***Ведьма за бортом. Туман и зеркала (фрагменты 18+)***
Глава 4
До дома я не дошла – практически долетела, правда, не на крыльях любви. Напрочь проигнорировала потянувшегося ко мне Лема, вернувшегося домой раньше нас, вихрем ворвалась в свою спальню, сняла и швырнула плащ на пол и бросилась на кровать. Уткнулась лицом в подушку, слушая суматошный стук сердца и собственное сбившееся дыхание.
Почти три года.
Три, мать их, долгих, тоскливых года и вот чудо, желанное, долгожданное, наконец-то случилось. Гарет здесь, рядом, не призрак и не бред моих обезумевших спор, он живой, реальный… и столь же далёкий, как тогда, когда я ночами грезила о его возвращении.
– Найда? – дверь приоткрылась, и в спальню зашла Сир. – Ты в порядке?
– А что, похоже, что да? – проворчала я.
– Кто он? Ну тот симпатичный мужчина, на которого ты так таращилась… или… – Сир вдруг умолкла, нахмурилась. – Или это он, да? Твой обращённый?
– Он не мой, – я перевернулась на спину.
– Чей же тогда?
– Ничей.
– Ой, да ладно тебе. Знаешь же, что со мной можно не стесняться и говорить открыто, как на исповеди. Я всё понимаю, честное слово, и готова выслушать все подробности… особенно горячие подробности… в любое время дня и ночи. И мужчинка-то очень даже ничего… не наш могучий вождь, конечно… но хорош по-своему. Люблю таких зеленоглазых симпатяг…
К счастью, стук во входную дверь прервал излияния Сир. Девушка ушла выяснять, кого там нелёгкая принесла, но вернулась быстро, улыбаясь лукаво и многозначительно.
– Солнце, твой красавчик следом примчался.
Я так и села на кровати.
Гарет здесь?! То есть в доме?
– Ты…
– Я пригласила его в гостиную, не торчать же ему на крыльце соседям и зевакам на радость. Сказала, что ты сейчас спустишься. Только поторопись, он всё-таки не леди Монтегю, которой можно хоть полдня у нас сидеть.
Потому что Гарет не только посторонний мужчина, коему нельзя заходить к двум юным незамужним девицам дольше, чем на полторы минуты, но ещё и новичок в Рооне, спутник молодого лорда, способный вызвать всплеск бурного и до неприличия повышенного интереса у местных жителей, не избалованных частыми визитами гостей из большого мира.
– Сир, помоги, пожалуйста, – я торопливо встала и принялась расстёгивать пуговицы на блузке.
С помощью Сир я переоделась впопыхах в более подобающее молодой даме длинное платье, влезла в туфли, наспех расчесала волосы и глянула на себя в зеркало.
Мда-а-а… лицо бледное, глаза с блюдце размером и блестят лихорадочно, волосы не уложены как следует, а просто по плечам распущены. И страшно. До одури страшно, что сейчас Гарет увидит меня такой и поймёт, как ошибся тогда.
Что я ему не пара и вообще никто и что ради меня, такой во всех отношениях невыразительной, нестоящей девицы, он отверг ту, кто действительно могла его полюбить искренне и безоговорочно.
– Давай, иди-иди, – Сир решительно вытолкала меня из спальни, прервав приступ самоедства.
Я спустилась на первый этаж, толкнула дверь гостиной и медленно, словно через силу, переступила порог.
Гарет стоял посреди гостиной и с вялым интересом изучал обстановку, однако на стук двери и звуки шагов обернулся, всмотрелся в меня пристально, жадно. Я прикрыла за собой створку, неуверенно направилась к гостю и остановилась возле кресла.
– Найда, – Гарет сделал шаг ко мне и тоже замер.
– Гарет, – произнесла я. – Какой… сюрприз.
– Да, я… – похоже, с объяснениями дела у него обстояли не лучше, чем у меня. – Послушай, Найда, я…
– Я слушаю.
– Ты… – неловкий взмах рукой в мою сторону, – отлично выглядишь.
Да уж, что ещё можно сказать после стольких лет разлуки?
– Ты тоже… ничего, – ответила я исключительно затем, чтобы хоть что-то ответить.
И сердце по-прежнему билось заполошно, и в горле как-то вдруг пересохло, и все возможные вопросы мигом из головы выветрились. Казалось, ещё немного, и напряжение, царапающее чувство неловкости, повисшие между нами, можно будет ощутить физически, пощупать, как чёрные кружевные оборки на платье, которые я теребила в нерешительности.
– Найда, – Гарет обошёл кресло, встал передо мной, и я невесть отчего судорожно сглотнула.
В висках застучало, и по телу прокатилась волна… характерного такого томления, собравшегося тяжёлым жаром внизу живота. Я отступила на шаг, но Гарет поймал мои руки за запястья, притянул к себе. Склонился к самому моему лицу, отпустил запястья и коснулся волос. Перебрал несколько чуть вьющихся рыжих прядей, глядя на меня так, что я осознала две страшные вещи.
Во-первых, я готова утонуть в зелени его глаз, в нежном восхищённом взоре, в тепле его прикосновений.
И, во-вторых, кажется, сейчас кто-то кого-то изнасилует, возможно, с особой жестокостью. И невинной жертвой точно буду не я.
– Ты стала такой яркой, – едва слышный шёпот коснулся моих губ. – Такой ослепительной, что на твоё сияние влечёт неудержимо…
– Мне уже говорили об этом.
– Кто?
– Ро… знакомый дракон.
Мужская ладонь скользнула на затылок, и Гарет всё-таки поцеловал меня. Сначала осторожно, словно пытаясь удостовериться, что я здесь и никуда не исчезну, затем настойчивее, нетерпеливее. Я ответила на поцелуй, прижалась к напряжённому мужскому телу, ощущая, как накатило вновь, и на сей раз это было уже не просто томление, но голод, желание, выжигающие изнутри и снаружи, требующие немедленного утоления. Когда-то у меня с Райнером было нечто похожее… хотя нет. Сейчас оно сильнее, острее, поглощало без остатка, безжалостно уничтожая даже мимолётные мысли о другом мужчине.
Не знаю, сколько времени мы исступлённо целовались, суетливо проводили ладонями по одежде друг друга. Слои ткани раздражали неимоверно, однако я, желая выглядеть попризентабельнее обычного, ухитрилась выбрать платье понаряднее домашнего, а у большинства выходных моделей для состоятельных дам – читай, имеющих в своём распоряжении горничную, – пуговицы располагались сзади. Да и меня саму хватило лишь на то, чтобы вслепую, путаясь и периодически промахиваясь, расстегнуть куртку.
Снять мы её не сняли.
Я смогла добраться только до старомодной шнуровки в верхней части рубашки, ощутить кончиками пальцев горячую, будто и впрямь раскалённую кожу шеи, ключиц, порождающую желание прикоснуться к ней, изучить каждый её участок. Гарет осторожно подтолкнул меня, я послушно попятилась, одновременно пытаясь не разрывать поцелуй. Казалось, я умру прямо на этом месте, здесь и сейчас, если Гарет меня отпустит, если окутавший меня жар его тела исчезнет. Безумие какое-то…
Да и плевать.
Пониже поясницы упёрлось что-то твёрдое, узкое – наверное, столик возле дивана. Гарет прижал меня к нему, я чуть отклонилась назад, упёрлась одной рукой в полированную столешницу. Ладонь скользнула по гладкой поверхности, задела ещё что-то… Это что-то с грохотом упало на пол, следом полетело нечто более хрупкое, небрежно мной смахнутое… разбилось, судя по звуку.
Кажется, Сир так и не убрала оставшуюся с вечера накануне чашку.
Всё равно.
Кажется, Гарет посчитал столик не слишком надёжным, поскольку развернул меня, снова подтолкнул, увлекая в сторону. От жадных поцелуев горели губы, голова кружилась, и сводящее с ума чувство голода, почти болезненной, непреодолимой потребности именно в этом мужчине лишь усиливалось с каждой минутой, растекалось испепеляющим жаром. Гарет вновь прижал меня, на сей раз к стене, нетерпеливо дёрнул рукав платья, обнажая плечо. Спустился дорожкой коротких жалящих поцелуев по шее, по плечу и ямке между ключицами, провёл ладонями по бёдрам, подхватывая и собирая юбку в складки. Я упёрлась макушкой в стену, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, надеясь хоть немного восстановить недостаток кислорода в лёгких. Ощутила, как пальцы Гарета пробежались по моим ногам от колен до бёдер – чулки впопыхах я не надела, – даря причудливую кисло-сладкую смесь блаженства, нетерпеливого предвкушения и желания большего. Новый поцелуй обжёг губы, Гарет поймал невольно вырвавшийся у меня стон, когда ладонь его проникла под тонкое кружево трусиков, а пальцы прикоснулись к сокровенному. Я крепче обняла Гарета, он приподнял меня, теснее прижал к стене, и я обвила его ногами. Юбка частью сбилась неудобным комом на талии, частью свесилась шлейфом, мысль, что на диване, несмотря на узость и некоторую жёсткость оного, было бы несколько комфортнее, появилась и исчезла.
Короткая возня с одеждой, проникновение, вызвавшее какое-то совершенно удивительное, умопомрачительное чувство наполненности – не только физической, но и эмоциональной, словно наконец-то свершилось то, без чего моя прежняя жизнь была пустой, бессмысленной, – и первое движение, поначалу столь же осторожное, что и первый поцелуй. Затем быстрее, сильнее, вырывая стон за стоном, пока волна удовольствия не обрушилась, окончательно отключая нормальное восприятие мира вокруг. Я смотрела лишь в потемневшие глаза, слышала только собственный неожиданно громкий вскрик и каждой клеточкой впитывала волнующее это, сладкое ощущение. Последнее движение, и Гарет замер, прижавшись своим лбом к моему. Громкий стук наших сердец нарушал тишину гостиной, наше тяжёлое дыхание смешивалось в горячем воздухе.
Наконец Гарет аккуратно поставил меня на ноги, оправил мою одежду и свою. На всякий случай я не спешила отлипать от стены – в коленях слабость, тело реагировало вяло, неохотно, всё ещё пребывая на волнах ленивого блаженства.
– Вижу, твои споры сильно соскучились по моим, – пробормотала я, пытаясь отдышаться, успокоиться и вернуться в реальный мир.
Правда, не очень-то и хотелось.
– И не только они, – Гарет провёл подушечками пальцев по моей щеке, коснулся моих явно припухших губ своими.
А если он продолжит в том же духе целовать меня, то… вернуться в реальность в ближайшее время вряд ли получится.
– Гарет… – я с трудом, теперь действительно через силу, прервала поцелуй, что вот-вот мог заново отключить мозг – мой так точно, – чуть отвернула лицо.
Мужчина с откровенной неохотой отстранился, и я всё-таки отошла от стены, обозрела последствия нашей бурной страсти.
Ну да, чашка с блюдцем вдребезги. И статуэтка Матери-земли на полу, впрочем, статуэтка бронзовая, так что ощутимого ущерба не понесла.
– Прости… за беспорядок, – Гарет обернулся, тоже посмотрел на статуэтку в россыпи фарфоровых осколков.
– Ничего страшного, – пожала я плечами. – Это просто чашка и даже не моя, – и покупала её не я, а Холдан заказывал вместе с прочими недостающими элементами обстановки и необходимыми в хозяйстве вещами. – Так ты надолго в эти края? – уточнила я максимально беззаботным тоном.
– Об этом я и хотел поговорить, – Гарет приблизился, встал передо мной, вынуждая отвлечься от куда более безопасного изучения уроненной богини. – Я знаю, что ты здесь не по своей воле, но из-за пожирающего, вернее, из-за его очередных великих замыслов.
– И давно ты… знаешь, где я?
Вот что за жизнь пошла, а? Смотрю на Гарета, вижу лёгкое смущение, замешательство в его глазах, подтверждающее, что информация о местонахождении моём для него давно уж не секрет, и чувствую, как борются во мне два желания – врезать как следует и снова поцеловать.
Дурацкие, дурацкие споры!
– Скажем так, довольно давно, – и взгляд отвёл.
– Сколько?
– Более двух лет.
– То есть ты знал, где я и что со мной, но не удосужился передать весточку?! – опешила я. – Я… я думала, ты забыл меня и… и всё, что наговорил тогда, в доме Эсмонда… и вообще, что я совсем… совсем ничего для тебя не значу…
Я, как распоследняя влюблённая идиотка, страдала, рыдала, воображала себе худшее, мечтала о несбыточном, понимая прекрасно, сколь фантазии мои беспочвенны, мысленно винилась перед Эйлвин, привыкала к мысли, что Гарет больше никогда не появится в моей жизни, а он… он… знал!
– Найда, я ничего не забыл, – Гарет положил ладони мне на плечи, попытался притянуть к себе, однако я забилась, желая освободиться и попутно-таки извернуться и врезать этому… этому гаду белобрысому! – Ты значишь для меня всё, само моё существование станет бессмысленным без тебя, более того, если с тобой что-то случится, если ты, не дай боги, умрёшь, я снова сойду с ума, и уже никто никогда не вернёт меня обратно.
– Тогда почему молчал столько времени? – я стукнула его в грудь кулаками, но должного эффекта мой слабенький удар, естественно, не возымел, Гарет молниеносным движением перехватил мои руки за запястья. – Не писал, не звонил… ну да ладно, демоны со звонками, в нашем мире всё равно телефон ещё не изобрели, но дать какой-то знак ты мог?
– И тем самым привлечь внимание пожирающего и подвергнуть риску тебя?
У-у, какие мы благородные!
– Или себя, да? – руки мои мужчина держал крепко, зато ноги были свободны, и я от души пнула Гарета по лодыжке.
– Пекло ядра! Ты что творишь?! – такой подлости от меня явно не ожидали, а потому отпустили, отпрянули и наклонились ощупать пострадавшую часть тела.
– Мщу за бесцельно потраченную юность!
– Скажи ещё, за надругательство над честью девичьей!
– А за надругательство я по другому месту добавлю! И вообще, мстя моя будет страшна!
– Я так понимаю, вы решили сначала помириться, а уже потом поругаться? – прозвучал за моей спиной лукавый голос Сир.
Я резко повернулась к бесшумно вошедшей девушке и обнаружила на редкость недвусмысленную ухмылку на жизнерадостном личике. Сир же невозмутимо шагнула к Гарету, улыбнулась обворожительно.
– Я Сирине, дух из забытого прошлого, стараниями пожирающего обретший новое тело и новую жизнь в вашем времени. Для друзей можно просто Сир. А ты, я полагаю, тот самый обращённый… Гарет, верно?
Мужчина угрюмо кивнул, мрачно глянул на меня исподлобья.
– Сейчас уже нет времени объяснять подробно…
– Ну ещё бы, – проворчала я.
Кто так делает: ни здравствуй, ни как жила, ни церемонных бесед за чаем, сразу в койку потащил… тьфу, то есть к стене прижал.
Хотя следовало признать, хотела я этого не меньше. И, вполне возможно, действительно накинулась бы сама, не хуже суккубы какой.
– …но я обязательно расскажу всё позже, – мою реплику Гарет благоразумно проигнорировал. – Однако я прошу тебя… вас обеих, не ходите больше к замку. Это опасно. Люди, в нём собирающиеся, опасны, понимаешь?
– Чем опасны? – мгновенно насторожилась Сир.
– Хотя бы тем, что с некоторых пор они не совсем люди.
– Кто тогда?
– Заражённые спорами пожирающего. Не обращённые, как я, а…
– Такие, как Найда, – качнула головой Сир.
– Правильно. И, что бы там ни велел вам Холдан, от них лучше держаться подальше.
– А ты что делаешь среди них? – не удержалась от вопроса я. – Работаешь под прикрытием, как тогда Райнер в Гьерде?
– Хочу тебя защитить, и от них, и от Холдана. Пожалуйста, не ходи туда, хорошо? – Гарет всё же потянулся ко мне, поцеловал… в лоб, вновь кивнул Сир и стремительно вышел из гостиной.
Спустя минуту из холла донёсся приглушённый хлопок входной двери. Сир наклонилась, подобрала статуэтку и поставила на место.
– Ну как, полегчало? – осведомилась Сир невинно.
– Должно было?
– Всё-таки после стольких лет воздержания… у вас тут наверняка разве что настоящие искры не вспыхивали.
– Тебя только это и волнует – секс, секс и ничего, кроме секса? – я приблизилась к окну, отодвинула край портьеры, наблюдая, как Гарет широким шагом пересекает улицу, а из-за угла ограды дома смотрителя кладбища воровато выглядывает Игоф. И чего там забыл, спрашивается?
