— Судебный процесс по Делу №1 считаю открытым.
Граненый стакан с рассолом, за отсутствием судебного молотка или скипетра, с громким стуком пустился на стол. Живительный напиток расплескался по белой расшитой васильками скатерти.
Царь Беря был с похмелья и сильно разгневан. Змей Горыныч, он же Змей Трёхголовый, он же Дракон Иванович, он же гроза всех Емель, Иванов-царевичей и Иванов-дураков в Тридесятом царстве, по совместительству его лучший друг и постоянный собутыльник, посмел попортить за одну ночь всех четырех его дочерей.
Василиса Прекрасная и Василиса Премудрая, Марья Искусница и Алёнушка — все оказались жертвами старого развратника и пропойцы.
Да за такое — голова с плеч и всех делов…
Всю ночь пили вместе, песни горланили и жаловались на нелегкую мужскую долю. И отлучались из светлицы только по нужде. И когда только успел?
Наказывать друга не хотелось! Как же ему без головы то пи… жить?
И кто составит ему ? царю-батюшке ? компанию на полевых сборах в следующие выходные? Кто расскажет анекдот под мочёное яблочко или малосольный огурчик? И… только ДРУГ знает, как обойти строгий алкоконтроль жены и тещи, и прихватить бочонок-другой свеколовки в обход строгого таможенного досмотра.
При мысли о подпольном самогоне, мутном и ядреном, Берендею гневаться сразу расхотелось. До слюней занемоглось: вот бы сейчас вместо рассола сказать похабненький тост и хлебнуть самогончику… и послать подальше всех баб.
Хоть за кровиночек было обидно, но мужская солидарность говорила ? не виноват хвостатый, не встал бы после принятого на грудь.
Но политика такая гадость, особенно семейная: жена да теща запилят, жизни не дадут и… жужжат и жужжат обе как назойливые мухи с утра про «пить надо меньше», «пропойца коронованный» и «позор всему царству-государству».
…Дракон Иванович смотрел мутными взглядом на Царя-батюшку. Во взгляде сквозила вселенская грусть и немой укор: как мог друган закадычный подумать про него такое… такое? Как мог не поверить в невиновность змея, самого наичестнейшего, самого… самого?
И-эх, махнуть бы рукой да пойти отсюда. Или лучше, махнуть еще стакан-другой холодненькой, захрустеть обиду капусткой квашеной.
Нет, ну скажите на милость, как он мог попортить этих непривлекательных особ? И в кого только уродились такие невзрачные, неудачные?
Взять хотя бы Василису Прекрасную.
Дракон перевел взгляд на одну из девушек, сидящих на скамье в красном углу светлицы. И чего в ней прекрасного? Ростом с богатыря, тощая как жердь, грудь — тьху, а не грудь, одно название.
А попа? Где, скажите, искать её попу? Но все по заморским стандартам. Чхать он хотел на эти стандарты! Он столько не выпьет, чтоб полезть под подол сарафана признанной красавицы! Всего и красоты, что толстая косища до колен…
Осоловелый взгляд остановился на… абсолютно лысом черепе, надо сказать красивой формы, и Змей Иванович почти протрезвел.
Ндаааа… Всё-таки попортил девку.
А Василиса Премудрая?
Что-то перемудрил Берендей с воспитание второй дочери, в своих «европах» совсем от рук отбилась: мужские штаны плотно обтягивают толстые ляжки, а расстегнутый кафтан и рубаха прикрывают только грудь величиной с астраханские арбузы и выставляют на показ серьгу в пупке.
Да он подойти к ней боится! Вдруг ненароком раздавит такой грудью!
Так он не мазохист! И не бессмертный, как Костик!
Дракон Иванович перекрестился по обычаю, а для верности еще и сплюнул со словами «Свят! Свят! Свят!». Конечно, он не был набожным, но в данном случае без дополнительной защиты не обойтись.
Нда-с, помощь богов и святых тут явно не будет лишней.
Разбитые очки и изрядно подпаленный кафтан, и тоже без единой волосинки на бугристом черепе. Наверное, из-за невозможности вылететь через рот, мысли пытались прорваться таким образом.
Дракон тяжко вздохнул и подумал: «Не свезло. И эту попортил…»
Марья Искусница пострадала больше всех, на нее Ящер смотреть даже боялся. Вспомнил, как в порыве страсти дохнул на нее свежим перегаром и как полыхнуло вокруг. Третья дочка, названная в честь матушки-царицы, действительно была искусницей. Только если жена Бери была искусна в постели, то эта в закатывании скандалов и истерик. И страсть отодрать ремнем по дебелой заднице и полыхнула огнем ночью. Наглая девка заявила, что его шлангом только огороды поливать. И это когда он уединился за углом и пристроился…
Подсматривала за ним в такой интимный момент! Вот и… не сдержался и попортил девку.
Аленушка… Это дите вообще пострадало безвинно. Стояла за спиной сестры и только синими глазищами хлопала и хихикала, глядя на его достоинство.
— Беря, а давай выпьем и забьем? — уточнять кого или на что Змей не стал. Они давно научились понимать друг друга с полувзгляда. А кто бы не научился, когда такая концентрация женского пола в тереме? Бабский дозор бдил и не позволял высказать вслух все, что думаешь. Спалиться можно на раз-два-три.
— А давай! — Берендей с радостью, что предложение выпить поступило не от него, бодренько наполнил из графинчика стопарики холодненькой пшеничной.
Царь грозно зыркнул на тещу и жену и со значением сказал:
— Заседание суда переходит в закрытый режим. Вердикт будет вынесен после совещания через две недели.
Через две недели как раз закончатся полевые испытания возможностей турбо взлета Ящера Ивановича.
Проверят его огневую мощь, подкрепленную новейшими горюче-смазочными материалами.
Возможно и удачно пройдут. Без внеплановых проверок и нападений женской дивизии.
Граненый стакан с рассолом, за отсутствием судебного молотка или скипетра, с громким стуком пустился на стол. Живительный напиток расплескался по белой расшитой васильками скатерти.
Царь Беря был с похмелья и сильно разгневан. Змей Горыныч, он же Змей Трёхголовый, он же Дракон Иванович, он же гроза всех Емель, Иванов-царевичей и Иванов-дураков в Тридесятом царстве, по совместительству его лучший друг и постоянный собутыльник, посмел попортить за одну ночь всех четырех его дочерей.
Василиса Прекрасная и Василиса Премудрая, Марья Искусница и Алёнушка — все оказались жертвами старого развратника и пропойцы.
Да за такое — голова с плеч и всех делов…
Всю ночь пили вместе, песни горланили и жаловались на нелегкую мужскую долю. И отлучались из светлицы только по нужде. И когда только успел?
Наказывать друга не хотелось! Как же ему без головы то пи… жить?
И кто составит ему ? царю-батюшке ? компанию на полевых сборах в следующие выходные? Кто расскажет анекдот под мочёное яблочко или малосольный огурчик? И… только ДРУГ знает, как обойти строгий алкоконтроль жены и тещи, и прихватить бочонок-другой свеколовки в обход строгого таможенного досмотра.
При мысли о подпольном самогоне, мутном и ядреном, Берендею гневаться сразу расхотелось. До слюней занемоглось: вот бы сейчас вместо рассола сказать похабненький тост и хлебнуть самогончику… и послать подальше всех баб.
Хоть за кровиночек было обидно, но мужская солидарность говорила ? не виноват хвостатый, не встал бы после принятого на грудь.
Но политика такая гадость, особенно семейная: жена да теща запилят, жизни не дадут и… жужжат и жужжат обе как назойливые мухи с утра про «пить надо меньше», «пропойца коронованный» и «позор всему царству-государству».
…Дракон Иванович смотрел мутными взглядом на Царя-батюшку. Во взгляде сквозила вселенская грусть и немой укор: как мог друган закадычный подумать про него такое… такое? Как мог не поверить в невиновность змея, самого наичестнейшего, самого… самого?
И-эх, махнуть бы рукой да пойти отсюда. Или лучше, махнуть еще стакан-другой холодненькой, захрустеть обиду капусткой квашеной.
Нет, ну скажите на милость, как он мог попортить этих непривлекательных особ? И в кого только уродились такие невзрачные, неудачные?
Взять хотя бы Василису Прекрасную.
Дракон перевел взгляд на одну из девушек, сидящих на скамье в красном углу светлицы. И чего в ней прекрасного? Ростом с богатыря, тощая как жердь, грудь — тьху, а не грудь, одно название.
А попа? Где, скажите, искать её попу? Но все по заморским стандартам. Чхать он хотел на эти стандарты! Он столько не выпьет, чтоб полезть под подол сарафана признанной красавицы! Всего и красоты, что толстая косища до колен…
Осоловелый взгляд остановился на… абсолютно лысом черепе, надо сказать красивой формы, и Змей Иванович почти протрезвел.
Ндаааа… Всё-таки попортил девку.
А Василиса Премудрая?
Что-то перемудрил Берендей с воспитание второй дочери, в своих «европах» совсем от рук отбилась: мужские штаны плотно обтягивают толстые ляжки, а расстегнутый кафтан и рубаха прикрывают только грудь величиной с астраханские арбузы и выставляют на показ серьгу в пупке.
Да он подойти к ней боится! Вдруг ненароком раздавит такой грудью!
Так он не мазохист! И не бессмертный, как Костик!
Дракон Иванович перекрестился по обычаю, а для верности еще и сплюнул со словами «Свят! Свят! Свят!». Конечно, он не был набожным, но в данном случае без дополнительной защиты не обойтись.
Нда-с, помощь богов и святых тут явно не будет лишней.
Разбитые очки и изрядно подпаленный кафтан, и тоже без единой волосинки на бугристом черепе. Наверное, из-за невозможности вылететь через рот, мысли пытались прорваться таким образом.
Дракон тяжко вздохнул и подумал: «Не свезло. И эту попортил…»
Марья Искусница пострадала больше всех, на нее Ящер смотреть даже боялся. Вспомнил, как в порыве страсти дохнул на нее свежим перегаром и как полыхнуло вокруг. Третья дочка, названная в честь матушки-царицы, действительно была искусницей. Только если жена Бери была искусна в постели, то эта в закатывании скандалов и истерик. И страсть отодрать ремнем по дебелой заднице и полыхнула огнем ночью. Наглая девка заявила, что его шлангом только огороды поливать. И это когда он уединился за углом и пристроился…
Подсматривала за ним в такой интимный момент! Вот и… не сдержался и попортил девку.
Аленушка… Это дите вообще пострадало безвинно. Стояла за спиной сестры и только синими глазищами хлопала и хихикала, глядя на его достоинство.
— Беря, а давай выпьем и забьем? — уточнять кого или на что Змей не стал. Они давно научились понимать друг друга с полувзгляда. А кто бы не научился, когда такая концентрация женского пола в тереме? Бабский дозор бдил и не позволял высказать вслух все, что думаешь. Спалиться можно на раз-два-три.
— А давай! — Берендей с радостью, что предложение выпить поступило не от него, бодренько наполнил из графинчика стопарики холодненькой пшеничной.
Царь грозно зыркнул на тещу и жену и со значением сказал:
— Заседание суда переходит в закрытый режим. Вердикт будет вынесен после совещания через две недели.
Через две недели как раз закончатся полевые испытания возможностей турбо взлета Ящера Ивановича.
Проверят его огневую мощь, подкрепленную новейшими горюче-смазочными материалами.
Возможно и удачно пройдут. Без внеплановых проверок и нападений женской дивизии.
