*** Настоящее ***
Глаза начинали медленно слипаться. Но я упорно не сдавалась, пытаясь рассмотреть в ночной пелене фары подъезжающего к дому автомобиля. Только ночная мгла оставалась неподвижной, и даже яркое полнолуние не могло ее разогнать.
На календаре оставалось всего два незачеркнутых дня до самого любимого праздника нашей дочери. Микейла пошла в нас с мужем: такая же темноволосая, с гладкими прямыми волосами, как у меня, и глазами мужа. Из великолепной пары блондина и брюнетки у нас получилась лапочка-дочка. Ее пронзительно серые глаза и не по возрасту смышленый взгляд напоминал мне мужа.
Новый год все приближался и приближался, а осень не желала уступать свои права зиме. Листьев на деревьях уже не было, но и снега мы все еще не видели в этом году. По прогнозам синоптиков такая погода в Москве продержится еще около двух недель, и на Крещение всех россиян и нас, гостей столицы, ожидает настоящая русская зима.
Поплотнее укутавшись в шерстяной плед, я уселась на подоконник. Дочка уже давно спала наверху, и время приближалось к полуночи. А супруга все не было и не было. Небольшой червячок тревоги начал пробираться в мои мысли, но я настойчиво его прогоняла, не давая поселиться в голове и испортить мне настроение.
От московского офиса до нашего коттеджа в Подмосковье было около двух часов езды без пробок. Если же где-то стоит МКАД, то супруга я еще часа три могу не увидеть. Это было самое обидное и печальное, из-за чего я так и не смогла проникнуться очарованием Москвы. Да, для ребенка тут был рай, но меня постоянно съедала тоска по лазурному побережью и маленькой уютной квартирке в нашей родной Вене.
Но, увы, сейчас за окном была ночная Россия, и я в ожидании любимого нещадно мерзла на подоконнике и всматривалась в даль. Обычно Матиас возвращался ближе к одиннадцати, но сегодня его не было уже достаточно долго. Возможно, что-то случилось в фирме перед длинными выходными. Это единственное, что меня радовало в новогодних праздниках: супруг будет с нами почти две недели. А то мы его видели только раз в неделю, в выходной день.
Мы сможем погулять по праздничному городу, посетить театр, выставки и красочные представления. По слухам в этом году под открытым небом будет показан «Щелкунчик» на льду. Дочка уже в нетерпении этой красивой и романтичной истории, да и я тоже уже не могу дождаться, когда же меня обнимет любимый муж, а не только шерстяной плед и чашка горячего какао.
Сонливость медленно на меня накатывала, убаюкивая в своих объятиях. Было до грустного обидно, что почти праздники, а я совершенно одна в почти пустом доме, с надеждой всматриваюсь в темное пространство в ожидании невероятного чуда, которое, по моему мнению, должно было произойти в этот тоскливый зимний вечер, что медленно плыл за окнами коттеджа.
Часы на кухне успешно отбили полночь, и я тяжело вздохнула, так и не увидев света подъезжающей машины. Где же ты, милый мой? Почему же так поздно не возвращаешься домой? Неужели что-то случилось по дороге домой?
Но экстренные новости столицы не сообщали об авариях на дорожно-транспортных магистралях, да и вообще эта предновогодняя ночка была на удивление тихой и скудной на новости и события. Словно даже проблемы отступили на второй план, уступая место предпраздничному настроению и веселой кутерьме неспящего города.
Какао обожгло вкусовые рецепторы и теплым комком свалилось куда-то в желудок, но даже это не смогло успокоить мои расшалившиеся нервы. Что же там такое произошло, что даже в начале первого муж еще не добрался до дому?
В сотый раз за вечер набираю знакомый номер и слышу в ответ, что «аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Я, словно заколдованная, смотрела на экран в ожидании сообщения о том, что абонент вновь появился в сети, но как бы я не гипнотизировала телефон застывшим взглядом, его все не было и не было. Даже время, словно издеваясь надо мной, приклеило стрелки часов к циферблату.
Каждая минута для меня теперь растягивалась в целую и почти бесконечную вечность, от которой было не спрятаться и не скрыться. Она заставляла сердце предательски сжиматься, и злые мысли бежали в голове, нервируя и вызывая панику.
Как бы я не пыталась от них избавиться, чем дальше стрелки убегали от полуночи, тем сильнее у меня в душе вспыхивала тревога и паника. Они широкой рекой плыли по моим оголенным нервам, проникая в каждый уголок моего тела и поселяясь там, почти на долгую вечность разлуки с любимым
Поплотнее запахиваюсь в плед и тяжело вздыхаю. Моя несчастная голова генерирует одну трагедию за другой, на безумной скорости подкидывая миллионы вариантов, которые могли случиться с Матиасом по пути домой.
Стараясь не поддаваться панике, я бреду по темному дому на кухню, где ждет почти остывший чайник и вчерашние печенья, которые мы пекли с дочкой. Надо как-то себя отвлечь от этих печальных дум, или я просто рискую сойти с ума в этом темном и пустом пространстве.
Поставив чайник, я открыла полку с всевозможными напитками, и выбрала единственный, что мне сейчас подходил. Травяной сбор на основе успокаивающих трав. Заваривается долго, но зато очень эффективен и полезен при нервном напряжении и тревожности.
Вдохнув приятный аромат смородины, дождалась пока чайник наберет нужную температуру и отключится. Теперь оставалось только отсыпать немного сбора в ситечко для заварки и залить все это дело водой. Пятнадцать минут, и я уже смогу наслаждаться успокоительным отваром целебных трав.
Пока я занималась приготовлением чая, тревожные мысли немного поутихли, уступив место делам и заботам. Была бы возможность, я бы начала убираться, чтобы скоротать время. Но шуметь было нельзя, наверху спала наша с мужем красавица дочка, будить ее было бы несправедливо. Это у мамочки нервы шалят, а ребенок тут совершенно не виноват.
Поставив дымящуюся кружку на небольшую подставку-поднос, поспешила обратно к окну занимать наблюдательный пункт и в полнейшей тишине ждать возвращения супруга с работы. Но стоило мне опуститься на подоконник, как мысли вновь начали кружиться в голове.
Кто бы знал, как я ненавидела работу мужа за вот такие выкрутасы. Они могли без предупреждения пропасть на пару дней. А я каждый раз не могла найти себе места и едва ли не съедала себя изнутри, стараясь развеять тревогу и переживания. Чем больше муж продвигался по служебной лестнице, тем сильнее стали эти задержки и отлучки.
Чего я себе только не воображала, но все разбивалось о суровую реальность. Работа была не волком и в лес убегать не собиралась. Она медленно начала вытеснять нас с дочкой из жизни Матиаса, заменяя родные лица собою.
Конечно, я понимала, что я не работала, и все проблемы и заботы о семье ложились на плечи супруга. Но я уже не один десяток раз предлагала найти мне хотя бы подработку или неполный рабочий день. На что любимый только отмахивался, грозил мне пальцем и говорил, что его любимые девочки не будут ни в чем нуждаться. И вообще в семье он мужик и должен зарабатывать деньги. А мое основное право – это быть счастливой и любимой женщиной этого добытчика.
Я только счастливо на это смеялась и прижималась плотнее к мужу, обнимая его и покрывая колючее лицо поцелуями. Его зеленые глаза лучились счастьем и радостью. Но теперь я начинала жалеть о том, что так и не смогла найти в себе силы и настоять на работе. Тишина и дом начинали поглощать меня. Микейла начала ходить в школу. И если в садике мы еще часто виделись, то теперь у нее начали формироваться свои интересы. А мама с каждым днем заменялась на знания и новых друзей, что смогла предоставить школа. И то, только больше заставляло меня нервничать и впадать в панику. Словно меня начинали медленно забывать и покидать.
В голове-то я понимала, что это просто тоска и лишние, ненужные мысли, и все это мне только кажется, но это ни капельки не мешало моей паранойе с каждым днем становиться все сильнее. Она уже была навязчивым психологическим расстройством, от которого не помогал даже психолог. Даже лучшая в столице женщина не помогла мне перестать чувствовать себя одинокой.
И вот сейчас, рассматривая темную улицу сквозь огромное французское окно с широким подоконником, я вновь начала погружаться в депрессию. Этот запах нервов горечью оседал на моем языке, заставляя морщиться и хмурить нос от обиды и горечи.
Когда же уже вдали заблестят огни фар, и черный мерседес мужа проедет по подъездной дорожке до гаража? Алые створки, которого, будут приветственно ползти вверх вместе со мной, радуясь возвращению хозяина дома. С тихим гулом заглохнет мотор, и я попаду в родные объятия.
Но пока время неумолимо шло вперед, а темнота так и оставалась нетронутой и плотной. Словно черный змей, она поглощала в себе все звуки и вскармливала в своем нутре тревоги и переживания, заставляя меня паниковать и нервничать под тихим шелестом голых деревьев без снега. Даже погода отказывалась признаваться, что наступило самое светлое время в году.
Сердце предательски сжалось, и я сделала очередной огромный глоток из кружки. Только даже травяной сбор отказывался мне помогать. Возможно, стоило отвлечься от печальных дум и уплыть в сон, но мне не спалось. Я не хотела падать в его объятия. Не хотела одна возвращаться в холодную постель, в которой только запах на соседней подушке и успокаивает меня.
В ледяной пелене сна всего на краткий миг почувствовать, что муж вновь с тобой, обнимает тебя и, вдыхая аромат волос, прижимает к теплой груди. Чтобы утром опять проснуться в уже холодной постели, и обнаружить записку на холодильнике с милыми словами о любви.
Я даже не помню, когда он последний раз меня целовал так же, как десятилетие назад: страстно, пылко и с огромной любовью. У меня складывалось ощущение, что быт и ежедневная рутина начали поглощать нас, затирая события, которые сблизили нас, те времена, когда сердца наши пылали в страсти и любви к друг другу.
А ведь наша с ним история любви ни много ни мало напоминала сказочный роман, о котором так любят читать престарелые мадам и романтичные натуры юных дев. Так куда же все это пропало? Почему мы начали забывать, как все это было? Даже сейчас, спустя столько времени, я помню каждое волнительное мгновение нашей с ним любви. То, насколько нежно и трогательно все это было в те далекие времена, которые вызывают улыбку и ностальгию. А начиналось все это:
***10 лет назад***
Я сидела в уличном кафе и готовила доклад по современной истории Австрии. Мимо прогуливались люди. И каждый из них с любопытством смотрел на меня, студентку третьего курса исторического факультета Венского университета. Престижное образование с престижным и выдающимся профилем. Мое будущее было для меня расписано в мельчайших красках и деталях. Я могла пойти куда угодно, выпустившись из самого большого ВУЗа немецкоязычного пространства.
Солнышко тепло припекало своими весенними лучами, и отхлебнув вкуснейший кофе Мистера Поля, я вновь погрузилась в исторические документы и книги. Если я и дальше буду заниматься с таким рвением и усердием, то смогу попасть в один из трехсот одиннадцати ВУЗов, с которыми наш ведет программу обмена. Что при выпуске и устройстве на работу будет иметь значительный вес.
Далеко не каждый студент может позволить себе попроситься в программу обмена, ведь для этого нужно показывать замечательные навыки и знания. В противном случае, ничего кроме средних баллов тебя не ждет. Все же это наша жизнь, а значит, за первые места мы должны бороться.
Сделав очередную заметку, отложила книгу по истории и притянула к себе томик политических изменений за прошедшие полтора века. История — единственная наука, которая идет на стыке всех. И вот такой вот исторический анализ политических изменений — это одно из самых любимых заданий профессора Нуара. Если ты не способен на самые простые научные изыскания, то для дальнейшей жизни, по его мнению, человек уже не приспособлен, и выше тройки ему не светит.
На составление этой таблицы со всеми выводами и подходами, вычленением подводных камней и прочего я потратила, без малого, полторы недели. И вот сегодня мне осталось проработать последний закон, и можно будет сдать месячное задание за кратчайший срок. Это у своенравного профессора тоже дополнительные баллы, которые мне так нужны.
Когда же я уже с чистой совестью и удовлетворенностью готовилась поставить финальный штрих, произошло непоправимое. Столик качнулся, и недопитый кофе огромной коричневой кляксой начал расползаться по моим конспектам. Он все тек и тек, захватывая и пожирая белые листы, стирая с них аккуратный почерк и черные чернила.
От досады и злости я даже возмутиться не успела. Дело моих рук вот так безжалостно было загублено за какие-то несчастные несколько минут. Как же несправедливо! Я столько времени на это потратила, не спя ночами, и стараясь сделать все первой и обставить свою вечную соперницу. Но теперь это все оказалось бесполезным.
— Девушка, простите, — слева от меня раздался приятный мужской баритон.
— Как же так? — не веря собственным глазам, я трогала промокшие насквозь листы.
— Там было что-то важное? — меня осторожно встряхнули за плечо.
— Моя работа, — проводя пальцами по писчей бумаге, я понимала, что все труды утеряны.
— Я могу как-то все исправить? — голос говорил, но я отказывалась его воспринимать.
— Не может быть, — и я разрыдалась горько, задыхаясь от слез, ведь все мои мечты рухнули.
— Девушка, прошу вас, не плачьте, — мне всунули белый платок. — Сейчас вы мне расскажете, что за трагедия случилась из-за моей невнимательности, а я попробую ее решить.
— Моя месячная работа для университета, — единственное, что смогла выдавить я из себя.
— Кто профессор? — как-то оживился мой собеседник.
— Нуар, — медленно начала успокаиваться и приходить в себя от этого потрясения.
— Политическая история? — словно понимая, что испортил, уточнил мужчина.
— Она самая, — утерла я покрасневшие глаза дорогим платком из нежной ткани.
— Сейчас я распечатаю свою старую работу и принесу вам, — уверенно заявил человек. — А вы пока отойдите от шока и закажите еще кофе, я оплачу. И простите меня, я не хотел. Просто засмотрелся и не заметил, что немного сбился с курса.
Пока я пыталась понять, что, собственно, произошло, таинственный незнакомец уже пропал, оставив на память о себе беспорядок на столике: испорченные конспекты и белый платок у меня в руках. Делать было нечего, и мне пришлось подняться и, осторожно собрав уцелевшие части работы, выбросить все остальное в урну.
Рассчитавшись за кофе, я собрала все вещи в сумку и поспешила на пары. В то, что этот человек вернется, я не верила. Это же какой он благородный предлог смог выдумать, чтобы сбежать от меня и не извиниться за собственные ошибки. Эх, жаль так и не посмотрела, как выглядел тот, кто почти подчистую умудрился уничтожить кропотливый труд, и обрекая на еще один заход бессонных ночей.
Домой я возвращалась в самых расстроенных чувствах.
