Аннотация к эпизоду
Вампир предъявил ультиматум: Лада в обмен на пару Миши, светлую ведьму Катю. Ситуация безвыходная, потому что Миша без Кати не сможет жить, а отдавать Ладу тоже никто не хочет. Но чтобы уничтожить врага, Ладе нужно оказаться в подземельях Князя. Одной, беспомощной, в полной власти вампира, ведь только кровь провидицы может уничтожить охраняющий кровососа артефакт. Однако помощь приходит с совершенно неожиданной стороны...Переступив порог квартиры Ефима, я и правда ощутила себя, как дома. Знакомый едва уловимый запах, тёплый свет, и вот никакого чувства, что я в чужой квартире. И как-то сразу волнение и тревога отступили, страшный сон подёрнулся туманной дымкой, и разом навалилась сонливость. Я подавила зевок, Ефим помог снять куртку, и мы прошли в спальню.
— Сразу спать, или чаю выпьешь? – негромко спросил он, и тёплые ладони легли мне на плечи.
— Спа-а-ать, – прозевала я, прислонившись к нему и сонно моргнув.
Около уха раздался тихий смешок, макушки коснулись губы, и меня мягко подтолкнули к кровати.
— Тогда забирайся.
Я не заставила просить себя дважды. Разделась до трусиков, без всякого стеснения, потому что спать очень хотелось, и юркнула под одеяло, свернувшись клубочком. Спустя несколько минут ко мне присоединился Ефим, обнял со спины, придвинув к себе, и засопел в затылок, так уютно и по-домашнему, что я не смогла сдержать улыбки. И на этой радостной ноте и уплыла обратно в сон, на этот раз без кошмаров и видений, до самого утра.
Когда утром разбудил нежный поцелуй, я словно дежавю испытала, и такое приятное, будто и не было нашей размолвки вчера. В душе всё расцвело, и некоторое время мы с Ефимом неторопливо и с упоением целовались, а потом он всё же первый отстранился, часто дыша и глядя мне в глаза.
— Завтракать и разговаривать, а потом тебе на учёбу, – строго заявил Ефим и поднялся, немного поспешно, на мой взгляд.
Спрятав довольную усмешку, я кротко отозвалась:
— Да, как скажешь.
С удовольствием полюбовалась на крепкое, подтянутое тело в одних трусах, шагавшее к ванной, а у самого порога Ефим оглянулся и хмыкнул, беззлобно проворчав:
— Вот всегда бы такой послушной была, – и зашёл, оставив последнее слово за собой.
Я же фыркнула, закатив глаза, и пробормотала:
— Ревнивец чёртов.
После чего встала, без зазрения совести влезла в одну из футболок Ефима и пошлёпала на кухню, готовить завтрак своему мужчине. А когда омлет уже доходил под крышкой, появился и он сам, умытый, гладко выбритый и благоухающий парфюмом. Обнял со спины, чмокнул в висок и шумно принюхался.
— Хм-м, знаешь, мне нравится так начинать каждое утро, – проникновенно сообщил он и без всякого перехода добавил. – Останешься на выходные, Ладушка?
Ой. Сердце пропустило удар, и волнение лизнуло изнутри горячим языком. Я ловко вывернулась из рук Ефима и одарила его немного смущённой улыбкой.
— Я подумаю, – немного поспешно ответила и ретировалась обратно в спальню, умываться и одеваться.
Звучало заманчиво, очень. Провести все выходные вместе… Можно съездить к этой таинственной Алевтине, и к бабуле тоже, обрадовать её. Погулять по городу, посидеть в любимых кафешках, и вообще, смотреть любимые фильмы, обнявшись на диване… С каждым мгновением предложение выглядело всё соблазнительнее, и страх потихоньку улетучился, пока чистила зубы и приводила себя в порядок. Ну, с чего-то же надо начинать, так почему бы не попробовать? Ведь это ещё ничего не значит, мы просто проведём выходные вместе. Да, пожалуй, соглашусь.
Приняв решение, я вернулась в спальню, оделась, заплела косу и вышла в кухню, где всё уже стояло на столе, а непривычно серьёзный Ефим сидел и ждал меня. Подавив неуместный всплеск беспокойства, я опустилась на свободный стул и придвинула к себе тарелку, накладывая омлет из сковороды.
— Я подумала, – невозмутимо сообщила Спасову, специально не глядя на него, выдержала театральную паузу и ответила. – Отличная идея насчёт выходных. Навестим бабулю, она обрадуется.
На его губах мелькнула улыбка, но Ефим сразу снова стал серьёзным.
— Спасибо, – кивнул он. – Я был не прав вчера, Ладушка, – продолжил он, и я невольно затаила дыхание. – Прости, я не соображал, просто… – Ефим поморщился, помолчал, потом заговорил дальше. – Чёрт, да приревновал я, – признался Спасов, опустив глаза. – Как последний дурак, – в его голосе звучала досада.
Я невольно улыбнулась, в груди разлилось тепло. Ревность – это серьёзно, значит, не мимолётные чувства или привязанность. Ладонь Ефима накрыла мои пальцы, легонько погладила.
— Простишь? – переспросил он, покосившись на меня.
Набрав воздуха, я спокойно ответила:
— Да, если больше не будешь вести себя, как последний дурак, – поймала его взгляд и решительно продолжила. – Фим, я всё понимаю, но с Эдгаром я буду общаться, понимаешь? Во-первых, мы с ним договаривались, во-вторых, это для моей же безопасности. Чтобы его отец ничего не… придумал, – чуть запнулась, по спине пробежал холодок при мысли о главном некроманте города.
Ефим длинно вздохнул.
— Я не тебе не доверяю, а ему, – тихо произнёс он. – Может, тебе Рыков-младший и показал свою хорошую сторону, но эта семейка ради своей выгоды пойдёт на всё. И отец, и сын.
— Я прекрасно это понимаю, – заверила Ефима, не отводя глаз. – И буду очень осторожна, обещаю.
— Тогда хотя бы сообщай мне, пожалуйста, ладно? – попросил Спасов. – Чтобы в случае чего…
— Хорошо, договорились, – быстро ответила я, мысленно переведя дух.
Может, с моей стороны и наивно, но я верила в то, что у Эдгара осталось в душе что-то хорошее, и насчёт меня он всё же честен. А просьба Ефима звучала нормально, я совершенно не против. И пусть кто-нибудь другой возмущается о притеснении свободы и отчитывании в своих действиях, наши отношения с Ефимом для меня дороже каких-то там феминистских лозунгов. Да и, если честно, мне, наверное, тоже спокойнее будет, врать Ефиму не хотелось.
— Вот и отлично, – с явным облегчением уже искренне улыбнулся Спасов. – А теперь расскажи ещё раз, что тебе приснилось.
Я поёжилась, но послушно рассказала – этот жуткий сон врезался в память так, будто всё происходило на самом деле. Как раз, мы закончили завтракать и засобирались – мне в универ, Ефиму на работу. Он хмурился, выглядел задумчивым, когда помогал мне одеваться.
— Что за Чёрное сердце, интересно? – пробормотал он, закрывая дверь. – Рыковы наверняка должны знать, и надо Кожуховым сказать тоже.
— Я в библиотеке могу посмотреть, в артефактах, вдруг тоже что-нибудь найду, – предложила, желая быть полезной не только с точки зрения своего дара.
Ефим покосился на меня и кивнул.
— Сколько у тебя пар сегодня? Когда за тобой заехать? – уточнил он, пока мы спускались в лифте.
— Три, как всегда, в половине четвёртого освобождаюсь, – ответила, выходя на улицу. – А тебя отпустят? У вас же там, наверное, жаркая пора со всеми этими… – я пошевелила пальцами в воздухе, не договорив.
— Отпустят, – заверил Ефим. – Тем более, ты теперь очень ценный человек, Лада, и полагаю, что охрану доверят мне, – он улыбнулся уголком губ. – Кроме меня есть и другие маги крови, которые могут помочь если что в поисках, так что не переживай.
Он довёз меня до универа, поцеловал напоследок, и я поспешила на пары, надеясь, что мой сон-видение поможет в поисках неуловимого вампира.
Ефим доехал до офиса, по пути продолжая размышлять над услышанным от Лады. Понятно, что вампир выбрал катакомбы под городом в качестве укрытия, самое верное дело, и выковырять его оттуда будет чрезвычайно сложно. В прошлый раз сработал ритуал призыва, залитый под завязку энергией, и прошлый вампир просто не мог противостоять зову. В этот раз… Судя по всему, то самое Чёрное сердце из обсидиана защищало нынешнего Князя от ритуалов, и вот это очень хреново. Спасов нахмурился, паркуя машину рядом с отделением, вышел и направился к себе. Может, кто-то из старших в курсе, как сладить с этим артефактом. Ефим достал телефон и набрал номер старшего Кожухова.
— Слушаю, – через пару гудков отозвался отец Миши.
— Добрый день, это Спасов, – на всякий случай представился Ефим, справедливо полагая, что глава оборотней мог и не запомнить его имени. – У меня важная информация насчёт вампира, моя знакомая провидица увидела видение, – и он быстро пересказал услышанное от Лады.
В трубке несколько секунд царила тишина, потом оборотень ответил:
— Ага, спасибо, будем думать. Держите меня в курсе, если ещё что-нибудь узнаете.
— Обязательно, – отозвался Ефим.
На этом разговор закончился, а следователь как раз зашёл в свой кабинет и первым делом засел за компьютер в поисках хоть какой-то информации о вампирских артефактах в целом и этом загадочном Чёрном сердце в частности. Ефиму повезло, никто не спешил к нему с просьбой отправиться на выезд, чем он и воспользовался, только вот в сети сведений было удручающе мало. Нет, конечно, всяких баек и легенд сколько угодно, но вот о Чёрном сердце Ефим так ничего и не узнал, что его весьма насторожило и встревожило. Нахмурившись, он погладил подбородок, откинувшись на спинку кресла, и тут зазвонил телефон. Посмотрев на номер, Спасов неожиданно ощутил, как беспокойство усилилось, и поднёс трубку к уху.
— Да, Алевтина? Я кстати как раз собирался звонить…
— Где Лада? – вместо приветствия быстро спросила она, и следователь сразу выпрямился, с трудом усмирив всплеск паники.
— В университете, я пару часов назад отвёз её, – ответил он, сдержав порыв броситься из кабинета.
В трубке послышался облегчённый вздох, и сразу Алевтина заговорила дальше.
— Не отходи от неё ни на шаг, понял, Фима? Будь постоянно рядом! Не своди глаз с Лады! – настойчиво повторила она. – Я сегодня приеду в город, поговорим, познакомлюсь с девочкой, пора её начинать учить, – и она отключилась, не попрощавшись.
А Ефим тут же набрал сообщение Ладе, желая убедиться, что с ней в самом деле всё в порядке. Те несколько долгих минут, что он ждал ответ, показались вечностью, он успел облиться холодным потом и передумать всякие ужасы, когда наконец телефон тихо пиликнул. «Я на занятиях. Всё в порядке. На перемене перезвоню». Ефим не сдержал шумного выдоха, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. А после вернулся к работе, уже успокоенный.
Она пришла в себя от дикого, пронизывающего холода, проникавшего до самой глубины, от него внутренности словно покрылись ледяной коркой. Стиснув зубы, чтобы не стучали, Катя осторожно открыла глаза и тут же чуть снова их не зажмурила, едва не задохнувшись от волны паники. Она находилась в странном помещении, вроде пещере, мрак в которой разгонялся слабо светящимся то ли мхом, то ли плесенью. На сырых стенах поблёскивали потёки воды, откуда-то доносился монотонный стук капель, сводящий с ума и ввинчивавшийся в мозг. Катя едва поморщилась и попыталась пошевелиться, но не получилось: кто-то привязал её руки прямо над головой, и довольно крепко, верёвкой. Запястья ныли, пальцы почти не сгибались, а ещё, на ней совсем не было одежды. Даже белья. А ещё, она тут была не одна. Сглотнув, Катя уставилась на сидевшую в углу женщину, тоже обнажённую, она обнимала колени, спрятав в них лицо, длинные светлые волосы прядями свисали почти до пола.
— Эй, – позвала Катя хриплым голосом и закашлялась, отчего незнакомка вздрогнула и подняла голову.
Её лицо выглядело измождённым, под глазами залегли тени, и девушка вдруг отчётливо вспомнила, что именно эта женщина позвала её в университете. Только теперь на ней кроме ошейника не было ни клочка одежды. Незнакомка криво улыбнулась и тихо произнесла:
— Прости… Я не могла иначе… Он приказал…
Прикусив губу, блондинка отвернулась.
— Кто он? И где мы вообще? – продолжила расспросы Катя – так было легче не думать о собственном положении и не поддаваться панике, грозившей захлестнуть с головой и лишить способности трезво мыслить.
— В пещерах, – пожала плечами блондинка. – Где-то под городом. Выйти отсюда ты не сможешь, даже не пытайся, всюду стоят его охранки, – и снова кривая усмешка, превращавшая лицо в гротескную маску.
— А… кто – он? – Катя перешла на шёпот, одновременно страшась и желая узнать ответ.
Ведь неизвестность хуже всего, лучше уж бояться чего-то или кого-то конкретного, чем непонятно чего.
— Князь, – глухо отозвалась блондинка, снова опустив голову.
— Ты-то кто, и как здесь оказалась? Как тебя зовут? – торопливо проговорила Катя, стараясь не думать, кто такой Князь.
Кое-какие догадки у неё уже возникли, но… Они были слишком страшными, чтобы в них верить.
— Я суккуба, и он… позвал меня, – с едва заметной паузой ответила женщина. – На мне его метка, и я не могу противиться его приказам, – чуть полнее объяснила она. – Я Камилла.
— И зачем ему я? – пробормотала Катя, чувствуя, как начинает дрожать от сырости и холода.
А ещё, собственная беспомощность и обнажённость смущали и беспокоили, подпитывая страх, и стоило больших трудов не скатиться в банальную истерику.
— Он не сказал, – буркнула Камилла. – Просто приказал привести тебя сюда и всё.
На следующий вопрос Катя решалась несколько минут. Потом наконец облизнула сухие губы и спросила:
— Кто меня раздевал?
Камилла несколько мгновений смотрела ей в глаза, потом коротко ответила:
— Он.
От этих слов Катю пробрала ледяная дрожь, и бросило в холодный пот. Боже. Он… прикасался к ней. Трогал. А может… Она едва не поддалась дикому ужасу, но заставила эмоции притихнуть и прислушалась к себе: нет, ничего такого. Даже если и прикасался, то не насиловал, точно. Значит, ничего непоправимого пока не случилось, и это хорошо. Времени здесь не ощущалось, это плохо, и Катя не знала, сколько прошло часов с момента её похищения, но не сомневалась: Миша будет искать. И найдёт, без вариантов. Ведь на ней его метка.
Продолжить разговор не получилось: в пещере раздалось эхо шагов, и Катя ничего не могла с собой поделать, отпрянув и вжавшись в холодную, склизкую стену. Хорошо, она сидела, и получилось подобрать ноги так, чтобы коленки упирались в подбородок, так Катя чувствовала себя хоть немного защищённее. Пусть это и иллюзия…
— Так, так, пришла в себя, – раздался вкрадчивый, низкий голос, от которого аж зубы заныли, и страх превратился в совершеннейшую панику, вымораживающую внутренности. – Оч-чень хорошо, девочка моя, – мурлыкнул голос, и на входе, темневшем у дальней стены, соткалась ещё более тёмная тень, похожая на человека.
Катя не отрывала взгляда от неё, но никак не могла разглядеть, что там скрывается, а тень между тем приближалась, закутанная в обрывки мрака, и от этого становилось совсем жутко. Существо остановилось почти вплотную к Кате, и она не выдержала, зажмурилась и отвернулась, прикусив изнутри щёку до крови, чтобы не завизжать и не забиться в путах. Девушка не видела, как из тьмы высунулась рука и ухватила её за подбородок, больно сжав и повернув голову. Глаз Катя так и не открыла.
— Хорошенькая мордашка, даже жаль, что не получится сделать тебя моей рабыней, – с отчётливым сожалением произнёс тот, кого Камилла назвала Князем. – Чёртов пёс успел пометить, – с досадой добавил некто.
Катя неслышно выдохнула, почувствовав временное облегчение: по крайней мере, ей не грозит стать его рабыней. А вот насчёт остального…
— Зато с тобой можно поиграться, ведьмочка, а я люблю игры, знаешь ли, – вкрадчиво продолжил Князь, и Катя сглотнула шершавым горлом, чувствуя, как ледяные пальцы заскользили по шее и ниже, к груди.
Она тихо пискнула, но выговорить ничего не смогла, дар речи временно отказал, а вот дрожь вернулась.
— Сразу спать, или чаю выпьешь? – негромко спросил он, и тёплые ладони легли мне на плечи.
— Спа-а-ать, – прозевала я, прислонившись к нему и сонно моргнув.
Около уха раздался тихий смешок, макушки коснулись губы, и меня мягко подтолкнули к кровати.
— Тогда забирайся.
Я не заставила просить себя дважды. Разделась до трусиков, без всякого стеснения, потому что спать очень хотелось, и юркнула под одеяло, свернувшись клубочком. Спустя несколько минут ко мне присоединился Ефим, обнял со спины, придвинув к себе, и засопел в затылок, так уютно и по-домашнему, что я не смогла сдержать улыбки. И на этой радостной ноте и уплыла обратно в сон, на этот раз без кошмаров и видений, до самого утра.
Когда утром разбудил нежный поцелуй, я словно дежавю испытала, и такое приятное, будто и не было нашей размолвки вчера. В душе всё расцвело, и некоторое время мы с Ефимом неторопливо и с упоением целовались, а потом он всё же первый отстранился, часто дыша и глядя мне в глаза.
— Завтракать и разговаривать, а потом тебе на учёбу, – строго заявил Ефим и поднялся, немного поспешно, на мой взгляд.
Спрятав довольную усмешку, я кротко отозвалась:
— Да, как скажешь.
С удовольствием полюбовалась на крепкое, подтянутое тело в одних трусах, шагавшее к ванной, а у самого порога Ефим оглянулся и хмыкнул, беззлобно проворчав:
— Вот всегда бы такой послушной была, – и зашёл, оставив последнее слово за собой.
Я же фыркнула, закатив глаза, и пробормотала:
— Ревнивец чёртов.
После чего встала, без зазрения совести влезла в одну из футболок Ефима и пошлёпала на кухню, готовить завтрак своему мужчине. А когда омлет уже доходил под крышкой, появился и он сам, умытый, гладко выбритый и благоухающий парфюмом. Обнял со спины, чмокнул в висок и шумно принюхался.
— Хм-м, знаешь, мне нравится так начинать каждое утро, – проникновенно сообщил он и без всякого перехода добавил. – Останешься на выходные, Ладушка?
Ой. Сердце пропустило удар, и волнение лизнуло изнутри горячим языком. Я ловко вывернулась из рук Ефима и одарила его немного смущённой улыбкой.
— Я подумаю, – немного поспешно ответила и ретировалась обратно в спальню, умываться и одеваться.
Звучало заманчиво, очень. Провести все выходные вместе… Можно съездить к этой таинственной Алевтине, и к бабуле тоже, обрадовать её. Погулять по городу, посидеть в любимых кафешках, и вообще, смотреть любимые фильмы, обнявшись на диване… С каждым мгновением предложение выглядело всё соблазнительнее, и страх потихоньку улетучился, пока чистила зубы и приводила себя в порядок. Ну, с чего-то же надо начинать, так почему бы не попробовать? Ведь это ещё ничего не значит, мы просто проведём выходные вместе. Да, пожалуй, соглашусь.
Приняв решение, я вернулась в спальню, оделась, заплела косу и вышла в кухню, где всё уже стояло на столе, а непривычно серьёзный Ефим сидел и ждал меня. Подавив неуместный всплеск беспокойства, я опустилась на свободный стул и придвинула к себе тарелку, накладывая омлет из сковороды.
— Я подумала, – невозмутимо сообщила Спасову, специально не глядя на него, выдержала театральную паузу и ответила. – Отличная идея насчёт выходных. Навестим бабулю, она обрадуется.
На его губах мелькнула улыбка, но Ефим сразу снова стал серьёзным.
— Спасибо, – кивнул он. – Я был не прав вчера, Ладушка, – продолжил он, и я невольно затаила дыхание. – Прости, я не соображал, просто… – Ефим поморщился, помолчал, потом заговорил дальше. – Чёрт, да приревновал я, – признался Спасов, опустив глаза. – Как последний дурак, – в его голосе звучала досада.
Я невольно улыбнулась, в груди разлилось тепло. Ревность – это серьёзно, значит, не мимолётные чувства или привязанность. Ладонь Ефима накрыла мои пальцы, легонько погладила.
— Простишь? – переспросил он, покосившись на меня.
Набрав воздуха, я спокойно ответила:
— Да, если больше не будешь вести себя, как последний дурак, – поймала его взгляд и решительно продолжила. – Фим, я всё понимаю, но с Эдгаром я буду общаться, понимаешь? Во-первых, мы с ним договаривались, во-вторых, это для моей же безопасности. Чтобы его отец ничего не… придумал, – чуть запнулась, по спине пробежал холодок при мысли о главном некроманте города.
Ефим длинно вздохнул.
— Я не тебе не доверяю, а ему, – тихо произнёс он. – Может, тебе Рыков-младший и показал свою хорошую сторону, но эта семейка ради своей выгоды пойдёт на всё. И отец, и сын.
— Я прекрасно это понимаю, – заверила Ефима, не отводя глаз. – И буду очень осторожна, обещаю.
— Тогда хотя бы сообщай мне, пожалуйста, ладно? – попросил Спасов. – Чтобы в случае чего…
— Хорошо, договорились, – быстро ответила я, мысленно переведя дух.
Может, с моей стороны и наивно, но я верила в то, что у Эдгара осталось в душе что-то хорошее, и насчёт меня он всё же честен. А просьба Ефима звучала нормально, я совершенно не против. И пусть кто-нибудь другой возмущается о притеснении свободы и отчитывании в своих действиях, наши отношения с Ефимом для меня дороже каких-то там феминистских лозунгов. Да и, если честно, мне, наверное, тоже спокойнее будет, врать Ефиму не хотелось.
— Вот и отлично, – с явным облегчением уже искренне улыбнулся Спасов. – А теперь расскажи ещё раз, что тебе приснилось.
Я поёжилась, но послушно рассказала – этот жуткий сон врезался в память так, будто всё происходило на самом деле. Как раз, мы закончили завтракать и засобирались – мне в универ, Ефиму на работу. Он хмурился, выглядел задумчивым, когда помогал мне одеваться.
— Что за Чёрное сердце, интересно? – пробормотал он, закрывая дверь. – Рыковы наверняка должны знать, и надо Кожуховым сказать тоже.
— Я в библиотеке могу посмотреть, в артефактах, вдруг тоже что-нибудь найду, – предложила, желая быть полезной не только с точки зрения своего дара.
Ефим покосился на меня и кивнул.
— Сколько у тебя пар сегодня? Когда за тобой заехать? – уточнил он, пока мы спускались в лифте.
— Три, как всегда, в половине четвёртого освобождаюсь, – ответила, выходя на улицу. – А тебя отпустят? У вас же там, наверное, жаркая пора со всеми этими… – я пошевелила пальцами в воздухе, не договорив.
— Отпустят, – заверил Ефим. – Тем более, ты теперь очень ценный человек, Лада, и полагаю, что охрану доверят мне, – он улыбнулся уголком губ. – Кроме меня есть и другие маги крови, которые могут помочь если что в поисках, так что не переживай.
Он довёз меня до универа, поцеловал напоследок, и я поспешила на пары, надеясь, что мой сон-видение поможет в поисках неуловимого вампира.
Ефим доехал до офиса, по пути продолжая размышлять над услышанным от Лады. Понятно, что вампир выбрал катакомбы под городом в качестве укрытия, самое верное дело, и выковырять его оттуда будет чрезвычайно сложно. В прошлый раз сработал ритуал призыва, залитый под завязку энергией, и прошлый вампир просто не мог противостоять зову. В этот раз… Судя по всему, то самое Чёрное сердце из обсидиана защищало нынешнего Князя от ритуалов, и вот это очень хреново. Спасов нахмурился, паркуя машину рядом с отделением, вышел и направился к себе. Может, кто-то из старших в курсе, как сладить с этим артефактом. Ефим достал телефон и набрал номер старшего Кожухова.
— Слушаю, – через пару гудков отозвался отец Миши.
— Добрый день, это Спасов, – на всякий случай представился Ефим, справедливо полагая, что глава оборотней мог и не запомнить его имени. – У меня важная информация насчёт вампира, моя знакомая провидица увидела видение, – и он быстро пересказал услышанное от Лады.
В трубке несколько секунд царила тишина, потом оборотень ответил:
— Ага, спасибо, будем думать. Держите меня в курсе, если ещё что-нибудь узнаете.
— Обязательно, – отозвался Ефим.
На этом разговор закончился, а следователь как раз зашёл в свой кабинет и первым делом засел за компьютер в поисках хоть какой-то информации о вампирских артефактах в целом и этом загадочном Чёрном сердце в частности. Ефиму повезло, никто не спешил к нему с просьбой отправиться на выезд, чем он и воспользовался, только вот в сети сведений было удручающе мало. Нет, конечно, всяких баек и легенд сколько угодно, но вот о Чёрном сердце Ефим так ничего и не узнал, что его весьма насторожило и встревожило. Нахмурившись, он погладил подбородок, откинувшись на спинку кресла, и тут зазвонил телефон. Посмотрев на номер, Спасов неожиданно ощутил, как беспокойство усилилось, и поднёс трубку к уху.
— Да, Алевтина? Я кстати как раз собирался звонить…
— Где Лада? – вместо приветствия быстро спросила она, и следователь сразу выпрямился, с трудом усмирив всплеск паники.
— В университете, я пару часов назад отвёз её, – ответил он, сдержав порыв броситься из кабинета.
В трубке послышался облегчённый вздох, и сразу Алевтина заговорила дальше.
— Не отходи от неё ни на шаг, понял, Фима? Будь постоянно рядом! Не своди глаз с Лады! – настойчиво повторила она. – Я сегодня приеду в город, поговорим, познакомлюсь с девочкой, пора её начинать учить, – и она отключилась, не попрощавшись.
А Ефим тут же набрал сообщение Ладе, желая убедиться, что с ней в самом деле всё в порядке. Те несколько долгих минут, что он ждал ответ, показались вечностью, он успел облиться холодным потом и передумать всякие ужасы, когда наконец телефон тихо пиликнул. «Я на занятиях. Всё в порядке. На перемене перезвоню». Ефим не сдержал шумного выдоха, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. А после вернулся к работе, уже успокоенный.
Она пришла в себя от дикого, пронизывающего холода, проникавшего до самой глубины, от него внутренности словно покрылись ледяной коркой. Стиснув зубы, чтобы не стучали, Катя осторожно открыла глаза и тут же чуть снова их не зажмурила, едва не задохнувшись от волны паники. Она находилась в странном помещении, вроде пещере, мрак в которой разгонялся слабо светящимся то ли мхом, то ли плесенью. На сырых стенах поблёскивали потёки воды, откуда-то доносился монотонный стук капель, сводящий с ума и ввинчивавшийся в мозг. Катя едва поморщилась и попыталась пошевелиться, но не получилось: кто-то привязал её руки прямо над головой, и довольно крепко, верёвкой. Запястья ныли, пальцы почти не сгибались, а ещё, на ней совсем не было одежды. Даже белья. А ещё, она тут была не одна. Сглотнув, Катя уставилась на сидевшую в углу женщину, тоже обнажённую, она обнимала колени, спрятав в них лицо, длинные светлые волосы прядями свисали почти до пола.
— Эй, – позвала Катя хриплым голосом и закашлялась, отчего незнакомка вздрогнула и подняла голову.
Её лицо выглядело измождённым, под глазами залегли тени, и девушка вдруг отчётливо вспомнила, что именно эта женщина позвала её в университете. Только теперь на ней кроме ошейника не было ни клочка одежды. Незнакомка криво улыбнулась и тихо произнесла:
— Прости… Я не могла иначе… Он приказал…
Прикусив губу, блондинка отвернулась.
— Кто он? И где мы вообще? – продолжила расспросы Катя – так было легче не думать о собственном положении и не поддаваться панике, грозившей захлестнуть с головой и лишить способности трезво мыслить.
— В пещерах, – пожала плечами блондинка. – Где-то под городом. Выйти отсюда ты не сможешь, даже не пытайся, всюду стоят его охранки, – и снова кривая усмешка, превращавшая лицо в гротескную маску.
— А… кто – он? – Катя перешла на шёпот, одновременно страшась и желая узнать ответ.
Ведь неизвестность хуже всего, лучше уж бояться чего-то или кого-то конкретного, чем непонятно чего.
— Князь, – глухо отозвалась блондинка, снова опустив голову.
— Ты-то кто, и как здесь оказалась? Как тебя зовут? – торопливо проговорила Катя, стараясь не думать, кто такой Князь.
Кое-какие догадки у неё уже возникли, но… Они были слишком страшными, чтобы в них верить.
— Я суккуба, и он… позвал меня, – с едва заметной паузой ответила женщина. – На мне его метка, и я не могу противиться его приказам, – чуть полнее объяснила она. – Я Камилла.
— И зачем ему я? – пробормотала Катя, чувствуя, как начинает дрожать от сырости и холода.
А ещё, собственная беспомощность и обнажённость смущали и беспокоили, подпитывая страх, и стоило больших трудов не скатиться в банальную истерику.
— Он не сказал, – буркнула Камилла. – Просто приказал привести тебя сюда и всё.
На следующий вопрос Катя решалась несколько минут. Потом наконец облизнула сухие губы и спросила:
— Кто меня раздевал?
Камилла несколько мгновений смотрела ей в глаза, потом коротко ответила:
— Он.
От этих слов Катю пробрала ледяная дрожь, и бросило в холодный пот. Боже. Он… прикасался к ней. Трогал. А может… Она едва не поддалась дикому ужасу, но заставила эмоции притихнуть и прислушалась к себе: нет, ничего такого. Даже если и прикасался, то не насиловал, точно. Значит, ничего непоправимого пока не случилось, и это хорошо. Времени здесь не ощущалось, это плохо, и Катя не знала, сколько прошло часов с момента её похищения, но не сомневалась: Миша будет искать. И найдёт, без вариантов. Ведь на ней его метка.
Продолжить разговор не получилось: в пещере раздалось эхо шагов, и Катя ничего не могла с собой поделать, отпрянув и вжавшись в холодную, склизкую стену. Хорошо, она сидела, и получилось подобрать ноги так, чтобы коленки упирались в подбородок, так Катя чувствовала себя хоть немного защищённее. Пусть это и иллюзия…
— Так, так, пришла в себя, – раздался вкрадчивый, низкий голос, от которого аж зубы заныли, и страх превратился в совершеннейшую панику, вымораживающую внутренности. – Оч-чень хорошо, девочка моя, – мурлыкнул голос, и на входе, темневшем у дальней стены, соткалась ещё более тёмная тень, похожая на человека.
Катя не отрывала взгляда от неё, но никак не могла разглядеть, что там скрывается, а тень между тем приближалась, закутанная в обрывки мрака, и от этого становилось совсем жутко. Существо остановилось почти вплотную к Кате, и она не выдержала, зажмурилась и отвернулась, прикусив изнутри щёку до крови, чтобы не завизжать и не забиться в путах. Девушка не видела, как из тьмы высунулась рука и ухватила её за подбородок, больно сжав и повернув голову. Глаз Катя так и не открыла.
— Хорошенькая мордашка, даже жаль, что не получится сделать тебя моей рабыней, – с отчётливым сожалением произнёс тот, кого Камилла назвала Князем. – Чёртов пёс успел пометить, – с досадой добавил некто.
Катя неслышно выдохнула, почувствовав временное облегчение: по крайней мере, ей не грозит стать его рабыней. А вот насчёт остального…
— Зато с тобой можно поиграться, ведьмочка, а я люблю игры, знаешь ли, – вкрадчиво продолжил Князь, и Катя сглотнула шершавым горлом, чувствуя, как ледяные пальцы заскользили по шее и ниже, к груди.
Она тихо пискнула, но выговорить ничего не смогла, дар речи временно отказал, а вот дрожь вернулась.
