями распарывая около солнечного сплетения живот. – Кто бы там ещё тявкал. Слабак! Ты ничтожный ублюдок!
Он сидя на мне с рычанием продолжал бить жёстко и сильно: в голову, в грудь все разбивая в кровь. Я только мог обессиленно под ним лежать и от жуткой боли громко стонать. Потом его взгляд нездорово блеснул, и он задержал ладонь на моей голове, считывая таким образом мою информацию.
– Нет! – мотнул я головой сопротивляясь его давлению.
Мантюкуме рассмеялся и поднялся с меня.
– Я так и думал. Какое же ты ничтожество. Ты поддался этим людишкам и возомнил себя человеком. Ты же предатель!
– Это ты предал нас. Предал доверия старейшин!
– Замолчал! – Мантюкуме пустил со своей руки поток огня в мою сторону и подпалил мне бок. – Ты даже драться не можешь нормально. Полное ничтожество. Не понимаю, как мог тебя восхвалять отец? Давал ответственные задания, если ты полный ноль? Отец был просто слепой, если так очарован тобой. Я ни мог допустить такой несправедливости.
Моя злость копилась мощной энергией и когда Мантюкуме заговорил про отца, я стерпеть уже это не мог. Долго я его терпел и жалел, позволял меня унижать и избивать, но про отца упоминания не мог стерпеть. Я вскочил на ноги и сделал бросок, нанеся удары Мантюкуме сбоку и сверху, приговаривая:
– Я все стерплю! И свое унижение и нанесенные тобой увечья! Но не смей говорить про отца своим гнилым ртом! Ты! Ты смеешь ещё произносить слово – отец?! Если ты – убийца своего собственного отца!
Меня уже нельзя было остановить. Я наносил новые и новые удары Мантюкуме. Тот пытался отразить их защитной энергией огненной радиации. Я проворно увертывался подставляя отражатели на него, этим раня его же оружием. Мне было наплевать на свои серьезные ранения, что часть моего живота была вывернута и сломано крыло вместе с суставом на руке. Может было и больше ранений и повреждений, но я уже ничего не чувствовал. Для меня было важнее защитить все окружающее от тирана. И больше его не жалеть. Так же уничтожить, как он хотел поступить со мной. Перестать его считать своим братом, он утратил родственную связь после того как жестоко расправился с отцом.
Под конец, когда Мантюкуме свалился на землю подминая множество домов, я не останавливаясь монотонно долбил его по лицу. Почти вбивал его в асфальт. И мне плевать, что вокруг было море синей крови, моей и Мантюкуме. Эта бойня не на жизнь, а на смерть. Только смерть. Я мог его простить за ошибки и за все остальное. Но только не за отца. Не за Тришу, которую он тоже хотел у меня отобрать. Если мир на земле, то и Триша будет жива. Меня только остановил окрик Пэнти, который стоял на крыше здания. Я остановился и тупо посмотрел на обездвиженного Мантюкуме, потом медленно перевел взгляд на Пэнти.
– Эрви! Прекрати! Уже все! Все кончено! Ты его уже убил!
Я с трудом поднялся с тела Мантюкуме и скрючившись встал в полный рост. Только сейчас я почувствовал, как серьезно ранен. И было чертовски больно. Даже слишком. Я зажал свою огромную рану на животе с которой хлестала кровь потоком и застонал от боли. Мои чешуйки были разорваны и повреждены. Рука одна была поломана и болталась. Но это ещё не всё. Было серьезное внутреннее повреждение. Я медленно сделал шаг и пошатнулся. Меня реально штормило из стороны в сторону от бессилия и из-за обильной потери крови. Было тяжело, началась отдышка от боя и болевого шока, до жути не хватало для моего организма углеслота. И я просто задыхался. Я чувствовал, что не смогу восстановиться.
– Эрви, только спокойно. Лучше присядь, тебе легче будет. – проговорил Пэнти уже ближе ко мне подбежав и обеспокоено суетясь.
Я попытался сесть. Но мои ноги сами подогнулись, и я упал, разлёгся на всю улицу. Пэнти задумчиво стал меня осматривать со всех сторон. Я заметил, как его лицо становилось все серьезнее и суровее. Потом он подойдя к моему лицу, остановился. Он долго решался мне что-то сказать и не мог. Я сам догадался, тяжело произнося:
– Знаю. Я серьезно ранен…
– Да. – перебил меня Пэнти, решившись. – Без своей планеты ты не можешь нормально регенерировать. Без углеслота. Кислород делает ещё хуже, он разъедает твои раны. И ещё. У тебя начался сепсис. Он распространяется невероятно быстро, чем у людей и скоро может довести до исходного конца. И это из-за действия микроорганизмов на этой планете, которые тут существуют. Они вызывают сильное воспаления всего организма. Мы не приспособлены к такому. На Селене мы с сепсисом никогда не сталкивались. Тебе как можно срочно надо вернуться домой на нашу планету.
– Так что же мы медлим? – спросил я и собрав силу в кулак поднялся с земли. – Мантюкуме оставил корабль в поле. Я доберусь до него и смогу вернуться.
Пэнти согласно кивнул. А я подбодренный идеей поспешил к полю за городом. Конечно громко сказано, что поспешил. Скорее пополз как черепаха, согнувшись и ступая тяжёлой поступью, громко сопя и порыкивая. Снося на своем пути не до разрушенные здания из-за своей слабости, которая кидала из стороны в сторону, и я пытался за что-то ухватиться, чтобы не упасть. Наконец с большим трудом я добрался до поля к краю ямы, откуда выглядывал… Вернее выглядывали осколки разбитого корабля. И моя надежда на выздоровление рухнуло. Люди сражаясь с Мантюкуме, взорвали наш инопланетный корабль варп, который доставлял со скоростью света в межгалактическое пространства. Я оглянулся на город, который был полностью разрушен и уничтожен. Навряд ли здесь остались хоть какие-то живые люди после бойни Мантюкуме. Мало, что город был разрушен, но ещё и сожжён его огненной радиацией. Пэнти подоспел за мной и вывел из раздумий, громко кашлянув. Я посмотрел на него растерянным и несчастным видом.
– Что теперь мне делать?
Пэнти молчал, глядя на развалины корабля, потом произнес безнадежным голосом:
– Я не знаю.
Ещё сильнее я стал чувствовать, что мне становиться хуже и теряю силу. Я упал на колени, продолжая зажимать рану.
– Эрви, я не знаю, чем тебе помочь. Только одна есть идея, я могу своей энергией тебя излечить…
– Нет! – отмахнулся я. – У тебя не хватит столько энергии, и ты умрёшь так же, как я. Не хочу, чтобы ради меня ты отдавал свою жизнь.
– Эрви, но что нам делать?! Я не могу стоять и смотреть как ты умираешь! Я ведь говорил тебе, что это плохая идея. Что у вас с Мантюкуме равные силы и в конце концов вы двое можете погибнуть.
– Пэнти, мне все равно. Главное я справился с тем чем считаю главным. И как глава старейшин, я провозглашаю, что человечество достойно жить.
– Тебя не переубедишь. – вздохнул Пэнти. – Ты просто ослеплён. Даже в своем теле, ты продолжаешь думать, как человек. Может ты в прошлой жизни являлся человеком?
Я прорычав, посмотрел на него, и он отступив на шаг поднял руки вверх.
– Виноват. Сдаюсь.
Я ещё сильнее застонал, чувствуя, как стала отниматься половина тела.
– Эрви, держись! Только не умирай! Я что-нибудь придумаю! – засуетился обеспокоено не на шутку Пэнти. – Только, что мне сделать? О, галактика! Подскажи, что можно сделать, как спасти Эрви? Если вызвать новый корабль варп, то он не успеет, у нас очень мало времени.
– Я знаю, как можно меня излечить. – проговорил я мысленно.
– Знаешь? Тогда скорее, говори!
– Есть единственный вариант, это вновь вернуться в тело клона.
– В тело клона? Это не возможно.
– Прошло мало времени, тело ещё не должно поддаться разложению.
– Здесь проблема не в этом. Понимаешь, нам нужна капсула, которую ты разбил. Да хоть и была целой капсула, только существует две попытки повторно вернуться в клон. Лимит у тебя исчерпан, так что – увы. И вообще. Даже если и был вариант, то как бы ты выжил в клоне, если твое настоящее тело повреждено? Хотя и тело клона не в лучшем виде.
– Можно. С помощью древа жизни. Мое тело поглотит, а душу перенесет в клон и полностью исцелит от ран. Помнишь, на Селене нам рассказали про существования древа жизни. Оно существует только на Земле. На днях ты рассказывал мне, что случайно встретил такое дерево. А если нам попробовать и воссоединить мое тело с телом клона? Тогда я буду жить.
– Но тогда ты станешь человеком, и твое настоящее тело будет утеряно. Твои способности тоже пропадут. Ты хочешь остаться тут в образе человека и больше не возвращаться на Селену?
– Я знаю, что мое тело будет поглощено корнями древа взамен на новую жизнь. Но и в этом теле я долго не проживу. Мне осталось слишком мало времени. И давай не обманывать себя пустыми надеждами, здесь не только повинен сепсис. Ты как врач знаешь, что если пробить седьмую чакру Селеновца, которая находится в центре живота, то он никогда не оправиться. Пробитая чакра не поддается регенерации и это верная и точная гибель.
– Да, я знаю, что Селеновца можно быстро убить если пробить седьмую чакру. – хмуро кивнул Пэнти.
– Так что же ты медлишь, Пэнти? Отведи меня к древу жизни.
Пэнти какое-то время колебался, потом кивнув мне, отошёл в сторону и достал телефон. Он долго что-то командующим голосом разговаривал по телефону, потом вновь вернулся ко мне.
– Сейчас прилетит вертолет и нас заберут…
– Кого? Меня? – я насупил брови. – Ты прикалываешься?
– Ты не понял. Увидишь сам. – отмахнулся Пэнти.
Я продолжал лежать на земле в поле. Пэнти молчал, сосредоточено посматривая на небо, прикрывая рукой от солнца глаза. Потом нервно похаживал взад-вперёд, изредка бросая на меня взгляд, удостоверяясь, что я ещё в сознании. Для меня эти минуты длились вечно и нескончаемо. Мне казалось, что вертолет не прилетит, и мы зря теряем время. Я так тут и умру, растянувшись на целые гектары поля. Но вскоре я услышал звук крутившихся винтов и в небе проявился отчётливо грузовой вертолет. Он подлетел и завис над нами, скинув длинную большую сетку прямо на меня. Пэнти радостно подоспел, мне на ходу разъясняя:
– В этой сетке тебя поднимут и переправят до древа жизни. Потерпи ещё немного, Эрви.
Он запутал меня всего в сети, убедившись в крепком крепеже, потом сам взобрался по лестнице в вертолет и махнул пилоту рукой, чтобы тот мог уже подниматься в воздух и держать курс. К удивлению крепеж выдержал мой вес, да и вертолет без усилий поднял меня и понес над городом. В воздухе мне стало хуже, и я кажется несколько раз терял сознание.
Я сделал наподобие улыбки и Триша радостно захлопали в ладоши.
– Вот. Как тебе красиво идёт улыбка.
Меня вновь сковал приступ судороги и началась конвульсия всего тела.
– Виктор! – испугавшись моего состояния Триша схватив меня прижала к себе. – Виктор, боже мой! Что мне делать?
Я чувствовал, как она вся задрожала, прижавшись ко мне щекой. Одна ее слезинка скатилась и упала мне на лицо. Я с трудом перебарывая свою боль, прошептал:
– Не плачь, малышка. Только не плачь. Не грусти.
Последняя конвульсия всего тела и я обмяк в руках Триши, холодея.
Я замер обездвижено, больше не смея двигаться, а моё сердце стучать.
Глава 30.
Я вынырнул из мутной жидкости и выбил локтем стеклянную дверь капсулы. Сев, я оглянулся. Мою капсулу со всех сторон окружал лес. Я вылез, разбивая свое временное убежище и выплескивая жидкость. Наконец выпрямился во весь рост и расправил затёкшие крылья. С высоты моего роста, лес сразу уменьшился и стал походить как заросли кустарников, уходившие далеко вдаль.
– Эй! По аккуратнее, друг! С возвращением и пробуждением! – снизу услышал, как прокричал мне чей-то голос. – Удачи тебе!
Я опустил голову и увидел, как из-за деревьев стоял Пэнти, махая мне. Я слегка кивнул и поднял к верху большой палец, давая понять, что все хорошо. Сделав шаг, я прочувствовал ногами холод земли и мягкость зелёной травы. Жаль, что я не могу вдохнуть хоть капельку воздуха. Моя дефрагма, то есть легкие похожие как у людей, не способна фильтровать кислород и не имея возможности я могу пока обходиться без дыхания. Сделав ещё шаг, услышал, как под ногами затрещали вековые деревья словно какие-то сучья и почувствовал, что довольно тяжеловато передвигаться. Я стал каким-то неповоротливым гигантом. Не зря, что здесь существа живут маленького роста, им легче и быстрее передвигаться снизу, хоть так не мешает тяжесть воздуха и гравитация. Выйдя из леса, осмотрелся. Не хотелось, вот так, напролом идти по людям и у меня возникла идея. Мне в этом поможет воздух. Он помогает птицам и самолётам держаться в полете. Значит и я смогу быстро передвигаться, если использую свои крылья. Силе гравитации будет противодействовать подъемная сила. Значит взмах моих крыльев создаст поток воздуха, который поднимет меня над землёй. Я расправил огромные свои крылья и взмахнув взлетел и направил курс в сторону, где бесчинствовал Мантюкуме.
Все так же, как на моей планете, только полет тяжеловат за счет гравитации. У меня к концу пути разболелись крылья, и я устал держать в полете свое тяжёлое тело. Но несмотря на свои сложности, мне нужно добраться до цели, что я и сделал.
Вскоре я приземлился, завидев внизу бушевавшего Мантюкуме. Он завидел меня и повернувшись, хмыкнул:
– Теперь прибыл в своем истинном обличии? Что же ты так? В человеческом никак меня не одолеть? Теперь решил попробовать в своем облике?
Я зарычал и кинулся в его сторону, нанося свой удар ему в грудь. Тот чуть пошатнулся и снова хмыкнул:
– Ты как был рождён слабаком, таким и остался.
– Замолчи, Мантюкуме! За чем ты так поступил с нашим отцом?! – гневно выкрикнул я.
Мантюкуме в обратную сделал выпад мне в грудь, и я от сильного удара отбежал в сторону. Потом он ударил правой рукой. Резко, без замаха. Точно в челюсть. Я не пошевелился. Он заклокотал и стал копить огонь в своей глотке. Увидев, я быстро отломал крышу с поблизости стоящего здания и им как щитом еле успел отразить выпущенный в мою сторону огненный шар. Потом потихоньку шагнул ближе к Мантюкуме и произнес:
– За чем ты это все делаешь? Чего ты добиваешься? За чем ты явился сюда и громишь эту инопланетную расу? Чего ты хочешь?!
– Полной власти! – гордо произнес громогласно Мантюкуме разведя руки в стороны. – Безграничной! Чтобы я властвовал над всей галактикой! А эти ничтожества недостойны жить!
– О чем ты говоришь? Эти живые существа не в чем неповинны!
– Ха! Неповинны! Видно, живя среди них ты проникся состраданием. Стал, таким как они – ничтожеством. Хотя ты изначально был им. – проговорил Мантюкуме и нанес мне удар в челюсть.
Я пошатнулся, но снова удержался на ногах.
Тогда он подпрыгнул, распахнув крылья и двумя ногами ударил меня в грудь, наконец этим смог меня свалив на землю. Я падая, разломал и снес своим телом несколько домов, мысленно прося прощения у людей за такой ущерб.
– Люди, это они порождения всех несчастий в галактике! – громко пророкотал злобно Мантюкуме и не давая мне подняться нанес удар ногой в живот. – Это они создали этих существ.
– Ты ничего не понимаешь! – закашлялся я, выплевывая синего цвета кровь.
– Заткнись! – заорал Мантюкуме и с размаху прыгнул коленями мне на грудь, ломая мой скелетный каркас и острыми когтями распарывая около солнечного сплетения живот. – Кто бы там ещё тявкал. Слабак! Ты ничтожный ублюдок!
Он сидя на мне с рычанием продолжал бить жёстко и сильно: в голову, в грудь все разбивая в кровь. Я только мог обессиленно под ним лежать и от жуткой боли громко стонать. Потом его взгляд нездорово блеснул, и он задержал ладонь на моей голове, считывая таким образом мою информацию.
– Нет! – мотнул я головой сопротивляясь его давлению.
Мантюкуме рассмеялся и поднялся с меня.
– Я так и думал. Какое же ты ничтожество. Ты поддался этим людишкам и возомнил себя человеком. Ты же предатель!
– Это ты предал нас. Предал доверия старейшин!
– Замолчал! – Мантюкуме пустил со своей руки поток огня в мою сторону и подпалил мне бок. – Ты даже драться не можешь нормально. Полное ничтожество. Не понимаю, как мог тебя восхвалять отец? Давал ответственные задания, если ты полный ноль? Отец был просто слепой, если так очарован тобой. Я ни мог допустить такой несправедливости.
Моя злость копилась мощной энергией и когда Мантюкуме заговорил про отца, я стерпеть уже это не мог. Долго я его терпел и жалел, позволял меня унижать и избивать, но про отца упоминания не мог стерпеть. Я вскочил на ноги и сделал бросок, нанеся удары Мантюкуме сбоку и сверху, приговаривая:
– Я все стерплю! И свое унижение и нанесенные тобой увечья! Но не смей говорить про отца своим гнилым ртом! Ты! Ты смеешь ещё произносить слово – отец?! Если ты – убийца своего собственного отца!
Меня уже нельзя было остановить. Я наносил новые и новые удары Мантюкуме. Тот пытался отразить их защитной энергией огненной радиации. Я проворно увертывался подставляя отражатели на него, этим раня его же оружием. Мне было наплевать на свои серьезные ранения, что часть моего живота была вывернута и сломано крыло вместе с суставом на руке. Может было и больше ранений и повреждений, но я уже ничего не чувствовал. Для меня было важнее защитить все окружающее от тирана. И больше его не жалеть. Так же уничтожить, как он хотел поступить со мной. Перестать его считать своим братом, он утратил родственную связь после того как жестоко расправился с отцом.
Под конец, когда Мантюкуме свалился на землю подминая множество домов, я не останавливаясь монотонно долбил его по лицу. Почти вбивал его в асфальт. И мне плевать, что вокруг было море синей крови, моей и Мантюкуме. Эта бойня не на жизнь, а на смерть. Только смерть. Я мог его простить за ошибки и за все остальное. Но только не за отца. Не за Тришу, которую он тоже хотел у меня отобрать. Если мир на земле, то и Триша будет жива. Меня только остановил окрик Пэнти, который стоял на крыше здания. Я остановился и тупо посмотрел на обездвиженного Мантюкуме, потом медленно перевел взгляд на Пэнти.
– Эрви! Прекрати! Уже все! Все кончено! Ты его уже убил!
Я с трудом поднялся с тела Мантюкуме и скрючившись встал в полный рост. Только сейчас я почувствовал, как серьезно ранен. И было чертовски больно. Даже слишком. Я зажал свою огромную рану на животе с которой хлестала кровь потоком и застонал от боли. Мои чешуйки были разорваны и повреждены. Рука одна была поломана и болталась. Но это ещё не всё. Было серьезное внутреннее повреждение. Я медленно сделал шаг и пошатнулся. Меня реально штормило из стороны в сторону от бессилия и из-за обильной потери крови. Было тяжело, началась отдышка от боя и болевого шока, до жути не хватало для моего организма углеслота. И я просто задыхался. Я чувствовал, что не смогу восстановиться.
– Эрви, только спокойно. Лучше присядь, тебе легче будет. – проговорил Пэнти уже ближе ко мне подбежав и обеспокоено суетясь.
Я попытался сесть. Но мои ноги сами подогнулись, и я упал, разлёгся на всю улицу. Пэнти задумчиво стал меня осматривать со всех сторон. Я заметил, как его лицо становилось все серьезнее и суровее. Потом он подойдя к моему лицу, остановился. Он долго решался мне что-то сказать и не мог. Я сам догадался, тяжело произнося:
– Знаю. Я серьезно ранен…
– Да. – перебил меня Пэнти, решившись. – Без своей планеты ты не можешь нормально регенерировать. Без углеслота. Кислород делает ещё хуже, он разъедает твои раны. И ещё. У тебя начался сепсис. Он распространяется невероятно быстро, чем у людей и скоро может довести до исходного конца. И это из-за действия микроорганизмов на этой планете, которые тут существуют. Они вызывают сильное воспаления всего организма. Мы не приспособлены к такому. На Селене мы с сепсисом никогда не сталкивались. Тебе как можно срочно надо вернуться домой на нашу планету.
– Так что же мы медлим? – спросил я и собрав силу в кулак поднялся с земли. – Мантюкуме оставил корабль в поле. Я доберусь до него и смогу вернуться.
Пэнти согласно кивнул. А я подбодренный идеей поспешил к полю за городом. Конечно громко сказано, что поспешил. Скорее пополз как черепаха, согнувшись и ступая тяжёлой поступью, громко сопя и порыкивая. Снося на своем пути не до разрушенные здания из-за своей слабости, которая кидала из стороны в сторону, и я пытался за что-то ухватиться, чтобы не упасть. Наконец с большим трудом я добрался до поля к краю ямы, откуда выглядывал… Вернее выглядывали осколки разбитого корабля. И моя надежда на выздоровление рухнуло. Люди сражаясь с Мантюкуме, взорвали наш инопланетный корабль варп, который доставлял со скоростью света в межгалактическое пространства. Я оглянулся на город, который был полностью разрушен и уничтожен. Навряд ли здесь остались хоть какие-то живые люди после бойни Мантюкуме. Мало, что город был разрушен, но ещё и сожжён его огненной радиацией. Пэнти подоспел за мной и вывел из раздумий, громко кашлянув. Я посмотрел на него растерянным и несчастным видом.
– Что теперь мне делать?
Пэнти молчал, глядя на развалины корабля, потом произнес безнадежным голосом:
– Я не знаю.
Ещё сильнее я стал чувствовать, что мне становиться хуже и теряю силу. Я упал на колени, продолжая зажимать рану.
– Эрви, я не знаю, чем тебе помочь. Только одна есть идея, я могу своей энергией тебя излечить…
– Нет! – отмахнулся я. – У тебя не хватит столько энергии, и ты умрёшь так же, как я. Не хочу, чтобы ради меня ты отдавал свою жизнь.
– Эрви, но что нам делать?! Я не могу стоять и смотреть как ты умираешь! Я ведь говорил тебе, что это плохая идея. Что у вас с Мантюкуме равные силы и в конце концов вы двое можете погибнуть.
– Пэнти, мне все равно. Главное я справился с тем чем считаю главным. И как глава старейшин, я провозглашаю, что человечество достойно жить.
– Тебя не переубедишь. – вздохнул Пэнти. – Ты просто ослеплён. Даже в своем теле, ты продолжаешь думать, как человек. Может ты в прошлой жизни являлся человеком?
Я прорычав, посмотрел на него, и он отступив на шаг поднял руки вверх.
– Виноват. Сдаюсь.
Я ещё сильнее застонал, чувствуя, как стала отниматься половина тела.
– Эрви, держись! Только не умирай! Я что-нибудь придумаю! – засуетился обеспокоено не на шутку Пэнти. – Только, что мне сделать? О, галактика! Подскажи, что можно сделать, как спасти Эрви? Если вызвать новый корабль варп, то он не успеет, у нас очень мало времени.
– Я знаю, как можно меня излечить. – проговорил я мысленно.
– Знаешь? Тогда скорее, говори!
– Есть единственный вариант, это вновь вернуться в тело клона.
– В тело клона? Это не возможно.
– Прошло мало времени, тело ещё не должно поддаться разложению.
– Здесь проблема не в этом. Понимаешь, нам нужна капсула, которую ты разбил. Да хоть и была целой капсула, только существует две попытки повторно вернуться в клон. Лимит у тебя исчерпан, так что – увы. И вообще. Даже если и был вариант, то как бы ты выжил в клоне, если твое настоящее тело повреждено? Хотя и тело клона не в лучшем виде.
– Можно. С помощью древа жизни. Мое тело поглотит, а душу перенесет в клон и полностью исцелит от ран. Помнишь, на Селене нам рассказали про существования древа жизни. Оно существует только на Земле. На днях ты рассказывал мне, что случайно встретил такое дерево. А если нам попробовать и воссоединить мое тело с телом клона? Тогда я буду жить.
– Но тогда ты станешь человеком, и твое настоящее тело будет утеряно. Твои способности тоже пропадут. Ты хочешь остаться тут в образе человека и больше не возвращаться на Селену?
– Я знаю, что мое тело будет поглощено корнями древа взамен на новую жизнь. Но и в этом теле я долго не проживу. Мне осталось слишком мало времени. И давай не обманывать себя пустыми надеждами, здесь не только повинен сепсис. Ты как врач знаешь, что если пробить седьмую чакру Селеновца, которая находится в центре живота, то он никогда не оправиться. Пробитая чакра не поддается регенерации и это верная и точная гибель.
– Да, я знаю, что Селеновца можно быстро убить если пробить седьмую чакру. – хмуро кивнул Пэнти.
– Так что же ты медлишь, Пэнти? Отведи меня к древу жизни.
Пэнти какое-то время колебался, потом кивнув мне, отошёл в сторону и достал телефон. Он долго что-то командующим голосом разговаривал по телефону, потом вновь вернулся ко мне.
– Сейчас прилетит вертолет и нас заберут…
– Кого? Меня? – я насупил брови. – Ты прикалываешься?
– Ты не понял. Увидишь сам. – отмахнулся Пэнти.
Я продолжал лежать на земле в поле. Пэнти молчал, сосредоточено посматривая на небо, прикрывая рукой от солнца глаза. Потом нервно похаживал взад-вперёд, изредка бросая на меня взгляд, удостоверяясь, что я ещё в сознании. Для меня эти минуты длились вечно и нескончаемо. Мне казалось, что вертолет не прилетит, и мы зря теряем время. Я так тут и умру, растянувшись на целые гектары поля. Но вскоре я услышал звук крутившихся винтов и в небе проявился отчётливо грузовой вертолет. Он подлетел и завис над нами, скинув длинную большую сетку прямо на меня. Пэнти радостно подоспел, мне на ходу разъясняя:
– В этой сетке тебя поднимут и переправят до древа жизни. Потерпи ещё немного, Эрви.
Он запутал меня всего в сети, убедившись в крепком крепеже, потом сам взобрался по лестнице в вертолет и махнул пилоту рукой, чтобы тот мог уже подниматься в воздух и держать курс. К удивлению крепеж выдержал мой вес, да и вертолет без усилий поднял меня и понес над городом. В воздухе мне стало хуже, и я кажется несколько раз терял сознание.
