Дракон и Марина
Жил на свете дракон Васс - в достатке и благоденствии. Всё у него было: уютная пещера высоко в горах, груды золота и самоцветных камней, на которых так славно дремалось ночами и грезилось о прекрасном. Альпийские луга давали корм стадам коз - отраде драконьей утробы. Над снежными пиками простиралось небо без конца и предела - летай вволю, носись взапуски с ветром или пари в ледяной выси, ощущая себя частью вечности.
Изредка в горы заезжали драконоборцы, и Васс, по обычаю, выходил с ними на бой. Но что такое меч и копьё против летающей крепости? Многие, пугаясь грозного вида чешуйчатого поединщика, тут же убирались восвояси. Таких Васс отпускал с миром. Упрямцев же, которые со всей дури пёрли на него с глупыми железками да ещё, распаляя себя перед схваткой, горланили обидные слова, приходилось урезонивать струёй пламени.
Если забияки приезжали верхом, а так обыкновенно и случалось, Васс закусывал печёной кониной, но человеческим мясом брезговал - брал в когти изжарившихся в доспехах рыцарей, отлетал подальше от логова и бросал в самую глубокую пропасть. Затем возвращался домой и хандрил, размышляя о подлости людской натуры.
Что толкало драконоборцев на битву, спрашивал он себя, и находил только один ответ: злоба и жадность. Зачем ещё человеку убивать дракона, которого он в глаза не видывал, как не для того, чтобы завладеть его родовым богатством да покуражиться всласть?
Сколько гнусностей, сколько наветов наслушался он за века - будь в словах рыцарей хоть крошка правды, он бы сам против себя походом пошел! Но Васс отродясь не сжигал домов и посевов, не ел крестьянский скот, не похищал прекрасных девиц. И знакомые Вассу драконы в этаком непотребстве замечены не были. Все они жили уединённо, в человечьи дела не лезли. Васс, конечно, допускал, что в прошлом, когда драконов на свете водилось не в пример больше, чем ныне, кто-то мог невзначай подпалить ниву или с голодухи утащить корову, и люди до сих пор припоминали огнедышащему племени давние обиды.
Но девицы?!
Если бы Васс питался человечиной, он вряд ли делал бы различие между мужчинами и женщинами, как не усматривал разницы между козлами и козами, попадавшими ему в зубы. А вообразить, чтобы дракон украл девицу для плотских утех, так же нелепо, как представить себе тигра, воспылавшего страстью к мыши. Это просто физически невозможно! Масштаб не тот.
Но чем больше Васс размышлял о девицах, тем острее чувствовал неполноту жизни. Тоскливо делалось ему, неуютно. Даже драконоборцы, и те в последние столетия, как назло, перевелись. Скука! Пробовал Васс отвлечься мечтами о драгоценных цветах с изумрудными листочками и рубиновыми лепестками, о птицах с опаловыми грудками и о рыбках, украшенных филигранью. Не помогло. Всегда помогало, а тут - нет.
Лежал Васс на золоте, горевал, и пришла ему в голову мысль: слетаю-ка я посмотрю на девиц поближе и проверю, не захочется ли мне какую-нибудь похитить?
Марина очень не любила ездить по ночам, особенно по неосвещённой загородной дороге. Но и оставаться у Светки в гостях до утра, даром что в новеньком коттедже, тоже не хотелось. И вот она осторожно вела свою малолитражку среди пустых и темных полей, внутренне подбираясь каждый раз, когда навстречу попадался дальнобойщик, не дававший себе труда переключить дальний свет на ближний.
Вдруг что-то со свистом и рёвом пронеслось над головой, машину качнуло и едва не снесло в кювет.
Покрепче вцепившись в руль, Марина сбросила скорость, а когда небосвод полыхнул рыжей зарницей, с испугу нажала на тормоз. И вовремя: прямо перед ней на дорогу упал человек. Не выскочил вдруг с откоса на насыпь, не шагнул под колеса из-за кустика, в этом Марина готова была поклясться, а именно упал. Проехала бы еще пару метров, и крупное мужское тело шмякнулось бы ей на капот.
Она его не задела, точно не задела! Только кто поверит?.. Марине было страшно, но она включила аварийку, вышла из машины и приблизилась к упавшему. На дороге, кроме них двоих, никого не было. В свете фар Марина хорошо рассмотрела куртку и штаны из кожи, похожей на крокодилью, на голове шлем с зубчатым гребнем, на ногах ковбойские сапоги со шпорами. Какой-то... байкер гламурный, что ли. Нелепое определение само сложилось в голове.
Марина присела, вглядываясь в молодое суровое лицо, и боязливо потянулась к шее лежащего - поискать пульс. Едва дотронулась, байкер открыл глаза.
- Живой! - с облегчением выдохнула она и на всякий случай отодвинулась. Спросила неловко: - Вы как, целы?
Незнакомец приподнял руку и пошевелил пальцами, глядя на них так, будто видел впервые в жизни.
- Давайте я отвезу вас в больницу, - предложила Марина. - Встать сможете?
Байкер поднимался долго, неуклюже, будто его тело состояло из частей, плохо притёртых друг к другу, но, когда выпрямился, оказался выше Марины на голову, а плечи... Про такие говорят - косая сажень. И запах - железа, гари, дикой, необузданной мощи... Спасибо, хоть спиртным от парня не несло. Но Марина все равно сделала пару шажков назад, к машине.
- Откуда вы? - спросила она, чтобы заглушить испуг.
Он задрал голову к звёздному небу, потом сжал пальцы в кулак, разогнул указательный и ткнул им вверх.
- Вас что, с самолёта сбросили? - поинтересовалась Марина с нервным смешком. - Без парашюта?
Он подумал и беспомощно пожал плечами. И Марина вдруг перестала его бояться. Он показался ей большим ребёнком, одиноким, несчастным, затерянным в бесприютной ночи...
- Меня Марина зовут, - сказала она. - А вас?
- Васс, - хрипло повторил он низким, рокочущим голосом. - Меня... Васс...
Тут он то ли икнул, то ли чихнул, и Марина неожиданно для себя рассмеялась:
- Будьте здоровы, Вася.
Так вот в чем дело, думал Васс. Вот почему драконов на земле становится все меньше. Стоит дракону оказаться рядом с девицей, той самой, единственной, только для него предназначенной, как он сразу же превращается в человека и готов идти за ней куда угодно - на край света или на меч драконоборца... Похищать Марину и нести в свое неприютное горное убежище Вассу совсем не хотелось. Да он и не смог бы этого сделать. Он вдруг понял, что без её дозволения никогда больше не вернет себе драконьего обличья...
Свадьбу сыграли в самом конце осени. Подружки завидовали Марине - сидела-сидела в девках и высидела настоящее сокровище. Вон какой парень - рослый, ладный, при деньгах. Открыл ювелирную мастерскую. Такую красотищу делает - что твой Фаберже. От богатеньких заказчиков отбоя нет. И с Маринки глаз не сводит!
На второй день молодой муж развлекал гостей фокусом: брал в рот сигарету, раздувал щёки, и кончик табачной трубочки начинал рдеть и дымиться сам собой. Мужчины наперебой доставали сигареты из собственных пачек - чтобы наверняка, без обмана. Вася зажигал их в один миг безо всяких приспособлений - но сейчас же тушил. Марине не нравился запах табака, и он обещал ей, что курить не станет.
Новый год в семье Любимовых, по давнему заведению, встречали все вместе. Компания за столом собралась немаленькая: Маринины родители, старшая сестра Лена с мужем и девятилетним Сережей, младший брат Дима с новой девушкой и Марина с Васей. Когда часы показали без двух полночь, Дима взял пульт и отключил у телевизора звук. Глава семьи Пётр Григорьевич, бывший ответственный работник, а ныне пенсионер, встал с бокалом в руках, веско прокашлялся и начал, как всегда:
- Дорогие товарищи Любимовы и примкнувшие к ним Бортниковы, - Петр Григорьевич посмотрел на Лениного мужа, перевел взгляд на Васю и добавил: - А также Крыловы...
Каждый раз он говорил одно и то же: желал всем здоровья, успехов в работе, лада в семье и мирного неба над головой. А под конец портил средней дочери праздник, добавляя: "И за то, чтобы Маринка в этом году вышла замуж". Сейчас она смотрела на отца с предвкушением: ну, что скажешь, папа, как выкрутишься?
Пётр Григорьевич замешкался на секунду, но выход из положения нашел простой:
- Давайте выпьем за то, чтобы наступающий год... Год Дракона, так сказать... был не хуже...
Его перебил звонкий Серёжин голосок:
- А я вчера ночью дракона видел! Проснулся, смотрю в окно, а он прям над твоим домом, теть Марин... Здоровенный! - мальчик раскинул руки, едва не смахнув со стола бокал с морсом. - Во какой!
- Драконов не бывает, - сказала Марина с напором. Подумала про себя: "Надо за город переезжать. Там любопытных глаз поменьше". И добавила на всякий случай: - Тебе приснилось, Серёжа.
Все знали, что сын у Лены фантазёр, и вряд ли приняли его слова всерьёз. Но Вася вздохнул, потупившись:
- Да ладно. Чего там... Я это был. - Он перехватил встревоженный взгляд жены и улыбнулся: - Как на Марину посмотрю, сразу летать хочется.
Все засмеялись. Особенно Васина шутка понравилась Татьяне Алексеевне, его тёще. "Какой Марине муж достался, - думала она с умилением. - Остроумный. И галантный".
Стрелка часов между тем подошла к отметке "12". Дима включил звук, и комнату наполнил бой курантов.
Вася поднял бокал:
- Так давайте выпьем за красоту, которая укрощает драконов, и за любовь, которая дает нам крылья!
Три холостяка и наследница Дуся
До нового года оставалось два часа, а молл был полон народом, как бокал шампанского — пузырьками, всё в нём сверкало, веселилось, играло… Жаль сотрудников — им хотелось домой, к семьям, но молл сегодня открыт до половины двенадцатого, и все, кто не успел купить продуктов и подарков, спешили сюда, давая одиночке, вроде меня, шанс окунуться в атмосферу праздника. От толчеи, гомона, музыки, мельтешения бликов и новогодних огней в голове был сумбур, но это и хорошо — толпа бурлила общим возбуждением, в котором без остатка растворялось всё личное, и доброе и дурное.
А вот мне спешить некуда. До дому полчаса пешего хода, шампанское куплено, салаты покрошены, посуда на столе. Ещё минут сорок погуляю — и восвояси, к Рыжику и телевизору. В полночь для меня начнётся новая жизнь. Жизнь нормального человека, у которого непременно будет нормальное человеческое счастье. Прости, бабушка…
Людской поток вынес меня к парфюмерному бутику и ткнул носом в витрину — прямо в коробку с духами, которыми неделю назад похвалялась Наташка из кредитного отдела. "Запах любви" — название пошлое, но, по сути, подходящее. Тем более, что аромат и правда шикарный. И цена красна… Чёрт возьми, могу я раз в жизни сделать себе подарок? Ради такого события!
Очередь к кассе рассосалась на диво быстро, но у самого прилавка меня вдруг подхватили под локти, в глаза ударил направленный свет, и женский голос с напором прокричал в самое ухо:
— Как вас зовут!
— Евдокия, — ответила машинально.
— Вы замужем?
— Нет…
— Так я и думала, — радостно сообщил голос. — Если молодая красивая девушка сама покупает себе дорогие духи, это означает только одно… Перед вами героиня новогоднего выпуска лучшего брачного шоу страны "Три холостяка"! Сегодня в прямом эфире Евдокия выберет себе мужа! Под бой курантов в новый год войдёт новая счастливая пара!
От этих слов я разом пришла в себя, отвернулась от телекамеры и выпалила в лицо обладательнице напористого голоса:
— Вы ошиблись! Ни в каком шоу я участвовать не буду. А моя личная жизнь — это моё личное дело, понятно? Дайте пройти!
Как бы не так. Рослые молодые люди в розовых пиджаках с эмблемой шоу взяли меня в кольцо, крепко стиснули руки — попробуй, вырвись.
— Не стесняйтесь! — ведущая лучезарно улыбнулась. — Бояться нечего!
И крикнула в стремительно густеющую вокруг толпу:
— Дорогие друзья! Приглашаем вас стать участниками потрясающего шоу "Три холостяка"! Здесь напротив у нас оборудована выездная студия. Спешите! Первые пятьдесят человек смогут занять зрительские места и наблюдать за происходящим своими глазами!
Толпа качнулась к дверям, камера повела за ней горящим оком, а ведущая, наклонившись ко мне, прошипела:
— Не дури, Евдоха, слышишь! Не то вмиг твоему котяре башку свернём!
С виду смазливая блондинка, ну чистая Барби, а в душе — змея подколодная.
Она сунула мне под нос мобильник. С экранчика сквозь решётчатое окошко чужой переноски таращил глаза мой бедный Рыжик. Белое пятнышко на ухе, в бровке над левым глазом два волоса длинные, один короткий, над правым — наоборот… Точно Рыжик!
Дыхание перехватило. Что это? Как? Почему? Быть такого не может! Всё подстроено, причём загодя! В квартиру вломились, кота выкрали…
На экране чужого телефона, где-то в тайном логове похитителей, Рыжик, должно быть, увидел моё лицо, пойманное фронтальной камерой. Мордочка стала дикая, зрачки вспыхнули ксеноновыми фарами, из динамиков донёсся вопль, очень похожий на человеческое "Не-е-ет!"
Рыжик у меня гений среди котов, поумней иных двуногих.
Барби-змея убрала телефон, оскалилась:
— Сделай всё, как надо, и получишь своего зверя в целости!
Ноги стали ватными, слова протеста застряли в горле. Меня потащили сквозь шум и толкотню. На ходу чьи-то руки стягивали с плеч куртку-пуховик, поправляли волосы, пудрили лицо, вешали на шею пёструю гирлянду, прилаживали микрофон. Студия переливалась праздничными огнями, свет прожекторов бил в глаза. Добры молодцы в розовых пиджаках вознесли меня на маленький круглый подиум, этакий торт в три яруса, и водрузили на высокую табуретку, как вишенку на взбитые сливки. По бокам рассаживались галдящие зрители, за спиной сверкала ёлка до потолка, прямо напротив утёсом вздымалась главная трибуна. Высший совет Любви во главе с Королевой, места для свах, экспертов и прочей свиты, в самом низу — пусто.
Брачные шоу я не смотрю, но "Три холостяка" идут каждый день в лучшее время, не хочешь, а наткнёшься, и главные звёзды всегда на виду. Вон сколько знакомых лиц…
Неужели все замешаны?
Нет, им просто заплатили. Как говорят: что не продаётся за деньги — продаётся за очень большие деньги.
Взвыли фанфары, и поворотный круг, устроенный под Советом и свитой, вывез к публике сегодняшних холостяков на высоких резных стульях. Каждый был помечен бейджиком с именем. Лёлик: широкий в кости толстяк с мушкетёрскими кудрями. Натаниэль: красавец-блондин с повадкой светского льва. Миша: загорелый качок с бритым черепом и неожиданно приятной улыбкой.
Первым свахи представили Лёлика. Он оказался банкиром, чревоугодником (вот диво-то!) и любителем головоломок, ребусов и загадок. Знаю-знаю: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…
Скелет внутри Лёлика, собираясь с мыслями, смачно щёлкнул костями:
— Почему я до сих пор не женился? Понимаете, в наше время женщинам внушают, что они должны быть самостоятельными, занимать руководящие посты, жить в своё удовольствие… Я мечтаю о такой жене, которая нашла бы в себе силы признаться, что ей всё это не нужно, что ей хочется быть за мужем, как за каменной стеной…
За высокой оградой, за семью замками, за семью цепями — спящей царевной в хрустальном гробу.
— …чтобы муж холил её и лелеял, осыпал подарками и ни минуты не заставлял работать. Я уверен, все женщины в глубине души мечтают о такой жизни, просто боятся сказать об этом открыто. А ещё боятся, что избранник не оправдает их ожиданий. Вот вы, Евдокия, скажите честно, вы боитесь?
— Очень боюсь, — сквозь голубые притворные гляделки Лёлика я заглянула в его настоящие глаза, оловянные, стылые, как лёд в морге. — Смертным сном боюсь заснуть в хоромах кощеевых…
Жил на свете дракон Васс - в достатке и благоденствии. Всё у него было: уютная пещера высоко в горах, груды золота и самоцветных камней, на которых так славно дремалось ночами и грезилось о прекрасном. Альпийские луга давали корм стадам коз - отраде драконьей утробы. Над снежными пиками простиралось небо без конца и предела - летай вволю, носись взапуски с ветром или пари в ледяной выси, ощущая себя частью вечности.
Изредка в горы заезжали драконоборцы, и Васс, по обычаю, выходил с ними на бой. Но что такое меч и копьё против летающей крепости? Многие, пугаясь грозного вида чешуйчатого поединщика, тут же убирались восвояси. Таких Васс отпускал с миром. Упрямцев же, которые со всей дури пёрли на него с глупыми железками да ещё, распаляя себя перед схваткой, горланили обидные слова, приходилось урезонивать струёй пламени.
Если забияки приезжали верхом, а так обыкновенно и случалось, Васс закусывал печёной кониной, но человеческим мясом брезговал - брал в когти изжарившихся в доспехах рыцарей, отлетал подальше от логова и бросал в самую глубокую пропасть. Затем возвращался домой и хандрил, размышляя о подлости людской натуры.
Что толкало драконоборцев на битву, спрашивал он себя, и находил только один ответ: злоба и жадность. Зачем ещё человеку убивать дракона, которого он в глаза не видывал, как не для того, чтобы завладеть его родовым богатством да покуражиться всласть?
Сколько гнусностей, сколько наветов наслушался он за века - будь в словах рыцарей хоть крошка правды, он бы сам против себя походом пошел! Но Васс отродясь не сжигал домов и посевов, не ел крестьянский скот, не похищал прекрасных девиц. И знакомые Вассу драконы в этаком непотребстве замечены не были. Все они жили уединённо, в человечьи дела не лезли. Васс, конечно, допускал, что в прошлом, когда драконов на свете водилось не в пример больше, чем ныне, кто-то мог невзначай подпалить ниву или с голодухи утащить корову, и люди до сих пор припоминали огнедышащему племени давние обиды.
Но девицы?!
Если бы Васс питался человечиной, он вряд ли делал бы различие между мужчинами и женщинами, как не усматривал разницы между козлами и козами, попадавшими ему в зубы. А вообразить, чтобы дракон украл девицу для плотских утех, так же нелепо, как представить себе тигра, воспылавшего страстью к мыши. Это просто физически невозможно! Масштаб не тот.
Но чем больше Васс размышлял о девицах, тем острее чувствовал неполноту жизни. Тоскливо делалось ему, неуютно. Даже драконоборцы, и те в последние столетия, как назло, перевелись. Скука! Пробовал Васс отвлечься мечтами о драгоценных цветах с изумрудными листочками и рубиновыми лепестками, о птицах с опаловыми грудками и о рыбках, украшенных филигранью. Не помогло. Всегда помогало, а тут - нет.
Лежал Васс на золоте, горевал, и пришла ему в голову мысль: слетаю-ка я посмотрю на девиц поближе и проверю, не захочется ли мне какую-нибудь похитить?
Марина очень не любила ездить по ночам, особенно по неосвещённой загородной дороге. Но и оставаться у Светки в гостях до утра, даром что в новеньком коттедже, тоже не хотелось. И вот она осторожно вела свою малолитражку среди пустых и темных полей, внутренне подбираясь каждый раз, когда навстречу попадался дальнобойщик, не дававший себе труда переключить дальний свет на ближний.
Вдруг что-то со свистом и рёвом пронеслось над головой, машину качнуло и едва не снесло в кювет.
Покрепче вцепившись в руль, Марина сбросила скорость, а когда небосвод полыхнул рыжей зарницей, с испугу нажала на тормоз. И вовремя: прямо перед ней на дорогу упал человек. Не выскочил вдруг с откоса на насыпь, не шагнул под колеса из-за кустика, в этом Марина готова была поклясться, а именно упал. Проехала бы еще пару метров, и крупное мужское тело шмякнулось бы ей на капот.
Она его не задела, точно не задела! Только кто поверит?.. Марине было страшно, но она включила аварийку, вышла из машины и приблизилась к упавшему. На дороге, кроме них двоих, никого не было. В свете фар Марина хорошо рассмотрела куртку и штаны из кожи, похожей на крокодилью, на голове шлем с зубчатым гребнем, на ногах ковбойские сапоги со шпорами. Какой-то... байкер гламурный, что ли. Нелепое определение само сложилось в голове.
Марина присела, вглядываясь в молодое суровое лицо, и боязливо потянулась к шее лежащего - поискать пульс. Едва дотронулась, байкер открыл глаза.
- Живой! - с облегчением выдохнула она и на всякий случай отодвинулась. Спросила неловко: - Вы как, целы?
Незнакомец приподнял руку и пошевелил пальцами, глядя на них так, будто видел впервые в жизни.
- Давайте я отвезу вас в больницу, - предложила Марина. - Встать сможете?
Байкер поднимался долго, неуклюже, будто его тело состояло из частей, плохо притёртых друг к другу, но, когда выпрямился, оказался выше Марины на голову, а плечи... Про такие говорят - косая сажень. И запах - железа, гари, дикой, необузданной мощи... Спасибо, хоть спиртным от парня не несло. Но Марина все равно сделала пару шажков назад, к машине.
- Откуда вы? - спросила она, чтобы заглушить испуг.
Он задрал голову к звёздному небу, потом сжал пальцы в кулак, разогнул указательный и ткнул им вверх.
- Вас что, с самолёта сбросили? - поинтересовалась Марина с нервным смешком. - Без парашюта?
Он подумал и беспомощно пожал плечами. И Марина вдруг перестала его бояться. Он показался ей большим ребёнком, одиноким, несчастным, затерянным в бесприютной ночи...
- Меня Марина зовут, - сказала она. - А вас?
- Васс, - хрипло повторил он низким, рокочущим голосом. - Меня... Васс...
Тут он то ли икнул, то ли чихнул, и Марина неожиданно для себя рассмеялась:
- Будьте здоровы, Вася.
Так вот в чем дело, думал Васс. Вот почему драконов на земле становится все меньше. Стоит дракону оказаться рядом с девицей, той самой, единственной, только для него предназначенной, как он сразу же превращается в человека и готов идти за ней куда угодно - на край света или на меч драконоборца... Похищать Марину и нести в свое неприютное горное убежище Вассу совсем не хотелось. Да он и не смог бы этого сделать. Он вдруг понял, что без её дозволения никогда больше не вернет себе драконьего обличья...
Свадьбу сыграли в самом конце осени. Подружки завидовали Марине - сидела-сидела в девках и высидела настоящее сокровище. Вон какой парень - рослый, ладный, при деньгах. Открыл ювелирную мастерскую. Такую красотищу делает - что твой Фаберже. От богатеньких заказчиков отбоя нет. И с Маринки глаз не сводит!
На второй день молодой муж развлекал гостей фокусом: брал в рот сигарету, раздувал щёки, и кончик табачной трубочки начинал рдеть и дымиться сам собой. Мужчины наперебой доставали сигареты из собственных пачек - чтобы наверняка, без обмана. Вася зажигал их в один миг безо всяких приспособлений - но сейчас же тушил. Марине не нравился запах табака, и он обещал ей, что курить не станет.
Новый год в семье Любимовых, по давнему заведению, встречали все вместе. Компания за столом собралась немаленькая: Маринины родители, старшая сестра Лена с мужем и девятилетним Сережей, младший брат Дима с новой девушкой и Марина с Васей. Когда часы показали без двух полночь, Дима взял пульт и отключил у телевизора звук. Глава семьи Пётр Григорьевич, бывший ответственный работник, а ныне пенсионер, встал с бокалом в руках, веско прокашлялся и начал, как всегда:
- Дорогие товарищи Любимовы и примкнувшие к ним Бортниковы, - Петр Григорьевич посмотрел на Лениного мужа, перевел взгляд на Васю и добавил: - А также Крыловы...
Каждый раз он говорил одно и то же: желал всем здоровья, успехов в работе, лада в семье и мирного неба над головой. А под конец портил средней дочери праздник, добавляя: "И за то, чтобы Маринка в этом году вышла замуж". Сейчас она смотрела на отца с предвкушением: ну, что скажешь, папа, как выкрутишься?
Пётр Григорьевич замешкался на секунду, но выход из положения нашел простой:
- Давайте выпьем за то, чтобы наступающий год... Год Дракона, так сказать... был не хуже...
Его перебил звонкий Серёжин голосок:
- А я вчера ночью дракона видел! Проснулся, смотрю в окно, а он прям над твоим домом, теть Марин... Здоровенный! - мальчик раскинул руки, едва не смахнув со стола бокал с морсом. - Во какой!
- Драконов не бывает, - сказала Марина с напором. Подумала про себя: "Надо за город переезжать. Там любопытных глаз поменьше". И добавила на всякий случай: - Тебе приснилось, Серёжа.
Все знали, что сын у Лены фантазёр, и вряд ли приняли его слова всерьёз. Но Вася вздохнул, потупившись:
- Да ладно. Чего там... Я это был. - Он перехватил встревоженный взгляд жены и улыбнулся: - Как на Марину посмотрю, сразу летать хочется.
Все засмеялись. Особенно Васина шутка понравилась Татьяне Алексеевне, его тёще. "Какой Марине муж достался, - думала она с умилением. - Остроумный. И галантный".
Стрелка часов между тем подошла к отметке "12". Дима включил звук, и комнату наполнил бой курантов.
Вася поднял бокал:
- Так давайте выпьем за красоту, которая укрощает драконов, и за любовь, которая дает нам крылья!
Три холостяка и наследница Дуся
До нового года оставалось два часа, а молл был полон народом, как бокал шампанского — пузырьками, всё в нём сверкало, веселилось, играло… Жаль сотрудников — им хотелось домой, к семьям, но молл сегодня открыт до половины двенадцатого, и все, кто не успел купить продуктов и подарков, спешили сюда, давая одиночке, вроде меня, шанс окунуться в атмосферу праздника. От толчеи, гомона, музыки, мельтешения бликов и новогодних огней в голове был сумбур, но это и хорошо — толпа бурлила общим возбуждением, в котором без остатка растворялось всё личное, и доброе и дурное.
А вот мне спешить некуда. До дому полчаса пешего хода, шампанское куплено, салаты покрошены, посуда на столе. Ещё минут сорок погуляю — и восвояси, к Рыжику и телевизору. В полночь для меня начнётся новая жизнь. Жизнь нормального человека, у которого непременно будет нормальное человеческое счастье. Прости, бабушка…
Людской поток вынес меня к парфюмерному бутику и ткнул носом в витрину — прямо в коробку с духами, которыми неделю назад похвалялась Наташка из кредитного отдела. "Запах любви" — название пошлое, но, по сути, подходящее. Тем более, что аромат и правда шикарный. И цена красна… Чёрт возьми, могу я раз в жизни сделать себе подарок? Ради такого события!
Очередь к кассе рассосалась на диво быстро, но у самого прилавка меня вдруг подхватили под локти, в глаза ударил направленный свет, и женский голос с напором прокричал в самое ухо:
— Как вас зовут!
— Евдокия, — ответила машинально.
— Вы замужем?
— Нет…
— Так я и думала, — радостно сообщил голос. — Если молодая красивая девушка сама покупает себе дорогие духи, это означает только одно… Перед вами героиня новогоднего выпуска лучшего брачного шоу страны "Три холостяка"! Сегодня в прямом эфире Евдокия выберет себе мужа! Под бой курантов в новый год войдёт новая счастливая пара!
От этих слов я разом пришла в себя, отвернулась от телекамеры и выпалила в лицо обладательнице напористого голоса:
— Вы ошиблись! Ни в каком шоу я участвовать не буду. А моя личная жизнь — это моё личное дело, понятно? Дайте пройти!
Как бы не так. Рослые молодые люди в розовых пиджаках с эмблемой шоу взяли меня в кольцо, крепко стиснули руки — попробуй, вырвись.
— Не стесняйтесь! — ведущая лучезарно улыбнулась. — Бояться нечего!
И крикнула в стремительно густеющую вокруг толпу:
— Дорогие друзья! Приглашаем вас стать участниками потрясающего шоу "Три холостяка"! Здесь напротив у нас оборудована выездная студия. Спешите! Первые пятьдесят человек смогут занять зрительские места и наблюдать за происходящим своими глазами!
Толпа качнулась к дверям, камера повела за ней горящим оком, а ведущая, наклонившись ко мне, прошипела:
— Не дури, Евдоха, слышишь! Не то вмиг твоему котяре башку свернём!
С виду смазливая блондинка, ну чистая Барби, а в душе — змея подколодная.
Она сунула мне под нос мобильник. С экранчика сквозь решётчатое окошко чужой переноски таращил глаза мой бедный Рыжик. Белое пятнышко на ухе, в бровке над левым глазом два волоса длинные, один короткий, над правым — наоборот… Точно Рыжик!
Дыхание перехватило. Что это? Как? Почему? Быть такого не может! Всё подстроено, причём загодя! В квартиру вломились, кота выкрали…
На экране чужого телефона, где-то в тайном логове похитителей, Рыжик, должно быть, увидел моё лицо, пойманное фронтальной камерой. Мордочка стала дикая, зрачки вспыхнули ксеноновыми фарами, из динамиков донёсся вопль, очень похожий на человеческое "Не-е-ет!"
Рыжик у меня гений среди котов, поумней иных двуногих.
Барби-змея убрала телефон, оскалилась:
— Сделай всё, как надо, и получишь своего зверя в целости!
Ноги стали ватными, слова протеста застряли в горле. Меня потащили сквозь шум и толкотню. На ходу чьи-то руки стягивали с плеч куртку-пуховик, поправляли волосы, пудрили лицо, вешали на шею пёструю гирлянду, прилаживали микрофон. Студия переливалась праздничными огнями, свет прожекторов бил в глаза. Добры молодцы в розовых пиджаках вознесли меня на маленький круглый подиум, этакий торт в три яруса, и водрузили на высокую табуретку, как вишенку на взбитые сливки. По бокам рассаживались галдящие зрители, за спиной сверкала ёлка до потолка, прямо напротив утёсом вздымалась главная трибуна. Высший совет Любви во главе с Королевой, места для свах, экспертов и прочей свиты, в самом низу — пусто.
Брачные шоу я не смотрю, но "Три холостяка" идут каждый день в лучшее время, не хочешь, а наткнёшься, и главные звёзды всегда на виду. Вон сколько знакомых лиц…
Неужели все замешаны?
Нет, им просто заплатили. Как говорят: что не продаётся за деньги — продаётся за очень большие деньги.
Взвыли фанфары, и поворотный круг, устроенный под Советом и свитой, вывез к публике сегодняшних холостяков на высоких резных стульях. Каждый был помечен бейджиком с именем. Лёлик: широкий в кости толстяк с мушкетёрскими кудрями. Натаниэль: красавец-блондин с повадкой светского льва. Миша: загорелый качок с бритым черепом и неожиданно приятной улыбкой.
Первым свахи представили Лёлика. Он оказался банкиром, чревоугодником (вот диво-то!) и любителем головоломок, ребусов и загадок. Знаю-знаю: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…
Скелет внутри Лёлика, собираясь с мыслями, смачно щёлкнул костями:
— Почему я до сих пор не женился? Понимаете, в наше время женщинам внушают, что они должны быть самостоятельными, занимать руководящие посты, жить в своё удовольствие… Я мечтаю о такой жене, которая нашла бы в себе силы признаться, что ей всё это не нужно, что ей хочется быть за мужем, как за каменной стеной…
За высокой оградой, за семью замками, за семью цепями — спящей царевной в хрустальном гробу.
— …чтобы муж холил её и лелеял, осыпал подарками и ни минуты не заставлял работать. Я уверен, все женщины в глубине души мечтают о такой жизни, просто боятся сказать об этом открыто. А ещё боятся, что избранник не оправдает их ожиданий. Вот вы, Евдокия, скажите честно, вы боитесь?
— Очень боюсь, — сквозь голубые притворные гляделки Лёлика я заглянула в его настоящие глаза, оловянные, стылые, как лёд в морге. — Смертным сном боюсь заснуть в хоромах кощеевых…
