Прогуливаясь по песчаному берегу, пират вновь задумался о смысле жизни, своём месте в этом мире и на корабле капитана. Никаких печальных мыслей по этим поводам у него давно уже не возникало, остались только размышления по факту.
В первый раз, когда капитан изволил гневаться и выбросил его недалеко от необитаемого острова, было действительно страшно и непонятно.
Проторчав на берегу два дня, обгорев, как последняя корабельная сволочь, под дневным палящим солнцем и вымокнув под ночными ливнями, он понял, что с этим надо что-то делать. Капитан в тот раз был настолько не последователен в своём решении, что не оставил даже оружия заряженного одним патроном, как поступают обычно с корабельными ворами, игроками на деньги и другими нарушениями пиратского кодекса, а просто заставил снять с себя все, кроме штанов и валить с корабля.
Сейчас ему уже не страшно и даже не интересно, чем на этот раз закончится отпуск на необитаемом острове, ведь на обратном пути капитан заберет его на корабль, возможно, даже извинится без свидетелей, если загрызёт совесть. Так было тогда и еще много раз после того. К тому же, за всё это время пират успел немного обустроиться, соорудить подобие жилища из веток и листьев местных растений, защищающее от солнца и дождя. С питанием дело оказалось хуже: кроме кокосов и местных рептилий ничего не было, и от первого быстро начинало тошнить, а второе, судя по раскраске, невероятно ядовито.
Еще одним плюсом отдыха на острове стало понимание причин такого поведения капитана: не считает он возможным слушать чужие советы и всё тут. А если ещё случайно углубиться в философские материи, то можно сразу раздеваться и в воду прыгать. Один раз он так и поступил, когда надоело киснуть на корабле среди толпы пиратов недовольных новыми правилами в кодексе.
От размышлений о прошлом и настоящем пирата отвлекло нечто необычное. То, чего он ранее здесь не видел. Подойдя ближе, он распознал в находке человека. Точнее, такого же пирата, как и он сам, только изрядно потрёпанного волнами, кулаками и шальной пулей. Мокрые еще рубашка и штаны прилипли к худощавому телу. Пирату показалось, что под одеждой незнакомца только кожа да кости. Темные длинные волосы спутались из-за отсутствия банданы, возможно, потерянной во время незапланированного просаливания костей. Если бы не свежая кровь на рубахе, и относительно приличный вид, он решил бы, что парню давно каюк, и его только сейчас принесло волной.
— Этого мне здесь не хватало. Эй, — пират пнул найденного человека, не дождавшись реакции, присел на колено рядом с ним, сжал его запястье. — Оклемаешься — разберемся, кто ты есть и зачем ты здесь?
Оттащив найденного человека в тень, пират забрал оружие, что было при нём. Похлопав парня по впалым щекам, еще раз попытался привести его в чувства, но, не достигнув желаемого результата, оставил рядом начатую бутылку рома, взятую с собой, сам пошел прочь. Гулять после этого пират перехотел, мысли переключились на незваного человека. Спрятавшись в своем убежище, пират попытался предположить, откуда взялся этот парень. Если бы поблизости затонул корабль, точно бы это заметил, и на берег бы выбросило не одного.
И лицо этого парня показалось ему знакомым, ведь видели его на берегу, когда тот набирал команду. Ему же кок порекомендовал не связываться с той компанией лихих и полностью лишенных, даже среди пиратов, здравого смысла и чести бандитов.
Сознание возвращается медленно и неохотно, голова гудит, будто выпил не один бочонок рома, и после этого умудрился подраться с десятком других пиратов. Но ни первое, ни второе вспомнить не получается. Мельком проскакивает информация о том, что пытался выплыть, и судя по твердой поверхности под спиной, хоть это получилось или просто вынесло волной.
Открыв глаза, пират прищурился. От яркого света чуть снова не отключился. Захотелось закрыться рукой или отвернуться, но на это не хватило сил. На попытку поднять руку, сознание ответило очередным воспоминанием о недавних событиях, о выстреле кого-то из своих. До этого он думал, что они свои, и если не уважают, то хотя бы не предадут. Понял, что слишком много думал, а этим головорезам не нужен был ни корабль, ни капитан, только нападения и грабежи, и не важно, на суше или на воде.
Защитив глаза от солнца здоровой рукой, пират попытался вспомнить, на что надеялся, когда решил бросить всё, чего добился, и стать пиратом. Опыта ноль, знания исключительно из рассказов знакомых, пару месяцев как-то держался и даже поверил, что достиг каких-то успехов в своей новой жизни. Пираты, видимо, посчитали иначе. Поморщившись он вспомнил, что на берегу было предупреждение: кок с одного из кораблей советовал ему не связываться с этими отморозками.
Но настоящий пират, а тем более капитан, советы не слушает.
Особенно обидным для него стало то, что подвёл друга, который из всей банды оказался не идейным разбойником. Странным образом парня интересовало путешествие и немного техническая часть корабля. Тогда он попытался защитить своего капитана и тоже улетел в воду, но его не ранили. Пират, успокоил себя тем, что друг выберется и у него всё сложится более благополучно, если хватит ума, то вообще бросит это грязное, совершенно неподходящее ему пиратское дело.
Валяясь на песке, закрыв глаза рукой, он не заметил, как стемнело. Вернувшись к хоть и неприятной, но реальности, увидел, что на небе появились звёзды, а рядом бутылка рома. Заметил её только сейчас. Хоть что-то, чтобы было не так скучно. Захотелось выбраться с этого острова, на зло себе и всем, и лекарство лишним не стало. Дотянувшись до бутылки, пират открыл её, удивился, что она почти полная.
Но парой глотков для поднятия боевого духа дело не обошлось. В процессе он решил, что ночью лучше ничего не предпринимать, а вот потанцевать никто не запрещал, чтобы не просто так валяться.
В перерывах между размышлениями о вечном и о текущих событиях, пират вспомнил про найденного днем на берегу человека. Решил всё же проверить как он там, и если тот всё же оклемался, выяснить, как он попал на этот остров. Мимолётное наблюдение за ним на берегу, никак не давало хоть немного поверить в то, что он мог плохо обращаться с командой или сделать что-то такое, за что его можно было бы выкинуть на необитаемый остров.
Выйдя на берег, пират сильно удивился. Меньше всего он ожидал увидеть раненого едва живого человека кружащегося в каком-то странном, явно нетрезвом, танце с бутылкой рома в руке.
— Потрясем костями вместе? — предложил пират.
Гость резко обернулся на голос, с минуту изучал того, кто посмел его отвлечь от столь интересного занятия. Привлёк внимание обнаженный торс пирата и рисунки на его руках, ему показалось, что этот человек именно пират, а не местный, забытый всеми отшельник. В пользу этого говорили вполне приличный вид и отсутствие буйной растительности на лице и голове. Светлые, немного вьющиеся до плеч волосы немного растрёпаны, щетина на лице присутствует, но в пределах разумного. И одежда в виде штанов не потрёпана временем. Как и за что этот человек попал на остров, но решил придумать потом. Или спросить, если получится.
— А почему нет? — одной рукой обхватил за пояс. — Ром будешь? Я тут нашел.
— Не буду. Да у тебя там и нет уже ничего, — забрав бутылку, пират отбросил её в сторону. — Кстати, меня Холстом все называют. Может, слышал где-то.
— Очень приятно. Капитан Утконос, — гость отлип от Холста, протянул ему руку.
— И как же ты сюда попал, капитан Утконос? — Холст удержал под руку, чуть не рухнувшего на песок Утконоса, помог ему сесть. — Похоже, плохо выполнял свои обязанности?
— Не давал устраивать произвол, — Утконос приложил ладонь к раненному плечу, поморщился. — Здесь еще ром есть?
— Должен быть. Только прогуляться немного придется.
— Это можно, — опираясь на здоровую руку, Утконос встал. — Ты сам здесь откуда?
— С корабля. Отпуск дали на пару дней.
— Так бывает? — Утконос нервно хихикнул. — Что натворил?
— Советы полезные давал, — Холст отодвинул ветки, чтобы Утконос мог войти в его жилище. — Ты меня не помнишь?
— Нет. А должен?
— На берегу… К тебе еще кок мой знакомый подходил.
— Кок? — Утконос, видимо, что-то вспомнил. — Передай ему, что он был прав. А ты в стороне стоял, знал что бесполезно переубеждать?
— Догадывался, — пират достал ром. — Держи. Давай что ли руку твою посмотрю. Если не возражаешь?
— Делай, что хочешь.
Достав кинжал, Холст одним рывком разрезал вдоль рукав рубахи, оторвал ненужную перепачканную кровью и грязью ткань. Вытерев края раны, туго замотал чистой тряпкой.
— Так лучше будет, — достал ром себе. — А ты и не пират вовсе. Пиратами становятся разбойники или моряки. В тебе я не чувствую ни того, ни другого.
— Ты тоже не похож на разбойника, а их я видел много, и на моряка не очень, — Утконос попытался лечь, получилось не сразу из-за дефицита места. — Быт заел, захотелось разнообразия, простора в действиях. Вот нашел. Не пойму, зачем я тебе тогда?
— Для компании. Здесь только первый день кажется, что разберешься сам и никто не нужен. Потом становится скучно. Кстати, у меня идея.
— Какая?
— Могу поговорить с капитаном, он тебя возьмет. Простым пиратом, но если не будешь выпендриваться, то может и повысить.
— Не возьмет. Дуб своих за людей не считает, а чужие ему даром не нужны. Ты же с его корабля? Я много про него слышал. И ты сам вон на острове отдыхаешь по его милости.
— Хм. А ты в курсе дела раз про Дуба знаешь. Поэтому лучше не выпендриваться.
— Откуда у тебя столько рома здесь?
— Сделал небольшой запас. Я же частенько здесь отдыхаю. И капитан Дуб не так ужасен, как принято считать.
В ответ Утконос перевернулся на бок. Холст еще некоторое время придумывал, как объяснить Дубу, что еще один пират на борту ему не помешает, но и принесёт пользу.
— Ты здесь больше никого не видел? — Утконос повернул голову к Холсту.
— Местных гадов видел. Трогать не советую, — Холст добавил рома для улучшения фантазии. — Или тебя еще кто-то интересует?
— Человек интересует. Парень молодой совсем, но способный. Имени его не знаю, но он просил называть себя Вжик. И все его так называли на корабле.
— Так тебя не одного в звании понизили? Хотя это логично, если он тебе помогал.
— Ты его видел? — Утконос попытался сесть.
— Нет. Может, на другой берег выбрался или на корабль кто-нибудь поднял, — Холст пожал плечами. — Если мозги есть, выберется. Ты спи, если хочешь, В случае чего-то серьезного разбужу тебя.
Закончив обход корабля и разбор событий прошлого вечера с последующей раздачей якорей, капитан Дуб направился проверять вытащенного недавно из воды пленника. За него можно было бы получить неплохой выкуп, только, как выяснилось, этот парень никому не нужен, значит, и выкуп получать не с кого. А с ненужными пленниками расклад один: за борт и весь разговор.
Только капитану не хотелось связываться самому с этим грязным делом. Обычно подобные вопросы решал квартмейстер, но сейчас он отправлен отдыхать на остров.
— Опять придётся всё самому делать, — Дуб пнул дверь ногой. — Ты чей будешь?
— Ничей я, — буркнул пленник, вжавшись в угол.— Свой собственный. Не нужен, лучше выброси.
— С характером, — заметил Дуб. Подойдя ближе, присел перед ним. — А пустить по рее я тебя всегда успею. Лучше расскажи, кто ты и откуда.
Рассмотрев внимательнее обсохшего и уже не такого запуганного пленника, Дуб поймал себя на мысли, что не хочет выбрасывать его в море к рыбам.
Парень хоть и не похож на сурового, видавшего многое, морского волка, но явно не какой-нибудь выпавший за борт турист. И руки сильные. Некоторых пока вытянешь из воды надорвешься, висят мешком и ноют, этот же поднялся сам, хоть и пытался сопротивляться. Благо вовремя осознал, что брыкаться не в его интересах. Зацепила капитана и приятная внешность пленника, голубые глаза, не способные врать, светлые растрепанные волосы закрывающие ссадины на шее и плечах. Заметив приличную ссадину на щеке пленника, Дуб поморщился.
— Я пират. Всегда им был и буду.
— Полегче ты, пират. Пираты просто так за бортом не оказываются. Я слышал, недавно на одном корабле бунт был. Капитана с его помощником за борт выкинули. Не ты ли?
— Может, и я. И капитан был прав. Где он сейчас?
— Не видел. Даже если бы и был, на этот корабль он бы точно не вошел, — Дуб встал, прошелся до двери.
Взглянув еще раз на пленника, Дуб понял, что такой человек не станет лишним на корабле, в отличии от некоторых крыс, от которых больше вреда. Но принимать резкие решения не стал. Убедив себя всё обдумать, капитан оставил пленника до возвращения Холста.
Понравилось капитану и то, что, в отличии от других важных персон когда-либо попадавших в плен, этот ведет себя тихо, не кричит, что его будут искать, а когда найдут, казнят всех здесь присутствующих, не обещает каких-либо сокровищ за свое освобождение, наверное, потому, что у него просто ничего нет, кроме одежды, которая сейчас на нем, и оружия, которое у него сразу отобрали.
— Осталось только одно «но». — Капитан захлопнул дверь. — Судя по ответу этого парня, он очень привязан к своему капитану и вряд ли согласится вступить в другую команду. Хотя вариантов у него не много. Либо он соглашается на это предложение, либо в воду и делай, что хочешь. В открытом море его на долго точно не хватит.
Прием на корабль блудного квартмейстера в этот раз шел явно не по плану. Заметив, что вместе с Холстом на палубе появился еще кто-то, Дуб выбежал выяснять, что происходит и кто позволил.
— Какого якоря? — Дуб указал шпагой на Утконоса. — Это что? Бунт, переворот?
— Это выброшенный на берег моряк, — спокойно ответил Холст. — Я подумал, нам на корабле дополнительные руки и мозги не помешают. Ты же на Приста все обязанности свалил потому, что больше некому.
— Моряки не носят такие рубахи, сапоги и пояса. И простой пират себе такое не позволит, — Дуб подошел к Холсту совсем близко, заглянул ему в голову через глаза. — Что за капитанскую крысу ты притащил?
— Да какой из него капитан? — Холст кивнул в сторону Утконоса. — Пассажир круизного лайнера, не больше.
Утконос все это время с любопытством наблюдал за Дубом, которым пугают всех пиратов. И сам представлял его иначе. Как минимум это должен был быть матерый морской волк с бородой и тяжелым взглядом, способный одним ударом отправить любого неугодного на рыбалку в виде наживки. После рассказов, услышанных на берегу, богатая фантазия дорисовывала крюк, костыль, шрам на пол лица и не менее суровую грязно матерящуюся птицу на плече. Но сплетники утверждали, что птичьим мозгам по природе не дано запомнить столь хитросплетенные выражения, которые обычно использует капитан, да и записывать, вроде, некуда.
Попугая при нем сейчас нет, как и ничего общего с тем портретом, который сам себе нарисовал. Если не слушать его вопли, как посоветовал Холст, то одно удовольствие смотреть.
И выглядит вполне себе симпатично: подтянутый дядька в одежде самой удобной для пирата, но по последнему слову моды, даже длинные каштановые волосы не собраны в хвост, как было бы удобно и банданы тоже нет. Только треуголка.
В первый раз, когда капитан изволил гневаться и выбросил его недалеко от необитаемого острова, было действительно страшно и непонятно.
Проторчав на берегу два дня, обгорев, как последняя корабельная сволочь, под дневным палящим солнцем и вымокнув под ночными ливнями, он понял, что с этим надо что-то делать. Капитан в тот раз был настолько не последователен в своём решении, что не оставил даже оружия заряженного одним патроном, как поступают обычно с корабельными ворами, игроками на деньги и другими нарушениями пиратского кодекса, а просто заставил снять с себя все, кроме штанов и валить с корабля.
Сейчас ему уже не страшно и даже не интересно, чем на этот раз закончится отпуск на необитаемом острове, ведь на обратном пути капитан заберет его на корабль, возможно, даже извинится без свидетелей, если загрызёт совесть. Так было тогда и еще много раз после того. К тому же, за всё это время пират успел немного обустроиться, соорудить подобие жилища из веток и листьев местных растений, защищающее от солнца и дождя. С питанием дело оказалось хуже: кроме кокосов и местных рептилий ничего не было, и от первого быстро начинало тошнить, а второе, судя по раскраске, невероятно ядовито.
Еще одним плюсом отдыха на острове стало понимание причин такого поведения капитана: не считает он возможным слушать чужие советы и всё тут. А если ещё случайно углубиться в философские материи, то можно сразу раздеваться и в воду прыгать. Один раз он так и поступил, когда надоело киснуть на корабле среди толпы пиратов недовольных новыми правилами в кодексе.
От размышлений о прошлом и настоящем пирата отвлекло нечто необычное. То, чего он ранее здесь не видел. Подойдя ближе, он распознал в находке человека. Точнее, такого же пирата, как и он сам, только изрядно потрёпанного волнами, кулаками и шальной пулей. Мокрые еще рубашка и штаны прилипли к худощавому телу. Пирату показалось, что под одеждой незнакомца только кожа да кости. Темные длинные волосы спутались из-за отсутствия банданы, возможно, потерянной во время незапланированного просаливания костей. Если бы не свежая кровь на рубахе, и относительно приличный вид, он решил бы, что парню давно каюк, и его только сейчас принесло волной.
— Этого мне здесь не хватало. Эй, — пират пнул найденного человека, не дождавшись реакции, присел на колено рядом с ним, сжал его запястье. — Оклемаешься — разберемся, кто ты есть и зачем ты здесь?
Оттащив найденного человека в тень, пират забрал оружие, что было при нём. Похлопав парня по впалым щекам, еще раз попытался привести его в чувства, но, не достигнув желаемого результата, оставил рядом начатую бутылку рома, взятую с собой, сам пошел прочь. Гулять после этого пират перехотел, мысли переключились на незваного человека. Спрятавшись в своем убежище, пират попытался предположить, откуда взялся этот парень. Если бы поблизости затонул корабль, точно бы это заметил, и на берег бы выбросило не одного.
И лицо этого парня показалось ему знакомым, ведь видели его на берегу, когда тот набирал команду. Ему же кок порекомендовал не связываться с той компанией лихих и полностью лишенных, даже среди пиратов, здравого смысла и чести бандитов.
***
Сознание возвращается медленно и неохотно, голова гудит, будто выпил не один бочонок рома, и после этого умудрился подраться с десятком других пиратов. Но ни первое, ни второе вспомнить не получается. Мельком проскакивает информация о том, что пытался выплыть, и судя по твердой поверхности под спиной, хоть это получилось или просто вынесло волной.
Открыв глаза, пират прищурился. От яркого света чуть снова не отключился. Захотелось закрыться рукой или отвернуться, но на это не хватило сил. На попытку поднять руку, сознание ответило очередным воспоминанием о недавних событиях, о выстреле кого-то из своих. До этого он думал, что они свои, и если не уважают, то хотя бы не предадут. Понял, что слишком много думал, а этим головорезам не нужен был ни корабль, ни капитан, только нападения и грабежи, и не важно, на суше или на воде.
Защитив глаза от солнца здоровой рукой, пират попытался вспомнить, на что надеялся, когда решил бросить всё, чего добился, и стать пиратом. Опыта ноль, знания исключительно из рассказов знакомых, пару месяцев как-то держался и даже поверил, что достиг каких-то успехов в своей новой жизни. Пираты, видимо, посчитали иначе. Поморщившись он вспомнил, что на берегу было предупреждение: кок с одного из кораблей советовал ему не связываться с этими отморозками.
Но настоящий пират, а тем более капитан, советы не слушает.
Особенно обидным для него стало то, что подвёл друга, который из всей банды оказался не идейным разбойником. Странным образом парня интересовало путешествие и немного техническая часть корабля. Тогда он попытался защитить своего капитана и тоже улетел в воду, но его не ранили. Пират, успокоил себя тем, что друг выберется и у него всё сложится более благополучно, если хватит ума, то вообще бросит это грязное, совершенно неподходящее ему пиратское дело.
Валяясь на песке, закрыв глаза рукой, он не заметил, как стемнело. Вернувшись к хоть и неприятной, но реальности, увидел, что на небе появились звёзды, а рядом бутылка рома. Заметил её только сейчас. Хоть что-то, чтобы было не так скучно. Захотелось выбраться с этого острова, на зло себе и всем, и лекарство лишним не стало. Дотянувшись до бутылки, пират открыл её, удивился, что она почти полная.
Но парой глотков для поднятия боевого духа дело не обошлось. В процессе он решил, что ночью лучше ничего не предпринимать, а вот потанцевать никто не запрещал, чтобы не просто так валяться.
***
В перерывах между размышлениями о вечном и о текущих событиях, пират вспомнил про найденного днем на берегу человека. Решил всё же проверить как он там, и если тот всё же оклемался, выяснить, как он попал на этот остров. Мимолётное наблюдение за ним на берегу, никак не давало хоть немного поверить в то, что он мог плохо обращаться с командой или сделать что-то такое, за что его можно было бы выкинуть на необитаемый остров.
Выйдя на берег, пират сильно удивился. Меньше всего он ожидал увидеть раненого едва живого человека кружащегося в каком-то странном, явно нетрезвом, танце с бутылкой рома в руке.
— Потрясем костями вместе? — предложил пират.
Гость резко обернулся на голос, с минуту изучал того, кто посмел его отвлечь от столь интересного занятия. Привлёк внимание обнаженный торс пирата и рисунки на его руках, ему показалось, что этот человек именно пират, а не местный, забытый всеми отшельник. В пользу этого говорили вполне приличный вид и отсутствие буйной растительности на лице и голове. Светлые, немного вьющиеся до плеч волосы немного растрёпаны, щетина на лице присутствует, но в пределах разумного. И одежда в виде штанов не потрёпана временем. Как и за что этот человек попал на остров, но решил придумать потом. Или спросить, если получится.
— А почему нет? — одной рукой обхватил за пояс. — Ром будешь? Я тут нашел.
— Не буду. Да у тебя там и нет уже ничего, — забрав бутылку, пират отбросил её в сторону. — Кстати, меня Холстом все называют. Может, слышал где-то.
— Очень приятно. Капитан Утконос, — гость отлип от Холста, протянул ему руку.
— И как же ты сюда попал, капитан Утконос? — Холст удержал под руку, чуть не рухнувшего на песок Утконоса, помог ему сесть. — Похоже, плохо выполнял свои обязанности?
— Не давал устраивать произвол, — Утконос приложил ладонь к раненному плечу, поморщился. — Здесь еще ром есть?
— Должен быть. Только прогуляться немного придется.
— Это можно, — опираясь на здоровую руку, Утконос встал. — Ты сам здесь откуда?
— С корабля. Отпуск дали на пару дней.
— Так бывает? — Утконос нервно хихикнул. — Что натворил?
— Советы полезные давал, — Холст отодвинул ветки, чтобы Утконос мог войти в его жилище. — Ты меня не помнишь?
— Нет. А должен?
— На берегу… К тебе еще кок мой знакомый подходил.
— Кок? — Утконос, видимо, что-то вспомнил. — Передай ему, что он был прав. А ты в стороне стоял, знал что бесполезно переубеждать?
— Догадывался, — пират достал ром. — Держи. Давай что ли руку твою посмотрю. Если не возражаешь?
— Делай, что хочешь.
Достав кинжал, Холст одним рывком разрезал вдоль рукав рубахи, оторвал ненужную перепачканную кровью и грязью ткань. Вытерев края раны, туго замотал чистой тряпкой.
— Так лучше будет, — достал ром себе. — А ты и не пират вовсе. Пиратами становятся разбойники или моряки. В тебе я не чувствую ни того, ни другого.
— Ты тоже не похож на разбойника, а их я видел много, и на моряка не очень, — Утконос попытался лечь, получилось не сразу из-за дефицита места. — Быт заел, захотелось разнообразия, простора в действиях. Вот нашел. Не пойму, зачем я тебе тогда?
— Для компании. Здесь только первый день кажется, что разберешься сам и никто не нужен. Потом становится скучно. Кстати, у меня идея.
— Какая?
— Могу поговорить с капитаном, он тебя возьмет. Простым пиратом, но если не будешь выпендриваться, то может и повысить.
— Не возьмет. Дуб своих за людей не считает, а чужие ему даром не нужны. Ты же с его корабля? Я много про него слышал. И ты сам вон на острове отдыхаешь по его милости.
— Хм. А ты в курсе дела раз про Дуба знаешь. Поэтому лучше не выпендриваться.
— Откуда у тебя столько рома здесь?
— Сделал небольшой запас. Я же частенько здесь отдыхаю. И капитан Дуб не так ужасен, как принято считать.
В ответ Утконос перевернулся на бок. Холст еще некоторое время придумывал, как объяснить Дубу, что еще один пират на борту ему не помешает, но и принесёт пользу.
— Ты здесь больше никого не видел? — Утконос повернул голову к Холсту.
— Местных гадов видел. Трогать не советую, — Холст добавил рома для улучшения фантазии. — Или тебя еще кто-то интересует?
— Человек интересует. Парень молодой совсем, но способный. Имени его не знаю, но он просил называть себя Вжик. И все его так называли на корабле.
— Так тебя не одного в звании понизили? Хотя это логично, если он тебе помогал.
— Ты его видел? — Утконос попытался сесть.
— Нет. Может, на другой берег выбрался или на корабль кто-нибудь поднял, — Холст пожал плечами. — Если мозги есть, выберется. Ты спи, если хочешь, В случае чего-то серьезного разбужу тебя.
***
Закончив обход корабля и разбор событий прошлого вечера с последующей раздачей якорей, капитан Дуб направился проверять вытащенного недавно из воды пленника. За него можно было бы получить неплохой выкуп, только, как выяснилось, этот парень никому не нужен, значит, и выкуп получать не с кого. А с ненужными пленниками расклад один: за борт и весь разговор.
Только капитану не хотелось связываться самому с этим грязным делом. Обычно подобные вопросы решал квартмейстер, но сейчас он отправлен отдыхать на остров.
— Опять придётся всё самому делать, — Дуб пнул дверь ногой. — Ты чей будешь?
— Ничей я, — буркнул пленник, вжавшись в угол.— Свой собственный. Не нужен, лучше выброси.
— С характером, — заметил Дуб. Подойдя ближе, присел перед ним. — А пустить по рее я тебя всегда успею. Лучше расскажи, кто ты и откуда.
Рассмотрев внимательнее обсохшего и уже не такого запуганного пленника, Дуб поймал себя на мысли, что не хочет выбрасывать его в море к рыбам.
Парень хоть и не похож на сурового, видавшего многое, морского волка, но явно не какой-нибудь выпавший за борт турист. И руки сильные. Некоторых пока вытянешь из воды надорвешься, висят мешком и ноют, этот же поднялся сам, хоть и пытался сопротивляться. Благо вовремя осознал, что брыкаться не в его интересах. Зацепила капитана и приятная внешность пленника, голубые глаза, не способные врать, светлые растрепанные волосы закрывающие ссадины на шее и плечах. Заметив приличную ссадину на щеке пленника, Дуб поморщился.
— Я пират. Всегда им был и буду.
— Полегче ты, пират. Пираты просто так за бортом не оказываются. Я слышал, недавно на одном корабле бунт был. Капитана с его помощником за борт выкинули. Не ты ли?
— Может, и я. И капитан был прав. Где он сейчас?
— Не видел. Даже если бы и был, на этот корабль он бы точно не вошел, — Дуб встал, прошелся до двери.
Взглянув еще раз на пленника, Дуб понял, что такой человек не станет лишним на корабле, в отличии от некоторых крыс, от которых больше вреда. Но принимать резкие решения не стал. Убедив себя всё обдумать, капитан оставил пленника до возвращения Холста.
Понравилось капитану и то, что, в отличии от других важных персон когда-либо попадавших в плен, этот ведет себя тихо, не кричит, что его будут искать, а когда найдут, казнят всех здесь присутствующих, не обещает каких-либо сокровищ за свое освобождение, наверное, потому, что у него просто ничего нет, кроме одежды, которая сейчас на нем, и оружия, которое у него сразу отобрали.
— Осталось только одно «но». — Капитан захлопнул дверь. — Судя по ответу этого парня, он очень привязан к своему капитану и вряд ли согласится вступить в другую команду. Хотя вариантов у него не много. Либо он соглашается на это предложение, либо в воду и делай, что хочешь. В открытом море его на долго точно не хватит.
***
Прием на корабль блудного квартмейстера в этот раз шел явно не по плану. Заметив, что вместе с Холстом на палубе появился еще кто-то, Дуб выбежал выяснять, что происходит и кто позволил.
— Какого якоря? — Дуб указал шпагой на Утконоса. — Это что? Бунт, переворот?
— Это выброшенный на берег моряк, — спокойно ответил Холст. — Я подумал, нам на корабле дополнительные руки и мозги не помешают. Ты же на Приста все обязанности свалил потому, что больше некому.
— Моряки не носят такие рубахи, сапоги и пояса. И простой пират себе такое не позволит, — Дуб подошел к Холсту совсем близко, заглянул ему в голову через глаза. — Что за капитанскую крысу ты притащил?
— Да какой из него капитан? — Холст кивнул в сторону Утконоса. — Пассажир круизного лайнера, не больше.
Утконос все это время с любопытством наблюдал за Дубом, которым пугают всех пиратов. И сам представлял его иначе. Как минимум это должен был быть матерый морской волк с бородой и тяжелым взглядом, способный одним ударом отправить любого неугодного на рыбалку в виде наживки. После рассказов, услышанных на берегу, богатая фантазия дорисовывала крюк, костыль, шрам на пол лица и не менее суровую грязно матерящуюся птицу на плече. Но сплетники утверждали, что птичьим мозгам по природе не дано запомнить столь хитросплетенные выражения, которые обычно использует капитан, да и записывать, вроде, некуда.
Попугая при нем сейчас нет, как и ничего общего с тем портретом, который сам себе нарисовал. Если не слушать его вопли, как посоветовал Холст, то одно удовольствие смотреть.
И выглядит вполне себе симпатично: подтянутый дядька в одежде самой удобной для пирата, но по последнему слову моды, даже длинные каштановые волосы не собраны в хвост, как было бы удобно и банданы тоже нет. Только треуголка.
