Аннотация
Меня зовут Данко, и я вор! Красивый, молодой, амбициозный, добивающийся цели. Деньги — моя страсть, а шикарные девочки — мимолетное счастье грешной души.
А еще я азартный игрок, которому улыбалась фортуна до того дня, когда проигрался по-крупному и задолжал очень опасному человеку.
Теперь ставка — моя жизнь, а Карпаты — спасенье! Отправляясь туда, я надеялся сорвать хороший куш, но все пошло наперекосяк с появлением загадочной незнакомки.
Пролог
Она, будто из ниоткуда, предстает передо мной в белой ночной прозрачной сорочке. На прекрасное, идеальное лицо ложится лунный свет, делая его еще более привлекательным, чем есть. Пухлые губы смущенно улыбаются. Глаза — что синее глубокое небо, смотрят прямо, проникновенно и приковывают к себе. Я заворожен. Покорен. Возбужден. Тянусь ладонями к ее длинным белоснежным волосам и ощущаю, как приятно проводить по тугим шелковым прядям, достигающим тонкой девичьей талии. Это сон? Нет же, черт! Будь я трижды проклят, если сплю.
— Ты реальна? — почти шепчу рядом с манящими устами девушки. Она опускает глаза. Делает это так, что голову кружит от ощущения ее невинности. Запах женского тела опьяняет, будто опиум. Наркотик, что заставляет мыслить лишь о нашей близости. Руки сами опускаются на хрупкие плечи и стягивают с ночной богини ту самую сорочку, что мешает взору полностью насладиться обнаженным телом.
Через миг девушка поднимает глаза, и в них нет больше того смущения, что прежде. Казалось, я скинул с нее сдерживающие оковы и освободил от ненужного препятствия. Чувствую сейчас, как она дышит: часто и неуверенно. Ее дыхание холодом обжигает раскаленную кожу, впиваясь ледяными иглами в возбужденное тело, которое реагирует на фантастические прелести девушки. Пышная женская грудь неприлично вздымается, требует того, чтобы коснулся… И я касаюсь затвердевшего соска губами, незнакомка выдыхает и зарывается пальцами в мои волосы. Массирует голову, доводит до безумия, заставляет мой член деревенеть с каждым движением руки, которая медленно опускается по позвоночнику, перемещается к низу живота и достигает мужского естества.
— Я реальна, — шепчет манящими устами. — Чувствуешь? — Изящными пальчиками дотрагивается до члена, который так и норовит ворваться, как ураган, в сладостное лоно богини. Контроль над телом и разумом исчезает. К дьяволу его! Накрываю алые губы своими, а языком настойчиво проникаю внутрь, лаская небо. Жадно впиваюсь в нее, страстно, будто хочу испить до дна, хочу вкусить опьяняющего нектара и погрузиться в нереальную негу. Желание заполняет, возбуждение становится невыносимым. Одним рывком я поднимаю тонкий стан на руки, и вот мы уже лежим на мягкой постели. Девушка трепетно дрожит, а я, словно подросток, боюсь причинить ей боль, боюсь того, что ей не понравятся мои ласки. От этого стараюсь быть нежным и не напористым, как обычно. Пальцами нащупываю соски, а поцелуями покрываю шею. Языком провожу по часто пульсирующей венке, что синей тоненькой ниточкой опускается к груди, я — за ней. Все ниже и ниже, достигаю пупка. Ласкаю его губами, а ладонью скольжу по внутренней части бедра. Устремляюсь к самому сокровенному, нахожу нежные складки и принимаюсь за них. Слышу тихий истомный стон, отчего улыбаюсь. Ей нравится… Моей ночной богине нравится все, что делаю. Интуитивно понимаю: она хочет меня так же сильно, как и я ее. Не разочаровываю и раздвигаю колени, устраиваюсь между ними, сжимаю упругие ягодицы и аккуратно ввожу член в мокрое пульсирующее лоно. Чувствую, как острые коготки впиваются в мягкую ткань кожи на спине, но боли не ощущаю. Сейчас я поглощен лишь ею — прекрасной красавицей, что тихо стонет подо мной. Вхожу глубже, и так мне хорошо становится, что вот–вот возбужденная душа воспарит к небесам. И это со мной впервые. Невероятные ощущения эйфории, будто я парю в невесомости, и опускаться на землю не хочется. А она ангел, что награждает меня самым счастливым моментом в моей никчемной жизни.
Единым целым становимся с каждым толчком, поцелуем, взглядом. Мы поглощены друг другом, существуем только она и я. Так пусть же это никогда не закончится! Пусть еще долго длится интимная близость, дарящая настоящую страсть.
Еще один толчок. Еще один рывок, и мой член готовится сдаться ей — девушке, которая пленила мое сердце…
…Темно. Хорошо. Легко. Кончил.
В этот момент чувствую, как проваливаюсь куда–то. Лечу с высокой горы и не понимаю, когда приземлюсь. Мистика, но я скептик. И лишь осознание того, что со мной происходит что–то странное, мгновенно отключает сознание. Чертовщина!..
Подскакиваю на постели от громкого стука в номер–люкс, куда два дня назад поселился. Окидываю взглядом большую комнату, провожу по простыне, где еще совсем недавно, как мне казалось, лежала незнакомка. Но теперь я остался один. Опускаю ноги с кровати и совершенно обнаженный подхожу к двери.
— Дан, открой! Ты живой там? — доносится голос Макса. Я незамедлительно распахиваю створку, думая о том, что он мог встретиться с ночной гостьей в коридоре отеля, когда та уходила.
— Ты видел ее? — первое, что выпаливаю, глядя на Макса безумным взглядом. — Отвечай!
— Кого, Дан? О ком ты спрашиваешь? — недоумевает Макс, а я читаю по его глазам, что он не понимает, о ком это я.
— Ну, ее! Снежную бабочку — Даялу!..
— Бро, ты совсем рехнулся? Что принимал вчера, а? Ее не существует, Дан, опомнись уже!
— Макс, она реальна! — настаиваю на своем.
— Хм… У тебя сегодня важное дело, так что приходи в себя! Если провалим, тогда точно к твоей Даяле на тот свет отправимся!
Глава 1
Неделей ранее
— Да ладно тебе, бро, — хлопаю по плечу Леху, который расстроен до глубины своей воровской души.
— Тебе все нипочем, Дан? — скидывает он мою руку и говорит настолько писклявым от страха голосом, что смешно становится. — Нас убьют, ты это понимаешь? — Его писк переходит на крик. — Зароют где–нибудь в лесу, да так глубоко, что гнить придется долго, если бабки не вернем этому мудаку Роде до рассвета.
Леха напоминает, что кругленькую сумму, занятую нами под большие проценты для игры в покер у местного мафиози Роди, которого только что назвал мудаком, нужно вернуть, иначе полетят наши головы с плеч долой.
Да, в тот вечер что–то пошло не так и мы все просадили, теперь же оставалось одно: иди к бандюгану на поклон и просить отсрочки.
— Не дрейфь, чувак! У меня есть план, — стараюсь утешить немного друга, иначе с ума сойдет.
— План?! — говорит и взъерошивает пальцами рыжий затылок, знает же, что я из любых ситуаций, какими бы они провальными для нас ни были, выходил чистеньким. — Ну?
— Пойдем к Роде и попросим отсрочки, — уверенно выдаю я, на что Леха закатывается истерическим смехом.
— Нет, ты точно рехнулся! Да он даже слушать тебя не станет, сразу три шкуры с нас спустит! — уверяет бро, все еще смеясь скорее от страха, чем от радости.
— У меня есть что ему предложить! Он купится, поверь мне. — Хитро прищуриваю глаз и двигаюсь к своей машине, скрипя снегом, что расстилается под ногами пушистым ковром.
***
Белые хлопья похожи на вату. Крупные, мокрые. К лобовому стеклу прилипают так часто, что дворники в машине не успевают работать. Метель сегодня разбушевалась не на шутку, но это не расстраивает, потому как Родя повелся на мои слова о богатеньком иностранце, который собрался покупать недвижимость в Карпатах. Именно ему я накануне проиграл в покер. Жорж так распинался о красоте снежных гор, что у меня — вора со стажем — тут же созрел план, как добыть кругленькую сумму для Роди.
— Как у тебя это получается? — с облегчением вздыхает Леха, который успел в штаны от страха наделать.
— Что? — задаю наводящий вопрос и смотрю на дорожную полосу, что с каждой секундой все больше превращается в белое полотно.
— Людей разводить, — выдает друг.
— Это талант, бро! — Довольно улыбаюсь, а в голове прокручиваю план действий: билет на самолет, минимум вещей, дорогой отель и красивая шлюха для отвода глаз. Последнюю я там и найду, чего с собой тащить. Как говорится, со своими дровами в лес не ходят.
— С утра отправишься? — не унимается Леха.
— Да! Родя мне еще денег для снобского прикида подкинул, так что все гладко сработает. Мы долг вернем, и еще нам останется. — Останавливаю машину у высотки, где Леха апартаменты снимает. — В Карпатах меня Макс встретит. Помнишь его?
— Помню, из какой задницы мы его когда–то вытащили, — отвечает друг. — Только я бы не доверял ему. Будь осторожен, Дан! — Прощаемся рукопожатием, как подобает реальным пацанам. Включаю звук на полную, завожу мотор и рву машину с места. Авто чуть заносит на скользкой дороге, но я водитель опытный, уверенно держу руль и мчусь в сторону старого района города, где снимаю однокомнатную квартиру у одной старой девы. Горячая штучка, должен признать, видел адский огонек в ее бесцветных глазах, когда за деньгами приходит. Я красавчик. Обаятельный подонок, который будоражит женский пол, невзирая на возраст. Ах, девочки! Любите вы высоких, подтянутых и статных брюнетов.
— Да-ан! — Протяжный мелодичный голос звучит в ушах, как только двери лифта открываются. — Я заждалась тебя, красавчик!
— Кира, детка, прости! — лукаво улыбаюсь в ответ длинноногой, с очень привлекательными формами девушке. — Дела, — говорю, глядя в ее большие карие глаза, касаюсь нежной кожи щеки и провожу большим пальцем по пухлым губам. Правда, должен отметить, что Кира кукольной красоты добилась хирургическими вмешательствами, но мне пофиг. Грудь девушки четвертого размера хоть и не настоящая, зато на ощупь приятная.
— Мы уже полгода вместе, а ты все еще не сделал мне дубликат ключей от своей квартиры, — произносит с обидой Кира и надувает губки. — Тогда не пришлось бы торчать столько времени у твоей двери…
«Еще чего?» — пробегает мысль. Молча щелкаю замком и прохожу внутрь скромно обставленной квартирки. Кира следом. Хорошо, что она пришла, потому как мне просто необходимо хорошенько расслабиться после очень напряженного дня, когда на кону оказались моя жизнь и Лехина.
— Я в душ! — Снимаю кожаную куртку с себя и бросаю ее на мягкий пуф, стоящий под вешалкой в коридоре. — Спину потрешь? — Кира широко растягивает губы в улыбке и кладет норковую бурую шубку, которую я ей прикупил за приличные деньги, поверх моей кожанки.
— А как же! — еще шире улыбается девушка в предвкушении хорошего мокрого секса.
И вот струи теплой воды спускаются по нежной, ровно загорелой коже Киры. Бронзовый оттенок у нас почти одинаковый. У меня природный, а вот у нее — заслуга солярия. Каштановые шелковистые волосы мокрыми прядями прилипают к спине, по которой нежно вожу пенной мочалкой. Достигаю округлых бедер и тру по ним, отчего Кира выгибается, показывает мне, как ей становится приятно. Рывком разворачиваю девушку к себе и впиваюсь в губы, теребя и чуть покусывая их. Она отвечает, затем отстраняется и опускается на колени, благо у старой девы — хозяйки квартиры — в ванной достаточно места, чтобы вместилась средних размеров душевая кабинка. Как раз для двоих.
Кира входит в азарт. Изящной ладонью касается моего члена, отодвигая нежную кожу. Проводит языком по затвердевшему стволу, а вскоре накрывает его влажными губами.
— О-о-о, развратница! — выдаю с наслаждением и зарываюсь пальцами в ее волосы. Шаловливый язык девушки вытворяет такое, что возбуждение накатывает новой сильной волной, которая проносится по всему моему организму. Белоснежные зубки чуть прикусывают головку, а рот все глубже заглатывает в себя мужское естество. Стону, черт! Да, именно. Кира в этом деле мастерица умелая, знает, от чего мужчина оргазм получает.
Не торопится останавливаться, но я хочу проникнуть туда, где будет теплее, уютнее и еще более приятно. Она опытная и понимает, что мне сейчас требуется. Разворачивается ко мне соблазнительной задницей, я пристраиваюсь сзади и настолько глубоко врываюсь в ее лоно, что приходится удерживать Киру за шею, чтобы не распласталась на мокром, скользком покрытии пластикового дна. Толчки становятся резкими и частыми. Еще и еще, а затем наступает долгожданное облегчение. Расслабился, надеюсь, и Кира тоже.
— Дан, а ты мне денег не подкинешь? — вдруг выдает Кира, затягиваясь сигаретой, вдыхая никотин и нарушая двухминутное молчание. Девушка поднимает голову с моего плеча и так жалобно на меня смотрит, словно деньги — это вопрос жизни и смерти сейчас для нее. — Мне бы маникюр подправить, а еще реснички подкорректировать нужно.
Перехватываю сигарету из ее рук, затягиваюсь и выпускаю несколько колец из дыма, которые медленно устремляются к потолку, а затем превращаются в белое облако.
— У меня нет денег на твои реснички, детка, — монотонно произношу, потому как именно сейчас из–за ненужных трат могут возникнуть проблемы.
— И отчего так несправедлива генетика? Тебе наращивание ресниц за ненадобностью, вон какие густые и длинные, хотя мужик должен быть не красивее обезьяны, — попрошайничает девушка, надеясь на мое сострадание.
— А ты потерпеть недельку не можешь? — задаю вопрос, из–за чего Кира неожиданно приходит в бешенство. Соскакивает с кровати и обрушивает на мою бедную голову столько негатива, что я и сам не догадывался, какой, оказывается, скряга.
— Ну ты и скупердяй, Дан! Не ожидала такого от тебя! Как трахаться с Кирой, значит, можно, да? А как попросила жалкие крохи, твой ответ — нет!
— А ничего, что я тебе только вчера бабла подкинул на гребаного стилиста, чтобы ты патлы свои в порядок привела, а? — не удерживаюсь я и тушу сигарету в пепельнице, что похожа на железный череп.
— Какой же ты мелочный! — еще громче кричит Кира и впопыхах натягивает на обнаженное тело велюровое черное платье. — Жмот проклятый! — не унимается она. — Да чтоб тебе в аду гореть!
— Если сгорю, тогда что ты делать будешь? А? У кого еще отсосешь за бабки? — Оскорбительно, понимаю, тут же жалею о том, что выкрикнул в ответ, но слово не воробей, назад не воротишь.
— Ну ты и мразь! Будь ты трижды проклят, Дан! Пусть твое каменное сердце поглотит тьма, а дает бесплатно только сатана! — Это было последнее, что прокричала Кира перед тем, как громко хлопнуть дверью…
Глава 2
Аэропорт Ивано–Франковска встречает меня разбушевавшейся метелью. Ураганный ветер словно с ума сходит, поднимает колючие снежинки, которые превращаются в рой пчел и больно жалят лицо. Ни хрена не видно. Как приземлились в этом буране, для меня до сих пор остается загадкой. Видимо, пилоты отчаянные парни, впрочем, как и я, если поперся к черту на кулички за делом, можно сказать, всей моей жизни. Родя не простит мне очередного провала, не в этот раз.
Разглядеть что–либо или кого–либо в белоснежном плену не представляется возможным. Укутываюсь в теплую, из натурального меха дубленку и поднимаю ворот, чтобы хоть немного укрыть тело от жуткого холода. Хотя на самом–то деле мороз некрепкий, но из–за промозглого ветра кажется, что я нахожусь в Антарктиде, где вечные льды живут веками.
— Данко! Эй, брат! — слышу наконец знакомый голос сквозь вой бурана.
— Макс, — отвечаю и понимаю, что зубы стучат не менее громко, чем ветер ушах. — Привет, чертяга! Что так долго? Еще немного опоздал бы и нашел бы на этом месте ледяную статую.
