ГЛАВА 1.
Моя работа требует как минимум уединения, чтобы никто не мешал, замерев на месте, ловить это незабываемое мгновение, единственное достойное того, чтобы быть увековеченным. Тихий щелчок и выдох. Галька под ногами с тихим стуком перекатывается, соединяясь гладкими отполированными боками. В ночной природе есть что-то первобытное, устрашающее и, в тоже время, чарующее своей безмолвной силой и загадочным очарованием. Особенно, если эта природа прибрежной зоны. Тут волны лениво лижут в своей запоздалой, уже остывающей страсти валуны, покрытые склизким мхом, тут лунный свет путается в маленьких изящных листочках низкорослых кустарников, а ветер, словно заядлый вуайерист, подсматривает за их невинным флиртом, желая углядеть что пожарче. Подняв руку, потяну за узел галстука, слегка распуская его, и, запрокинув голову, гляну на небо. Безупречная звездная гладь, темная и плотная, словно бархат. В такие мгновения сложно не ощущать себя богом. Подняв руку, я словно погладил это полотно, расшитое серебряным и жемчужным бисером, а потом коснулся пальцами, испачканными звездной пылью, губ. Язык тут же прошелся по линии движения подушечек пальцев, стирая с кожи сладковатый с горчинкой привкус несбывшихся надежд. И все-таки меня еще ждут дела, но, самое главное, меня ждут они. Подняв камеру я снова, как голодная акула, начну описывать круги вокруг застывшей пары моих подопечных. Он юн и прекрасен, он смотрит на мир доверчивыми, широко распахнутыми голубыми глазами. Ночью такого цвета не найти, ночью этот цвет становится темным, влажным бархатом, манящим к себе запретными соблазнами. Белое кимоно в крупных хризантемах лишь подчеркивает изящество лежащего на смятом шелке тела. Его тело прогнуто в пояснице, а одна из ног согнута в колене, губы приоткрыты, словно с них вот-вот сорвется сладострастный стон. Второй партнер явно крупнее и все его тело покрыто замысловатыми переплетениями татуировок и шрамов. Медведеподобный темноволосый, на фоне изящного мальчишки, которого он вроде бы брал со всей доступной таким как он нежностью, мужчина казался и вовсе диким зверем. Вспышка за вспышкой, и с каждым новым огоньком какие-то детали проявлялись лучше и четче. Нога на чужой пояснице, тонкие пальцы в волосах, губы, прикасающиеся к шее, рука на белоснежном бедре, тонкое лезвие, пронзающее обе фигуры. Крови совсем мало, лишь пара капель на белоснежном кимоно. А камни вокруг тесно сплетенных фигур сплошь усыпаны лепестками сакуры, хризантем и пионов. Они покрывают это странное ложе цветной мозаикой, ветер еле заметно треплет их своими грубоватыми ласками. Еще несколько кадров и моя жажда будет удовлетворена. Глядя на них, я не испытываю сексуального возбуждения, это что-то совершенно иное, приносящее непонятное, ни с чем несравнимое удовольствие, от которого внутри случается легкое онемение, а следом за ним приходит чувственное покалывание, и тогда хочется смеяться, словно только что сбылась твоя самая заветная мечта. Закинув фотоаппарат за спину, я еще полюбуюсь на них немного, а потом пойду туда, вверх, к мерцающим огням далекого города.
***
-Свет, Сирин, твою ж мать, где свет?! - в павильоне было душно от жара софитов и из-за плотно запертых дверей. Лаура Карсон в работе являлась несомненным деспотом. И даже ее модельная внешность, давно не могла ввести никого из сотрудников элитной фотостудии в заблуждение. Так что стоило девушке лишь повысить голос, как тут же вокруг начиналась суета и возня. Каждый пытался угодить лучшему из лучших фотографов во всем, лишь бы не прогневать и не слушать потом двухчасовую отповедь, за которой обязательно следовало понижение заработной платы. Так что, не успела еще высокий статная брюнетка договорить, как один из огромных прожекторов чуть повернулся, выхватывая скрытые прежде мягким полумраком фигуры застывших в слишком откровенной позе любовников. - Мартин, смотри на меня.
-Он слишком тяжелый, - раздался придушенный голос маленькой изящной блондинки, которая повернув смазливое личико к объективу попыталась выдавить из себя улыбку, - мало того, у него стояк!
Где-то послышались сдавленные смешки, а мужчина, придавивший своим весом к усыпанным лепестками простыням модель, приподнялся, хмурясь и покусывая губу.
-Как будто ты вся такая безразличная лежишь, мелкая шлюха, - буркнул зло он и отвернулся.
-Мне, глубоко, очень глубоко, что и у кого стоит, - подойдя к моделям, процедила Лаура и склонилась, рассматривая лица обоих в непосредственной близости. Обе модели, которые за свой немалый опыт в этой сфере привыкли вроде бы ко всему, отшатнулись, углядев нотку бешенства в глазах фотографа, способного одним лишь кадром разрушить их карьеры. - И если я захочу, то, что у тебя стоит, ты засунешь ей в… куда положено, если этого потребует проект, ясно? Так что легли и замерли.
Процедив это, девушка развернулась и плавно, немного покачивая бедрами, двинулась обратно к фотоаппарату застывшему на треноге. Наклонившись она приникла к видоискателю и поморщилась. Это было совсем не то, чего ей хотелось. Какая-то жалкая пародия на ту картину, которая снилась ей с момента принятия заказа. Палец нажимал на кнопку, а Лу вспоминала.
Был жаркий летний полдень, когда в доме раздался немного нервный, нетерпеливый звонок. Сняв трубку она некоторое время слушала бессвязный, как и всегда, лепет одного из главных менеджеров. И все что можно было понять из его восторженных воплей было то, что появился заказчик, очень хороший заказчик, выпускающий дорогой мужской парфюм. Придя на встречу она слушала в пол-уха задумки и предложения, а когда все выдохлись, предложила свое. Эта самурайская история, навеянная Куросавой давно вертелась у нее в голове, но никак не находила места, чтобы воплотиться в жизнь. А тут такой шанс. И вот теперь... Теперь эти элитные молодые придурки, обливающиеся потом под софитами, все портили.
-Блядь! - рявкнула Карсон и, выпрямившись, отмахнулась от подсунутого под нос кофе. Несчастный стаканчик, описав плавную дугу и забрызгав всех кого только было можно, упал на пол. - Все вон! Все кроме вас!
Указательный палец замер, нацеленный на моделей. Многочисленный персонал потянулся к выходу, перешептываясь и оглядываясь. Постепенно павильон опустел, наполняясь гнетущей тишиной. Лаура ходила от камеры до подиума, на котором происходило все действие, задумчиво потирая бровь. Она хмурилась и задумчиво поглядывала на своих подопытных крысок. Дождавшись, когда дверь с тихим щелчком закрылась, девушка резко развернулась, оказываясь к ребятам лицом и начиная сверлить их немигающим взглядом.
-Мне наплевать, как вы относитесь к себе и своей карьере. Вас захотел заказчик. Мне плевать, что вы будете думать обо мне и моих методах. Но я никому, никогда не позволю портить мою работу. А если это происходит - я мщу, - говоря это, Карсон, кажется, была совершенно спокойной. Словно вся злость из нее утекла следом за съемочной группой. Вернувшись к своим вещам, она что-то достала из сумки и бросила предметы в сторону застывших изваяниями моделей. - Я думаю, мне не надо объяснять что это…
Она с нескрываемым наслаждением наблюдала, как вытягиваются и бледнеют юные лица, глядя на такие простые и постоянно требующиеся в обиходе вещи, как смазка и презерватив.
-Бери, Клиф, - Лу пристально посмотрела на брюнета и не без удовольствия отметила, как дернулся у того кадык.
-Я на это не подписывалась, - тут же взвилась Марти, стоило лишь ей заметить, как партнер взял предложенное подрагивающими пальцами.
-Значит, ты не очень расстроишься, если завтра проснешься нищей студенткой, никому не нужной и неизвестной, которую сможет трахнуть любой за мизерную сумму? - Мягко уточнил фотограф и улыбнулся ставшей белой как полотно девушке. - Если да, дверь вон там. А я найду другую смазливую шлюшку, которая с удовольствием займет твое место и проснется наутро известной на весь мир.
Марти вздрогнула и сжала побелевшими пальцами край шикарного вышитого вручную кимоно, а спустя секунды помотала головой, подтверждая что никуда не уйдет.
-Вот и славно, а теперь слушаем сюда. У нас есть еще двадцать часов на то чтобы все отснять. Очень надеюсь, что у вас все получится до того, как кончится смазка. И начнем мы с самого начала. Сейчас вы приведете себя в порядок. Дальше будет первая сцена. Поднимайся Марти, твоя задача его соблазнить и возбудить. Ты шлюха из квартала красных фонарей, но лучшая, ты невинна и развратена одновременно. Ты можешь то, чего не могут другие - завоевать мужчину, который не замечает никого, кроме других мужчин. И помогает тебе в этом наш аромат. Я хочу увидеть эту историю целиком и полностью. Все ясно? Тогда начинаем!
Вернувшись к камере она снова приникла к видоискателю, начиная снимать кадр за кадром. Вначале все было плохо, если не сказать ужасно, но постепенно модели расслабились и вжились в роли. Они улыбались куда естественней, чем в начале, их движения стали мягче. Постепенно возникал тот самый еле уловимый флирт, который и должен предшествовать вспыхивающей страсти. Лаура же смотрела на то, как выгибаются сладострастно тела, как губы приоткрываются в стонах, ловя ставший очень горячим воздух. Она прослеживала каждую каплю пота, что катилась по идеальным телам. И когда они оба замерли, изогнувшись, Мартин - упираясь в подиум затылком, а Клиф - запрокинув голову, всего лишь на краткий миг женщина ощутила нечто близкое к эйфории.
***
Плакаты с рекламой, всколыхнувшей общественность, были расклеены по всему городу. Зак Райнан, неторопливо затягиваясь, смотрел сквозь темные стекла солнцезащитных очков как раз на один из подобных щитов. Что и говорить, работа фотографа, который на публике вечно скрывался за маской и балахонистой одеждой, была до неприличия гениальной. На лицах глядящих друг на друга моделей застыло отражение страсти, вожделения, торжества и осознания достижения желанной цели.
-Люк, как думаешь, он их правда заставил трахаться? - лениво поинтересовался Зак и, повернув голову, посмотрел на своего вечно хмурого напарника.
-Мне похрен, - откликнулся тот, даже не глянув в его сторону. На плакаты он тоже не смотрел, словно там было что-то совершенно неинтересное или не достойное его внимания.
-Всем было бы похрен, - передразнил его Райнан и откинулся на спинку кресла, забрасывая руки за голову и глядя на небо - мелкий квадратик в окне крыши, - А то мир сходит с ума. Кто-то течет, глядя на эти фотографии, кто-то бьется в конвульсиях в очередях, чтобы достать книгу, в которую входит вся серия, кто-то требует посадить Карсон за попрание норм.
-Ага, - насмешливо продолжил за него Люк, - а кто-то решил посвятить ему свое незыблемое произведение искусства.
-Это ты о чем? - немного удивленно поинтересовался у него Зак и оперся подбородком о скрещенные на руле руки.
-Да я про все эти плакаты, видел в центре вчера здание, так оно от фундамента до крыши, один сплошной плакат, планочки передвигаются и один кадр сменяется другим, - нехотя пояснил тот и прикрыл глаза, передергивая плечами и пытаясь хоть как-то вытянуть ноги, уже нещадно затекшие от сидения на одном месте.
-Мы тут сдохнем - либо от жары, либо от скуки, - заметив, что напарник устраивается спать вздохнул Райан. Он немного повернулся, рассматривая парня рядом. Люк всегда был мрачным и замкнутым, хотя некогда бродили слухи, что ещё в колледже, а потом и Гарварде, он был вполне себе обычным парнем, любящим смеяться и хорошо отдыхать. К тому же, злые языки поговаривали о головокружительном романе с потрясающей блондинкой моделью. И что, якобы, как раз после того, как эта девица упорхнула, махнув хвостом у него под носом, Люк и изменился. - Хоть бы…
-Сплюнь, - перебил его ворчливо Эйден, не открывая глаз, но явственно морщась, - наш с тобой профиль слишком извращен, чтобы мечтать столкнуться с теми, кто по нему работают.
-Не ворчи. Кто лучше тебя понимает этих самых извращенцев? - усмехнулся Зак и отвернулся, рассматривая шумящий за окном понтиака город. Он давно смирился с тем, что ездить на служебной машине Люк совершенно не желал. Из-за этого приходилось таскаться на все задания и места преступлений на этом шедевре автопрома. Но теперь, когда на улице температура зашкаливала за сорок, а тут в салоне царил прохладный полумрак и играла еле слышно приятная музыка, Зак был согласен смириться с этим досадным фактом. И вскоре мужчина и сам не заметил, как уснул, погружаясь в странную, похожую на летнее городское марево, дрему.
Прежде ему никогда не снились такие яркие сны, полные мелочей и еле заметных на первый взгляд деталей. Тех, что можно было уловить лишь тогда, когда ты бодрствуешь. Но Зак точно знал, что спит. Раньше он никогда не видел этого места: каменистый берег, волны, накатывающие на прибрежную полосу, тихий шелест листьев низкорослого кустарника. С ним был кто-то еще. Какая-то изящная блондинистая девица. Она прижималась к нему и крепко обнимала его за талию. Сам он смеялся и целовал блондинку настойчиво и явно возбужденно. К тому же рядом неторопливо шел Люк со своей любимой, и Райнан отчетливо понимал, что как не пытается, не может рассмотреть ее лица. Они веселились, пили пиво, а потом мир поплыл, наполняясь странной дымкой и шумом растревоженной крови в ушах. Парень ощущал, как занимается со своей спутницей любовью, как течет по спине краска, которой любовница напарника что-то рисовала на нем. Этот жар отдающегося ему тела, эти стоны, что оставляли на губах сладкий привкус сумасшествия, невозможно было ни с чем спутать. А потом вдруг навалился какой-то мертвенный холод, заставляя застыть, приникнув к холодеющему телу любовницы. И словно сквозь запотевшее стекло Зак видел, как стоит над ним Люк, как он холодно улыбается, рассматривая его, словно пришпиленную к картону диковинную бабочку. И отчего-то самой яркой деталью явились изящные пальцы, которые гладили обнаженный торс Эйдена, и пряди волос, такие светлые, что, казалось, они были просто выбелены перекисью. И эти белоснежные локоны опутывали кисти его рук и горло — как если бы Люк был простой марионеткой.
Вздрогнув, Зак открыл глаза. За окном царил глубокий вечер. Город расцвел неведомым волшебным цветком с яркими вывесками, сотнями окон и миллионами светящихся проводов. Рация чихала короткими позывными, но прислушиваться к ней не хотелось. Мужчина, откинувшись на спинку сиденья, ощущал как болит все тело от неудачно выбранной для позы. Он так и уснул, уткнувшись лицом в руки, сложенные на руле. Теперь же Райнан приоткрыл окно и закурил. Люк все так же спал, хотя не было никаких гарантий, что он не покидал машину, пока спал напарник. Впрочем и причин, да и желания, чтобы выяснять, было или нет — не присутствовало. Проведя по лицу ладонью, Зак вздохнул. Сон оставил очень неприятный осадок, какой-то липкий, странный, зарождающий подозрения. Он всегда знал, что его единственный напарник, и даже друг — Люк, был одним из “тех самых”. Тех, кого они ловили и сажали. Просто его манией была охота. Эйден всегда прекрасно контролировал собственные чувства, редко вступая даже в драки, и все же этот сон... Даже то, что в нем, сам он, Зак был с неизвестной ему девушкой, так не смущало Райнана, как наличие в нем Люка, холодного, расчетливого и несущего смерть. Но, что самое главное - подчиняющегося чужой воле, непонятной и потому пугающей.
