ПРОЛОГ
Утром я опять поднялась ни свет ни заря. Часы показывали начало шестого. Спать я легла всего три часа назад, закончив проверку корреспонденции и офсетную печать, предоставленную нам для будущего проекта. У меня есть всего полчаса на сборы, после чего я должна подняться на два этажа выше и приготовить все для моего босса.
Вам, наверное, интересно, почему я живу рядом с собственным шефом в самом дорогом жилом комплексе Москвы? Так вот, ответ весьма неординарен. Я не его любовница, и не жена, и не куча приходящих вам на ум вариантов. Все гораздо проще.
Юрий Анатольевич Шушкин — самовлюбленный тиран, который не понимает, что у его сотрудников есть личная жизнь. Я же девять с лишним лет назад добровольно подписалась на такую жизнь: в тот момент это было сродни дару от Бога. Сейчас больше напоминало наказание.
Когда отец получил на стройке травму и стал инвалидом, нам не заплатили ни копейки, так как официально он оказался нетрудоустроен. Работодатель просто вешал лапшу ему на уши. Передо мной встал нелегкий выбор. Я была единственной, кто мог взять подработку на лето. Средняя сестра училась на втором курсе медицинского и не могла отлучаться. Старшая работала в магазине электроники и присматривала за отцом. Денег нам не хватало, и именно тогда в моей жизни появился он – Тиран.
Фирма Эйфория в то время только начала существовать, и ее директор искал себе секретаршу. За полный рабочий день платили очень неплохие деньги. И за шестьдесят тысяч в месяц я готова была терпеть и не такое, лишь бы сестры и отец могли хорошо и комфортно жить.
Первый месяц показался мне адом на земле, но пачка купюр в руках позволила смириться с такой жизнью. Сейчас я даже могу сказать Юрию спасибо. Благодаря ему я сносно разговариваю на девяти языках и в совершенстве знаю английский. А тогда для семнадцатилетней выпускницы средней школы это была недостижимая роскошь.
Но вот теперь я могла себе позволить покончить с этим сумасшедшим домом. Вчера врачи подтвердили, что позвоночник отца может нормально функционировать и замененные диски прижились в организме. Сестры обрадовались, и вся семья вздохнула с облегчением.
Папа за эти годы стал квалифицированным юристом и защищает таких же, как он: обманутых работников. Средняя сестренка доросла до главной акушерки в самом дорогом и престижном роддоме Москвы. В нем рожают те, кто не желает ехать за границу. Старшая является управляющей сетью магазинов. Так что теперь мы не бедствуем.
Помня о моем рабстве у Юрия, семья накопила денег и купила для меня скромную квартирку в Выхино, куда уже послезавтра я смогу переехать. И послать собственного начальника лесом. Первым делом нормально высплюсь. Все эти почти десять лет три часа сна были для меня непозволительной роскошью. Звонок от босса мог раздаться в любую секунду и по любому поводу. Начиная от срочной командировки, заканчивая выбором галстука или презервативов для встречи с его новой любовницей.
В общем, я готова была кланяться в ноги собственной семье, что мне больше не придется тенью бегать за шефом и выполнять все его просьбы, прихоти и желания. От одной такой мысли у меня сердце замирало в сладком предвкушении. Сегодня вечером обязательно сообщу этому самовлюбленному засранцу, что он может начать искать себе новую секретаршу.
Открыв ежедневник, тихо выругалась сквозь зубы. Сегодня вечером мы должны быть на губернаторском ужине, где мне вновь придется улыбаться его маме и объяснять, почему ее Юрочка не сделал предложение обворожительной Николь, а сменил ее на Сюзанну с грудью на два размера больше и мозгами в три раза меньше.
Это была еще одна моя обязанность — держать родителей моего шефа на расстоянии от него и его бизнеса. Короче говоря, каких только обязанностей не лежало на моих скромных и хрупких плечах. Словно я для него не секретарша, а личный раб с окладом в двести тысяч в месяц. Но самое странное в его поведение было то, что он покупал мне одежду, выбрал и подарил машину и прикупил квартиру на два этажа ниже себя. Чтобы я всегда была под рукой.
Стоило поторопиться: сборы и мой личный тиран ожидают меня, а значит, у меня нет времени прохлаждаться в постели, глядя в потолок собственной, пока что, квартиры. Откинув одеяло, я встала навстречу новому трудовому дню и ужасному боссу!
ЧАСТЬ 1. Мой ласковый и самовлюбленный шеф.
ГЛАВА 1
Как я и думала, прием был совершенно для меня утомительным. Столько гостей и иностранцев, что у меня от количества разнообразной речи голова шла кругом. Такого стресса я давно не испытывала. Все же такие крупные мероприятия мой босс обычно игнорировал. Но тут отказ не подразумевался априори, вот и ездили мы на эту каторгу раз в год.
Скинув надоевшие за пять часов туфли, я с удовольствием похрустела ногами. Водитель клевал носом, и я его понимала: на часах начало первого, а мы только вышли из загородного дома. Отсюда до нашего жилища езды еще около часа. Дома я буду хорошо если часа в два ночи. Посмотрев на дорогущие туфли, которые сегодня не обсудила только ленивая сплетница, я в очередной раз поняла, что не смогу променять собственную свободу на золотую клетку.
Юрий сел на сиденье и вальяжно кивнул несчастному пареньку, что заменял Костика. Тот едва не подавился. Но машина все же тронулась и повезла нас домой. За окнами пролетала ночная столица. Я же чувствовала себя словно на иголках. Асимметричное платье с крупной декоративной лямкой из камней, которая больно впивалась в кожу. Слишком зауженная юбка, которая не давала поднять его немного выше и сесть комфортнее. Салон машины словно наказывал меня за предательство.
— Юрий Анатольевич, — наконец-то собралась с духом и обратилась я к своему боссу.
— Да, Наталья, — он отвлекся от бумаг и поднял на меня свои карие глаза. — Ты замечательно себя проявила на сегодняшнем вечере. Испанцы тебя нахваливали. Тем более такая непринужденная беседа. Действительно, ты движешься в нужном направлении.
— Простите, — я слегка порозовела, — но я из испанского знаю совсем немного, поэтому действовала совершенно наугад.
— Но даже так ты смогла завоевать их расположение.
Надо же, меня похвалили. Я удивленно вскинула бровь.
— Вы меня сейчас хвалите?
— За достижения полагается награда, — кивнул он. — Завтра куплю тебе подарок.
— Шеф… — попыталась я вставить заготовленную заранее фразу.
— Отказ не принимается, — погрозил он мне пальцем. — За хорошую работу полагается вознаграждение. Так что смирись с этим и не смей мне возражать.
— Я хотела Вам сказать… — вновь предприняла я безуспешную попытку достучаться до его сознания.
— Только не признавайся мне в любви, — улыбнулся он. — У нас деловые отношения. Хотя как в меня можно не влюбиться, я же просто совершенен. Не правда ли? Как я выглядел на сегодняшнем вечере? Сразил тебя наповал в самое сердце?
—Я и не собиралась, — привычно отвела глаза и не стала отвечать на его самоуверенные вопросы.
Он даже не удостоил меня взглядом.
— Что ты хотела сказать?
— Вам придется найти новую секретаршу, — осторожно наблюдала за его реакцией.
Он пронзительно посмотрел на меня.
— Что ты сейчас сказала?
— Сегодня утром я напишу заявление об уходе по собственному желанию.
Не знаю, каким чудом, но я смогла произнести эту короткую фразу, не запнувшись ни разу.
— С чего это вдруг? — вскинул он бровь, словно я сошла с ума в одно мгновение.
— По личным причинам, — отвела я взгляд.
— Дело твое.
И в салоне повисла тишина.
Я перевела дыхание. Я думала, все будет гораздо хуже и сложнее. Но нет, мой личный кошмар принял мои слова с присущим ему равнодушием. Хотя, я же для него всего лишь вещь, которой пришло время отправиться на свалку и не занимать место более полезного сотрудника. Ничего удивительного, что ему даже не интересно. Обычно он готов пытать до последнего вздоха своих сотрудников. Меня же почти с миром отпустили в свободное плавание.
До жилого комплекса мы добрались в ночных сумерках, когда все нормальные люди уже спали, а не возвращались с работы домой. Если бы не освещение на улице, тьма стояла бы кромешная. Ночное небо было затянуто тучами, и звезд с луной на небосклоне не было видно. Водитель подал мне руку, помогая выйти из машины. И, наверное, с облегчением выдохнув, укатил восвояси. Завтра уже Костик должен вернуться на должность водителя нашего тирана.
Лифт в такое позднее время не заставил себя долго ждать. Я привычно нажала на две кнопки и, достав из сумочки, приложила клич-карту к этажу Юрия. Все это моя рутинная работа, въевшаяся в подкорку моего многострадального сознания до кровавых мозолей. Словно кроме этого в моей жизни не могло быть больше ничего. Все сводилось только к этому самовлюбленному мужчине с огромным комплексом нарцисса.
— Ах да, — наконец-то заговорил со мной мой шеф.
— Не волнуйтесь, — перебила я его, — к понедельнику я освобожу квартиру.
— Какую квартиру?
Он смотрел на меня так, словно впервые видел.
— Квартиру, — указала я на кнопку лифта, — которую Вы мне купили, чтобы я всегда была рядом.
— Она твоя, — отмахнулся он от меня, словно от назойливой мухи.
— Тогда что?
Я больше не видела повода для нашего разговора в лифте.
— Отработаешь месяц, — напомнили мне про пункт из договора.
— Хорошо
Это было не совсем хорошо, но все же лучше, чем получить отказ.
— И готовься к поездке в Ниццу, — словно само собой разумеющееся проговорил шеф.
— Что?
Но ответа я уже не услышала: двери лифта открылись и меня почти вытолкнули из тесной кабинки лифта.
Это что за издевательство такое? Вот почему он вспомнил про деловую поездку в самый неподходящий момент? Нет, я прекрасно отдавала себе отчет, что новую ассистентку за десять дней найти реально, а вот натаскать нет. Это непросто, я почти десять лет была его тенью, и он мне доверял. Из-за этого я и знала наизусть все материалы и делопроизводство, происходящее в офисе. Моя подпись фактически равнялась его личной, а решение, принятое мной, было равнозначно решению директора.
Только все это меня сейчас не радовало, а даже очень сильно огорчало. Это приводило меня к факту, что придется поехать в Ниццу вместе с ним. Проиграть тендер на двести миллионов долларов «Эйфория» не могла. Неважно, каким тираном и самовлюбленным павлином был мой шеф, но ради собственного детища он готов был лечь костьми.
Скинув туфли в прихожей, с наслаждением стянула платье и, бросив его на диван, рухнула следом. В голове начали бегать мысли, самой страшной из которых была, что я на две недели буду заперта с собственным шефом в одном номере. Мы и раньше так жили. Двухкомнатный люкс я бронировала для всех наших поездок.
Не знаю, что произошло у Юрия с семьей, но он давно не общался с ними нормально. Короткие воскресные обеды продолжительностью по два часа я не считала за нормальное общение. На многих из них мы просто обсуждали бизнес и возвращение «Эйфории» в основное подразделение, которое отец Юрия готов ему передать. Только мой шеф всегда отказывался и говорил, чтобы с «Глоссис» разбирался его старший брат, которого я за все без малого десять лет ни разу не видела.
В чужую семью я пыталась не лезть, но с таким-то шефом я знала почти все о ней, частенько выбирая за него подарки и сувениры. Одежду и украшения для его матери также покупала я. И приобретение алкоголя для отца и деда неожиданно легло на мои хрупкие и скромные женские плечи.
Все это было на фоне того, что его родственники были далеко не бедными и не лишали наследства и денег сына, который решил открыть собственный бизнес. Во многом именно благодаря этому «Эйфория» и не загнулась на первом же году существования. У нас было бездонное финансирование со стороны «Глоссис» - семейного предприятия моего шефа.
Именно поэтому он всегда путешествовал с полным комфортом. Дорогие номера в гостиницах, транспорт в аэропорту, переводчики, если это было необходимо, и неизменный бизнес-класс. Я знала, что у Анатолия Степановича был личный самолет, но Юрий принципиально им не пользовался, отдавая предпочтение «Аэрофлоту» и его самолетам. Из-за этого не две сотни раз уже были скандалы. Юлия Михайловна уже много раз при мне рыдала на груди у неразумного сына. Так что я в этой семье считалась чуть ли не дочерью, которую она так хотела.
Новенькой секретарше придется сложно, и мне ее даже искренне жаль, но у меня больше нет сил оставаться вместе с ним. Я уже просто хочу сбежать. Выложить из сумочки запасной галстук, его запонки, мини-флакон парфюма и ключи от квартир, домов и машин. Словно вся моя жизнь принадлежала только этому человеку. Такое чувство, что для меня самой в ней не было места.
Вздохнув, перевернулась на живот и, подложив под голову руки, начала рассматривать телевизор. Шикарная плазма так ни разу и не была включена в этой квартире. У меня не было времени посмотреть телевизор или хотя бы отвлечься на свои личные дела. Последним, что я читала не из документов, была инструкция к готовому обеду.
Тоска и уныние накатили на меня от давящей тишины квартиры. Сейчас я должна была по привычному распорядку смыть макияж, принять душ, высушить волосы и без задних ног рухнуть в постель в надежде урвать хотя бы пару лишних часиков сна. Вот только сегодня сон отказывался ко мне приходить. Из головы не выходил подозрительный прищур шефа и его намек про Ниццу. Может, я просто слишком сильно устала, работая столько лет без выходных и праздников?
Я даже больничный не могла себе позволить, так как отец нуждался в дорогостоящем лечении. В защиту Юрия говорили его предложения оплатить операцию моего отца в Германии. Но я была против. Это было равносильно продаже себя в пожизненное рабство без права на побег. Долго и кропотливо, но мы сами накопили денег на операцию, правда, в России и с меньшими гарантиями.
Зато теперь я могла вздохнуть свободно и, собрав остатки собственного достоинства, с чистой совестью сбежать от Юрия куда глаза глядят. Я планировала пару месяцев отдохнуть и пойти учиться. Двадцать шесть, конечно, не самый подходящий возраст, тем более, что через две недели мне будет на год больше. Но лучше так, чем и дальше не иметь собственной жизни.
Дисплей телефона засветился. Не задумываясь, взглянула на экран и обнаружила сообщение, что нас срочно ищут в офисе, так как партия ткани из Индонезии не прибудет в срок, а значит, драпировку для зала в новом отеле сделать не смогут. Вот о чем я, собственно, и говорила. На часах половина третьего, а сон мне только мерещится. Сборы не заняли у меня и двадцати минут. Ровно через четверть часа перед моим носом открылись двери лифта. Юрий так же, как и я, лечь не успел, только побрился и помылся. Об этом я могла судить по непросохшим прядям темных волос.
— Галстук
Раскрыв сумочку, я распечатала данный предмет гардероба и завязала его на мускулистой шее мужчины.
— Ах да,— он кивнул. — Спасибо.
Вот так начался мой первый день на пути к долгожданной свободе.
ГЛАВА 2
Я никогда не думала, что проснуться в семь пятнадцать — это настолько блаженное чувство. Словно я проспала целую вечность, и теперь цвету майской розой. Господи, от счастья, что я увольняюсь от этого тирана, я готова была рыдать в три ручья.
Спустя столько лет почти рабского, но высокооплачиваемого труда я даже не представляла, чем себя занять утром.
