Пролог
Пролистав ленту, я попыталась определиться с тем, как себя чувствую. Уже от одного того факта, что у меня на руке появилась метка соулмейта, потряхивало и жить не хотелось. Сей трагедии было достаточно, для того чтобы сказать: это самое отстойное утро в моей жизни. Последнее, чего мне хотелось в восемнадцать лет узнать, что где-то там ходит по белу свету придурок, уготованный мне судьбой. Ещё раз проверив «Лайс», закрыла социальную сеть и с ненавистью уставилась на запястье. Почему я не могла оказаться обычной и нормальной среднестатистической ведьмой, без всяких подковырок в тёмном прошлом? Зачем такие заморочки? Я не хотела себе пару! За последние сто лет никому из женщин в нашем роду с ними не везло от слова «совершенно».
Да и история знавала множество случаев, когда судьба сталкивала лбами тех, кто совершенно не подходил друг другу, и это считалось нормальным, даже если истинные против такой кандидатуры. Погладив морду дракона, который обвивал моё запястье подобно браслету, я с тяжёлым стоном рухнула обратно в объятия перин. Самое проблематичное во всём произошедшем – личность моего соулмейта. На свою беду, я была прекрасно осведомлена о том, кто носил точно такого же дракона на запястье, и ни капельки этого не стыдился. За полгода я столько раз видела эту метку, что она у меня на подкорке сознания отпечаталась и выплавилась в радужку.
Ведь самым глупым было даже не это, а факт того, что мы с Максом жили в режиме вечного противостояния. Он мажор и красавчик, я отличница и дурнушка – никаких отклонений от законов бульварного романа. Но вот теперь, милостью судьбы, я должна была стать парой этому… Да, у меня в голове не было цензурных слов для характеристики всего того безумия, которое творилось вокруг этой заносчивой выскочки с замашками принца! У меня в голове не укладывалось, каким чудом мы могли бы найти точки соприкосновения и не поубивать друг друга через пятнадцать минут. Мало того что мы словно в разных мирах существовали, так даже в теории они не пересекались.
Максим Ставель – наследник миллиардной корпорации по производству магической косметики. Его семья держала в ежовых рукавицах всю модную индустрию и решала: чему быть, а чему исчезать. Красавчик, первый парень на нашей «деревне», спортсмен, начинающий музыкант, мокрая мечта всех, кому от шестнадцати и старше. На такого, как он, готовы молиться днями и ночами, лишь бы на короткое мгновение оказаться в лучах его славы. И это лишь коротенький список тех качеств и характеристик местного Аполлона от нашей шараги, которые девчонки обсуждали в раздевалке перед физрой.
Если верить всё тем же сплетницам, то между ног у него тоже отлично. Но тут, даже я звонко фыркала и крутила пальцем у виска. Каждый в школе знал, что от бесконечной толпы девиц Макса уже тошнило, и он избегал отношений с каждой, кто пытался подкатить. Шуточки о том, что первый красавчик универа, девственник и берёг себя для истинной, уже не казались мне смешными. Здесь каждый сам для себя решал, в какие тяжкие бросаться. Хотеть или не хотеть… Не вопрос, а просто жизненная позиция. Которая теперь вышла мне странным боком. Получается, хранил он себя для меня… Абсурд же!
Прикрыв глаза и застонав, я перевернулась на другой бок и поджала под себя ноги. Странно о таком думать. Словно, какая-то извращенка. Но от этого на душе становилось только смурнее. Я не понимала, почему боги так меня невзлюбили? Почему из девяти с половиной миллиардов людей, проживающих на нашей планете, именно я стала его соулмейтом? Разве мало кандидаток вокруг? Ну, на крайний случай — кандидатов. Я в его ориентацию не лезла, пусть что хочет то и делает, лишь бы подальше от меня. Нет же… Из всех, мечтающих о его любви куриц, парную татуировку получила я, не желающая иметь с ним ничего общего. Что уж там, при моём желании, я бы с ним в одном поле не присела, на разных концах, побрезговала бы. А что теперь?
Была бы моя воля, немедленно отказалась бы и сделала вид, что понятия не имею, что вообще тут за цирк с конями. Но к моему огромному сожалению скрыть метку истинного нельзя. Точнее, удалить её с кожи. Так что до конца первого курса, предстояло мне ходить в стареньких фамильных часиках, которые скрывали магические импульсы метки и полностью гасили влияние соулмейта на истинную. Не я первая, не я последняя, кому в нашей семье не повезло с выбором пары, так что даже не удивилась, что подобная штука завалялась у матушки. Потому гори оно всё синим пламенем, кто куда, а я в бега. Маменька загремела на кухне бытовой утварью, и я поняла, что бессовестно опаздываю на первую лекцию. Первый курс сулил кучу неприятностей и ещё больше головной боли, коли начался вот так.
Максим пошёл в школу, как все нормальные люди, с семи лет, а меня маменька почему-то запихнула с шести, как только умудрилась. Если бы не это обстоятельство, мы с ним никогда не встретились и не пошёл бы двенадцатый год нашего совместного обучения. И почему из всех универов Москвы он выбрал мой? Скажите мне на милость… Так нет же, угораздило родительницу на всякие эксперименты. Из-за этого и вышло, что мой практически совершеннолетний истинный, учился со своей наречённой на одном году и знать про то не знал. Обычно разница год-два присутствовала, и очень редко, когда одногодки становились парой. Это было скорее исключением, нежели правилом.
Мне оставалось надеяться лишь на то, что Макс не интересовался серой мышью, сидящей рядом с ним на занятиях одиннадцать лет подряд. День рождения начался просто прекрасно, оставалось, чтобы меня из лужи окатил мусоровоз, и я соберу полный комплект неурядиц этого «чудесного» дня. Ибо ещё большую неудачницу, чем я, представить было тяжело. Стать истинной для того, кого всеми фибрами своей несчастной души ненавидела, с раннего детства... Лучше не придумаешь! Хотя вряд ли, остальные меня поняли бы и разделили точку зрения. Для них Максим – счастливый билетик в светлое будущее.
Спустившись на завтрак, я с сожалением протянула матери руку, и та мгновенно поняла по моей реакции, что новостям я не рада. Прижав меня к своему тоненькому стану, она медленно гладила по волосам и тихо плакала. Исполосованная ножом татуировка виверны на её запястье в очередной раз напомнила о том, что не всем суждено отыскать сказку. В нашем роду никому не дано познать простого женского счастья. Обняв её, зарылась носом в её пахнущую духами кофту и разрыдалась. Я не хотела становиться чьей-то собственностью, только не так!
Шмыгнув носом, зарылась в мамину грудь ещё сильнее и зарыдала уже в полный голос. Это было выше моих сил. Всё, о чём я мечтала — мирно работать в нашей таверне, помогать маме и, возможно, влюбиться в простого парня. Который будет ценить и любить меня не за какие-то парные татуировки, а просто потому, что это я. Дорогие подарки, шёлка и блеск драгоценностей вызывали у меня приступы головной боли и мигрени. Даже если, в одно мгновение, окажется, что моя жизнь не стоит ровным счётом ничего, значит, так тому и быть. Но маменька настрадалась достаточно для того, чтобы не переживать за меня и не бояться, что с её дочерью поступят точно так же, как и с ней.
Судьба бывала жестокой и никогда не позволяла женщинам нашего рода забывать о тех страшных прегрешениях, которые творились в забытые века. До сих пор, каждая расплачивалась за это счастьем и жизнью. Но есть ли возможность изменить историю? Нет… Конечно, нет… Пока проклятая кровь не исчезнет с лица земли, нам будет суждено страдать и умирать от рук тех, с кем нас связала жизнь. Наши соулмейты — наша погибель! И, к сожалению, Максим не станет для меня исключением из правил. Сходящие по нему с ума девицы на сувениры разберут, как только узнают, кто посягнул на их сказочного принца. Вот я попала!
Глава 1. Новые роли
После такой нервотрёпки с утра пораньше, ехать никуда не хотелось. Мы с мамой наревелись так, что теперь я походила на опухшего бомжа с ближайшей теплотрассы, а не на студентку пусть и не самого престижного, но весьма неплохого университета высшей магии. Люди в метро косились на меня с подозрением, но я состряпала самую расстроенную мордашку из всех возможных и пригорюнилась. Сердобольная бабуля с противоположной стороны даже предложила конфетку, но я лишь громко шмыгнула носом и утёрла слёзы. Интерес людей ко мне мгновенно пропал. Лезть в чужую душу никто не хотел, а уж перетягивать на себя негатив и вовсе не входило в привычные рамки общения с незнакомцами.
Просто в голове я уже рисовала упоительную картину своих кишок на парадной люстре в холле и некролог с красочным описанием того, как соулмейт отказался быть наречённым такой неудачницы и полностью оправдан. Мысли были глупыми, но это единственное, что меня радовало в картине всего серого и хмурого дня. Тут либо ты справишься со всем и перестанешь страдать хренью, либо тебя утянет в водоворот таких страстей, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Ибо у людей не было возможности скрыться от своей пары. По крайней мере, помимо часов, про другие артефакты мне было неизвестно.
Эта магия считалась утерянной и лженаучной. Хотя для многих стран мира само существование магии до сих пор считалось чем-то ненормальным. Мне повезло уродиться ведьмой в России. Здесь хотя бы рьяно следили за тем, чтобы каждый мог развиваться. Вон страной и то управлял президент, а следили за всем три великих семьи. Дворяне и аристократы не могли сидеть на жопе ровно и ждать, когда их миллиарды дадут всходы. Кастовая система уравновешивалась рейтинговой. И если ты бесполезен для своей родины, то ни одни деньги тебя не спасут от понижения статуса.
Завистливо посмотрев на портрет леди Ольхонской, украшающий обложку журнала, и подумала о том, что мне никогда не стать такой же, как они. Сиятельная аристократка, первая красавица страны и дама с поистине масштабными связями. Если какой-то скандал сотрясает весь бомонд столицы, то в нём либо замешана представительница древнего рода, либо выступает нейтральной стороной и разбирает конфликт. Но мне до таких возможностей было как до луны пешком. Вот если бы у меня была такая мама, я не поступила так глупо и не ушла из семьи. Хотя не мне судить, у всех свои тараканы и причины.
Моя станция распахнула свои гостеприимные объятия, и я поспешила покинуть душный метрополитен. Единственный минус моей шараги в том, что ехать почти через половину города на самой загруженной ветке. Тряхнув головой, постаралась выкинуть дурные мысли из головы. Сейчас начинался самый главный цирк этого утра. Ветерок немного остудил мысли и дал возможность перевести дыхание и трезво посмотреть на всё происходящее. Макс же не знал, кто его истинная, а я не собиралась ему говорить. Шанс того, что мы двенадцатый год будем учиться вместе, мал до неприличия, и он сроду не додумается искать среди своих же. Обычно соулмейтов тянет друг к другу на близком расстоянии, даже без парных меток, мы же готовы были выцарапать глаза сопернику.
Универ встретил меня тихими завываниями всех страждущих девиц о том, что Максим объявил в «Лайс» об активизации парной метки и о поиске своей истинной пары. Так что наши курицы стояли на ушах и обещали той несчастной все кары небесные, если она посмеет явиться и в открытую заявить свои права на Максима. Подобные глупости делать не собиралась изначально, потому благополучно пропустила их трёп мимо ушей и потопала переодеваться. Зачем в высшем учебном заведении, физра понятия не имела. Но предмет был настолько мной нелюбим, что от него хотелось в прямом смысле блевать. Мой организм его на дух не переваривал и протестовал всеми возможными способами.
Пробежка началась, и думать стало некогда: физруки везде одинаковые, и свой предмет считали едва ли не главным во всей программе обучения, из-за чего гоняли нас, несчастных, до седьмого пота. Утерев пот с лица, я согнулась в три погибели и попыталась отдышаться, чтобы пропихнуть в лёгкие спасительный кислород. Никогда не любила физкультуру, а теперь особенно её не переваривала, ибо пришлось придумать отговорки, а они были шиты такими красными нитками, что ни один здравомыслящий человек не поверил бы в этот бред. Ведь артефакт на запястье привлекал излишнее внимание, а препод был тем ещё дотошным параноиком и запрещал любые украшения во время занятий. Мне пришлось рискнуть и понадеяться на то, что не спросит, но, похоже, зря я надеялась.
— Нисарова, тебе что, отдельное приглашение нужно? — мою, скромную фигурку, наконец-то, заметили. — Живо на разминку, нечего ворон считать. Мы только круги закончили, а она уже умирающего лебедя из себя строит. Двойку захотела в сессии? Так, у нас ещё и недели не прошло, таких скоростных на неуд у меня не было за всю работу.
— Простите, Эдуард Аристархович, — хрипло простонала я и поплелась в конец шеренги, в очередной раз убеждаясь в том, что с Максимом у меня ничего общего.
— Посмотрите на нашу мышку, опять строит из себя помирающего лебедя, — засмеялись главные красавицы потока, — небось на жалость давит. Хочет, чтобы её принц спас, а какой ей принц, если сама только из хлева вылезла!
— Разговорчики в строю! — рявкнул физрук. — Кто хочет дополнительные круги?
— Катись к чёрту, Глоткова, — прошипела я и едва не растянулась на полу, споткнувшись о подножку.
— А ну, живо прекратили, — заорал преподаватель, — школа позади осталась, должны уже мозги в голове быть, а вы ведёте себя, как маленькие дети! Упор лёжа принять, и пока Ставель не устанет, никто не прекратит.
— Эдуард Аристархович, — тут же заныл весь наш поток, понимая, что Максим может отжиматься, пока мы все не подохнем.
— Нисарова, откуда побрякушки на моём уроке, живо снять! — его тёмные глаза впились в меня. — Или правила не для тебя писаны?
— Не могу, Эдуард Аристархович, — побелела я до состояния меловой стены.
— Это ещё почему? — фыркнул мужчина. — Гордость или желание покрасоваться?
— Никак нет, — замотала я головой, — фамильное проклятие, если сниму браслет до того, как выйду замуж, то моя же магия меня уничтожит и до состояния слизня перемолотит. Прошу прощения, из больницы должны были передать справку об этом.
— Точно, было что-то такое, — сощурил глаза физрук, — ладно, отжимаемся и без разговорчиков, иначе ещё приседать начнёте.
Все тут же прекратили перешёптывания и застонали. Вчерашние школьники медленно упали на четвереньки и приготовились к мучениям и адским страданиям. Головой-то я понимала, что не во мне причина этих проблем, а в дуре Лере, но косые взгляды одногруппников особо не радовали. Я надеялась, что, поступив в университет, избавлюсь от своего клейма ботанки и серой мышки и навеки вечные забуду про Ставеля и его идиоток фанаток. Но этот идиота кусок зачем-то попёрся в одну шарагу со мной, а за ним весь поток озабоченных куриц, мечтающих заполучить первого красавчика Москвы. Ладно, третьего, он знатно так проигрывал двум наследникам великих герцогов, но те были постарше и поопытнее, к таким на кривой кобыле не подъехать.
И вот как мне ещё четыре года протянуть со своим истинным под боком и не спалиться при этом? Радовало лишь то, что я самая младшая в этом зоопарке и меня не тронут, опасаясь за сохранность своих шкур.
