Дальше в памяти лишь обрывки событий или бреда. Очнулся он в незнакомой комнате в черно-красных тонах. Малопонятное пение, будто заклинание какое-то: возможно, это и вернуло его в сознание. Во рту необычный приятный вкус. В комнате появилась та девушка. Темные вьющиеся волосы спадают на плечи, карие глаза. В первый раз тогда испытал это необычное чувство, когда видишь впервые человека, но кажется, что знаешь его тысячу лет.
       
       - Все будет так, как должно быть, - прошептала она и поцеловала его в щеку. Очередной провал, может, так и должно быть.
       
       Очнулся в своей постели, забинтованные руки ноют, видимо, поранился, когда падал, во рту - все тот же привкус. Но как-то спокойно.
       
       - Сестренка, - позвал он.
       
       Вы удивитесь, но я и есть тот мальчик. Был им когда-то.
       
       Сообщение о том, что у меня есть сестра, было зачислено родственниками в разряд бреда. Как следствие, я был отведен к доктору "Айболиту", настоящую его фамилию мне тогда не сказали. Тогда я и стал подозревать, что этот Айболит - ветеринар. Недолго думая, он назначил мне лечение успокоительными и антидепрессантами. Долгие и нудные попытки объяснить мне, что нет у меня никакой сестры, не было никогда и быть не может, заканчивались очередной моей истерикой на тему "Врете вы все, потому что не любите". Вследствие третьей истерики на вышеупомянутую тему, я был приговорен к регулярному посещению детского психолога.
       
       После десятого сеанса я окончательно понял, что лучше стать правильным ребенком, причем правильным в понимании родителей. Сестра постепенно забылась, только редко являлась во снах. Я вырос, научился играть на гитаре, появилась девушка. Ну, это мне на тот момент казалось, что на гитаре играть я умею, а девушка любит.
       
       Жить в этом «розовом» мире мне предстояло недолго. Нашелся-таки добрый человек, объяснивший мне, кто я есть на самом деле, всё о моих способностях играть на гитаре и куда мне придется её запихать, если еще хоть раз посмею на ней брякать.
       
       Дальше - веселее... В один прекрасный момент девушка нашла себе другого. Оставила записку, мол, так и так, я тебя больше не люблю, не ищи причин и меня забудь, и все том же духе.
       
       Как следствие, нагрянула депрессия. Тяжелая, затяжная, со всеми вытекающими последствиями. Неделю вообще ни с кем не разговаривал. Как только не сотворил что-нибудь с собой? Видимо, что-то все-таки останавливало.
       
       Сидел тихонечко на качелях, гитару крепко обняв. Внутри все сжалось, дыхание перехватило. В тот момент было совершенно без разницы, что будет дальше. Картинка стала пропадать.
       
       Очнулся тогда в той же черно-красной комнате, уже почти забывшейся к тому времени. Обнаружил себя в мягком уютном кресле, рядом с креслом - моя гитара. Вошла девушка. Это была она. Те же вьющиеся черные волосы и карие глаза
       
       - Как ты? - девушка приблизилась и вложила мне в руки бокал с каким-то отваром. - Выпей это, будет лучше.
       
       И пахнет приятно, не то что "нетрадиционное" варево, которым меня пичкали, сколько себя помню, и на вкус вроде ничего. Выпив полностью, убрал стакан в сторону. Обнял девушку.
       
       - Сестренка, не оставляй меня больше, – попросил тогда я.
       
       Каждый день я стал ходить к ней, смотрел, как она готовит разные сборы и отвары. Пытался запомнить что-то для себя. Она не боялась моего присутствия, отвечая, что даже если я все это запомню, приготовить что-то приличное у меня не получится. Потом уговаривала, что не хотела обидеть, просто для этого особые способности нужны и не мужское это занятие.
       
       Хотел доказать ей что не лох рядовой, что способен. Сам тогда не понимал, на что я хочу быть способным и чем это потом может обойтись. Дома, когда никого не было, попытался приготовить этот отвар. Не так уж и сложно, необходимые травы реально купить в аптеке. Сварил. Как и сказал Дуб, получилось еще хуже, чем помои, а она смеялась, глупым называла и убеждала, что не нужно мне это уметь, что у меня другой талант, который нужно развивать. На тот момент я сомневался во всем.
       
       Некоторое время даже не заходил к ней, пытался разобраться в себе. В процессе разбирательств умудрялся учиться в институте.
       
       И однажды внезапно для самого себя зашел к ней и увидел то, что не должен был видеть. За этот проступок, хоть и неосознанный, ей грозило наказание. Пришлось взять с меня расписку о неразглашении, естественно, кровью. И учить.
       
       Ученик из меня, как она сказала, получился хороший, на лету все схватывал. Даже пошел дальше: нашлись и более сильные учителя...
       
       Никто не догадывался о моих способностях. Ни Алик, ни остальные "мастера", которых иной раз приходилось приводить в порядок за час перед концертом. Есть еще пара средств от похмелья, но не применяю, чтобы не выдать себя. Беркут понять не мог, почему в карты обыграть меня не может. Болтал он, конечно, разное, только это ерунда все и не поверит никто.
       
       - Серый, ты чего мрачный такой? - Виталий взял меня за плечо, - колись уже, что стряслось? Вот реально не надо было тебе эти выходные давать.
       
       - Сам знаю, что не надо было. Ты не беспокойся. Отдыхай.
       
       - Блин, да ты хуже Холста. Попов, ты хороший, добрый, дорогой мой человек. Ты даже не представляешь, как я к тебе привязался, но прошу тебя, не перегибай сейчас. Хочешь, поедем сейчас в кабак и напьемся там, а потом ты расскажешь, что тебя беспокоит?
       
       - Хочу, но нельзя. Я себе обещал и не только себе.
       

       
       
       Прода от 14.08.2024, 09:36

       
       Полнолуние. Хоть заволокло все, что ничегошеньки не видно, но луна полная, тут даже в календарь смотреть не надо. Почти, как тогда.
       
       Тогда тоже было полнолуние. Интересное время. Кого-то в такие моменты жестко плющит, кого-то наоборот - отпускает. Знающие люди в это время совершают обряды.
       
       Я мчался на байке по ночным улицам. Ну и что с того? Да, я отшельник, маг и волшебник... и не важно, что это было до... Магам, кажется, не запрещено гонять на байках. К тому же никто не знает об этом, а кто знает - не скажет, ибо сами не заинтересованы.
       
       Остановился у обрыва. С этого места луна на звездном небе смотрелась как-то по-особенному. Значительно больше и красивее.
       
       Мимо пролетела сова, усевшись на ветку дерева, расправила крылья.
       
       Я сел на байк и погнал вслед за взлетевшей совой. Очередное приглашение, да еще и с сопровождением. Вырос в их глазах? Или дело у них очень важное возникло? Естественно, на тот момент я мог только предполагать.
       
       Мрачноватое местечко выбрал тот, кто пожелал тогда со мной встретиться. Давно заброшенный парк на окраине города. Не то что люди - казалось, ничто живое не рискнуло бы туда соваться, особенно ночью. Вот и сова уселась на железке, когда-то, возможно, служившей ограждением.
       
       Не страшно: не в первый раз назначали встречи в подобных местах, но это заняло первое место в моем рейтинге.
       
       На упавшем дереве расположился некто.
       
       - Сегодня ты быстрее добрался, – сказал он, услышав мои шаги, - а вот бесшумно передвигаться, похоже, так и не научился.
       
       - Не все сразу, – спокойно ответил я. –Зачем позвал?
       
       - Помощь твоя мне нужна, – сообщил он
       
       - В твоем мире я тебе не помощник. Ты же это сам говорил. Или тебе слет магов организовать? – напоминаю ему то, чему он сам меня учил.
       
       - Ничего не изменилось. Ты действительно не сможешь вмешаться в мой мир. Поэтому нужно помочь не магам.
       
       - Не магам? Кому тогда? Зомбарям и отморозкам я помогать не собираюсь, делай, что хочешь. – Уже направился в направлении выхода.
       
       - Не нужно ни тех, ни других, - ответил он, явно стараясь не применить какой-нибудь грубый магический прием. – А вот друзьям своим помочь сможешь.
       
       - Как это? То есть сейчас я им не помогаю? И ты тут при чем? Особые услуги нужны?
       
       - Для тебя - самые обычные. А мой интерес в этом деле тебя беспокоить не должен.
       
       - Охренеть. То есть ты заставил притащиться меня в эту дыру, еще и в сопровождении, и сообщаешь, что я должен делать то, что и так делаю, но в то же время это что-то другое. И причины мне знать не надо? – почти закричал я. - Помогай сам или изволь объясниться по-нормальному.
       
       - Я помогу им, как смогу. И ты им поможешь, – сообщил он. - И не ори на меня. Я подумал, что тебе надоело вот так болтаться без дела. Или ты забыл, кто тебя учил с гитарой управляться, и не только с ней? Не разочаровывай меня.
       
       - Когда?
       
       - Завтра. Ты сразу все поймешь.
       
       Проснувшись утром, осознал, что это только сон. А проснулся от телефонного звонка. Холстинин пригласил в группу гитаристом. Значит, друзьям надо помочь? Почему бы и нет. Я согласился, в тот же день и встретились. Холстинин явно не в духе был, но старался казаться максимально спокойным и дружелюбным. Это потом я понял причины этого его настроения.
       
       

***

       
       Дубинин опять тормошит меня, пытаясь вернуть в реальность.
       
       Под предлогом того, что чувствую вину перед Холстом - в принципе так оно и есть, прошу у Виталия телефон. В качестве аргумента демонстрирую ему обломки своего и выслушиваю логичное предложение выкинуть это прямо сейчас. Пока он пытается включить свой, как выяснилось, залитый водой аппарат, я прикидываю сумму, на которую сейчас попал. И ладно - сумма. Виталя же все нервы вымотает, пока выберет то, что его устраивает, а перед этим выскажется по поводу самого факта порчи его имущества. Может, денег дать и надеяться на крепкую нервную систему продавца?
       
       - Нет, Серега, сегодня мы никому не позвоним, - выносит вердикт Виталий, - не судьба, значит.
       
       - Я не хотел. - Оправдываться смысла нет поэтому и не пытаюсь, - расходы компенсирую.
       
       - Забей. Его давно выкинуть пора. Так хоть быстрее новый куплю. - Виталий постучал телефоном об стол. То ли воду так вытряхнуть решил, то ли окончательно доломать. - А поехали к Петровичу?
       
       Сомневаюсь, что Холстинин захочет увидеть в своем доме подобных гостей: один недавно ему все нервы вымотал, второй, возможно, тоже. Не просто так же за уборку сам взялся. Да и поздно уже, не самое лучшее время для похода в гости. Так и объясняю Дубинину. Как можно деликатнее,чтобы дошло, но не обидело, попутно ссылаюсь на его мокрую одежду, которая раньше следующего утра не высохнет.
       
       - Серый, не нуди. - Дубинин полез в кладовку, - Он в это время не спит. И, если я правильно понял, ты сам с ним поговорить хочешь. Бля! Как он в это влазил?.
       
       Кряхтя и вспоминая грубым словом Маврина, влазит-таки в его драные джинсы. Замок застегнул лежа. Нет. Смеяться я не хочу. Непонятно как сдерживаюсь, чтобы не заржать. Знали бы вы, как выглядят эти растянутые разрезы и как торчат коленки. Футболку Виталий натягивать не рискнул, сразу куртку надел на голое тело.
       
       - Ну, как? - на полном серьезе поинтересовался он.
       
       Зачем вообще спросил? Понимает же, как. Или на поддержку надеется - так зря. Поморщившись, Дуб снимает куртку и, матеря Мавра еще крепче, натягивает на себя ту футболку и влезает обратно в куртку.
       
       Говорить не могу, даже материться не получается. Искренне надеюсь, что он на своей машине. Он надеется, что я на своей. Двойной облом. Похоже, я сильно переборщил с успокаивающим компонентом: Дуб решил, что мы вполне можем доехать на такси и плевать, кто и что там будет думать. Ну да. Угнал я стриптизера, ничего особенного. Плевать. Только для вызова такси не помешает телефон. Как итог - идем голосовать. О чем думали проезжающие мимо автомобилисты, остается только догадываться.
       
       И - о чудо. Остановился.
       
       - Брат, ты где это снял? - заботливо поинтересовался водила.
       
       Вру, что спасаю друга, что на него напали какие-то отморозки. Джинсы порезали, остальное вообще сняли. Это еще хорошо, что куртку найти удалось. Дуб молчит. Еще бы он хоть что-то возразил. Раньше думать надо было.
       
       Водитель расчувствовался, согласился отвезти куда надо и совершенно бесплатно. Всю дорогу он рассказывал о способах защиты от подобных отморозков, и как ему самому приходилось пару раз нарываться. Увлекательное, надо заметить, повествование.
       
       Виталий губы надул, будто ребенок маленький. Легенда ему, видите ли, не нравится. Уж извините, лучше в экстремальной ситуации придумать не удалось.
       
       Приехали. Виталий сразу принялся высказывать мне свое недовольство. Я, ничего не слушая, тащу его в подъезд, пока еще кто-нибудь не увидел. По пути придумываю, как объяснить все это Холсту. Нет. Владимиру лучше говорить правду. Только бы он дома был и впустил. В противном случае - даже подумать страшно. Лифт, естественно не работает. Локтем в бок убеждаю басиста заткнуться хоть на время. Опять же чтобы не привлекать внимание милых и доброжелательных холстининских соседей. Ничего, пусть молча обижается.
       
       Звонок. Только бы Вовка открыл.
       
       Дверь открывается, и из квартиры вылетает кошка. Зверюга кидается на Виталия и прячется у него под курткой. Все бы ничего, если бы она не царапалась. Дуб, естественно, ругается, пытаясь извлечь кошку и не засветиться при этом. Хотя куда уже? Через секунду до него, видимо, дошло, что на него внимательно смотрит Холстинин.
       
       Я ненавязчиво прошу Холстинина впустить, чтобы не привлекать внимание соседей.
       
       - Ну, проходите, раз пришли, - разрешает он.
       
       - Вов, тебе мат! - объявляет из комнаты голос Удалова.
       
       Секунды молчания. Холст в очередной раз окинул взглядом басиста и засмеялся.
       
       - Вов, ну зачем так реагировать? - начал успокаивать Максим, - ну проиграл один раз, бывает.
       
       - Да это ерунда, - Холст уже за стену держится,- тут к нам цирк приехал. Ты даже не представляешь, что эти клоуны вытворяют.
       
       Скрип пола, шаги и в прихожей появляется Утконос. Один взгляд на Дубинина - и ударник, взвизгнув, уткнулся Холсту в спину, стонет, что предупреждать о таком надо было.
       
       - Виталь, ты курточку-то скинь, - на выдохе попросил Холст, - и не смей кошкой моей прикрываться.
       
       - Как пожелаете, - буркнул Дуб, стягивая куртку, - любая ваша прихоть.
       
       Кошка стрелой умчалась на кухню и Виталий остался в мавринском прикиде. Удалов сполз-таки на пол, Холст пока держится. Я стараюсь сохранять серьезность. Уже видел и можно считать что проржался. К тому же объяснять еще это представление придется. Дуб, хоть и обижается, но держится стойко. Видимо, не совсем то, чего добивался, но могло быть и хуже.
       
       - Дамы и господа, - объявил Холстинин, когда смог говорить, - мы все присутствуем при великом событии. Сегодня Виталий Дубинин опять повторил подвиг Сергея Маврина, и опять с перебором.
       
       Макс, чтобы успокоиться, ушел в комнату на диван. Дуб прошмыгнул в ванную и там заперся. А какой реакции он ожидал? Маврин - он и сейчас тощий, а тогда еще тощее был, моложе и дурнее. Тогда все дурнее были.
       
       Вот я тормоз, бля... Сам же ему это предложил. Блин. Не думал же, что он это напялит. Ну ладно бы только в студии. Или думал? Почему тогда не переубедил? Холст меня взглядом сверлит, явно объяснения хочет послушать.
       
       Объясняю. С самого начала. Нет, не с сотворения мира. Начиная с выпрошенных выходных, попутно намекаю, что завтра я вполне согласен поработать. Потом про то, как на Дубинина ведро воды вылил, поэтому ему и пришлось облачиться в этот наряд, так кстати оказавшийся в кладовке. Умоляю Владимира не ругаться по этому поводу. Тот только улыбается. Ничего не понятно.
       
       - Ладно. Пойдем чаем вас напою, - пригласил Владимир, - замерзли, наверно. Макс, заваривай чай. - Стучит в ванную, - можешь мой халат взять.