-- Что?!! Это как?.. Любовную сцену со стороны наблюдать? Увольте!
-- Что станет возможно увидеть, получится, как бы глазами матери. И не все, а фрагментами. В момент ее самого сильного эмоционального подъема, скорее всего, связь будет прерываться. Так что открывать это прошлое?
-- А давайте! Смотришь, так и папочку получится наблюдать…
Когда Аэрика отрешилась от действительности, даже и не заметила. Вроде бы только что разговаривала с колдуньей, а потом в глазах зарябило. Моргнула, чтобы восстановить зрение, бац, а картинка-то уже не та. И надо же перед ней была бальная зала дворца конгрессов. Вот ведь, только мимолетно о том подумала, и получите. Но это явно не была картинка из головизора или экскурсионной брошюры. Нет, она видела в зале танцующих людей, слышала музыку…подняла глаза и взору предстали музыканты. Хотела перевести взгляд вправо, вроде, там кто-то рядом стоял, а не вышло. Точно! Ведьма сказала же, что видеть все будет глазами матери, вот оно и…
-- Боги! Это что же?.. Я переселилась в маму?
-- Молчи! – раздался как бы голос в голове, и в нем признала колдунью. – Только смотри!
Получалось, что затея выгорела. Но как же было увидеть саму мать? Вот ведь задача! И не заставить ее никак подойти к зеркалу… Значит, оставалось набраться терпения и дождаться чего-то…в общем, следовало быть внимательной. А пока все это осмысливала, продолжала осматриваться. Пары, что кружились перед ней, были как-то странно одеты. Ну, да, это же прошлое. Тогда иначе одевались. Иные прически. Да и не танцевали сейчас уже так. И все увиденное было бы забавой, если бы не охватившее ее волнение. Вдруг не догадалась бы, кем является эта женщина, чьими глазами в тот момент смотрела на окружающих? Сообразить по одежде? Ничего она не давала. Да, богатая, судя по ткани и качеству строчки. Но дама не желала рассматривать свое одеяние, ее интересовало что-то слева от нее. Или кто-то.
И вот она перевела туда глаза, а там… Это точно был император. Немыслимо! Он, собственной персоной и так близко! А вернее увидела прошлого правителя. Который умер четыре года назад. Теперь-то правил его сын, молодой император. И почему мать так пристально за ним следила? И еще глаз не сводила с брюнетки, что громко и наигранно смеялась над каждой шуткой правителя. Его-то слышно не было, только видно, как склонялся к той красотке с вызывающим декольте и чуть ни в шею ей дышал. А вот та заливалась соловьем, и трель ее до возвышения, где сидела мать долетала. И до Аэрики вдруг дошло, что мама сидела в присутствии императора. Это как так? Что же тогда получалось? Кому такое было позволено? Неужели!..
-- Ваше Величество, не изволите ли подарить мне следующий танец? – какая-то тень легла на колени ее вечернего платья, но женщина не удостоила взглядом говорившего.
-- Позже, посол. Я еще не отдохнула.
А голос у матери был приятным. И чем-то схож с ее собственным. Только немного, но дрожал от волнения. Из-за чего? Что император уделял так много внимания брюнетке? Скорее всего. И отчего-то переживания матери передались и Аэрике. Она почувствовала сердцебиение и стесненное дыхание уже в собственной груди. Как больно, оказывается, когда тебя предают. А правитель точно нацелился удалиться с бала в компании…кто она ему, фаворитка, наверное.
-- Супруг мой, извольте подойти.
-- Слушаю вас, дорогая.
-- Не слишком ли вызывающи ваши действия? – прошептала чуть слышно императрица. – В какое положение вы нас ставите? – а голосом-то управлять было той трудно, но справилась.
-- Дорогая моя, пора бы вам уже и привыкнуть, – ответил ей император, склонившись к самому уху, а наблюдающей за ними публике улыбнулся, чтобы думали, что говорил жене комплимент. – Я же могу целиком положиться на вас, и вы остаетесь здесь. А мы с графиней пройдем…в сад. У нее закружилась голова. Вы у меня такая умница…
-- Может, хватит уже плодить бастардов? – вот теперь она не вытерпела и сорвалась, но голос старалась приглушить. От ее нервного напряжения и видимая картинка смазалась, пошла вся рябью. Но голоса слышались хорошо. – У нас с вами уже взрослый сын, а вы…
-- Полно меня учить. Ничего уже не исправить. А от вас подобного брюзжания не ожидал. Усмирите свой характер, жена. И помните о своих обязанностях.
Надо думать, он все же ушел…в сад…с графиней. А в груди у императрицы все так и клокотало. И хоть боль ее нисколько не делалась тише, но картинка через некоторое время появилась снова. И мать танцевала. С высоким и широкоплечим мужчиной. И он глаз с нее не спускал. А этот его взгляд говорил об очень многом. Аэрика решила, что ей очень хорошо были знакомы такие знаки внимания. Да хоть бы недавно, тайный советник Сиании так же, было дело, поедал ее глазами.
-- Ваше Величество, я счастлив танцевать с вами, – наклонил кавалер голову к императрице, а потом уже много тише продолжил говорить около самого уха женщины. – Кристиана! Этот вечер может быть незабываем для нас двоих. Решись же, любовь моя.
И, о, Боги, он, кажется, был драконом. Точно! Аэрика рассмотрела в его синих глазах вертикальный зрачок.
-- О, да, может, дорогой посол. И вы даже не представляете, насколько незабываемым! Жду вас у себя в час ночи.
А в груди у нее все так же клубилась боль. Что мать задумала? Найти успокоение в мести? Похоже было на то. Только вот напряжение в ней выросло до такого предела, что картина происходящего вновь подернулась рябью и исчезла. Девушка только успела понять, что бал подошел к тому времени к концу, а императрица послала в спину дракону импульс магии. Той самой, которая хорошо была известна агенту 13130, и считалась ее основным оружием.
-- Так вот от кого я унаследовала магию очарования! – укрепилась Аэрика в мысли, что ее матерью была императрица. – А кто же тогда мой отец? Неужели, дракон? Но уж точно не император, раз оказалась в интернате для бастардов.
-- Тихо! Девочка! – раздался в голове голос колдуньи. – Приблизился час твоего рождения. Приготовься увидеть, как появилась на свет.
-- Нет! Не хочу! Достаточно! Я же помню, что императрица умерла родами. Не надо мне этого видеть.
Но поздно, действие уже началось. Перед глазами снова появилась картинка. Спальня. Окна зашторены, хоть и угадывался день. На снующих вокруг слуг было неприятно смотреть. Потому что они выглядели очень уставшими и отчаявшимися. А еще у них одежда была кое-где в пятнах крови. Они переговаривались между собой, но очень тихими голосами.
-- Поднеси дитя матери, – проговорила та женщина из двух, что была постарше. – Пусть полюбуется дочкой. Напоследок…
-- Ваше Величество, взгляните. Посмотрите, какая красивая девочка. Должна быть очень похожа на вас. И такая же миниатюрная. Замечательная малютка.
-- Дай ее мне, – голос роженицы еле звучал, выдавая ее слабость.
А Аэрика рассмотрела в следующую минуту сморщенное личико с припухшими глазками. Это она, что ли? Такая страшненькая? И почему они все называли младенца красавицей? Льстили? Но от матери она ощутила волну нежности и обожания, когда она держала дочь на руках и не спускала с личика в кружевном чепчике глаз. Только вот видимость становилась расплывчатой, никакой четкости. Не значило ли это, что мать оставляли последние жизненные силы?
-- Ваше Величество! Давайте уже маленькую сюда. Вы устали. И не беспокойтесь, мы хорошо о ней позаботимся, – служанка не смогла сдержать всхлипа.
-- Еще чуть…подержу.
Но тут дверь в спальню резко открылась, и императрица вскинула в ту сторону взгляд.
-- Ты?! Пришел?
-- Мне сообщили, что ты родила, и что…
Он что же, собрался заплакать. Похоже было на то. Глаза императора блестели от набежавших на них слез, но он сдержался. И плечи распрямил, когда подошел вплотную к кровати и замер над женой.
-- Что ты наделала, Кристиана! А ведь я…можешь мне не верить, но любил тебя и по-своему был очень привязан. А ты…
-- По-своему!.. – прошептали ее губы, но сомнительно было, что супруг расслышал.
-- Ты же опозорила меня. Не сохранила мою честь… И даже сейчас…я шел к тебе, чтобы попрощаться и, может быть, простить, а там…встретил того дракона. Не слыхано! Совсем все рамки перешел!..
-- Пустое! – прервала его мать, и голос ее в тот момент, как окреп. – Прошу, тебя…исполни последнюю волю умирающей, Витольд.
-- Да?! И какова же она?!
-- Отдай девочку ее отцу. Тебе она не нужна. А так всем будет только лучше.
-- А если из нее вырастет сильный маг? Ты не подумала об этом?
-- Последнее мое желание! Витольд! Не разлучай их, прошу!
-- Подумаю. Еще просьбы есть?
-- Где наш сын? Мне бы и с ним…попрощаться.
-- Еще чего! Чтобы он узнал, как низко пала его мать?! Не бывать этому.
-- Тогда… прощай…
От колдуньи Аэрика выходила вся в слезах. Они катились по ее щекам, а она их совсем и не чувствовала. Душа разрывалась от нахлынувших эмоций. Мало же ей было старого раздрая, так к нему примешались новые переживания. А в голове…да чего там только не было. Ведь оказалось, что ее не бросили, не отказались от нее родители, как думала все эти годы, а ее любили. Любили! Только мама ушла за грань. Дала ей жизнь и ушла. От нелюбимого мужчины родила, а в последний свой час так на нее смотрела, словно не было дороже для нее существа, будто весь мир был заключен в том сморщенном розовом комочке. И как она за нее переживала! О, да, очень сильную боль испытывала женщина за будущую судьбу своего новорожденного ребенка. Аэрика точно это прочувствовала. А этот гад император!.. Не отдал, значит, младенца отцу. Не выполнил волю умирающей жены. Мерзавец! При живом отце определил ребенка в интернат. Испугался, негодяй, что из нее вырастет сильный маг! И действительно ведь вырос, но это же не повод вот так вмешиваться в чужую судьбу! Правитель, фиговый! Об империи он озаботился! А ребенок рос, родительской любви нисколько не зная. Сколько боли перенес, как переживаниями и терзаниями мучился, а никто руку на голову не положил, по волосам не погладил…
-- Ненавижу! – скрипнула она зубами и очнулась. – Но что это со мной? Куда несусь в этих лабиринтах? Это я на улицу, что ли вышла? Очуметь! Но стоп! У меня же, выходит, отец есть. Как же он так?.. Мама же так говорила, будто он хотел забрать себе ребенка. Да и император…гневался же, что наглый любовник жены предстал перед ним, что тот рвался к рожающей Кристиане. Как же он так, тот дракон с синими глазами, почему не отвоевал себе ребенка? Про них же говорят, что нет ни в одном из миров более собственников, чем эти ящеры. А уж за свое дитя и убить запросто могут. Ладно, женщина. Возможно, чары очарования с него схлынули, и он к ней охладел, но ребенок-то… Нет, ничего не понимаю! Должен же он был хоть как-то попытаться до меня добраться?! А я ничего такого не помню. Никто мной в интернате не интересовался, не пытался со мной встретиться. К другим детям, было такое, приходил один из родителей, как правило, какая-нибудь кухарка, родившая от работодателя, а ко мне ни разу. Вот ведь!..
И Аэрика уже снова вошла в то самое здание и поднялась на лифте к парковке, села в свой кар, когда новая мысль пронзила сознание.
-- Это что же?! Правящий император мне брат, что ли?!! Сводный брат! Ничего себе!
И весь этот день она варилась вот в таком соку. Извелась, истерзалась мыслями, предположениями. Но нисколько не пожалела, что узнала про себя вот такое. Да, покоя себя лишила окончательно. Теперь вот откуда-то из глубин души всплыла обида на мужчину, давшего ей жизнь. Дракон, называется! Но почувствовала в себе и нечто согревающее, успокаивающее. Ее любили! Мамочка! Несколько часов после рождения у нее была любящая мать, держала ее на руках так нежно, так… Ух! Опять разревелась.
Вот в таком состоянии ее и застали друзья. Явились, чтобы с днем рождения поздравить. Ага! А она открыла им дверь общаги вся зареванная. Разумеется, сразу на ее голову посыпались вопросы. Пришлось отбиваться. И не только словами. Но это уже потому, что Гирт, дружок закадычный, а еще капитан десантник, сначала рвался узнать обидчика и накостылять ему по заслугам, далее же решил показать ей пару приемчиков, чтобы любого могла на место поставить, ну, или уложить. И ведь показал же! И не успокоился, пока удовлетворенно ни хмыкнул.
-- Молодец, девочка. Схватываешь на лету! И в кого ты у нас такая способная?! -- лучше бы не спрашивал. Снова все настроение испортил. -- Эй! Что снова напряглась? Чего таишь от друзей? Это Кай тебя обидел? Хочешь, я ему руку или ногу оторву, когда из рейса вернется?
-- Отстань от нее, – вмешался Стаф. – Захочет потом сама все выложит. Да и постоять за себя Рика может не хуже нас с тобой.
-- Это из-за того, что его нет сегодня с тобой? Угадал? – не желал униматься Гирт. – Но он же боевой летчик, Ри! Кай не мог не пойти в рейс. У военных всегда так. Дисциплина, черт ее забери. Сама же знаешь! Как и то, что любит тебя.
И да из них, из интернатовских ребят, готовили сплошь военных. Что из мальчиков, что из девочек. Нет, среди последних были, пожалуй, исключения.
-- А мы праздновать будем? – возмутился уже Стаф, штабист-аналитик. – Или сядем рядком и вздыхать начнем?
А сам уже открыл пару бутылок. Чтобы у них выбор в спиртном был. Ага! Только они потом выпили все, и даже мало показалось. В общем, тем вечером знатно так наклюкались. И пошли еще, но уже, кажется, ночью, по общаге бродить. В итоге праздник продолжился почти до самого утра.
Утро! Что бы его!.. Но нет, оно наступило! И надо было тащиться к начальству. В плачевном состоянии. Ага! Пришлось использовать магию, чтобы выглядеть, хоть как-то прилично. А тот только взглянул на нее и тут же нахмурился.
-- Ты на кого похожа?! Пугало, а не агент! Что там мямлишь про магию? Чихал на твою иллюзию, я вас всех насквозь вижу. А твой «видок», 13130, о чем мне сейчас говорит? Что правильно мне все доложили. Что пьянствовала с компанией всю ночь, никому отдыхать не давали, погром и свалку в ночном магазине устроили, троим прохожим на территории общежития морды набили… Что ты говоришь? Что, что?! Не вы, значит? А фингал под твоим глазом?! Прием с Гиртом отрабатывали? Про этого пирата даже слушать ничего не желаю. Как явится к тебе в общагу, так жди нового погрома. Он, кстати, сегодня с травмой плеча к целителям в своем общежитии обратился. Только час назад, когда протрезвел, наконец, понял, что что-то там у него со здоровьем не то!.. Но ты-то!.. Агент называется!.. Постой-ка? А что у тебя над ключицей? Где, где?! Вот! Это кто же тебе засос поставил? И не надо мне тут теперь ладонью прикрываться и такие глаза делать! А еще говорила, что замуж за жениха своего собралась. Он, кстати, через пару дней из рейса возвращается, горе-невеста. Теперь поняла, о чем я тебе мысль внушить пытаюсь? Контроль над собственными эмоциями для тайного агента – это все! А ты?!!
-- Исправлюсь. Как есть…исправлюсь.
-- Куда же тебе деваться-то? Естественно, возьмешь себя в руки и приступишь к новому заданию. Кстати, уже завтра приступишь.
-- Как это?.. Мы же только…
-- Сегодня еще над бумагами посидим, потом кое-какое задание на дом возьмешь, чтобы ночью на безобразия времени не осталось. Не хмыкать мне! А завтра пойдешь на званый прием в посольство Вулкании.
-- Да как же я в таком виде?..
-- Дошло, что надо за поведением следить и лицо сохранять? – издевательски указал перстом босс на ее фингал и пятно засоса.
-- Что станет возможно увидеть, получится, как бы глазами матери. И не все, а фрагментами. В момент ее самого сильного эмоционального подъема, скорее всего, связь будет прерываться. Так что открывать это прошлое?
-- А давайте! Смотришь, так и папочку получится наблюдать…
Когда Аэрика отрешилась от действительности, даже и не заметила. Вроде бы только что разговаривала с колдуньей, а потом в глазах зарябило. Моргнула, чтобы восстановить зрение, бац, а картинка-то уже не та. И надо же перед ней была бальная зала дворца конгрессов. Вот ведь, только мимолетно о том подумала, и получите. Но это явно не была картинка из головизора или экскурсионной брошюры. Нет, она видела в зале танцующих людей, слышала музыку…подняла глаза и взору предстали музыканты. Хотела перевести взгляд вправо, вроде, там кто-то рядом стоял, а не вышло. Точно! Ведьма сказала же, что видеть все будет глазами матери, вот оно и…
-- Боги! Это что же?.. Я переселилась в маму?
-- Молчи! – раздался как бы голос в голове, и в нем признала колдунью. – Только смотри!
Получалось, что затея выгорела. Но как же было увидеть саму мать? Вот ведь задача! И не заставить ее никак подойти к зеркалу… Значит, оставалось набраться терпения и дождаться чего-то…в общем, следовало быть внимательной. А пока все это осмысливала, продолжала осматриваться. Пары, что кружились перед ней, были как-то странно одеты. Ну, да, это же прошлое. Тогда иначе одевались. Иные прически. Да и не танцевали сейчас уже так. И все увиденное было бы забавой, если бы не охватившее ее волнение. Вдруг не догадалась бы, кем является эта женщина, чьими глазами в тот момент смотрела на окружающих? Сообразить по одежде? Ничего она не давала. Да, богатая, судя по ткани и качеству строчки. Но дама не желала рассматривать свое одеяние, ее интересовало что-то слева от нее. Или кто-то.
И вот она перевела туда глаза, а там… Это точно был император. Немыслимо! Он, собственной персоной и так близко! А вернее увидела прошлого правителя. Который умер четыре года назад. Теперь-то правил его сын, молодой император. И почему мать так пристально за ним следила? И еще глаз не сводила с брюнетки, что громко и наигранно смеялась над каждой шуткой правителя. Его-то слышно не было, только видно, как склонялся к той красотке с вызывающим декольте и чуть ни в шею ей дышал. А вот та заливалась соловьем, и трель ее до возвышения, где сидела мать долетала. И до Аэрики вдруг дошло, что мама сидела в присутствии императора. Это как так? Что же тогда получалось? Кому такое было позволено? Неужели!..
-- Ваше Величество, не изволите ли подарить мне следующий танец? – какая-то тень легла на колени ее вечернего платья, но женщина не удостоила взглядом говорившего.
-- Позже, посол. Я еще не отдохнула.
А голос у матери был приятным. И чем-то схож с ее собственным. Только немного, но дрожал от волнения. Из-за чего? Что император уделял так много внимания брюнетке? Скорее всего. И отчего-то переживания матери передались и Аэрике. Она почувствовала сердцебиение и стесненное дыхание уже в собственной груди. Как больно, оказывается, когда тебя предают. А правитель точно нацелился удалиться с бала в компании…кто она ему, фаворитка, наверное.
-- Супруг мой, извольте подойти.
-- Слушаю вас, дорогая.
-- Не слишком ли вызывающи ваши действия? – прошептала чуть слышно императрица. – В какое положение вы нас ставите? – а голосом-то управлять было той трудно, но справилась.
-- Дорогая моя, пора бы вам уже и привыкнуть, – ответил ей император, склонившись к самому уху, а наблюдающей за ними публике улыбнулся, чтобы думали, что говорил жене комплимент. – Я же могу целиком положиться на вас, и вы остаетесь здесь. А мы с графиней пройдем…в сад. У нее закружилась голова. Вы у меня такая умница…
-- Может, хватит уже плодить бастардов? – вот теперь она не вытерпела и сорвалась, но голос старалась приглушить. От ее нервного напряжения и видимая картинка смазалась, пошла вся рябью. Но голоса слышались хорошо. – У нас с вами уже взрослый сын, а вы…
-- Полно меня учить. Ничего уже не исправить. А от вас подобного брюзжания не ожидал. Усмирите свой характер, жена. И помните о своих обязанностях.
Надо думать, он все же ушел…в сад…с графиней. А в груди у императрицы все так и клокотало. И хоть боль ее нисколько не делалась тише, но картинка через некоторое время появилась снова. И мать танцевала. С высоким и широкоплечим мужчиной. И он глаз с нее не спускал. А этот его взгляд говорил об очень многом. Аэрика решила, что ей очень хорошо были знакомы такие знаки внимания. Да хоть бы недавно, тайный советник Сиании так же, было дело, поедал ее глазами.
-- Ваше Величество, я счастлив танцевать с вами, – наклонил кавалер голову к императрице, а потом уже много тише продолжил говорить около самого уха женщины. – Кристиана! Этот вечер может быть незабываем для нас двоих. Решись же, любовь моя.
И, о, Боги, он, кажется, был драконом. Точно! Аэрика рассмотрела в его синих глазах вертикальный зрачок.
-- О, да, может, дорогой посол. И вы даже не представляете, насколько незабываемым! Жду вас у себя в час ночи.
А в груди у нее все так же клубилась боль. Что мать задумала? Найти успокоение в мести? Похоже было на то. Только вот напряжение в ней выросло до такого предела, что картина происходящего вновь подернулась рябью и исчезла. Девушка только успела понять, что бал подошел к тому времени к концу, а императрица послала в спину дракону импульс магии. Той самой, которая хорошо была известна агенту 13130, и считалась ее основным оружием.
-- Так вот от кого я унаследовала магию очарования! – укрепилась Аэрика в мысли, что ее матерью была императрица. – А кто же тогда мой отец? Неужели, дракон? Но уж точно не император, раз оказалась в интернате для бастардов.
-- Тихо! Девочка! – раздался в голове голос колдуньи. – Приблизился час твоего рождения. Приготовься увидеть, как появилась на свет.
-- Нет! Не хочу! Достаточно! Я же помню, что императрица умерла родами. Не надо мне этого видеть.
Но поздно, действие уже началось. Перед глазами снова появилась картинка. Спальня. Окна зашторены, хоть и угадывался день. На снующих вокруг слуг было неприятно смотреть. Потому что они выглядели очень уставшими и отчаявшимися. А еще у них одежда была кое-где в пятнах крови. Они переговаривались между собой, но очень тихими голосами.
-- Поднеси дитя матери, – проговорила та женщина из двух, что была постарше. – Пусть полюбуется дочкой. Напоследок…
-- Ваше Величество, взгляните. Посмотрите, какая красивая девочка. Должна быть очень похожа на вас. И такая же миниатюрная. Замечательная малютка.
-- Дай ее мне, – голос роженицы еле звучал, выдавая ее слабость.
А Аэрика рассмотрела в следующую минуту сморщенное личико с припухшими глазками. Это она, что ли? Такая страшненькая? И почему они все называли младенца красавицей? Льстили? Но от матери она ощутила волну нежности и обожания, когда она держала дочь на руках и не спускала с личика в кружевном чепчике глаз. Только вот видимость становилась расплывчатой, никакой четкости. Не значило ли это, что мать оставляли последние жизненные силы?
-- Ваше Величество! Давайте уже маленькую сюда. Вы устали. И не беспокойтесь, мы хорошо о ней позаботимся, – служанка не смогла сдержать всхлипа.
-- Еще чуть…подержу.
Но тут дверь в спальню резко открылась, и императрица вскинула в ту сторону взгляд.
-- Ты?! Пришел?
-- Мне сообщили, что ты родила, и что…
Он что же, собрался заплакать. Похоже было на то. Глаза императора блестели от набежавших на них слез, но он сдержался. И плечи распрямил, когда подошел вплотную к кровати и замер над женой.
-- Что ты наделала, Кристиана! А ведь я…можешь мне не верить, но любил тебя и по-своему был очень привязан. А ты…
-- По-своему!.. – прошептали ее губы, но сомнительно было, что супруг расслышал.
-- Ты же опозорила меня. Не сохранила мою честь… И даже сейчас…я шел к тебе, чтобы попрощаться и, может быть, простить, а там…встретил того дракона. Не слыхано! Совсем все рамки перешел!..
-- Пустое! – прервала его мать, и голос ее в тот момент, как окреп. – Прошу, тебя…исполни последнюю волю умирающей, Витольд.
-- Да?! И какова же она?!
-- Отдай девочку ее отцу. Тебе она не нужна. А так всем будет только лучше.
-- А если из нее вырастет сильный маг? Ты не подумала об этом?
-- Последнее мое желание! Витольд! Не разлучай их, прошу!
-- Подумаю. Еще просьбы есть?
-- Где наш сын? Мне бы и с ним…попрощаться.
-- Еще чего! Чтобы он узнал, как низко пала его мать?! Не бывать этому.
-- Тогда… прощай…
От колдуньи Аэрика выходила вся в слезах. Они катились по ее щекам, а она их совсем и не чувствовала. Душа разрывалась от нахлынувших эмоций. Мало же ей было старого раздрая, так к нему примешались новые переживания. А в голове…да чего там только не было. Ведь оказалось, что ее не бросили, не отказались от нее родители, как думала все эти годы, а ее любили. Любили! Только мама ушла за грань. Дала ей жизнь и ушла. От нелюбимого мужчины родила, а в последний свой час так на нее смотрела, словно не было дороже для нее существа, будто весь мир был заключен в том сморщенном розовом комочке. И как она за нее переживала! О, да, очень сильную боль испытывала женщина за будущую судьбу своего новорожденного ребенка. Аэрика точно это прочувствовала. А этот гад император!.. Не отдал, значит, младенца отцу. Не выполнил волю умирающей жены. Мерзавец! При живом отце определил ребенка в интернат. Испугался, негодяй, что из нее вырастет сильный маг! И действительно ведь вырос, но это же не повод вот так вмешиваться в чужую судьбу! Правитель, фиговый! Об империи он озаботился! А ребенок рос, родительской любви нисколько не зная. Сколько боли перенес, как переживаниями и терзаниями мучился, а никто руку на голову не положил, по волосам не погладил…
-- Ненавижу! – скрипнула она зубами и очнулась. – Но что это со мной? Куда несусь в этих лабиринтах? Это я на улицу, что ли вышла? Очуметь! Но стоп! У меня же, выходит, отец есть. Как же он так?.. Мама же так говорила, будто он хотел забрать себе ребенка. Да и император…гневался же, что наглый любовник жены предстал перед ним, что тот рвался к рожающей Кристиане. Как же он так, тот дракон с синими глазами, почему не отвоевал себе ребенка? Про них же говорят, что нет ни в одном из миров более собственников, чем эти ящеры. А уж за свое дитя и убить запросто могут. Ладно, женщина. Возможно, чары очарования с него схлынули, и он к ней охладел, но ребенок-то… Нет, ничего не понимаю! Должен же он был хоть как-то попытаться до меня добраться?! А я ничего такого не помню. Никто мной в интернате не интересовался, не пытался со мной встретиться. К другим детям, было такое, приходил один из родителей, как правило, какая-нибудь кухарка, родившая от работодателя, а ко мне ни разу. Вот ведь!..
И Аэрика уже снова вошла в то самое здание и поднялась на лифте к парковке, села в свой кар, когда новая мысль пронзила сознание.
-- Это что же?! Правящий император мне брат, что ли?!! Сводный брат! Ничего себе!
И весь этот день она варилась вот в таком соку. Извелась, истерзалась мыслями, предположениями. Но нисколько не пожалела, что узнала про себя вот такое. Да, покоя себя лишила окончательно. Теперь вот откуда-то из глубин души всплыла обида на мужчину, давшего ей жизнь. Дракон, называется! Но почувствовала в себе и нечто согревающее, успокаивающее. Ее любили! Мамочка! Несколько часов после рождения у нее была любящая мать, держала ее на руках так нежно, так… Ух! Опять разревелась.
Вот в таком состоянии ее и застали друзья. Явились, чтобы с днем рождения поздравить. Ага! А она открыла им дверь общаги вся зареванная. Разумеется, сразу на ее голову посыпались вопросы. Пришлось отбиваться. И не только словами. Но это уже потому, что Гирт, дружок закадычный, а еще капитан десантник, сначала рвался узнать обидчика и накостылять ему по заслугам, далее же решил показать ей пару приемчиков, чтобы любого могла на место поставить, ну, или уложить. И ведь показал же! И не успокоился, пока удовлетворенно ни хмыкнул.
-- Молодец, девочка. Схватываешь на лету! И в кого ты у нас такая способная?! -- лучше бы не спрашивал. Снова все настроение испортил. -- Эй! Что снова напряглась? Чего таишь от друзей? Это Кай тебя обидел? Хочешь, я ему руку или ногу оторву, когда из рейса вернется?
-- Отстань от нее, – вмешался Стаф. – Захочет потом сама все выложит. Да и постоять за себя Рика может не хуже нас с тобой.
-- Это из-за того, что его нет сегодня с тобой? Угадал? – не желал униматься Гирт. – Но он же боевой летчик, Ри! Кай не мог не пойти в рейс. У военных всегда так. Дисциплина, черт ее забери. Сама же знаешь! Как и то, что любит тебя.
И да из них, из интернатовских ребят, готовили сплошь военных. Что из мальчиков, что из девочек. Нет, среди последних были, пожалуй, исключения.
-- А мы праздновать будем? – возмутился уже Стаф, штабист-аналитик. – Или сядем рядком и вздыхать начнем?
А сам уже открыл пару бутылок. Чтобы у них выбор в спиртном был. Ага! Только они потом выпили все, и даже мало показалось. В общем, тем вечером знатно так наклюкались. И пошли еще, но уже, кажется, ночью, по общаге бродить. В итоге праздник продолжился почти до самого утра.
Утро! Что бы его!.. Но нет, оно наступило! И надо было тащиться к начальству. В плачевном состоянии. Ага! Пришлось использовать магию, чтобы выглядеть, хоть как-то прилично. А тот только взглянул на нее и тут же нахмурился.
-- Ты на кого похожа?! Пугало, а не агент! Что там мямлишь про магию? Чихал на твою иллюзию, я вас всех насквозь вижу. А твой «видок», 13130, о чем мне сейчас говорит? Что правильно мне все доложили. Что пьянствовала с компанией всю ночь, никому отдыхать не давали, погром и свалку в ночном магазине устроили, троим прохожим на территории общежития морды набили… Что ты говоришь? Что, что?! Не вы, значит? А фингал под твоим глазом?! Прием с Гиртом отрабатывали? Про этого пирата даже слушать ничего не желаю. Как явится к тебе в общагу, так жди нового погрома. Он, кстати, сегодня с травмой плеча к целителям в своем общежитии обратился. Только час назад, когда протрезвел, наконец, понял, что что-то там у него со здоровьем не то!.. Но ты-то!.. Агент называется!.. Постой-ка? А что у тебя над ключицей? Где, где?! Вот! Это кто же тебе засос поставил? И не надо мне тут теперь ладонью прикрываться и такие глаза делать! А еще говорила, что замуж за жениха своего собралась. Он, кстати, через пару дней из рейса возвращается, горе-невеста. Теперь поняла, о чем я тебе мысль внушить пытаюсь? Контроль над собственными эмоциями для тайного агента – это все! А ты?!!
-- Исправлюсь. Как есть…исправлюсь.
-- Куда же тебе деваться-то? Естественно, возьмешь себя в руки и приступишь к новому заданию. Кстати, уже завтра приступишь.
-- Как это?.. Мы же только…
-- Сегодня еще над бумагами посидим, потом кое-какое задание на дом возьмешь, чтобы ночью на безобразия времени не осталось. Не хмыкать мне! А завтра пойдешь на званый прием в посольство Вулкании.
-- Да как же я в таком виде?..
-- Дошло, что надо за поведением следить и лицо сохранять? – издевательски указал перстом босс на ее фингал и пятно засоса.
