Глава 1
А-а-а!!
Я не хочу умирать – я слишком молода! И становиться рабыней тоже не хочу! Даже сексуальной! И вообще, говорят, кочевники предпочитают светловолосых женщин с соблазнительными формами, а я всего-навсего маленькая тощая… блондинка.
Надо было перекраситься в рыжий!
Развернувшись, я побежала. Только бы выбраться из города! Уж в лес-то эти дикари не полезут – что им, отпрыскам степей, там делать? Хотя, смотрю, нынче и кочевники благ цивилизации не чураются. Прилетели на воздушных кораблях, которые далеко не у всех среднеконтинентальных стран есть, обстреляли город огненными снарядами и лихо спланировали на чёрных крылатых конях на запруженные паникующим народом улицы, где и предались излюбленному занятию предков – грабежу, насилию и похищению.
Бежать среди бестолково мечущихся и вопящих горожан оказалось делом нелёгким. Каждый второй норовил толкнуть, и от одного особо весомого тычка я полетела прямёхонько в дорожную пыль. Понимаю, все за сохранность своей шкуры радеют, но неужели нельзя поосторожнее? Я, конечно, поскорее вскочила, однако поблизости кто-то пронзительно закричал, и я почему-то обернулась.
Мама дорогая, роди меня обратно!
Из тени одного из воздушных кораблей вынырнул дракон и на бреющем полёте пронёсся над улицей. Поднятая мощными крыльями пыль набилась в нос и глаза, люди пригнулись, закрывая головы руками. Я закашлялась.
Странно.
А что именно странно? Дракон. Что я, драконов не видела? Видела.
Так-так. Ну, я-то, понятное дело, видела, но почему дракон явно заодно с кочевниками? Не должен ведь…
Прокашлявшись и проморгавшись, я снова подняла голову к нависающим над крышами кораблям и внезапно сообразила, что возникший передо мной человек не бежит, не вопит и вообще не похож на простого горожанина. Опустила голову, и взгляд мой упёрся в широкую мускулистую грудь, крест-накрест перечёркнутую ремнями. Ниже шёл идеальный пресс, затейливо украшенный пояс и кожаные штаны. Ой, мамочки! Смотреть, что там выше, я не стала, просто развернулась и бросилась наутёк. И не сразу поняла, почему мои ноги беспомощно болтаются в воздухе.
А-а-а!! Я не хочу умирать!
Кочевник перекинул меня через плечо и, крепко зажав мои ноги, куда-то понёс.
– Спасите! – завизжала я. – Помогите!!
Интерес к моей персоне впечатлял.
– Грабят!! – сменила песенку я. – Убивают!! Насилуют!!!
Последовательность предположительных действий слегка хромала, но слухи о пристрастиях кочевников ходили разные, вплоть до жёсткой некрофилии. Вдруг сначала убьют, а уж потом изнасилуют? Или всё-таки сначала изнасилуют, а потом заберут на корабль, и гнить мне в трюмах бесправной рабыней? Кулем свесившись с могучего плеча, я имела замечательную возможность в деталях рассмотреть, как высокие лохматые дикари бросались в самую гущу паникующего народа, хватали девушек, женщин и парней, мужчин награждали ударами и хорошо, если не смертельными, ломали двери домов, мешками выносили ценные вещи.
Не хочу!!
Внезапно мой похититель остановился и грубо стряхнул меня в чьи-то крепкие, до испуганно хрустнувших ребер объятия.
Их будет двое?! А-а-а!
Я уставилась на злое бородатое лицо кочевника, а дикарь присел и задрал мне юбку. Ну, вот и всё… Эм-м, а что он там делает? Мужчина выпрямился и так же быстро и профессионально… связал мне руки. После чего второй просто взял и закинул меня на спину чёрного коня. Словно я мешок какой-то! И вообще, так с леди не обращаются! И… и… посадите меня нормально!
Кочевник – не знаю, который, они все, если честно, на одно лицо, вернее, рожу, одинаково зверскую и давно не бритую, – вскочил на коня. Зверюга раскрыла огромные кожистые крылья, едва не съездив правым по моей мордашке, и взлетела. Если меня стошнит на макушку оставшегося на земле второго, будем считать это местью. О-ох…
Улицы и дома стремительно уменьшались, тяжёлая рука прижимала к конской спине. Над городом кругом скользнул дракон, мимо то вверх, то вниз шмыгали крылатые кони, в нескольких местах к ясному небу поднимались клубы дыма. Похититель невинных блондинок направил зверя к ближайшему кораблю и к открытому в задней части широкому люку. Копыта застучали по дощатому настилу, меня за шкирку сняли с коня и передали очередному дикарю. Тот, даже не удосужившись поставить меня на ноги или хотя бы их развязать, отнёс к клетке – клетке?! – пихнул внутрь, закрыл дверцу и ушёл.
Так. Кажется, пункты с насилием и убийством можно пропустить и сразу перейти к гниению в трюмных недрах.
– Найда? Найда!
– Тоби, – я повернула голову на голос и узрела вышепоименованного в соседней клетке, уже набитой людьми до отказа. А в моей пока ничего, свободно: всего две насмерть перепуганные, заплаканные девушки и собственно я.
– Ты только не бойся, – заверил Тоби, перекрывая истерический визг, монотонное вытье и приобретшие доселе невиданную искренность молитвы всем богам сразу. – Они нам пока ничего не сделали, значит, мы нужны им в качестве рабов. У нас будет шанс спастись. Ведь я с тобой.
– Вот уж свезло так свезло, – я села, критично оглядела путы на запястьях.
Да, зубами не перегрызёшь и не развяжешь, разве что челюсть не дорога. Мне зубы ещё пригодятся.
Клеток рядком стояло с полдюжины, прямоугольные и тесные, в каждой по пять-шесть человек, молодые, в основном женского пола, но попадались и мужского вроде нашего «героя». Совсем взрослых, лет за тридцать, и детей я не заметила, да и зачем они кочевникам?
– Повезло, – возразил Тоби. – В старину кочевники убивали всех, кого не забирали с собой, а город сжигали дотла.
Мои соседки заревели громче. Ну не идиот ли?
– Не пугай детей, – сделала я парню страшные глаза.
– Самое время повзрослеть, – глубокомысленно выдал Тоби.
Кочевник вернулся, с той же обходительностью отправил в мою клетку ещё одну девушку и удалился. Новая пленница села, неловко, связанными руками откинула упавшие на лицо рыжие волосы. Ох, ты ж мать моя, да это Росанна, единственная дочь нашего градоправителя, не далее как две недели назад ходила ко мне на приём. Помнится, интересовалась замужеством и кого из главных женихов Эвера любящий папочка прочит ей в мужья.
– Росанна, – негромко позвала я.
Девушка вздрогнула, испуганно посмотрела на меня.
– Н-найда?
– Да, привет, – улыбнулась я.
– Найда, что с нами будет? – запричитала Росанна. – Мы умрём, да? Они убьют нас?
– Не думаю, – честно ответила я.
Тем временем кочевники заметно засуетились, выкрикивая фразы на своём резком, отрывистом языке, забегали, дёргая за толстые верёвки, висевшие повсюду и делавшие трюм – наверное, эта часть таки относится к трюму – похожим на убежище пьяного паука. Крылатые кони пчелиным роем залетали внутрь, седоки сбрасывали мешки с награбленным добром и спрыгивали сами. Потом трап медленно поднялся, отрезая от нас белый свет. Или нас от белого света.
– Я не хочу умирать!
Я что, уже стенаю вслух? А, нет, это Росанна.
– Корабли уходят, – вынес вердикт Тоби.
– Я хочу к маме!
Одни кочевники хватали коней под уздцы, другие растаскивали добычу, третьи, гордо подняв головы с выражением «падите ниц, убогие», двинулись мимо клеток вглубь трюма.
Когда дикарей много, а света мало, первые не различаются вообще. Все, как на подбор, высоченные, с чёрными лохмами разной степени длины и нечесанности, в кожаных штанах и при мечах, мускулистые и увешанные кто чем – у кого звериные шкуры, у кого варварские украшения гроздями. Но впереди наверняка шёл вождь, или как там у кочевников предводителей зовут.
На нашу клетку упала тень. Девушки мгновенно умолкли, Росанна уткнулась мне в плечо, сдавленно всхлипывая в рукав платья. Ну, здравствуй, местный вождь Большой… хотя у такого, полагаю, всё большое. Кочевник с высоты своего роста смотрел на меня, я с грязного пола клетки – на него. Игра в гляделки продолжалась недолго, вождь шевельнул рукой, что-то бросил столпившейся позади свите и возобновил движение.
– О боги! Боги! – возрыдала Росанна, едва опасность миновала.
Деточка, ты поосторожнее, вряд ли я здесь найду другое платье взамен утопленного в девичьих слезах.
Вечность спустя… или час спустя… а может, и полчаса… часы бы, что ли, оставили для временного ориентира… за нами пришли. Кочевники без всяких церемоний вытащили людей из клеток, большими ножами разрезали верёвки на ногах и стадом погнали в следующее помещение, поменьше и лучше освещённое. Там всех поставили шатающимся строем и принялись осматривать. В осмотр входило: изучение зубов, избавление от лишней одежды и проверка тела на профпригодность. Дикари были дотошны и равнодушны как доктора на приёме, в зависимости от результата осмотра людей разводили в разные углы. Когда «добрый дядя эскулап» добрался до меня, вцепившаяся в мой подол Росанна рухнула в обморок. Кочевник схватил меня за связанные руки и куда-то повёл. Тоби проводил меня мрачным взглядом. Эй, а почему меня не осмотрели? И даже платье оставили? И…
А-а-а!! Не хочу!!
Согласия рабыни вообще и её мнения о происходящем в частности никто не спрашивал. Меня молча и упорно тащили по узким лестницам, вели по коридорам и наконец путь закончился в милой комнате с двумя предметами мебели – низким столом и типичным дикарским ложем в мехах. А на мехах возлежал полуобнажённый вождь. Конвоир вытолкнул меня на середину комнаты и ушёл.
Мать моя…
Судорожно сглотнув, я уставилась на вождя. Тот в ответ поглядел на меня, удивительно плавно для человека с такой комплекцией встал, приблизился, одновременно доставая из-за пояса кинжал. На всякий случай я попятилась, но кочевник лишь цапнул меня за локоть и быстрым движением разрезал верёвку на запястьях.
– Благодарю, – вежливо ответила я, стряхивая остатки пут на пол. Понимают ли они наш язык или для варваров это такая же тарабарщина, как для нас их гавканье?
Мужчина снова меня осмотрел. Ну точно придирчивая домохозяйка на рынке, выбирающая товар получше. И чего это он так ноздри раздувал? Он что, принюхивался? Ко мне? Я осторожненько, стараясь не сводить взгляда с кочевника, отвернула лицо и понюхала сама. Да уж, розами не пахну, скорее благоухаю натуральными выделениями и нечего хмуриться. Хотели свежую рабыню – помыли бы сначала в ванне!
Вождь зашёл сзади с явным намерением расправиться со шнуровкой на платье посредством кинжала, но я развернулась следом. За широкой спиной мужчины находилось окно, достаточно большое, закруглённое в верхней части.
– Э, нет. Я не согласная, – я начала отступать уже к кровати. – Понимаете, в моей стране принято спрашивать мнение дамы на сей счет. Особенно на этот.
Тёмные глаза следили за мной со скучающим равнодушием человека, проходящего через подобную ситуацию с завидной регулярностью. И почему он выбрал именно меня? Понятно же, что не во внешности дело – в клетках были девушки куда красивее и фигуристее, чем я. Неужели?..
– И я… я… я волнуюсь. Ну и стесняюсь тоже. И потом… вы такой большой! – я взмахнула рукой, подчёркивая размеры вождя. – А я маленькая.
Тьфу, как-то двусмысленно прозвучало. Хотя ладно. Он всё равно не понимает, что за бред я несу.
До ложа я не дошла, начав боком, словно краб, пробираться к окну.
– Земля, – неожиданно выдал мужчина на общем языке и для верности стукнул носком сапога по полу. – Далеко.
А-а, это он предупреждает, что если я надумаю сигануть из окна, то лететь мне долго-о придётся… Мама! Так он знает наш язык! Куда мир катится-то?
Я попятилась к окну. Кочевник метнулся ко мне, однако я заскочила на подоконник, и он замер, вероятно, решив пока не делать резких движений. Дипломированные ведуньи учатся в ведунских корпусах в крупных городах и находятся под защитой этих самых корпусов, а по дальним провинциям да деревням всё больше самоучки вроде меня обретаются. Не самый ценный кадр, но кочевникам тоже особо выбирать не приходится.
Ветер шаловливо забрался под юбку, растрепал длинные светлые волосы. Я игриво улыбнулась мужчине, продемонстрировала средний палец и с разворота прыгнула вниз, надеясь только на одно – что это дурацкое окно не выходит на нос корабля!
Мать моя… то есть мать их! Тут не то, что корабельного носа не видно, собственного не разглядишь! Но раз меня не по чему не размазало, окно таки выходило на борт.
Из вязкой белёсой мглы донеслись крики – надо думать, вождь поднял тревогу и теперь меня будут старательно искать. Если кочевник не дурак – а дураки в диких племенах долго у власти не держатся, это вам не наши высокие лорды и короли, – то уже сообразил, что ведуньи просто так из окон не выпрыгивают и пафосно покончить с собой, предпочтя смерть бесчестью, я не собиралась. Поэтому они или снимут маскировку, или немного подождут и начнут обыскивать корабль – понятно же, что болтаться в тумане до конца жизни я не смогу, а лететь до земли… ну да, далеко.
Я глянула вниз, однако защитный туман милосердно скрывал даже мои ноги. Главное, не думать, сколько там свободного пространства, отделяющего подошвы моих туфель от земли. Если хоть на секунду потеряю концентрацию… Бр-р!
Вытянула руку и нащупала деревянный борт корабля, не слишком быстро, но всё же плывущего мимо. Если бы удалось добраться до другого окна или палубы… Перебирая руками по борту, дабы не потерять единственный ориентир, я начала двигаться к корме. Окна не попадались. Палубы тоже. И я вполне могла перестараться при торможении и теперь находилась ближе к килю, там палуб как раз вообще нет. Либо эта идиотская палуба тянется буквально у меня под носом, а я её попросту не вижу в тумане. Я рискнула подняться выше, потом ещё выше… и ещё чуть-чуть… и со всей дури налетела на какую-то выступающую часть. Запнулась об угол, боль вспышкой затопила сознание, лишив не только концентрации, но и возможности более-менее внятно соображать, и я провалилась. Сразу ударилась о твёрдую поверхность, покатилась по наклону вниз. Когда сила инерции наконец оставила в покое моё бедное тело, я по-новому восприняла выражение «живого места нет». О-о-о! Кажется, я что-то себе сломала, возможно, шею… Хотя нет, шею вряд ли, с таким переломом не живут даже ведуны… Может, руку?
Внезапно на грудь легло что-то тяжёлое, придавило к полу… или что там подо мной.
– Надо же, человечка.
Я открыла глаза. Из сумрака вынырнула драконья голова и стремительно приблизилась к моему лицу. А на грудь давила драконья лапа. Мамочки…
– Здрасьте, – придушенно выдавила я.
– И тебе доброго дня, красавица, – фыркнул дракон.
– Вы говорите, – удивилась я.
– Говорю. И даже мыслю. Рискну предположить, что и существую.
– Но драконы общаются с помощью телепатии и только с ведунами, а вы…
– Так и ты не просто человечка. Ты ведунья.
– Ведьма, – поправила я.
– А почему не ведунья? Звучит серьёзно, основательно, а ведьм ещё лет десять назад сжигали на кострах.
Всё-то эти драконы знают, что с телепатией, что без.
– Потому что не ведунья, – вздохнула я, насколько это было возможно под тяжёлой лапой.
– Почему она не с хозяином?
А-а-а! Мама… ей там ещё не икается?
В сумраке вспыхнули красные глаза. Глаза настолько неодобрительно, укоризненно посмотрели на меня, что захотелось извиниться и немедленно вернуться к неведомому хозяину.
– Уже закончили? – предположил дракон.
– Так быстро? – усомнились глаза.
– Люди любят делать всё быстро.
