В общем, аппетит прорезался зверский, и про кофе я сказал недаром. Иначе бы, нажравшись, просто уснул.
Вернее, не так. Даже выпив кофе, я все равно уснул, но подскочил, когда предупрежденный мною Дарам разбудил меня.
Влана, я знал, будить не станет. Но Дарам сказал, что прилетел Мерис, и она – в кабинете у инспектора. Я быстро умылся и пошел туда же.
Вломился по привычке без стука на середине фразы. Замер на миг, поздоровался кивком и сел.
– ...приватные обстоятельства, – инспектор покосился на меня, но гнать не стал, а повернулся к Мерису, такому же хмурому, как и Влана. Похоже, тут-таки выясняли отношения.
Мерис, увидев меня, сначала оторопел. Потом его губы разъехались в незапланированной улыбке.
Он двинулся ко мне, я встал, чувствуя, что сейчас меня обнимут по-отечески, и приготовился не выть. Но... На удивление спина уже терпела, а от хлопка по больному плечу я успел увернуться.
– По-моему, ты еще вырос, – сказал Мерис. – Или я просто давно тебя не видел?
Я не ответил, только улыбнулся. Заметил, что атмосферу разрядить удалось, хотя Адаму Джастину очень хотелось знать, какого Хэда я вообще приперся.
– Ну и о чем разговор? – спросил я в лоб, видя, что объяснять мне никто ничего не собирается.
– А может, он и прав, – сказал инспектор. – Без него же тут, как всегда, не обошлось...
– Вот как раз он... – начала Влана и замолчала.
Я ждал.
Мерис смотрел на меня с сомнением, Вланка вообще не смотрела.
– В чем дело, капитан Лагаль, – сказал я преувеличенно строго. – Генерал Мерис мой непосредственный начальник, и я не хочу, чтобы по нашей с ним комнате бегали кошки. Он убил и съел ваших родителей?
Влана посмотрела на меня и вдруг фыркнула.
Поскольку все молчали, роль миротворца взял на себя Адам Джастин.
– Дело в том, Агжей, что генерал Мерис никак не мог съесть родителей капитана Лагаль, поскольку, по нашим предположениям...
И тут я понял, на кого она была похожа!
Куда же я раньше-то смотрел! И эта странная история с назначением... «Возьми ее к себе замом»! Ну и дурак же я! Вот кто был тот таинственный генерал... Кто еще мог знать Влану настолько, чтобы с места в карьер пойти на подлог такого масштаба?
Я посмотрел на Мериса долгим, не очень хорошим взглядом. Стоило ему вообще доверять мне, чтобы вот так... Из-за пустяка, в общем-то...
– Это для тебя – пустяк, – сказал инспектор.
– Да, – ядовито прошипела вдруг Влана. – Для генерала – не пустяк, что моя мать родилась на Яа! Для него карьера была важней настолько, что я до одиннадцати лет вообще не знала, есть у меня хоть какой-то отец, или одна пробирка из банка с восьмизначным номером! Что бы со мной было с таким отцом, если бы меня не подобрали эйниты? Сдохла бы от голода на улицах? Слава Матери, в полтора года особого интереса для солдат я не представляла!
– Но ты же понимаешь, какая была тогда обстановка! – попытался открыть рот Мерис. Генерал начал сразу на повышенных тонах. Он всегда заводился с пол-оборота. – Я тогда думал, что...
– Чем думал? Разве у тебя было – чем? Выросло, что ли? Когда меня заводил, думал одними яйцами!
Ругаться она умела. Так могла обрезать...
Но даже если Влана права, разговор надо перевести в цензурное русло. Другое дело – как? И Мериса, и Влану я знал неплохо. Ни он не отступит, ни она. Если мера взаимных оскорблений перерастет саму возможность примирения...
– А ну успокойтесь оба! – рявкнул инспектор Джастин, и у меня заскребло под ложечкой. Мерис поперхнулся, так и не разрешившись очередной тирадой. Даже Вланка, привычная к моим психическим перепадам, вздрогнула.
Инспектор прав, нужно прекратить этот поток грязи, но не таким же способом! Я сжал зубы и дал внутренне распрямиться себе тоже.
Воздух в комнате дрогнул. Я смотрел на инспектора, он тоже повернулся ко мне... Вошел в меня – глаза в глаза...
Корабль словно бы начал разгон, и сила тяжести стала циклично нарастать, прижимая меня к креслу. Дыхание тут же перехватило, но я достаточно долго могу не дышать. И перегрузки переношу нормально.
Что делали Влана с Мерисом, я вообще сейчас не видел. Только лицо Адама Джастина.
На висках у него выступили капельки пота. По моей спине тоже побежало и начало щипать. Но я не желал, чтобы он издевался своими замороченными способами над Вланкой. Пусть она не права. Все равно надо как-то иначе. Более по-человечески. Она ведь девушка.
И я не позволял ему.
Воздух словно свернулся вокруг нас в кокон. Все мои нервы натянулись, как одна струна.
Не знаю, сколько бы я еще вот так выдержал, но инспектор первый сделал «шаг назад».
– Ну ничего себе, козленочек вырос, – сказал он с натянутой усмешкой. – А ты говорил, Виллим, что само по себе посвящение ничего не значит.
– Может и не значит, – я закашлялся. Опять затошнило.
Влана подскочила с фляжкой. Когда Дарам успел ее передать?
– Может, я и раньше мог, – глотнул вонючей крови. – Но тогда я чувствовал себя виноватым, а сейчас – нет. И не позволю так...
Влана закрыла мне рот рукой.
– А я тебе на рожон лезть не позволю.
– Да, – сказал инспектор, – тут ведь еще одна штука. Только ты сиди, Виллим, не вставай.
Генерал действительно весь подался вперед. Он смотрел на нас с Вланой и, похоже, до него стало кое-что доходить.
– Мало того, она ведь еще и беременна, – подытожил инспектор.
Неожиданный взрыв на корабле не смог бы произвести на нас с генералом большего впечатления, чем эта простая фраза. Я испугался. Мерис, судя по лицу, просто обалдел.
– Но ей же нельзя, – сказал я, убирая от своих губ узкую руку. – Она же...
Я посмотрел на Влану, опустившую глаза, на Адама Джастина...
– Ей-то как раз можно, – сказал инспектор. – Это тебя, по логике, проверять надо. Она выросла при храме. Попала туда почти в младенческом возрасте – мать еще не отняла ее от груди. И Темная мать не могла отторгнуть ребенка, иначе он бы просто умер. Значит, Влана была инициирована без вхождения в храм. Она мало что помнит, но ее должно охранять сияние эйи.
Я вспомнил, как от заснувшей Вланы действительно исходило один раз что-то, похожее на светящуюся пыль. Что же это за штука?
– На каком месяце-то? – спросил хмурый Мерис, что-то просчитывая про себя. Вечно он просчитывал.
– Ну, этого на глаз не определю, – сказал инспектор. – Я бы предположил, что на четвертом.
Влана раздраженно нахмурилась и закусила губу.
Я посмотрел на Мериса и мысленно посочувствовал ему. Да и себе тоже. Влипли мы оба. Ему надо пеленки покупать, чтобы не пролететь со вторым младенцем так же, как с первым, а мне – зама искать по личному составу. Гармана, наверное, взять придется. Хотя ему бы еще с молодняком повозиться год-два.
– Ну? – спросил инспектор. – Так и будете на лед смотреть?
Я поднял голову и расслабил закаменевшие плечи:
– Меня экзотианская кровь не смущает. Кто родится – того и будем воспитывать. Почти что полная семья. Даже дед вроде бы есть. Родится девочка – будет забавно.
Влана молчала.
– Давайте чай пить, – решился я поработать авторазрядником. – Мне кровь кьехо запить надо, как бы обратно не полезла. У вас, господин инспектор, конфетки эти смешные остались еще?
– Кемис? Должен быть... – Адам Джастин пошел к бару. Замер на полпути. – Какой я тебе «инспектор»? Адам меня зовут. А-дам.
Влана взялась ставить чайник.
Мерис оперся локтями о стол и обхватил голову руками. Да, считать он любил, но тут, похоже, все посчитали за него.
Чайник закипал себе потихонечку, и мне стало чуть веселее. С этим мы тоже как-нибудь разберемся. Не война же, в конце концов, даже вроде наоборот.
– Технический вопрос, – сказал я. – Не помню, когда именно, но капитана нужно будет сменить. Во сколько месяцев это положено делать?
– В пять, – Адам Джастин строго посмотрел на Влану. – Капитан Лагаль, я уверен, вы хорошо знаете сроки. Не вздумайте мне соврать!
– Влана, – вклинился я, – тебе нужно будет подготовить Гармана. Больше не вижу, кто бы мог тебя заменить. Не можем же мы переманить на «Ворон» Н’ьиго?
Она чуть улыбнулась и кивнула.
Я повернулся к Мерису:
– Генерал, мне придется прислать вам на утверждение приказ не за три месяца, как положено, а за два.
Он в недоумении приподнял брови, но, когда дошел смысл фразы, кивнул.
Я намеренно перевел разговор на деловые рельсы. Так проще. Оставалось задать вопрос инспектору.
– И последнее. Кому вы собирались меня показывать? – не хотелось мне напоминать об этом, но от темы детей и родителей пора было уходить. Пусть лучше надо мной издеваются. Я набрал полную грудь воздуха и продолжил. – Кто такой мастер Эним? Еще один Великий Мастер?
Никогда по доброй воле я не начал бы этого разговора. Если хочешь, думай, что я трус. Но после случившегося в эйнитском храме я боялся даже особенно прислушиваться к себе. Ждал, что все как-то рассосется, что ли? Однако если за этим столом нужно о чем-то говорить, пусть говорят обо мне.
Инспектор очень хорошо меня понял. Пожал плечами – мол, ты сам этого хотел. Сердце у меня медленно опустилось в живот. Но до пяток не дошло.
– Как это у вас в армии называется? Вызвать огонь на себя? – спросил инспектор.
– Что? Какой огонь? – встрепенулся Мерис.
– Агжей спрашивает, кто такой мастер Эним. Спрашивает, полагаю, чтобы отвлечь нас от обсуждения проблем материнства и генеалогии.
– Мастер? Какой мастер? – Мерис посмотрел с недоумением сначала на меня, потом на Адама Джастина.
– Великий Мастер Каййо Ито Нэи Инео велел показать этого... – инспектор задумался, как же меня обозвать, но ограничился местоимением, – «этого» мастеру Эниму.
– А-аа, – сказал Мерис. – Я было подумал, что у тебя провалы в памяти.
– Мастеров нельзя поминать всуе, тем более просто в разговоре. Считается, что они слышат. А генерал, – Влана посмотрела на Мериса язвительно, но тоже удержалась от эпитета, – последнее время стал суеверен. Раньше за ним особого религиозного трепета не замечалось. Помнится, он даже пытался вломиться в эйнитский храм... Сколько народу вы тогда положили, генерал, я забыла? Маленькая была.
– И что, вломился? – полюбопытствовал я.
– Нет, но языком он действует лучше, чем сражается. Таки уговорил общину выдать меня ему. Заявил, что он – мой потерянный в детстве папашка. Думаю, если бы соврал – меня бы не отдали.
– Ты же говорила мне, что не видела его?
– А я и не видела. Зажмурилась. Так он меня и вез. Пристроил к какой-то разряженной дуре... Но потом вспыхнул мятеж на соляных заводах, и он потерял меня второй раз. Теперь мне уже почти сравнялось двадцать, и я была хранима матерью. Поэтому решила, что проживу и без него. И...
Я перебил:
– Влана, это он попросил, чтобы я взял тебя к себе. Сам бы я не догадался. В северном крыле женщины в армии не служат. Мне бы и в голову не пришло, что такое назначение утвердят. Даже с условием, что документы мы тебе подберем. Пол-то не скроешь.
– Да... – сказала Влана и посмотрела на Мериса, втянувшего голову в плечи в ожидании очередной вспышки ее гнева. – Хороший сегодня денек выдался, информативный... Вы хотели что-то рассказать о мастере Эниме… инспектор Джастин?
Я услышал сиплый вдох Мериса.
– Дарам передал мне, что Великий Мастер велел показать этого хитрого молодого человека именно мастеру Эниму. Если вы в курсе, мастер Эним известен, прежде всего, как целитель. Возможно, Великий Мастер имел в виду полученные Агжеем во время посвящения травмы. Вернее одну, с которой, как я понял, разобраться так и не смогли – уплотнение на плече. Но я склонен подозревать, что это как раз не травма, а своего рода напоминание, чтобы мы не забыли последовать доброму совету... Чем еще славен мастер Эним – так это умением «находиться в тени». Учитывая, что Агжей принял инициацию именно со стороны тени, такую причину я нахожу более убедительной. Да, Агжей, – он встретился со мной глазами. – На этот раз предупреждаю тебя напрямую. С мастером веди себя вежливо! Ты нам нужен на Аннхелле, а не в реанимационной капсуле!
Ну, вот и мне попало. Но я почему-то даже обрадовался. Чувствовал, что напряжение в каюте практически спало, и Влана уже не так сердита на Мериса.
Наклонил голову.
– Да, господин ин... Адам, я постараюсь.
– Так я и поверил твоей наглой морде, – усмехнулся он.
25. История двадцать пятая. «Верю – не верю»
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, открытый космос – Тайа
Кье делала свое мокрое дело по-женски обстоятельно, рассевшись посреди навигаторской. Услышав мое рычание, дежурный подхватил испуганное животное под брюхо и торопливо ликвидировал лужу.
Щенком никто особо не занимался, и к туалету его так и не приучили. Не оказалось в моем ближайшем окружении специалиста по щенкам. Баловали Кье все, а воспитывать и обучать крайнего не нашлось. Только меня она побаивалась. И то исключительно за командный голос. У меня не было времени следить за ее безобразиями.
– Разрешите, господин капитан?
В дверном проеме возникла физиономия Гармана.
Я кивнул.
Гарман выглядел не в меру озабоченным. До него уже довели, что скоро нужно будет заменить Влану, и он проникся.
– Господин капитан, у меня тут боец за дверью. Из бывшего меддесанта. Может, вы с ним поговорите? Пока был на Гране, я на него нарадоваться не мог – совсем на человека похож стал. Вел себя адекватно в лагере, лучше многих. А как на корабль вернули – ходит, словно стеклянный. И ничего не могу добиться – молчит. Тем более, он «крестник» ваш.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, парни говорят, что это из-за него тогда весь спектакль с десантом...
– Логан, что ли?
– Так точно.
– Ну тащи своего бойца.
Я прошелся по навигаторской. Млич бросил на меня вопросительный взгляд – может, передохнем, мол, раз так.
– Иди, – отпустил я его. – Пообедаешь, и через час продолжим. Прессу хоть посмотри, в самом деле. Я тоже немного переключусь.
С навигатором мы с утра прикидывали, как вести в условиях высокогорья поддержку с воздуха.
– Кстати, я после обеда и Келли позову. Может, он чего доброго скажет.
Логан выглядел гораздо лучше, даже выправка появилась, значит, мышечный тонус восстановился. Однако он, действительно, смотрел на меня стеклянными, как у снулой рыбы, глазами. Что же с ним такое? Я не спрашивал, просто прислушивался. Кроме дискомфорта от моего присутствия, этот Логан испытывал еще что-то. Тосковал, что ли? Похоже. Я обошел его кругом. Влюбился на Гране? А чего так сильно вдруг? Не пацан уже.
Спросил Гармана:
– Может, происшествия какие-то перед отъездом?
Гарман задумался. Вызвал сержанта, который командовал погрузкой. Тот только плечами пожал – да ничего такого.
И тут из-под стола выбралась Кье и опять стала присаживаться конкретно посреди навигаторской.
– Дежурный! – рявкнул я. – Вы что, простудили эту собаку?!
Рявкнул я громко. Кье, едва успев набезобразничать, присела от страха прямо на мокрое. Теперь ее купать придется.
– Вспомнил! – сказал сержант.
Я обернулся.
Логан смотрел на щенка, и губы у него побелели, словно ругался я не на собаку, а...
– Он же в корабль собачонку хотел протащить. Я запретил, конечно... – продолжал сержант.
Вот как, значит. Что позволено капитану, то к младшему личному составу не относится. Какие мы впечатлительные.
– Ладно, – сказал я. – Нам все равно нужен человек, который будет смотреть за этой безобразницей.
Вернее, не так. Даже выпив кофе, я все равно уснул, но подскочил, когда предупрежденный мною Дарам разбудил меня.
Влана, я знал, будить не станет. Но Дарам сказал, что прилетел Мерис, и она – в кабинете у инспектора. Я быстро умылся и пошел туда же.
Вломился по привычке без стука на середине фразы. Замер на миг, поздоровался кивком и сел.
– ...приватные обстоятельства, – инспектор покосился на меня, но гнать не стал, а повернулся к Мерису, такому же хмурому, как и Влана. Похоже, тут-таки выясняли отношения.
Мерис, увидев меня, сначала оторопел. Потом его губы разъехались в незапланированной улыбке.
Он двинулся ко мне, я встал, чувствуя, что сейчас меня обнимут по-отечески, и приготовился не выть. Но... На удивление спина уже терпела, а от хлопка по больному плечу я успел увернуться.
– По-моему, ты еще вырос, – сказал Мерис. – Или я просто давно тебя не видел?
Я не ответил, только улыбнулся. Заметил, что атмосферу разрядить удалось, хотя Адаму Джастину очень хотелось знать, какого Хэда я вообще приперся.
– Ну и о чем разговор? – спросил я в лоб, видя, что объяснять мне никто ничего не собирается.
– А может, он и прав, – сказал инспектор. – Без него же тут, как всегда, не обошлось...
– Вот как раз он... – начала Влана и замолчала.
Я ждал.
Мерис смотрел на меня с сомнением, Вланка вообще не смотрела.
– В чем дело, капитан Лагаль, – сказал я преувеличенно строго. – Генерал Мерис мой непосредственный начальник, и я не хочу, чтобы по нашей с ним комнате бегали кошки. Он убил и съел ваших родителей?
Влана посмотрела на меня и вдруг фыркнула.
Поскольку все молчали, роль миротворца взял на себя Адам Джастин.
– Дело в том, Агжей, что генерал Мерис никак не мог съесть родителей капитана Лагаль, поскольку, по нашим предположениям...
И тут я понял, на кого она была похожа!
Куда же я раньше-то смотрел! И эта странная история с назначением... «Возьми ее к себе замом»! Ну и дурак же я! Вот кто был тот таинственный генерал... Кто еще мог знать Влану настолько, чтобы с места в карьер пойти на подлог такого масштаба?
Я посмотрел на Мериса долгим, не очень хорошим взглядом. Стоило ему вообще доверять мне, чтобы вот так... Из-за пустяка, в общем-то...
– Это для тебя – пустяк, – сказал инспектор.
– Да, – ядовито прошипела вдруг Влана. – Для генерала – не пустяк, что моя мать родилась на Яа! Для него карьера была важней настолько, что я до одиннадцати лет вообще не знала, есть у меня хоть какой-то отец, или одна пробирка из банка с восьмизначным номером! Что бы со мной было с таким отцом, если бы меня не подобрали эйниты? Сдохла бы от голода на улицах? Слава Матери, в полтора года особого интереса для солдат я не представляла!
– Но ты же понимаешь, какая была тогда обстановка! – попытался открыть рот Мерис. Генерал начал сразу на повышенных тонах. Он всегда заводился с пол-оборота. – Я тогда думал, что...
– Чем думал? Разве у тебя было – чем? Выросло, что ли? Когда меня заводил, думал одними яйцами!
Ругаться она умела. Так могла обрезать...
Но даже если Влана права, разговор надо перевести в цензурное русло. Другое дело – как? И Мериса, и Влану я знал неплохо. Ни он не отступит, ни она. Если мера взаимных оскорблений перерастет саму возможность примирения...
– А ну успокойтесь оба! – рявкнул инспектор Джастин, и у меня заскребло под ложечкой. Мерис поперхнулся, так и не разрешившись очередной тирадой. Даже Вланка, привычная к моим психическим перепадам, вздрогнула.
Инспектор прав, нужно прекратить этот поток грязи, но не таким же способом! Я сжал зубы и дал внутренне распрямиться себе тоже.
Воздух в комнате дрогнул. Я смотрел на инспектора, он тоже повернулся ко мне... Вошел в меня – глаза в глаза...
Корабль словно бы начал разгон, и сила тяжести стала циклично нарастать, прижимая меня к креслу. Дыхание тут же перехватило, но я достаточно долго могу не дышать. И перегрузки переношу нормально.
Что делали Влана с Мерисом, я вообще сейчас не видел. Только лицо Адама Джастина.
На висках у него выступили капельки пота. По моей спине тоже побежало и начало щипать. Но я не желал, чтобы он издевался своими замороченными способами над Вланкой. Пусть она не права. Все равно надо как-то иначе. Более по-человечески. Она ведь девушка.
И я не позволял ему.
Воздух словно свернулся вокруг нас в кокон. Все мои нервы натянулись, как одна струна.
Не знаю, сколько бы я еще вот так выдержал, но инспектор первый сделал «шаг назад».
– Ну ничего себе, козленочек вырос, – сказал он с натянутой усмешкой. – А ты говорил, Виллим, что само по себе посвящение ничего не значит.
– Может и не значит, – я закашлялся. Опять затошнило.
Влана подскочила с фляжкой. Когда Дарам успел ее передать?
– Может, я и раньше мог, – глотнул вонючей крови. – Но тогда я чувствовал себя виноватым, а сейчас – нет. И не позволю так...
Влана закрыла мне рот рукой.
– А я тебе на рожон лезть не позволю.
– Да, – сказал инспектор, – тут ведь еще одна штука. Только ты сиди, Виллим, не вставай.
Генерал действительно весь подался вперед. Он смотрел на нас с Вланой и, похоже, до него стало кое-что доходить.
– Мало того, она ведь еще и беременна, – подытожил инспектор.
Неожиданный взрыв на корабле не смог бы произвести на нас с генералом большего впечатления, чем эта простая фраза. Я испугался. Мерис, судя по лицу, просто обалдел.
– Но ей же нельзя, – сказал я, убирая от своих губ узкую руку. – Она же...
Я посмотрел на Влану, опустившую глаза, на Адама Джастина...
– Ей-то как раз можно, – сказал инспектор. – Это тебя, по логике, проверять надо. Она выросла при храме. Попала туда почти в младенческом возрасте – мать еще не отняла ее от груди. И Темная мать не могла отторгнуть ребенка, иначе он бы просто умер. Значит, Влана была инициирована без вхождения в храм. Она мало что помнит, но ее должно охранять сияние эйи.
Я вспомнил, как от заснувшей Вланы действительно исходило один раз что-то, похожее на светящуюся пыль. Что же это за штука?
– На каком месяце-то? – спросил хмурый Мерис, что-то просчитывая про себя. Вечно он просчитывал.
– Ну, этого на глаз не определю, – сказал инспектор. – Я бы предположил, что на четвертом.
Влана раздраженно нахмурилась и закусила губу.
Я посмотрел на Мериса и мысленно посочувствовал ему. Да и себе тоже. Влипли мы оба. Ему надо пеленки покупать, чтобы не пролететь со вторым младенцем так же, как с первым, а мне – зама искать по личному составу. Гармана, наверное, взять придется. Хотя ему бы еще с молодняком повозиться год-два.
– Ну? – спросил инспектор. – Так и будете на лед смотреть?
Я поднял голову и расслабил закаменевшие плечи:
– Меня экзотианская кровь не смущает. Кто родится – того и будем воспитывать. Почти что полная семья. Даже дед вроде бы есть. Родится девочка – будет забавно.
Влана молчала.
– Давайте чай пить, – решился я поработать авторазрядником. – Мне кровь кьехо запить надо, как бы обратно не полезла. У вас, господин инспектор, конфетки эти смешные остались еще?
– Кемис? Должен быть... – Адам Джастин пошел к бару. Замер на полпути. – Какой я тебе «инспектор»? Адам меня зовут. А-дам.
Влана взялась ставить чайник.
Мерис оперся локтями о стол и обхватил голову руками. Да, считать он любил, но тут, похоже, все посчитали за него.
Чайник закипал себе потихонечку, и мне стало чуть веселее. С этим мы тоже как-нибудь разберемся. Не война же, в конце концов, даже вроде наоборот.
– Технический вопрос, – сказал я. – Не помню, когда именно, но капитана нужно будет сменить. Во сколько месяцев это положено делать?
– В пять, – Адам Джастин строго посмотрел на Влану. – Капитан Лагаль, я уверен, вы хорошо знаете сроки. Не вздумайте мне соврать!
– Влана, – вклинился я, – тебе нужно будет подготовить Гармана. Больше не вижу, кто бы мог тебя заменить. Не можем же мы переманить на «Ворон» Н’ьиго?
Она чуть улыбнулась и кивнула.
Я повернулся к Мерису:
– Генерал, мне придется прислать вам на утверждение приказ не за три месяца, как положено, а за два.
Он в недоумении приподнял брови, но, когда дошел смысл фразы, кивнул.
Я намеренно перевел разговор на деловые рельсы. Так проще. Оставалось задать вопрос инспектору.
– И последнее. Кому вы собирались меня показывать? – не хотелось мне напоминать об этом, но от темы детей и родителей пора было уходить. Пусть лучше надо мной издеваются. Я набрал полную грудь воздуха и продолжил. – Кто такой мастер Эним? Еще один Великий Мастер?
Никогда по доброй воле я не начал бы этого разговора. Если хочешь, думай, что я трус. Но после случившегося в эйнитском храме я боялся даже особенно прислушиваться к себе. Ждал, что все как-то рассосется, что ли? Однако если за этим столом нужно о чем-то говорить, пусть говорят обо мне.
Инспектор очень хорошо меня понял. Пожал плечами – мол, ты сам этого хотел. Сердце у меня медленно опустилось в живот. Но до пяток не дошло.
– Как это у вас в армии называется? Вызвать огонь на себя? – спросил инспектор.
– Что? Какой огонь? – встрепенулся Мерис.
– Агжей спрашивает, кто такой мастер Эним. Спрашивает, полагаю, чтобы отвлечь нас от обсуждения проблем материнства и генеалогии.
– Мастер? Какой мастер? – Мерис посмотрел с недоумением сначала на меня, потом на Адама Джастина.
– Великий Мастер Каййо Ито Нэи Инео велел показать этого... – инспектор задумался, как же меня обозвать, но ограничился местоимением, – «этого» мастеру Эниму.
– А-аа, – сказал Мерис. – Я было подумал, что у тебя провалы в памяти.
– Мастеров нельзя поминать всуе, тем более просто в разговоре. Считается, что они слышат. А генерал, – Влана посмотрела на Мериса язвительно, но тоже удержалась от эпитета, – последнее время стал суеверен. Раньше за ним особого религиозного трепета не замечалось. Помнится, он даже пытался вломиться в эйнитский храм... Сколько народу вы тогда положили, генерал, я забыла? Маленькая была.
– И что, вломился? – полюбопытствовал я.
– Нет, но языком он действует лучше, чем сражается. Таки уговорил общину выдать меня ему. Заявил, что он – мой потерянный в детстве папашка. Думаю, если бы соврал – меня бы не отдали.
– Ты же говорила мне, что не видела его?
– А я и не видела. Зажмурилась. Так он меня и вез. Пристроил к какой-то разряженной дуре... Но потом вспыхнул мятеж на соляных заводах, и он потерял меня второй раз. Теперь мне уже почти сравнялось двадцать, и я была хранима матерью. Поэтому решила, что проживу и без него. И...
Я перебил:
– Влана, это он попросил, чтобы я взял тебя к себе. Сам бы я не догадался. В северном крыле женщины в армии не служат. Мне бы и в голову не пришло, что такое назначение утвердят. Даже с условием, что документы мы тебе подберем. Пол-то не скроешь.
– Да... – сказала Влана и посмотрела на Мериса, втянувшего голову в плечи в ожидании очередной вспышки ее гнева. – Хороший сегодня денек выдался, информативный... Вы хотели что-то рассказать о мастере Эниме… инспектор Джастин?
Я услышал сиплый вдох Мериса.
– Дарам передал мне, что Великий Мастер велел показать этого хитрого молодого человека именно мастеру Эниму. Если вы в курсе, мастер Эним известен, прежде всего, как целитель. Возможно, Великий Мастер имел в виду полученные Агжеем во время посвящения травмы. Вернее одну, с которой, как я понял, разобраться так и не смогли – уплотнение на плече. Но я склонен подозревать, что это как раз не травма, а своего рода напоминание, чтобы мы не забыли последовать доброму совету... Чем еще славен мастер Эним – так это умением «находиться в тени». Учитывая, что Агжей принял инициацию именно со стороны тени, такую причину я нахожу более убедительной. Да, Агжей, – он встретился со мной глазами. – На этот раз предупреждаю тебя напрямую. С мастером веди себя вежливо! Ты нам нужен на Аннхелле, а не в реанимационной капсуле!
Ну, вот и мне попало. Но я почему-то даже обрадовался. Чувствовал, что напряжение в каюте практически спало, и Влана уже не так сердита на Мериса.
Наклонил голову.
– Да, господин ин... Адам, я постараюсь.
– Так я и поверил твоей наглой морде, – усмехнулся он.
25. История двадцать пятая. «Верю – не верю»
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, открытый космос – Тайа
Кье делала свое мокрое дело по-женски обстоятельно, рассевшись посреди навигаторской. Услышав мое рычание, дежурный подхватил испуганное животное под брюхо и торопливо ликвидировал лужу.
Щенком никто особо не занимался, и к туалету его так и не приучили. Не оказалось в моем ближайшем окружении специалиста по щенкам. Баловали Кье все, а воспитывать и обучать крайнего не нашлось. Только меня она побаивалась. И то исключительно за командный голос. У меня не было времени следить за ее безобразиями.
– Разрешите, господин капитан?
В дверном проеме возникла физиономия Гармана.
Я кивнул.
Гарман выглядел не в меру озабоченным. До него уже довели, что скоро нужно будет заменить Влану, и он проникся.
– Господин капитан, у меня тут боец за дверью. Из бывшего меддесанта. Может, вы с ним поговорите? Пока был на Гране, я на него нарадоваться не мог – совсем на человека похож стал. Вел себя адекватно в лагере, лучше многих. А как на корабль вернули – ходит, словно стеклянный. И ничего не могу добиться – молчит. Тем более, он «крестник» ваш.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, парни говорят, что это из-за него тогда весь спектакль с десантом...
– Логан, что ли?
– Так точно.
– Ну тащи своего бойца.
Я прошелся по навигаторской. Млич бросил на меня вопросительный взгляд – может, передохнем, мол, раз так.
– Иди, – отпустил я его. – Пообедаешь, и через час продолжим. Прессу хоть посмотри, в самом деле. Я тоже немного переключусь.
С навигатором мы с утра прикидывали, как вести в условиях высокогорья поддержку с воздуха.
– Кстати, я после обеда и Келли позову. Может, он чего доброго скажет.
Логан выглядел гораздо лучше, даже выправка появилась, значит, мышечный тонус восстановился. Однако он, действительно, смотрел на меня стеклянными, как у снулой рыбы, глазами. Что же с ним такое? Я не спрашивал, просто прислушивался. Кроме дискомфорта от моего присутствия, этот Логан испытывал еще что-то. Тосковал, что ли? Похоже. Я обошел его кругом. Влюбился на Гране? А чего так сильно вдруг? Не пацан уже.
Спросил Гармана:
– Может, происшествия какие-то перед отъездом?
Гарман задумался. Вызвал сержанта, который командовал погрузкой. Тот только плечами пожал – да ничего такого.
И тут из-под стола выбралась Кье и опять стала присаживаться конкретно посреди навигаторской.
– Дежурный! – рявкнул я. – Вы что, простудили эту собаку?!
Рявкнул я громко. Кье, едва успев набезобразничать, присела от страха прямо на мокрое. Теперь ее купать придется.
– Вспомнил! – сказал сержант.
Я обернулся.
Логан смотрел на щенка, и губы у него побелели, словно ругался я не на собаку, а...
– Он же в корабль собачонку хотел протащить. Я запретил, конечно... – продолжал сержант.
Вот как, значит. Что позволено капитану, то к младшему личному составу не относится. Какие мы впечатлительные.
– Ладно, – сказал я. – Нам все равно нужен человек, который будет смотреть за этой безобразницей.
