Но зато, душу отвела, наблюдая реакцию некоторых дамочек на моего нового парня, и к этому самому парню хоть привыкла немного. Надеялась, что сегодня ночью спать буду нормально. А как про ночь подумала, так принялась на Шурика коситься, но уже по другому поводу. Поняли меня, да? Поэтому, как пришли в квартиру, мужчина отправился на кухню, поздний обед, или ранний ужин нам организовывать, а я прямиком договор читать. И нашла, таки, пункт про интимные отношения. Он гласил: нормальный секс. Это что же такое? У меня фантазия, что ли на этом пункте иссякла? И почему про интим речь зашла только в строчке под номером семьдесят восемь? Нет, конечно, после нее еще перечислила всякой всячины, но все же, как-то оно не так вышло…
Но решила, что беспокоиться пока не из-за чего. Что там ведьма говорила про постепенный рост активности? О, да, торопиться не надо. Опять же, я мужика этого только-только бояться перестала. Так что подождем с интимом, оно надежнее тогда будет. И мы покушали и пошли телевизор смотреть. Сели рядом, а через некоторое время Шурик завладел моей рукой. Нежно. Возложил ладошку себе на предплечье и другой рукой принялся поглаживать. Во! Интерес ко мне у него, по всей видимости, начал наклевываться. Так и было. Правда, мужские чувства у моего нового парня пока еще только грозили проснуться. И в ночь на тридцать первое января они продолжили крепко спать вместе с самим мужчиной. Впрочем, я тоже отлично провела время - до самого утра видела замечательные сны.
* * *
Тридцать первое декабря. Вот оно! Свершилось! Мне подали кофе в постель. И я целых пять минут улыбалась этому счастливо-счастливо. А дальше опять был завтрак, приготовленный Шуриком. Снова ела яичницу с ветчиной. Его что, переклинило на этом блюде?! Однако почему же я была такая раздражительная? Привязалась к такой малости, как однообразное меню и чуть не устроила парню грандиозный скандал. Но вовремя взяла себя в руки. Остановилась, милостиво улыбнулась и пообещала научить его готовить. В ответ Шурик только пожал плечами.
Я же повязала другой фартук и показала мастер-класс по приготовлению салатов. Все же Новый Год был на носу, стол все равно надо было накрывать. А когда ловко орудовала ножичком, из-под воли пытала парня, что он вообще умел делать, в смысле, работать собирался, или думал на моей шее устроиться. Кстати сказать, в договоре был пункт о том, что должен был меня шикарно обеспечить материально.
-- Так я уже работаю. – Не моргнув глазом, ответил Шурик и раскрошил в хлам очередную отварную картофелину, помощник, называется. – Просто, на несколько дней отгулы взял, в счет отпуска.
-- Как?! – Открыла рот от удивления. Хотя, что так было реагировать-то, раз вся история с этим типом, ведьмой и договором выглядела, мягко говоря, сомнительно. – И где, и кем?
-- Стриптизером! В клубе «Сомбреро».
И я утратила дар речи. Это что же? Это как? Кого мне подсунули? Это он станет в дом деньги носить, которые ему в плавки дамы суют? Да! Шикарно!
-- Так! Давай поговорим серьезно. Согласен? Я тебе сейчас стану задавать вопросы, а ты отвечать. Идет? А потом, если захочешь, сыграем наоборот. Начали.
И выяснила я, что Шурик погорел на договоре с Марьей Гавриловной. Захотел работы непыльной, денег кучу, безграничное внимание девушек и так далее. В итоге получил место в том самом «Сомбреро». И началось. От женского внимания в итоге взвыл. Ну, это если коротко его случай пересказывать. И пошел он снова к ведьме. А та ему договор в нос сунула, перстом на сумму неустойки указала. Сашка, хоть и зарабатывал прилично, но таких денег не имел. Тогда Марья Гавриловна предложила ему новый контракт. То есть под мой случай решила парня пристроить.
-- А как же обожание, верность до гроба и прочие мои требования? Все обман?!
-- Почему?! – Возмутился Шурик. – Я могу! Мне наоборот, надоели отношения без обязательств, многочисленные временные партнерши и…вообще от секса, по секрету, очень устал. Могу, но…устал.
-- Нет, это обман! – Я хмурилась все больше и больше.
-- Ничего подобного! У тебя интим был не первоочередным требованием. Поэтому ты мне подошла. А Марья Гавриловна еще надо мной поворожила, поколдовала, и поэтому, не бойся, верен буду, как и хотела в пункте один, по гроб.
-- Шутишь? Да мне вообще с тобой стало дальше как-то не интересно. Шел бы ты куда-нибудь, а?
-- Не могу. У меня на тебя привязка. А у тебя самой, кстати, договор.
-- Вот оно что! Привязка! А не верность мне! Караул, грабят. Мы так не договаривались. Нафиг такой договор?!
-- Малыш! Не вопи. Я все это проходил. Опротестовать ничего не выйдет, поверь. А если начнешь рыпаться, то попадешь вот в такую же кабалу. – Развел Шурик руками, намекая на собственную судьбу.
-- А если я тебя кому-то другому пристрою? У меня знаешь, сколько подруг?!
-- Не-а! Не выйдет. Я теперь к тебе как прилип.
-- То есть, как банный лист?
-- Что-то типа того.
Я ему не поверила про привязку. Про происки и обман Марьи Гавриловны поверила, а вот про эту хрень – нет. И решила попробовать от парня отвязаться. Но не сегодня. Потому что часы тикали, и их стрелки указывали, что году этому с нами быть оставалось всего ничего, и надо было готовиться встречать новый 2018. Вот и вздохнула, и пошла накрывать праздничный стол. А как до полночи оставалось полчаса, в мою дверь позвонили. Пошла открывать, а там снова Павел Петрович.
-- Добрый вечер! С наступающим! Зашел узнать, не нужна ли помощь. А то ваша подруга сказала…
Мы застыли с ним у моей раскрытой двери, по разные стороны порога. И он прервался оттого, что за моей спиной промелькнул Шурик, со словами про то, ставить уже на стол Шампанское или подождать. Босс на парня округлил глаза и запнулся на полуслове. Я так и не узнала, что сказала моя подруга, и какая именно.
-- О! Вижу у вас, Людмила Георгиевна, уже все схвачено. Есть, кому бутылку Шампанского открыть.
-- Спасибо, и да, есть. С наступающим.
Когда закрыла за Павлом Петровичем дверь, мне вдруг сделалось невыносимо тоскливо. А еще, грешным делом, подумалось, вот бы он со мной сейчас сел за праздничный стол, а не…впрочем, не следовало много думать о грустном.
-- С Новым Годом!!! – Вопил мне в ухо Шурик, когда смолкли куранты на Спасской башне.
Нет, не подумайте, что он вел себя недостойно. Просто радовался очень человек 2018 году. Александр вообще, полностью соответствовал тем ста пятидесяти пунктам, кажется, ценных мужских качеств, что я написала в злополучном договоре. Вот только…как-то оно все ненатурально получалось…
-- Что ты, малыш, грустная такая? – Вел меня в танце идеальный мужчина замеса Марьи Гавриловны через час. – Устала?
-- Пожалуй. Может, спать ляжем?
-- Это приглашение?! – Замурлыкал мне на ухо Шурик, изображая заинтересованность. А там кто его знал, может, и правда, заинтересовался мной мужчина. Отдохнул, так сказать, от этого, как его, шеста, пилона, кажется.
-- Э, э!.. Нет, вообще-то. Имела в виду: каждый в своей постели ляжет.
-- Как скажешь, малыш.
-- А давай, ты меня не будешь так звать? Это смешно. При моем росте…
-- Какой у тебя рост? Мне подходит. И вообще, ты мне нравишься. Очень.
-- О! Привязка действовать начала?
-- Мне все равно: колдовство, привязка, еще что. Ты серьезно начала мне нравиться.
Скажете, я должна была этим словам радоваться? Ну, не знаю! Я забила тревогу.
* * *
Первое января. Этот день начался для меня в десять часов и со звонка Марье Гавриловне. Перед разговором с ней жутко волновалась. Что скажу? Какие приведу аргументы, чтобы стало возможным разорвать договор? А на самом деле, как только услышала в трубке голос дамы, выпалила: «Мечтаю вернуть вам вашего стриптизера». А она мне: «Он теперь полностью твой». Я ей тогда сказала: «Пункт один не выполнен, тут не верность, а одно колдовство, и…» «А какая разница? Главное, на других баб не смотрит даже. Ведь не смотрит? То-то же! Договор в силе!» Я противиться, а она тогда пригрозила неустойкой. Созналась, что у меня и половины тех денег нет, она зловещим голосом пообещала взамен неустойки подобрать под меня следующего своего клиента. Мне это совсем не понравилось. И что все значило?! Хотела спросить, но ведьма выключила телефон. Поэтому полдня была хмурой. Не радовал ни кофе в постель, ни мелодичный голос Шурика, снова начавшего со мной заигрывать, ни его сногсшибательная фигура, которую теперь принялся мне всячески демонстрировать.
Вот режьте меня на части, а не мой это был мужчина. Хоть и соответствовал всем перечисленным мной требованиям, имел все требуемые, мною же, качества, а душа к нему не лежала. И знала, что ведьма, в принципе, права, мужчина под договор и приложение к нему подобран был идеально. И что тогда было делать? Как-то мне не хотелось жить до гробовой доски под одной крышей с чуждым мне человеком. А он еще заладил повторять, как заведенный: «Малыш, малыш! Я от тебя ни на шаг. Хорошая моя». Раздражал! Куда бы его было пристроить? Повела к школьной знакомой. Не к подруге, нет. Боже, упаси такую подругу иметь. В общем, напросилась к ней на чай. Взяла с собой бутылку коньяку, коробку конфет и Сашку. Тот идти не хотел, как чувствовал, что его там начнут нагло соблазнять. А я подумала, если не Эльвира, то уже никто меня от стриптизера не избавит.
Оказалось, она сплоховала. Видели бы вы ее лицо, когда до нее дошло, что спутник, что со мной пришел, со мной же из гостей и уйдет. А я, заподозрив провал задуманной операции, решила разыграть ревность. Сами знаете, при желании повод всегда можно найти, а тут соблазнительница вовсю действовала. В общем, я возмутилась, что Шурка на Элькину грудь пристально смотрел, гневно глазами сверкнула и хотела от этих двоих сбежать. Только ничего у меня не получилось – стриптизер бежал рядом и еще меня за талию поддерживал. И вот, возвращалась я с ним домой, вся такая грустная, а во дворе нам Павел Петрович повстречался. С блондинкой. Он ее к себе в квартиру вел, вот мы в один лифт вчетвером и зашли.
-- С наступившим! – Сказали мы с ним эти слова друг другу одновременно.
А я заметила, что хоть он и приобнимал девушку за талию, а радостным как-то не выглядел. Потом подумала про себя и пришла к выводу, что тоже имела под рукой красавца-мужчину, а глаза мои счастьем не искрились.
-- Малыш, ты ужинать будешь? – Взялся хозяйствовать Сашка, как только мы с ним зашли в квартиру. – Я сейчас быстренько стол накрою.
-- Что-то мне не хочется. – У меня, правда, аппетит отсутствовал. И это, кстати, был признак, что жизнь шла как-то не так. – Ты кушай, а я пойду, покурю.
Честно сказать, мне и курить не очень-то хотелось. Вообще, такая хандра на меня накатила, что собственную квартиру, которую обычно считала надежным убежищем от всех бед, видеть не могла. Догадывалась, что все было из-за того идеального субъекта мужского пола, от которого теперь не знала, как бы отделаться. Он заполонил собой все мое жилище! А в договоре было четко прописано, что жить нам с этим стриптизером бок о бок предстояло до конца дней наших. Нарушу соглашение – заплачу неустойку, в смысле, должна буду это сделать. Получалось, что хочешь, не хочешь, а следовало примириться с судьбой и принимать ее, какой она теперь была. И вот это, как раз, сильно угнетало.
И вышла я на общий наш подъездный балкон и задымила сигаретой. Стояла, в шубку, наброшенную на плечи, зябко куталась, на падающий редкими хлопьями снег щурилась. О чем-то, наверное, думала, иначе, отчего тогда не услышала, как ко мне сзади кто-то подошел. И когда за спиной прозвучал мужской голос, от неожиданности вздрогнула.
-- Не помешаю?
Обернулась, а это мой босс там стоял. Тоже с сигаретой, но еще не зажженной, он ее уже при мне прикурил.
-- Нет, конечно. – Ответила ему с грустью в голосе. Вот ведь, раньше никогда не позволяла себе распускаться и показывать внутреннее настроение начальству, а теперь…впрочем, здесь, на этом балконе, на ветру, мы с ним были просто соседями. Ведь так?
-- Я вас, Людмила Георгиевна, со своего этажа увидел. Тоже, вот, вышел покурить…
-- Люда. Зовите меня просто по имени. Здесь же наш общий дом, так?
-- Так. И я тогда Павел. И можно на «ты», да?
-- Пожалуй.
-- У тебя что-то случилось, Люда? – Тут же и в лоб спросил он меня.
-- А что, заметно?
Павел в ответ качнул головой и прищурился больше обыкновенного. Похоже, ждал откровений. И мне вдруг очень захотелось все ему рассказать. Все-все, что на душе накопилось. И про подруг, и про бывших парней, про Катерину, Марью Гавриловну, договор, приложение к нему, в общем, про все. Уверена была, он бы меня выслушал, и мне бы стало легче. Но тут за нашими спинами нарисовался Шурик.
-- Малыш! Вот ты где! Что так долго? Простудишься! И я соскучился! Идем скорее домой.
-- Да, да, идем. – Я отчего-то засуетилась, занервничала и уже сама потащила Шурика за рукав рубашки с балкона. – До свидания, Павел Петрович. Вас, ведь, тоже дома ждут…
Реакцию Павла на происходящее не видела, потому что глаза отвела в сторону и даже опустила взгляд. Но лопатками чувствовала, что он смотрел мне вслед. А как вернулась в собственную квартиру, так усадила Шурика напротив себя, и попыталась с ним поговорить. Не по душам, нет. И ничего у него выпытывать не собиралась. Решила просто побеседовать ни о чем.
-- Расскажи мне какой-нибудь интересный случай, Саша. -- И он начал пересказывать уже услышанную от него ранее историю, снова про клуб «Сомбреро». – Но была же у тебя жизнь и до того момента, как стал стриптизером, Шурик?
-- Не жизнь, а прозябание. В селе, где вырос, не было школы, ходили в соседнее, за три километра, единственная улица не освещалась фонарями, воду там до сих пор оставшиеся жители, все больше старики, черпают из единственного колодца.
-- Но там же прошло золотое детство. И там, все же, твоя малая родина.
-- Пропади она…у меня здесь теперь малая родина.
-- Угу, в клубе «Сомбреро», поняла.
-- Хватит на всякую чепуху время тратить, малыш. – И он придвинулся ко мне почти вплотную.
Сделать это ему было удобно, так как сидели на диване. Так-так, кажется, активность парнишки резко пошла в гору. Чему было удивляться? Сама обычно, если мне что-то навязывали, нисколько этого не желала, а вот в другом случае…ко мне же многих и до него тянуло.
-- Погоди! – Придержала его ладонь, просто таранившую себе путь под мою одежду.
-- Скажешь, я тебя не завожу, малыш? – Проигнорировал Шурик мое нежелание продолжения настолько тесного общения. – Я же полностью в твоем вкусе! Вспомни свой список, детка!
А ведь прав, что-то я не так там наделала. В голове держала одно, а на деле… И тут затрезвонил дверной звонок. Я приняла его за спасителя. И того, кто пришел, тоже. А пришел Павел Петрович. И повел он себя, не как обычно.
-- Людмила! Надо поговорить! Выйди, пожалуйста! -- Я замешкалась, а он протянул руку и, можно сказать, помог мне переступить порог. – Прыгай в лифт – я его поставил в режим ожидания. – И подтолкнул меня к открытым дверям. – Живей, пожалуйста! И жми уже мой этаж – я успею запрыгнуть .
Говоря все это, мой босс боролся с Александром, желающим вырваться за мной на площадку, только ему не давали открыть дверь. Наблюдая за этими двумя, таращила глаза, пребывая в какой-то заморозке. А там уже в кабину лифта запрыгнул Павел, и в ту же секунду мы поехали вверх.
Но решила, что беспокоиться пока не из-за чего. Что там ведьма говорила про постепенный рост активности? О, да, торопиться не надо. Опять же, я мужика этого только-только бояться перестала. Так что подождем с интимом, оно надежнее тогда будет. И мы покушали и пошли телевизор смотреть. Сели рядом, а через некоторое время Шурик завладел моей рукой. Нежно. Возложил ладошку себе на предплечье и другой рукой принялся поглаживать. Во! Интерес ко мне у него, по всей видимости, начал наклевываться. Так и было. Правда, мужские чувства у моего нового парня пока еще только грозили проснуться. И в ночь на тридцать первое января они продолжили крепко спать вместе с самим мужчиной. Впрочем, я тоже отлично провела время - до самого утра видела замечательные сны.
* * *
Тридцать первое декабря. Вот оно! Свершилось! Мне подали кофе в постель. И я целых пять минут улыбалась этому счастливо-счастливо. А дальше опять был завтрак, приготовленный Шуриком. Снова ела яичницу с ветчиной. Его что, переклинило на этом блюде?! Однако почему же я была такая раздражительная? Привязалась к такой малости, как однообразное меню и чуть не устроила парню грандиозный скандал. Но вовремя взяла себя в руки. Остановилась, милостиво улыбнулась и пообещала научить его готовить. В ответ Шурик только пожал плечами.
Я же повязала другой фартук и показала мастер-класс по приготовлению салатов. Все же Новый Год был на носу, стол все равно надо было накрывать. А когда ловко орудовала ножичком, из-под воли пытала парня, что он вообще умел делать, в смысле, работать собирался, или думал на моей шее устроиться. Кстати сказать, в договоре был пункт о том, что должен был меня шикарно обеспечить материально.
-- Так я уже работаю. – Не моргнув глазом, ответил Шурик и раскрошил в хлам очередную отварную картофелину, помощник, называется. – Просто, на несколько дней отгулы взял, в счет отпуска.
-- Как?! – Открыла рот от удивления. Хотя, что так было реагировать-то, раз вся история с этим типом, ведьмой и договором выглядела, мягко говоря, сомнительно. – И где, и кем?
-- Стриптизером! В клубе «Сомбреро».
И я утратила дар речи. Это что же? Это как? Кого мне подсунули? Это он станет в дом деньги носить, которые ему в плавки дамы суют? Да! Шикарно!
-- Так! Давай поговорим серьезно. Согласен? Я тебе сейчас стану задавать вопросы, а ты отвечать. Идет? А потом, если захочешь, сыграем наоборот. Начали.
И выяснила я, что Шурик погорел на договоре с Марьей Гавриловной. Захотел работы непыльной, денег кучу, безграничное внимание девушек и так далее. В итоге получил место в том самом «Сомбреро». И началось. От женского внимания в итоге взвыл. Ну, это если коротко его случай пересказывать. И пошел он снова к ведьме. А та ему договор в нос сунула, перстом на сумму неустойки указала. Сашка, хоть и зарабатывал прилично, но таких денег не имел. Тогда Марья Гавриловна предложила ему новый контракт. То есть под мой случай решила парня пристроить.
-- А как же обожание, верность до гроба и прочие мои требования? Все обман?!
-- Почему?! – Возмутился Шурик. – Я могу! Мне наоборот, надоели отношения без обязательств, многочисленные временные партнерши и…вообще от секса, по секрету, очень устал. Могу, но…устал.
-- Нет, это обман! – Я хмурилась все больше и больше.
-- Ничего подобного! У тебя интим был не первоочередным требованием. Поэтому ты мне подошла. А Марья Гавриловна еще надо мной поворожила, поколдовала, и поэтому, не бойся, верен буду, как и хотела в пункте один, по гроб.
-- Шутишь? Да мне вообще с тобой стало дальше как-то не интересно. Шел бы ты куда-нибудь, а?
-- Не могу. У меня на тебя привязка. А у тебя самой, кстати, договор.
-- Вот оно что! Привязка! А не верность мне! Караул, грабят. Мы так не договаривались. Нафиг такой договор?!
-- Малыш! Не вопи. Я все это проходил. Опротестовать ничего не выйдет, поверь. А если начнешь рыпаться, то попадешь вот в такую же кабалу. – Развел Шурик руками, намекая на собственную судьбу.
-- А если я тебя кому-то другому пристрою? У меня знаешь, сколько подруг?!
-- Не-а! Не выйдет. Я теперь к тебе как прилип.
-- То есть, как банный лист?
-- Что-то типа того.
Я ему не поверила про привязку. Про происки и обман Марьи Гавриловны поверила, а вот про эту хрень – нет. И решила попробовать от парня отвязаться. Но не сегодня. Потому что часы тикали, и их стрелки указывали, что году этому с нами быть оставалось всего ничего, и надо было готовиться встречать новый 2018. Вот и вздохнула, и пошла накрывать праздничный стол. А как до полночи оставалось полчаса, в мою дверь позвонили. Пошла открывать, а там снова Павел Петрович.
-- Добрый вечер! С наступающим! Зашел узнать, не нужна ли помощь. А то ваша подруга сказала…
Мы застыли с ним у моей раскрытой двери, по разные стороны порога. И он прервался оттого, что за моей спиной промелькнул Шурик, со словами про то, ставить уже на стол Шампанское или подождать. Босс на парня округлил глаза и запнулся на полуслове. Я так и не узнала, что сказала моя подруга, и какая именно.
-- О! Вижу у вас, Людмила Георгиевна, уже все схвачено. Есть, кому бутылку Шампанского открыть.
-- Спасибо, и да, есть. С наступающим.
Когда закрыла за Павлом Петровичем дверь, мне вдруг сделалось невыносимо тоскливо. А еще, грешным делом, подумалось, вот бы он со мной сейчас сел за праздничный стол, а не…впрочем, не следовало много думать о грустном.
-- С Новым Годом!!! – Вопил мне в ухо Шурик, когда смолкли куранты на Спасской башне.
Нет, не подумайте, что он вел себя недостойно. Просто радовался очень человек 2018 году. Александр вообще, полностью соответствовал тем ста пятидесяти пунктам, кажется, ценных мужских качеств, что я написала в злополучном договоре. Вот только…как-то оно все ненатурально получалось…
-- Что ты, малыш, грустная такая? – Вел меня в танце идеальный мужчина замеса Марьи Гавриловны через час. – Устала?
-- Пожалуй. Может, спать ляжем?
-- Это приглашение?! – Замурлыкал мне на ухо Шурик, изображая заинтересованность. А там кто его знал, может, и правда, заинтересовался мной мужчина. Отдохнул, так сказать, от этого, как его, шеста, пилона, кажется.
-- Э, э!.. Нет, вообще-то. Имела в виду: каждый в своей постели ляжет.
-- Как скажешь, малыш.
-- А давай, ты меня не будешь так звать? Это смешно. При моем росте…
-- Какой у тебя рост? Мне подходит. И вообще, ты мне нравишься. Очень.
-- О! Привязка действовать начала?
-- Мне все равно: колдовство, привязка, еще что. Ты серьезно начала мне нравиться.
Скажете, я должна была этим словам радоваться? Ну, не знаю! Я забила тревогу.
* * *
Первое января. Этот день начался для меня в десять часов и со звонка Марье Гавриловне. Перед разговором с ней жутко волновалась. Что скажу? Какие приведу аргументы, чтобы стало возможным разорвать договор? А на самом деле, как только услышала в трубке голос дамы, выпалила: «Мечтаю вернуть вам вашего стриптизера». А она мне: «Он теперь полностью твой». Я ей тогда сказала: «Пункт один не выполнен, тут не верность, а одно колдовство, и…» «А какая разница? Главное, на других баб не смотрит даже. Ведь не смотрит? То-то же! Договор в силе!» Я противиться, а она тогда пригрозила неустойкой. Созналась, что у меня и половины тех денег нет, она зловещим голосом пообещала взамен неустойки подобрать под меня следующего своего клиента. Мне это совсем не понравилось. И что все значило?! Хотела спросить, но ведьма выключила телефон. Поэтому полдня была хмурой. Не радовал ни кофе в постель, ни мелодичный голос Шурика, снова начавшего со мной заигрывать, ни его сногсшибательная фигура, которую теперь принялся мне всячески демонстрировать.
Вот режьте меня на части, а не мой это был мужчина. Хоть и соответствовал всем перечисленным мной требованиям, имел все требуемые, мною же, качества, а душа к нему не лежала. И знала, что ведьма, в принципе, права, мужчина под договор и приложение к нему подобран был идеально. И что тогда было делать? Как-то мне не хотелось жить до гробовой доски под одной крышей с чуждым мне человеком. А он еще заладил повторять, как заведенный: «Малыш, малыш! Я от тебя ни на шаг. Хорошая моя». Раздражал! Куда бы его было пристроить? Повела к школьной знакомой. Не к подруге, нет. Боже, упаси такую подругу иметь. В общем, напросилась к ней на чай. Взяла с собой бутылку коньяку, коробку конфет и Сашку. Тот идти не хотел, как чувствовал, что его там начнут нагло соблазнять. А я подумала, если не Эльвира, то уже никто меня от стриптизера не избавит.
Оказалось, она сплоховала. Видели бы вы ее лицо, когда до нее дошло, что спутник, что со мной пришел, со мной же из гостей и уйдет. А я, заподозрив провал задуманной операции, решила разыграть ревность. Сами знаете, при желании повод всегда можно найти, а тут соблазнительница вовсю действовала. В общем, я возмутилась, что Шурка на Элькину грудь пристально смотрел, гневно глазами сверкнула и хотела от этих двоих сбежать. Только ничего у меня не получилось – стриптизер бежал рядом и еще меня за талию поддерживал. И вот, возвращалась я с ним домой, вся такая грустная, а во дворе нам Павел Петрович повстречался. С блондинкой. Он ее к себе в квартиру вел, вот мы в один лифт вчетвером и зашли.
-- С наступившим! – Сказали мы с ним эти слова друг другу одновременно.
А я заметила, что хоть он и приобнимал девушку за талию, а радостным как-то не выглядел. Потом подумала про себя и пришла к выводу, что тоже имела под рукой красавца-мужчину, а глаза мои счастьем не искрились.
-- Малыш, ты ужинать будешь? – Взялся хозяйствовать Сашка, как только мы с ним зашли в квартиру. – Я сейчас быстренько стол накрою.
-- Что-то мне не хочется. – У меня, правда, аппетит отсутствовал. И это, кстати, был признак, что жизнь шла как-то не так. – Ты кушай, а я пойду, покурю.
Честно сказать, мне и курить не очень-то хотелось. Вообще, такая хандра на меня накатила, что собственную квартиру, которую обычно считала надежным убежищем от всех бед, видеть не могла. Догадывалась, что все было из-за того идеального субъекта мужского пола, от которого теперь не знала, как бы отделаться. Он заполонил собой все мое жилище! А в договоре было четко прописано, что жить нам с этим стриптизером бок о бок предстояло до конца дней наших. Нарушу соглашение – заплачу неустойку, в смысле, должна буду это сделать. Получалось, что хочешь, не хочешь, а следовало примириться с судьбой и принимать ее, какой она теперь была. И вот это, как раз, сильно угнетало.
И вышла я на общий наш подъездный балкон и задымила сигаретой. Стояла, в шубку, наброшенную на плечи, зябко куталась, на падающий редкими хлопьями снег щурилась. О чем-то, наверное, думала, иначе, отчего тогда не услышала, как ко мне сзади кто-то подошел. И когда за спиной прозвучал мужской голос, от неожиданности вздрогнула.
-- Не помешаю?
Обернулась, а это мой босс там стоял. Тоже с сигаретой, но еще не зажженной, он ее уже при мне прикурил.
-- Нет, конечно. – Ответила ему с грустью в голосе. Вот ведь, раньше никогда не позволяла себе распускаться и показывать внутреннее настроение начальству, а теперь…впрочем, здесь, на этом балконе, на ветру, мы с ним были просто соседями. Ведь так?
-- Я вас, Людмила Георгиевна, со своего этажа увидел. Тоже, вот, вышел покурить…
-- Люда. Зовите меня просто по имени. Здесь же наш общий дом, так?
-- Так. И я тогда Павел. И можно на «ты», да?
-- Пожалуй.
-- У тебя что-то случилось, Люда? – Тут же и в лоб спросил он меня.
-- А что, заметно?
Павел в ответ качнул головой и прищурился больше обыкновенного. Похоже, ждал откровений. И мне вдруг очень захотелось все ему рассказать. Все-все, что на душе накопилось. И про подруг, и про бывших парней, про Катерину, Марью Гавриловну, договор, приложение к нему, в общем, про все. Уверена была, он бы меня выслушал, и мне бы стало легче. Но тут за нашими спинами нарисовался Шурик.
-- Малыш! Вот ты где! Что так долго? Простудишься! И я соскучился! Идем скорее домой.
-- Да, да, идем. – Я отчего-то засуетилась, занервничала и уже сама потащила Шурика за рукав рубашки с балкона. – До свидания, Павел Петрович. Вас, ведь, тоже дома ждут…
Реакцию Павла на происходящее не видела, потому что глаза отвела в сторону и даже опустила взгляд. Но лопатками чувствовала, что он смотрел мне вслед. А как вернулась в собственную квартиру, так усадила Шурика напротив себя, и попыталась с ним поговорить. Не по душам, нет. И ничего у него выпытывать не собиралась. Решила просто побеседовать ни о чем.
-- Расскажи мне какой-нибудь интересный случай, Саша. -- И он начал пересказывать уже услышанную от него ранее историю, снова про клуб «Сомбреро». – Но была же у тебя жизнь и до того момента, как стал стриптизером, Шурик?
-- Не жизнь, а прозябание. В селе, где вырос, не было школы, ходили в соседнее, за три километра, единственная улица не освещалась фонарями, воду там до сих пор оставшиеся жители, все больше старики, черпают из единственного колодца.
-- Но там же прошло золотое детство. И там, все же, твоя малая родина.
-- Пропади она…у меня здесь теперь малая родина.
-- Угу, в клубе «Сомбреро», поняла.
-- Хватит на всякую чепуху время тратить, малыш. – И он придвинулся ко мне почти вплотную.
Сделать это ему было удобно, так как сидели на диване. Так-так, кажется, активность парнишки резко пошла в гору. Чему было удивляться? Сама обычно, если мне что-то навязывали, нисколько этого не желала, а вот в другом случае…ко мне же многих и до него тянуло.
-- Погоди! – Придержала его ладонь, просто таранившую себе путь под мою одежду.
-- Скажешь, я тебя не завожу, малыш? – Проигнорировал Шурик мое нежелание продолжения настолько тесного общения. – Я же полностью в твоем вкусе! Вспомни свой список, детка!
А ведь прав, что-то я не так там наделала. В голове держала одно, а на деле… И тут затрезвонил дверной звонок. Я приняла его за спасителя. И того, кто пришел, тоже. А пришел Павел Петрович. И повел он себя, не как обычно.
-- Людмила! Надо поговорить! Выйди, пожалуйста! -- Я замешкалась, а он протянул руку и, можно сказать, помог мне переступить порог. – Прыгай в лифт – я его поставил в режим ожидания. – И подтолкнул меня к открытым дверям. – Живей, пожалуйста! И жми уже мой этаж – я успею запрыгнуть .
Говоря все это, мой босс боролся с Александром, желающим вырваться за мной на площадку, только ему не давали открыть дверь. Наблюдая за этими двумя, таращила глаза, пребывая в какой-то заморозке. А там уже в кабину лифта запрыгнул Павел, и в ту же секунду мы поехали вверх.
