СЛЕЗЫ ОГНЯ
Женский голос, незнакомый и злой, прямо-таки источал яд. От звуков режущего слух шипения хотелось не просто затаиться в зарослях малинника, а, уподобившись дриаде, раствориться в ближайшем дереве. Увы, всё, что она могла себе сейчас позволить – это, скорчившись в комок, прижаться к земле и молиться высшим силам, чтобы хозяйка голоса и её собеседник не заметили нечаянного слушателя.
– Вот ду-урак! – бранилась незнакомка. – Кретин! Да я бы сама тебя убила, если б могла!
– А что было делать? – оправдывался мужской голос, знакомый, к сожалению, даже слишком хорошо. – Хватать первую попавшуюся девку? У нас же все друг друга знают, такое исчезновение заметили бы сразу… А кому нужна эта?
– Кому-кому! – язвительно передразнила женщина. – Придурок недоученный, сестрам её ненаглядным. Думаешь, если её сестрички тревогу забьют, только меня по трём мирам развеют? Ты не беспокойся и глазками своими бестолковыми не хлопай – в первую очередь огребешь.
– Я человек, – неуверенно вякнул оппонент. – Убить они меня точно не могут – этика и прочая дребедень…
– О-о, ты что, всерьез считаешь, будто смерть будет худшим, что тебя ожидает? Ха-ха, святая наивность!
Она прижала уши, но хрипловатый едкий смех словно впитался в память, обжигая изнутри каленым железом. Ноздри щекотал запах свежей крови, терпкий, с легким привкусом воды. Осторожно приоткрыв один глаз, она увидела сквозь паутину ветвей лазурную лужицу длинных спутанных волос. Красивые, блестящие, необычного голубого оттенка, который никогда не встретишь среди смертных. В дрожащем свете факела на небрежно рассыпанных по земле локонах играли серебристые блики.
Она вспомнила, что месяца два назад столкнулась у реки с владелицей волос. Та приветливо ей улыбнулась, поздоровалась, и они даже поболтали немного, хотя её сестры не славились общительностью. Как же её звали?.. Ах да, Анда.
Она закрыла глаз, чтобы не видеть голубого шелка – единственного, что казалось ещё живым. В груди всколыхнулась ярость, ненависть к этому убожеству, так явно, откровенно воняющему страхом за собственную никчемную шкуру, желание броситься на него и растерзать на кучку жалких клочков. Пусть знает, каково было доверчивой, беззащитной Анде!
Нет, она этого не сделает. Может быть, когда-нибудь… но не сейчас. Потому что сейчас ей страшнее, чем этому человеческому выродку. Он боится лишь магов и не понимает, с кем связался, а она чует истинную сущность женщины и именно это знание заставляет тело сильнее вжиматься в землю и дышать через раз.
– Но ты же просила жертву, – лепетал человек. – Молоденькую, невинную… а что бессмертная, так то ж только лучше, да? Сила у неё магическая есть…
– Ну да, кое-какая водится, – уже спокойнее подтвердила женщина. – Водянистая, правда. Однако лучше бы ты всё-таки прирезал смертную. Подумаешь, заметили бы! Ну поохали-поахали бы да и списали сие злодеяние на это ваше местное чудовище. Чем не алиби?
Судя по затянувшейся паузе, подобная идея просто не посетила голову собеседника.
Чудовище… Разве господин чудовище? Он добр, он приютил их с братом после стольких лет скитаний, он понимает, кто они есть на самом деле, и не требует маскироваться «под общество». Господин хороший… в отличие от тех, кто высокопарно называет себя человеком.
– А-а, вот в чем дело! – внезапно оживилась незнакомка. – Так у тебя, милый друг, рука не поднялась на односельчанку?
В ответ – угрюмое сопение. А на Анду, выходит, поднялась?!
– Она всё равно… нежить, – наконец буркнул оппонент.
– Ясно, – протянула женщина. Её голос стал звучать ближе – наверное, она склонилась к телу. – Строго говоря, эта красотка была более чем живой. Даже я вполне живая: я дышу, мыслю… ем.
Хищная интонация наполнила последнее слово неожиданным, пугающим смыслом. Вот на какую участь обрекли бедную Анду…
– Прими мой дар, госпожа, – без особого почтения произнес человек.
Едва не заскулив от ужаса, она начала медленно отползать назад. Открыла глаза, приподнялась. По ту сторону кустов плясало пламя факела в дрожащей руке, трепетали корявые тени.
«Прости, Анда, но я уже ничем не могу тебе помочь».
В душе она ненавидела себя за трусость, за панический страх, за желание оказаться сейчас где угодно, только бы подальше отсюда. Лишь бы не слышать жутких чавкающих звуков и хруста костей. Повинуясь инстинкту самосохранения, она выбралась из малинника, развернулась и умчалась в ночь.
– – –
В небольшом зале храма было пусто и тихо. За высокими витражными окнами – четыре слева, четыре справа – ещё клубились ночные сумерки, лениво уступая место поднимающемуся солнцу. Перед мраморным изображением Богини в Её ипостаси матери трепетали огоньки тринадцати свечей, вился дымок курящихся в бронзовой чаше благовоний. Широкий алтарь украшали цветочные гирлянды, в центре, на перламутровом, похожем на половинку устричной раковины, блюде лежала горсть розовых лепестков.
Массивная дубовая дверь отворилась бесшумно, впуская в наполненное ароматом сандала помещение тонкую девичью фигурку в простом белом платье. Прижимая к груди букет полевых ромашек, девушка осторожно прикрыла створку и приблизилась к алтарю. Её прелестное лицо, обрамленное рыжевато-каштановыми локонами, лучилось счастьем и радостью, несмотря на тени бессонной ночи под блестящими зеленовато-карими глазами единственной. Улыбнувшись ласково взирающей на неё Богине, девушка торжественно возложила цветы на алтарь. Изящными длинными пальчиками выбрала несколько розовых лепестков и кинула их в чашу с благовонием. Постояла немного, с благодарностью глядя на склоненный к просителям каменный лик, затем развернулась и неторопливо направилась к выходу. И не заметила, как из-за статуи вышла женщина в струящемся ритуальном одеянии цвета полуденного неба. Синий, отороченный белым кружевом покров скрывал её волосы и отбрасывал тень на лицо.
Хотя женщина двигалась совершенно бесшумно, девушка, будто почувствовав присутствие кого-то ещё, замерла, обернулась.
– Доброе утро, – поздоровалась она, с легким недоумением наблюдая за приближающейся жрицей.
– Доброе, дитя моё, – отозвалась женщина. – Ты волшебница, не так ли?
Девушка кивнула.
– Откуда вы знаете?..
– О, мне многое ведомо, – протянула жрица, подойдя к собеседнице вплотную. Склонила голову набок, явно изучая девушку. – Тебе ведь это уже не нужно, Анна-Изабелла.
Тонкие брови поползли вверх.
– О чем это вы?
– А мне нужно. Не беспокойся, тебе он не повредит.
Мерцающие глаза тревожно расширились, но женщина неуловимым движением выпростала из складок одеяния затянутую в белую перчатку руку и сомкнула пальцы на шее девушки. Та вздрогнула, шумно вздохнула, смежила веки и начала медленно оседать к ногам жрицы. Когда Анна в нелепой позе распростерлась на полу, женщина наконец разжала пальцы и выпрямилась.
– Здоровый сон – что может быть лучше? – пробормотала жрица и оглянулась на безмолвную статую. – Разве я не заслужила второго шанса?
Мраморное изваяние ничего не ответило. Промолчало оно и тогда, когда женщина телепортировалась из храма вместе с телом волшебницы.
И жили они долго и счастливо…
Концовка доброй половины сказок
– Ну, в обчем, выпьем за… за… – Будущий счастливый супруг покачнулся, нахмурил лоб в безуспешной попытке вспомнить, в честь чего вечеринка, и скосил вопросительный взгляд на сидящего рядом советника. – Э, за что пьем-то, а?
Лохматый рыжий катесс, облепленный сразу тремя представительницами своей расы, с неохотой оторвался от прелестей левой красотки, благодушно обозрел опасно накренившегося человека и выдал:
– За конец холостяцкой жизни.
– Во! – обрадовался оригинальной идее жених и поднял кубок повыше. – За нас с вами, короч.
Выпили далеко не все. Кто-то предпочитал активно интересоваться доступными девицами, кто-то уже ничем не интересовался, звучно похрапывая под столом, кто-то и вовсе убрел в сад и ещё не вернулся. За сад отвечала Фелис, там от её дикарских нюха и слуха больше прока, чем в небольшом зале, наполненном резким запахом перегара, сладковатым флером духов, пьяным смехом, глупым хихиканьем и развеселой музыкой. Слуги бесшумно и почти незаметно сновали по помещению, обнося гостей вином и закуской, музыканты терпеливо играли в отведенном для них углу. Время давно перевалило за полночь, однако никто явно не собирался завершать мальчишник по случаю уже сегодняшней женитьбы лорда Доруса.
Осушив кубок до дна, виновник торжества снова покачнулся, икнул и рухнул в своё кресло, стоящее во главе стола. Сидящая на подлокотнике девица склонилась к мужчине и приглушенно заворковала. Я вздохнула и отвернулась. Ничего не поделаешь, периодически попадаются и такие вот… задания.
Я обошла зал по периметру, стараясь не приближаться к гостям лорда – парочке его советников (зачем лорду средней руки советники, выяснить не удалось) и около дюжины друзей-приятелей и кузенов различной степени юродности. Примут ненароком за распутницу, доказывай потом, почему это ты глаз «клиенту» подбила, а не скоренько заскочила к нему на колени.
В целом, мальчишник проходил в нормальном режиме, если не считать ожидающегося через несколько часов похмелья. Интересно, как после этой гулянки Джор Дорус собирается вести невесту к алтарю? Впрочем, относительно их брака романтических иллюзий никто не питал. С год назад лорд обнаружил, что в казне начало просвечивать дно, и для поправки оскудевшего состояния решил срочно жениться. Богатеньких вдовушек и родителей «золотых» титулованных наследниц кандидатура полноватого, лысеющего кутилы на роль жениха не слишком впечатлила, и Джор живо поумерил аппетит. На счастье приунывшего было Доруса, вскоре ему подвернулся торговец, обладатель солидных капиталов и великовозрастной дочки на выданье. Ушлый папаша был не прочь увидеть дочь в статусе леди, предварительно приложив к дитяти основательное приданое, а Джора не волновали происхождение, возраст и внешность потенциальной жены. В общем, мужчины ударили по рукам, девушку быстренько отправили к жениху и принялись готовиться к свадьбе. По слухам, невеста при виде будущего супруга восторга не испытала и даже умоляла отца расторгнуть соглашение, но тот остался непреклонен. Приехав в замок Доруса, девушка вроде бы смирилась со своей участью, только большую часть времени проводила у себя в покоях, почти ни с кем не разговаривая, кроме служанок. Именно местная прислуга поведала нам, что у госпожи горе – по дороге в замок её любимая горничная утонула в реке. Пошли, дескать, вдвоём купаться, а вернулась одна госпожа в истерике и слезах. Задерживаться торговец не хотел, так что тело несчастной не искали, списав гибель на течение и омуты. Дочери же отец велел не распускать нюни и не дайте боги отменить свадьбу! Поэтому девушка скорбела в одиночестве, вызывая сочувствие у всего здешнего трудового коллектива. Ещё бы – госпожа, без пяти минут аристократка, а так убивается из-за простой горничной. Даже сегодня, имея полное право устроить не менее развеселый девичник с мужским стриптизом, невеста сидела в своей комнате в противоположном крыле замка, не показываясь никому на глаза. Едва ли её волновали оргии жениха.
У приоткрытых дверей я остановилась, ещё раз осмотрела зал. Вроде всё в порядке… Взгляд зацепился за Джора, наполовину утонувшего в кресле, наполовину прикрытого точеной фигурой девицы. Судя по шарящим по практически обнаженной женской спине полным рукам, последний тост Доруса не добил. Вот что значит многолетние тренировки!
Хмыкнув, я выскользнула в коридор. Прикрыла дверь, свернула за угол, в соседний, освещенный редко стоящими вдоль стен канделябрами. Шум и музыка стали тише, да и воздух тут был посвежее, без раздражающих примесей. Я выбрала из вороха амулетов на шее хрустальную каплевидную подвеску, сжала в ладони и закрыла глаза, сосредотачиваясь на мысленном образе коллеги.
«Эслин?»
«Вэл?» – немедленно откликнулась девушка.
«Как там дела?»
«Никак. Тихо словно в склепе. Который, кстати, этот замок сильно напоминает. Ремонтик Дорусу не помешал бы…»
«Прекрасно, – возрадовалась я и, почувствовав недоумение собеседницы, поспешно уточнила: – Тогда давай поменяемся: я прогуляюсь по замку, а ты посторожишь оргию. В зале душно, надо голову проветрить».
«Хорошо, сейчас спущусь», – ответила Эслин.
Я открыла глаза и отпустила подвеску. Потопталась на месте, пытаясь припомнить, где здесь может быть лестница. По-моему, если идти по этому коридору, то он должен привести в холл с парадной лестницей. А может, и не должен. И лестница в замке не одна.
«Ладно, стой где стоишь. Не хватало ещё бегать по этому склепу в поисках друг друга».
Нанял нас, как ни странно, отец невесты. Он же платил за гулянку зятя и грядущую свадьбу. В наши обязанности входило проследить, чтобы оба мероприятия обошлись без эксцессов магического толка. С чего торговец взял, что на заурядное, в общем-то, бракосочетание может кто-то польститься, лично я не понимала, но желание клиента закон, тем более клиента щедрого. Конечно, он имел в виду происки конкурентов и завистников, однако оным для организации приличной магической гадости тоже надлежало потратиться на услуги волшебников, только отступников, а из этой братии мало кто работал по дешевке. Да и счастье невесте подвалило весьма сомнительное, было бы чему завидовать…
Чья-то ладонь нагло ухватила меня пониже спины, заставив вздрогнуть. Я мгновенно обернулась к хаму, но позади никого не обнаружилось, кроме ведущего в зал короткого коридора. Какого демона? Я резко повернулась обратно и вздрогнула повторно. А он-то что здесь делает?!
– Кристиан? – изумленно выдохнула я.
Одна из высших сил, иногда ошибочно принимаемых людьми за богов, бессмертное темное существо стояло передо мной в хорошо знакомом облике привлекательного молодого человека. Непривычно коротко остриженные каштановые волосы удивительным образом придавали симпатичному лицу немного жесткое и даже надменное выражение и добавлял лёд в голубые глаза. А одежда… Странный чёрный костюм, белая рубашка и непонятно повязанный платок, больше похожий на ленту, лазурным языком спускающуюся аж до живота. Или это не платок?
– Привет, Вэл, – негромко проговорил мужчина. – Сногсшибательно выглядишь.
На всякий случай я попробовала отстраниться и уперлась спиной в стену. В присутствии Кристиана мне сразу стало не по себе. Может, потому, что в памяти ещё слишком свежа прошлогодняя история, когда Кристиан обманом заключил в моё тело часть своей силы, призванной уничтожить детище его сестры Дейры – орден эненов. Может, потому, что до сих пор не потускнели бесподобные ощущения, когда эта сила проснулась и начала контролировать тело, а кусочек моего сознания болтался где-то за пределами физических миров. А может, из-за ужаса, который я испытала по ту сторону бытия, узнав, что чужая сила запросто может меня убить. Тогда я оказалась между жизнью и смертью и только мысли о родных помогли мне вернуться.
– А ты выглядишь странно, – парировала я.
– Издержки моего нынешнего образа, – пожал плечами мужчина.
– Что ты здесь делаешь? – напрямик спросила я.
Он прищурился, мазнул оценивающим взглядом по моей груди, вызвав стойкое желание прикрыться руками. Корсет и коротенькая, облепившая бедра юбка служили маскировкой – так мы не выделялись среди приглашенных на мальчишник тружениц известного Вэйнерского борделя.
ПРОЛОГ
Женский голос, незнакомый и злой, прямо-таки источал яд. От звуков режущего слух шипения хотелось не просто затаиться в зарослях малинника, а, уподобившись дриаде, раствориться в ближайшем дереве. Увы, всё, что она могла себе сейчас позволить – это, скорчившись в комок, прижаться к земле и молиться высшим силам, чтобы хозяйка голоса и её собеседник не заметили нечаянного слушателя.
– Вот ду-урак! – бранилась незнакомка. – Кретин! Да я бы сама тебя убила, если б могла!
– А что было делать? – оправдывался мужской голос, знакомый, к сожалению, даже слишком хорошо. – Хватать первую попавшуюся девку? У нас же все друг друга знают, такое исчезновение заметили бы сразу… А кому нужна эта?
– Кому-кому! – язвительно передразнила женщина. – Придурок недоученный, сестрам её ненаглядным. Думаешь, если её сестрички тревогу забьют, только меня по трём мирам развеют? Ты не беспокойся и глазками своими бестолковыми не хлопай – в первую очередь огребешь.
– Я человек, – неуверенно вякнул оппонент. – Убить они меня точно не могут – этика и прочая дребедень…
– О-о, ты что, всерьез считаешь, будто смерть будет худшим, что тебя ожидает? Ха-ха, святая наивность!
Она прижала уши, но хрипловатый едкий смех словно впитался в память, обжигая изнутри каленым железом. Ноздри щекотал запах свежей крови, терпкий, с легким привкусом воды. Осторожно приоткрыв один глаз, она увидела сквозь паутину ветвей лазурную лужицу длинных спутанных волос. Красивые, блестящие, необычного голубого оттенка, который никогда не встретишь среди смертных. В дрожащем свете факела на небрежно рассыпанных по земле локонах играли серебристые блики.
Она вспомнила, что месяца два назад столкнулась у реки с владелицей волос. Та приветливо ей улыбнулась, поздоровалась, и они даже поболтали немного, хотя её сестры не славились общительностью. Как же её звали?.. Ах да, Анда.
Она закрыла глаз, чтобы не видеть голубого шелка – единственного, что казалось ещё живым. В груди всколыхнулась ярость, ненависть к этому убожеству, так явно, откровенно воняющему страхом за собственную никчемную шкуру, желание броситься на него и растерзать на кучку жалких клочков. Пусть знает, каково было доверчивой, беззащитной Анде!
Нет, она этого не сделает. Может быть, когда-нибудь… но не сейчас. Потому что сейчас ей страшнее, чем этому человеческому выродку. Он боится лишь магов и не понимает, с кем связался, а она чует истинную сущность женщины и именно это знание заставляет тело сильнее вжиматься в землю и дышать через раз.
– Но ты же просила жертву, – лепетал человек. – Молоденькую, невинную… а что бессмертная, так то ж только лучше, да? Сила у неё магическая есть…
– Ну да, кое-какая водится, – уже спокойнее подтвердила женщина. – Водянистая, правда. Однако лучше бы ты всё-таки прирезал смертную. Подумаешь, заметили бы! Ну поохали-поахали бы да и списали сие злодеяние на это ваше местное чудовище. Чем не алиби?
Судя по затянувшейся паузе, подобная идея просто не посетила голову собеседника.
Чудовище… Разве господин чудовище? Он добр, он приютил их с братом после стольких лет скитаний, он понимает, кто они есть на самом деле, и не требует маскироваться «под общество». Господин хороший… в отличие от тех, кто высокопарно называет себя человеком.
– А-а, вот в чем дело! – внезапно оживилась незнакомка. – Так у тебя, милый друг, рука не поднялась на односельчанку?
В ответ – угрюмое сопение. А на Анду, выходит, поднялась?!
– Она всё равно… нежить, – наконец буркнул оппонент.
– Ясно, – протянула женщина. Её голос стал звучать ближе – наверное, она склонилась к телу. – Строго говоря, эта красотка была более чем живой. Даже я вполне живая: я дышу, мыслю… ем.
Хищная интонация наполнила последнее слово неожиданным, пугающим смыслом. Вот на какую участь обрекли бедную Анду…
– Прими мой дар, госпожа, – без особого почтения произнес человек.
Едва не заскулив от ужаса, она начала медленно отползать назад. Открыла глаза, приподнялась. По ту сторону кустов плясало пламя факела в дрожащей руке, трепетали корявые тени.
«Прости, Анда, но я уже ничем не могу тебе помочь».
В душе она ненавидела себя за трусость, за панический страх, за желание оказаться сейчас где угодно, только бы подальше отсюда. Лишь бы не слышать жутких чавкающих звуков и хруста костей. Повинуясь инстинкту самосохранения, она выбралась из малинника, развернулась и умчалась в ночь.
– – –
В небольшом зале храма было пусто и тихо. За высокими витражными окнами – четыре слева, четыре справа – ещё клубились ночные сумерки, лениво уступая место поднимающемуся солнцу. Перед мраморным изображением Богини в Её ипостаси матери трепетали огоньки тринадцати свечей, вился дымок курящихся в бронзовой чаше благовоний. Широкий алтарь украшали цветочные гирлянды, в центре, на перламутровом, похожем на половинку устричной раковины, блюде лежала горсть розовых лепестков.
Массивная дубовая дверь отворилась бесшумно, впуская в наполненное ароматом сандала помещение тонкую девичью фигурку в простом белом платье. Прижимая к груди букет полевых ромашек, девушка осторожно прикрыла створку и приблизилась к алтарю. Её прелестное лицо, обрамленное рыжевато-каштановыми локонами, лучилось счастьем и радостью, несмотря на тени бессонной ночи под блестящими зеленовато-карими глазами единственной. Улыбнувшись ласково взирающей на неё Богине, девушка торжественно возложила цветы на алтарь. Изящными длинными пальчиками выбрала несколько розовых лепестков и кинула их в чашу с благовонием. Постояла немного, с благодарностью глядя на склоненный к просителям каменный лик, затем развернулась и неторопливо направилась к выходу. И не заметила, как из-за статуи вышла женщина в струящемся ритуальном одеянии цвета полуденного неба. Синий, отороченный белым кружевом покров скрывал её волосы и отбрасывал тень на лицо.
Хотя женщина двигалась совершенно бесшумно, девушка, будто почувствовав присутствие кого-то ещё, замерла, обернулась.
– Доброе утро, – поздоровалась она, с легким недоумением наблюдая за приближающейся жрицей.
– Доброе, дитя моё, – отозвалась женщина. – Ты волшебница, не так ли?
Девушка кивнула.
– Откуда вы знаете?..
– О, мне многое ведомо, – протянула жрица, подойдя к собеседнице вплотную. Склонила голову набок, явно изучая девушку. – Тебе ведь это уже не нужно, Анна-Изабелла.
Тонкие брови поползли вверх.
– О чем это вы?
– А мне нужно. Не беспокойся, тебе он не повредит.
Мерцающие глаза тревожно расширились, но женщина неуловимым движением выпростала из складок одеяния затянутую в белую перчатку руку и сомкнула пальцы на шее девушки. Та вздрогнула, шумно вздохнула, смежила веки и начала медленно оседать к ногам жрицы. Когда Анна в нелепой позе распростерлась на полу, женщина наконец разжала пальцы и выпрямилась.
– Здоровый сон – что может быть лучше? – пробормотала жрица и оглянулась на безмолвную статую. – Разве я не заслужила второго шанса?
Мраморное изваяние ничего не ответило. Промолчало оно и тогда, когда женщина телепортировалась из храма вместе с телом волшебницы.
Глава 1
И жили они долго и счастливо…
Концовка доброй половины сказок
– Ну, в обчем, выпьем за… за… – Будущий счастливый супруг покачнулся, нахмурил лоб в безуспешной попытке вспомнить, в честь чего вечеринка, и скосил вопросительный взгляд на сидящего рядом советника. – Э, за что пьем-то, а?
Лохматый рыжий катесс, облепленный сразу тремя представительницами своей расы, с неохотой оторвался от прелестей левой красотки, благодушно обозрел опасно накренившегося человека и выдал:
– За конец холостяцкой жизни.
– Во! – обрадовался оригинальной идее жених и поднял кубок повыше. – За нас с вами, короч.
Выпили далеко не все. Кто-то предпочитал активно интересоваться доступными девицами, кто-то уже ничем не интересовался, звучно похрапывая под столом, кто-то и вовсе убрел в сад и ещё не вернулся. За сад отвечала Фелис, там от её дикарских нюха и слуха больше прока, чем в небольшом зале, наполненном резким запахом перегара, сладковатым флером духов, пьяным смехом, глупым хихиканьем и развеселой музыкой. Слуги бесшумно и почти незаметно сновали по помещению, обнося гостей вином и закуской, музыканты терпеливо играли в отведенном для них углу. Время давно перевалило за полночь, однако никто явно не собирался завершать мальчишник по случаю уже сегодняшней женитьбы лорда Доруса.
Осушив кубок до дна, виновник торжества снова покачнулся, икнул и рухнул в своё кресло, стоящее во главе стола. Сидящая на подлокотнике девица склонилась к мужчине и приглушенно заворковала. Я вздохнула и отвернулась. Ничего не поделаешь, периодически попадаются и такие вот… задания.
Я обошла зал по периметру, стараясь не приближаться к гостям лорда – парочке его советников (зачем лорду средней руки советники, выяснить не удалось) и около дюжины друзей-приятелей и кузенов различной степени юродности. Примут ненароком за распутницу, доказывай потом, почему это ты глаз «клиенту» подбила, а не скоренько заскочила к нему на колени.
В целом, мальчишник проходил в нормальном режиме, если не считать ожидающегося через несколько часов похмелья. Интересно, как после этой гулянки Джор Дорус собирается вести невесту к алтарю? Впрочем, относительно их брака романтических иллюзий никто не питал. С год назад лорд обнаружил, что в казне начало просвечивать дно, и для поправки оскудевшего состояния решил срочно жениться. Богатеньких вдовушек и родителей «золотых» титулованных наследниц кандидатура полноватого, лысеющего кутилы на роль жениха не слишком впечатлила, и Джор живо поумерил аппетит. На счастье приунывшего было Доруса, вскоре ему подвернулся торговец, обладатель солидных капиталов и великовозрастной дочки на выданье. Ушлый папаша был не прочь увидеть дочь в статусе леди, предварительно приложив к дитяти основательное приданое, а Джора не волновали происхождение, возраст и внешность потенциальной жены. В общем, мужчины ударили по рукам, девушку быстренько отправили к жениху и принялись готовиться к свадьбе. По слухам, невеста при виде будущего супруга восторга не испытала и даже умоляла отца расторгнуть соглашение, но тот остался непреклонен. Приехав в замок Доруса, девушка вроде бы смирилась со своей участью, только большую часть времени проводила у себя в покоях, почти ни с кем не разговаривая, кроме служанок. Именно местная прислуга поведала нам, что у госпожи горе – по дороге в замок её любимая горничная утонула в реке. Пошли, дескать, вдвоём купаться, а вернулась одна госпожа в истерике и слезах. Задерживаться торговец не хотел, так что тело несчастной не искали, списав гибель на течение и омуты. Дочери же отец велел не распускать нюни и не дайте боги отменить свадьбу! Поэтому девушка скорбела в одиночестве, вызывая сочувствие у всего здешнего трудового коллектива. Ещё бы – госпожа, без пяти минут аристократка, а так убивается из-за простой горничной. Даже сегодня, имея полное право устроить не менее развеселый девичник с мужским стриптизом, невеста сидела в своей комнате в противоположном крыле замка, не показываясь никому на глаза. Едва ли её волновали оргии жениха.
У приоткрытых дверей я остановилась, ещё раз осмотрела зал. Вроде всё в порядке… Взгляд зацепился за Джора, наполовину утонувшего в кресле, наполовину прикрытого точеной фигурой девицы. Судя по шарящим по практически обнаженной женской спине полным рукам, последний тост Доруса не добил. Вот что значит многолетние тренировки!
Хмыкнув, я выскользнула в коридор. Прикрыла дверь, свернула за угол, в соседний, освещенный редко стоящими вдоль стен канделябрами. Шум и музыка стали тише, да и воздух тут был посвежее, без раздражающих примесей. Я выбрала из вороха амулетов на шее хрустальную каплевидную подвеску, сжала в ладони и закрыла глаза, сосредотачиваясь на мысленном образе коллеги.
«Эслин?»
«Вэл?» – немедленно откликнулась девушка.
«Как там дела?»
«Никак. Тихо словно в склепе. Который, кстати, этот замок сильно напоминает. Ремонтик Дорусу не помешал бы…»
«Прекрасно, – возрадовалась я и, почувствовав недоумение собеседницы, поспешно уточнила: – Тогда давай поменяемся: я прогуляюсь по замку, а ты посторожишь оргию. В зале душно, надо голову проветрить».
«Хорошо, сейчас спущусь», – ответила Эслин.
Я открыла глаза и отпустила подвеску. Потопталась на месте, пытаясь припомнить, где здесь может быть лестница. По-моему, если идти по этому коридору, то он должен привести в холл с парадной лестницей. А может, и не должен. И лестница в замке не одна.
«Ладно, стой где стоишь. Не хватало ещё бегать по этому склепу в поисках друг друга».
Нанял нас, как ни странно, отец невесты. Он же платил за гулянку зятя и грядущую свадьбу. В наши обязанности входило проследить, чтобы оба мероприятия обошлись без эксцессов магического толка. С чего торговец взял, что на заурядное, в общем-то, бракосочетание может кто-то польститься, лично я не понимала, но желание клиента закон, тем более клиента щедрого. Конечно, он имел в виду происки конкурентов и завистников, однако оным для организации приличной магической гадости тоже надлежало потратиться на услуги волшебников, только отступников, а из этой братии мало кто работал по дешевке. Да и счастье невесте подвалило весьма сомнительное, было бы чему завидовать…
Чья-то ладонь нагло ухватила меня пониже спины, заставив вздрогнуть. Я мгновенно обернулась к хаму, но позади никого не обнаружилось, кроме ведущего в зал короткого коридора. Какого демона? Я резко повернулась обратно и вздрогнула повторно. А он-то что здесь делает?!
– Кристиан? – изумленно выдохнула я.
Одна из высших сил, иногда ошибочно принимаемых людьми за богов, бессмертное темное существо стояло передо мной в хорошо знакомом облике привлекательного молодого человека. Непривычно коротко остриженные каштановые волосы удивительным образом придавали симпатичному лицу немного жесткое и даже надменное выражение и добавлял лёд в голубые глаза. А одежда… Странный чёрный костюм, белая рубашка и непонятно повязанный платок, больше похожий на ленту, лазурным языком спускающуюся аж до живота. Или это не платок?
– Привет, Вэл, – негромко проговорил мужчина. – Сногсшибательно выглядишь.
На всякий случай я попробовала отстраниться и уперлась спиной в стену. В присутствии Кристиана мне сразу стало не по себе. Может, потому, что в памяти ещё слишком свежа прошлогодняя история, когда Кристиан обманом заключил в моё тело часть своей силы, призванной уничтожить детище его сестры Дейры – орден эненов. Может, потому, что до сих пор не потускнели бесподобные ощущения, когда эта сила проснулась и начала контролировать тело, а кусочек моего сознания болтался где-то за пределами физических миров. А может, из-за ужаса, который я испытала по ту сторону бытия, узнав, что чужая сила запросто может меня убить. Тогда я оказалась между жизнью и смертью и только мысли о родных помогли мне вернуться.
– А ты выглядишь странно, – парировала я.
– Издержки моего нынешнего образа, – пожал плечами мужчина.
– Что ты здесь делаешь? – напрямик спросила я.
Он прищурился, мазнул оценивающим взглядом по моей груди, вызвав стойкое желание прикрыться руками. Корсет и коротенькая, облепившая бедра юбка служили маскировкой – так мы не выделялись среди приглашенных на мальчишник тружениц известного Вэйнерского борделя.
