Вернувшись в номер, мы стали паковать вещи и когда дошли до штатива с камерой, Марина спросила:
— А мы сняли что-нибудь на той улице в первый вечер, где люди видели тень? На той первой, Широкой.
— Нет. Камера была выключена. Мы же ждали чуда, которого не произошло, — ответил я.
— Ее надо заснять. Я хочу в репортаже совместить ее с теми двумя фотографиями, которые нам дали.
— Время еще есть. Сегодня вечер свободный, — ответил я и поднял штатив.
И вот мы опять на Широкой и снова камера на штативе. Выбирая ракурс и поджидая красивого вечернего освещения пьем душистый кофе.
— Хочу ночь. Это даст хороший контраст и глубокие тени, — сказала неугомонная Орешка.
— Слушаюсь вас, как скажите. — Я был уже мыслями в самолете и доделывал работу, просто потому, что ее надо было доделать.
Мы немножко прозябли, несмотря на теплоту октябрьского вечера, но это было скорее из-за темноты, чем из-за прохлады. Досидев почти до часу ночи на бордюре мостовой, мы отсняли несколько репортажей Марины на фоне угла улицы, одно из которых надо было потом выбрать. И когда я собирал штатив, укладывая его в чехол, Орешка спросила:
— Это что еще такое?
Я посмотрел в направлении ее взгляда и увидел точно такую же картину, которую запечатлели те две фотографии, которые нам дали — на стене дома, у поворота улицы, была огромная тень. Тень явно была не человеческая. Коренастая фигура, без шеи, с гладкой округлой головой, не была похожа на человека и вызывала дрожь. Хотя я понимал, что за углом дома, скорее всего, просто стоит силуэт, напротив фонаря. Может это такая шуточная традиция у местных на Хэллоуин.
— Снимай скорее! — сказала она и я стал быстро распаковывать камеру.
Тень, к счастью, не двигалась и я успел установить и включить камеру. Орешка была вынуждена импровизировать. Встав перед камерой, она взяла микрофон:
— Мы стоим на углу той самой улицы, фотографии которой нам дали чешские коллеги. И снова мы видим это необъяснимое явление. Сейчас мы попытаемся разобраться в этом.
Марина кивнула мне и пошла к углу улицы. Я пошел за ней, сняв камеру со штатива и не выключая, снимал ее спину. Мы быстро подошли к повороту улицы, не имея ни малейшего представления что увидим за ним. Странно было и то, что здесь не было туристов. Прага в это время не спит и на улицах еще можно встретить немало людей, но здесь не было ни души.
Завернув за угол, мы увидели стоящего почти посередине улицы того самого лысого человека в наглухо застегнутом коричневом плаще, который привел нас к подвалу. Он стоял к нам спиной метрах в сорока от нас. Я снял его, потом перевел камеру на здание — тень по-прежнему была на стене, но откуда она падала было совершенно непонятно. Это не могла быть его тень, она имела совсем непохожую форму.
— Снимай! Снимай! — прошипела Орешка и обратилась к этому человеку. — Доброй ночи! Можно с вами поговорить?
Она направилась к нему и на пару секунд заслонила мне вид. Потом обернулась и удивленно спросила:
— Где он?
Я сделал шаг вправо и не обнаружил загадочного человека. Это было удивительно, и я все снимал на камеру! Обернувшись на здание, на котором была коренастая тень, я не обнаружил и ее!
— Вот так странно заканчивается наш репортаж. Мы видели этого человека вчера на улице, но так и не смогли догнать его и поговорить. Имеет ли он отношение к этой странной тени, которую вы только что видели, неизвестно. Вся эта история очень загадочна и, как оказалось, правдива и мы сами были ее свидетелями. Волшебная Прага до сих пор волнует наше воображение и преподносит сюрпризы! — Марина завершила репортаж и выдохнула.
Я выключил камеру. По спине пробежали неприятные ледяные мурашки.
— Что это было? Ты же все заснял? — взволнованно спросила она.
— Конечно! Это круто. Может со стороны это покажется постановкой и не произведет такого впечатления — современного зрителя трудно удивить, но лично я в шоке, — сказал я.
— А я думаю получится бомба! — заявила Орешка.
Мы направились в отель, прокручивая в голове каждую секунду этой ночи. Войдя в номер, я сразу подсоединил камеру к ноутбуку.
— Здорово будет показать Иржи, а то он сегодня в душе посмеялся над нами, — сказал я.
— Покажем, но только после нашего выпуска, а то еще перехватит. — Марина налила газировки и села перед компьютером.
Я включил воспроизведение. Первыми шли ее «пустые» репортажи без тени, которые мы отсняли до часу ночи. Потом была та самая съемка — камера, снимающая со штатива, смотрела на тот дом… Но на нем не было тени! На переднем плане Орешка уже говорила свою импровизированную речь, но позади был дом без тени!
Мы переглянулись. Я отмотал на ускоренной вперед — мы быстро шли к углу улицы, и я снимал спину Марины. И вот открылся вид на другую часть Широкой. Я поставил на нормальную скорость воспроизведения. На месте, где стоял человек в коричневом плаще никого не было! Потом я направил камеру на здание и снова тени на нем не было! После чего Орешка обратилась к пустому месту и предложила поговорить.
— Что за дерьмо?! — изумленно спросила она. — Где все? Как это возможно?
— Представления не имею… — я был поражен не меньше ее.
За всю свою карьеру я разного повидал, но такого увидеть не доводилось.
— Иржи может потешаться дальше, — сказал я.
— К черту Иржи! Как это возможно? — Она встала и нервно прошлась по комнате. — У нас групповая галлюцинация?
— Не знаю. Возможно. Но скорее это и правда нечто, о чем столетиями говорили сказания.
Марина села напротив и посмотрела на меня тревожными округлившимися глазами.
— Ты думаешь это не просто легенда и за этим что-то есть?
Я пожал плечами.
— Откуда я знаю. Но ты сама видела — такое не подделаешь. Это не постановка, не проблема с оборудованием и не дефект съемки. Для нас с тобой это станет самым невероятным нашим репортажем. Расстроилась, что такие кадры пропали?
Она тоже пожала плечами.
— Ладно кадры, репортаж сделаем, материал есть. Жуть берет от самого этого события. Я не верю в приведения, чудеса и бога, поэтому для меня это вообще шок. Никогда бы не поверила, если бы кто мне рассказал или даже показал это видео, если бы сама там не была. — Ее передернуло. Я сел рядом и обнял ее.
Вернувшись в Москву, мы смонтировали интересный репортаж, использовав отснятый материал. Настоящую историю мы скрыли, не став никому рассказывать, так как никто бы все равно не поверил, а чувствовать себя идиотами не хотелось. С Орешкой же мы не раз потом вспоминали эти события, так и не найдя им какого-либо приемлемого объяснения.
Год спустя мы снова хотели попроситься поехать в Прагу в этих же числах для снятия нового репортажа. Мы собирались вооружиться дополнительным оборудованием и подготовиться морально, но не сложилось — нас в это время отправили в разные командировки, а потом мы вспоминали об этом все реже и единственной оставшейся ниточкой, связывающей меня с той поездкой, был глиняный обломок, лежащий на полке.
Август 2022 г.
— А мы сняли что-нибудь на той улице в первый вечер, где люди видели тень? На той первой, Широкой.
— Нет. Камера была выключена. Мы же ждали чуда, которого не произошло, — ответил я.
— Ее надо заснять. Я хочу в репортаже совместить ее с теми двумя фотографиями, которые нам дали.
— Время еще есть. Сегодня вечер свободный, — ответил я и поднял штатив.
И вот мы опять на Широкой и снова камера на штативе. Выбирая ракурс и поджидая красивого вечернего освещения пьем душистый кофе.
— Хочу ночь. Это даст хороший контраст и глубокие тени, — сказала неугомонная Орешка.
— Слушаюсь вас, как скажите. — Я был уже мыслями в самолете и доделывал работу, просто потому, что ее надо было доделать.
Мы немножко прозябли, несмотря на теплоту октябрьского вечера, но это было скорее из-за темноты, чем из-за прохлады. Досидев почти до часу ночи на бордюре мостовой, мы отсняли несколько репортажей Марины на фоне угла улицы, одно из которых надо было потом выбрать. И когда я собирал штатив, укладывая его в чехол, Орешка спросила:
— Это что еще такое?
Я посмотрел в направлении ее взгляда и увидел точно такую же картину, которую запечатлели те две фотографии, которые нам дали — на стене дома, у поворота улицы, была огромная тень. Тень явно была не человеческая. Коренастая фигура, без шеи, с гладкой округлой головой, не была похожа на человека и вызывала дрожь. Хотя я понимал, что за углом дома, скорее всего, просто стоит силуэт, напротив фонаря. Может это такая шуточная традиция у местных на Хэллоуин.
— Снимай скорее! — сказала она и я стал быстро распаковывать камеру.
Тень, к счастью, не двигалась и я успел установить и включить камеру. Орешка была вынуждена импровизировать. Встав перед камерой, она взяла микрофон:
— Мы стоим на углу той самой улицы, фотографии которой нам дали чешские коллеги. И снова мы видим это необъяснимое явление. Сейчас мы попытаемся разобраться в этом.
Марина кивнула мне и пошла к углу улицы. Я пошел за ней, сняв камеру со штатива и не выключая, снимал ее спину. Мы быстро подошли к повороту улицы, не имея ни малейшего представления что увидим за ним. Странно было и то, что здесь не было туристов. Прага в это время не спит и на улицах еще можно встретить немало людей, но здесь не было ни души.
Завернув за угол, мы увидели стоящего почти посередине улицы того самого лысого человека в наглухо застегнутом коричневом плаще, который привел нас к подвалу. Он стоял к нам спиной метрах в сорока от нас. Я снял его, потом перевел камеру на здание — тень по-прежнему была на стене, но откуда она падала было совершенно непонятно. Это не могла быть его тень, она имела совсем непохожую форму.
— Снимай! Снимай! — прошипела Орешка и обратилась к этому человеку. — Доброй ночи! Можно с вами поговорить?
Она направилась к нему и на пару секунд заслонила мне вид. Потом обернулась и удивленно спросила:
— Где он?
Я сделал шаг вправо и не обнаружил загадочного человека. Это было удивительно, и я все снимал на камеру! Обернувшись на здание, на котором была коренастая тень, я не обнаружил и ее!
— Вот так странно заканчивается наш репортаж. Мы видели этого человека вчера на улице, но так и не смогли догнать его и поговорить. Имеет ли он отношение к этой странной тени, которую вы только что видели, неизвестно. Вся эта история очень загадочна и, как оказалось, правдива и мы сами были ее свидетелями. Волшебная Прага до сих пор волнует наше воображение и преподносит сюрпризы! — Марина завершила репортаж и выдохнула.
Я выключил камеру. По спине пробежали неприятные ледяные мурашки.
— Что это было? Ты же все заснял? — взволнованно спросила она.
— Конечно! Это круто. Может со стороны это покажется постановкой и не произведет такого впечатления — современного зрителя трудно удивить, но лично я в шоке, — сказал я.
— А я думаю получится бомба! — заявила Орешка.
Мы направились в отель, прокручивая в голове каждую секунду этой ночи. Войдя в номер, я сразу подсоединил камеру к ноутбуку.
— Здорово будет показать Иржи, а то он сегодня в душе посмеялся над нами, — сказал я.
— Покажем, но только после нашего выпуска, а то еще перехватит. — Марина налила газировки и села перед компьютером.
Я включил воспроизведение. Первыми шли ее «пустые» репортажи без тени, которые мы отсняли до часу ночи. Потом была та самая съемка — камера, снимающая со штатива, смотрела на тот дом… Но на нем не было тени! На переднем плане Орешка уже говорила свою импровизированную речь, но позади был дом без тени!
Мы переглянулись. Я отмотал на ускоренной вперед — мы быстро шли к углу улицы, и я снимал спину Марины. И вот открылся вид на другую часть Широкой. Я поставил на нормальную скорость воспроизведения. На месте, где стоял человек в коричневом плаще никого не было! Потом я направил камеру на здание и снова тени на нем не было! После чего Орешка обратилась к пустому месту и предложила поговорить.
— Что за дерьмо?! — изумленно спросила она. — Где все? Как это возможно?
— Представления не имею… — я был поражен не меньше ее.
За всю свою карьеру я разного повидал, но такого увидеть не доводилось.
— Иржи может потешаться дальше, — сказал я.
— К черту Иржи! Как это возможно? — Она встала и нервно прошлась по комнате. — У нас групповая галлюцинация?
— Не знаю. Возможно. Но скорее это и правда нечто, о чем столетиями говорили сказания.
Марина села напротив и посмотрела на меня тревожными округлившимися глазами.
— Ты думаешь это не просто легенда и за этим что-то есть?
Я пожал плечами.
— Откуда я знаю. Но ты сама видела — такое не подделаешь. Это не постановка, не проблема с оборудованием и не дефект съемки. Для нас с тобой это станет самым невероятным нашим репортажем. Расстроилась, что такие кадры пропали?
Она тоже пожала плечами.
— Ладно кадры, репортаж сделаем, материал есть. Жуть берет от самого этого события. Я не верю в приведения, чудеса и бога, поэтому для меня это вообще шок. Никогда бы не поверила, если бы кто мне рассказал или даже показал это видео, если бы сама там не была. — Ее передернуло. Я сел рядом и обнял ее.
Вернувшись в Москву, мы смонтировали интересный репортаж, использовав отснятый материал. Настоящую историю мы скрыли, не став никому рассказывать, так как никто бы все равно не поверил, а чувствовать себя идиотами не хотелось. С Орешкой же мы не раз потом вспоминали эти события, так и не найдя им какого-либо приемлемого объяснения.
Год спустя мы снова хотели попроситься поехать в Прагу в этих же числах для снятия нового репортажа. Мы собирались вооружиться дополнительным оборудованием и подготовиться морально, но не сложилось — нас в это время отправили в разные командировки, а потом мы вспоминали об этом все реже и единственной оставшейся ниточкой, связывающей меня с той поездкой, был глиняный обломок, лежащий на полке.
Август 2022 г.
