Часть 1: Верь мне.
Глава1
Ким Хоа бежала через дорогу к торговому центру, по пути ловко перепрыгивая лужи. День выдался с самого утра дождливым и прохладным, и девушка зябко куталась в тоненькую длинную ветровку, дрожа от холода. Сегодня её утро началось не с чашки ароматного кофе и ленты новостей, а с большой спешки, потому что она проспала и сильно опаздывала на работу. То ли будильник не услышала, то ли он просто не сработал — и вот она впопыхах собралась и побежала на автобус, даже не помыв голову и не накрасившись. Все утренние привычные ритуалы пришлось пропустить.
Наверное, именно поэтому день пошёл наперекосяк: она умудрилась попасть под дождь, а когда стояла у светофора, её окатили водой из лужи. Мысленно ругая водителя, Хоа добежала до торгового центра и блаженно улыбнулась, снимая мокрую запачканную куртку. Торговое здание под названием «Звезда» имело самую высокую популярность в Корее, сюда приходило очень много покупателей и туристов. Здесь было очень тепло и светло, будто где-то наверху у самой крыши светило своё миниатюрное солнце. Поэтому, когда освободился отдел под аренду, девушка мигом его заняла и не прогадала: торговля пошла на ура. Куклы, которые она творила собственными руками, очень нравились покупателям и они не скупились, приобретая всё новые экземпляры.
«Звезда» имела и свои строгие правила. За опоздание — крупный штраф. Хоа и так опаздывала на полчаса, но Небесам как будто было мало всех её утренних неприятностей. Запыхавшаяся и промокшая девушка завернула за угол и столкнулась с мужчиной, слегка ударившись головой об его грудь. Документы, что он держал в руках, разлетелись по полу, и девушка на секунду стыдливо зажмурилась.
— Да что сегодня за день-то такой? — жалобно воскликнула Хоа и принялась собирать бумаги, беспрерывно извиняясь. — Простите, пожалуйста!
— Не стоит извиняться, — послышался мягкий низкий баритон. — Я сам виноват, увлекся расчетами и не заметил такую милую девушку.
Её щеки слегка покраснели и дышать стало слишком душно. Она несмело подняла голову и встретилась с мужчиной взглядом. На секунду она замерла, словно под гипнозом, вглядываясь в его тёмно-карие, почти чёрные глаза. Он смотрел на неё и улыбался, а она не могла пошевелиться, или боялась — точно даже не могла понять. Он был очень красив, гладко выбрит, одет с иголочки и от него ненавязчиво пахло дорогим парфюмом. Будто сошёл с обложки гламурного журнала мод. Она никогда не встречала таких шикарных мужчин. Или ей это только кажется, потому что она редко смотрела по сторонам?
— Простите… — в ответ пролепетала девушка и мысленно дала себе подзатыльник. — То есть, спасибо! Я так спешила…
— Вы опоздали? — не дослушав, участливо спросил мужчина, собирая оставшиеся документы.
Хоа собиралась выпалить целую тираду, но запнулась, опустив глаза на свои руки. Ей так хотелось объяснить свой поступок, но она почувствовала от него некую отстранённость, и это тормозило диалог. Она улыбнулась и тихо ответила, протягивая ему стопку бумаг:
— Да, к сожалению. Сегодня не мой день. Ещё раз простите меня, мне пора.
Сердце колотилось, как ненормальное. Она всегда испытывала смущение, когда рядом были мужчины, но чтобы сердце так заходилось в груди, а тело бросало в жар и дрожь — такое было впервые. Мысли в голове хаотично бегали и она никак не могла их упорядочить.
Поспешно развернувшись в другую сторону, девушка поспешила к отделу, проворно обходя идущих по коридору малочисленных покупателей, но её остановил негромкий, но до мурашек проникновенный голос незнакомца:
— Как Вас зовут?
Она обернулась и снова попала под чары его доброжелательной улыбки.
— Ким Хоа, — её голос чуть дрогнул. — А Вас?
Вопрос вырвался сам собой, и она даже не успела обдумать, правильно ли с её стороны спрашивать имя у незнакомца, которого вряд ли снова увидит. Даже если он тут работает, то не факт, что они подружатся и будут общаться. Да и вообще, вдруг он женат. Да, скорее всего так и есть. Такой видный мужчина вряд ли окажется холостяком.
Мысли вихрем проносились в голове, и она даже не сразу расслышала, как он ответил:
— О Сехун. Приятно познакомиться, Хоа.
Девушка уже открыла рот, чтобы сказать о взаимности, но мужчина резко повернулся к ней спиной и быстро ушёл. Хоа сконфуженно втянула голову и поспешила открывать свой отдел. Покупателей было хоть и мало с утра, но всё равно был риск потерять крупную покупку. Да и платить штраф очень не хотелось, а так она надеялась, что администратор ещё не заметил её отсутствия.
Руки дрожали. Она ненавидела своё стеснение и смущение, когда рядом оказывались мужчины, но не могла справиться с этим состоянием. Она всегда такой была, сколько себя помнила. Родители её постоянно одёргивали и ругали. Потом она закрылась от всех и всего. Так было проще и не больно.
Как только она оказалась в своём отделе, с её плеч будто камень свалился. Правда, сердце всё ещё быстро-быстро билось, а перед глазами стоял он, с широкими плечами, светлой кожей и выразительным, волнующим взглядом. Ким похлопала себя по груди, стараясь усмирить свои эмоции. И сердце, кажется, услышало её, постепенно входя в свой ритм. Пора настраиваться на рабочий лад. Мужчины приходят и уходят, а работа с ней навсегда.
К тому же хобби приносило ей не только доход, но и удовольствие. Все куклы, которые она создавала — её дети. В их окружении она чувствовала себя прекрасно. Даже в самые тяжелые сумрачные моменты она находила успокоение именно в них. Порой ей мерещилось, что они поворачивают головы в её сторону, смотрят на неё сочувствующе или же, наоборот с теплотой.
Во всяком случае хобби — дело всей её жизни.
Рабочий день длился с восьми утра до десяти вечера, поэтому домой Хоа приходила только переночевать. Творением кукол она занималась на работе. Дома для этого не хватало времени. Но она была счастлива. Её образ жизни, её замкнутость и работа — это своеобразное ограждение от навязчивых меркантильных родителей.
Оставшийся день у неё прошёл без происшествий, разве что не купили ни одной куклы, что немного огорчало. Торговля — штука непредсказуемая и во многом зависит от продавца. А так как Хоа была скромна и неприметна, то активно навязывать и рекламировать свой товар не умела. Но оригинальность и красота её кукол очень привлекали людей: они сами притягивали к себе взгляды и просились к ним в руки.
Однако сегодня был явно не её день. Она уже смирилась с этой временной неудачей, когда поздно вечером ей позвонила мать. Они никогда особо не ладили, но в тот день почему-то весь мир был решительно настроен против неё. Поэтому их и без того напряженное общение переросло в перепалку.
— Святой Будда, почему он послал мне такую бестолковую дочь! — негодовала женщина. — Тебе уже тридцать пять лет, а ты до сих пор не замужем. Так и останешься старой девой, вот увидишь, помяни моё слово! Родила бестолочь на свою несчастную голову…
Дальше слушать Хоа не смогла и отключила телефон. Слишком много всего навалилось на неё за день, и больше сдерживать свои слёзы не смогла. Она держалась до последнего, чтобы не заплакать посреди отдела, но обида душила её слишком сильно, и слишком больно билось сердце в груди. Девушка наспех закрыла отдел и, забежав в пустой туалет, разрыдалась в голос.
Отношение собственных родителей буквально разрывало её. Она не знала, как можно дышать и жить свободно и легко, потому что всю свою сознательную жизнь ей подрезали крылья. Ей не хватало воздуха, не хватало радости. «Почему у нас родился не сын?» — разочарованно вздыхала мать, косо поглядывая в сторону соседней двери, прекрасно зная, что Хоа всё слышит даже из другой комнаты.
<i>«Бестолочь, ты даже мужчину завлечь не можешь, — ворчала мать над поникшей дочерью. — Хоть бы просто залетела что ли! Не дождёшься от тебя внуков. Хоть бы наследника дала что ли. А на большее ты и не годишься.»</i>
<i>«Пошла вон из моего дома! — кричала женщина, угрожающе замахиваясь над Хоа. — Никчёмная бездарь! Никому ты не нужна, тряпка! Убирайся отсюда, не позорь меня!»</i>
<i>«У всех дети как дети. Дочери такие хорошенькие, трудолюбивые и мужчины на них засматриваются. Того и гляди, окончат школу, да выскочат замуж, станут жёнами и матерями. И жить будут припеваючи. А ты у меня кто, скажи мне? Даже бомжи от тебя нос воротят. Позорище. Скорее бы ты уже ушла из дома.»</i>
Воспоминания проносились перед глазами, слова матери слышались также ясно, как тогда. Помотав головой, Ким расплакалась снова. Она не сдерживала себя, потому что не могла и не хотела. Раньше, когда она только заканчивала школу, ей на ум шли самые страшные вещи: хотелось спрыгнуть с высотки вниз или чтобы её сбила машина. Или, может, просто выпить пачку снотворных за раз.
Тогда с каждым выговором матери страсть к жизни у Хоа угасала. Жить становилось всё тяжелее, будто ей на ноги привязали гири и идти вперёд становилось сложнее. Уже совсем скоро ей придётся остановиться и стоять, пока земля под ногами не исчезнет. Так она думала каждый раз, когда срывалась, когда разговаривала с родителями. Она всё никак не могла понять, почему самые родные и близкие люди так её ненавидят.
Так было раньше. После школы она уехала в другой город и смогла постепенно справиться с этими личными проблемами и навязчивыми мыслями. Она научилась быть сильной, потому что поняла: если так будет продолжаться дальше, она не выживет, а жить очень хотелось, несмотря ни на что. Да и доставлять родителям удовольствие своими проблемами она не хотела. А уж зависеть от них финансово или ещё как-то тем более.
Конечно, оскорбления не прекратились, но теперь Хоа хотя бы была сама себе хозяйкой. Что бы она не делала, старалась стать лучше, всё было бестолку, родители становились лишь злее и недовольнее.
<i>— Мама, — девушка радостно шла с коробкой любимого торта, чтобы отпраздновать важное событие. — Я открыла своё дело…
— Что ты так радуешься? — зазвенел голос в трубке. — Лучше бы ты замуж вышла уже, тогда был бы повод для звонка. Только отвлекаешь почём зря. Что ж, хоть денег клянчить больше не будешь.
Хоа ощутила резкий удар поддых. На глаза тут же навернулись слёзы. Это несправедливо.
— Я никогда не клянчила у вас деньги, — дрожащим голосом ответила девушка, остановившись посреди улицы. — Не надо приписывать мне все грехи мира. Лучше бы порадовалась за меня, мама.
— Тьфу, ты! — крякнула женщина и положила трубку.
Хоа стояла на улице с тортом в руках, и с болью в груди понимала, что больше не радуется ни открытию отдела, ни любимому лакомству. Всё, чего ей хотелось, это зайти под душ и не выходить оттуда.</i>
Девушка сильно зажмурилась, отгоняя тяжёлые отрывки прошлого.
<i>— Почему, мама? За что ты меня так не любишь?
— За то, что ты родилась.</i>
Хоа схватилась за голову руками и качалась, постепенно успокаиваясь. Придя в себя, она сполоснула лицо холодной водой и посмотрелась в зеркало.
— Соберись, — скомандовала сама себе девушка, глубоко вдыхая. — Просто соберись и иди работай.
Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Хоа пошла к выходу. Выйдя из уборной, она тут же застыла на месте: в торговом центре было темно. В панике добежав до входных дверей, где висели огромные часы, и рассмотрев время, она с ужасом поняла, что центр уже полчаса как закрыт.
— О, нет! Нет, нет, не может быть!
Она кинулась в комнату охраны, но там никого не оказалось. На улице тоже никого не было видно, никто не гулял, даже не проходил мимо. Всё вокруг опустело, как по щелчку пальцев, только несколько дорогих машин стояли поблизости на платной стоянке.
Хотелось плакать, но Хоа не смогла даже этого: все слёзы она выплакала за полтора часа, что просидела в уборной, и даже не услышала, как всё закрывается. Хорошо, что ключи от отдела были при ней и ей не пришлось спать всю ночь на маленькой софе в основном зале. Включив светильник на своём рабочем столе, она села на стул и жалобно застонала:
— За что мне всё это?
Приобняв себя руками, девушка размышляла, что делать: оставаться здесь до утра или позвонить родителям и попросить помощи, чтобы они позвонили начальству «Звезды» и сообщили о ней. От второго варианта её передёрнуло. Нет, лучше останется здесь и поспит на тахте для клиентов, но ни за что не покажет матери свою слабость. К тому же она всегда только этого и ждала, чтобы лишний раз поддеть дочь и прочитать лекции о том, как же тяжело жить без мужчины.
Но легче не становилось. За весь день она съела лишь пару бутербродов и выпила пару чашек крепкого кофе, поэтому сейчас очень хотелось кушать, а потом сладко уснуть в своей удобной мягкой кровати. Но вместо этого ей придётся голодать до утра и спать на жесткой оттоманке, чего ей очень не хотелось. Мысли вернули её к варианту с родителями, но она снова отмахнулась.
Взяв мелочь, Ким пошла в общий зал на первом этаже, чтобы найти автоматы с напитками. Она уже почти спустилась по отключённому эскалатору, не спеша шагая по ступенькам, когда вдруг послышался шум открывающихся дверей. Девушка замерла на месте от неожиданности и всмотрелась в сторону выхода. Через пару секунд ей навстречу вышел Сехун, и она приоткрыла рот от удивления.
Мужчина увидел её и, тепло улыбнувшись, подошёл к ней ближе.
— Так любишь свою работу, Хоа? — поинтересовался он, запустив руки в карманы брюк. — Тебе повезло, что тебя увидели мои знакомые и сообщили мне о неприятности.
— Я… Простите, что из-за меня Вам пришлось возвращаться, — девушка стыдливо опустила глаза в пол, но тут же в голове мелькнул вопрос. — Но почему Вы? Разве не охрана должна открывать двери?
Сехун посмотрел на неё немигающим взглядом, а потом рассмеялся, запуская пятерню в волосы. Хоа словно завороженная смотрела на его движения и вдруг испытала сиюминутное желание прикоснуться к нему, к его густой шевелюре. Но поймав его волнующий томный взгляд, тут же сложила руки на груди и смущенно улыбнулась.
— Это твоя благодарность за спасение? — приподнял бровь мужчина и как-то мечтательно оглядел помещение. — Я владелец «Звезды», Хоа. Ты не знала?
Ким почувствовала жар на своих щеках и ей стало душно от нахлынувшего стыда. Мало того, что даже не поблагодарила его за спасение, так ещё и не знала кто он, хотя проработала здесь уже пять лет.
— Господин О…
— Сехун, — оборвал мужчина, не сводя с неё глаз. — Зови меня по имени, довольно фамильярностей.
— Хорошо, — неловко кивнула девушка. — Я Вам… тебе очень благодарна за помощь! И да, я не знала, что ты заведуешь этим зданием. Мне стыдно.
— Ну, раз тебе стыдно, я знаю, как ты можешь загладить свою вину, — улыбнулся Сехун, а Хоа вдруг почувствовала себя в капкане.
Он просто улыбался, но почему же её сердце так сильно билось и в груди разливалась тяжесть? Неужели он намекал ей на секс? Мужчина уловил её сомнения и усмехнулся:
— О, нет, Хоа, я предлагаю тебе лишь пойти со мной в кафе и поужинать. Я голоден, а в твоей компании мне будет приятнее. Вот и всё.
Ну, конечно же поужинать. Всего лишь провести вместе час-другой, не больше. Разве такой мужчина подумает о чём-то большем, глядя на неё? Хоа хотелось провалиться сквозь землю от своих подозрений.
