— Ректор, ректор, — запыхавшаяся блондинка подбежала к статной темноволосой фее, — у нас чрезвычайное происшествие! Двенадцатый поток восьмого курса взорвал северо-западную лабораторию.
— Груэнда, я разберусь, — ректор, тяжело вздохнув, достала волшебную палочку и с ней наперевес отправилась восстанавливать разрушенные лаборатории по магическим изысканиям.
Вот уже триста девяносто семь лет Амбардер Сизар являлась ректором Академии Матери Феи Пресветлой. И чего ей только не приходилось видеть за это время. Но нынешний восьмой курс бил все рекорды, еще дня не проходило, чтобы ей не докладывали про этот проклятый курс.
Все феечки, как на подбор, были магически одаренные и из знатных семей, но даже это уже не помогало бедному ректору успокаивать свои нервы. До выпускных экзаменов осталось всего два дня, а для Леди Сизар они казались вечностью.
Вот и сейчас, восстанавливая взорванные лаборатории, она только и мечтала о их выпуске. По такому поводу она уже приготовила бутылочку эльфийского вина, которое с радостью выпьет весь коллектив в честь избавления от вечной головной боли.
Но до этого момента всем еще предстояло дожить и не потерять Академию, а то с них станется: окончательно доломают и даже магической силы ректора не хватит на восстановление.
Закончив с ремонтом, Леди покачала головой и двинулась обратно в кабинет, на ходу обдумывая, осталось ли еще успокоительное в закромах дальнего шкафа. Но мечтам высокородной феи не суждено было сбыться. Из-за угла выпорхнула встрепанная профессор пыльцеведения.
— Ректор, — в голос взвыла она, — они меня доконают! Мой кабинет превратился в рассадник пыльцевых мхов, ни одни чары не снимают их!
— Восьмой курс? — флегматично спросила Сизар.
— Да, — протянула фея, — седьмой поток.
— Я разберусь, — бросила ректор.
Снова с палочкой наперевес красивая фея устремилась разбираться с последствиями магического колдовства. В ее темной голове уже мелькали мысли лишить всех фей восьмого года палочек и объявить их социально опасными существами.
Ей было страшно, стоило только подумать о всех тех бедных подопечных, которым попадутся такие безмозглые феи. Ни одна сказка точно не перенесет такого капитального безобразия.
До кабинета Амбардер Сизар добралась в рекордные сроки и ужаснулась, увидев масштаб катастрофы. Пол, стены, потолок, парты, даже витражные окна покрывали всевозможные разновидности мха. По всей комнате летали миллионы мельчайших песчинок пыльцы, всевозможных сортов и мастей.
Вздохнув, ректор подумала: «Как хорошо, что это все еще не рвануло при такой концентрации и смешении». Засучив рукава платья, она методично начала избавляться сперва от пыльцы, а затем уже от многочисленных слоев мха.
Столь кропотливая и тяжелая работа вымотала и без того уставшую фею. С единственным желанием доползти до собственного кабинета и закрыться там, не видя никого, ректор двинулась по коридорам. Когда перед взглядом уже маячила знакомая дверь, позади раздался вопль.
— Ректор! — маленькие розовые крылья трепетали.
— Что случилось, профессор Эману? — темные глаза стали еще темнее.
— Третья и одиннадцатая группы восьмого курса сцепились на площади восьми фонтанов, — мелодичный голосок профессора вокала, звенел по всему коридору, — они уже разрушили два из них!
— Я разберусь, — прозвучал строгий голос.
Ректор почти бегом достигла злополучной площади около студенческих корпусов. В руинах лежало уже пять фонтанов. Ледяной ветер и вода, бьющая из всех развалин, мигом приморозили всех дерущихся к площадке.
Строгий взгляд прошелся по феечкам. Все сто потупились и с очаровательными улыбками смотрели на разгневанную Леди Сизар.
— Что здесь происходит? — от голоса ректора можно было заледенеть.
— Рагайларда первая начала, — пожаловалась наследница травяных фей.
— Неправда, — воскликнула синеволосая, — это все Гурдерстанда! Она сказала, что наша школа — рассадник имбецилов и дур, и что она с удовольствием бы перевелась в столичную Гуманитарию Небесных Фей.
— А ты вякнула, — зло оскалилась фея кактусов, — что нам не дано закончить это второсортное пристанище всех нищих и убогих.
— А вы вообще назвали Академию отстоем, — вклинилась в разговор наследница роз.
— Правда, правда, — поддакнули ей вечные подпевалы: феи чайной и кремовой розы.
— Молчать! — у ректора сдали нервы, — Всем отработка! До утра орошать западные горы!
Но не успела она закончить свою гневную речь, как со стороны складов послышался оглушительный хлопок, а затем и вопли. Смотритель Академии появился спустя мгновение. Сизар показалось или его седые волосы стали еще более седыми? А ведь всего шесть лет назад он мог похвастаться жгучей черной шевелюрой, как и все оборотни, но нынешний восьмой курс смог доконать и его.
— Ректор Амбардер, эти поганки взорвали северный склад с гиазиами и котлами седьмого ранга! — орал оборотень, выпучив глаза.
— Я поняла, — и ректор стремглав понеслась ликвидировать пожар.
Горело красиво! Ярко-алые всполохи, подпитываясь эфемерным газом, раскидывали во все стороны тучки мыльных пузырей. Осмотрев разрушения, ректор вскинула волшебную палочку и начала неравную борьбу с этим безобразием.
В результате, взмыленная растрепанная и злая, в ночной мгле, она возвращалась в кабинет, когда до ее слуха донесся рев охранной магии. Контур библиотеки в закрытом доступе был нарушен.
Черные растрепанные волосы развивались плащом за ее спиной, но она все так же бежала к дверям скрытой секции. Внутри библиотеки слышалась возня.
Тяжелые двухстворчатые двери едва устояли под натиском магической вспышки. Испуганные феи вздрогнули и притихли за стеллажами.
— Выходите! — громкий крик поднялся под самый потолок.
— Мы не виноваты, — пискнули из-за двери, — нас заставили.
— Живо! — голос ректора усилился.
— Нас заставили, — из всех углов выползла десятая группа восьмого года.
— У вас есть один шанс объяснить, какого дьявола вы тут делаете, — глаз все же дернулся.
— Ректор, — протянула фея мороза, — это все вторая группа. Они сказали, что каждую ночь сюда ходят, а нам, убожествам, это даже и не снится.
— С ними я разберусь позже, — черные глаза впились в лицо старосты, — а вы до утра должны очистить озеро от попавшего в него фабиума, и постараться не сделать еще хуже. Все ясно?
— Да, — был ответ нестройного хора голосов.
— Тогда марш отсюда, — Леди Амбардер Сизар с печалью посмотрела на часы.
— Есть, — и группа испарилась.
Приняв решение, о том, что в кабинет возвращаться бессмысленно, ректор прямой наводкой направилась в личные покои, не забыв поставить галочку о наказании второй группы восьмого года.
Комнаты встретили хозяйку все той же темнотой и холодной обезличенной пустотой. За почти четыреста лет эти покои так и не стали родными для суровой леди.
Черная мебель, черные стены, потолок и пол: словно сама тьма опустилась на комнату. Так же, как и хозяйка, она замораживала и вытягивала душу.
Мудрая фея поджала губы и опустилась на кровать. Даже во время войны божеств ей больше почестей доставалось. Ее боялись и уважали. Глава темных фей — звучит гордо. Разве должна она, как простолюдинка, с палочкой наперевес бегать и устранять проблемы, созданные восьмым годом обучения?
Нет же, ей преподнесли эту работу, как великую честь, по факту заперев ее в этих четырех стенах самой захудалой Академии. И вот, сама дочь грозной войны с нетерпение ждет, когда выпустятся эти шестьсот нахальных девиц. Тогда она наконец-то вздохнет свободно.
Под свои раздумья, она медленно погрузилась в зыбкое забытье сна на границе с реальностью, фантазией и прошлым.
Из этого зыбкого состояния ее резко выдернул звук общей сирены. Не утруждаясь одеждой, она так и выскочила в одной камизе. Уже в коридоре начали появляться странности. По всем этажам летали бабочки и цветочки гибискусной розы.
— Нет, — взвыла в голос темная фея, — только не это!
— Ректор, — к ней уже приближались деканы, — восьмой курс взорвал сферу проверки.
— Выкину всех взашей! — черные глаза полыхнули забытым колдовским огнем вечной тьмы.
— Не стоит, — мягко проворковала доцент кафедры селекции, — им осталось всего день и ночь.
— Это нам осталось, — в упрек ей начала декан алхимии, — день продержаться и ночь простоять, а там их можно будет с чистой совестью выгнать на все четыре стороны.
— Тихо! — грозно рыкнула ректор, — Кураторы, собрать все двенадцать групп в зале заседаний.
Черные волосы развевались плащом за спиной ректора Академии Матери Феи Пресветлой. Она целеустремленно шла по предрассветным коридорам школы и уже сама была готова молится всем известным богам, чтобы за этот день выпускницы не разрушили вверенное ей учебное заведение.
Разбуженные раньше положенного феи выглядели раздраженными, но при виде злого ректора сразу как-то сдулись и попытались слиться с мягкими пуфами актового зала. Девушки нервно поглядывали друг на друга, а недобрая улыбка на тонких губах не внушала им веры в светлое будущее.
— Дамы! — резкий голос заставил всех замолчать, — Я уже со счета сбилась, сколько раз мне приходилось собирать вас в этом актовом зале для нотаций, препираний, нравоучений, криков и скандалов. Но похоже все мои увещевания прошли мимо вас, и эти восемь лет пропали из вашей жизни. Вы не можете даже представить, насколько сильно мое желание написать Королю фей характеристику на восьмой курс о профнепригодности всех данных выпускниц.
— Мисс, — откуда-то послышался голосок.
— Молчать! — зло рыкнула темная фея, — Я еще не закончила! Вы восемь лет трепали нервы всей Академии и теперь надеетесь, что мы позволим вам безнаказанно выпуститься? Нет уж, мои милые, на завтрашнем экзамене я лично буду гонять вас, пока вы не сдадите, или не помрете. Для вас будет два пути из стен всеми нами любимой Академии: либо идеальной феей, либо в гроб! И не одни связи вам не помогут! Я — фея войны, самая темная из фей, и вы смогли допечь даже меня. Все ваши выходки и выкрутасы сидят у меня уже в печенках, и я вам клянусь: если сегодня станет известно еще хоть об одной вашей выходке, я вас лично похороню!
За спиной ректора захлопнулись дубовые двери, и она не слышала, как двенадцать старост, посовещавшись, решили подготовить прощальный сюрприз от всего восьмого года.
Настолько безмятежного дня Ректор, да и вся Академия не видели со времен каникул, когда всех учениц в принудительном порядке рассылали по домам и семьям. Нежась в любимом кресле, Амбардер Сизар даже представить не могла, что через несколько часов ее ждало целое представление.
Обед начинался вполне сносно, запеченная кроличья грудка в Дишеольском вине и черешне нежно таяла на языке. Восхитительный кофе и нежнейшие тропические булочки еще никогда так не радовали строгую Ректор.
Вдруг, наслаждаясь поистине великолепным обедом, женщина подпрыгнула от резкого воя сирен, сработавших одновременно. Чертыхаясь и проклиная все на свете, она поспешила к ближайшей точке нарушения.
После ревизии всего случившегося, даже закаленная жизнью фея содрогнулась. Размах, с которым ученицы преподнесли свою каверзу одновременно пугал и внушал уважение. В результате их действий Академия лишилась: всех восточных лабораторий, центральной статуи Матери Феи, площади с фонтанами перед общежитиями, трех северных складов, пяти теплиц, шести полей с травами и ингредиентами. Прибавьте к этому окончательно пропавшее озеро, подпаленные центральные ворота, уничтоженные палисадники в размере двух штук, сожженную восточную галерею, уничтоженный розарий и затопленный корпус прикладной магии, чтобы понять весь масштаб трагедии.
Ректор просто схватилась за голову и, не понимая, за что сначала хвататься, побежала восстанавливать подконтрольное учреждение. Медленно, но, верно, все приходило в норму. Даже силами целого курса ученицы не смогли превзойти грозную темную фею.
Уставшая, злая и раздраженная, Амбардер Сизар добралась до кровати только глубокой ночью. Шальная мысль «поубивать всех» мелькнула на периферии сознания, но не успела развиться. Ректор спала без задних ног.
Утренний будильник она была готова расщепить на мельчайшие частицы, и только светлая надежда избавиться наконец-то от восьмого курса не давала ей написать несчастную докладную. Королевским приказом всю эту ораву могли оставить и повторно, а от такой перспективы волосы шевелились не только на голове.
Приведя себя в благопристойный вид, темная фея выплыла из покоев и уверенно взяла курс на зал экзаменов. Войдя внутрь, она одарила все собравшихся обворожительной улыбкой и заняла место во главе приемной комиссии.
И потянулись долгие часы экзамена. Крики радости, слезы и ругань — все как обычно. Но чем ближе приближалась двенадцатая группа, тем счастливее становились профессора. На последнюю фею смотрели, как на посланника богов: радостно и кровожадно. Закинув оную в портал отбора, весь педагогический состав возликовал. Студентки, наконец-то, выпустились, и вся Академия выдохнула со спокойной душой.
Глубоко вздохнув, Амбардер Сизар откинулась на спинку кресла. Никогда в жизни она еще с таким упоением не встречала конец рабочего года. Оставались сущие формальности: заполнить ведомости, отправить личные дела в архив и наслаждаться законным отдыхом. Молясь и уповая, чтобы в следующие два года таких фей на ее пути не встречалось.
Строгая Ректор Академии Матери Феи Пресветлой улыбнулась доброй, не свойственной темным феям, улыбкой.
— Груэнда, я разберусь, — ректор, тяжело вздохнув, достала волшебную палочку и с ней наперевес отправилась восстанавливать разрушенные лаборатории по магическим изысканиям.
Вот уже триста девяносто семь лет Амбардер Сизар являлась ректором Академии Матери Феи Пресветлой. И чего ей только не приходилось видеть за это время. Но нынешний восьмой курс бил все рекорды, еще дня не проходило, чтобы ей не докладывали про этот проклятый курс.
Все феечки, как на подбор, были магически одаренные и из знатных семей, но даже это уже не помогало бедному ректору успокаивать свои нервы. До выпускных экзаменов осталось всего два дня, а для Леди Сизар они казались вечностью.
Вот и сейчас, восстанавливая взорванные лаборатории, она только и мечтала о их выпуске. По такому поводу она уже приготовила бутылочку эльфийского вина, которое с радостью выпьет весь коллектив в честь избавления от вечной головной боли.
Но до этого момента всем еще предстояло дожить и не потерять Академию, а то с них станется: окончательно доломают и даже магической силы ректора не хватит на восстановление.
Закончив с ремонтом, Леди покачала головой и двинулась обратно в кабинет, на ходу обдумывая, осталось ли еще успокоительное в закромах дальнего шкафа. Но мечтам высокородной феи не суждено было сбыться. Из-за угла выпорхнула встрепанная профессор пыльцеведения.
— Ректор, — в голос взвыла она, — они меня доконают! Мой кабинет превратился в рассадник пыльцевых мхов, ни одни чары не снимают их!
— Восьмой курс? — флегматично спросила Сизар.
— Да, — протянула фея, — седьмой поток.
— Я разберусь, — бросила ректор.
Снова с палочкой наперевес красивая фея устремилась разбираться с последствиями магического колдовства. В ее темной голове уже мелькали мысли лишить всех фей восьмого года палочек и объявить их социально опасными существами.
Ей было страшно, стоило только подумать о всех тех бедных подопечных, которым попадутся такие безмозглые феи. Ни одна сказка точно не перенесет такого капитального безобразия.
До кабинета Амбардер Сизар добралась в рекордные сроки и ужаснулась, увидев масштаб катастрофы. Пол, стены, потолок, парты, даже витражные окна покрывали всевозможные разновидности мха. По всей комнате летали миллионы мельчайших песчинок пыльцы, всевозможных сортов и мастей.
Вздохнув, ректор подумала: «Как хорошо, что это все еще не рвануло при такой концентрации и смешении». Засучив рукава платья, она методично начала избавляться сперва от пыльцы, а затем уже от многочисленных слоев мха.
Столь кропотливая и тяжелая работа вымотала и без того уставшую фею. С единственным желанием доползти до собственного кабинета и закрыться там, не видя никого, ректор двинулась по коридорам. Когда перед взглядом уже маячила знакомая дверь, позади раздался вопль.
— Ректор! — маленькие розовые крылья трепетали.
— Что случилось, профессор Эману? — темные глаза стали еще темнее.
— Третья и одиннадцатая группы восьмого курса сцепились на площади восьми фонтанов, — мелодичный голосок профессора вокала, звенел по всему коридору, — они уже разрушили два из них!
— Я разберусь, — прозвучал строгий голос.
Ректор почти бегом достигла злополучной площади около студенческих корпусов. В руинах лежало уже пять фонтанов. Ледяной ветер и вода, бьющая из всех развалин, мигом приморозили всех дерущихся к площадке.
Строгий взгляд прошелся по феечкам. Все сто потупились и с очаровательными улыбками смотрели на разгневанную Леди Сизар.
— Что здесь происходит? — от голоса ректора можно было заледенеть.
— Рагайларда первая начала, — пожаловалась наследница травяных фей.
— Неправда, — воскликнула синеволосая, — это все Гурдерстанда! Она сказала, что наша школа — рассадник имбецилов и дур, и что она с удовольствием бы перевелась в столичную Гуманитарию Небесных Фей.
— А ты вякнула, — зло оскалилась фея кактусов, — что нам не дано закончить это второсортное пристанище всех нищих и убогих.
— А вы вообще назвали Академию отстоем, — вклинилась в разговор наследница роз.
— Правда, правда, — поддакнули ей вечные подпевалы: феи чайной и кремовой розы.
— Молчать! — у ректора сдали нервы, — Всем отработка! До утра орошать западные горы!
Но не успела она закончить свою гневную речь, как со стороны складов послышался оглушительный хлопок, а затем и вопли. Смотритель Академии появился спустя мгновение. Сизар показалось или его седые волосы стали еще более седыми? А ведь всего шесть лет назад он мог похвастаться жгучей черной шевелюрой, как и все оборотни, но нынешний восьмой курс смог доконать и его.
— Ректор Амбардер, эти поганки взорвали северный склад с гиазиами и котлами седьмого ранга! — орал оборотень, выпучив глаза.
— Я поняла, — и ректор стремглав понеслась ликвидировать пожар.
Горело красиво! Ярко-алые всполохи, подпитываясь эфемерным газом, раскидывали во все стороны тучки мыльных пузырей. Осмотрев разрушения, ректор вскинула волшебную палочку и начала неравную борьбу с этим безобразием.
В результате, взмыленная растрепанная и злая, в ночной мгле, она возвращалась в кабинет, когда до ее слуха донесся рев охранной магии. Контур библиотеки в закрытом доступе был нарушен.
Черные растрепанные волосы развивались плащом за ее спиной, но она все так же бежала к дверям скрытой секции. Внутри библиотеки слышалась возня.
Тяжелые двухстворчатые двери едва устояли под натиском магической вспышки. Испуганные феи вздрогнули и притихли за стеллажами.
— Выходите! — громкий крик поднялся под самый потолок.
— Мы не виноваты, — пискнули из-за двери, — нас заставили.
— Живо! — голос ректора усилился.
— Нас заставили, — из всех углов выползла десятая группа восьмого года.
— У вас есть один шанс объяснить, какого дьявола вы тут делаете, — глаз все же дернулся.
— Ректор, — протянула фея мороза, — это все вторая группа. Они сказали, что каждую ночь сюда ходят, а нам, убожествам, это даже и не снится.
— С ними я разберусь позже, — черные глаза впились в лицо старосты, — а вы до утра должны очистить озеро от попавшего в него фабиума, и постараться не сделать еще хуже. Все ясно?
— Да, — был ответ нестройного хора голосов.
— Тогда марш отсюда, — Леди Амбардер Сизар с печалью посмотрела на часы.
— Есть, — и группа испарилась.
Приняв решение, о том, что в кабинет возвращаться бессмысленно, ректор прямой наводкой направилась в личные покои, не забыв поставить галочку о наказании второй группы восьмого года.
Комнаты встретили хозяйку все той же темнотой и холодной обезличенной пустотой. За почти четыреста лет эти покои так и не стали родными для суровой леди.
Черная мебель, черные стены, потолок и пол: словно сама тьма опустилась на комнату. Так же, как и хозяйка, она замораживала и вытягивала душу.
Мудрая фея поджала губы и опустилась на кровать. Даже во время войны божеств ей больше почестей доставалось. Ее боялись и уважали. Глава темных фей — звучит гордо. Разве должна она, как простолюдинка, с палочкой наперевес бегать и устранять проблемы, созданные восьмым годом обучения?
Нет же, ей преподнесли эту работу, как великую честь, по факту заперев ее в этих четырех стенах самой захудалой Академии. И вот, сама дочь грозной войны с нетерпение ждет, когда выпустятся эти шестьсот нахальных девиц. Тогда она наконец-то вздохнет свободно.
Под свои раздумья, она медленно погрузилась в зыбкое забытье сна на границе с реальностью, фантазией и прошлым.
Из этого зыбкого состояния ее резко выдернул звук общей сирены. Не утруждаясь одеждой, она так и выскочила в одной камизе. Уже в коридоре начали появляться странности. По всем этажам летали бабочки и цветочки гибискусной розы.
— Нет, — взвыла в голос темная фея, — только не это!
— Ректор, — к ней уже приближались деканы, — восьмой курс взорвал сферу проверки.
— Выкину всех взашей! — черные глаза полыхнули забытым колдовским огнем вечной тьмы.
— Не стоит, — мягко проворковала доцент кафедры селекции, — им осталось всего день и ночь.
— Это нам осталось, — в упрек ей начала декан алхимии, — день продержаться и ночь простоять, а там их можно будет с чистой совестью выгнать на все четыре стороны.
— Тихо! — грозно рыкнула ректор, — Кураторы, собрать все двенадцать групп в зале заседаний.
Черные волосы развевались плащом за спиной ректора Академии Матери Феи Пресветлой. Она целеустремленно шла по предрассветным коридорам школы и уже сама была готова молится всем известным богам, чтобы за этот день выпускницы не разрушили вверенное ей учебное заведение.
Разбуженные раньше положенного феи выглядели раздраженными, но при виде злого ректора сразу как-то сдулись и попытались слиться с мягкими пуфами актового зала. Девушки нервно поглядывали друг на друга, а недобрая улыбка на тонких губах не внушала им веры в светлое будущее.
— Дамы! — резкий голос заставил всех замолчать, — Я уже со счета сбилась, сколько раз мне приходилось собирать вас в этом актовом зале для нотаций, препираний, нравоучений, криков и скандалов. Но похоже все мои увещевания прошли мимо вас, и эти восемь лет пропали из вашей жизни. Вы не можете даже представить, насколько сильно мое желание написать Королю фей характеристику на восьмой курс о профнепригодности всех данных выпускниц.
— Мисс, — откуда-то послышался голосок.
— Молчать! — зло рыкнула темная фея, — Я еще не закончила! Вы восемь лет трепали нервы всей Академии и теперь надеетесь, что мы позволим вам безнаказанно выпуститься? Нет уж, мои милые, на завтрашнем экзамене я лично буду гонять вас, пока вы не сдадите, или не помрете. Для вас будет два пути из стен всеми нами любимой Академии: либо идеальной феей, либо в гроб! И не одни связи вам не помогут! Я — фея войны, самая темная из фей, и вы смогли допечь даже меня. Все ваши выходки и выкрутасы сидят у меня уже в печенках, и я вам клянусь: если сегодня станет известно еще хоть об одной вашей выходке, я вас лично похороню!
За спиной ректора захлопнулись дубовые двери, и она не слышала, как двенадцать старост, посовещавшись, решили подготовить прощальный сюрприз от всего восьмого года.
Настолько безмятежного дня Ректор, да и вся Академия не видели со времен каникул, когда всех учениц в принудительном порядке рассылали по домам и семьям. Нежась в любимом кресле, Амбардер Сизар даже представить не могла, что через несколько часов ее ждало целое представление.
Обед начинался вполне сносно, запеченная кроличья грудка в Дишеольском вине и черешне нежно таяла на языке. Восхитительный кофе и нежнейшие тропические булочки еще никогда так не радовали строгую Ректор.
Вдруг, наслаждаясь поистине великолепным обедом, женщина подпрыгнула от резкого воя сирен, сработавших одновременно. Чертыхаясь и проклиная все на свете, она поспешила к ближайшей точке нарушения.
После ревизии всего случившегося, даже закаленная жизнью фея содрогнулась. Размах, с которым ученицы преподнесли свою каверзу одновременно пугал и внушал уважение. В результате их действий Академия лишилась: всех восточных лабораторий, центральной статуи Матери Феи, площади с фонтанами перед общежитиями, трех северных складов, пяти теплиц, шести полей с травами и ингредиентами. Прибавьте к этому окончательно пропавшее озеро, подпаленные центральные ворота, уничтоженные палисадники в размере двух штук, сожженную восточную галерею, уничтоженный розарий и затопленный корпус прикладной магии, чтобы понять весь масштаб трагедии.
Ректор просто схватилась за голову и, не понимая, за что сначала хвататься, побежала восстанавливать подконтрольное учреждение. Медленно, но, верно, все приходило в норму. Даже силами целого курса ученицы не смогли превзойти грозную темную фею.
Уставшая, злая и раздраженная, Амбардер Сизар добралась до кровати только глубокой ночью. Шальная мысль «поубивать всех» мелькнула на периферии сознания, но не успела развиться. Ректор спала без задних ног.
Утренний будильник она была готова расщепить на мельчайшие частицы, и только светлая надежда избавиться наконец-то от восьмого курса не давала ей написать несчастную докладную. Королевским приказом всю эту ораву могли оставить и повторно, а от такой перспективы волосы шевелились не только на голове.
Приведя себя в благопристойный вид, темная фея выплыла из покоев и уверенно взяла курс на зал экзаменов. Войдя внутрь, она одарила все собравшихся обворожительной улыбкой и заняла место во главе приемной комиссии.
И потянулись долгие часы экзамена. Крики радости, слезы и ругань — все как обычно. Но чем ближе приближалась двенадцатая группа, тем счастливее становились профессора. На последнюю фею смотрели, как на посланника богов: радостно и кровожадно. Закинув оную в портал отбора, весь педагогический состав возликовал. Студентки, наконец-то, выпустились, и вся Академия выдохнула со спокойной душой.
Глубоко вздохнув, Амбардер Сизар откинулась на спинку кресла. Никогда в жизни она еще с таким упоением не встречала конец рабочего года. Оставались сущие формальности: заполнить ведомости, отправить личные дела в архив и наслаждаться законным отдыхом. Молясь и уповая, чтобы в следующие два года таких фей на ее пути не встречалось.
Строгая Ректор Академии Матери Феи Пресветлой улыбнулась доброй, не свойственной темным феям, улыбкой.
