А слёз всё равно почему-то не было.
За дверью спорили.
-Плохо, что в двери «глазка» нет. Что она там делает?
-Мне и сквозь щель всё видно. Она просто лежит. Не спит, не плачет.
-Это плохо. Лучше бы она ревела. Выплакала бы горе, утопила его в слезах и постепенно успокоилась. Она сильная.
-Да, ты прав. Она, в самом деле, сильная. Но её чересчур зацепило. А те, кто не плачет да молчит, как раз и могут внезапно сломаться.
-Это намёк?
-Это сопоставление. Может, мы всё-таки…
-Нельзя! Я тебе уже объяснял!
-Хорошо-хорошо, я же согласилась с тобой! Не кричи на меня, пожалуйста.
-Вот и не начинай снова. Мне пора, я пошёл. Присматривай тут…
Хлопнула входная дверь, лёгкие шаги Ванды прошуршали в сторону кухни, и всё стихло.
2.
Утопить горе в слезах – может, это и было бы правильным. Может, это и было бы лучше всего. Может, это и помогло бы. А может, и нет. Есть же другая поговорка – слезами горю не поможешь.
Ничем тут уже не поможешь…
В коттедж постучали, Ванда стремительно пронеслась по коридору, заговорила с кем-то через запертую дверь. А потом заорала.
-Что ты несёшь?! Нашёл, чем утешать! Пошёл вон, идиот, кобель чертов!
Интересно, кто там? Кир, что ли? Нет, уже неинтересно.
Ванда не успела даже отойти от двери, не то, что – вернуться на кухню. В дверную щель, впрочем, заглянуть не забыла.
Ну, и ничего нового подруга тут не увидела. Ула по-прежнему лежала на кровати. Спокойно лежала, не рыдала, убегать не пыталась, верёвку не разыскивала.
В коттедж снова постучали.
За дверью напряжённо зазвенел Лизин голос, его перебивал басок Макса.
-Да не говори глупостей, не до твоих карточек ей сейчас, хотя бы и многозначительных. Пойдём отсюда, не отвлекай Ванду, ей надо присматривать!
Лиза что-то резко возразила. Голос-то у неё звонкий, а слов всё равно не разобрать. Впрочем, уже неинтересно. Макс прав. Зачем теперь нужны эти косметические, поэтические предсказания?
-Живая она, живая. Идите, идите.
Ванда в коридоре вздохнула.
-Надо бы отомкнуть. Что ж она там под замком, без всего? А в сортир – как же? Всё равно входная дверь заперта…
И тут же в коттедж снова постучали.
-Кто?
За дверью на сей раз оказались брат и сестра Потаповы.
-Нам бы поговорить с Василием. Вот насчёт неё.
-О-о-о… - похоже, Ванда не нашла слов и наверняка закатила глаза.
Но Потаповых всё-таки впустила.
-Подождите пока на кухне. Он скоро придёт. Или нескоро. В общем, ждите.
-А где он? На башне я его не видела!
-Ларис, мне почём знать? У него свои дела, я не лезу. Может, снова на лодке остров патрулирует. На всякий случай.
Они втроём прошли на кухню и заговорили там. Очень громко.
Лариса ругалась на то, что космач эвакуировал Фреда, брат пытался её урезонить, она на него шипела.
Ванда ворчала на обоих, Ула не вслушивалась.
Ей было всё равно.
3.
Утопить горе, точно.
Его не в слезах успешней всего можно утопить, а в другой солёной воде. Пусть они смешаются, две солёных воды.
Ула принялась размышлять над этим способом.
Сложно утопиться тому, кто умеет плавать. Непослушное тело на дно не пойдёт, оно же восстанет против обезумевшего разума и выплывет само. Надо привязать к ногам что-нибудь тяжёлое. Но в коттедже ничего этакого нет.
Хоть бы штанга с «блинами» у космача нашлась, так ведь нет же. Вон он какой мускулистый. Неужели ему не надо поддерживать эту форму?
Самое тяжёлое тут – это кадка с пальмой. Растение жалко. Выкопать и так оставить вместе с земляным цилиндром. А кадку взять.
Ула встала с кровати и тихонько приоткрыла дверь комнаты. На кухне продолжали спорить или уже перешли к философствованию о смысле жизни, девушка не вслушивалась. Важней было то, что все тут заняты и не следят.
Входная дверь заперта, но окно в холле открыто. Про него забыли. Окно заперто только в Улиной комнате…
-Он неудачник! Не сделал никакой карьеры, прозябает на задворках цивилизации, в должности с низкой зарплатой! Лучше бы в охрану к фирмачам пошёл или хоть в мафию!
-Какая мафия? Ты совсем берега попутала? Ты кому такое предлагаешь? А что касается фирмачей и их охраны… По-твоему, самое важное – это карьера, а вовсе не любимое дело? И как ты собираешься говорить с человеком, да ещё о чём-то просить, если у тебя на лбу крупными буквами презрение написано? Думаешь, он при этом пойдёт тебе навстречу?
Девушки на кухне повысили голос.
В это время Ула осторожно перевалила пустую кадку через подоконник и потащила её вместе с верёвкой к причалу. Никто этого не видел, возле лагуны ни ребят, ни девчонок не было.
Кадка, даже пустая, была тяжёлой. Как это Ванда замахивалась ею на Фреда? Ула с Вандой ведь одного роста, а вот поди ж ты… Девушка пыхтела, потела от усилий и от страха, что её кто-нибудь заметит, пока она тут возится.
Чего и следовало ожидать – на полпути её перехватили, очень знакомым образом. Кто? Космач, разумеется.
Она не стала ни кричать, ни вырываться и сопротивляться, когда её мягонько скрутили и препроводили обратно.
Можно найти что-нибудь другое, потеряют же они когда-нибудь бдительность.
Василий привёл Улу обратно в коттедж, проводил в её комнату, но одну не оставил, уселся на кровать и спокойно заявил:
-Разговор есть.
С кухни тут же прибежала Ванда. Ну и слух у неё!
Подруга только глянула на космача, ещё ничего не сказала, а тот уже рыкнул:
-Забыла, о чём я тебе говорил? Или решила, что я сам забыл?
Ванда подбоченилась и кивнула на Улу.
-А разве это не доказательство того, о чём говорила я?
-Нет, это доказательство того, о чём говорил я.
Ванда опустила руки и ссутулилась.
Ула не вслушивалась и не вдумывалась в диалог подруги и спасателя. Она ожидала, что её будут песочить за поход с кадкой из-под пальмы к причалу. И была готова, фигурально выражаясь, заткнуть уши.
4.
-Ула, послушай меня. Я помогу тебе отомстить.
Она от неожиданности вытаращилась. А затем сузила глаза и раздула ноздри.
-Ты же был против таких методов. А теперь передумал?
-А теперь передумал, - спокойно подтвердил Василий.
Ванда хмыкнула.
-Теперь я тебе помогу добраться до Лански. У меня есть друг-тайрианин, а у него есть собственный звездолёт. И ещё много всяких технических штучек.
У Улы мрачно загорелись глаза. Инопланетные технические штучки – это очень хорошо, потому что до сыночка богатых родителей добраться сложно.
-И, если вас поймают, то вменят сговор преступной группировки.
С каких пор у Ванды прорезался Ларисин язвительный тон?
-Я уже вызвал его, и он летит сюда. Я не хотел говорить тебе об этом заранее, мало ли что…
С каких пор космач стал суеверным?
-И что – представитель цивилизации с высокой этикой станет помогать в таком деле?
-Да, станет, - уверенно заявил космач. – Он сам иногда нарушает законы.
-Мягко выражаясь, - фыркнула Ванда.
-Когда он прибудет? – помолчав, спросила Ула.
-Через месяц. Так что ждём.
-Месяца мало, - проворчала Ванда.
Спасатель строго посмотрел на неё.
-Мало. Но он торопится. С ума я сойду тут с вами, со всеми…
И космач снова куда-то ушёл.
5.
Хорошо. Теперь, когда ей помогут, она сумеет добраться до Лански.
Она найдёт его везде. И отомстит.
Но пока что рановато строить всяческие планы на будущее. Надо выдержать месяц до прилёта обещанного корабля.
А почему – месяц? У тайриан – давно уже гиперсвет.
Хотя, всё логично. Нужен конкретный человек, а как раз именно он – далеко отсюда. Правда, ей не объяснили подробностей, но она сама догадалась.
Ула после этого разговора долго лежала на кровати и обдумывала новые возможности. Пока не уснула.
Всех студентов скопом, невзирая на сроки путёвок, эвакуировали с острова. Им ничего не объяснили. В чём дело, знали только трое – космач, Ванда и Ула. Никто не должен был тут видеть корабль друга Василия, тайрианина, наблюдателя и патрульного. Он спустится на остров под пологом невидимости.
Удивительно, что никто не протестовал, не задавал вопросов.
Ула держалась из последних сил, только надеясь на месть.
Прибыл вызванный спасателем внеочередной круизёр.
Все собрались на причальной платформе, уезжающие и провожающие. На острове оставались трое – Ула, Ванда и Василий.
Ребята и девчонки преподнесли последние подарки для Улы.
Палетка «Новая мелодия» от Лизы. Девушкам частенько не хватало семисот с лишним оттенков Талли, и они смешивали краски, создавая новые варианты. Так же сейчас поступила и Лиза, сама составила эксклюзивную палитру. Лиза стояла на причале, обнявшись с тем самым парнем, что поддерживал её за плечи в памятную ночь эро-пати.
-Это мой Макс, познакомься на прощание, - сказала она в ответ на Улин взгляд, отстранённый, с лёгким удивлением. – А с прошлым покончено, потому что я всё для себя нашла. И он нашёл, так что теперь мы вместе.
Кристалло-кассета группы «Минус Трели» от рыжего Кости Потапова, редкая подборка альбомов.
-Спасибо за сочувствие, конечно, но деньги у меня есть, - усмехнулся он, шагая на трап. – Это моя лакмусовая бумажка – стрёмная морда лица, я людей так проверяю.
А глаза-то у него красивые, мельком подумала Ула, а ещё умные и насмешливые. И, сдаётся, он умеет читать мысли не хуже Уэно и Фреда.
-А вы-то зачем тут остаётесь? Тройничок замыслили? – иного «подарка», нежели колкая фраза, от Ларисы нельзя было и ожидать.
Подскочил вплотную Кирилл, посмотрел на Улу глазами больной собаки, словно в последней надежде на спасение.
-Твоего монстра, с которым ты спала, всё равно больше нет. Я готов понять и простить…
Раньше та, другая Ула, закатила бы глаза, но теперь ей даже это было в лом. Дурак, такой же, как Фред.
-Я с ним не спала, - холодно перебила она парня. – Просто однажды Фред подбросил энергетический сгусток мне внутрь. Уэно помог, как умел. Фреда как раз угораздило это увидеть, после чего он сделал… то, что сделал. Мы с моим монстром разговаривали, плавали в океане, на поверхности и под водой. Он показал мне настоящую Марину, вот и всё. А теперь его нет, и мне действительно всё равно.
Василий мягко отодвинул Кирилла от девушки и подтолкнул к трапу.
Наконец, все погрузились на борт, круизёр уплыл.
Трое вернулись в коттедж космача.
Здесь Уле преподнесли ещё подарки.
Гравипояс от Василия.
-Пригодится, - со значением сказал спасатель.
Ула медленно кивнула, глаза её на мгновение блеснули. Конечно, пригодится. Любая техника пригодится, чтобы добраться до Фреда.
Платье от Ванды, переливчатое, в цветах Талли-спейс. И вся Вандина знаменитая коллекция палеток, предмет зависти остальных островитянок.
-А вот это вряд ли пригодится, - равнодушно заметила Ула. – И всё равно спасибо.
-Вот да, и всё равно возьми, мало ли, - проворчала Ванда. И зыркнула в сторону космача с непонятным выражением лица.
Ула сидела в холле коттеджа, всем телом навалившись на кадку с пальмой. Она смотрела в окно на травяную площадку, лагуну, летний театр. Смотрела широко распахнутыми глазами, не моргая, и молчала. Отвечала только, когда спросят, и то не сразу.
-Всё, девушки. Пора собираться, - сказал Василий, кивая на окно.
С безоблачного неба на берег лагуны скользнула неясная, размытая тень. Замерла над самой землёй и медленно проявилась. Так Уэно менял окраску тела, ненадолго становясь видимым ради своей человеческой подруги.
Вот прошло несколько мгновений, и возле воды возник небольшой, серебристый, сигарообразный корабль, застывший на «брюхе», безо всяких опор.
-Да мне и собирать нечего, - наконец вяло отозвалась Ула. – Один рюкзак, и тот давно за плечами.
Они вышли из коттеджа. Василий катил на платформе для моторки три больших Вандиных чемодана. Девушки шли за ним следом.
Им навстречу из разверстого люка ловко выпрыгнул, минуя трап, высокий статный мужчина. Длинные, белые, точно горный снег, волосы рассыпались у него по широким плечам, а на лице ярко сияли холодные голубые глаза. Он был красив, как скандинавское божество.
2.
Космач легонько двинул друга-инопланетянина кулаком в плечо. Тот улыбнулся и ответил тем же земным жестом. Смотрелось немного дико, но, видимо, друзья давно привыкли именно так приветствовать друг друга.
-Вы можете попрощаться с Мариной, я подожду, - произнёс друг космача голосом низким и сильным.
Ванда пожала плечами.
-Да незачем, Дэмуль, - с улыбкой ответил Василий. – Я давно уже тут всё излазил вдоль и поперёк.
Ула промолчала. Неторопливо обвела глазами остров – лагуну, коттеджи, скалы, наблюдательную вышку.
Можно заглянуть в летний театр, там остались воспоминания не только о том, как её впервые увидел Фред.
Можно сплавать в драгоценный грот, это недалеко и несложно.
Можно хотя бы сходить на пляж, где они встречались с Уэно.
Незачем.
Только душу себе травить. Чувства, к счастью, притупились, ничего уже от них не осталось. Сердце в груди жжёт только одно желание – разыскать и прикончить Фреда, чего бы это ни стоило. Да и то, сие желание – больше рассудочное. А может, наоборот, эмоциональное, потому что особого смысла оно не имеет. Месть не поправит дело, не вернёт Уэно.
Они втроём взошли по ажурной металлической лесенке внутрь корабля, Дэмуль задвинул за их спинами створку люка и запер её прикосновением ладони.
Ула прошла туда, куда её направили, взяв под локоть. Кто именно взял, она даже не взглянула. Машинально оглядела небольшой по общим меркам пассажирский салон, с креслами в четыре ряда. Салон почти пустой, ведь в нём только четыре человека, и то четвёртый вскоре уйдёт в рубку. Ула послушно выбрала сиденье – у иллюминатора, по старой привычке. Послушно села. Послушно пристегнула страховочную шлейку. Согнулась пополам, уткнулась лбом в спинку впереди стоящего кресла и так застыла.
Что дальше? Кто поможет ей отыскать, добраться, отомстить? Василий обещал, значит, он? Или этот Дэмуль? Неважно.
Кто-то прошёл мимо, щеки коснулся лёгкий ветерок, прошуршали шаги. Снова открылся люк, наверно, ещё что-то погрузили. Снова мимо прошуршали шаги, медленные, неуверенные.
Неважно.
3.
«Ула».
Знакомый мысленный оклик заставил вздрогнуть.
Это у неё глюк от горя? Или?
Она подскочила, шлёпнулась обратно, рывком расстегнула шлейку и бросилась к внешнему люку. А как его открыть?
За дверью спорили.
-Плохо, что в двери «глазка» нет. Что она там делает?
-Мне и сквозь щель всё видно. Она просто лежит. Не спит, не плачет.
-Это плохо. Лучше бы она ревела. Выплакала бы горе, утопила его в слезах и постепенно успокоилась. Она сильная.
-Да, ты прав. Она, в самом деле, сильная. Но её чересчур зацепило. А те, кто не плачет да молчит, как раз и могут внезапно сломаться.
-Это намёк?
-Это сопоставление. Может, мы всё-таки…
-Нельзя! Я тебе уже объяснял!
-Хорошо-хорошо, я же согласилась с тобой! Не кричи на меня, пожалуйста.
-Вот и не начинай снова. Мне пора, я пошёл. Присматривай тут…
Хлопнула входная дверь, лёгкие шаги Ванды прошуршали в сторону кухни, и всё стихло.
2.
Утопить горе в слезах – может, это и было бы правильным. Может, это и было бы лучше всего. Может, это и помогло бы. А может, и нет. Есть же другая поговорка – слезами горю не поможешь.
Ничем тут уже не поможешь…
В коттедж постучали, Ванда стремительно пронеслась по коридору, заговорила с кем-то через запертую дверь. А потом заорала.
-Что ты несёшь?! Нашёл, чем утешать! Пошёл вон, идиот, кобель чертов!
Интересно, кто там? Кир, что ли? Нет, уже неинтересно.
Ванда не успела даже отойти от двери, не то, что – вернуться на кухню. В дверную щель, впрочем, заглянуть не забыла.
Ну, и ничего нового подруга тут не увидела. Ула по-прежнему лежала на кровати. Спокойно лежала, не рыдала, убегать не пыталась, верёвку не разыскивала.
В коттедж снова постучали.
За дверью напряжённо зазвенел Лизин голос, его перебивал басок Макса.
-Да не говори глупостей, не до твоих карточек ей сейчас, хотя бы и многозначительных. Пойдём отсюда, не отвлекай Ванду, ей надо присматривать!
Лиза что-то резко возразила. Голос-то у неё звонкий, а слов всё равно не разобрать. Впрочем, уже неинтересно. Макс прав. Зачем теперь нужны эти косметические, поэтические предсказания?
-Живая она, живая. Идите, идите.
Ванда в коридоре вздохнула.
-Надо бы отомкнуть. Что ж она там под замком, без всего? А в сортир – как же? Всё равно входная дверь заперта…
И тут же в коттедж снова постучали.
-Кто?
За дверью на сей раз оказались брат и сестра Потаповы.
-Нам бы поговорить с Василием. Вот насчёт неё.
-О-о-о… - похоже, Ванда не нашла слов и наверняка закатила глаза.
Но Потаповых всё-таки впустила.
-Подождите пока на кухне. Он скоро придёт. Или нескоро. В общем, ждите.
-А где он? На башне я его не видела!
-Ларис, мне почём знать? У него свои дела, я не лезу. Может, снова на лодке остров патрулирует. На всякий случай.
Они втроём прошли на кухню и заговорили там. Очень громко.
Лариса ругалась на то, что космач эвакуировал Фреда, брат пытался её урезонить, она на него шипела.
Ванда ворчала на обоих, Ула не вслушивалась.
Ей было всё равно.
3.
Утопить горе, точно.
Его не в слезах успешней всего можно утопить, а в другой солёной воде. Пусть они смешаются, две солёных воды.
Ула принялась размышлять над этим способом.
Сложно утопиться тому, кто умеет плавать. Непослушное тело на дно не пойдёт, оно же восстанет против обезумевшего разума и выплывет само. Надо привязать к ногам что-нибудь тяжёлое. Но в коттедже ничего этакого нет.
Хоть бы штанга с «блинами» у космача нашлась, так ведь нет же. Вон он какой мускулистый. Неужели ему не надо поддерживать эту форму?
Самое тяжёлое тут – это кадка с пальмой. Растение жалко. Выкопать и так оставить вместе с земляным цилиндром. А кадку взять.
Ула встала с кровати и тихонько приоткрыла дверь комнаты. На кухне продолжали спорить или уже перешли к философствованию о смысле жизни, девушка не вслушивалась. Важней было то, что все тут заняты и не следят.
Входная дверь заперта, но окно в холле открыто. Про него забыли. Окно заперто только в Улиной комнате…
-Он неудачник! Не сделал никакой карьеры, прозябает на задворках цивилизации, в должности с низкой зарплатой! Лучше бы в охрану к фирмачам пошёл или хоть в мафию!
-Какая мафия? Ты совсем берега попутала? Ты кому такое предлагаешь? А что касается фирмачей и их охраны… По-твоему, самое важное – это карьера, а вовсе не любимое дело? И как ты собираешься говорить с человеком, да ещё о чём-то просить, если у тебя на лбу крупными буквами презрение написано? Думаешь, он при этом пойдёт тебе навстречу?
Девушки на кухне повысили голос.
В это время Ула осторожно перевалила пустую кадку через подоконник и потащила её вместе с верёвкой к причалу. Никто этого не видел, возле лагуны ни ребят, ни девчонок не было.
Кадка, даже пустая, была тяжёлой. Как это Ванда замахивалась ею на Фреда? Ула с Вандой ведь одного роста, а вот поди ж ты… Девушка пыхтела, потела от усилий и от страха, что её кто-нибудь заметит, пока она тут возится.
Чего и следовало ожидать – на полпути её перехватили, очень знакомым образом. Кто? Космач, разумеется.
Она не стала ни кричать, ни вырываться и сопротивляться, когда её мягонько скрутили и препроводили обратно.
Можно найти что-нибудь другое, потеряют же они когда-нибудь бдительность.
Василий привёл Улу обратно в коттедж, проводил в её комнату, но одну не оставил, уселся на кровать и спокойно заявил:
-Разговор есть.
С кухни тут же прибежала Ванда. Ну и слух у неё!
Подруга только глянула на космача, ещё ничего не сказала, а тот уже рыкнул:
-Забыла, о чём я тебе говорил? Или решила, что я сам забыл?
Ванда подбоченилась и кивнула на Улу.
-А разве это не доказательство того, о чём говорила я?
-Нет, это доказательство того, о чём говорил я.
Ванда опустила руки и ссутулилась.
Ула не вслушивалась и не вдумывалась в диалог подруги и спасателя. Она ожидала, что её будут песочить за поход с кадкой из-под пальмы к причалу. И была готова, фигурально выражаясь, заткнуть уши.
4.
-Ула, послушай меня. Я помогу тебе отомстить.
Она от неожиданности вытаращилась. А затем сузила глаза и раздула ноздри.
-Ты же был против таких методов. А теперь передумал?
-А теперь передумал, - спокойно подтвердил Василий.
Ванда хмыкнула.
-Теперь я тебе помогу добраться до Лански. У меня есть друг-тайрианин, а у него есть собственный звездолёт. И ещё много всяких технических штучек.
У Улы мрачно загорелись глаза. Инопланетные технические штучки – это очень хорошо, потому что до сыночка богатых родителей добраться сложно.
-И, если вас поймают, то вменят сговор преступной группировки.
С каких пор у Ванды прорезался Ларисин язвительный тон?
-Я уже вызвал его, и он летит сюда. Я не хотел говорить тебе об этом заранее, мало ли что…
С каких пор космач стал суеверным?
-И что – представитель цивилизации с высокой этикой станет помогать в таком деле?
-Да, станет, - уверенно заявил космач. – Он сам иногда нарушает законы.
-Мягко выражаясь, - фыркнула Ванда.
-Когда он прибудет? – помолчав, спросила Ула.
-Через месяц. Так что ждём.
-Месяца мало, - проворчала Ванда.
Спасатель строго посмотрел на неё.
-Мало. Но он торопится. С ума я сойду тут с вами, со всеми…
И космач снова куда-то ушёл.
5.
Хорошо. Теперь, когда ей помогут, она сумеет добраться до Лански.
Она найдёт его везде. И отомстит.
Но пока что рановато строить всяческие планы на будущее. Надо выдержать месяц до прилёта обещанного корабля.
А почему – месяц? У тайриан – давно уже гиперсвет.
Хотя, всё логично. Нужен конкретный человек, а как раз именно он – далеко отсюда. Правда, ей не объяснили подробностей, но она сама догадалась.
Ула после этого разговора долго лежала на кровати и обдумывала новые возможности. Пока не уснула.
Глава 21. Самый чёрный океан
Всех студентов скопом, невзирая на сроки путёвок, эвакуировали с острова. Им ничего не объяснили. В чём дело, знали только трое – космач, Ванда и Ула. Никто не должен был тут видеть корабль друга Василия, тайрианина, наблюдателя и патрульного. Он спустится на остров под пологом невидимости.
Удивительно, что никто не протестовал, не задавал вопросов.
Ула держалась из последних сил, только надеясь на месть.
Прибыл вызванный спасателем внеочередной круизёр.
Все собрались на причальной платформе, уезжающие и провожающие. На острове оставались трое – Ула, Ванда и Василий.
Ребята и девчонки преподнесли последние подарки для Улы.
Палетка «Новая мелодия» от Лизы. Девушкам частенько не хватало семисот с лишним оттенков Талли, и они смешивали краски, создавая новые варианты. Так же сейчас поступила и Лиза, сама составила эксклюзивную палитру. Лиза стояла на причале, обнявшись с тем самым парнем, что поддерживал её за плечи в памятную ночь эро-пати.
-Это мой Макс, познакомься на прощание, - сказала она в ответ на Улин взгляд, отстранённый, с лёгким удивлением. – А с прошлым покончено, потому что я всё для себя нашла. И он нашёл, так что теперь мы вместе.
Кристалло-кассета группы «Минус Трели» от рыжего Кости Потапова, редкая подборка альбомов.
-Спасибо за сочувствие, конечно, но деньги у меня есть, - усмехнулся он, шагая на трап. – Это моя лакмусовая бумажка – стрёмная морда лица, я людей так проверяю.
А глаза-то у него красивые, мельком подумала Ула, а ещё умные и насмешливые. И, сдаётся, он умеет читать мысли не хуже Уэно и Фреда.
-А вы-то зачем тут остаётесь? Тройничок замыслили? – иного «подарка», нежели колкая фраза, от Ларисы нельзя было и ожидать.
Подскочил вплотную Кирилл, посмотрел на Улу глазами больной собаки, словно в последней надежде на спасение.
-Твоего монстра, с которым ты спала, всё равно больше нет. Я готов понять и простить…
Раньше та, другая Ула, закатила бы глаза, но теперь ей даже это было в лом. Дурак, такой же, как Фред.
-Я с ним не спала, - холодно перебила она парня. – Просто однажды Фред подбросил энергетический сгусток мне внутрь. Уэно помог, как умел. Фреда как раз угораздило это увидеть, после чего он сделал… то, что сделал. Мы с моим монстром разговаривали, плавали в океане, на поверхности и под водой. Он показал мне настоящую Марину, вот и всё. А теперь его нет, и мне действительно всё равно.
Василий мягко отодвинул Кирилла от девушки и подтолкнул к трапу.
Наконец, все погрузились на борт, круизёр уплыл.
Трое вернулись в коттедж космача.
Здесь Уле преподнесли ещё подарки.
Гравипояс от Василия.
-Пригодится, - со значением сказал спасатель.
Ула медленно кивнула, глаза её на мгновение блеснули. Конечно, пригодится. Любая техника пригодится, чтобы добраться до Фреда.
Платье от Ванды, переливчатое, в цветах Талли-спейс. И вся Вандина знаменитая коллекция палеток, предмет зависти остальных островитянок.
-А вот это вряд ли пригодится, - равнодушно заметила Ула. – И всё равно спасибо.
-Вот да, и всё равно возьми, мало ли, - проворчала Ванда. И зыркнула в сторону космача с непонятным выражением лица.
Ула сидела в холле коттеджа, всем телом навалившись на кадку с пальмой. Она смотрела в окно на травяную площадку, лагуну, летний театр. Смотрела широко распахнутыми глазами, не моргая, и молчала. Отвечала только, когда спросят, и то не сразу.
-Всё, девушки. Пора собираться, - сказал Василий, кивая на окно.
С безоблачного неба на берег лагуны скользнула неясная, размытая тень. Замерла над самой землёй и медленно проявилась. Так Уэно менял окраску тела, ненадолго становясь видимым ради своей человеческой подруги.
Вот прошло несколько мгновений, и возле воды возник небольшой, серебристый, сигарообразный корабль, застывший на «брюхе», безо всяких опор.
-Да мне и собирать нечего, - наконец вяло отозвалась Ула. – Один рюкзак, и тот давно за плечами.
Они вышли из коттеджа. Василий катил на платформе для моторки три больших Вандиных чемодана. Девушки шли за ним следом.
Им навстречу из разверстого люка ловко выпрыгнул, минуя трап, высокий статный мужчина. Длинные, белые, точно горный снег, волосы рассыпались у него по широким плечам, а на лице ярко сияли холодные голубые глаза. Он был красив, как скандинавское божество.
2.
Космач легонько двинул друга-инопланетянина кулаком в плечо. Тот улыбнулся и ответил тем же земным жестом. Смотрелось немного дико, но, видимо, друзья давно привыкли именно так приветствовать друг друга.
-Вы можете попрощаться с Мариной, я подожду, - произнёс друг космача голосом низким и сильным.
Ванда пожала плечами.
-Да незачем, Дэмуль, - с улыбкой ответил Василий. – Я давно уже тут всё излазил вдоль и поперёк.
Ула промолчала. Неторопливо обвела глазами остров – лагуну, коттеджи, скалы, наблюдательную вышку.
Можно заглянуть в летний театр, там остались воспоминания не только о том, как её впервые увидел Фред.
Можно сплавать в драгоценный грот, это недалеко и несложно.
Можно хотя бы сходить на пляж, где они встречались с Уэно.
Незачем.
Только душу себе травить. Чувства, к счастью, притупились, ничего уже от них не осталось. Сердце в груди жжёт только одно желание – разыскать и прикончить Фреда, чего бы это ни стоило. Да и то, сие желание – больше рассудочное. А может, наоборот, эмоциональное, потому что особого смысла оно не имеет. Месть не поправит дело, не вернёт Уэно.
Они втроём взошли по ажурной металлической лесенке внутрь корабля, Дэмуль задвинул за их спинами створку люка и запер её прикосновением ладони.
Ула прошла туда, куда её направили, взяв под локоть. Кто именно взял, она даже не взглянула. Машинально оглядела небольшой по общим меркам пассажирский салон, с креслами в четыре ряда. Салон почти пустой, ведь в нём только четыре человека, и то четвёртый вскоре уйдёт в рубку. Ула послушно выбрала сиденье – у иллюминатора, по старой привычке. Послушно села. Послушно пристегнула страховочную шлейку. Согнулась пополам, уткнулась лбом в спинку впереди стоящего кресла и так застыла.
Что дальше? Кто поможет ей отыскать, добраться, отомстить? Василий обещал, значит, он? Или этот Дэмуль? Неважно.
Кто-то прошёл мимо, щеки коснулся лёгкий ветерок, прошуршали шаги. Снова открылся люк, наверно, ещё что-то погрузили. Снова мимо прошуршали шаги, медленные, неуверенные.
Неважно.
3.
«Ула».
Знакомый мысленный оклик заставил вздрогнуть.
Это у неё глюк от горя? Или?
Она подскочила, шлёпнулась обратно, рывком расстегнула шлейку и бросилась к внешнему люку. А как его открыть?
