Глава 1
- Наконец-то я дома.
Пак Нами помассировала пальцами затёкшую шею и выдохнула с облегчением, оглядывая родной дом. Он был всё такой же высокий, красного цвета, с ослепительно белыми, видимо, недавно покрашенными окнами. Но девушка понимала: не менялось ничего лишь снаружи, а внутри дома жили люди, время которых летело с каждым днём быстрее. Какими выйдут к ней родители, бабушка? Сильно ли постарели за пять лет? Вмиг стало страшно, по телу пронесся табун неприятных мурашек. Страшно видеть, как стареют родные, потому что в такие моменты приходило осознание – время ничего и никого не щадит.
От грустных мыслей девушку отвлёк родной голос:
- Нами, ты приехала!
Секунда – и она упала в тёплые бабушкины объятия. Нами казалось, что она пережила боль прошлого, простила и вроде стала ещё сильнее, но слёзы сами полились, а сердце так билось в груди, того гляди – выпрыгнет. Вся её выдержка, вся сила и закалка: всё как рукой смахнуло, потому что в родном доме она дочь, внучка и самый любимый человек, а не ценный работник, советник, лидер и чья-то девушка. Дом расслаблял, укрывал невидимым крылом и убаюкивал, защищал от зла, что таилось и караулило её там, снаружи.
Здесь точно никто не мог разбить ей сердце.
Следом за бабушкой встречать дочь вышли родители; пообнимались и отправились на веранду – праздновать приезд долгожданной гостьи. Только сама гостья уже к вечеру снова ощутила в груди острое жжение, словно застрявший кол, который уже неделю не давал ей ни вдохнуть, ни выдохнуть без острой боли – боли разбитого сердца и предательства.
Ян Чонин.
Перед глазами вновь возник его образ; лучезарная улыбка и хитрые лисьи глаза, что смотрели в самую душу, но, увы, не могли даже коснуться её. Интересно, какой он видел девушку? Нами ни разу не спрашивала. Почему-то ей было совсем не интересно, что о ней думают мужчины. Не то, чтобы ей это было не важно, нет. Просто её одолевало ощущение, что это не те мужчины, которые могли бы разглядеть её добрую, сильную душу и ценить девушку такой, какой она была.
А была она весьма сильным человеком; пережила множество предательств, хлебнула горечь безденежья и отсутствия элементарного уважения в новом коллективе. И она приложила невероятно много усилий, чтобы подняться по карьерной лестнице всего за год, каждый день спотыкаясь об подножки коллег и недругов. И, тем не менее, всегда оставалась собой, несмотря ни на что. Несмотря даже на то, что ей не нужна была карьера и статус. Ей хотелось человеческого счастья, вот и всё.
Наверное, со стороны это казалось странным, но Нами всегда ждала кого-то необычного, будто не из этого мира и, несмотря на то, что все вокруг твердили ей о том, что нужно повзрослеть, оставить детские фантазии позади, в глубине души девушка берегла это необычное чувство и верила, что этот кто-то точно реальный.
Что однажды он ворвётся в её жизнь подобно урагану, и тогда всё встанет на свои места.
Когда все разошлись по комнатам, была уже поздняя ночь. Стрелки часов перевалили за час ночи, а Нами всё не спалось: сказывалась разница часовых поясов. Девушка ещё час ворочалась в постели, пытаясь уснуть, но всё без толку; сна ни в одном глазу, так ещё полная луна светила в лицо. Нами встала с кровати, задернула тюль, но она оказалась слишком прозрачной и тонкой для того, чтобы закрыть комнату от лунного света.
Глянув на яркий, подёрнутый голубоватым свечением, лунный диск она ощутила знакомое покалывание в пальцах и невольно замерла. Воспоминания о том, как она, будучи ещё ребёнком, бегала к реке и любовалась лунным отражением в ней, нахлынули на неё с такой силой, что сердце затрепетало и потянуло её снова туда, в то место, где девушка проводила много времени и днём, и ночью. А ведь она давным давно забыла это чувство восторга и беспричинной радости. Может, стоило вновь в него окунуться?
Поразмыслив, Нами поняла, что ей сегодня всё равно не уснуть, поэтому оделась в шёлковое белое платье, накинула сверху такой же халат и, прям как в детстве, тихонько выскользнула из дома. Она не боялась встретить кого-то по дороге, поскольку здесь в деревне ночью все спали, в отличие от города. И за много лет, на первый взгляд, здесь ничего не поменялось.
В лицо мягко подул влажный ветер, окутал с головы до ног, игриво скользнул по длинным волосам и исчез, будто и не бывало. А через минуту Нами увидела реку. Освещённая полнолунием она выглядела, как жидкое серебро, и девушка нетерпеливо опустила в неё руки. Вода на удивление тёплая, и этот контраст с висевшей в воздухе ночной лёгкой прохладой будоражил до самой глубины души. Это было так приятно, оказаться в своём месте силы, где она провела всё детство, даже будучи подростком, не переставала сюда приходить и отдыхать, набираться сил.
За пять лет, что Нами провела в далёком городе вдалеке от родных мест, она обесточилась и ослабла. И вот теперь, бродя босыми ногами по влажному берегу реки куда глаза глядят, она набиралась сил, потому что в городе так не получалось. Прогулки в парках и аллеях не давали много сил и отдыха, наоборот, нервировали, потому что вокруг было много людей. А ей всегда хотелось уединения. Люди и без того окружали её чаще и больше, чем было необходимо.
За своими размышлениями девушка не заметила, как ушла слишком далеко; домов уже не было видно, а дальше уже начинался лес. Оглянувшись, она заметила небольшую полянку прямо у реки, явно созданную для отдыха и купания; земля была будто вытоптанная, с невысокой примятой травой.
Река здесь была намного шире и – Нами была уверена – намного глубже. Глядя в прозрачную серебристую воду, девушка испытывала непреодолимое желание искупаться в ней, но на минуту засомневалась. Привыкшая к многолюдности, она недоверчиво озиралась по сторонам: не стоял ли кто-нибудь рядом? Вдруг кто-то снимал её на телефон? От этих мыслей становилось дурно. Всё же город отучил её расслабляться не только телом, но и душой. И стоило ей подумать об этом, как её охватило раздражение: сколько уже можно бояться? Кому здесь вообще снимать на телефон? Тут молодёжи то почти не осталось, а какая ещё была – наверняка все по домам сидели в интернете. Кому до неё было дело? Никому.
Успокоив себя и рассудив, что здесь её точно никто не увидит, она разделась донага и осторожно, прощупывая вязкую почву под ногами, вошла в реку. Вода приятно окутывала тело, и Нами чувствовала, как наполнялась энергией этой непокорной мощной стихии, как усталость и тяжесть уходили прочь. Как же она скучала по этому состоянию!
Поплавав и нырнув в глубину несколько раз, девушка направилась к берегу; покупалась пять минут и хватит, пора домой. Нами торопливо оделась и поморщилась; холодный шёлк прилип к её мокрому телу, и она вздрогнула, покрываясь мурашками. Хотелось скорее прийти домой и переодеться в тёплую одежду.
Стоило Нами завязать халат, как позади неё раздался трёск. Она испуганно обернулась, мысленно приготовившись бежать отсюда со всех ног. Лунный свет выхватил высокую тёмную фигуру буквально в нескольких метрах, и Нами застыла, как вкопанная, боясь отвести глаза хоть на секунду. Стук сердца отдавался гулом в ушах и заглушал все окружающие звуки. Кто это? Маньяк? Зверь? Выяснять это девушке совсем не хотелось, поэтому она сделала шаг в сторону, чтобы убежать, но вдруг фигура зашевелилась, и вышла на свет.
- Чонин? – ахнула девушка, не веря своим глазам. – Что ты здесь делаешь?
На секунду ей подумалось, что всё это сон, и даже посчитала пальцы на руках, но ничего не изменилось; она всё также стояла на берегу реки, а Ян Чонин, которого здесь вообще не должно было быть, смотрел на неё таким влюблённым взглядом, что сердце невольно дрогнуло. Она, если честно, не помнила, чтобы он вообще когда-то так на неё смотрел. В его глазах было столько восхищения, будто он видел её впервые. И если учесть тот факт, что он не знал адреса её родителей, но всё же находился здесь, то ситуация в целом не внушала доверия.
- Я тебя ждал, - наконец, нарушил тишину парень, опуская взгляд ниже, разглядывая её тело, от чего Нами даже смутилась.
Он знал каждый сантиметр её тела, так же, как и она его. К чему этот спектакль? Девушка хотела рвать и метать, накричать на него за то, что напугал, за то, что предал, но почему-то не могла даже рта лишний раз открыть; что-то будто сдерживало её, глушило эмоции, не давая той лавине обиды, что кипела в ней, прорваться и затопить их обоих. Чонин гипнотизировал её? Да нет же, бред. Он не обладал такими умениями.
Стоп, что он сказал?
- Ждал? Ты что, приехал сюда раньше меня? – шёпотом спросила девушка, глупо хлопая глазами.
Отчего-то голос совсем пропал, мышцы так сильно напряглись, что она не могла пошевелиться. Она застыла, как статуя, наблюдая за Чонином и его странно восторженным, тёплым взглядом. Возникло ощущение, будто он сейчас насмотрится, а потом перейдет к действиям, и от этого становилось не по себе. Где-то в глубине души металась искорка сомнения в том, что это её бывший парень. Но тогда кто, если не он?
У Нами закружилась голова от раздумий. Всё казалось таким… Неестественным.
- Я скучал по тебе, - парень сделал ещё пару шагов к ней на встречу. – А ты скучала по мне?
С языка почти сорвались колкие слова, но яркий запах жасмина сбил её настрой. Откуда здесь жасмин? И чем ближе к ней подходил Чонин, тем сильнее звучал этот аромат, выбивая почву из под ног; он, подобно седативному лекарству, рассеивал тревогу и сомнения. Мысли спутались, завязались в узел и повисли в невесомости. Думать совсем не хотелось, будто кто-то нажал кнопку, и вдруг стало слишком тихо.
Что-то похожее на дурман.
Сквозь пелену перед глазами, будто пьяная, девушка наблюдала, как парень приблизился к ней почти вплотную; одним ловким движением развязал пояс и снял с неё халат, блеснув своими тёмными лисьими глазами, а Нами неестественно лениво подумала о том, что нужно сопротивляться, нужно бежать от самозванца. Почему самозванца? Да потому что, даже если бы он каким-то образом нашёл адрес её родных, то чисто физически не смог здесь оказаться. Он уехал в другой город к родителям на день поминовения предков. Разве он мог пропустить такой день ради бывшей девушки? Вот уж нет.
Но как бы она ни старалась – сопротивляться ему не могла; тело и разум не слушались её, подчиняясь этому парню, который дёргал её за ниточки, как куклу, а Нами даже думать слаженно не могла, любая мысль давалась ей большим усилием. Где-то на задворках сознания мелькнуло подозрение, что, возможно, Чонин понял свою ошибку и всё же приехал к ней, чтобы помириться.
И правда, почему она сразу не подумала об этом? Да, скорее всего так и было. И она была готова, себе на удивление, дать ему ещё один шанс.
Стоило девушке принять это решение, как её тело мигом расслабилось, сомнения испарились также быстро, как и появились – перед ней точно стоял её бывший, она была в этом уверена. И почему-то ни злости, ни обид не осталось, вместо этого по венам волнами разливалось тепло.
И страсть.
Горячие ладони парня легли на её руки чуть выше локтей и нежно, медленно поползли к плечам и снова вниз, вызывая табун мурашек по телу; она едва не задохнулась от нахлынувших эмоций, ещё никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Его движения были уверенными, но в то же время трепетно ласковыми, будто он держал в своих руках самый хрупкий и редкий цветок.
Он хотел Нами и не скрывал своего желания, показывая всем своим видом и действиями, что эту ночь они проведут здесь - вместе.
Ответное желание захлестнуло девушку; она обняла Чонина и задрожала в крепких объятиях, чувствуя животом его стояк. Всё её нутро буквально кипело и желало почувствовать парня в себе, будто не с ним она провела три года, не с ним делила постель, а с кем-то другим – не таким энергичным, страстным и соблазнительным.
С кем-то чужим.
Вновь возникший диссонанс вспыхнул в мыслях, но тут же потух под натиском горячих требовательных губ Чонина. Он увлёк её в глубокий долгий поцелуй, не спеша, с чувством раздевая, явно получая от этого процесса удовольствие, которое каким-то невероятным образом передавалось самой девушке. И она возбуждалась ещё сильнее, частично перехватывая инициативу в свои руки; поглаживала его пресс, обводя пальцем круговыми движениями район пупка, и довольно улыбалась сама себе, ловя губами его слабое возбуждённое рычание.
Нами и сама не поняла, как Чонин вдруг оказался голым, как она очутилась на неожиданно мягкой, словно перина, земле, слегка придавленная приятной тяжестью мужского тела. Всё, что происходило с ней дальше – чистое наслаждение, несравнимое ни с чем в её жизни. Вся суета, все сомнения, обиды и боль: всё стёрлось, будто и не существовало вовсе.
Словно Нами заново родилась и у неё вся жизнь впереди.
Словно луна, такая яркая и полная, находилась так близко, что только протяни руку – и коснёшься её ледяной поверхности. Нами растворилась в этом серебристом свете, растворилась в ритмичных движениях Чонина и думала только о сладостном, тягучем узле внизу живота, который – ещё секунда – и развяжется. Девушка ни о чём не жалела, думать она будет завтра, а сейчас только Чонин и его губы, нежно касающиеся её шеи и плеч.
Думать завтра…
Глава 2
Нами медленно просыпалась, по привычке прислушиваясь к окружающим звукам. Где-то рядом слышался незнакомый мужской голос и заливистое пение птиц. Пребывая в блаженном неведении, она нежилась в мягкой воздушной постели и вдыхала приятный аромат луговых трав. Как, вдруг, в голове молнией сверкнула мысль: «Что за голос? Почему я в постели?»
Девушка мигом подскочила на кровати и осмотрелась; комната в нежных персиковых тонах, очень уютная, но чужая. Повсюду горели свечи, постель очень мягкая, в перине ароматные травы, убаюкивающие и расслабляющие. Кто-то явно позаботился о ней, но Нами была не в состоянии оценить обстановку. Она вспомнила, как занималась любовью с Чонином и вроде бы уснула там же на берегу в его объятиях. Паника поглотила её с головы до ног: как она сюда попала, где она, спохватились ли родители, что она не ночевала дома?
Девушка, чувствуя свою вину, стыдливо прикрыла глаза рукой; они, наверное, в ужасе, и ищут её.
Ведомая страхом не столько за себя, сколько за родных, она подбежала к большому окну, раздвинула плотные шторы и обомлела; за окном стоял густой высокий лес, настолько густой, что она едва могла понять положение солнца. Сейчас утро или обед? Может, полдень? Паника вонзилась ей в горло своими острыми когтями и сдавила так, что девушка физически ощутила хватку.
Это что, похищение? Мысли об этом будили в девушке злость.
Кто и зачем посмел её похитить?
- Проснулась, жёнушка, - послышался чужой, звучный голос, и у Нами от него побежали мурашки. Инстинкт самосохранения кричал, орал ей в ухо, чтобы она не оборачивалась, потому что позади кто-то ужасный и злой.
Там неизвестность. Там страшная правда, которая, подобно оголённым проводам, ударит током и попробуй выживи после такого.
Но Нами мигом взяла себя в руки, приказав быть сильной, смотреть в глаза любой опасности. В конце концов, ей не привыкать к сшибающим с ног поворотам судьбы. Город и не самое дружелюбное окружение научили её стойкости. А страх… От него не избавишься – он часть человеческой природы.
