- Что за гости будут вечером? Я их знаю?
Голос не подвёл, и вопрос прозвучал естественно. Только вот как мне на него ответят?
- Это наши хорошие друзья, Мари, - заговорил Джеффри, вполне доброжелательно, к моему тайному облегчению. – Я хочу их познакомить с моей супругой первыми, - он усмехнулся, и вот теперь снова мелькнуло странное предвкушение. – Мы позже поговорим об этом вечере, любовь моя.
А вот это прозвучало решительно, и почти как приказ, и продолжать тему я благоразумно не стала. Пережёвывая мясо и не чувствуя вкуса, снова собралась с духом и произнесла:
- Я бы хотела в саду погулять.
- Конечно, малышка, - живо отозвался Джонас. – Я с удовольствием составлю тебе компанию, как пообедаем. Тебе в самом деле нужно подышать свежим воздухом, а то ты бледная, - с заботой добавил он.
Я вскинула настороженный взгляд на него, наткнулась на ленивую улыбку на лице сводного брата, потом покосилась на Джеффри. Надо, надо это сделать, Мари. Потому что вряд ли мне просто позволят погулять по дорожкам и посидеть с книгой в беседке. Может, полноценной близости и не будет, всё-таки они обещали дать отдохнуть до вечера, но… Я уже не знала, чего ожидать. Потому что взгляды и Джеффри, и Джонаса, устремлённые на меня, были одинаковыми. Голодными и выжидающими. С трудом проглотив кусок мяса и едва справившись с горькой волной, я всё-таки спросила, мучительно краснея от собственных слов:
- Джеффри… М-можно, Джон… - я снова запнулась, чувствуя, как в горле встал ком, и всё-таки продолжила. – Будет прикасаться ко мне?..
Он ведь захочет, я это по глазам видела. И пусть в них пока не было мерцающего золота, это ничего не значило. Джефф мягко рассмеялся, откинувшись на стуле, и с довольным видом посмотрел на меня.
- Умница, Мари, - мурлыкнул он. – Не забываешь о правилах. Конечно, можно, я пока займусь подготовкой к вечеру. Джон, сильно не шали, моей супруге надо набраться сил перед встречей с гостями.
- Не волнуйся, Джефф, - от вкрадчивого голоса Джонаса я уже пожалела, что решилась пойти на прогулку. – Не буду утомлять малышку. Ну может, приласкаю только чуть-чуть, чтобы она быстрее привыкала.
От его слов я чуть не поперхнулась и поспешно потянулась к бокалу с вином, надеясь, что туда мне ничего не подмешали. Хотя понимала, что такие меры точно лишние, но опасения не желали проходить. Остаток обеда прошёл в молчании, я не отрывала взгляда от тарелки, по-прежнему не ощущая вкуса еды. Едва положила вилку, Джонас сразу встал и протянул руку.
- Пойдём, прогуляемся, Мари? – мягко позвал он, гипнотизируя взглядом и с предвкушением улыбнувшись.
Отказываться было бы глупо с моей стороны, и мне ничего не оставалось, как молча подняться и вложить дрогнувшие пальцы в ладонь Джона. И только дойдя до порога гостиной, я поняла одну вещь.
- Мне обувь нужна, - я посмотрела на свои босые ноги, выглядывавшие из-под подола платья.
- О, несомненно, - к моему удивлению согласился Джонас, подходя к спальне.
Я почему-то была уверена, что мне откажут и понесут на руках. И теперь мысль о том, что я всё-таки погуляю по дорожкам сада, вызывала тихую радость, даже несмотря на то, что… знала, чем закончится эта прогулка. Ко мне снова будут прикасаться. Джон поставил передо мной мягкие домашние туфли, и я с облегчением надела их – отсутствие обуви казалось особо тонким унижением и указанием моего настоящего статуса. Игрушка для утех.
- Ну вот, теперь можно идти гулять, - заботливо произнёс Джонас и поднялся, его ладони скользнули по моим обнажённым ногам почти до самых бёдер, бесстыдно задрав подол.
По коже за его пальцами оставался обжигающий след из мурашек, и у меня на мгновение перехватило горло, я вскинула голову, наткнувшись на взгляд Джонаса. Но он усмехнулся, блеснул в полумраке спальни глазами и убрал руки, оставив в лёгком смятении и замешательстве. От того, как быстро вспыхнуло тело от почти невинных прикосновений. От того, как я чуть не подалась вперёд, к Джону, готовая с радостью продолжить. И от собственного участившегося дыхания… Положив мою ладонь себе на локоть, Джон вывел меня из спальни, и с его лица не сходила эта понимающая усмешка, от которой становилось жарко. Он понял, что со мной происходило, несомненно. Взгляд упал на простенькое колечко на пальце, и в душе шевельнулась глухая тоска, но тут же спряталась обратно. Мне не выбраться из этой клетки, и пора смириться с действительностью.
Мы спустились вниз, и Джонас распахнул передо мной высокую стеклянную дверь, выходившую в тенистый сад.
- Прошу, сестричка, - его ладонь скользнула на мою талию и ниже, огладила попку, легонько подтолкнув вперёд.
Я шагнула на низкое мраморное крыльцо и сошла на дорожку, подставив лицо тёплым солнечным лучам. Вдохнула полной грудью свежий, наполненный нежными ароматами зелени и цветов воздух, и на моих губах появилась робкая улыбка. Вдруг всё не так плохо, как мне кажется? Вдруг… в самом деле это моё предназначение, оставаться с Джеффри и Джонасом? Они же по-своему заботятся, даже нежность иногда проявляют. Прерывисто вздохнув, я прикусила губу и медленно пошла по дорожке в глубь сада. Не буду об этом думать.
- Мари, здесь есть замечательная беседка недалеко, пойдём? – голос Джона нарушил хрупкое очарование природы вокруг, и его ладонь снова легла на мою талию.
Я знала, о чём он говорил. Она стояла среди пышных кустов жасмина и дикой розы, скрытая от посторонних глаз. Увитая плющом почти до самой крыши, внутри – мягкие широкие диванчики с множеством подушек, такие удобные, чтобы уютно устроиться на них с книгой. Раньше я любила там отдыхать…
- Пойдём, - пробормотала, понимая, что даже если бы попыталась отказаться, меня бы просто взяли на руки и унесли туда.
А это мог увидеть кто-то из слуг из окон дома, случайно. И Джонасу бы не понравилось, и… наказание на этот раз вряд ли принесло мне удовольствие, пусть даже через боль. Невольно вздрогнула и зябко поёжилась, отогнав пугающие мысли. Бежать ведь мне некуда… Значит, остаётся лишь покорность. И не думать, ни о чём, иначе я сойду с ума от тоски и безысходности…
- Здесь нам не помешают, малышка, - выдохнул на ухо Джон, приобняв меня крепче и привлекая к себе. – Смотри, какой чудесный уголок.
Он обвёл рукой перед собой – мы уже подошли к беседке. Да, в самом деле, чудесный. Если бы я была здесь одна и с книгой.
- Устраивайся поудобнее, Мари, - Джонас потянул к входу, в его голосе слышалось нетерпение. – Отдохнём в тишине, на свежем воздухе.
Отдых в самом деле не помешал, но… что имел в виду Джон под этим словом? Я молча приблизилась и забралась на широкий диван, подобрав под себя ноги и не глядя на мужчину. Он не уточнил, как именно я должна сесть или лечь, может… Может, в самом деле просто отдохнём? Джеффри ведь обещал оставить меня в покое до вечера, и сам попросил своего брата не слишком утомлять. Джонас плавным движением хищника скользнул ко мне, растянувшись на боку и подперев голову ладонью, провёл по бедру ладонью. Прикосновение через тонкую ткань почти обожгло, заставив вздрогнуть.
- Ты такая напряжённая, малышка, ну что ты, - мягко произнёс Джон, продолжая поглаживать мою ногу, отчего сердце забилось чуть быстрее. – Расслабься, Мари. Сядь нормально, выпрями ножки… Вот так, - довольно добавил он, когда я, понимая, что придётся подчиниться, послушно прислонилась к спинке диванчика и вытянула ноги.
Смутное ожидание волновало, и одновременно не покидала настороженность. Джонас вёл себя непривычно нежно, не спешил набрасываться или требовать непристойностей, и надежда никак не желала покидать меня. Безумная и наверняка почти бессмысленная, но она упорно пускала робкие ростки в душе, пробиваясь сквозь остальные эмоции. Я покосилась на Джона, а он вдруг, обняв меня за бёдра, потянул вниз, вынудив почти лечь. Тихо охнув, я вцепилась в его руку, сердце скакнуло к горлу, и следующие слова вырвались сами:
- Н-не… Тебе не хватило утром?..
Джонас замер, посмотрев на меня со странной улыбкой, потом приподнялся и навис, переместив ладонь на щёку и тихонько погладив. Тело охватила мелкая дрожь, я даже дышала через раз, опасаясь, что разозлила его. Какая разница, Мари, хватило или не хватило! Тебе же сказали, помнится, что в любой момент ты должна быть готова к… к близости.
- Крошка, не бойся, - шепнул ласково Джон, его пальцы спустились на мои губы и начали тихонько обводить, пока я, слабо вздохнув, не приоткрыла их. – Я всего лишь хочу сейчас, чтобы ты сделала то, чего тебе хочется, - продолжил он, убрал руку и нежно прижался к моему рту поцелуем.
В самом деле нежным, с удивлением поняла я через несколько мгновений. Язык Джона поддразнивал, щекотал губы, мягко их раздвигал, ласково скользя внутри, и я сама не заметила, как начала отвечать, потянулась к нему. Я… я же хотела этого, правда? Глаза закрылись, и на несколько мгновений можно позволить себе уплыть в мечтания, что рядом не сводный брат, бывший опекун, который совратил меня и сделал распущенной женщиной… А кто-то близкий, родной и в самом деле любимый. Я лишь коротко вздохнула, ощутив, как ладонь Джона легла на грудь, мягко массируя. Тело налилось жаркой тяжестью, стекавшей к низу живота, но удивительно – на этот раз вместо огненного шквала меня охватила сладкая нега, от которой между ног стало горячо и влажно. Хотелось поднять тонкую ткань, позволить ветерку охладить чувствительное местечко, а потом… раздвинуть ноги…
Я прерывисто вздохнула от вспыхнувших перед глазами ярких картинок, и Джонас отстранился, прервав поцелуй и посмотрев мне в глаза всё с той же ласковой улыбкой.
- Ну же, малышка, - мурлыкнул он и медленно стянул с плеча тонкий батист, обнажая грудь. – Тебе не нужно ни о чём просить, Мари, - его голос вплетался в тихий шелест ветра, подушечка так же медленно обвела напрягшуюся вершинку, не касаясь твёрдой горошины. Нежно, едва касаясь кожи, тут же покрывшейся мурашками. – Просто следуй своим желаниям, не стесняйся их. Давай, хорошая моя, я по твоим глазам вижу, ты почти готова, - с тихим смешком произнёс Джонас, гипнотизируя меня тёмным взглядом, на дне которого то и дело вспыхивали золотистые искры.
Я сама не поняла, в какой момент мои пальцы ухватились за подол платья и начали медленно поднимать. Дыхание сделалось глубоким и прерывистым, рот приоткрылся шире. Джон продолжал ласкать мою грудь, мучительно неторопливо и безумно деликатно, и это так не вязалось с недавними воспоминаниями о грубых, болезненных ласках, что я снова растерялась. Мне в самом деле нравились эти прикосновения, едва ощутимые, рождавшие сладкую дрожь внизу и заставлявшие соски напрягаться ещё сильнее, жаждать большего. Переживаний добавляла невесомая ткань, скользившая по ногам всё выше и обнажившая их уже до колен. Я плавилась от этих непривычных эмоций, похожих на тягучую карамель, и удивительно похожих на… что-то настоящее, глубокое, не то тёмное и порочное, в которое меня раз за разом погружали вчера вечером и сегодня утром. Иллюзия, да, но в неё так хотелось поверить… Я даже глаза прикрыла, но голос Джонаса, по-прежнему мягкий, но не допускающий возражений, разбил золотистое очарование происходящего:
- Нет-нет, Мари. Смотри на меня, - шепнул он мне в губы и на несколько мгновений вновь одарил нежным поцелуем, а пальцы переместились на вторую грудь, так же аккуратно играя с вершинкой.
Я невольно чуть выгнулась, потянувшись навстречу такой желанной ласке, кровь уже шумела в ушах, а платье… Я и не заметила, что подняла подол до живота, обнажив сокровенное местечко. Оно налилось жаром и требовало внимания, тяжело пульсируя, и я невольно напряглась в ожидании и предвкушении, что Джонас вот-вот переместит руку вниз… Подарит мне вновь восхитительный взрыв эмоций… Я стала зависимой, да. От удовольствия, что дарили губы и руки Джона и мужа. От их ласк, пусть даже и грубых, болезненных. От поцелуев. Сознание заволакивала пелена страсти, отключая разум, и я вновь превратилась в послушную игрушку, исполняющую любую волю Джонаса. И если сейчас он хотел поиграть в настоящие чувства и нежность… Я забуду на время, кто он такой на самом деле, поддамся наваждению и представлю, всего лишь на недолгий срок, что меня в самом деле любят и хотят доставить удовольствие. А не выжать ещё немного вкусных, разных эмоций.
- Ну, малышка, давай, - шепнул Джонас, чуть отстранившись, и медленно перевёл взгляд с моего лица ниже, на то, уже не скрывал тонкий батист.
На его лице отразилось нетерпеливое предвкушение, золотые искры в глазах вспыхнули ярче. Но… Он не пытался сам прикоснуться ко мне там, лишь поглаживал грудь и смотрел. А мне с каждым мгновением становилось всё неуютнее, тело изнывало от голодной истомы, заполнившей каждую клеточку. Она накатывала волнами, заставляя судорожно вздыхать и стискивать платье, и именно она вынудила развести колени, широко и бесстыдно, открывая себя взгляду Джонаса. Да, я уже была готова к ласкам, я это чувствовала. Хотела, чтобы к нежной плоти прикоснулись умелые пальцы, хотела стонать и извиваться вновь, купаясь в жарком, упоительном наслаждении…
- Сделай это, Мари, - настойчивый шёпот Джона опалил ухо, отчего я вздрогнула и тихо всхлипнула, беспомощно откинув голову на подушки. – Покажи мне, как ты можешь, крошка… Погладь себя…
Его горячие губы накрыли раздразненную ласками вершинку, мягко поиграли с ней, то втягивая в жадный рот, то легко скользя по влажному, твёрдому соску. Мой короткий стон всё сказал лучше любых слов, и рука сама поползла к низу живота, жаждая наконец унять разгоравшийся между ног пожар. Не отрываясь от груди, Джонас закинул мою ногу себе на бедро, открывая меня ещё больше, но не прикасаясь. Он хотел, чтобы я это сделала сама… И я вдруг осознала, что тоже этого хотела. Дотронуться до себя, ощутить под пальцами шелковистую плоть, уже щедро увлажнённую и готовую, найти ту чудесную точку, от которой во все стороны брызгали горячие искры удовольствия…
Джон снова приподнялся, глядя туда, куда добрались мои подрагивавшие пальцы. Я на мгновение замерла, отчаянно желая зажмуриться и получить хоть какое-то подобие уединения, но – мне ведь приказали не закрывать глаза.
- Дава-ай, - тягуче произнёс Джонас и положил свою ладонь поверх моей, уверенно направляя.
Пальцы скользнули вперёд, погрузились в горячее лоно, раздвинув складки, среди которых пряталась жемчужина удовольствия. Я громко охнула, кожу обсыпали жгучие мурашки стыда и одновременно от восторга закружилась голова. Джон смотрел… И даже немного участвовал, помогая найти правильный ритм, но сам не касался меня.
- Чуть-чуть дальше, да, Мари… Вот так… Не торопись… - его тихий шёпот заставлял дрожать всё сильнее, а замешательство и ликование медленно нарастали, перемешиваясь в бодрящий коктейль.
Он растекался по венам обжигающим ядом, а Джонас смотрел с таким вожделением и неприкрытым удовольствием на то, как я ласкала себя под его чутким руководством, что мышцы внутри резко сжались от яркого всплеска наслаждения. С губ сорвался очередной низкий стон, бёдра начали плавно покачиваться, подстраиваясь под ритм и бесстыдно раскрываясь всё больше. Грудь вызывающе торчала, возбуждённые и напряжённые соски требовали внимания, болезненно и горячо пульсируя. Я снова тонула в проснувшемся желании, растворялась в нём, готовая на всё, чтобы удовлетворить, выпить до дна и отдать до капли…
Голос не подвёл, и вопрос прозвучал естественно. Только вот как мне на него ответят?
- Это наши хорошие друзья, Мари, - заговорил Джеффри, вполне доброжелательно, к моему тайному облегчению. – Я хочу их познакомить с моей супругой первыми, - он усмехнулся, и вот теперь снова мелькнуло странное предвкушение. – Мы позже поговорим об этом вечере, любовь моя.
А вот это прозвучало решительно, и почти как приказ, и продолжать тему я благоразумно не стала. Пережёвывая мясо и не чувствуя вкуса, снова собралась с духом и произнесла:
- Я бы хотела в саду погулять.
- Конечно, малышка, - живо отозвался Джонас. – Я с удовольствием составлю тебе компанию, как пообедаем. Тебе в самом деле нужно подышать свежим воздухом, а то ты бледная, - с заботой добавил он.
Я вскинула настороженный взгляд на него, наткнулась на ленивую улыбку на лице сводного брата, потом покосилась на Джеффри. Надо, надо это сделать, Мари. Потому что вряд ли мне просто позволят погулять по дорожкам и посидеть с книгой в беседке. Может, полноценной близости и не будет, всё-таки они обещали дать отдохнуть до вечера, но… Я уже не знала, чего ожидать. Потому что взгляды и Джеффри, и Джонаса, устремлённые на меня, были одинаковыми. Голодными и выжидающими. С трудом проглотив кусок мяса и едва справившись с горькой волной, я всё-таки спросила, мучительно краснея от собственных слов:
- Джеффри… М-можно, Джон… - я снова запнулась, чувствуя, как в горле встал ком, и всё-таки продолжила. – Будет прикасаться ко мне?..
Он ведь захочет, я это по глазам видела. И пусть в них пока не было мерцающего золота, это ничего не значило. Джефф мягко рассмеялся, откинувшись на стуле, и с довольным видом посмотрел на меня.
- Умница, Мари, - мурлыкнул он. – Не забываешь о правилах. Конечно, можно, я пока займусь подготовкой к вечеру. Джон, сильно не шали, моей супруге надо набраться сил перед встречей с гостями.
- Не волнуйся, Джефф, - от вкрадчивого голоса Джонаса я уже пожалела, что решилась пойти на прогулку. – Не буду утомлять малышку. Ну может, приласкаю только чуть-чуть, чтобы она быстрее привыкала.
От его слов я чуть не поперхнулась и поспешно потянулась к бокалу с вином, надеясь, что туда мне ничего не подмешали. Хотя понимала, что такие меры точно лишние, но опасения не желали проходить. Остаток обеда прошёл в молчании, я не отрывала взгляда от тарелки, по-прежнему не ощущая вкуса еды. Едва положила вилку, Джонас сразу встал и протянул руку.
- Пойдём, прогуляемся, Мари? – мягко позвал он, гипнотизируя взглядом и с предвкушением улыбнувшись.
Отказываться было бы глупо с моей стороны, и мне ничего не оставалось, как молча подняться и вложить дрогнувшие пальцы в ладонь Джона. И только дойдя до порога гостиной, я поняла одну вещь.
- Мне обувь нужна, - я посмотрела на свои босые ноги, выглядывавшие из-под подола платья.
- О, несомненно, - к моему удивлению согласился Джонас, подходя к спальне.
Я почему-то была уверена, что мне откажут и понесут на руках. И теперь мысль о том, что я всё-таки погуляю по дорожкам сада, вызывала тихую радость, даже несмотря на то, что… знала, чем закончится эта прогулка. Ко мне снова будут прикасаться. Джон поставил передо мной мягкие домашние туфли, и я с облегчением надела их – отсутствие обуви казалось особо тонким унижением и указанием моего настоящего статуса. Игрушка для утех.
- Ну вот, теперь можно идти гулять, - заботливо произнёс Джонас и поднялся, его ладони скользнули по моим обнажённым ногам почти до самых бёдер, бесстыдно задрав подол.
По коже за его пальцами оставался обжигающий след из мурашек, и у меня на мгновение перехватило горло, я вскинула голову, наткнувшись на взгляд Джонаса. Но он усмехнулся, блеснул в полумраке спальни глазами и убрал руки, оставив в лёгком смятении и замешательстве. От того, как быстро вспыхнуло тело от почти невинных прикосновений. От того, как я чуть не подалась вперёд, к Джону, готовая с радостью продолжить. И от собственного участившегося дыхания… Положив мою ладонь себе на локоть, Джон вывел меня из спальни, и с его лица не сходила эта понимающая усмешка, от которой становилось жарко. Он понял, что со мной происходило, несомненно. Взгляд упал на простенькое колечко на пальце, и в душе шевельнулась глухая тоска, но тут же спряталась обратно. Мне не выбраться из этой клетки, и пора смириться с действительностью.
Мы спустились вниз, и Джонас распахнул передо мной высокую стеклянную дверь, выходившую в тенистый сад.
- Прошу, сестричка, - его ладонь скользнула на мою талию и ниже, огладила попку, легонько подтолкнув вперёд.
Я шагнула на низкое мраморное крыльцо и сошла на дорожку, подставив лицо тёплым солнечным лучам. Вдохнула полной грудью свежий, наполненный нежными ароматами зелени и цветов воздух, и на моих губах появилась робкая улыбка. Вдруг всё не так плохо, как мне кажется? Вдруг… в самом деле это моё предназначение, оставаться с Джеффри и Джонасом? Они же по-своему заботятся, даже нежность иногда проявляют. Прерывисто вздохнув, я прикусила губу и медленно пошла по дорожке в глубь сада. Не буду об этом думать.
- Мари, здесь есть замечательная беседка недалеко, пойдём? – голос Джона нарушил хрупкое очарование природы вокруг, и его ладонь снова легла на мою талию.
ГЛАВА 7.
Я знала, о чём он говорил. Она стояла среди пышных кустов жасмина и дикой розы, скрытая от посторонних глаз. Увитая плющом почти до самой крыши, внутри – мягкие широкие диванчики с множеством подушек, такие удобные, чтобы уютно устроиться на них с книгой. Раньше я любила там отдыхать…
- Пойдём, - пробормотала, понимая, что даже если бы попыталась отказаться, меня бы просто взяли на руки и унесли туда.
А это мог увидеть кто-то из слуг из окон дома, случайно. И Джонасу бы не понравилось, и… наказание на этот раз вряд ли принесло мне удовольствие, пусть даже через боль. Невольно вздрогнула и зябко поёжилась, отогнав пугающие мысли. Бежать ведь мне некуда… Значит, остаётся лишь покорность. И не думать, ни о чём, иначе я сойду с ума от тоски и безысходности…
- Здесь нам не помешают, малышка, - выдохнул на ухо Джон, приобняв меня крепче и привлекая к себе. – Смотри, какой чудесный уголок.
Он обвёл рукой перед собой – мы уже подошли к беседке. Да, в самом деле, чудесный. Если бы я была здесь одна и с книгой.
- Устраивайся поудобнее, Мари, - Джонас потянул к входу, в его голосе слышалось нетерпение. – Отдохнём в тишине, на свежем воздухе.
Отдых в самом деле не помешал, но… что имел в виду Джон под этим словом? Я молча приблизилась и забралась на широкий диван, подобрав под себя ноги и не глядя на мужчину. Он не уточнил, как именно я должна сесть или лечь, может… Может, в самом деле просто отдохнём? Джеффри ведь обещал оставить меня в покое до вечера, и сам попросил своего брата не слишком утомлять. Джонас плавным движением хищника скользнул ко мне, растянувшись на боку и подперев голову ладонью, провёл по бедру ладонью. Прикосновение через тонкую ткань почти обожгло, заставив вздрогнуть.
- Ты такая напряжённая, малышка, ну что ты, - мягко произнёс Джон, продолжая поглаживать мою ногу, отчего сердце забилось чуть быстрее. – Расслабься, Мари. Сядь нормально, выпрями ножки… Вот так, - довольно добавил он, когда я, понимая, что придётся подчиниться, послушно прислонилась к спинке диванчика и вытянула ноги.
Смутное ожидание волновало, и одновременно не покидала настороженность. Джонас вёл себя непривычно нежно, не спешил набрасываться или требовать непристойностей, и надежда никак не желала покидать меня. Безумная и наверняка почти бессмысленная, но она упорно пускала робкие ростки в душе, пробиваясь сквозь остальные эмоции. Я покосилась на Джона, а он вдруг, обняв меня за бёдра, потянул вниз, вынудив почти лечь. Тихо охнув, я вцепилась в его руку, сердце скакнуло к горлу, и следующие слова вырвались сами:
- Н-не… Тебе не хватило утром?..
Джонас замер, посмотрев на меня со странной улыбкой, потом приподнялся и навис, переместив ладонь на щёку и тихонько погладив. Тело охватила мелкая дрожь, я даже дышала через раз, опасаясь, что разозлила его. Какая разница, Мари, хватило или не хватило! Тебе же сказали, помнится, что в любой момент ты должна быть готова к… к близости.
- Крошка, не бойся, - шепнул ласково Джон, его пальцы спустились на мои губы и начали тихонько обводить, пока я, слабо вздохнув, не приоткрыла их. – Я всего лишь хочу сейчас, чтобы ты сделала то, чего тебе хочется, - продолжил он, убрал руку и нежно прижался к моему рту поцелуем.
В самом деле нежным, с удивлением поняла я через несколько мгновений. Язык Джона поддразнивал, щекотал губы, мягко их раздвигал, ласково скользя внутри, и я сама не заметила, как начала отвечать, потянулась к нему. Я… я же хотела этого, правда? Глаза закрылись, и на несколько мгновений можно позволить себе уплыть в мечтания, что рядом не сводный брат, бывший опекун, который совратил меня и сделал распущенной женщиной… А кто-то близкий, родной и в самом деле любимый. Я лишь коротко вздохнула, ощутив, как ладонь Джона легла на грудь, мягко массируя. Тело налилось жаркой тяжестью, стекавшей к низу живота, но удивительно – на этот раз вместо огненного шквала меня охватила сладкая нега, от которой между ног стало горячо и влажно. Хотелось поднять тонкую ткань, позволить ветерку охладить чувствительное местечко, а потом… раздвинуть ноги…
Я прерывисто вздохнула от вспыхнувших перед глазами ярких картинок, и Джонас отстранился, прервав поцелуй и посмотрев мне в глаза всё с той же ласковой улыбкой.
- Ну же, малышка, - мурлыкнул он и медленно стянул с плеча тонкий батист, обнажая грудь. – Тебе не нужно ни о чём просить, Мари, - его голос вплетался в тихий шелест ветра, подушечка так же медленно обвела напрягшуюся вершинку, не касаясь твёрдой горошины. Нежно, едва касаясь кожи, тут же покрывшейся мурашками. – Просто следуй своим желаниям, не стесняйся их. Давай, хорошая моя, я по твоим глазам вижу, ты почти готова, - с тихим смешком произнёс Джонас, гипнотизируя меня тёмным взглядом, на дне которого то и дело вспыхивали золотистые искры.
Я сама не поняла, в какой момент мои пальцы ухватились за подол платья и начали медленно поднимать. Дыхание сделалось глубоким и прерывистым, рот приоткрылся шире. Джон продолжал ласкать мою грудь, мучительно неторопливо и безумно деликатно, и это так не вязалось с недавними воспоминаниями о грубых, болезненных ласках, что я снова растерялась. Мне в самом деле нравились эти прикосновения, едва ощутимые, рождавшие сладкую дрожь внизу и заставлявшие соски напрягаться ещё сильнее, жаждать большего. Переживаний добавляла невесомая ткань, скользившая по ногам всё выше и обнажившая их уже до колен. Я плавилась от этих непривычных эмоций, похожих на тягучую карамель, и удивительно похожих на… что-то настоящее, глубокое, не то тёмное и порочное, в которое меня раз за разом погружали вчера вечером и сегодня утром. Иллюзия, да, но в неё так хотелось поверить… Я даже глаза прикрыла, но голос Джонаса, по-прежнему мягкий, но не допускающий возражений, разбил золотистое очарование происходящего:
- Нет-нет, Мари. Смотри на меня, - шепнул он мне в губы и на несколько мгновений вновь одарил нежным поцелуем, а пальцы переместились на вторую грудь, так же аккуратно играя с вершинкой.
Я невольно чуть выгнулась, потянувшись навстречу такой желанной ласке, кровь уже шумела в ушах, а платье… Я и не заметила, что подняла подол до живота, обнажив сокровенное местечко. Оно налилось жаром и требовало внимания, тяжело пульсируя, и я невольно напряглась в ожидании и предвкушении, что Джонас вот-вот переместит руку вниз… Подарит мне вновь восхитительный взрыв эмоций… Я стала зависимой, да. От удовольствия, что дарили губы и руки Джона и мужа. От их ласк, пусть даже и грубых, болезненных. От поцелуев. Сознание заволакивала пелена страсти, отключая разум, и я вновь превратилась в послушную игрушку, исполняющую любую волю Джонаса. И если сейчас он хотел поиграть в настоящие чувства и нежность… Я забуду на время, кто он такой на самом деле, поддамся наваждению и представлю, всего лишь на недолгий срок, что меня в самом деле любят и хотят доставить удовольствие. А не выжать ещё немного вкусных, разных эмоций.
- Ну, малышка, давай, - шепнул Джонас, чуть отстранившись, и медленно перевёл взгляд с моего лица ниже, на то, уже не скрывал тонкий батист.
На его лице отразилось нетерпеливое предвкушение, золотые искры в глазах вспыхнули ярче. Но… Он не пытался сам прикоснуться ко мне там, лишь поглаживал грудь и смотрел. А мне с каждым мгновением становилось всё неуютнее, тело изнывало от голодной истомы, заполнившей каждую клеточку. Она накатывала волнами, заставляя судорожно вздыхать и стискивать платье, и именно она вынудила развести колени, широко и бесстыдно, открывая себя взгляду Джонаса. Да, я уже была готова к ласкам, я это чувствовала. Хотела, чтобы к нежной плоти прикоснулись умелые пальцы, хотела стонать и извиваться вновь, купаясь в жарком, упоительном наслаждении…
- Сделай это, Мари, - настойчивый шёпот Джона опалил ухо, отчего я вздрогнула и тихо всхлипнула, беспомощно откинув голову на подушки. – Покажи мне, как ты можешь, крошка… Погладь себя…
Его горячие губы накрыли раздразненную ласками вершинку, мягко поиграли с ней, то втягивая в жадный рот, то легко скользя по влажному, твёрдому соску. Мой короткий стон всё сказал лучше любых слов, и рука сама поползла к низу живота, жаждая наконец унять разгоравшийся между ног пожар. Не отрываясь от груди, Джонас закинул мою ногу себе на бедро, открывая меня ещё больше, но не прикасаясь. Он хотел, чтобы я это сделала сама… И я вдруг осознала, что тоже этого хотела. Дотронуться до себя, ощутить под пальцами шелковистую плоть, уже щедро увлажнённую и готовую, найти ту чудесную точку, от которой во все стороны брызгали горячие искры удовольствия…
Джон снова приподнялся, глядя туда, куда добрались мои подрагивавшие пальцы. Я на мгновение замерла, отчаянно желая зажмуриться и получить хоть какое-то подобие уединения, но – мне ведь приказали не закрывать глаза.
- Дава-ай, - тягуче произнёс Джонас и положил свою ладонь поверх моей, уверенно направляя.
Пальцы скользнули вперёд, погрузились в горячее лоно, раздвинув складки, среди которых пряталась жемчужина удовольствия. Я громко охнула, кожу обсыпали жгучие мурашки стыда и одновременно от восторга закружилась голова. Джон смотрел… И даже немного участвовал, помогая найти правильный ритм, но сам не касался меня.
- Чуть-чуть дальше, да, Мари… Вот так… Не торопись… - его тихий шёпот заставлял дрожать всё сильнее, а замешательство и ликование медленно нарастали, перемешиваясь в бодрящий коктейль.
Он растекался по венам обжигающим ядом, а Джонас смотрел с таким вожделением и неприкрытым удовольствием на то, как я ласкала себя под его чутким руководством, что мышцы внутри резко сжались от яркого всплеска наслаждения. С губ сорвался очередной низкий стон, бёдра начали плавно покачиваться, подстраиваясь под ритм и бесстыдно раскрываясь всё больше. Грудь вызывающе торчала, возбуждённые и напряжённые соски требовали внимания, болезненно и горячо пульсируя. Я снова тонула в проснувшемся желании, растворялась в нём, готовая на всё, чтобы удовлетворить, выпить до дна и отдать до капли…
