Ладно. Умею и по-другому.
– Сержант, – я поймал один особенно рассеянный и незамутненный интеллектом взгляд. – Два шага вперед! Все видят эту сонную, ленивую морду? Я буду наказывать даже за мысли о неподчинении и разгильдяйстве! Сорок раз отжались, сержант. Здесь. В следующий раз получите сорок ударов бичом!
Я почувствовал, как парень внутренне дрогнул, и пожалел его. Но отступать было поздно. Начал запугивать – запугивай.
Пока ошарашенный сержант (сорок ударов за выражение лица – это было для него слишком) отжимался, я ласково обозрел весь свой «командный состав». Особенно долго задерживался на лицах, все еще обезображенных непониманием. Таких, как лицо Оби Лекуса...
Покраснеет или нет? ...Есть!
– И даже за мысли о мародерстве буду вешать. И начну не с подчиненных, а с тех, кто за них отвечает. С командиров – в первую очередь.
Я похлопал по плечу особенно «преисполнившегося» моим текстом замполича со «Скорка».
«Скорк» – хороший новый корабль, свежее «Ворона», его даже назвали в честь одной из лун сектора. Не нашей пока луны, но это дело поправимое. И с этим служакой я общий язык найду. Как его там? Я скосил глаза на экранчик браслета – Тичер, Перит Тичер. Второго замполича звали Дроу Керби. Тоже серьезный на вид мужик.
Четыре тысячи восемьсот бойцов. Из них восемьсот – местный спецон, они пока под рукой Мериса, но я могу отозвать их. И четыре корабля поддержки. И обещание комкрыла подтянуть, если что, еще десяток. В общем – воюй, как хочешь. И чем хочешь.
Да сколько он будет отжиматься, этот байерк безрогий?!
– Встать, сержант! Отжиматься надо вот так. Быстро!
Я показал. Отряхнул ладони.
– Понятно? Марш на место. Всем разойтись и приготовить личный состав к проверке экипировки. Сам проверять буду. Капитан Керби, будете мне помогать.
Два грантса-телохранителя ухмылялись за моей спиной. Им эта комедия была по душе. Джоб сдерживался пока, он и не такое видел.
Порадоваться вместе с грантсами я не успел. Выхватил боковым зрением заходящую на посадку шлюпку с эмблемой спецона и выругался.
– Хэд!
Джоб смотрел туда же. И тоже догадался, кто прилетел. И расплылся, наконец.
Оба грантса напряглись, но когда из шлюпки выбралась Влана, поняли, в чем юмор. Они видели, как я отослал девушку, а теперь она быстро и уверенно шагала в нашу сторону.
Я приготовился рявкнуть так, чтобы Вланка вылетела отсюда, как пробка из бутылки.
– Капитан Лагаль!
Она разулыбалась в ответ на мой почти неподдельный гнев. Как некстати. Не дай бог, мои новые подчиненные догадаются, что я совсем не такой уж и страшный.
– Извольте доложить, капитан Лагаль, что вы тут забыли?
– По приказу генерала Мериса, капитан. В столице неспокойно. Генерал велел мне оставаться для связи с вами в Бриште.
– Для связи? Он что, боится, что мы тут все спутники посбиваем и перейдем на голубиную почту?
– Вроде того, – опять улыбнулась Влана и протянула приказ. – На словах было сказано, что от вас можно ожидать всякого. Тем более что в столице ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не спокойно. А здесь генерал Мерис на всякий случай оставит пару сотен спецоновцев.
Я задумался. Плохим стратегом генерал не был. Хитрым гадом – это иногда да. Но на его мыслительные способности гадство не влияло. Раз он говорит, что здесь спокойнее, то, скорее всего, так и есть.
Что ж, прибытие Вланы решало некоторые проблемы: не нужно искать, кто займется экипировкой людей Лекуса. Да и своих парней будет на кого оставить. Можно самому пощупать вместе с разведчиками Белую долину...
Однако будь Влана парнем, я бы чувствовал себя спокойнее.
– Кстати, капитан, а Дарама-то вы куда дели?
– Генерал Мерис просил оставить Дарама по возможности в его подчинении.
Вот это уже не похоже на Мериса. Зачем ему Дарам? Я оглянулся. Ребята как раз только что разбили мою палатку.
– Пройдемте, переговорим.
Наказал дежурному, чтобы вблизи палатки никто не ошивался, и мы вошли внутрь.
– Что это еще за шутки? Зачем Мерису Дарам?
– Не знаю. Они долго говорили вчера. Похоже, Дарам что-то знает. Или – важное для Мериса, – произнеся это имя, Влана поморщилась. – Или – для исхода операции. Дарам – неплохой медиум...
– В смысле?
– У него хорошо с предчувствиями.
– Мерису нужны предчувствия? Не верю. Генерал привык считать. Считает он и теперь. Знать бы – как?
– Аг, он гораздо больше твоего имел дело с эйнитами.
– Мерис верит только тому, что видит своими глазами. Не обольщайся на его счет. Да я бы и сам не поверил, если бы Хэд знает что не испытывал.
Влана задумалась. Но и у нее, похоже, больше никаких версий насчет Дарама не возникло. Я смотрел на ее озабоченное лицо и...
– Что-то я проголодался, – вырвалось у меня.
– Это что за намеки не по уставу, капитан Гордон!
Я фыркнул. Вланка, посмотрев на меня – тоже.
– Ладно, – сказала она, состроив гримаску. – Полечу-ка я, проверю, что за резиденция у спецона в Бриште. А к вечеру вернусь к вам.
– Лети, птица. У меня для тебя, кстати, поручение есть. Я тут пока учиню разгром Лекусу, а ты потом поможешь ему с экипировкой.
– Зверствуешь? – рассмеялся Влана.
– А что делать? Мы выпутаемся из этой байды только в одном случае – если меня неожиданно осенит хоть какая-то здравая идея, а остальные успеют послушаться. Иначе мы и в долину не войдем. Вот тут, в ее горле все и ляжем...
27. История двадцать седьмая. «Дайяр та хэба» (Пекло)
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, открытый космос – Аннхелл
Самое простое решение, думал я, – сбросить ребят в наиболее выгодные точки долины группами. Оно так просится, что и дурак уже догадался тупо за нами следить.
А у дураков этих есть и флаттеры (боевые шлюпки – типа земля-земля), и светочастотное оружие. И импульсное – широкого спектра действия (типа «импульсный бич»). По крайней мере, с орбиты мы уже засекли, как они этим бичом пользовались.
Бич, судя по атмосферному следу, был какого-то жуткого размера. Раскручиваясь, импульсный сигнал покрывал метров 500-600. Про такую махину мне даже читать не приходилось. Разве что мы имели дело с безумным бредом местных инженеров. (Бредом, однако, работающим.)
«Покрыть» 500 метров, если ты не понимаешь, это выжечь все живое полосой, шириной в 500 метров. Возможно – не сплошь. Но от этого не веселее.
Представь себе вращающийся грозовой разряд. Клубок молний. Смерч, прошитый нитями плазмы. Зрелище завораживающее и страшное.
Сначала сходит с ума вся электроника. Если рядом находятся идиоты в активированных доспехах – доспехи тоже закоротит. Потом смерч раскручивается, приближаясь, нити становятся все шире, сливаются в полосы. Наконец плазма вырывается из электромагнитной ловушки, испаряя на своем пути все.
Ширина полосы поражения обычного импульсного оружия не превышает двух-трех метров. И эти «метры» скользят и мечутся довольно хаотично. Можно отключить доспех, вжаться в землю – авось пронесет. При ширине поражения в несколько десятков метров должны плавиться камни и испаряться полосами земля. Способная на такое, а может и большее, импульсная махина стояла сейчас где-то на входе в долину. Именно она и не давала выйти армии.
Армия засела в болотистой пойме Вайсевет, и естественный рельеф местности мешал повстанцам накрыть это болото импульсным разрядом. Но и армия не могла, скорее всего, податься ни вперед, ни назад. Стоило ей выйти на более высокое место...
Конечно, можно попробовать нам пробиться в долину через это больное молниями горло, используя десантные шлюпки. Отозвать с «Ворона» еще дюжины две пилотов? Такого, как Рос, тоже походя не собьешь. Помехи и на ручном управлении будут. Если отключить на шлюпке всю электронику, и то будет риск...
Вот если бы выяснить, сколько у них установок типа «импульсного бича», и как они расположены? Но это лазер засечь с орбиты легко, импульсный бич имеет очень трудно просчитываемые точки выхода-входа.
А, может, опереться на остатки армии? Хотя, будь там всего одна здоровая голова, они УЖЕ сумели бы что-то предпринять.
Можно убить два-три дня на разведку и зайти со стороны океана. Там горы, но, имея снимки с орбиты, мы как-нибудь просочимся. Или – пересечь материк и высадиться с другой стороны побережья. Это тоже не меньше двух суток.
Только через двое суток никаких остатков армии в долине, скорее всего, не будет. Повстанцы тоже отлично видят наши маневры из космоса. Они найдут возможность приподнять свою установку и сравняют болото... С чем можно сравнять болото? С землей, с водой?
Нет, все-таки первым делом надо вывести из долины армейских, иначе и не придется никого выводить. Сбросим ночью десяток-другой ребят и под устроенный ими шум просочимся в это проклятое болото. А там что-нибудь да придумаем. Совершенно безвыходных ситуаций просто не бывает.
Но это как раз те действия, от которых предостерегал Мерис.
А что я еще могу?
Стоп, а почему необходимо именно выводить армию? При любом раскладе выход из долины блокируется сейчас гораздо серьезнее, чем отступление той же армии – обратно в долину.
Мерис приказал? А зачем он тогда говорил Влане про связь? Предусмотрел мое неповиновение, счетовод несчастный? И заранее подыгрывал мне, приказывая одно, а просчитывая совсем другое?
Значит, я должен завернуть армию обратно в долину и вывести из болота в более удобную позицию. А уже потом проломиться вместе с армией через «горло». Для этого нужно всего лишь «не слышать» приказы Мериса. Если я сейчас доложу ему, что мы планируем прорваться через горло и осесть в той же ловушке, куда угодила армия, он слюной изойдет. Тем более, я пока не могу объяснить, что собираюсь делать дальше. Кое-что в голове вертится, но это кое-что требует серьезной привязки к местности.
Нет, сбивать свои же спутники связи мы не будем, но есть масса фишек, чтобы на время оглохнуть. Почему бы «нашему противнику» не использовать их? Да он и использует приборы локального действия. В долине. С армией-то связи практически нет. Предположим, повстанцы окончательно оборзели и запустили «шумелку» над Бриште тоже.
Келли на орбите, и связываться с ним опасно. Давать официальную команду техникам тоже пока как-то нехорошо. Слишком много посторонних ушей вокруг. Зато Дейс здесь. Вот сейчас и проверим на практике этого самородка.
Я велел вызвать Дейса и популярно объяснил ему, что к чему.
Парнишка совсем не подрос, разве что отъелся у нас маленько. А улыбка все такая же открытая и располагающая к себе.
Поскольку мы стояли на берегу Белой, а не в самом городе, я дал бойцу шлюпку, чтобы тот мог купить все необходимое, и какого-то наглого на вид сержанта, имевшего несчастье проходить мимо. Сержант нужен был, чтобы денег за купленное не платить.
Я надеялся, что Дейс справится. Келли хорошо отзывался о технических способностях парня, а мой зампотех чувствовал жизнь в железе. В крайнем случае я планировал подключить к Дейсу кое-кого из связистов. Но хотелось бы, чтобы боец сделал все один. Связисты должны быть свидетелями нашей неспособности доложить начальству. Ведь неизвестно пока, что выйдет из моей затеи.
Я понял, что становлюсь осторожнее. Возраст или опыт?
Дейс справился.
В порыве восторга я чуть не переломал ему ребра. Оставалось запустить нашу «шумелку» и... И предупредить Вланку, ей же нельзя волноваться.
Или – догадается? Нет, здесь рисковать нельзя. Но и медлить тоже нельзя, совсем нельзя.
Я чувствовал какой-то дикий внутренний зуд во всех мышцах. Нас не ждали именно сейчас. В эти минуты в горле Белой Долины стало как-то особенно тихо. Что там происходило, не знаю, но я чувствовал – сейчас нас не ждут. Мы только-только высадились, примерно наполовину разбили лагерь. Шпионы, думаю, уже донесли об этом.
Я смотрел на зеленый, обрывистый берег Белой, а видел, как замирают в вышине стрелки вселенских часов, дрожит, натягиваясь струной, мгновение... Если промедлить, оно просто лопнет, рассыплется на тысячи таких же, но уже совершенно ненужных.
Успела промелькнуть и погаснуть мысль, что время – это и есть судьба, а все остальное: пространства, люди – лишь иллюзия, выдумка, тени. Есть время и не время. И черная струна натянутого мгновения медленно рассекала перед моими глазами мир...
Но мне не хватило мужества довести до конца эту страшную черту. Сердце дернулось, я вздрогнул и выскользнул из накатившего на меня безумия. Пальцы сами собой побежали по экрану браслета:
– Срочно всем командирам. Готовность – ноль. Снимаемся. Ничего лишнего не брать. Активировать двигатели.
Пробег пальцами.
– Дежурного связиста ко мне.
Еще одно движение. И – шепотом:
– Дейс, слышишь меня? Запускай!
Трудно загнать четыре тысячи человек в шлюпки за считанные минуты. Но нам это удалось. Частично бойцов выручило то, что я объявил о проверке экипировки – все основное находилось при них. Лагерь сворачивать мы не стали, мы его просто бросили.
Я знал, что за нами наблюдают, знал, что горло долины – самое опасное место в этой самой долине. Но знал и то, что именно сейчас мы проскочим. «Вручную» – из легкого оружия – защитное поле шлюпки не пробить, а на настройку серьезной техники нужно хоть какое-то время, противник просто не успеет. Тем более что нас ждут сверху – мы пойдем, прижимаясь к земле. От нас ожидают, что мы будем уходить вправо, а мы уйдем влево, в болото, прямо к остаткам госармии Аннхелла, чтоб их дакхи съело. У этих весьма многочисленных «остатков» тоже хватает оружия, и нужно успеть выпасть им на головы, как ранний снег.
Повстанцы просто обалдеют, когда мы сами бросимся в ловушку. Это тоже даст нам фору в пару десятков секунд. Нужно совсем немного удачи, чтобы не успели ни свои, ни чужие.
Как я потом понял, и у армии, и у повстанцев был в этот момент самый разгар обеденного перерыва. Госармия Аннхелла сидела в болоте уже вторую неделю, и противники успели утрясти расписание: когда у них война войной, а когда обед.
Стрелок с набитым ртом и ложкой за правым ухом только-только начал разворачивать «хлопушку», когда разглядел эмблемы крыла. Так и застыл. Впрочем, выстрелить он бы все равно не успел – я уже спрыгнул.
Навстречу мне спешил растрепанный капитан, от которого просто несло спиртным.
– Пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок и – ко мне! – приказал я, глядя мимо него на невысокие горы, защищающие болото с восхода. – Я – капитан Пайел. Спецон. Переходите в мое подчинение. (Пусть попробуют подтвердить этот приказ.) – А пока – лейтенантов и техников сюда. Исполняйте!
Не дал ему и рта раскрыть. Оно и к лучшему. К концу спича он меня, наконец, опознал. Я понял это по задергавшейся щеке.
Я тоже слышал про этого капитана, прозвище у него было Падди (Медвежонок). Забавно, что генерал армии и прочие из высшего командования прохлаждались сейчас в столице. Очень забавно и поучительно. Для тех, кто питает иллюзии на тему – кто с кем на Аннхелле воюет. Я, впрочем, не питал уже.
Небо запоздало полосовали яркие даже при свете дня лучи. И повстанцам я обед испортил.
– Дейса сюда, – кивнул я дежурному, который из-за отсутствия капитанской палатки просто болтался у меня за спиной. – И наших техников.
Дейс, я уже и сам нашел его глазами, выгружал из шлюпки какие-то левые (без маркировки армады) ящики. Молодец парень. Услышав приказ дежурного, он тут же перепоручил кому-то разгрузку и подбежал ко мне.
– Сержант, – я поймал один особенно рассеянный и незамутненный интеллектом взгляд. – Два шага вперед! Все видят эту сонную, ленивую морду? Я буду наказывать даже за мысли о неподчинении и разгильдяйстве! Сорок раз отжались, сержант. Здесь. В следующий раз получите сорок ударов бичом!
Я почувствовал, как парень внутренне дрогнул, и пожалел его. Но отступать было поздно. Начал запугивать – запугивай.
Пока ошарашенный сержант (сорок ударов за выражение лица – это было для него слишком) отжимался, я ласково обозрел весь свой «командный состав». Особенно долго задерживался на лицах, все еще обезображенных непониманием. Таких, как лицо Оби Лекуса...
Покраснеет или нет? ...Есть!
– И даже за мысли о мародерстве буду вешать. И начну не с подчиненных, а с тех, кто за них отвечает. С командиров – в первую очередь.
Я похлопал по плечу особенно «преисполнившегося» моим текстом замполича со «Скорка».
«Скорк» – хороший новый корабль, свежее «Ворона», его даже назвали в честь одной из лун сектора. Не нашей пока луны, но это дело поправимое. И с этим служакой я общий язык найду. Как его там? Я скосил глаза на экранчик браслета – Тичер, Перит Тичер. Второго замполича звали Дроу Керби. Тоже серьезный на вид мужик.
Четыре тысячи восемьсот бойцов. Из них восемьсот – местный спецон, они пока под рукой Мериса, но я могу отозвать их. И четыре корабля поддержки. И обещание комкрыла подтянуть, если что, еще десяток. В общем – воюй, как хочешь. И чем хочешь.
Да сколько он будет отжиматься, этот байерк безрогий?!
– Встать, сержант! Отжиматься надо вот так. Быстро!
Я показал. Отряхнул ладони.
– Понятно? Марш на место. Всем разойтись и приготовить личный состав к проверке экипировки. Сам проверять буду. Капитан Керби, будете мне помогать.
Два грантса-телохранителя ухмылялись за моей спиной. Им эта комедия была по душе. Джоб сдерживался пока, он и не такое видел.
Порадоваться вместе с грантсами я не успел. Выхватил боковым зрением заходящую на посадку шлюпку с эмблемой спецона и выругался.
– Хэд!
Джоб смотрел туда же. И тоже догадался, кто прилетел. И расплылся, наконец.
Оба грантса напряглись, но когда из шлюпки выбралась Влана, поняли, в чем юмор. Они видели, как я отослал девушку, а теперь она быстро и уверенно шагала в нашу сторону.
Я приготовился рявкнуть так, чтобы Вланка вылетела отсюда, как пробка из бутылки.
– Капитан Лагаль!
Она разулыбалась в ответ на мой почти неподдельный гнев. Как некстати. Не дай бог, мои новые подчиненные догадаются, что я совсем не такой уж и страшный.
– Извольте доложить, капитан Лагаль, что вы тут забыли?
– По приказу генерала Мериса, капитан. В столице неспокойно. Генерал велел мне оставаться для связи с вами в Бриште.
– Для связи? Он что, боится, что мы тут все спутники посбиваем и перейдем на голубиную почту?
– Вроде того, – опять улыбнулась Влана и протянула приказ. – На словах было сказано, что от вас можно ожидать всякого. Тем более что в столице ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не спокойно. А здесь генерал Мерис на всякий случай оставит пару сотен спецоновцев.
Я задумался. Плохим стратегом генерал не был. Хитрым гадом – это иногда да. Но на его мыслительные способности гадство не влияло. Раз он говорит, что здесь спокойнее, то, скорее всего, так и есть.
Что ж, прибытие Вланы решало некоторые проблемы: не нужно искать, кто займется экипировкой людей Лекуса. Да и своих парней будет на кого оставить. Можно самому пощупать вместе с разведчиками Белую долину...
Однако будь Влана парнем, я бы чувствовал себя спокойнее.
– Кстати, капитан, а Дарама-то вы куда дели?
– Генерал Мерис просил оставить Дарама по возможности в его подчинении.
Вот это уже не похоже на Мериса. Зачем ему Дарам? Я оглянулся. Ребята как раз только что разбили мою палатку.
– Пройдемте, переговорим.
Наказал дежурному, чтобы вблизи палатки никто не ошивался, и мы вошли внутрь.
– Что это еще за шутки? Зачем Мерису Дарам?
– Не знаю. Они долго говорили вчера. Похоже, Дарам что-то знает. Или – важное для Мериса, – произнеся это имя, Влана поморщилась. – Или – для исхода операции. Дарам – неплохой медиум...
– В смысле?
– У него хорошо с предчувствиями.
– Мерису нужны предчувствия? Не верю. Генерал привык считать. Считает он и теперь. Знать бы – как?
– Аг, он гораздо больше твоего имел дело с эйнитами.
– Мерис верит только тому, что видит своими глазами. Не обольщайся на его счет. Да я бы и сам не поверил, если бы Хэд знает что не испытывал.
Влана задумалась. Но и у нее, похоже, больше никаких версий насчет Дарама не возникло. Я смотрел на ее озабоченное лицо и...
– Что-то я проголодался, – вырвалось у меня.
– Это что за намеки не по уставу, капитан Гордон!
Я фыркнул. Вланка, посмотрев на меня – тоже.
– Ладно, – сказала она, состроив гримаску. – Полечу-ка я, проверю, что за резиденция у спецона в Бриште. А к вечеру вернусь к вам.
– Лети, птица. У меня для тебя, кстати, поручение есть. Я тут пока учиню разгром Лекусу, а ты потом поможешь ему с экипировкой.
– Зверствуешь? – рассмеялся Влана.
– А что делать? Мы выпутаемся из этой байды только в одном случае – если меня неожиданно осенит хоть какая-то здравая идея, а остальные успеют послушаться. Иначе мы и в долину не войдем. Вот тут, в ее горле все и ляжем...
27. История двадцать седьмая. «Дайяр та хэба» (Пекло)
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, открытый космос – Аннхелл
Самое простое решение, думал я, – сбросить ребят в наиболее выгодные точки долины группами. Оно так просится, что и дурак уже догадался тупо за нами следить.
А у дураков этих есть и флаттеры (боевые шлюпки – типа земля-земля), и светочастотное оружие. И импульсное – широкого спектра действия (типа «импульсный бич»). По крайней мере, с орбиты мы уже засекли, как они этим бичом пользовались.
Бич, судя по атмосферному следу, был какого-то жуткого размера. Раскручиваясь, импульсный сигнал покрывал метров 500-600. Про такую махину мне даже читать не приходилось. Разве что мы имели дело с безумным бредом местных инженеров. (Бредом, однако, работающим.)
«Покрыть» 500 метров, если ты не понимаешь, это выжечь все живое полосой, шириной в 500 метров. Возможно – не сплошь. Но от этого не веселее.
Представь себе вращающийся грозовой разряд. Клубок молний. Смерч, прошитый нитями плазмы. Зрелище завораживающее и страшное.
Сначала сходит с ума вся электроника. Если рядом находятся идиоты в активированных доспехах – доспехи тоже закоротит. Потом смерч раскручивается, приближаясь, нити становятся все шире, сливаются в полосы. Наконец плазма вырывается из электромагнитной ловушки, испаряя на своем пути все.
Ширина полосы поражения обычного импульсного оружия не превышает двух-трех метров. И эти «метры» скользят и мечутся довольно хаотично. Можно отключить доспех, вжаться в землю – авось пронесет. При ширине поражения в несколько десятков метров должны плавиться камни и испаряться полосами земля. Способная на такое, а может и большее, импульсная махина стояла сейчас где-то на входе в долину. Именно она и не давала выйти армии.
Армия засела в болотистой пойме Вайсевет, и естественный рельеф местности мешал повстанцам накрыть это болото импульсным разрядом. Но и армия не могла, скорее всего, податься ни вперед, ни назад. Стоило ей выйти на более высокое место...
Конечно, можно попробовать нам пробиться в долину через это больное молниями горло, используя десантные шлюпки. Отозвать с «Ворона» еще дюжины две пилотов? Такого, как Рос, тоже походя не собьешь. Помехи и на ручном управлении будут. Если отключить на шлюпке всю электронику, и то будет риск...
Вот если бы выяснить, сколько у них установок типа «импульсного бича», и как они расположены? Но это лазер засечь с орбиты легко, импульсный бич имеет очень трудно просчитываемые точки выхода-входа.
А, может, опереться на остатки армии? Хотя, будь там всего одна здоровая голова, они УЖЕ сумели бы что-то предпринять.
Можно убить два-три дня на разведку и зайти со стороны океана. Там горы, но, имея снимки с орбиты, мы как-нибудь просочимся. Или – пересечь материк и высадиться с другой стороны побережья. Это тоже не меньше двух суток.
Только через двое суток никаких остатков армии в долине, скорее всего, не будет. Повстанцы тоже отлично видят наши маневры из космоса. Они найдут возможность приподнять свою установку и сравняют болото... С чем можно сравнять болото? С землей, с водой?
Нет, все-таки первым делом надо вывести из долины армейских, иначе и не придется никого выводить. Сбросим ночью десяток-другой ребят и под устроенный ими шум просочимся в это проклятое болото. А там что-нибудь да придумаем. Совершенно безвыходных ситуаций просто не бывает.
Но это как раз те действия, от которых предостерегал Мерис.
А что я еще могу?
Стоп, а почему необходимо именно выводить армию? При любом раскладе выход из долины блокируется сейчас гораздо серьезнее, чем отступление той же армии – обратно в долину.
Мерис приказал? А зачем он тогда говорил Влане про связь? Предусмотрел мое неповиновение, счетовод несчастный? И заранее подыгрывал мне, приказывая одно, а просчитывая совсем другое?
Значит, я должен завернуть армию обратно в долину и вывести из болота в более удобную позицию. А уже потом проломиться вместе с армией через «горло». Для этого нужно всего лишь «не слышать» приказы Мериса. Если я сейчас доложу ему, что мы планируем прорваться через горло и осесть в той же ловушке, куда угодила армия, он слюной изойдет. Тем более, я пока не могу объяснить, что собираюсь делать дальше. Кое-что в голове вертится, но это кое-что требует серьезной привязки к местности.
Нет, сбивать свои же спутники связи мы не будем, но есть масса фишек, чтобы на время оглохнуть. Почему бы «нашему противнику» не использовать их? Да он и использует приборы локального действия. В долине. С армией-то связи практически нет. Предположим, повстанцы окончательно оборзели и запустили «шумелку» над Бриште тоже.
Келли на орбите, и связываться с ним опасно. Давать официальную команду техникам тоже пока как-то нехорошо. Слишком много посторонних ушей вокруг. Зато Дейс здесь. Вот сейчас и проверим на практике этого самородка.
Я велел вызвать Дейса и популярно объяснил ему, что к чему.
Парнишка совсем не подрос, разве что отъелся у нас маленько. А улыбка все такая же открытая и располагающая к себе.
Поскольку мы стояли на берегу Белой, а не в самом городе, я дал бойцу шлюпку, чтобы тот мог купить все необходимое, и какого-то наглого на вид сержанта, имевшего несчастье проходить мимо. Сержант нужен был, чтобы денег за купленное не платить.
Я надеялся, что Дейс справится. Келли хорошо отзывался о технических способностях парня, а мой зампотех чувствовал жизнь в железе. В крайнем случае я планировал подключить к Дейсу кое-кого из связистов. Но хотелось бы, чтобы боец сделал все один. Связисты должны быть свидетелями нашей неспособности доложить начальству. Ведь неизвестно пока, что выйдет из моей затеи.
Я понял, что становлюсь осторожнее. Возраст или опыт?
Дейс справился.
В порыве восторга я чуть не переломал ему ребра. Оставалось запустить нашу «шумелку» и... И предупредить Вланку, ей же нельзя волноваться.
Или – догадается? Нет, здесь рисковать нельзя. Но и медлить тоже нельзя, совсем нельзя.
Я чувствовал какой-то дикий внутренний зуд во всех мышцах. Нас не ждали именно сейчас. В эти минуты в горле Белой Долины стало как-то особенно тихо. Что там происходило, не знаю, но я чувствовал – сейчас нас не ждут. Мы только-только высадились, примерно наполовину разбили лагерь. Шпионы, думаю, уже донесли об этом.
Я смотрел на зеленый, обрывистый берег Белой, а видел, как замирают в вышине стрелки вселенских часов, дрожит, натягиваясь струной, мгновение... Если промедлить, оно просто лопнет, рассыплется на тысячи таких же, но уже совершенно ненужных.
Успела промелькнуть и погаснуть мысль, что время – это и есть судьба, а все остальное: пространства, люди – лишь иллюзия, выдумка, тени. Есть время и не время. И черная струна натянутого мгновения медленно рассекала перед моими глазами мир...
Но мне не хватило мужества довести до конца эту страшную черту. Сердце дернулось, я вздрогнул и выскользнул из накатившего на меня безумия. Пальцы сами собой побежали по экрану браслета:
– Срочно всем командирам. Готовность – ноль. Снимаемся. Ничего лишнего не брать. Активировать двигатели.
Пробег пальцами.
– Дежурного связиста ко мне.
Еще одно движение. И – шепотом:
– Дейс, слышишь меня? Запускай!
Трудно загнать четыре тысячи человек в шлюпки за считанные минуты. Но нам это удалось. Частично бойцов выручило то, что я объявил о проверке экипировки – все основное находилось при них. Лагерь сворачивать мы не стали, мы его просто бросили.
Я знал, что за нами наблюдают, знал, что горло долины – самое опасное место в этой самой долине. Но знал и то, что именно сейчас мы проскочим. «Вручную» – из легкого оружия – защитное поле шлюпки не пробить, а на настройку серьезной техники нужно хоть какое-то время, противник просто не успеет. Тем более что нас ждут сверху – мы пойдем, прижимаясь к земле. От нас ожидают, что мы будем уходить вправо, а мы уйдем влево, в болото, прямо к остаткам госармии Аннхелла, чтоб их дакхи съело. У этих весьма многочисленных «остатков» тоже хватает оружия, и нужно успеть выпасть им на головы, как ранний снег.
Повстанцы просто обалдеют, когда мы сами бросимся в ловушку. Это тоже даст нам фору в пару десятков секунд. Нужно совсем немного удачи, чтобы не успели ни свои, ни чужие.
Как я потом понял, и у армии, и у повстанцев был в этот момент самый разгар обеденного перерыва. Госармия Аннхелла сидела в болоте уже вторую неделю, и противники успели утрясти расписание: когда у них война войной, а когда обед.
Стрелок с набитым ртом и ложкой за правым ухом только-только начал разворачивать «хлопушку», когда разглядел эмблемы крыла. Так и застыл. Впрочем, выстрелить он бы все равно не успел – я уже спрыгнул.
Навстречу мне спешил растрепанный капитан, от которого просто несло спиртным.
– Пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок и – ко мне! – приказал я, глядя мимо него на невысокие горы, защищающие болото с восхода. – Я – капитан Пайел. Спецон. Переходите в мое подчинение. (Пусть попробуют подтвердить этот приказ.) – А пока – лейтенантов и техников сюда. Исполняйте!
Не дал ему и рта раскрыть. Оно и к лучшему. К концу спича он меня, наконец, опознал. Я понял это по задергавшейся щеке.
Я тоже слышал про этого капитана, прозвище у него было Падди (Медвежонок). Забавно, что генерал армии и прочие из высшего командования прохлаждались сейчас в столице. Очень забавно и поучительно. Для тех, кто питает иллюзии на тему – кто с кем на Аннхелле воюет. Я, впрочем, не питал уже.
Небо запоздало полосовали яркие даже при свете дня лучи. И повстанцам я обед испортил.
– Дейса сюда, – кивнул я дежурному, который из-за отсутствия капитанской палатки просто болтался у меня за спиной. – И наших техников.
Дейс, я уже и сам нашел его глазами, выгружал из шлюпки какие-то левые (без маркировки армады) ящики. Молодец парень. Услышав приказ дежурного, он тут же перепоручил кому-то разгрузку и подбежал ко мне.
