— Чтобы они поняли, что к тебе лучше не подходить, — честно ответила Гермиона и слегка сжала руку на его члене. — Ты мой. Не забывай об этом.
— Я помню, — ответил Рон.
Этот ответ удовлетворил Гермиону, потому что она широко улыбнулась и кокетливо посмотрела на него.
— Я хочу тебя коснуться. Можно? — прошептал Рон, мазнув своими губами по ее уху.
— Где именно?
— Внизу.
— Пока нельзя.
— Почему?
— Потому что я так сказала, — невинно улыбнулась Гермиона и принялась активнее двигать рукой.
Рон втянул воздух сквозь зубы, вцепившись в столешницу до побелевших костяшек. Хотелось начать двигаться еще быстрее, толкаться в ее теплую и мягкую руку.
— Ты выглядишь таким красивым. Хорошо, что только я могу видеть это твое выражение лица, — сказала Гермиона, внимательно посмотрев ему в глаза.
Рон не выдержал, схватил ее за плечи и крепко поцеловал, едва не столкнувшись с Гермионой зубами. Во время поцелуя она двигала своей рукой не переставая, из-за чего парень вскоре сдался, застонал ей прямо в губы и кончил.
Оргазм был довольно сильным, из-за чего Рон едва не сполз на пол. Хорошо, что он сумел удержаться на ногах и не повалился на Гермиону всем своим весом. Вряд ли бы миниатюрная Грейнджер выдержала бы напор такого рода.
Пока он пытался отдышаться, слизеринка задумчиво посмотрела на свою испачканную руку, а потом…облизала пальцы.
Рон голодным взглядом проследил за ее движением и почувствовал, что снова начинает возбуждаться, хотя обычно ему требовалось хотя бы пять минут, чтобы восстановиться.
— Удачной готовки, — сказала ему Гермиона, хитро усмехнувшись и вытерев остатки спермы о собственный подол. — Пойду немного почитаю.
С этими словами она ушла в гостиную и снова уселась там посреди разбросанных по полу книг. Уизли поначалу еще какое-то время приходил в себя, а потом все же решил доделать этот злосчастный салат, который успел повидать…многое.
Хорошо, что он не отправился тухнуть в Нору в комнате Перси. Весенние каникулы никогда еще не сулили ему столько неожиданных, но приятных поворотов.
* * *
— Устал? — спросила Гермиона, отложив от себя пергаменты и потягиваясь.
Рон, лежащий на полу неподалеку от нее, сначала задумался, а потом согласно кивнул. После «происшествия» днем на кухне, они снова будто стали обычными однокурсниками.
Грейнджер, несмотря на свои слова, что она не собирается никого обучать, все же решила помочь ему с Трансфигурацией, показав несколько классных заклинаний, которые она сама вычитала из каких-то древнеисторических учебников. Рон же в свою очередь немного помог ей с Историей магии. Как выяснилось, Гермиона очень любила практические занятия магией, но вот с теорией у нее были небольшие проблемы. Поэтому с этим предметом отношения у нее были натянутые.
В итоге они так увлеклись, что просидели в гостиной в окружении книг практически до позднего вечера.
— Поможешь мне убраться здесь? — спросила Гермиона.
— Угу, — ответил Рон, поднимаясь со своего места.
— Как думаешь, на сколько ты сдашь ЖАБА по всем предметам? — вдруг спросила у него Гермиона.
— Не знаю. Хотелось бы получить «удовлетворительно», чтобы не опозориться.
— А я вот целюсь на «выше ожидаемого».
— Ты не шутишь? По всем предметам?
— Да.
— Зачем? Это же сумасшествие! — воскликнул Рон, узнав о ее планах.
— Просто так. Я чувствую, что могу достичь этой цели. И я ее достигну, — сказала Гермиона, складывая книги аккуратной стопкой.
— И кем ты пойдешь работать после обучения в Хогвартсе?
Гермиона слегка задумалась и пожала плечами.
— Невыразимцем. Или ликвидатором заклинаний. Что-то из этого.
Рон едва не подпрыгнул на месте.
— Мой брат Билл работал ликвидатором заклинаний!
— Правда? И как? — заинтересованно спросила Гермиона.
— Ну…он особо не распространялся о своей работе. Говорил только, что порой ему бывает очень сложно. Да и риск нарваться на какое-то темное проклятие всегда высокий.
— Проклятия меня не пугают, — безапелляционно заявила Грейнджер. — Я люблю их изучать.
— И применять на своих однокурсниках, — укоризненно добавил Рон.
— Те, что я применяю — очень легкие. Их можно снять на раз-два, если включить мозг и прочесть пару книг.
Уизли закатил глаза.
— И все равно. Превращать их в подопытных кроликов…
— Нормальная практика, пока не заходишь слишком далеко.
— Ладно. Я понял. У тебя там своя картина мира.
Гермиона слегка улыбнулась, поправив волосы.
— А мракоборцем стать не хочешь?
Грейнджер отрицательно помотала головой.
— А я вот хочу, — мечтательно произнес Рон и вздохнул. Он очень хотел получить эту должность и надеялся, что не зря стал чересчур ответственно относиться к учебе последние два года.
— Будешь ловить плохих волшебников и волшебниц? — спросила Гермиона, широко улыбнувшись. — И кто бы сомневался… Это так по-гриффиндорски. Весь мир для вас всегда поделен на черное и белое.
— Неправда, — ответил Рон. — В противном случае я бы послушал Джинни и навсегда разорвал бы с тобой все связи.
— Что ж. Звучит логично. Но у тебя все равно не получилось бы это сделать, будь я самой ужасной ведьмой на планете.
— Почему?
— Я просто в этом уверена. Вот и все, — ответила Гермиона, но Рон почувствовал, что она лжет. Но зачем?
Допрашивать ее он не захотел, поэтому просто отвернулся вбок, рассматривая стоящий в углу комнаты сундук.
Внезапно перед глазами у него вдруг стало темно. Оказывается, Гермиона накинула на его голову какую-то красную тряпку, как на надоедливую говорливую птицу. Рон мигом убрал ее и повернулся назад, чтобы сделать Гермионе замечание, но тут же притих, когда увидел, что она стоит голая. Точнее, в одних трусиках, из-за чего ее длинные бледные ноги приковывали к себе внимание.
— Хочешь принять душ? — спросила она, посмотрев на него сверху вниз.
— Да, — без раздумий ответил Рон.
Он, конечно, почти не представлял себе, как они вообще собираются ютиться в небольшой ванной у Гермионы. Все-таки она не была предназначена для двоих сразу. Из-за этого пока Рон раздевался, он постоянно боялся задеть своим локтем девушку.
Оставшись в одних боксерах, он смущенно посмотрел на Гермиону.
— Ждешь чего-то? — со смехом спросила она, указав взглядом на его нижнее белье.
Рону еще никогда не приходилось оголяться перед кем-то до самого конца. С Лавандой они так далеко не заходили.
Постаравшись расслабиться и стараясь не думать о том, что он выглядит нелепо, Рон стянул с себя последнюю вещь. Гермиона тут же последовала его примеру, и взгляд Уизли непроизвольно проследовал за нижним бельем девушки, которое неаккуратно было брошено на светло-синий ковер.
— Идем, — сказала Грейнджер, залезая в душевую кабину и беря его за руку. Рон повиновался.
Девушка быстро настроила воду, и через минуту на них сверху из лейки уже полилась теплая вода. Уизли почувствовал, как его тело расслабляется и откинул голову назад. Возбуждение немного отступило, уступив место сонливости.
— Не спи, — сказала Гермиона, игриво шлепнув его по плечу. — Ты же находишься один на один с красивой голой девушкой.
— Я не сплю.
Грейнджер приподняла бровь и всем своим видом показала, что совершенно не верит ему.
— Ну и как тебе? — спросила она, положив свои ладони ему на грудь.
— Просто класс, — честно ответил Рон, разглядывая ее с ног до головы и стараясь не слишком пялиться на ее нижнюю часть тела.
— Ты про душ или про вид?
— Все вместе.
Гермиона, видимо, все же заметила его любопытный взгляд, который то и дело опускался вниз, потому что взяла его руку и просунула между своих ног.
— Ты же спрашивал разрешения тогда, помнишь? — прошептала она ему на ухо. — Вот теперь можно.
Рон сглотнул, пытаясь максимально аккуратно двигать рукой. Своими пальцами он ощущал влажную кожу девушки на внутренней стороне бедра и намокшие от воды волосы на ее киске.
Конечно, Уизли от старших ребят слышал, как сделать девушке приятно пальцами, но еще ни разу не пробовал проверить это на практике.
Браун делала для него многое, но почему-то смущалась и отнекивалась, когда Рон пытался сделать для нее то же самое. Может быть, она просто боялась неприятных ощущений или старалась «потерпеть» до выпускного класса. В любом случае, Уизли пару раз пытался поговорить с ней на эту тему, но Браун оставалась закрытой и неохотно шла на диалог. Поэтому в какой-то момент Рон просто смирился и перестал докучать ей своими вопросами.
— Смелее, — сказала Гермиона, посмотрев на него и слегка двинув бедрами навстречу.— Не бойся, я не сломаюсь.
— Я это знаю. Просто не хочу тебе навредить.
Грейнджер хихикнула, откинув назад свои мокрые волосы.
— Это так мило с твоей стороны… Рон.
Гриффиндорец тут же встрепенулся.
— И давно ты решила называть меня только по имени?
— Да.
— Правда? Тогда почему раньше не называла?
— Ты действительно хочешь выяснить это сейчас? — подколола его Гермиона, проведя своей рукой по его члену.
— Теперь уже не знаю, — растерялся Рон, отчего Грейнджер захихикала.
Какое-то время они еще просто стояли вот так, нежно трогая друг друга и иногда целуясь. Рону было тяжело сконцентрироваться на том, чтобы сделать то, ради чего они сюда изначально пришли, но все-таки умудрился кое-как помыться и вскоре вылез из душа первым.
— И что мы будем делать теперь? — как бы невзначай спросил Уизли, будто бы не понимая, к чему все идет.
— Для начала отправимся в спальню, — сказала Гермиона и хитро посмотрела на него, сделав кокон на голове из полотенца.
Когда они оказываются в спальне, Рон понимает, что Гермионе уже тяжело сдерживать себя. Это прослеживается в жадных поцелуях, более уверенных касаниях, в горящей на шее метке, через которую она неосознанно транслирует свое желание из-за чрезмерного возбуждения.
В ее глазах стоит «туман», который не сравнится с тем, что порой можно увидеть в Запретном лесу. Однако можно сказать, он тоже хранит в себе множество тайн.
Грейнджер действительно хочет его, трется о него, как самая настоящая кошка.
Рон рычит, потому что чувствует, как в его венах течет разгоряченная кровь. Возбуждение отчаянно требует выхода. Разумных мыслей в голове остается все меньше и меньше.
Рон кусает Гермиону за плечи и шею, как будто тоже хочет оставить на ней собственную метку, да только вот с темной магией он плохо знаком. Грейнджер повинуется ему, послушно откидывает голову назад, открывая доступ парню к нежной бледной коже.
Рука парня опускается вниз. Рон чувствует, насколько Гермиона мокрая и горячая.
Грейнджер, которая уже давно почему-то перестала доминировать в этой схватке, только стонет и старается как можно интенсивнее потереться о его руку, забывая о том, что она — сильная ведьма, искательница знаний и, по сути, его «хозяйка».
В конце концов, Рон подталкивает ее к комоду. Поначалу он думал схватить ее и опрокинуть на простыни, которые пахли порошком и ею, но потом передумал, потому что сил терпеть совершенно не осталось. До кровати нужно сделать пять шагов, а до комода — всего три.
Когда она послушно нагибается и слегка расставляет свои ноги, а Рон обхватывает свой член, чтобы войти в нее, его пальцы охватывает незнакомым тремором. Он так не волновался, наверное, с той поры, когда впервые учился летать на метле. Даже СОВ в свое время не смогли вызвать у него столь сильный мандраж.
Гермиона видит его замешательство и тяжело дышит, а потом плотно прислоняется к нему — кожей к коже. Рон понимает, что времени на раздумья и ясные мысли у него больше нет — Грейнджер ждать не собирается.
Рон чересчур резко стартует, отчего слизеринка недовольно шипит и неосознанно старается отстраниться. Уизли придерживает ее за плечо, понимая, что ей сейчас больно. Он действительно старается сдерживать себя и не слишком активно двигаться, однако это практически невозможно, когда твой член находится в жаркой, обволакивающей тесноте.
— Поаккуратнее, — говорит Гермиона, тихо айкая от боли. — Все-таки я еще ни с кем…
Рон поспешно извиняется, но Гермиона уже сама пытается насадиться на его член, попутно бормоча какое-то заклинание. Видимо, заживляющее или расслабляющее мышцы — Уизли плохо соображает из-за того, что входит глубже и ощущает все максимально остро. В его ушах стучит кровь.
Через пару минут он начинает двигаться, постепенно наращивая темп. Гермиона хватается за комод руками, как за спасательный круг, а Рон — за нее саму. Точнее, за ее мягкую грудь. Сквозь пелену возбуждения он слышит, как Грейнджер стонет от каждого толчка, чувствует, как его собственный член практически плавится в ней.
Уизли и сам периодически не выдерживает — стонет, плотно прижимаясь своими бедрами к ней и обхватывая тонкую талию своими руками, вдыхает запах, исходящий от пышной копны волос.
Рон много слышал от близнецов, старших братьев и других более взрослых знакомых, что секс — это довольно приятная штука. Однако он не мог в то время понять, насколько приятная.
Сейчас Уизли понимает, что навсегда остался бы в Гермионе. Он бы вечно любовался ее красивой спиной и кудряшками, которые подпрыгивают от каждого толчка.
В следующую секунду в ней становится настолько влажно и узко, что Рон уже окончательно теряет контроль над собой. Он ускоряется, рьяно двигая бедрами и сильно сжимая талию девушки, а потом все же изливается внутрь нее, издавая не то рык, не то стон.
Оргазм ощущается не так как обычно — если раньше его можно было описать, как мощную вспышку удовольствия, то сейчас Рон чувствует, как будто внутри него взорвалась сверхновая.
Он еще какое-то время остается в Грейнджер, приходя в себя, а потом все же отодвигается от нее.
— Хорошо, что до этого я успела выпить Противозачаточное зелье, — наконец говорит слизеринка слегка охрипшим от стонов голосом и постепенно отлипает свои руки от спасительного комода.
— Ты слишком предусмотрительная. Кто-нибудь говорил тебе это? — спрашивает Рон, на трясущихся ногах пытаясь дойти до кровати.
— Нет.
Сначала на свежее постельное белье падает Уизли, а потом уже и Гермиона. Они оба тяжело дышат. Рон открывает глаза и смотрит на покрасневшую Грейнджер. В этот момент она выглядит очень привлекательной. Хотя…она всегда такая — красивая, притягательная.
— Знаешь, Гермиона, ты мне нравишься, — выпаливает он наконец. — Давай встречаться? Пожалуйста.
Какое-то время Гермиона недоуменно смотрит на него, а потом начинает смеяться.
— Ты стал моим еще в самую первую встречу, — сказала она. — А я — твоей. Просто я это не озвучивала. Но если ты так хочешь подтверждения… То я согласна.
— Вот как, — пробубнил Рон, чувствуя, как на него накатывает сонливость. — Это здорово. Я рад. Правда.
Гермиона, замечая его сонный вид, сначала произносит Очищающее заклинание, а потом накрывает их обоих одеялом. Через пару минут и Уизли, и Грейнджер уже спят, тесно прижавшись друг к дружке.
* * *
Уизли проснулся от того, что ему стало слишком прохладно. Откинув край одеяла, он понял, что лежит полностью голый. Оно и неудивительно, ведь они вчера так быстро уснули, что даже забыли про одежду.
Слегка покраснев, Рон поспешно поднялся с постели, стараясь не разбудить мирно спящую Гермиону, и накинул на себя домашние трико. Поначалу он просто хотел сходить попить воды, но через секунду понял, что точно нуждается в завтраке, поэтому направился прямиком на кухню.
— Я помню, — ответил Рон.
Этот ответ удовлетворил Гермиону, потому что она широко улыбнулась и кокетливо посмотрела на него.
— Я хочу тебя коснуться. Можно? — прошептал Рон, мазнув своими губами по ее уху.
— Где именно?
— Внизу.
— Пока нельзя.
— Почему?
— Потому что я так сказала, — невинно улыбнулась Гермиона и принялась активнее двигать рукой.
Рон втянул воздух сквозь зубы, вцепившись в столешницу до побелевших костяшек. Хотелось начать двигаться еще быстрее, толкаться в ее теплую и мягкую руку.
— Ты выглядишь таким красивым. Хорошо, что только я могу видеть это твое выражение лица, — сказала Гермиона, внимательно посмотрев ему в глаза.
Рон не выдержал, схватил ее за плечи и крепко поцеловал, едва не столкнувшись с Гермионой зубами. Во время поцелуя она двигала своей рукой не переставая, из-за чего парень вскоре сдался, застонал ей прямо в губы и кончил.
Оргазм был довольно сильным, из-за чего Рон едва не сполз на пол. Хорошо, что он сумел удержаться на ногах и не повалился на Гермиону всем своим весом. Вряд ли бы миниатюрная Грейнджер выдержала бы напор такого рода.
Пока он пытался отдышаться, слизеринка задумчиво посмотрела на свою испачканную руку, а потом…облизала пальцы.
Рон голодным взглядом проследил за ее движением и почувствовал, что снова начинает возбуждаться, хотя обычно ему требовалось хотя бы пять минут, чтобы восстановиться.
— Удачной готовки, — сказала ему Гермиона, хитро усмехнувшись и вытерев остатки спермы о собственный подол. — Пойду немного почитаю.
С этими словами она ушла в гостиную и снова уселась там посреди разбросанных по полу книг. Уизли поначалу еще какое-то время приходил в себя, а потом все же решил доделать этот злосчастный салат, который успел повидать…многое.
Хорошо, что он не отправился тухнуть в Нору в комнате Перси. Весенние каникулы никогда еще не сулили ему столько неожиданных, но приятных поворотов.
* * *
— Устал? — спросила Гермиона, отложив от себя пергаменты и потягиваясь.
Рон, лежащий на полу неподалеку от нее, сначала задумался, а потом согласно кивнул. После «происшествия» днем на кухне, они снова будто стали обычными однокурсниками.
Грейнджер, несмотря на свои слова, что она не собирается никого обучать, все же решила помочь ему с Трансфигурацией, показав несколько классных заклинаний, которые она сама вычитала из каких-то древнеисторических учебников. Рон же в свою очередь немного помог ей с Историей магии. Как выяснилось, Гермиона очень любила практические занятия магией, но вот с теорией у нее были небольшие проблемы. Поэтому с этим предметом отношения у нее были натянутые.
В итоге они так увлеклись, что просидели в гостиной в окружении книг практически до позднего вечера.
— Поможешь мне убраться здесь? — спросила Гермиона.
— Угу, — ответил Рон, поднимаясь со своего места.
— Как думаешь, на сколько ты сдашь ЖАБА по всем предметам? — вдруг спросила у него Гермиона.
— Не знаю. Хотелось бы получить «удовлетворительно», чтобы не опозориться.
— А я вот целюсь на «выше ожидаемого».
— Ты не шутишь? По всем предметам?
— Да.
— Зачем? Это же сумасшествие! — воскликнул Рон, узнав о ее планах.
— Просто так. Я чувствую, что могу достичь этой цели. И я ее достигну, — сказала Гермиона, складывая книги аккуратной стопкой.
— И кем ты пойдешь работать после обучения в Хогвартсе?
Гермиона слегка задумалась и пожала плечами.
— Невыразимцем. Или ликвидатором заклинаний. Что-то из этого.
Рон едва не подпрыгнул на месте.
— Мой брат Билл работал ликвидатором заклинаний!
— Правда? И как? — заинтересованно спросила Гермиона.
— Ну…он особо не распространялся о своей работе. Говорил только, что порой ему бывает очень сложно. Да и риск нарваться на какое-то темное проклятие всегда высокий.
— Проклятия меня не пугают, — безапелляционно заявила Грейнджер. — Я люблю их изучать.
— И применять на своих однокурсниках, — укоризненно добавил Рон.
— Те, что я применяю — очень легкие. Их можно снять на раз-два, если включить мозг и прочесть пару книг.
Уизли закатил глаза.
— И все равно. Превращать их в подопытных кроликов…
— Нормальная практика, пока не заходишь слишком далеко.
— Ладно. Я понял. У тебя там своя картина мира.
Гермиона слегка улыбнулась, поправив волосы.
— А мракоборцем стать не хочешь?
Грейнджер отрицательно помотала головой.
— А я вот хочу, — мечтательно произнес Рон и вздохнул. Он очень хотел получить эту должность и надеялся, что не зря стал чересчур ответственно относиться к учебе последние два года.
— Будешь ловить плохих волшебников и волшебниц? — спросила Гермиона, широко улыбнувшись. — И кто бы сомневался… Это так по-гриффиндорски. Весь мир для вас всегда поделен на черное и белое.
— Неправда, — ответил Рон. — В противном случае я бы послушал Джинни и навсегда разорвал бы с тобой все связи.
— Что ж. Звучит логично. Но у тебя все равно не получилось бы это сделать, будь я самой ужасной ведьмой на планете.
— Почему?
— Я просто в этом уверена. Вот и все, — ответила Гермиона, но Рон почувствовал, что она лжет. Но зачем?
Допрашивать ее он не захотел, поэтому просто отвернулся вбок, рассматривая стоящий в углу комнаты сундук.
Внезапно перед глазами у него вдруг стало темно. Оказывается, Гермиона накинула на его голову какую-то красную тряпку, как на надоедливую говорливую птицу. Рон мигом убрал ее и повернулся назад, чтобы сделать Гермионе замечание, но тут же притих, когда увидел, что она стоит голая. Точнее, в одних трусиках, из-за чего ее длинные бледные ноги приковывали к себе внимание.
— Хочешь принять душ? — спросила она, посмотрев на него сверху вниз.
— Да, — без раздумий ответил Рон.
Он, конечно, почти не представлял себе, как они вообще собираются ютиться в небольшой ванной у Гермионы. Все-таки она не была предназначена для двоих сразу. Из-за этого пока Рон раздевался, он постоянно боялся задеть своим локтем девушку.
Оставшись в одних боксерах, он смущенно посмотрел на Гермиону.
— Ждешь чего-то? — со смехом спросила она, указав взглядом на его нижнее белье.
Рону еще никогда не приходилось оголяться перед кем-то до самого конца. С Лавандой они так далеко не заходили.
Постаравшись расслабиться и стараясь не думать о том, что он выглядит нелепо, Рон стянул с себя последнюю вещь. Гермиона тут же последовала его примеру, и взгляд Уизли непроизвольно проследовал за нижним бельем девушки, которое неаккуратно было брошено на светло-синий ковер.
— Идем, — сказала Грейнджер, залезая в душевую кабину и беря его за руку. Рон повиновался.
Девушка быстро настроила воду, и через минуту на них сверху из лейки уже полилась теплая вода. Уизли почувствовал, как его тело расслабляется и откинул голову назад. Возбуждение немного отступило, уступив место сонливости.
— Не спи, — сказала Гермиона, игриво шлепнув его по плечу. — Ты же находишься один на один с красивой голой девушкой.
— Я не сплю.
Грейнджер приподняла бровь и всем своим видом показала, что совершенно не верит ему.
— Ну и как тебе? — спросила она, положив свои ладони ему на грудь.
— Просто класс, — честно ответил Рон, разглядывая ее с ног до головы и стараясь не слишком пялиться на ее нижнюю часть тела.
— Ты про душ или про вид?
— Все вместе.
Гермиона, видимо, все же заметила его любопытный взгляд, который то и дело опускался вниз, потому что взяла его руку и просунула между своих ног.
— Ты же спрашивал разрешения тогда, помнишь? — прошептала она ему на ухо. — Вот теперь можно.
Рон сглотнул, пытаясь максимально аккуратно двигать рукой. Своими пальцами он ощущал влажную кожу девушки на внутренней стороне бедра и намокшие от воды волосы на ее киске.
Конечно, Уизли от старших ребят слышал, как сделать девушке приятно пальцами, но еще ни разу не пробовал проверить это на практике.
Браун делала для него многое, но почему-то смущалась и отнекивалась, когда Рон пытался сделать для нее то же самое. Может быть, она просто боялась неприятных ощущений или старалась «потерпеть» до выпускного класса. В любом случае, Уизли пару раз пытался поговорить с ней на эту тему, но Браун оставалась закрытой и неохотно шла на диалог. Поэтому в какой-то момент Рон просто смирился и перестал докучать ей своими вопросами.
— Смелее, — сказала Гермиона, посмотрев на него и слегка двинув бедрами навстречу.— Не бойся, я не сломаюсь.
— Я это знаю. Просто не хочу тебе навредить.
Грейнджер хихикнула, откинув назад свои мокрые волосы.
— Это так мило с твоей стороны… Рон.
Гриффиндорец тут же встрепенулся.
— И давно ты решила называть меня только по имени?
— Да.
— Правда? Тогда почему раньше не называла?
— Ты действительно хочешь выяснить это сейчас? — подколола его Гермиона, проведя своей рукой по его члену.
— Теперь уже не знаю, — растерялся Рон, отчего Грейнджер захихикала.
Какое-то время они еще просто стояли вот так, нежно трогая друг друга и иногда целуясь. Рону было тяжело сконцентрироваться на том, чтобы сделать то, ради чего они сюда изначально пришли, но все-таки умудрился кое-как помыться и вскоре вылез из душа первым.
— И что мы будем делать теперь? — как бы невзначай спросил Уизли, будто бы не понимая, к чему все идет.
— Для начала отправимся в спальню, — сказала Гермиона и хитро посмотрела на него, сделав кокон на голове из полотенца.
Часть 8
Когда они оказываются в спальне, Рон понимает, что Гермионе уже тяжело сдерживать себя. Это прослеживается в жадных поцелуях, более уверенных касаниях, в горящей на шее метке, через которую она неосознанно транслирует свое желание из-за чрезмерного возбуждения.
В ее глазах стоит «туман», который не сравнится с тем, что порой можно увидеть в Запретном лесу. Однако можно сказать, он тоже хранит в себе множество тайн.
Грейнджер действительно хочет его, трется о него, как самая настоящая кошка.
Рон рычит, потому что чувствует, как в его венах течет разгоряченная кровь. Возбуждение отчаянно требует выхода. Разумных мыслей в голове остается все меньше и меньше.
Рон кусает Гермиону за плечи и шею, как будто тоже хочет оставить на ней собственную метку, да только вот с темной магией он плохо знаком. Грейнджер повинуется ему, послушно откидывает голову назад, открывая доступ парню к нежной бледной коже.
Рука парня опускается вниз. Рон чувствует, насколько Гермиона мокрая и горячая.
Грейнджер, которая уже давно почему-то перестала доминировать в этой схватке, только стонет и старается как можно интенсивнее потереться о его руку, забывая о том, что она — сильная ведьма, искательница знаний и, по сути, его «хозяйка».
В конце концов, Рон подталкивает ее к комоду. Поначалу он думал схватить ее и опрокинуть на простыни, которые пахли порошком и ею, но потом передумал, потому что сил терпеть совершенно не осталось. До кровати нужно сделать пять шагов, а до комода — всего три.
Когда она послушно нагибается и слегка расставляет свои ноги, а Рон обхватывает свой член, чтобы войти в нее, его пальцы охватывает незнакомым тремором. Он так не волновался, наверное, с той поры, когда впервые учился летать на метле. Даже СОВ в свое время не смогли вызвать у него столь сильный мандраж.
Гермиона видит его замешательство и тяжело дышит, а потом плотно прислоняется к нему — кожей к коже. Рон понимает, что времени на раздумья и ясные мысли у него больше нет — Грейнджер ждать не собирается.
Рон чересчур резко стартует, отчего слизеринка недовольно шипит и неосознанно старается отстраниться. Уизли придерживает ее за плечо, понимая, что ей сейчас больно. Он действительно старается сдерживать себя и не слишком активно двигаться, однако это практически невозможно, когда твой член находится в жаркой, обволакивающей тесноте.
— Поаккуратнее, — говорит Гермиона, тихо айкая от боли. — Все-таки я еще ни с кем…
Рон поспешно извиняется, но Гермиона уже сама пытается насадиться на его член, попутно бормоча какое-то заклинание. Видимо, заживляющее или расслабляющее мышцы — Уизли плохо соображает из-за того, что входит глубже и ощущает все максимально остро. В его ушах стучит кровь.
Через пару минут он начинает двигаться, постепенно наращивая темп. Гермиона хватается за комод руками, как за спасательный круг, а Рон — за нее саму. Точнее, за ее мягкую грудь. Сквозь пелену возбуждения он слышит, как Грейнджер стонет от каждого толчка, чувствует, как его собственный член практически плавится в ней.
Уизли и сам периодически не выдерживает — стонет, плотно прижимаясь своими бедрами к ней и обхватывая тонкую талию своими руками, вдыхает запах, исходящий от пышной копны волос.
Рон много слышал от близнецов, старших братьев и других более взрослых знакомых, что секс — это довольно приятная штука. Однако он не мог в то время понять, насколько приятная.
Сейчас Уизли понимает, что навсегда остался бы в Гермионе. Он бы вечно любовался ее красивой спиной и кудряшками, которые подпрыгивают от каждого толчка.
В следующую секунду в ней становится настолько влажно и узко, что Рон уже окончательно теряет контроль над собой. Он ускоряется, рьяно двигая бедрами и сильно сжимая талию девушки, а потом все же изливается внутрь нее, издавая не то рык, не то стон.
Оргазм ощущается не так как обычно — если раньше его можно было описать, как мощную вспышку удовольствия, то сейчас Рон чувствует, как будто внутри него взорвалась сверхновая.
Он еще какое-то время остается в Грейнджер, приходя в себя, а потом все же отодвигается от нее.
— Хорошо, что до этого я успела выпить Противозачаточное зелье, — наконец говорит слизеринка слегка охрипшим от стонов голосом и постепенно отлипает свои руки от спасительного комода.
— Ты слишком предусмотрительная. Кто-нибудь говорил тебе это? — спрашивает Рон, на трясущихся ногах пытаясь дойти до кровати.
— Нет.
Сначала на свежее постельное белье падает Уизли, а потом уже и Гермиона. Они оба тяжело дышат. Рон открывает глаза и смотрит на покрасневшую Грейнджер. В этот момент она выглядит очень привлекательной. Хотя…она всегда такая — красивая, притягательная.
— Знаешь, Гермиона, ты мне нравишься, — выпаливает он наконец. — Давай встречаться? Пожалуйста.
Какое-то время Гермиона недоуменно смотрит на него, а потом начинает смеяться.
— Ты стал моим еще в самую первую встречу, — сказала она. — А я — твоей. Просто я это не озвучивала. Но если ты так хочешь подтверждения… То я согласна.
— Вот как, — пробубнил Рон, чувствуя, как на него накатывает сонливость. — Это здорово. Я рад. Правда.
Гермиона, замечая его сонный вид, сначала произносит Очищающее заклинание, а потом накрывает их обоих одеялом. Через пару минут и Уизли, и Грейнджер уже спят, тесно прижавшись друг к дружке.
* * *
Уизли проснулся от того, что ему стало слишком прохладно. Откинув край одеяла, он понял, что лежит полностью голый. Оно и неудивительно, ведь они вчера так быстро уснули, что даже забыли про одежду.
Слегка покраснев, Рон поспешно поднялся с постели, стараясь не разбудить мирно спящую Гермиону, и накинул на себя домашние трико. Поначалу он просто хотел сходить попить воды, но через секунду понял, что точно нуждается в завтраке, поэтому направился прямиком на кухню.
