Деревня зовется Аоршей из-за близости Аоршских гор. Аорша – южная граница Парисаша и Вейренары. Глобально весь мир Барнас назвал Эйргаром, указывал при том на небо и тяжелые деревянные ворота, из чего я сумела сделать вывод, что Эйргар – что-то вроде воздушных врат.
Тот летающий зверь, способный изрыгать пламя, обитает как раз в Аоршских горах. Про него Барнас говорил шепотом и крайне уважительно, будто летающий монстр мог услышать и прилететь, дабы расквитаться за недостаточно почтительное обращение. Монстра Барнас назвал драконом. В горах живет целая популяция этих невероятных созданий. Иногда, довольно редко эти звери покидают свои территории и нападают на лотров. Из-за чего это происходит никто не знает, также как не знает, когда подобное может случиться в следующий раз. Спастись от дракона нельзя, только переждать, пока улетит. В прошлый раз, во время подобного нападения в деревне осталось лишь несколько целых домов, погибло одиннадцать лотров и две мии.
А вот у меня после первой встречи с драконом страха к невиданным доселе созданиям не возникло. Уважение, трепет, но не страх. Даже не знаю почему. Несколько раз огнедышащий монстр, отдаленно схожий с нашими ездовыми ящерами, мне даже снился. Что заставило его улететь в тот день? На секунду мне показалось, что он хотел меня лизнуть, не съесть, а просто познакомиться…
Уверена, расскажи я это орли Барнасу он бы покрутил у виска. Такой знак у местных означает, что лотр или мия говорят очевидную глупость. Многое в жизни местных было для меня в новинку, что-то совершенно не устраивало, а что-то даже нравилось.
Силы восстановились полностью и даже немного подросли. Поначалу я сомневалась в этих ощущениях, пока однажды ночью не решилась выпустить крылья. Ночью – чтобы не смущать деревенских. Вышла за дом, постаравшись скрыться в его тени и отпустила энергию на волю. Такого чувства легкости я не испытывала никогда. Обычно, выпуская энергию, на меня накатывала слабость, сейчас же я будто стала дышать глубже. Будто стала выше ростом и на порядок сильнее. Меня переполняло невиданное доселе чувство – эйфория.
У моей ночной вылазки все же нашлись свидетели. Барнас и Жуаль. Лотры почтительно поклонились, чего раньше никогда не делали. Они стояли, приложив сжатые кулаки к центру груди и смотрели на меня, словно на Всевышнюю. Неужели они никогда раньше не видели салаяр?
Хотя… огляделась вокруг. Не знаю, где жили все эти лотры раньше, а только в этой деревне они салаяр видеть точно не могли.
Мои крылья – способ перемещения, но не тот, какой приходит на ум первым делом. Они аккумулируют энергию, создают прокол, чтобы я могла оказаться в том месте, в каком захочу. Я никогда не пробовала на них летать…
С детства панически боюсь высоты. Это тот мой страх, который никак не вышло побороть, как бы жрецы ни старались. У салаяры не должно быть страхов, но я все же боялась. Это чувство было сильнее меня. Однако сейчас, в эту минуту я настолько сильно захотела расправить крылья, подняться в небо… что даже не поняла когда это произошло. Я просто смотрела на лотров внизу, смотрела на землю и больше не чувствовала страха, не опасалась упасть.
Взмахнула крыльями раз, другой, они послушно повиновались. О, что я сейчас ощущала! Это невозможно описать. Полет! Свобода! Весь мир у моих ног! Поднялась еще выше, и еще... Вдруг лотры внизу стали кричать, привлекая мое внимание.
В ту же секунду увидела несущегося ко мне дракона. Тварь приближалась так быстро, что уже через пару ударов сердца была возле меня. Еще на подлете пасть хищного зверя раскрылась, на лету он подхватил меня поперек туловища и поволок в сторону гор.
Крылья схлопнулись сами по себе. Перенестись не пыталась. Обычно все, чего бы я ни касалась при переносе оказывалось в новом месте вместе со мной. Даже представить боюсь, каких энергетических затрат стоил бы мне перенос такого крупного монстра. Держал он меня, кстати, вполне осторожно и бережно, я даже смогла пошевелиться, устраиваясь поудобнее. Язык монстра подергивался, он будто хотел коснуться меня, но что-то не позволяло, останавливало в последний момент. От любопытства не выдержала и сама просунула ладошку в пасть гиганта. Осторожно, кончиками пальцев притронулась к красному раздвоенному языку, обжигающему на ощупь.
Ящер дернулся как от удара, по телу его прошла судорога. А у меня в голове будто что-то щелкнуло. Я услышала чей-то стон, только не поняла чей. Мы высоко в небе, что это было?
- Это был я, Адали?, - пророкотал тот же голос, кажется прямо у меня в голове.
- Кто я? – удивилась вслух. Только теперь поняв, что голос говорит на даорранском, понятном мне языке.
- Эйшхераш, - снова голос. И одновременно с тем ящер мотнул головой. – Это я.
Всевышний! Я, кажется, сошла с ума. Мне чудится, что со мной говорит хищный монстр.
Тело ящера затряслось, а в моей голове раздался странный гортанный смех.
- Прости, Адали, не сдержался. Я никогда не слышал голоса истинной, меня переполняют эмоции.
- Куда ты меня несешь? – задела нос дракона, ерзая внутри его пасти. Ящер фыркнул, а после чихнул. Это было… мокро. – Фууу! – не сдержавшись, протянула я.
- Прости, Адали, - в голосе послышалась вина. – Несу тебя к моим сородичам. Они не поверили, что я тебя нашел. Я докажу! Я им всем докажу, что отец даровал нам прощение! Он послал свое дитя! Они не верили, никто не верил!
- Как ты со мной говоришь, Эйшхераш?
- Мы связаны, Адали. Ты меня слышишь, я тебя чувствую. Тебе необязательно произносить ничего вслух. Я тебя и так пойму.
- Так, с этим разобрались. А теперь расскажи-ка мне, кто, по-твоему, меня послал и с какой целью? И почему ты называешь меня избранной?
Не успела я закончить вопрос, как дракон стал снижаться. Он немного покружил над широким выступом горной гряды и плавно опустился на теплый камень. Ящер отпустил меня, и я, не удержавшись, буквально выпала у него изо рта. Подскочила и принялась оглядываться. Перед нами виднелся темный провал – вход в пещеру. Эйшхераш сложил за спиной крылья и опустил голову к самой земле.
- Адали, я виноват, что забрал тебя против воли. Но мои братья должны о тебе узнать.
- Да я не сержусь, - ответила не слишком уверенно. – И где же они? Твои братья?
Дракон задрал морду к небу и издал мощный рык, от которого затряслись горы. Тут же в ответ донеслись не менее звучные рыки со всех сторон. Пещера была не одна, в этих горах раскинулась целая цепочка пещер, множество, и из каждой сейчас выбирались драконы.
Поежилась, в шоке от увиденного. Драконов было очень много. Разные, многие крупнее Эйшхераша, разных цветов. Все они взирали на своего сородича угрюмо, насколько можно было судить по вытянутым хищным мордам. А Эйшхераш упрямо выставил вперед нос и высунул раздвоенный язык. Он что-то зарычал. К нам тут же подлетел очень крупный дракон. Приземлился, занимая собой все свободное пространство, вжимая меня в скалу. От этого ящера исходил нестерпимый жар, он весь был пропитан огнем.
Ящер топнул огромной лапой и приблизил морду ближе ко мне. Высунул красный раздвоенный язык и без спроса лизнул мое лицо.
Тут же выражение его морды изменилось, сменившись растерянностью. Он моментально пригнул голову к земле, взгляд изменился, вмиг став просительным.
- Адали… – услышала я потрясенное в голове. – Всевышний простил нас!
От близости громадных созданий мои каналы напитывались энергией. Я становилась сильнее с каждым прикосновением раздвоенного языка. Эту ночь я провела в пещере Эйшхераша, мы не спали. Он рассказывал о проклятии, я расспрашивала о том, кем они считают меня.
Каждый дракон хотел прикоснуться ко мне, получая вместе с прикосновением возможность общаться. Слышать и понимать. Но в первую ночь Эйшхераш и Рауторок не позволили этого больше никому. Лишь на следующий день я сама коснулась еще нескольких ящеров.
Рауторок сокрушался, что я такая маленькая и слабая. Мои каналы не способны выдержать всю мощь энергии драконов. Лишь некоторые его сородичи смогут прикоснуться к Адали. Некоторые, не все.
- Диаракхорны, - пояснил Эйшхераш. – Мы диаракхорны. Людишки зовут нас драконами, потому что им так проще.
- Людишки?
- Ты зовешь их лотрами и миями, Адали. Они так слабы, так беспомощны. В них нет и капли силы Всевышних Прародителей. Они недостойны того, что имеют. Недостойны жить привольно и вольготно, тогда как мы вынуждены тесниться в Аоршских горах.
- Расскажи мне. Почему вы заперты здесь? Что способно удержать вас?
- Воля Прародителя, - поник Эйшхераш. – Мы прогневали Всевышних и несем бремя их наказания. Тысячи лет назад Эйргар стал нашим домом. До того диаракхорны соседствовали с Прародителями. Мы жили вместе бок о бок… Но это было так давно, что мало кто еще верит этой легенде, Адали. Диаракхорны прогневали Всевышних, за что и были сосланы в этот мир. Мир, населенный крохотными созданиями – людишками, человечишками. Тысячу лет мы должны были служить им. Это было наше наказание.
- Вы не смогли?
- Не смогли, - покачал головой Эйшхераш. – Диаракхорны слишком горды и свободолюбивы. Древние не выдержали и нескольких десятилетий. Они задумали истребить людишек. Всех. И занять этот мир по праву сильнейших… Теперь мы заперты в этих горах и не смеем покинуть их. Мы можем жить только здесь. Покидая эти места даже ненадолго всякий диаракхорн теряет связь сначала с сородичами, а после и с небом. Крылья перестают нам служить, огонь перестает повиноваться. Итогом становится скорая гибель.
- Мне так жаль, - погладила шершавый нос, прижалась к горячей морде.
- Ты – наше спасение, Адали! – воспрянул Эйшхераш. – Я чувствую в тебе силу Прародителей, ты дитя Всевышнего, все мы это чувствуем.
- Я салаяра, - подтвердила я. – Дитя Всевышнего и смертной мии. Сирота, не принятая родителями... Только как я могу вам помочь?
- Из поколения в поколение передается знание, что наступит день и придет Адали – избранная Всевышними. Их дитя. И укажет она нам путь прощения. И поведет за собой.
- Я с радостью помогу вам, Эйшхераш. Только я не знаю как. Мне кажется, я не та Адали, которую вы ждете. Я тоже попала сюда из другого мира. Ривенар – мой родной мир, мир, где я родилась.
- Мы тебя ждали, Адали. Эйргар проклят, - покачал огромной головой Эйшхераш. - Кроме людишек и нас тут никого нет. Всевышние не снисходят до этого мира, здесь никогда не рождались их дети.
- Что ты знаешь о Всевышних, Эйшхераш? – встрепенулась. - Ты их когда-нибудь видел?
- Ну что ты, Адали! – рассмеялся собеседник. – Никто из ныне живущих диаракхорнов не встречался с Прародителями. А ты? – с надеждой спросил дракон. – Ты встречалась с отцом?
- Никогда, - мотнула головой. – Не встречалась, не видела, не знаю имени. Ничего не знаю.
- А твоя мама, что она рассказывала о том, с кем ей посчастливилось зачать тебя, Адали?
- Эйшхераш, - в волнении я поднялась и отошла к противоположной стене пещеры. Провела по шершавой поверхности пальцем, оттягивая время до ответа. – От меня отказались, стоило только узнать, что я не дочь своего отца.
То и дело смахивая слезы, я рассказала о том дне, когда проснулась моя сила - наследие Всевышних. Вернее одного из них. Рассказала, как отец отвез меня в обитель. Как я жила там день за днем. Как поначалу каждый день ждала, что приедет мама, если не забрать меня домой, то хоть навестить, повидаться. Я очень по ней скучала. Однако дни сменяли друг друга, а мама не приезжала.
Рассказала о тех, кто был в обители со мной. Четыре девочки, четыре салаяры. Николья, самая старшая из нас, ей на момент моего прибытия было одиннадцать. Жаннель, самая замкнутая и необщительная, с по настоящему пугающим даром. Жаннель способна говорить с умершими. На момент, когда я попала в обитель, она жила там уже пять лет, ее дар пробудился в четыре года после смерти матери, и это не самая приятная история. Еще Лилис и Тиоль, им на момент моего приезда было по девять.
Я прожила в обители пять лет. За эти годы много всякого произошло. Были хорошие, светлые дни, дни, наполненные смехом и счастьем. Были и те, которые хочется поскорее забыть, стереть из памяти. Неизменно было одно - тоска по семье, той семье, что осталась в мои шесть, которую я потеряла в седьмой день рождения…
Потом мне исполнилось двенадцать. Этот день я тоже запомню навсегда. В обитель без предупреждения прибыл лотр Арханий, отец. Никогда не забуду взгляд лотра – изучающий, оценивающий, слегка брезгливый. Лотр прибыл не один, его сопровождал наш сосед - лотр Жозеус. Мне было объявлено, что Жозеус проявил величайшую милость и согласен взять меня в жены.
Поначалу подумала, что ослышалась. Жозеус годился мне не то, что в отцы, скорее в деды! Старый, обрюзгший, сморщенный… Отец наказывал меня за то, в чем не было и не могло быть моей вины.
Однако пришлось подчиниться. Жрецы не могли повлиять на решение отца. Пока я не вошла в полную силу, они лишь выполняли свою роль, родительские же права на меня имел приемный отец. Его слово было бы решающим. Арханий забрал меня домой.
Впервые за пять лет я увидела маму. Она очень постарела за эти годы. Войдя в дом, увидев ее у подножия лестницы, подавила порыв броситься к мие, подарившей мне жизнь. Сейчас она смотрела на меня без искры в глазах, я больше не чувствовала ее любви. Это больно. Очень больно получить подтверждение тому, чего втайне боялся. Пять лет я гнала от себя мысли о нелюбви родителей. Уверяла сама себя, что они отослали меня в обитель на обучение, что не могут приехать по той или иной причине. Но ждут, скучают… мама ждет. А теперь я смотрела на нее и понимала, что нет. Иллюзии рассыпались. Оказывается, вот как болит душа, вот как разбивается маленькое детское сердце.
Тем же вечером мне предстояло пережить семейный ужин. Отец с Жозеусом спокойно обсуждали сумму выкупа за меня, отец торговался, будто продавал рогатишу, стадо рогатиш. Мама всегда и во всем слушалась отца, вот и сейчас покорно кивала каждому его слову, спокойно согласилась с его решением отдать меня в двенадцать лет замуж за похоронившего двух жен Жозеуса. Бросила взгляд на жениха - огромное пузо, пара лишних подбородков, жирное лицо с крупным носом, испещренное язвами… Брр, мне и сейчас тошно вспоминать те дни.
Вот тогда-то и появился мэтр Орбиус. Лотр оказался проездом в Харольире, непогода застала его неподалеку от нашего поместья, и мэтр гостил у нас несколько дней. Как выяснилось, Орбиус как раз ехал из обители, мы разминулись буквально на несколько часов. Орбиус – глава столичной Даорранской академии. Он каждый год лично посещал обитель, уговаривая жрецов отдать салаяр в академию. Отпустить с ним в Даорран.
Как я уже говорила, салаяры до момента слияния подвластны лишь родительской воле, а полные сироты по законам Харольира подчиняются правителю. У империи с Харольиром заключено множество соглашений, но формально Харольир свободен, законы империи над ним не властны.
Орбиус охотно рассказывал, что в империи салаяры имеют множество привилегий, что мне там будет намного лучше, что в империи закрытая, малоизученная раса салаяр стоит по положению выше прочих. Чем больше он говорил, тем ярче разгорались мои глаза. Я всем сердцем хотела поехать с этим лотром в его страну, учиться в его академии. Все, что угодно, только не брак с Жозеусом!
Тот летающий зверь, способный изрыгать пламя, обитает как раз в Аоршских горах. Про него Барнас говорил шепотом и крайне уважительно, будто летающий монстр мог услышать и прилететь, дабы расквитаться за недостаточно почтительное обращение. Монстра Барнас назвал драконом. В горах живет целая популяция этих невероятных созданий. Иногда, довольно редко эти звери покидают свои территории и нападают на лотров. Из-за чего это происходит никто не знает, также как не знает, когда подобное может случиться в следующий раз. Спастись от дракона нельзя, только переждать, пока улетит. В прошлый раз, во время подобного нападения в деревне осталось лишь несколько целых домов, погибло одиннадцать лотров и две мии.
А вот у меня после первой встречи с драконом страха к невиданным доселе созданиям не возникло. Уважение, трепет, но не страх. Даже не знаю почему. Несколько раз огнедышащий монстр, отдаленно схожий с нашими ездовыми ящерами, мне даже снился. Что заставило его улететь в тот день? На секунду мне показалось, что он хотел меня лизнуть, не съесть, а просто познакомиться…
Уверена, расскажи я это орли Барнасу он бы покрутил у виска. Такой знак у местных означает, что лотр или мия говорят очевидную глупость. Многое в жизни местных было для меня в новинку, что-то совершенно не устраивало, а что-то даже нравилось.
Силы восстановились полностью и даже немного подросли. Поначалу я сомневалась в этих ощущениях, пока однажды ночью не решилась выпустить крылья. Ночью – чтобы не смущать деревенских. Вышла за дом, постаравшись скрыться в его тени и отпустила энергию на волю. Такого чувства легкости я не испытывала никогда. Обычно, выпуская энергию, на меня накатывала слабость, сейчас же я будто стала дышать глубже. Будто стала выше ростом и на порядок сильнее. Меня переполняло невиданное доселе чувство – эйфория.
У моей ночной вылазки все же нашлись свидетели. Барнас и Жуаль. Лотры почтительно поклонились, чего раньше никогда не делали. Они стояли, приложив сжатые кулаки к центру груди и смотрели на меня, словно на Всевышнюю. Неужели они никогда раньше не видели салаяр?
Хотя… огляделась вокруг. Не знаю, где жили все эти лотры раньше, а только в этой деревне они салаяр видеть точно не могли.
Мои крылья – способ перемещения, но не тот, какой приходит на ум первым делом. Они аккумулируют энергию, создают прокол, чтобы я могла оказаться в том месте, в каком захочу. Я никогда не пробовала на них летать…
С детства панически боюсь высоты. Это тот мой страх, который никак не вышло побороть, как бы жрецы ни старались. У салаяры не должно быть страхов, но я все же боялась. Это чувство было сильнее меня. Однако сейчас, в эту минуту я настолько сильно захотела расправить крылья, подняться в небо… что даже не поняла когда это произошло. Я просто смотрела на лотров внизу, смотрела на землю и больше не чувствовала страха, не опасалась упасть.
Взмахнула крыльями раз, другой, они послушно повиновались. О, что я сейчас ощущала! Это невозможно описать. Полет! Свобода! Весь мир у моих ног! Поднялась еще выше, и еще... Вдруг лотры внизу стали кричать, привлекая мое внимание.
В ту же секунду увидела несущегося ко мне дракона. Тварь приближалась так быстро, что уже через пару ударов сердца была возле меня. Еще на подлете пасть хищного зверя раскрылась, на лету он подхватил меня поперек туловища и поволок в сторону гор.
Крылья схлопнулись сами по себе. Перенестись не пыталась. Обычно все, чего бы я ни касалась при переносе оказывалось в новом месте вместе со мной. Даже представить боюсь, каких энергетических затрат стоил бы мне перенос такого крупного монстра. Держал он меня, кстати, вполне осторожно и бережно, я даже смогла пошевелиться, устраиваясь поудобнее. Язык монстра подергивался, он будто хотел коснуться меня, но что-то не позволяло, останавливало в последний момент. От любопытства не выдержала и сама просунула ладошку в пасть гиганта. Осторожно, кончиками пальцев притронулась к красному раздвоенному языку, обжигающему на ощупь.
Ящер дернулся как от удара, по телу его прошла судорога. А у меня в голове будто что-то щелкнуло. Я услышала чей-то стон, только не поняла чей. Мы высоко в небе, что это было?
- Это был я, Адали?, - пророкотал тот же голос, кажется прямо у меня в голове.
- Кто я? – удивилась вслух. Только теперь поняв, что голос говорит на даорранском, понятном мне языке.
- Эйшхераш, - снова голос. И одновременно с тем ящер мотнул головой. – Это я.
Всевышний! Я, кажется, сошла с ума. Мне чудится, что со мной говорит хищный монстр.
Тело ящера затряслось, а в моей голове раздался странный гортанный смех.
- Прости, Адали, не сдержался. Я никогда не слышал голоса истинной, меня переполняют эмоции.
- Куда ты меня несешь? – задела нос дракона, ерзая внутри его пасти. Ящер фыркнул, а после чихнул. Это было… мокро. – Фууу! – не сдержавшись, протянула я.
- Прости, Адали, - в голосе послышалась вина. – Несу тебя к моим сородичам. Они не поверили, что я тебя нашел. Я докажу! Я им всем докажу, что отец даровал нам прощение! Он послал свое дитя! Они не верили, никто не верил!
- Как ты со мной говоришь, Эйшхераш?
- Мы связаны, Адали. Ты меня слышишь, я тебя чувствую. Тебе необязательно произносить ничего вслух. Я тебя и так пойму.
- Так, с этим разобрались. А теперь расскажи-ка мне, кто, по-твоему, меня послал и с какой целью? И почему ты называешь меня избранной?
Не успела я закончить вопрос, как дракон стал снижаться. Он немного покружил над широким выступом горной гряды и плавно опустился на теплый камень. Ящер отпустил меня, и я, не удержавшись, буквально выпала у него изо рта. Подскочила и принялась оглядываться. Перед нами виднелся темный провал – вход в пещеру. Эйшхераш сложил за спиной крылья и опустил голову к самой земле.
- Адали, я виноват, что забрал тебя против воли. Но мои братья должны о тебе узнать.
- Да я не сержусь, - ответила не слишком уверенно. – И где же они? Твои братья?
Дракон задрал морду к небу и издал мощный рык, от которого затряслись горы. Тут же в ответ донеслись не менее звучные рыки со всех сторон. Пещера была не одна, в этих горах раскинулась целая цепочка пещер, множество, и из каждой сейчас выбирались драконы.
Поежилась, в шоке от увиденного. Драконов было очень много. Разные, многие крупнее Эйшхераша, разных цветов. Все они взирали на своего сородича угрюмо, насколько можно было судить по вытянутым хищным мордам. А Эйшхераш упрямо выставил вперед нос и высунул раздвоенный язык. Он что-то зарычал. К нам тут же подлетел очень крупный дракон. Приземлился, занимая собой все свободное пространство, вжимая меня в скалу. От этого ящера исходил нестерпимый жар, он весь был пропитан огнем.
Ящер топнул огромной лапой и приблизил морду ближе ко мне. Высунул красный раздвоенный язык и без спроса лизнул мое лицо.
Тут же выражение его морды изменилось, сменившись растерянностью. Он моментально пригнул голову к земле, взгляд изменился, вмиг став просительным.
- Адали… – услышала я потрясенное в голове. – Всевышний простил нас!
Глава 8.
От близости громадных созданий мои каналы напитывались энергией. Я становилась сильнее с каждым прикосновением раздвоенного языка. Эту ночь я провела в пещере Эйшхераша, мы не спали. Он рассказывал о проклятии, я расспрашивала о том, кем они считают меня.
Каждый дракон хотел прикоснуться ко мне, получая вместе с прикосновением возможность общаться. Слышать и понимать. Но в первую ночь Эйшхераш и Рауторок не позволили этого больше никому. Лишь на следующий день я сама коснулась еще нескольких ящеров.
Рауторок сокрушался, что я такая маленькая и слабая. Мои каналы не способны выдержать всю мощь энергии драконов. Лишь некоторые его сородичи смогут прикоснуться к Адали. Некоторые, не все.
- Диаракхорны, - пояснил Эйшхераш. – Мы диаракхорны. Людишки зовут нас драконами, потому что им так проще.
- Людишки?
- Ты зовешь их лотрами и миями, Адали. Они так слабы, так беспомощны. В них нет и капли силы Всевышних Прародителей. Они недостойны того, что имеют. Недостойны жить привольно и вольготно, тогда как мы вынуждены тесниться в Аоршских горах.
- Расскажи мне. Почему вы заперты здесь? Что способно удержать вас?
- Воля Прародителя, - поник Эйшхераш. – Мы прогневали Всевышних и несем бремя их наказания. Тысячи лет назад Эйргар стал нашим домом. До того диаракхорны соседствовали с Прародителями. Мы жили вместе бок о бок… Но это было так давно, что мало кто еще верит этой легенде, Адали. Диаракхорны прогневали Всевышних, за что и были сосланы в этот мир. Мир, населенный крохотными созданиями – людишками, человечишками. Тысячу лет мы должны были служить им. Это было наше наказание.
- Вы не смогли?
- Не смогли, - покачал головой Эйшхераш. – Диаракхорны слишком горды и свободолюбивы. Древние не выдержали и нескольких десятилетий. Они задумали истребить людишек. Всех. И занять этот мир по праву сильнейших… Теперь мы заперты в этих горах и не смеем покинуть их. Мы можем жить только здесь. Покидая эти места даже ненадолго всякий диаракхорн теряет связь сначала с сородичами, а после и с небом. Крылья перестают нам служить, огонь перестает повиноваться. Итогом становится скорая гибель.
- Мне так жаль, - погладила шершавый нос, прижалась к горячей морде.
- Ты – наше спасение, Адали! – воспрянул Эйшхераш. – Я чувствую в тебе силу Прародителей, ты дитя Всевышнего, все мы это чувствуем.
- Я салаяра, - подтвердила я. – Дитя Всевышнего и смертной мии. Сирота, не принятая родителями... Только как я могу вам помочь?
- Из поколения в поколение передается знание, что наступит день и придет Адали – избранная Всевышними. Их дитя. И укажет она нам путь прощения. И поведет за собой.
- Я с радостью помогу вам, Эйшхераш. Только я не знаю как. Мне кажется, я не та Адали, которую вы ждете. Я тоже попала сюда из другого мира. Ривенар – мой родной мир, мир, где я родилась.
- Мы тебя ждали, Адали. Эйргар проклят, - покачал огромной головой Эйшхераш. - Кроме людишек и нас тут никого нет. Всевышние не снисходят до этого мира, здесь никогда не рождались их дети.
- Что ты знаешь о Всевышних, Эйшхераш? – встрепенулась. - Ты их когда-нибудь видел?
- Ну что ты, Адали! – рассмеялся собеседник. – Никто из ныне живущих диаракхорнов не встречался с Прародителями. А ты? – с надеждой спросил дракон. – Ты встречалась с отцом?
- Никогда, - мотнула головой. – Не встречалась, не видела, не знаю имени. Ничего не знаю.
- А твоя мама, что она рассказывала о том, с кем ей посчастливилось зачать тебя, Адали?
- Эйшхераш, - в волнении я поднялась и отошла к противоположной стене пещеры. Провела по шершавой поверхности пальцем, оттягивая время до ответа. – От меня отказались, стоило только узнать, что я не дочь своего отца.
То и дело смахивая слезы, я рассказала о том дне, когда проснулась моя сила - наследие Всевышних. Вернее одного из них. Рассказала, как отец отвез меня в обитель. Как я жила там день за днем. Как поначалу каждый день ждала, что приедет мама, если не забрать меня домой, то хоть навестить, повидаться. Я очень по ней скучала. Однако дни сменяли друг друга, а мама не приезжала.
Рассказала о тех, кто был в обители со мной. Четыре девочки, четыре салаяры. Николья, самая старшая из нас, ей на момент моего прибытия было одиннадцать. Жаннель, самая замкнутая и необщительная, с по настоящему пугающим даром. Жаннель способна говорить с умершими. На момент, когда я попала в обитель, она жила там уже пять лет, ее дар пробудился в четыре года после смерти матери, и это не самая приятная история. Еще Лилис и Тиоль, им на момент моего приезда было по девять.
Я прожила в обители пять лет. За эти годы много всякого произошло. Были хорошие, светлые дни, дни, наполненные смехом и счастьем. Были и те, которые хочется поскорее забыть, стереть из памяти. Неизменно было одно - тоска по семье, той семье, что осталась в мои шесть, которую я потеряла в седьмой день рождения…
Потом мне исполнилось двенадцать. Этот день я тоже запомню навсегда. В обитель без предупреждения прибыл лотр Арханий, отец. Никогда не забуду взгляд лотра – изучающий, оценивающий, слегка брезгливый. Лотр прибыл не один, его сопровождал наш сосед - лотр Жозеус. Мне было объявлено, что Жозеус проявил величайшую милость и согласен взять меня в жены.
Поначалу подумала, что ослышалась. Жозеус годился мне не то, что в отцы, скорее в деды! Старый, обрюзгший, сморщенный… Отец наказывал меня за то, в чем не было и не могло быть моей вины.
Однако пришлось подчиниться. Жрецы не могли повлиять на решение отца. Пока я не вошла в полную силу, они лишь выполняли свою роль, родительские же права на меня имел приемный отец. Его слово было бы решающим. Арханий забрал меня домой.
Впервые за пять лет я увидела маму. Она очень постарела за эти годы. Войдя в дом, увидев ее у подножия лестницы, подавила порыв броситься к мие, подарившей мне жизнь. Сейчас она смотрела на меня без искры в глазах, я больше не чувствовала ее любви. Это больно. Очень больно получить подтверждение тому, чего втайне боялся. Пять лет я гнала от себя мысли о нелюбви родителей. Уверяла сама себя, что они отослали меня в обитель на обучение, что не могут приехать по той или иной причине. Но ждут, скучают… мама ждет. А теперь я смотрела на нее и понимала, что нет. Иллюзии рассыпались. Оказывается, вот как болит душа, вот как разбивается маленькое детское сердце.
Тем же вечером мне предстояло пережить семейный ужин. Отец с Жозеусом спокойно обсуждали сумму выкупа за меня, отец торговался, будто продавал рогатишу, стадо рогатиш. Мама всегда и во всем слушалась отца, вот и сейчас покорно кивала каждому его слову, спокойно согласилась с его решением отдать меня в двенадцать лет замуж за похоронившего двух жен Жозеуса. Бросила взгляд на жениха - огромное пузо, пара лишних подбородков, жирное лицо с крупным носом, испещренное язвами… Брр, мне и сейчас тошно вспоминать те дни.
Вот тогда-то и появился мэтр Орбиус. Лотр оказался проездом в Харольире, непогода застала его неподалеку от нашего поместья, и мэтр гостил у нас несколько дней. Как выяснилось, Орбиус как раз ехал из обители, мы разминулись буквально на несколько часов. Орбиус – глава столичной Даорранской академии. Он каждый год лично посещал обитель, уговаривая жрецов отдать салаяр в академию. Отпустить с ним в Даорран.
Как я уже говорила, салаяры до момента слияния подвластны лишь родительской воле, а полные сироты по законам Харольира подчиняются правителю. У империи с Харольиром заключено множество соглашений, но формально Харольир свободен, законы империи над ним не властны.
Орбиус охотно рассказывал, что в империи салаяры имеют множество привилегий, что мне там будет намного лучше, что в империи закрытая, малоизученная раса салаяр стоит по положению выше прочих. Чем больше он говорил, тем ярче разгорались мои глаза. Я всем сердцем хотела поехать с этим лотром в его страну, учиться в его академии. Все, что угодно, только не брак с Жозеусом!