Переродился.
Алиссара стояла рядом, на плато перед замком, а внизу, сквозь Врата, шли всё новые и новые дети Пустоши. Шли, чтобы подготовить для них новый дом.
«Тору! Вернись ко мне, мой маленький маг, вернись!»
Поздно…
В этот день Сэй позднала для себя два новых чувства – скорбь и всепоглощающее отчаяние. Она прижимала к себе холодное , ставшее каким-то слишком лёгким, тело, и раз за разом повторяла одно и то же имя, в бессильной попытке быть услышанной.
Почему в голову пришли именно эти слова, она так и не поняла, но баюкая на руках своего маленького мага, она неверным голосом начала напевать…
«Ничего не бойся, закрой глаза…» -
Услышав знакомые строки, авгур вздрогнул и замер.
«В мир чудесных снов пролегает путь…»
Голос, напевающий нежную мелодию, отчего-то был тревожным и грустным.
«Я тебя проведу туда…»
Он словно заново ощутил бережные объятия, тепло горящего очага, и то особенное чувство, когда знаешь – она рядом, а значит, бояться нечего.
Она всегда была рядом…
- Слушай голос мой, чтоб скорей уснуть, - последние слова Сэй прошептала, постигнув страшную истину – всё бесполезно, и на руках она баюкает мёртвое тело.
Опустошение.
Наверное, то же самое она испытывала когда была обычным источником, не подверженным проклятию – теперь она знала это точно – человеческих эмоций и чувств.
Сэй не сразу осознала случившуюся перемену, ещё не до конца доверяя своим ощущением, приложила руку к груди Тору – сердце стукнуло вновь, а после, маленький маг сделал хриплый, судорожный вздох.
Воспоминания накрыли его внезапно: приют, страх безумия, встреча с Сэй, Сетма, сир Ульрик, лорд Ноэль, ледяная пустыня, вещуры, Ильдор, Льдинка, Лошек, тётушка Марджи…
Яркой вспышкой они озарили сознания, заставив Тору пошатнуться, и это привлекло внимание Алиссары.
Она обернулась к нему по-хищному резко, вперив в него нечеловеческий взгляд горящих лиловых глаз, верхняя губа её приподнялась, обнажая острые зубы.
Медлить нельзя.
Он ещё не Тору – не совсем Тору, и пока есть возможность…
Метнулся вперёд, ощущая невероятную, пьянящую мощь авгура, и тихо рыкнув, вонзил острые когти в грудь Алиссары. Резко выдернул руку, чувствуя, как часто пульсирует в сжатых пальцах покрытое чёрной, вязкой жижей сердце.
- Мой… авгур…
Её слова заглушил грохот – это рушились стены чёрного замка, обваливаясь вместе с куском скалы-когтя.
За мгновение до того, как его накрыло каменной лавиной, Тору зажмурился и прыгнул с обрыва плато.
Хранитель Иэльн вздрогнул.
- Получилось! – он бросил взгляд на Сэй и спросил. – Пора.
Живой источник не испытывал сомнений. Он с радостью покинул ставшее ненужным тело и устремился туда, где сейчас был нужней всего.
«Прощай, мой маленький маг»
Последняя осознанная мысль незримой пеленой повисла в воздухе.
Странно, но в свой последний миг он больше не испытывал страха – только облегчение. Чёрная бездна разверзлась перед ним, готовясь сожрать , поглотить без остатка.
А страха всё не было… в какой-то момент Тору осознал, что полёт его всё длится и длится, словно он застрял где-то посередине, или какая-то неведомая сила продолжала удерживать его в воздухе.
Что-то новое, пробудившееся в нём, подсказало – он по какой-то причине всё ещё остаётся частью Пустоши, и она продолжает пусть отчасти, но всё же подчинятся ему.
Наверное поэтому он и не боялся.
Сосредоточившись, Тору заставил своё тело всё же опуститься на землю и ощутив под ступнями твёрдую землю, он направился к воронке портала.
Мёртвые авгуры – дети Пустоши, безмолвно расступались перед ним, стоило ему об этом подумать.
Поддавшись порыву, он произнёс:
- Возвращайтесь домой!
Не сразу, но постепенно, мёртвые начали отходить от Врат. Земля пошла трещинами, принимая их обратно в свою утробу.
Тору остановился, лишь дойдя до самого края чёрного зёва портала, взглянул на изменившиеся руки с длинными когтями и тихо прошептал:
- Прости, Сэй, но мне придётся остаться здесь…
Сейчас он точно знал – сила авгура способна вернуть его обратно, и единственный путь в тот мир – Врата. Вот только пройдёт через них уже не Тору.
Так что, пока он ещё помнил себя, мальчик решил сделать последнее, что всё ещё было ему подвластно – запечатать портал, навечно заперев себя здесь, в чёрной пустоши лишившейся своей Хозяйки.
Внезапно, Тору почувствовал странное тепло в груди и, ещё не до конца осознавая, что именно происходит, вытащил из-за пазухи свой эрд. Аманрат-брюшко совы светился ослепительно-ярким синим светом.
- Сэй… - прошептал Тору, и на мгновение его словно коснулись тёплые руки незримой подруги. – Пора с этим заканчивать.
Врата закрывал уже авгур, но на этот раз, Тору смог его контролировать. Воронка задрожала, начала рвано сокращаться, то уменьшаясь, то увеличиваясь в размерах и, наконец, схлопнулась, оставив на месте себя огромных размеров круг из бледно-лилового пепла.
Обессилевший, Тору упал на колени и, потянувшись к силе эрда, попытался вернуться обратно в собственное тело.
Всё кончено.
Неужели – действительно всё?
Он не мог поверить в это до конца.
Он выжил!
Жив! Жив! Неужели, жив?!
Шквал эмоций обрушился на него как раз в тот момент, когда Тору выдернуло из Чёрной пустоши.
- Уберите тело, мальчик приходит в себя, - обратился к братьям Иэльн, и хранитель Тарэль легко подхватив опустевшую оболочку на руки, покинул зал.
Ноги Тору дёрнулись, веки затрепетали, и мальчик, всхлипнув, открыл затуманенные глаза.
Иэльн пристально вгляделся в его лицо – бледное, всё с теми же лиловыми глазами, но в них он к облегчению не увидел всепоглощающей, первозданной злости – лишь растерянность, неверие и радость.
- Всё… всё кончено? – ломким голосом спросил мальчик.
- Да, Тору, ты справился.
Он приподнялся на локтях, осмотрелся и непонимающе спросил:
- А где Сэй? Я слышал её голос… там. Где она?
- С тобой, - тепло ответил Иэльн, протянул руку и положил на ладонь выбившийся из=за пазухи эрд в виде совы, который сиял ровным, насыщенно синим светом. – Теперь навсегда рядом с тобой, как она и желала.
Вместо эпилога
Иэльн задумчиво взирал на магическую копию мира, с досадой понимая, что спасти его полностью, по сути, так и не удалось. Он видел эти лиловые проплешины – очаги, пропитанные ядом чёрной Пустоши, расползшиеся почти по всему Асгалоту. Единственный, кто остался не тронутый этой проказой – остров Коссхоэн, вовремя успевший укрыться от напасти куполом. Однако Иэльн видел – некогда яркие точки источников, теперь едва мерцали, почти полностью истончившись. А значит, магов, ждут нелёгкие времена.
Впрочем, нелёгкие времена настали для всех: халийцы, бросившие на защиту границ большую часть своих воинов, почти все полегли, оставив в городах разнеженных зажиточных ва-рунов и женщин.
Асгалоту теперь тоже придётся долго восстанавливать силы, но, – Иэльн видел это, – страшнее было то, что всё-таки сумела принести с собой Чёрная пустошь. Она засеяла землю своими ростками, первые из которых, проклюнутся в скором времени.
Иэльн видел это, и всё, что ему сейчас оставалось – наблюдать.
Они могли бы попытаться открыто вмешаться снова, но тот, кто сумел бы им в этом помочь, забылся тревожным сном в созданной для него комнате. Вещуры не имели права прямо воздействовать на кого-либо, но вот подтолкнуть к нужному выбору…
Мир изменился , но у него осталось главное – память.
