Глава 1
Очередной выходной не обещал хоть как-то отличаться от предыдущего, да особо и не надеялся на это. Немного порадовался тому, что появилось желание встать с кровати. Ну как появилось? Совесть заставила. Автоматически появилась необходимость идти в магазин потому, что в холодильнике давно самоубилась и дурно пахнет мышь. На уборку холодильника желания не хватило, как и на поход в магазин так сразу.
Чтобы себя поуговаривать, решил посмотреть на мир со стороны. В окно. И мир со стороны понравился не очень. Точнее не понравился совсем. Холодно, ветер, снег валит и кажется, что собака Дубинина на улицу не выгонит. Тем более в выходной.
Выходные? Так их Дубинин с Холстининым и дали. Почему-то они решили, что я устал и выходные должны мне помочь, но непонятно чем. Что можно делать аж целых две недели зимой? Впрочем, и в студии тоже делать нечего, а ехать никуда не хочется, да и некуда.
Посмотрев еще раз в окно, поморщился. Ну уж нет. Сейчас там точно делать нечего. В шкафу нашлось какое-то не окончательно зачерствевшее печенье, появилось желание заварить чай. С утра не крепкий, а к вечеру кто знает…
С такой чисткой сознания отсутствием навязчивой информации и тотальной дезинфекцией организма изнутри недолго и одичать совсем. Интернет? Так там этой информации целый вагон с прицепом, да всё не то. И непреодолимое чувство, что авторы новостной ленты курят мухоморы. А из адекватных собеседников только взволнованный Дубинин, обеспокоенный моим моральным состоянием. На столько обеспокоенный, что страшно становится за самого себя и немного за него. Как бы в психологи не подался.
Вспомнилось лето, захотелось перенестись в тепло. В тот фестивальный движ, угар, шум. Да хоть вот прямо сейчас. Недавно во сне было что-то похожее. Какой-то лагерь, концерт. Из приятного концерт, остальное — какая-то не вписывающаяся никак и ни в какие рамки дичь. Да и хорошее место лагерем не назовут. Но если ради концерта, то согласился бы и на это.
За мыслями о прекрасном, но очень далеком, не заметил как настал вечер. От вида за окном и бессмысленного сидения на подоконнике настроение со скоростью гоночного болида летит в бездонную пропасть, а рука тянется к чаю, но уже крепкому. И снова Кипелов, то на пару с Дубининым пытают тишиной, то один вспоминает Всё, что было. А то и Серышев заглядывает с очередной ночью…
Еще раз ночь без любви, без теплa,
В дурмане призрачных грез.
Еще раз ночь словно мост ты сожглa,
И жизнь летит под откос…
От таких мыслей не мудрено, что заглядывает. И хочется подвыть. Или чтобы кто-нибудь пришел. Да хоть бы Дубинин. И он прилетит, стоит только позвонить, возможно даже немножко поправит мозги и составит компанию в аморальном поведении и моральном разложении под крепкий чай. Но в такую погоду заставлять его выбираться из дома… Не собака же, которой прогулка обязательна независимо от погодных условий и количества и агрегатного состояния осадков. В общем придётся довольствоваться компанией в голове…
Я видел сон
Как в этот дом
Ты сердце принесла свое
И боль прошла
И умер страх в душе
Но дверь на ключ
И страх живуч
Что проклят я и обречен…
Странно… Показалось, что кто-то пришел. Но дверь закрыта. Должна быть. А жена вернуться не должна. Ей с месяц еще в командировке быть. И позвонила бы она, если какой форс-мажор, потребовала бы встретить. Может, просто шум в коридоре или сверху. Заморачиваться не стал.
Пока не увидел на своей кухне Житнякова, несанкционированно совершающего уборку и выброс пустой тары. Это уже тянет на яркую галлюцинацию или очередной сон. На всякий случай ущипнув себя, убедился, что, скорее всего, первое. Удивило и то, что Житняков не пытается проводить среди меня разъяснительные и воспитательные работы, но и присоединиться к злоупотреблению пока не просится. Сложная такая галлюцинация. Или не она?
— Михал Егорыч, а Вы как в мою квартиру проникли?
— Через дверь конечно же, — Миша, заглянув в холодильник, брякнул что-то сложносочиненное про мышь. — Открыто было. Я закрыл.
— Допустим. Какие же нехорошие силы вынесли тебя из дома в такую мерзкую погоду?
— Совесть группы. Ну и моя в её составе.
— И ускорение от Дубинина?
— Скорее его волнение, — Миша сходил в коридор, принёс оттуда пакеты с продуктами. — Но ты сам виноват. Есть будешь?
— Не отказался бы. А ты готовить умеешь?
— Умею. Если никто в этот момент не пытается убеждать в обратном.
— Я уже извинялся.
— Я помню. Но можешь помочь мне.
Согласился помочь, всё хоть какое-то развлечение. Оказалось, что не так уж и пьян или уже успел протрезветь от холодных видов за стеклом.
И вскоре удалось поужинать. Где-то в процессе позвонил Максим и пригласил к себе в гости. Это показалось странным. Но, вспомнив про коллективную совесть группы и волнение Дубинина, согласился. Может, у них план такой хитрый и остальные уже собрались там. И ветер со снегом, похоже, стихли.
Миша предложил отвезти, но в процессе выяснилось, что теперь ему за руль совсем категорически нельзя. Как он сам об этом забыл, осталось загадкой. Возможно, не собирался уже ехать домой или куда-либо еще.
— Но мы можем вызвать такси, — Миша потянулся за телефоном. — Не вижу проблемы.
— Не стоит. Давай прогуляемся.
— Там очень далеко, — Миша прищурился. — Пешком не дойдём.
— Зачем пешком? Можно на автобусе. И развеемся немного.
— Понятно, — что-то представив, Миша вздохнул. — Ты точно дома пересидел. Но я-то не мазохист. И ты тоже. Зачем нам эти самоэкзекуции?
— Мишань, не нуди, — обнял Житнякова за плечи. — Ну просто прогуляемся до остановки. А там видно будет.
***
Что будет видно, Миша выяснять не стал и просто согласился. Тихо надеясь, что от прогулки Сергей Сергеевич Попов устанет и согласится на такси.
Но Попов от своей затеи так быстро отказываться не стал. Даже с твёрдым предположением, что в столь поздний час автобусы уже не ходят. А тупо стоять на остановке холодно и очень холодно. На столько, что оба начали трезветь и спокойно смогли бы сами сесть за руль.
От бессмысленных попыток убедить себя, друг друга и таких же танцев в попытках согреться отвлекла остановившаяся рядом машина. Стекло чуть опустилось.
— Вот вы где, — послышался голос Удалова. — Дверь сами откроете?
— Макс? — к этому моменту Сергей оставил свою идею об автобусе и согласился на любой тёплый транспорт. — Ты как тут?
— Обычно. Почему-то подумал, что у вас хватит фантазии на подобный экстрим.
— Не у нас, а у него, — Миша поспешил залезть в машину. — А я сам в шоке.
— Ну погорячился, — Сергей расположился рядом с Мишей, пристегнулся ремнем. — Точнее замерз, как суслик.
— Сейчас согреешься, суслик мой ненаглядный…
Эта фраза показалась Сергею странной, но он не придал этому значения. Подумал, что это какая-то странная шутка или последствия добровольной самоизоляции от внешнего мира. Согревшись, он почти сразу задремал. Решил, что Миша с Максом его точно не бросят и разбудят, когда надо будет.
Миша спать не хотел и не собирался. Но, чтобы не тревожить Сергея, решил просто смотреть в окно. И Максим подозрительно тих и сосредоточен. А в голове играет музыка и собственный голос.
Делится час на километры
Всё осталось позади
Бред прошлых лет развеет ветром
Маяком в пути горит дальний свет
И два огня делят ночь на было и больше нет
Горят мосты за спиной летит стрелой дальний…
И кажется, что так и есть, кажется, что реальность уже не та, что была на остановке. Впереди трасса, огни, дальний свет фар, в зеркалах заднего вида быстро исчезает дорога и машины на ней. Будто растворяются. И от этого Мише стало немного не по-себе.
Кажется, что Максим гонит на приличной скорости. И песня уже не в голове, а в магнитофоне авто.
Взгляд замер на верхнем зеркале. Мише показалось, что Максим изменился. Будто помолодел лицом, и волосы стали длиннее и как-то странно взъерошены. Сразу заметил что-то необычное в его поведении, когда сел в авто, эти фразы, движения, будто и не он это. Но от холода это казалось мелочами и было непринципиально. Сейчас? Сейчас, похоже, поздно дергаться. От скорости и вида впереди Миша зажмурился, на какое-то время отключился.
Глава 2
Очнувшись, Сергей почувствовал, что ему жарко. Показалось, что Удалов зачем-то врубил печку на полную катушку, или его самовольно перетащили в квартиру, но забыли раздеть. Или постеснялись это сделать. И судя по отсутствию движения, Сергей предположил, что всё же перетащили. Чтобы проверить, что же с ним происходит, Сергей приоткрыл глаза. Картинка его удивила. На всякий случай он предположил, что он прошлым вечером перебрал и уехал куда-то совсем не туда, либо по той же причине коллеги не смогли добиться от него реакции и как есть увезли во внезапный тур куда-то в тёплые края. Иначе объяснить свое резкое перемещение из холодного серого города в какую-то тёплую ярко-зелёную сказку он не смог.
— Что же с информацией так хреново? — пытаясь залезть в архивную память, Сергей поморщился и чуть снова не отключился от перенапряжения. — Ничего такого не помню. За что?
Расслабив мозг и почувствовав, что ему немного полегчало, Сергей снова открыл глаза. Картинка не изменилась. И машина, в которой он себя обнаружил, беглый осмотр показал, что это всё же машина, показалась ему совершенно не похожей на машину Удалова. Хоть и с провалами и вопросами, Сергей убедил себя, что прошлым вечером он совершенно точно был в машине Максима и там всё по последнему слову техники. Потому, что Макс всегда за этим следит. То, что увидел Сергей сейчас напомнило ему что-то из автопрома сильно прошлого века. Особенно задел рычаг с розочкой. Что-то подобное он уже видел, но с радостью забыл и сам бы на таком ездить не стал. Это только для любителей раритетных тачек.
Попутно всплыла информация, что прошлым вечером, или не прошлым, с ним был еще и Миша. Возникло чувство, что и сейчас рядом с ним кто-то есть. Повернув голову, он увидел рядом незнакомого парнишку лет шестнадцати примерно на глаз.
Пытаясь понять, кто оставил ребенка, вспомнил, что у него самого детей мужского пола точно нет, у Удалова, вроде, тоже, у Житнякова они еще маленькие, и ни на одного из младших Дубининых этот парень точно не похож при всем желании. Приглядевшись более внимательно Сергей допустил, что Миша всё же мог утаить старшего сына. По крайней мере черты лица похожие и длинные растрепанные волосы того же оттенка, чуть короче, чем у Миши, но будто бы это он и есть.
— Парень, подъем! — Сергей попытался растормошить мальчишку. — Ты чей вообще и как мы здесь оказались?
— Серый, не мельтеши, — слабым голосом попросил парень. — Житняков я, если ты меня забыл. Вчера был. А чем и почему мы так уработались, я не помню.
— Ну фамилия твоя, может, и Житняков.
— А твоя — Попов, если ты и это забыл, — парень от чего-то застонал. — Вокалист я в нашей группе.
— А я прима Мариинского балета тогда. И как ты со мной разговариваешь?
— А ты гитарист в нашей группе, — парень с трудом разлепил глаза, за секунду мысленно закодировался. — Ох нихрена себе.
— Я сам в шоке. Может, расскажешь, как я очутился неизвестно где в этой прекрасной машине? Кто ты сам и чей это прикол?
— Да я не об этом. Ты помолодел. Сильно.
— Чего?
— А ты сам посмотри, — парень указал на верхнее зеркало. — Прикол ли это, не знаю.
— Твою же суть, — увидев себя и свои черные без седины кудри в зеркале, Сергей ощупал своё гладкое юное без морщин, щетины и похмельных отеков лицо. — Охренеть.
Рассмотрев себя, Сергей повернулся к предположительно Мише. Рассмотрев его, согласился, что это действительно Михаил Егорович Житняков. И по голосу он.
— Ну давай паспорт покажу, — Миша извлёк из кармана куртки документ, удостоверяющий его личность. — Если так сомневаешься.
— Вот сам и сравни со своим отражением теперь. А я и так согласен. Только с тем, что ты Житняков.
— Что со мной не так?
Верхнее зеркало Мише чем-то не понравилось и он извлек из кармана телефон, включив камеру для сэлфи, познакомился с собой новым. Не поверив гаджету, все же решил рассмотреть себя в зеркале. Потом заглянул в паспорт, констатировал, что зеркало и документ не сходятся в показаниях.
На его немой и сложный вопрос Сергей ответов не нашел. Со своими бы как-то разобраться. И факт их перемещения неизвестно как и куда, немного сместился на второй план.
— А Макс тогда где? Он с нами был за рулем этой… — Миша на секунду задумался. — Точно не этой машины. Но я помню.
— Сам бы хотел узнать, — Сергей решил выйти из машины и осмотреться. — Как ни странно я тоже это помню. Но не всё.
Впереди дорога, позади дорога, трава, деревья, ЛЭП. Такие виды бывают в окне, когда переезжаешь из города в город в туровом автобусе, или куда-нибудь за город на фестиваль. И эта версия могла бы быть, если бы не ощущение нереальности происходящего.
— И он странный какой-то был.
Миша вылез из машины, почувствовав, что ему жарко, поспешил снять куртку.
— В каком смысле?
— Не знаю. Не такой, как обычно. Манеры, фразы, волосы…
— Что волосы?
— Длинные и растрепанные, он сейчас так не носит. Если только на сцене и… Будто не он это был. Гнал, как ненормальный. И приехал больно быстро. Сказал, что дома ждет, и тут же прилетел к остановке, будто знал…
— Может и знал. Иногда кажется, что он умеет читать мысли, — Сергей обошел вокруг машины, осмотрел её. — Хотя с учетом этого ты прав. Может, позвонить ему?
— Не может. Здесь сети нет совсем.
— Точно нет, — изучив телефон и походив с ним ради приличия, Сергей отправил его обратно в карман. — Ну и что это за жопа мира? Во всех смыслах.
— Ну почему сразу Жопа? Здесь тепло, свежо, трава зелёная и мягкая. Светло, сухо и симпатично.
— Угу. Думаешь в параллельной вселенной организовали фестиваль и пригласили нас таким своеобразным способом?
— Как вариант.
— Хреновый вариант. Мне не нравится, — пнув колесо, Сергей попытался выплеснуть хоть часть своего недовольства. — И странно.
— Что ещё?
— Мы с тобой сейчас примерно одного возраста. И непонятно существует ли в этом измерении наша группа.
— Значит организуем, — не задумываясь, ответил Миша. — Наверно, где-то здесь есть и другие люди.
— Где-то здесь… Вариант поскорее вернуться в привычную реальность мне нравится больше. Или протрезветь, как вариант, — Сергей открыл переднюю дверь машины, сел на место водителя. — Как-то же это ведро сюда приехало, значит рабочее. Ты со мной?
Навыки вождения никуда не делись. Но завести ведро не получилось даже с матом. В процесс появилось предположение, что из-за этого их тут и оставили, а водитель, возможно, Удалов, возможно, отправился за помощью. Потому, что связи здесь нет. Не надеясь на то, что про них вообще вспомнят, Сергей предложил идти пешком. Куда? По дороге.
Вспомнились навыки ориентирования по солнцу и тени.
И ближе к вечеру, судя по ощущениям, они вышли к воротам, рядом с которыми стояли статуи пионеров, на самих воротах выбито «пионерлагерь», а над воротами красовалась надпись «СОВЁНОК». Чувствуя усталость по всем организме, Сергей готов был и на это, лишь бы там была кровать и люди похожие на адекватных. Можно даже без людей. Для компании достаточно и Миши.
