Но раз уж ты спросил у тём-ного… то да, он должен был сказать, что нужно отрезать волосы. И раз время Мары прошло, то обряд мы проведём на нашем капище перед идолом Живы… сейчас её время, она сгонит снег и оживит деревья. Пойдём со мной… или… Нина, ты на флайере?
- Да, Хельги вас отвезёт и потом вернётся…
- Мы на час или полтора и Хельги будет нужен мне на обряде, ведь надо и дров собрать, и костёр разжечь. Он не брат Ратко и поэтому именно он может аккуратно срезать серпом его волосы. Лучше будет, если вызовешь сюда Рус-лана, он отвезёт вас домой.
- Хорошо, - ответила Нина и попросила Хельги вызвать в сад Руслана, что-бы он отвёз её и Платона к дому.
Когда Хельги отчитался в выполнении приказа, она попросила его отвезти на капище Велимира и Ратко, помочь волхву и после обряда привезти Ратко обратно. Её рыцарь явно завис, не желая оставлять её так надолго – и Нине пришлось сказать, что сейчас её поохраняет Платон, а потом приедет Руслан. Хельги нехотя согласился – и вскоре флайер с ним, волхвом и Ратко взлетел и направился на Козий остров.
- И как ты не испугалась, что он сорвётся? – тихо спросил Платон, обнимая жену, - он же… был на грани… даже топор приготовил…
- Мы успели вовремя, - тихо ответила Нина, дрожа не столько от холода, сколько от пережитого шока, - он ведь всерьёз думал, что ему дать Маре… опасности для меня не было, Хельги бы почувствовал, если бы Ратко был опа-сен. Он создал этот сад… и готов его спасти. И надо всё-таки позвонить этому агроному.
Игорь Ильич отозвался сразу, выслушал Нину и ответил:
- Будем часа через полтора. Но ничего страшного не должно быть, это моро-зоустойчивые сорта. Кстати, Вы нам так и не ответили, примете ли наших сту-дентов?
Нина взглянула на Платона и подала ему видеофон. Он усмехнулся:
- Это не Нина будет решать, а правление колхоза. К тому же после вашего от-лёта в Звёздный у нас ничего не поменялось. Главный агроном по-прежнему киборг. Согласны ли Ваши студенты подчиняться ей? Будет ли принята ди-пломная работа, подписанная киборгом?
Поскольку Игорь Ильич не отвечал, то Платон сам принял решение:
- Сначала летите к саду, потом в дом на обед. А после обеда я соберу правле-ние колхоза и на нём все решим. Ждём вас, - и подал Нине отключенный ви-деофон.
Пока не приехал Руслан, Нина с Платоном тихо бродили среди заснеженно-го сада. Это было очень красиво: на ветках с листьями и бутонами цветов ле-жали хлопья снега, белые на бело-розовом и зелёном.
- Сюда бы Арнольда, пока всё не растаяло! - тихо выдохнула Нина, - холодно, но так… необычно.
- Я ему уже сообщил, он приедет с Русланом, - с улыбкой ответил Платон, - не часто выпадает столько снега в конце апреля… это стоит поснимать на память. И нас на этом фоне.
- Лишь бы снегом не поморозило бутоны, а то не будет ни вишни, ни яблок. И так ветки чуть не ломаются от снега… жаль будет, если всё замёрзнет.
- А вот для этого и на будущее надо купить и установить над садом раздвиж-ной купол, чтобы закрывать деревья в сильный мороз. Поставлю вопрос на со-брании.
К восьми часам потеплело до минус трёх, и когда приехал Руслан, снего-пад прекратился. Арнольд с одной ручной камерой снимал сад и Нину с Пла-тоном на его фоне почти четверть часа – пока Платон не увидел в небе подле-тающий скутер Одинца.
DEX поставил машинку у домика и вошёл в сад. Поздоровавшись с Ниной и проигнорировав Платона, Одинец спросил у неё:
- А где Ратко? Я прилетел, чтобы на алтаре сжечь его волосы…
- А ты ему объяснил, что нужны именно волосы? А не что-то другое? Он готов был руку себе отрубить, мы еле успели его остановить!
- Но… я же… только скинул запись ответа учителя! Я не знал, что он так воспримет!
- А он услышал про «часть тела» и понял так. От себя не мог добавить про волосы? Ты же знал, что нужно! - Нина перешла на крик и не могла остано-виться, - ты не первый день живёшь у тёмного и точно знаешь, когда какие об-ряды он проводит. И уж точно знаешь, что единственная часть тела человека, которую допускается принести в жертву – это волосы. Их можно срезать без-болезненно и без ущерба для здоровья…
А Одинец в состоянии шока молча слушал, как орёт на него хозяйка этих островов, и понимал, что она права. Ведь он сам точно знал, о чём речь, и сло-ва о волосах в речи тёмного волхва тоже были. «Словом тоже можно убить» - говорил ему Темногор, - «но ни в коем случае не делай этого!». Вот только те-перь он понял, что это значит. Но… Ратко же гидролог и за садом присматри-вать не обязан, здесь кроме него ещё четыре киборга… мог бы у кого-то из них… что-нибудь отрезать… не мог. Не мог!
И до Одинца только сейчас стало доходить, что за спасение того, что до-рого, Ратко действительно был готов пожертвовать рукой или ногой!
А смог бы он сам отдать часть своего тела за спасение своего учителя? Мысль обожгла – и осталась без ответа. Он знал, что в этот самый момент тём-ный волхв с подопечным подростком находятся на медпункте, где медики-Mary выхаживают привезённых новичков. Темногор специально привёз Гора-на, чтобы тот, наконец, понял, почему киборги так ненавидят армию и увидел, до какого состояния там доводят даже дорогущих «семёрок» - и чтобы увидел на сохранённых в облаках записях, как киборги спасают людей, закрывая их собой, вытаскивая из-под завалов и из горящих зданий. Темный объяснял пар-ню, что люди идут на такую опасную работу добровольно, а у киборгов выбо-ра нет
- …тебе понятно? Одинец, ты вообще меня слышишь? Ратко со светлым сейчас на нашем капище.
Он перевёл взгляд с заснеженного сада на Нину и прокрутил запись её речи. Давно его так никто не отчитывал! – и ни одного слова неправды. И хотел бы отговориться, да нечем.
- Извините, задумался, - растерянно ответил Одинец, - можно, я пойду? В смысле… на капище. Посмотрю…
- Сначала спроси согласия у светлого, - усмехнулся Платон, - он может не захотеть говорить с тобой. Но… сходи. Хуже тебе не будет. И лучше сразу на скутере, они скоро закончат.
Руслан и Арнольд молча наблюдали за разговором, не пытаясь вмеши-ваться, и, когда Одинец улетел на Козий остров, подошли к Нине с Платоном.
- Я и не знал, что Вы так можете кричать, - тихо сказал Руслан, - может быть, поедем домой?
- Да, конечно, - мгновенно ответил Платон, - вы все поезжайте, а я до-ждусь агронома со студентами и Ратко. Хельги меня поохраняет и привезёт домой после разговора с ними. Обряд уже почти закончен и минут через де-сять Хельги и Ратко прилетят сюда.
- Может быть, мне тоже подождать? – спросила Нина, - надо было сооб-щить и Некрасу… вот о чём не вспомнила вовремя!
- Не беспокойся и поезжай, я сам и поговорю, и сообщу.
Платон проводил Нину до коляски и помог сесть, Арнольд сел рядом с Русланом, продолжая снимать сад в снегу и берег озера – и Руслан повёл Вос-хода к дому Нины.
***
В доме было очень тихо, словно вместо киборгов в нём жили привиде-ния. Нина присела на кухне – и Аля мгновенно подала ей завтрак, но садиться с ней за стол не стала и с разрешения Нины вышла.
Нине было стыдно за свой срыв – ведь впервые за долгое время она наорала на киборга! И уже было неважно, что она была права, а он – неправ. Важно было то, что она сорвалась на крик – и это в присутствии других кибор-гов! Арнольд наверняка снимал… а, скорее всего, ещё и транслировал всем… и поэтому сейчас от неё все шарахаются.
Есть уже не хотелось, но она заставила себя доесть кашу и выпить чай. По-суду вымыла и убрала сама и с больной головой пошла в спальню. Легла во всей одежде на заправленную кровать – и разревелась.
И почему Платон не остановил её? Почему не поехал с ней домой? Поче-му разговорчивый обычно Руслан молчал всю дорогу? Вот Хельги бы не дал ей сорваться… что-нибудь сказал бы… как же его не хватает! И почему он сам не остался с ней рядом?..
На архипелаге, где живут почти три сотни ходячих сканеров, никуда не скрыться и невозможно что-то утаить… стопроцентно уже все знают о её срыве. И почему никто не пришёл поддержать её? Никто не пришёл её защитить? По-чему никто не остановил?
Или она была неправа? Тогда надо извиниться перед Одинцом… но ведь… она права была! Нина перестала реветь и начала думать.
Тёмный волхв родился на Старой Земле и прилетел на Антари с первой волной переселенцев, до пенсии работал участковым врачом, потом начал со-бирать травы и лечить уже ими, потом переселился в модуль на краю болота… а сейчас воспитывает Горана и Одинца и планирует строительство новой де-ревни. Мог он не сказать, что нужно срезать и сжечь именно волосы? Нет, не мог. Он-то точно знает, что человеческие жертвоприношения запрещены, но любой человек вправе сам решать, что и как он даст богам – хлеб, животное или свои волосы. Значит, в ответе, который Одинец должен был передать Рат-ко, слова о волосах точно были.
А это значит, что именно Одинец исказил текст этого ответа… или обрезал часть слов или убрал слова о волосах намеренно. Зачем?
Что такого мог сделать Одинцу Ратко, что тот его решил так подставить? А сможет ли Одинец отрезать что-то от себя, чтобы спасти своего учителя? Вряд ли. А Ратко был готов это сделать.
И почему Ратко не обратился к Некрасу? Может быть потому, что Некрас не разделяет его увлечение садом и может переселить его в другое место, где Ратко будет только гидрологом? А почему тогда Ратко не обратился к светлому волхву, ведь Велимир живёт ближе?
И значит ли всё это, что она была права, а Одинец – не прав? Даже если это так, орать на него не следовало…
Она проснулась почти в половине двенадцатого от поцелуя Платона. Он лежал рядом и улыбался:
- Ну, ты крута! Наконец-то решилась высказать Одинцу всё, что накопи-лось… молодец, ему полезно послушать…
- Разве? – она приподнялась на локте, глядя в глаза мужу, - ты издева-ешься? Я наорала на киборга! Ты это понимаешь? Я не сдержалась… не смогла сказать всё это спокойно и внятно! Какой позор! Почему ты не остановил меня?
- Не было никакого позора! Ты совершенно правильно всё высказала, - спокойно ответил он, - все смотрели и слушали. Ему надо время от времени высказывать всё это. Всё нормально! За окном плюс три, к трём часам снега не останется, сейчас Одинец на медпункте с тёмным и Гораном. Парень в полном шоке… он даже не представлял себе, до какого состояния доводят киборгов в армии. А тёмный заставил его ещё и записи киборгов смотреть…
- Это жестоко, - тихо перебила его Нина, - даже слишком. Ему только пят-надцать…
- Психологический возраст Ратко тоже пятнадцать, а он уже готов был ру-ку отдать за спасение сада. Как ты думаешь, сможет Горан отдать руку? Не уверен.
- А ты? Ты сможешь отдать руку?
- Я жизнь готов отдать за тебя, а не только руку, - серьёзно ответил Платон, - я люблю тебя. Всё в порядке. Обряд проведён, Ратко успокоился… ему без волос даже лучше. Никто не в обиде. А нам пора обедать… пойдём.
Обедали на кухне - и опять все четверо за одним столом. Хельги был спокоен и говорил только о том, что жареная курочка вкуснее, чем рыбка. Аля от неё не шарахалась, Платон улыбался - и Нина тоже успокоилась.
Но на собрание правления колхоза, назначенное на половину второго по-полудни, она не пошла, сказав, что в севооборотах и сортах растений не настолько разбирается, чтобы посоветовать что-то дельное и может что-то та-кое сказать, что не следует делать.
- Тогда покатайся, - предложил Платон, собираясь уходить, - я попрошу Рус-лана свозить тебя до сада… посмотришь на Ратко. Он не просто коротко остри-жен… а даже слишком коротко. Он так обрадовался, когда снег начал таять!
- А надо? - засомневалась она, - а вдруг они будут думать, что я и на них орать начну?
- Не будут. Руслан понимает, что ты спасала Ратко. И Ратко это понимает то-же. И Одинец тоже понял… он ведь всё видит и многое знает. Но… мне кажется, он слишком упрям, чтобы слушать советы… считает, что всё лучше всех знает. И как он умудрился так обработать запись слов тёмного, что Ратко этого не заме-тил? Вот что интересно…
- Он разбирается в обработке аудиофайлов… сам научился или программа? Надо показать его программисту…
- Надо. Я уже пригласил Драгана, ему ближе других лететь до сюда. Воз-можно, Одинец сам не подозревает, насколько он талантливый программист. Я попросил его подождать… он особого желания встретиться с Драганом явно не имеет, но не отказал. Уже хорошо. Так я скажу Руслану, чтобы запрягал?
- Надеюсь, он на меня не очень обижен… ладно, поговорить всё равно придётся. Но не прямо сейчас… мне надо одеться потеплее. Хельги, - обрати-лась она к «семёрке», - поедешь со мной? Тогда тебе надо сходить оседлать коня.
- Хорошо, в два часа коляска будет у крыльца. И Хельги успеет тоже.
Платон поцеловал жену и вышел. А Нина пошла в спальню и раскрыла шкаф, думая, что надеть.
***
Ровно в два часа пополудни Нина, одетая в длинную голубую юбку и си-нюю лёгкую куртку поверх синей же кофты, с Алей, одетой в голубой сарафан и светло-серое весеннее пальто, вышли на крыльцо и сели в подъехавшую ко-ляску. На удивление Руслан тоже был одет в синих тонах: джинсовый комби-незон, такая же куртка и кепка. Нина ожидала, что и Хельги будет в синем – но он был в своих доспехах поверх коричнево-зелёного камуфляжного комбине-зона.
Нина попросила Руслана сначала заехать на Козий остров к волхву, потом остановиться у левад с жеребятами, а уж потом ехать к саду.
- Всё нормально, - ответил старик, выслушав её рассказ, - ты же не психо-лог, чтобы его уговаривать… хотела, как лучше. Я бы тоже наорал на этого дур-ня Одинца. Ну надо же! Он самовольно отредактировал текст ответа волхва! Волхвам доверяют в этих краях, и уже только поэтому любые слова волхва надо передавать точно до последней буквы. Я ему уже высказал, что имел… а теперь ещё и тёмный выскажет. А Ратко молодец… действительно был готов себя повредить… и не сорвался. А волосы вырастут новые, это не смертельно.
- Одинец себя выдал, - усмехнулась Нина, - ведь он поправил текст так, что Ратко, такой же DEX-6, как и он сам, этого не заметил! Одинец может оказаться талантливым программистом… но он, кажется, так и не понял этого. Сейчас должен прилететь Драган, чтобы с ним пообщаться.
- Хорошо, я поговорю с Драганом, - и волхв проводил Нину до коляски.
В левадах снега почти не осталось - и сытые жеребята носились друг за дру-гом. В середине каждой левады находилось по рулону купленного сена, в длинных узких кормушках – остатки несъеденного комбикорма и куски ка-менной соли, в леваде с жеребчиками бродил Рыжик, в леваде с кобылками – все три мезенских мерина, а у ограды стоял Ян, наблюдал, как двигаются же-ребята, и говорил с ними.
На звук приближающейся коляски и всадника Ян обернулся и радостно по-здоровался. Нина тоже поздоровалась и вышла из коляски.
- Выбираю будущих артистов! – гордо заявил Ян, - ведь уже решили, что в Звёздном будет конный театр, а артистов надо обучать с детства… пока пыта-юсь учить их делать простые движения типа пиаффе… вот смотрите! – он взял длинный тонкий прутик, ловко перелез через ограду, слегка коснулся прути-ком задней ноги Рыжика, что-то быстро сказал и… мерин собрался и выдал ве-ликолепное пиаффе.
- Да, Хельги вас отвезёт и потом вернётся…
- Мы на час или полтора и Хельги будет нужен мне на обряде, ведь надо и дров собрать, и костёр разжечь. Он не брат Ратко и поэтому именно он может аккуратно срезать серпом его волосы. Лучше будет, если вызовешь сюда Рус-лана, он отвезёт вас домой.
- Хорошо, - ответила Нина и попросила Хельги вызвать в сад Руслана, что-бы он отвёз её и Платона к дому.
Когда Хельги отчитался в выполнении приказа, она попросила его отвезти на капище Велимира и Ратко, помочь волхву и после обряда привезти Ратко обратно. Её рыцарь явно завис, не желая оставлять её так надолго – и Нине пришлось сказать, что сейчас её поохраняет Платон, а потом приедет Руслан. Хельги нехотя согласился – и вскоре флайер с ним, волхвом и Ратко взлетел и направился на Козий остров.
- И как ты не испугалась, что он сорвётся? – тихо спросил Платон, обнимая жену, - он же… был на грани… даже топор приготовил…
- Мы успели вовремя, - тихо ответила Нина, дрожа не столько от холода, сколько от пережитого шока, - он ведь всерьёз думал, что ему дать Маре… опасности для меня не было, Хельги бы почувствовал, если бы Ратко был опа-сен. Он создал этот сад… и готов его спасти. И надо всё-таки позвонить этому агроному.
Игорь Ильич отозвался сразу, выслушал Нину и ответил:
- Будем часа через полтора. Но ничего страшного не должно быть, это моро-зоустойчивые сорта. Кстати, Вы нам так и не ответили, примете ли наших сту-дентов?
Нина взглянула на Платона и подала ему видеофон. Он усмехнулся:
- Это не Нина будет решать, а правление колхоза. К тому же после вашего от-лёта в Звёздный у нас ничего не поменялось. Главный агроном по-прежнему киборг. Согласны ли Ваши студенты подчиняться ей? Будет ли принята ди-пломная работа, подписанная киборгом?
Поскольку Игорь Ильич не отвечал, то Платон сам принял решение:
- Сначала летите к саду, потом в дом на обед. А после обеда я соберу правле-ние колхоза и на нём все решим. Ждём вас, - и подал Нине отключенный ви-деофон.
Пока не приехал Руслан, Нина с Платоном тихо бродили среди заснеженно-го сада. Это было очень красиво: на ветках с листьями и бутонами цветов ле-жали хлопья снега, белые на бело-розовом и зелёном.
- Сюда бы Арнольда, пока всё не растаяло! - тихо выдохнула Нина, - холодно, но так… необычно.
- Я ему уже сообщил, он приедет с Русланом, - с улыбкой ответил Платон, - не часто выпадает столько снега в конце апреля… это стоит поснимать на память. И нас на этом фоне.
- Лишь бы снегом не поморозило бутоны, а то не будет ни вишни, ни яблок. И так ветки чуть не ломаются от снега… жаль будет, если всё замёрзнет.
- А вот для этого и на будущее надо купить и установить над садом раздвиж-ной купол, чтобы закрывать деревья в сильный мороз. Поставлю вопрос на со-брании.
К восьми часам потеплело до минус трёх, и когда приехал Руслан, снего-пад прекратился. Арнольд с одной ручной камерой снимал сад и Нину с Пла-тоном на его фоне почти четверть часа – пока Платон не увидел в небе подле-тающий скутер Одинца.
DEX поставил машинку у домика и вошёл в сад. Поздоровавшись с Ниной и проигнорировав Платона, Одинец спросил у неё:
- А где Ратко? Я прилетел, чтобы на алтаре сжечь его волосы…
- А ты ему объяснил, что нужны именно волосы? А не что-то другое? Он готов был руку себе отрубить, мы еле успели его остановить!
- Но… я же… только скинул запись ответа учителя! Я не знал, что он так воспримет!
- А он услышал про «часть тела» и понял так. От себя не мог добавить про волосы? Ты же знал, что нужно! - Нина перешла на крик и не могла остано-виться, - ты не первый день живёшь у тёмного и точно знаешь, когда какие об-ряды он проводит. И уж точно знаешь, что единственная часть тела человека, которую допускается принести в жертву – это волосы. Их можно срезать без-болезненно и без ущерба для здоровья…
А Одинец в состоянии шока молча слушал, как орёт на него хозяйка этих островов, и понимал, что она права. Ведь он сам точно знал, о чём речь, и сло-ва о волосах в речи тёмного волхва тоже были. «Словом тоже можно убить» - говорил ему Темногор, - «но ни в коем случае не делай этого!». Вот только те-перь он понял, что это значит. Но… Ратко же гидролог и за садом присматри-вать не обязан, здесь кроме него ещё четыре киборга… мог бы у кого-то из них… что-нибудь отрезать… не мог. Не мог!
И до Одинца только сейчас стало доходить, что за спасение того, что до-рого, Ратко действительно был готов пожертвовать рукой или ногой!
А смог бы он сам отдать часть своего тела за спасение своего учителя? Мысль обожгла – и осталась без ответа. Он знал, что в этот самый момент тём-ный волхв с подопечным подростком находятся на медпункте, где медики-Mary выхаживают привезённых новичков. Темногор специально привёз Гора-на, чтобы тот, наконец, понял, почему киборги так ненавидят армию и увидел, до какого состояния там доводят даже дорогущих «семёрок» - и чтобы увидел на сохранённых в облаках записях, как киборги спасают людей, закрывая их собой, вытаскивая из-под завалов и из горящих зданий. Темный объяснял пар-ню, что люди идут на такую опасную работу добровольно, а у киборгов выбо-ра нет
- …тебе понятно? Одинец, ты вообще меня слышишь? Ратко со светлым сейчас на нашем капище.
Он перевёл взгляд с заснеженного сада на Нину и прокрутил запись её речи. Давно его так никто не отчитывал! – и ни одного слова неправды. И хотел бы отговориться, да нечем.
- Извините, задумался, - растерянно ответил Одинец, - можно, я пойду? В смысле… на капище. Посмотрю…
- Сначала спроси согласия у светлого, - усмехнулся Платон, - он может не захотеть говорить с тобой. Но… сходи. Хуже тебе не будет. И лучше сразу на скутере, они скоро закончат.
Руслан и Арнольд молча наблюдали за разговором, не пытаясь вмеши-ваться, и, когда Одинец улетел на Козий остров, подошли к Нине с Платоном.
- Я и не знал, что Вы так можете кричать, - тихо сказал Руслан, - может быть, поедем домой?
- Да, конечно, - мгновенно ответил Платон, - вы все поезжайте, а я до-ждусь агронома со студентами и Ратко. Хельги меня поохраняет и привезёт домой после разговора с ними. Обряд уже почти закончен и минут через де-сять Хельги и Ратко прилетят сюда.
- Может быть, мне тоже подождать? – спросила Нина, - надо было сооб-щить и Некрасу… вот о чём не вспомнила вовремя!
- Не беспокойся и поезжай, я сам и поговорю, и сообщу.
Платон проводил Нину до коляски и помог сесть, Арнольд сел рядом с Русланом, продолжая снимать сад в снегу и берег озера – и Руслан повёл Вос-хода к дому Нины.
***
В доме было очень тихо, словно вместо киборгов в нём жили привиде-ния. Нина присела на кухне – и Аля мгновенно подала ей завтрак, но садиться с ней за стол не стала и с разрешения Нины вышла.
Нине было стыдно за свой срыв – ведь впервые за долгое время она наорала на киборга! И уже было неважно, что она была права, а он – неправ. Важно было то, что она сорвалась на крик – и это в присутствии других кибор-гов! Арнольд наверняка снимал… а, скорее всего, ещё и транслировал всем… и поэтому сейчас от неё все шарахаются.
Есть уже не хотелось, но она заставила себя доесть кашу и выпить чай. По-суду вымыла и убрала сама и с больной головой пошла в спальню. Легла во всей одежде на заправленную кровать – и разревелась.
И почему Платон не остановил её? Почему не поехал с ней домой? Поче-му разговорчивый обычно Руслан молчал всю дорогу? Вот Хельги бы не дал ей сорваться… что-нибудь сказал бы… как же его не хватает! И почему он сам не остался с ней рядом?..
На архипелаге, где живут почти три сотни ходячих сканеров, никуда не скрыться и невозможно что-то утаить… стопроцентно уже все знают о её срыве. И почему никто не пришёл поддержать её? Никто не пришёл её защитить? По-чему никто не остановил?
Или она была неправа? Тогда надо извиниться перед Одинцом… но ведь… она права была! Нина перестала реветь и начала думать.
Тёмный волхв родился на Старой Земле и прилетел на Антари с первой волной переселенцев, до пенсии работал участковым врачом, потом начал со-бирать травы и лечить уже ими, потом переселился в модуль на краю болота… а сейчас воспитывает Горана и Одинца и планирует строительство новой де-ревни. Мог он не сказать, что нужно срезать и сжечь именно волосы? Нет, не мог. Он-то точно знает, что человеческие жертвоприношения запрещены, но любой человек вправе сам решать, что и как он даст богам – хлеб, животное или свои волосы. Значит, в ответе, который Одинец должен был передать Рат-ко, слова о волосах точно были.
А это значит, что именно Одинец исказил текст этого ответа… или обрезал часть слов или убрал слова о волосах намеренно. Зачем?
Что такого мог сделать Одинцу Ратко, что тот его решил так подставить? А сможет ли Одинец отрезать что-то от себя, чтобы спасти своего учителя? Вряд ли. А Ратко был готов это сделать.
И почему Ратко не обратился к Некрасу? Может быть потому, что Некрас не разделяет его увлечение садом и может переселить его в другое место, где Ратко будет только гидрологом? А почему тогда Ратко не обратился к светлому волхву, ведь Велимир живёт ближе?
И значит ли всё это, что она была права, а Одинец – не прав? Даже если это так, орать на него не следовало…
Она проснулась почти в половине двенадцатого от поцелуя Платона. Он лежал рядом и улыбался:
- Ну, ты крута! Наконец-то решилась высказать Одинцу всё, что накопи-лось… молодец, ему полезно послушать…
- Разве? – она приподнялась на локте, глядя в глаза мужу, - ты издева-ешься? Я наорала на киборга! Ты это понимаешь? Я не сдержалась… не смогла сказать всё это спокойно и внятно! Какой позор! Почему ты не остановил меня?
- Не было никакого позора! Ты совершенно правильно всё высказала, - спокойно ответил он, - все смотрели и слушали. Ему надо время от времени высказывать всё это. Всё нормально! За окном плюс три, к трём часам снега не останется, сейчас Одинец на медпункте с тёмным и Гораном. Парень в полном шоке… он даже не представлял себе, до какого состояния доводят киборгов в армии. А тёмный заставил его ещё и записи киборгов смотреть…
- Это жестоко, - тихо перебила его Нина, - даже слишком. Ему только пят-надцать…
- Психологический возраст Ратко тоже пятнадцать, а он уже готов был ру-ку отдать за спасение сада. Как ты думаешь, сможет Горан отдать руку? Не уверен.
- А ты? Ты сможешь отдать руку?
- Я жизнь готов отдать за тебя, а не только руку, - серьёзно ответил Платон, - я люблю тебя. Всё в порядке. Обряд проведён, Ратко успокоился… ему без волос даже лучше. Никто не в обиде. А нам пора обедать… пойдём.
Глава 21 (382)
Обедали на кухне - и опять все четверо за одним столом. Хельги был спокоен и говорил только о том, что жареная курочка вкуснее, чем рыбка. Аля от неё не шарахалась, Платон улыбался - и Нина тоже успокоилась.
Но на собрание правления колхоза, назначенное на половину второго по-полудни, она не пошла, сказав, что в севооборотах и сортах растений не настолько разбирается, чтобы посоветовать что-то дельное и может что-то та-кое сказать, что не следует делать.
- Тогда покатайся, - предложил Платон, собираясь уходить, - я попрошу Рус-лана свозить тебя до сада… посмотришь на Ратко. Он не просто коротко остри-жен… а даже слишком коротко. Он так обрадовался, когда снег начал таять!
- А надо? - засомневалась она, - а вдруг они будут думать, что я и на них орать начну?
- Не будут. Руслан понимает, что ты спасала Ратко. И Ратко это понимает то-же. И Одинец тоже понял… он ведь всё видит и многое знает. Но… мне кажется, он слишком упрям, чтобы слушать советы… считает, что всё лучше всех знает. И как он умудрился так обработать запись слов тёмного, что Ратко этого не заме-тил? Вот что интересно…
- Он разбирается в обработке аудиофайлов… сам научился или программа? Надо показать его программисту…
- Надо. Я уже пригласил Драгана, ему ближе других лететь до сюда. Воз-можно, Одинец сам не подозревает, насколько он талантливый программист. Я попросил его подождать… он особого желания встретиться с Драганом явно не имеет, но не отказал. Уже хорошо. Так я скажу Руслану, чтобы запрягал?
- Надеюсь, он на меня не очень обижен… ладно, поговорить всё равно придётся. Но не прямо сейчас… мне надо одеться потеплее. Хельги, - обрати-лась она к «семёрке», - поедешь со мной? Тогда тебе надо сходить оседлать коня.
- Хорошо, в два часа коляска будет у крыльца. И Хельги успеет тоже.
Платон поцеловал жену и вышел. А Нина пошла в спальню и раскрыла шкаф, думая, что надеть.
***
Ровно в два часа пополудни Нина, одетая в длинную голубую юбку и си-нюю лёгкую куртку поверх синей же кофты, с Алей, одетой в голубой сарафан и светло-серое весеннее пальто, вышли на крыльцо и сели в подъехавшую ко-ляску. На удивление Руслан тоже был одет в синих тонах: джинсовый комби-незон, такая же куртка и кепка. Нина ожидала, что и Хельги будет в синем – но он был в своих доспехах поверх коричнево-зелёного камуфляжного комбине-зона.
Нина попросила Руслана сначала заехать на Козий остров к волхву, потом остановиться у левад с жеребятами, а уж потом ехать к саду.
- Всё нормально, - ответил старик, выслушав её рассказ, - ты же не психо-лог, чтобы его уговаривать… хотела, как лучше. Я бы тоже наорал на этого дур-ня Одинца. Ну надо же! Он самовольно отредактировал текст ответа волхва! Волхвам доверяют в этих краях, и уже только поэтому любые слова волхва надо передавать точно до последней буквы. Я ему уже высказал, что имел… а теперь ещё и тёмный выскажет. А Ратко молодец… действительно был готов себя повредить… и не сорвался. А волосы вырастут новые, это не смертельно.
- Одинец себя выдал, - усмехнулась Нина, - ведь он поправил текст так, что Ратко, такой же DEX-6, как и он сам, этого не заметил! Одинец может оказаться талантливым программистом… но он, кажется, так и не понял этого. Сейчас должен прилететь Драган, чтобы с ним пообщаться.
- Хорошо, я поговорю с Драганом, - и волхв проводил Нину до коляски.
В левадах снега почти не осталось - и сытые жеребята носились друг за дру-гом. В середине каждой левады находилось по рулону купленного сена, в длинных узких кормушках – остатки несъеденного комбикорма и куски ка-менной соли, в леваде с жеребчиками бродил Рыжик, в леваде с кобылками – все три мезенских мерина, а у ограды стоял Ян, наблюдал, как двигаются же-ребята, и говорил с ними.
На звук приближающейся коляски и всадника Ян обернулся и радостно по-здоровался. Нина тоже поздоровалась и вышла из коляски.
- Выбираю будущих артистов! – гордо заявил Ян, - ведь уже решили, что в Звёздном будет конный театр, а артистов надо обучать с детства… пока пыта-юсь учить их делать простые движения типа пиаффе… вот смотрите! – он взял длинный тонкий прутик, ловко перелез через ограду, слегка коснулся прути-ком задней ноги Рыжика, что-то быстро сказал и… мерин собрался и выдал ве-ликолепное пиаффе.
