Мы пришли сюда из далеких, снежных пустошей в которых правил мороз. Мы хотели лишь свободной жизни, не хотели воевать и убивать. Они звали нас варварами и тыкали в нас пальцами будто мы не такие, будто виноваты во всем. Нам пришлось защищаться. Защищать своих родных и близких.
Именно в этот момент пропали друзья и враги. Враг остался лишь один и это нас объединило.
Сегодня шел уже пятый день нашего путешествия из земель Аргатских гор. Наш народ покинул свои земли, свои родные дома, оставив кров и взяв лишь самое необходимое. Нам нельзя было больше оставаться в Аргате. Город пал под натиском снега и льда, каждый кто остался прикрывать наш отход были съедены пучиной лавин. Они пришли внезапно, застав нас врасплох, погибнуть было нам суждено, но некоторые из нас вырвались из бушующей битвы, которая больше походила на резню.
Просторная снежная пустыня лежала в тишине. В мертвой тишине. Жизнь здесь проиграла морозу и ветру когда-то давно, когда не вели счета времени, когда история человечества здесь еще не началась.
-Скиталиц. Вечный скиталиц – начала Он – я должен идти вперед , невидя цели , не считая , что когда-то приду. Вынужден опять начинать сначала в сотый раз. – нет у него дома , нет у него любви, нет у него тех , кто вспомнит о нем , ведь никто не знает его , никто не видит его , никто не прикоснется к ниму никогда. Он павший когда-то воин, прошедшей когда-то битвы. Он тень времен , он царь пустырей и могил. Не суждено ему жить , не дано умереть.
Утро над холодной и летом и зимой пустыней начиналось, как всегда, под громкое пение тишины. Это была могильная тишина, заимев цвет, она бы покрасилась в кроваво-красно-черный, заимев тело , она бы стала скрюченной старой бабушкой , просящей милостыню, просящий хоть один разок услышать пение весенних птиц. Много, очень много маленьких холмиков, уходящих далеко вдаль тяжелой поступью. Мраморные и гранитные они, словно маленькие окоменевшие жители , странной окостеневшой страны, уходили туда , откуда не возвращаются.
Сегодня был первый день весны. Над холмом, стоявшим выше всех и видневшимся из каждого края этой маленькой страны , восходило солнце. Зорька уже подошла к концу и утро вступало в свои права с полной силой. «Мы не забудем».
-Мы не забудем , брат. Ты навсегда останешься в нашем сердце – сквозь слезы прошептала Она – Ты будешь жить для вот здесь – узакав на сердце сказала сестра. Прикоснувшись последний раз к руке брата , поцеловав его , она вскочила и убежала с этого поля, с этого проклятого холма , где погибли все , кого она тогда знала.
-Что же теперь? Куда мне идти? Нигде не ждут такую как я – она бежала и бежала , а мысли всё шевелились в её голове как черви , которые поедают плоть, они съедают её изнутри , они выползают наружу сквозь её череп. – На север. Я пойду на север, я сольюсь там с толпой , никто не узнает кто на самом деле под этой маской. Никогда.
Солнце продолжало подниматься над горизонтом. Морозное утро превращалось в день , а тишина сменилась легким гулом ветра , который уступил место метели. –Скоро здесь начнется буря – сказал бы кто-то, но никого тут не было. Кладбище продолжало оставаться в одиночестве с её каменными жителями , в одиночестве с её очертаниями и границами, романтикой и запахом смерти , в одиночестве с тем холмом , который напоминал всем , почему именно здесь стоит эта тишина. «Ты навсегда останешься здесь»
Именно в этот момент пропали друзья и враги. Враг остался лишь один и это нас объединило.
Сегодня шел уже пятый день нашего путешествия из земель Аргатских гор. Наш народ покинул свои земли, свои родные дома, оставив кров и взяв лишь самое необходимое. Нам нельзя было больше оставаться в Аргате. Город пал под натиском снега и льда, каждый кто остался прикрывать наш отход были съедены пучиной лавин. Они пришли внезапно, застав нас врасплох, погибнуть было нам суждено, но некоторые из нас вырвались из бушующей битвы, которая больше походила на резню.
Просторная снежная пустыня лежала в тишине. В мертвой тишине. Жизнь здесь проиграла морозу и ветру когда-то давно, когда не вели счета времени, когда история человечества здесь еще не началась.
-Скиталиц. Вечный скиталиц – начала Он – я должен идти вперед , невидя цели , не считая , что когда-то приду. Вынужден опять начинать сначала в сотый раз. – нет у него дома , нет у него любви, нет у него тех , кто вспомнит о нем , ведь никто не знает его , никто не видит его , никто не прикоснется к ниму никогда. Он павший когда-то воин, прошедшей когда-то битвы. Он тень времен , он царь пустырей и могил. Не суждено ему жить , не дано умереть.
Утро над холодной и летом и зимой пустыней начиналось, как всегда, под громкое пение тишины. Это была могильная тишина, заимев цвет, она бы покрасилась в кроваво-красно-черный, заимев тело , она бы стала скрюченной старой бабушкой , просящей милостыню, просящий хоть один разок услышать пение весенних птиц. Много, очень много маленьких холмиков, уходящих далеко вдаль тяжелой поступью. Мраморные и гранитные они, словно маленькие окоменевшие жители , странной окостеневшой страны, уходили туда , откуда не возвращаются.
Сегодня был первый день весны. Над холмом, стоявшим выше всех и видневшимся из каждого края этой маленькой страны , восходило солнце. Зорька уже подошла к концу и утро вступало в свои права с полной силой. «Мы не забудем».
-Мы не забудем , брат. Ты навсегда останешься в нашем сердце – сквозь слезы прошептала Она – Ты будешь жить для вот здесь – узакав на сердце сказала сестра. Прикоснувшись последний раз к руке брата , поцеловав его , она вскочила и убежала с этого поля, с этого проклятого холма , где погибли все , кого она тогда знала.
-Что же теперь? Куда мне идти? Нигде не ждут такую как я – она бежала и бежала , а мысли всё шевелились в её голове как черви , которые поедают плоть, они съедают её изнутри , они выползают наружу сквозь её череп. – На север. Я пойду на север, я сольюсь там с толпой , никто не узнает кто на самом деле под этой маской. Никогда.
Солнце продолжало подниматься над горизонтом. Морозное утро превращалось в день , а тишина сменилась легким гулом ветра , который уступил место метели. –Скоро здесь начнется буря – сказал бы кто-то, но никого тут не было. Кладбище продолжало оставаться в одиночестве с её каменными жителями , в одиночестве с её очертаниями и границами, романтикой и запахом смерти , в одиночестве с тем холмом , который напоминал всем , почему именно здесь стоит эта тишина. «Ты навсегда останешься здесь»
