Петь Нина не то, чтобы не умела - а даже не пробовала.
А то, что приглашена она была вместе с мужем, да ещё и на пару дней, окончательно добило. Праздник женский! И длится всего несколько часов! Зачем оставаться ещё на день?
- А ты не догадываешься? - усмехнулся Платон.
- А должна? Ничего не понимаю… они хотят увериться, что наша свадьба была настоящей? Так они это и так знают… обряд проведен настоящий... проверка? Встречать рассвет вместе на берегу? Для этого два дня?
- Никакой проверки. Они знают о проведённом обряде и уверены, что мы супруги по-настоящему. Ты знаток обычаев, и понимаешь, что это значит… и почему именно два дня… мы ведь действительно не встречали рассвет вместе.
- Ночёвка… и баня… - медленно проговорила Нина. Ни того, ни другого не хотелось. Её настроение – растерянность, обида и досада – не укрылись от киборга, и Платон стал старательно, осторожно и спокойно разъяснять:
- Спать нас положат вместе и в баню проводят тоже вместе. Мужу от жены скрывать нечего… как и жене от мужа. Если у нас свадьба настоящая, а они так и считают, раз обряд проведен, то и секретов друг от друга у нас нет… или есть? В деревнях это нормально… когда супруги вместе ходят в баню. И тебе надо сейчас решить, фиктивный у нас союз или всё по-настоящему… и довериться мне.
- Ну… спать мы можем и вместе… одетыми… - растерянная Нина начала понимать слова волхва, когда он говорил, что она должна выслушать мужа и решить что-то с ним вместе, а не отказывать сразу, но договорила: - Ты в пижаме, я в ночнушке...
- А баня? Туда ты тоже пойдёшь одетой? Я-то могу закрыть глаза и мыться по датчикам. А ты не сможешь. Так что… - Платон медленно разделся до трусов и встал перед Ниной, - смотри… трогай, щупай… чтобы не краснеть и не смущаться позже. В деревне полно киборгов и Irien'ы тоже есть… по изменению твоего гормонального фона вычислят, спишь ты одна или с мужем.
Нина в состоянии лёгкого шока слушала Платона и понимала, что он прав. Если она начнёт краснеть и смущаться при виде его нагого тела, даже если в бане будут только они вдвоём, то все поймут, что их свадьба была обманом – и не будет прежнего доверия ни ей, ни волхву, обвенчавшему их.
Она молчала, не понимая, как смогла настолько упустить это из памяти - ведь он прав. У мужа и жены друг от друга нет секретов. В гости вместе, и спать рядом, и в баню тоже парой… а вот этого не хотелось совершенно. А Платон усмехнулся и договорил:
- Ну, в баню мы можем не ходить… в этот раз. Помыться можно и у Влада на острове, он баню приготовит. А вот на ночь нас точно положат вместе… а если откажемся в этот раз, а следующий могут и не пригласить.
- Это да… тут ты прав. Спать будем вместе… но только спать и одетыми.
- Как скажешь. Тогда и здесь мы будем спать вместе. Нам обоим надо привыкать к этому.
- Подожди… ты что, со мной лететь собрался? Ты же не любишь деревню… или уже любишь? Это женский праздник, ты чем займёшься? С мужиками бузить? А ты умеешь? Может, останешься? - без особой надежды на согласие спросила Нина.
- Не останусь. Нас пригласили обоих. Мы теперь всегда будем летать вместе. И в горе, и в радости… так вроде говорят… я лечу с тобой. И ничего эдакого со мной не сделается. Буду на связи со Змеем. Если что, он меня спасёт… я надеюсь.
- Но давай ты не будешь доводить дело до драки… если что… зови Змея или Влада. Лучше постарайся научиться чему-нибудь полезному. А теперь пора спать… завтра сложный день будет.
Платон посмотрел на неё задумчиво и тихо сказал:
- Благодарю тебя. Мне очень повезло в жизни… я встретил тебя. А ты нашла меня. Ты до сих пор не трогала меня, и я благодарен тебе ещё и за это. Но… прости… и прими это… с этого дня спать мы будем вместе. Пойми, так надо, чтобы ты в людях не стеснялась прикасаться ко мне. Это заметно киборгам и, если их спросят, и кто-то из них под приказом скажет правду, то это вызовет ненужные подозрения.
- Ладно… будем думать, что ты меня уговорил. Но только спать.
Спали они действительно вместе - на одной кровати. Но всё же раздельно - каждый на своей половине – и одетыми. Платон надел пижаму и не торопил события - рано обниматься, она не готова к чему-то большему, пусть привыкнет, что он рядом. И она была благодарна ему за это.
Утром Нина встала в половине пятого - надо было своими руками испечь хлеб в подношение Макоши. Задача непростая, особенно если учитывать, что настоящий хлеб она никогда не пекла. Но Платон был совершенно спокоен и тоже решил испечь каравай - в подношение Ладе - и Нина совершенно успокоилась и с его помощью к половине девятого два круглых пшеничных хлеба были готовы.
В деревню Нина с Платоном прилетели почти в десять утра, и Нина с Голубой, Искрой и другими женами братьев Миры отправилась на деревенское капище благодарить Макошь, где их уже ждала Дарёна Карповна вместе с женой волхва, проводившей обряд.
После подношения даров к идолу Макоши и благодарственных славлений женщины группой вышли с территории капища и двинулись по краю ручья, на берегу которого находилось капище, на берег озера немного далее деревни и просто стали бродить по мелководью с песнями. Каждая пела что-то своё, и Нина не понимала ни слова в нескольких песнях, звучащих одновременно, пока она не поняла, что песня-то одна. Только каждая женщина поёт её по-своему.
И сама не заметила, как запела. Причем запела что-то совершенно своё, но на тот же мотив, что и у других. Похоже, текст был не настолько важен – но считалось, что матушка Макошь слышала каждую женщину. Нина пела даже не в рифму, и даже не стихами, а просто то, что само возникало, словно проговаривая чужой текст, который входил в её голову извне:
"Матушка Макошь! Благо дарю тебе за всё, что дала ты мне. За мужа и за сына… киборгов. За остальных сыновей и дочерей, пусть даже кибермодифицированных. Им тоже нужна семья – братья, сёстры и мать. И ничего, что их отчимом будет тоже киборг. Платон хороший. А люблю ли я его? Наверно, да. А не наверно, а - да. Да, люблю. Он добрый. И не приставучий. Но хочет, чтобы свадьба наша была настоящей. Она и была настоящей. А станет ли настоящей наша семья… пока сама не знаю. Научи, матушка Макошь, как с мужем жить… когда он вдвое моложе и киборг. Как не повредить ему и не повредить его. Как любить его… и не сорваться самой… ведь курс реабилитации тогда я так и не прошла…"
Женщины в этот день не работали. В этот день всю традиционно женскую работу делали их мужья - чтобы понимали, каково их женам весь день готовить и убирать в доме. Макошьи дни не так часто и бывают, можно иногда и заменить жён в доме ненадолго.
Восемь женщин почти полдня бродили по колено в воде и пели - каждая своё и по-своему. Было так хорошо и спокойно, что казалось Нине - Макошь незримо ходит вместе с ними по берегу.
***
В это же время Платон стоял на капище перед идолом Лады. Когда Нина ушла с женщинами праздновать, Платон спросил у мужа Голубы, есть ли на капище идол Лады, чтобы сделать подношение, и на каком капище это лучше всего сделать.
К его удивлению, на деревенском капище, расположенном всего в паре километров от берега вглубь леса, идола Лады не оказалось. Капище было посвящено Даждьбогу и Макоши, и находилось на берегу ручья, впадающего в озеро.
Платон связался со Змеем - и тот в паре с Лютым с разрешения Доброхота почти полтора часа осторожно и аккуратно вырезали из трёхметрового отреза бревна идол Лады и, когда женщины ушли к озеру, установили его на капище. Пришедший для установки и освящения идола волхв был незнаком киборгу, и был ровесником Велимира, к которому парни уже привыкли. Человеку было явно более шестидесяти лет, но одет он был в такие же длинные с вышивкой одежды, как у Велимира, но не в белые, а в тёмные.
Волхв, видя изумление киборгов, постарался объяснить, в чем дело:
- Местный я… не узнали? Ну да, где вам… поясню. Велимир – светлый волхв, а я тёмный… Темногор. Не смотри так… искоса… где свет, там и темнота, одно без другого не существует. Велимир переселился на острова, а я теперь по деревням… обычно обряды тёмным богам творю. Маре, Чернобогу жертвы даю… а теперь и светлым богам славу петь пришлось.
- Жертвы? Мы приносим требы! – переспросил шокированный киборг. О таком волхве он не слыхал, хотя знал, что волхвы бывают тёмные и светлые, так как одни славят тёмных богов, а другие - светлых. Белобог и Чернобог по мифологии – родные братья.
- Это светлым богам дают требы, добровольно и бескровные. Но в подношение Маре порой заливаем алтарный камень кровью жертвы… петуха или барана. Если Мара будет довольна, то даст жертве более удачное воплощение в следующей жизни. В подношение Чернобогу режем барана… иногда быка. Иной раз и Велесу даём жертву кровавую. Ты думаешь, что жизнь похожа на зебру? Полоса белая-полоса чёрная? И идёшь только по светлой полосе? Нет, жизнь – это колесо. Или ты на нём едешь, или оно тебя давит. Иначе не бывает. Так чего тебе надобно?
- Я обещал принести требу Ладе, - уже более уверенно ответил Платон, - но… она светлая, и ты мне помочь не можешь. Это хлеб. Я сам его испёк. Вместе с женой… она приёмная мать Змея.
Незнакомый прежде волхв широко улыбнулся:
- Так ты и есть тот самый киборг, который женился на городской? Irien? Платон? Слышал о тебе… выжил и не сломался… светлый. А что же имя не поменял? Жена не разрешила? Сменить тебе?
- Не надо. Я сам тогда требу принесу… ведь смысл действия важнее, чем процесс… ведь так? Я сам.
- Ладно… не буду мешать. Делай, как знаешь… светлый. Но номер мой запомни. И моего охранника тоже… – старик сначала выдернул из видеофона вирт-визитку и скинул Платону, а затем свистнул и к его ногам молнией метнулся огромный тёмно-серый пёс, - я назвал его Маратом… по его прошлому воплощению. Он тоже кибермодифицированный… если понадоблюсь, сообщи через него.
Темногор с псом ушли в сторону леса, а Платон встал перед идолом Лады и тихо заговорил ей о своей любви к жене:
- ...я так хочу, чтобы наша свадьба стала настоящей… а для этого мы должны спать вместе и доверять друг другу… я люблю её. Очень надеюсь, что и она меня любит. Хочу пригласить её на курорт… но не уверен, что она согласна будет… когда узнает цену путёвки…
***
Набродившиеся по воде женщины сменили вымокшую одежду на сухую в своих домах и собрались снова большом доме главы деревни за чаепитием с подношениями Макоши - теперь это было подарком от Макоши празднующим женщинам. После чаепития с пирогами женщины вышли во двор, где уже собрались их мужья. Нина подошла к Платону и неожиданно для себя обняла его:
- Родной мой… какой же ты у меня хороший… а теперь нам пора… - на удивлённый взгляд Голубы Нина ответила: - Мы на Домашний остров полетим… Влад нам баню уже приготовил. Переночуем там же. К рассвету вернёмся.
Голуба кивнула так, словно другого ответа и не ждала, и вернулась в дом. А Нина вместе с Платоном полетела на Домашний остров.
***
Баня действительно была готова, и можно было идти мыться - но Ворон собрал на стол чай и пироги, и потому в баню Нина пошла уже после лёгкого ужина.
Мылись раздельно: сначала Платон, потом Нина, а Irien в это время ждал её в предбаннике. Когда она вышла, он встал с лавки и тихо спросил:
- Ты всё ещё меня боишься? Мы почти год вместе… я не причиню тебе вреда… не надо меня стесняться.
- Я не тебя боюсь, а себя… - так же тихо ответила она. - Ты знаешь, что со мной было. Курс реабилитации тогда я так и не прошла. Я боюсь сорваться… и не хочу тебя повредить.
- Давай сорвёмся вместе? Поедем на курорт уже завтра. Я поменяю даты. Будет не десять, а восемь дней. Но нам хватит. Мы будем танцевать с утра до вечера, пить кофе, есть мороженое и фрукты. И купаться… утром и вечером… так я меняю путёвку? Согласна? А сейчас пойдём ужинать… и спать.
- И спать нам придётся вместе… к сожалению… я врать не умею… а там могут спросить у любого киборга, правду ли говорю…
- Почему к сожалению? Дома мы спим вместе… всё же нормально. Пойдём в дом. Ужинать. Ворон уже постелил нам на чердаке. На двух отдельно положенных матрасах.
- Пойдём.
Спать они легли хоть и на одном чердаке, но в разных сторонах и одетыми - это тоже можно назвать словом “вместе”. Когда Нина заснула, Платон перетащил свой матрас поближе к жене и лёг рядом с ней.
Перед рассветом он разбудил Нину:
- Давай встретим рассвет здесь? не в деревне, а здесь.
- Тогда нас не пригласят на следующий праздник… - растерянно и сонно ответила она, - а мы не можем портить отношения с ними…
- Следующий праздник мы будем отмечать в своём доме на Славном острове и сами решим, кого нам приглашать… остаёмся? Вот и отлично! Пора вставать.
В половине третьего часа пополуночи было холодно и туманно. Серое небо над озером было безоблачным и безветренным, но из дома всё же пришлось выходить. На крыльце Платон накинул Нине на плечи взятое с собой одеяло и повёл её на берег так, чтобы она не заметила выскользнувшего из дверей вслед за ними Влада.
Тишину белой ночи нарушали только звенящие комары, молочный туман парил над водой, постепенно край неба и водной глади озера стал розоветь.
- Заря-Заряница… - чуть слышно начала говорить Нина, - Заря-заряница, красная девица, по небу гуляла, слёзы потеряла. Месяц видел — не поднял, Солнце встало — подобрало…*
- Что это? – так же тихо спросил Irien.
- Загадка. Ответ – роса. После такого тумана должен быть очень тёплый день… и роса на траве. Можно босиком походить… по мокрой траве… это полезно… смотри, как красиво!
Горизонт медленно розовел – и небо отражалось в воде. Влад бесшумно спустил лодку на воду и на вёслах двинулся вдоль берега к скрытому в кустах соседнего островка сетчатому загончику, скрип уключин сливался с криками ночных птиц. Через несколько минут показался край солнечного круга и отразился в воде. Солнце неспешно и осторожно поднималось, окрашивая в золото небо и воду.
Нина заворожённо смотрела на это диво, словно впервые в жизни, а Платон уже уверенно обнимал её рукой за плечи. Но это действительно было в первый раз – встреча рассвета вдвоём с мужем. Пусть он киборг – но он самый лучший… и любимый. Наконец она поняла, что нашла своего принца, и что он рядом с ней. И теперь всегда будет рядом. Она медленно вошла в воду по колено – и Платон пошёл рядом, держа её за руку.
- Матушка Макошь! Лада-Богородица! Наша судьба быть вместе… - тихо начала Нина, - благословите нас… я человек, он киборг… да и разница в возрасте огромная… - и вдруг закричала, - но я люблю его! Люблю-люблю-люблю…
- Я люблю тебя! – ответил Платон сначала шепотом, постепенно переходя на крик, - я люблю её… и буду любить вечно…
Словно в ответ на их крики взлетели над озером два лебедя и парой опустились на воду напротив их, а в небе появилось горизонтальное облако в виде веретена.
- Они услышали нас! – прошептала потрясённая Нина, - лебеди – птицы Лады, а веретено принадлежит Макоши… они услышали нас…
А то, что приглашена она была вместе с мужем, да ещё и на пару дней, окончательно добило. Праздник женский! И длится всего несколько часов! Зачем оставаться ещё на день?
- А ты не догадываешься? - усмехнулся Платон.
- А должна? Ничего не понимаю… они хотят увериться, что наша свадьба была настоящей? Так они это и так знают… обряд проведен настоящий... проверка? Встречать рассвет вместе на берегу? Для этого два дня?
- Никакой проверки. Они знают о проведённом обряде и уверены, что мы супруги по-настоящему. Ты знаток обычаев, и понимаешь, что это значит… и почему именно два дня… мы ведь действительно не встречали рассвет вместе.
- Ночёвка… и баня… - медленно проговорила Нина. Ни того, ни другого не хотелось. Её настроение – растерянность, обида и досада – не укрылись от киборга, и Платон стал старательно, осторожно и спокойно разъяснять:
- Спать нас положат вместе и в баню проводят тоже вместе. Мужу от жены скрывать нечего… как и жене от мужа. Если у нас свадьба настоящая, а они так и считают, раз обряд проведен, то и секретов друг от друга у нас нет… или есть? В деревнях это нормально… когда супруги вместе ходят в баню. И тебе надо сейчас решить, фиктивный у нас союз или всё по-настоящему… и довериться мне.
- Ну… спать мы можем и вместе… одетыми… - растерянная Нина начала понимать слова волхва, когда он говорил, что она должна выслушать мужа и решить что-то с ним вместе, а не отказывать сразу, но договорила: - Ты в пижаме, я в ночнушке...
- А баня? Туда ты тоже пойдёшь одетой? Я-то могу закрыть глаза и мыться по датчикам. А ты не сможешь. Так что… - Платон медленно разделся до трусов и встал перед Ниной, - смотри… трогай, щупай… чтобы не краснеть и не смущаться позже. В деревне полно киборгов и Irien'ы тоже есть… по изменению твоего гормонального фона вычислят, спишь ты одна или с мужем.
Нина в состоянии лёгкого шока слушала Платона и понимала, что он прав. Если она начнёт краснеть и смущаться при виде его нагого тела, даже если в бане будут только они вдвоём, то все поймут, что их свадьба была обманом – и не будет прежнего доверия ни ей, ни волхву, обвенчавшему их.
Она молчала, не понимая, как смогла настолько упустить это из памяти - ведь он прав. У мужа и жены друг от друга нет секретов. В гости вместе, и спать рядом, и в баню тоже парой… а вот этого не хотелось совершенно. А Платон усмехнулся и договорил:
- Ну, в баню мы можем не ходить… в этот раз. Помыться можно и у Влада на острове, он баню приготовит. А вот на ночь нас точно положат вместе… а если откажемся в этот раз, а следующий могут и не пригласить.
- Это да… тут ты прав. Спать будем вместе… но только спать и одетыми.
- Как скажешь. Тогда и здесь мы будем спать вместе. Нам обоим надо привыкать к этому.
- Подожди… ты что, со мной лететь собрался? Ты же не любишь деревню… или уже любишь? Это женский праздник, ты чем займёшься? С мужиками бузить? А ты умеешь? Может, останешься? - без особой надежды на согласие спросила Нина.
- Не останусь. Нас пригласили обоих. Мы теперь всегда будем летать вместе. И в горе, и в радости… так вроде говорят… я лечу с тобой. И ничего эдакого со мной не сделается. Буду на связи со Змеем. Если что, он меня спасёт… я надеюсь.
- Но давай ты не будешь доводить дело до драки… если что… зови Змея или Влада. Лучше постарайся научиться чему-нибудь полезному. А теперь пора спать… завтра сложный день будет.
Платон посмотрел на неё задумчиво и тихо сказал:
- Благодарю тебя. Мне очень повезло в жизни… я встретил тебя. А ты нашла меня. Ты до сих пор не трогала меня, и я благодарен тебе ещё и за это. Но… прости… и прими это… с этого дня спать мы будем вместе. Пойми, так надо, чтобы ты в людях не стеснялась прикасаться ко мне. Это заметно киборгам и, если их спросят, и кто-то из них под приказом скажет правду, то это вызовет ненужные подозрения.
- Ладно… будем думать, что ты меня уговорил. Но только спать.
Спали они действительно вместе - на одной кровати. Но всё же раздельно - каждый на своей половине – и одетыми. Платон надел пижаму и не торопил события - рано обниматься, она не готова к чему-то большему, пусть привыкнет, что он рядом. И она была благодарна ему за это.
Утром Нина встала в половине пятого - надо было своими руками испечь хлеб в подношение Макоши. Задача непростая, особенно если учитывать, что настоящий хлеб она никогда не пекла. Но Платон был совершенно спокоен и тоже решил испечь каравай - в подношение Ладе - и Нина совершенно успокоилась и с его помощью к половине девятого два круглых пшеничных хлеба были готовы.
Глава 11 (237)
В деревню Нина с Платоном прилетели почти в десять утра, и Нина с Голубой, Искрой и другими женами братьев Миры отправилась на деревенское капище благодарить Макошь, где их уже ждала Дарёна Карповна вместе с женой волхва, проводившей обряд.
После подношения даров к идолу Макоши и благодарственных славлений женщины группой вышли с территории капища и двинулись по краю ручья, на берегу которого находилось капище, на берег озера немного далее деревни и просто стали бродить по мелководью с песнями. Каждая пела что-то своё, и Нина не понимала ни слова в нескольких песнях, звучащих одновременно, пока она не поняла, что песня-то одна. Только каждая женщина поёт её по-своему.
И сама не заметила, как запела. Причем запела что-то совершенно своё, но на тот же мотив, что и у других. Похоже, текст был не настолько важен – но считалось, что матушка Макошь слышала каждую женщину. Нина пела даже не в рифму, и даже не стихами, а просто то, что само возникало, словно проговаривая чужой текст, который входил в её голову извне:
"Матушка Макошь! Благо дарю тебе за всё, что дала ты мне. За мужа и за сына… киборгов. За остальных сыновей и дочерей, пусть даже кибермодифицированных. Им тоже нужна семья – братья, сёстры и мать. И ничего, что их отчимом будет тоже киборг. Платон хороший. А люблю ли я его? Наверно, да. А не наверно, а - да. Да, люблю. Он добрый. И не приставучий. Но хочет, чтобы свадьба наша была настоящей. Она и была настоящей. А станет ли настоящей наша семья… пока сама не знаю. Научи, матушка Макошь, как с мужем жить… когда он вдвое моложе и киборг. Как не повредить ему и не повредить его. Как любить его… и не сорваться самой… ведь курс реабилитации тогда я так и не прошла…"
Женщины в этот день не работали. В этот день всю традиционно женскую работу делали их мужья - чтобы понимали, каково их женам весь день готовить и убирать в доме. Макошьи дни не так часто и бывают, можно иногда и заменить жён в доме ненадолго.
Восемь женщин почти полдня бродили по колено в воде и пели - каждая своё и по-своему. Было так хорошо и спокойно, что казалось Нине - Макошь незримо ходит вместе с ними по берегу.
***
В это же время Платон стоял на капище перед идолом Лады. Когда Нина ушла с женщинами праздновать, Платон спросил у мужа Голубы, есть ли на капище идол Лады, чтобы сделать подношение, и на каком капище это лучше всего сделать.
К его удивлению, на деревенском капище, расположенном всего в паре километров от берега вглубь леса, идола Лады не оказалось. Капище было посвящено Даждьбогу и Макоши, и находилось на берегу ручья, впадающего в озеро.
Платон связался со Змеем - и тот в паре с Лютым с разрешения Доброхота почти полтора часа осторожно и аккуратно вырезали из трёхметрового отреза бревна идол Лады и, когда женщины ушли к озеру, установили его на капище. Пришедший для установки и освящения идола волхв был незнаком киборгу, и был ровесником Велимира, к которому парни уже привыкли. Человеку было явно более шестидесяти лет, но одет он был в такие же длинные с вышивкой одежды, как у Велимира, но не в белые, а в тёмные.
Волхв, видя изумление киборгов, постарался объяснить, в чем дело:
- Местный я… не узнали? Ну да, где вам… поясню. Велимир – светлый волхв, а я тёмный… Темногор. Не смотри так… искоса… где свет, там и темнота, одно без другого не существует. Велимир переселился на острова, а я теперь по деревням… обычно обряды тёмным богам творю. Маре, Чернобогу жертвы даю… а теперь и светлым богам славу петь пришлось.
- Жертвы? Мы приносим требы! – переспросил шокированный киборг. О таком волхве он не слыхал, хотя знал, что волхвы бывают тёмные и светлые, так как одни славят тёмных богов, а другие - светлых. Белобог и Чернобог по мифологии – родные братья.
- Это светлым богам дают требы, добровольно и бескровные. Но в подношение Маре порой заливаем алтарный камень кровью жертвы… петуха или барана. Если Мара будет довольна, то даст жертве более удачное воплощение в следующей жизни. В подношение Чернобогу режем барана… иногда быка. Иной раз и Велесу даём жертву кровавую. Ты думаешь, что жизнь похожа на зебру? Полоса белая-полоса чёрная? И идёшь только по светлой полосе? Нет, жизнь – это колесо. Или ты на нём едешь, или оно тебя давит. Иначе не бывает. Так чего тебе надобно?
- Я обещал принести требу Ладе, - уже более уверенно ответил Платон, - но… она светлая, и ты мне помочь не можешь. Это хлеб. Я сам его испёк. Вместе с женой… она приёмная мать Змея.
Незнакомый прежде волхв широко улыбнулся:
- Так ты и есть тот самый киборг, который женился на городской? Irien? Платон? Слышал о тебе… выжил и не сломался… светлый. А что же имя не поменял? Жена не разрешила? Сменить тебе?
- Не надо. Я сам тогда требу принесу… ведь смысл действия важнее, чем процесс… ведь так? Я сам.
- Ладно… не буду мешать. Делай, как знаешь… светлый. Но номер мой запомни. И моего охранника тоже… – старик сначала выдернул из видеофона вирт-визитку и скинул Платону, а затем свистнул и к его ногам молнией метнулся огромный тёмно-серый пёс, - я назвал его Маратом… по его прошлому воплощению. Он тоже кибермодифицированный… если понадоблюсь, сообщи через него.
Темногор с псом ушли в сторону леса, а Платон встал перед идолом Лады и тихо заговорил ей о своей любви к жене:
- ...я так хочу, чтобы наша свадьба стала настоящей… а для этого мы должны спать вместе и доверять друг другу… я люблю её. Очень надеюсь, что и она меня любит. Хочу пригласить её на курорт… но не уверен, что она согласна будет… когда узнает цену путёвки…
***
Набродившиеся по воде женщины сменили вымокшую одежду на сухую в своих домах и собрались снова большом доме главы деревни за чаепитием с подношениями Макоши - теперь это было подарком от Макоши празднующим женщинам. После чаепития с пирогами женщины вышли во двор, где уже собрались их мужья. Нина подошла к Платону и неожиданно для себя обняла его:
- Родной мой… какой же ты у меня хороший… а теперь нам пора… - на удивлённый взгляд Голубы Нина ответила: - Мы на Домашний остров полетим… Влад нам баню уже приготовил. Переночуем там же. К рассвету вернёмся.
Голуба кивнула так, словно другого ответа и не ждала, и вернулась в дом. А Нина вместе с Платоном полетела на Домашний остров.
***
Баня действительно была готова, и можно было идти мыться - но Ворон собрал на стол чай и пироги, и потому в баню Нина пошла уже после лёгкого ужина.
Мылись раздельно: сначала Платон, потом Нина, а Irien в это время ждал её в предбаннике. Когда она вышла, он встал с лавки и тихо спросил:
- Ты всё ещё меня боишься? Мы почти год вместе… я не причиню тебе вреда… не надо меня стесняться.
- Я не тебя боюсь, а себя… - так же тихо ответила она. - Ты знаешь, что со мной было. Курс реабилитации тогда я так и не прошла. Я боюсь сорваться… и не хочу тебя повредить.
- Давай сорвёмся вместе? Поедем на курорт уже завтра. Я поменяю даты. Будет не десять, а восемь дней. Но нам хватит. Мы будем танцевать с утра до вечера, пить кофе, есть мороженое и фрукты. И купаться… утром и вечером… так я меняю путёвку? Согласна? А сейчас пойдём ужинать… и спать.
- И спать нам придётся вместе… к сожалению… я врать не умею… а там могут спросить у любого киборга, правду ли говорю…
- Почему к сожалению? Дома мы спим вместе… всё же нормально. Пойдём в дом. Ужинать. Ворон уже постелил нам на чердаке. На двух отдельно положенных матрасах.
- Пойдём.
Спать они легли хоть и на одном чердаке, но в разных сторонах и одетыми - это тоже можно назвать словом “вместе”. Когда Нина заснула, Платон перетащил свой матрас поближе к жене и лёг рядом с ней.
Перед рассветом он разбудил Нину:
- Давай встретим рассвет здесь? не в деревне, а здесь.
- Тогда нас не пригласят на следующий праздник… - растерянно и сонно ответила она, - а мы не можем портить отношения с ними…
- Следующий праздник мы будем отмечать в своём доме на Славном острове и сами решим, кого нам приглашать… остаёмся? Вот и отлично! Пора вставать.
В половине третьего часа пополуночи было холодно и туманно. Серое небо над озером было безоблачным и безветренным, но из дома всё же пришлось выходить. На крыльце Платон накинул Нине на плечи взятое с собой одеяло и повёл её на берег так, чтобы она не заметила выскользнувшего из дверей вслед за ними Влада.
Тишину белой ночи нарушали только звенящие комары, молочный туман парил над водой, постепенно край неба и водной глади озера стал розоветь.
- Заря-Заряница… - чуть слышно начала говорить Нина, - Заря-заряница, красная девица, по небу гуляла, слёзы потеряла. Месяц видел — не поднял, Солнце встало — подобрало…*
- Что это? – так же тихо спросил Irien.
- Загадка. Ответ – роса. После такого тумана должен быть очень тёплый день… и роса на траве. Можно босиком походить… по мокрой траве… это полезно… смотри, как красиво!
Горизонт медленно розовел – и небо отражалось в воде. Влад бесшумно спустил лодку на воду и на вёслах двинулся вдоль берега к скрытому в кустах соседнего островка сетчатому загончику, скрип уключин сливался с криками ночных птиц. Через несколько минут показался край солнечного круга и отразился в воде. Солнце неспешно и осторожно поднималось, окрашивая в золото небо и воду.
Нина заворожённо смотрела на это диво, словно впервые в жизни, а Платон уже уверенно обнимал её рукой за плечи. Но это действительно было в первый раз – встреча рассвета вдвоём с мужем. Пусть он киборг – но он самый лучший… и любимый. Наконец она поняла, что нашла своего принца, и что он рядом с ней. И теперь всегда будет рядом. Она медленно вошла в воду по колено – и Платон пошёл рядом, держа её за руку.
- Матушка Макошь! Лада-Богородица! Наша судьба быть вместе… - тихо начала Нина, - благословите нас… я человек, он киборг… да и разница в возрасте огромная… - и вдруг закричала, - но я люблю его! Люблю-люблю-люблю…
- Я люблю тебя! – ответил Платон сначала шепотом, постепенно переходя на крик, - я люблю её… и буду любить вечно…
Словно в ответ на их крики взлетели над озером два лебедя и парой опустились на воду напротив их, а в небе появилось горизонтальное облако в виде веретена.
- Они услышали нас! – прошептала потрясённая Нина, - лебеди – птицы Лады, а веретено принадлежит Макоши… они услышали нас…
