ПРОЛОГ
Я не вслушивалась в монотонную речь архиерея и старалась не думать, что выйду из храма замужней ведьмой, избранной преемницей самой главой рода. Даже мои родители не знают, почему Мари выбрала на эту роль именно меня.
От Дарио пахло чем-то непривычным и очень резким – отличным от парфюма моего жениха. Из-за этого у меня жутко свербело в носу, и в момент, когда мудрый взгляд архиерея оторвался от храмовой книги и поднялся на нас, я чуть не прервала церемонию протяжным чихом.
Жених излучал уверенность в себе, я же мандражировала. Несмотря на то, что помолвлены мы с моих девятнадцати лет, полюбить ведьмака так и не смогла. И этот брак для меня по-прежнему был договорным, в то время как Дарио часто признавался мне в любви и всячески её же демонстрировал. Чувствовала ли я себя виноватой? Возможно. Но здравый смысл нашёптывал, что полюбить кого-то против своей воли невозможно, и это неизменно успокаивало мою совесть.
Когда с губ архиерея сорвался первый вопрос, я вся сжалась и, лишь получив мысленный подзатыльник от фамильяра, немного пришла в себя.
Этот брак был той дверью, переступив порог которой, я стану официальной преемницей Мари. И вот что действительно парадоксально, так это полное отсутствие желания как выходить замуж, так и вставать во главе не самой сплочённой семьи. Надо ли говорить, что на бабушку я была непомерно зла?
Дарио без колебаний произнёс «согласен», а по моему телу пробежала дрожь, стоило служителю переключить внимание на застывшую и, полагаю, побелевшую невесту.
Жених в знак поддержи сжал мою ладонь, но я этот жест расценила, как желание проконтролировать ведьму, в чью голову начали закрадываться мысли о побеге. Только далеко ли убегу?
Архиерей почему-то не торопился, видимо, дал мне время успокоиться, чтобы голос так сильно не дрожал и не выдал настоящих эмоций. Где-то там, на скамейках, восседал весь цвет двух семейств. И понимание, что родня жениха не больно-то меня и привечает, лишь больше распаляло досаду внутри своенравной ведьмы, которой буквально скрутили руки и кинули под венец.
И когда он всё же произнёс слова, которые изменят мою жизнь, произошло нечто странное.
Массивные двери храма отворились со страшным скрипом, запустив в прохладный и плохо освещённый зал яркий дневной свет. Я сощурила глаза, силясь понять, кого там принесла нелёгкая в этот скорбный час похорон моей свободы.
По рядам пробежал шепоток, а мой жених отчего-то сошёл с лица. Архиерей, недовольно жующий нижнюю губу, продолжал безмолвствовать, хотя именно в его власти было прогнать незнакомку, решившую нарушить таинство.
– Они не могут пожениться! Эта девица приворожила Дарио! – с такого расстояния сложно судить, но, кажется, палец истеричной дамочки был направлен на меня.
– Она спятила? – почему-то я посмотрела на служителя храма, а не на своего жениха, растерянно взирающего на явно знакомую фигуру. Уж больно красноречивым было выражение его лица, где крупными буквами проступило узнавание.
– Вот! – в её руке блеснул бутылёк с отворотным зельем. Уж что, а его любая ведьма за версту признает.
Девица спешно подалась в нашу сторону, и её даже никто не попытался остановить. Несколько родственников лишь поднялись со своих мест, готовые выдворить нахалку, если она зайдёт слишком далеко. Вот только беда заключалась в том, что ведьмы по своей натуре охочи до сплетен и скандалов, поэтому никому не хотелось прерывать этот спектакль.
Что уж говорить, даже мне хотелось досмотреть его до конца! Потому что я-то уверена, что никого не привораживала.
Мать Дарио всё-таки поднялась с места и перехватила у блондинки зелье, чтобы сделать анализ. И то верно, мало ли, что она туда добавить могла.
Ситуация всё больше сквозила абсурдом. Архиерей уже тихо ругался, поминая всех ведьм, и только мы с женихом оставались безмолвны. Судя по тому, как Дарио следил за каждым шагом девицы, они точно знакомы и даже, возможно, чуть больше, чем просто знакомы. Но ревности я, как ни силилась в себе её отыскать, так и не испытала. Он изменял мне телом, я же не приняла его душой. Так что ещё непонятно: кто из нас действительно грешен.
Вот только, стоило моему жениху принять из рук ведьмы зелье, как до меня дошло, что всё происходящее – хорошо спланированная акция.
Об этом говорил алчный блеск светлых глаз незнакомки. Ожидание на лице родителей Дарио. И больно выверенные движения самого «благоверного».
Как бы там ни было, спустя несколько минут факт приворота подтвердился. И мне таки удалось избежать этого брака. Только прямиком из храма меня забрали стражи порядка.
Если местная магполиция когда-нибудь и видела подозреваемую, облачённую в свадебное платье, то явно не с таким бешеным взглядом и проклятиями, срывающимися с языка.
ГЛАВА 1
МЕСЯЦ СПУСТЯ
КАРОЛИНА
Я степенно передвигалась по коридорам академии, делая вид, будто меня абсолютно не трогают взгляды студентов. Минул месяц со дня моего позорного, не свершившегося бракосочетания, но разговоры не стихали ни на минуту.
Отпустили меня в тот же день, так как я согласилась на считку ментальным магом. Скрывать мне было нечего, если только очень богатый словарный запас, пестрящий нецензурными выражениями. Собственно, именно им я и поделилась с менталистом, прошедшим в допросную.
Изгвазданная в грязи, очень-очень злая и опозоренная я явилась на ковёр Мари, где любимая родственница в красках поведала, откуда на моём (уже точно не моём) женихе взялся приворот.
– Понимаешь ли, Каролина, – пожилая по меркам людей женщина перестукивала ногтями по поверхности стола, чем жутко бесила, – дела рода совсем плохи. Заказов с каждым годом всё меньше. Уже никто не хочет платить Фрименам за наши уникальные наработки. Все стараются обзавестись более дешёвыми артефактами, даже пусть они и уступают нашим по силе.
Об этом я и без главы семьи знала. Схемы, передаваемые из поколения в поколение, очень ценились не только нашим родом, но и покупателями, готовыми платить бешеные деньги за артефакты Фрименов. Мы создавали то, что не удавалось другим. Вот только беда заключалась в том, что простым смертным такие диковинные вещи и не нужны, а ценителей с каждым годом всё меньше. Повторить наши плетения никто не мог, так как в каждый артефакт закладывалась начинка на самоуничтожение в случае, если другой мастер попытается его разобрать.
– Это твоих рук дело, – перебила я, не позволив Мари и дальше лить в уши печальную статистику наших убытков. – После меня подозрения упали на тебя, так как тогда тебе удалось избежать наказания? Неужели подкупила менталиста побрякушкой?
– Даже не представляешь, чего мне это стоило, – судя по искривившимся в презрении губам – главе семейства пришлось пожертвовать чем-то из своей коллекции.
– И ведь всё было предусмотрено!
– Не всё, дорогая Мари, – ворчливо отозвалась я, ничуть не удивившись тому, что бабушка психует только из-за сорванной свадьбы. Моя репутация её мало интересовала. – Ты не подумала, что Гроссы – слишком лакомый кусочек. Дарио попытались приворожить, посчитав, что, если он разделил постель с этой выскочкой, то у неё есть шанс прибрать его к рукам. Вот только приворот на приворот не ляжет, так она и догадалась, в чём тут дело. И, конечно же, побежала к его родителям. Те даже не стали обвинять девицу в попытке приворота. Такие воодушевлённые были мыслью, что скоро от меня избавятся. Полагаю, когда она рассказала обо всём следователю, они же и внесли залог, чтобы на саму ведьму не легли обвинения.
Всё это я в тот день буквально выплёвывала. Собственно, стоило мне вернуться в академию, как плеваться уже начали в меня.
Я добралась до кабинета куратора и занесла руку для удара, мало обращая внимания на шепотки. Пусть перемывают мне кости, здоровее буду.
Не знаю, зачем он вызвал к себе. Да и думать об этом не особо хотелось. Все мои мысли были заняты грядущей преддипломной практикой. Ещё какие-то несколько дней, и я покину академию на месяц.
– Вызывали, магистр?
Я переступила порог, как только мне было велено сию минуту явиться на ковёр и не испепелять дверь. Правда, стоило пройти в кабинет, как испепелять я начала уже не дверь…
Где-то мне уже доводилось видеть этот кудрявый загривок смоляных волос. Только память не пожелала выдать подсказку. Да и надобность эта отпала, как только мужчина повернулся к двери.
– Вызывал, Каролина, – ворчливо выдал магистр, заискивающе глядя на главу Тайной канцелярии. – Знакомься…
– Добрый день, милорд Эйторс, – я склонила голову, приветствуя не последнее лицо государства.
Куратор раздулся от гнева, но выговаривать ничего за самоуправство не стал. Он действительно думает, что кто-то в Айреоне не видел изображения канцлера?
– Добрый, мисс Фримен. У меня довольно мало времени, поэтому перейду сразу к сути. Ваша кандидатура была рассмотрена канцелярией, но так как на текущий момент у нас нет свободного человека для кураторства в отделе артефакторов, мы готовы предложить вам практику в отделе зельеваров.
Это было не по моей части. Так как все члены семьи Фримен исключительно артефакторы, но природные способности ведьм ведь никуда не денешь. Именно поэтому я энергично закивала, старательно пряча восторг. Кто бы мне сказал, что буду полыхать от энтузиазма во время разговора с некромантом.
– Как только выйдет глава отдела артефакторов, так вас сразу переведут под его крыло. Думаю, это займёт не больше недели.
На породистом лице ни один мускул не напрягся. Мужчина с каменным выражением вещал о том, о чём Каролина Фримен и мечтать не смела! Да если я зарекомендую себя как специалист, то передо мной откроются такие двери! К чёрту замужество и главу рода! Свободная ведьма будет строить карьеру!
– Где подписать? – обратилась к куратору, пытаясь унять дрожь. Надеюсь, хотя бы подпись выйдет ровной.
Покидая кабинет, мне уже было всё равно и на каверзные шуточки, летящие в след, и на рожу бывшего жениха, повстречавшегося на пути. Перед моими глазами стояла заветная бумага и какой-то изучающий взгляд карих глаз. Надеюсь, он пытался разглядеть во мне специалиста, а не вспомнил о слухах, которые ходят вокруг моей личности.
***
Хитрый прищур зелёных глаз вызывал желание поколотить несносного ведьмака. Мужчина, облачённый в форму служащего, цедил кофе и отвешивал ехидные замечания. Так уж вышло, что месяц назад я попала в отдел, где служит мой лучший друг. Что бы ему икалось за все те шуточки, которыми он меня в тот день наградил! Молодого ведьмака так позабавила эта ситуация, что он от хохота чуть по полу не катался и похрюкивал. Зараза такая!
– А я думал, попросишься в мой отдел, – и улыбка такая бесящая. Вот же жук навозный! Не был бы ведьмаком, обязательно прокляла бы. Да толку?
– Определённо, – буркнула я, втянув через трубочку горчащий напиток, оседающий на языке, – всегда мечтала быть посмешищем.
Надо ли уточнять, что в центральном отделе каждая блоха ещё долго будет помнить мой свадебный позор?
– Ролли, я понять не могу, что тебя не устраивает? – ведьмак враз стал больно серьёзным и отставил недопитый кофе. Я же при виде плёнки скривилась. Никогда не понимала, как друг может пить холодный напиток.
Только он так извращённо сокращал моё имя, из-за чего мне всегда казалось, что Каролину Фримен сравнивают с собачкой. Потому что уж больно это сокращение походило на кличку для пса.
– Опозоренная ведьма – это гремучая смесь из желания мстить, убивать и проклинать. Я же законодательно лишена возможности нести добро в этот мир. Отчего бы меня всё устраивало?
Шикнула на Отиса, чтобы убрал лапы со стола, и показала ему язык, заметив недовольство на белой морде. Шадоу же довольно закаркал, издеваясь над шерстяным другом. В общем, что-то между нами и нашими с Элиасом фамильярами было общее: ворон неистово любил издеваться над моим котом, а сам хозяин птицы вечно подтрунивал меня.
– Свободная ведьма, – подметил друг, очень многозначительно на меня посмотрев. Когда-то давно я была влюблена в эти зелёные глаза. Хорошо, что влюблённость остыла раньше, чем мой хладный труп. Потому что при всех плюсах этого невыносимого мага, минусов у его характера было даже больше.
– Свободная и опозоренная, – стояла на своём я. Как бы мне ни было всё равно на общественное мнение, женщина внутри меня билась в агонии, осознавая, что со мной ни один уважающий себя мужчина не свяжется.
– Хочешь, чтобы я на тебе женился и утёр нос Дарио?
Хорошо, что свой кофе я отставила, иначе бы подавилась.
– Хочешь, чтобы все вокруг ржали, что Каролину Фримен кроме друга подбирать никто не захотел? – ворчала вида ради. Мы оба понимали, что просто шутим. Никому не хочется разрушать многолетнюю дружбу интрижкой, которая точно закончится чьим-нибудь трупом. Уж больно взрывные у нас характеры. Дружить можно, любить – опасно для психического здоровья. Уж я-то в своё время проверила это на себе.
– Моё дело предложить, – саркастически протянула эта язва.
– А меня участь жертвы твоих воздыхательниц не прельщает, – фыркнула, вспомнив толпу поклонниц Лоу. Уж чем, а внешностью и харизмой его природа не обделила. В довесок к этому прибавляем высокий уровень дара и карьеру в магической полиции. В общем, завидный жених спит и бдит, чтобы в его постели не оказалось никаких деятельных девиц.
– Зато как выгодно было бы мне, – мечтательно закатил глаза, пробудив во мне желание его поколотить, – тебя по кривой дуге бы все представители сильного пола обходили.
– Ну спасибо, – буркнула, придержав при себе поток брани. Что уж тут поделать, если юмор у моего друга отбитый. Он у ведьмака не прижился и мутировал.
– Только не вздумай крутить роман с кем-то из канцелярцев.
– Конечно, папочка. Так точно, папочка, – передразнила я, смотря на стремительно темнеющие зелёные глаза.
Тайная канцелярия была больным местом друга, который так и не смог в неё попасть.
– Этот противный Эйторс…
Перед глазами сразу встал образ «противного» некроманта. Широкий разворот плеч, идеально сидящий костюм, тяжёлый взгляд тёмных глаз, упрямо сжатые губы и бороздка меж широких бровей. Пожалуй, он мог посоревноваться во внешней привлекательности с самим ведьмаком, но Лоу я об этом, конечно же, не скажу. Он меня, может, и любит, но не настолько.
– Тебя поставили следователем центрального отдела. Успокойся и радуйся. Мало кому это удаётся спустя какой-то год после выпуска. Как там обстоят дела с лицензией?
Каждый маг, обладающий даром от восьми баллов, мог отучиться на портальщика и получить лицензию. Я этого момента ждала так, как не ждала диплома. Но, увы, получить лицензию портальщика можно только после диплома квалифицированного мага.
– Сама как думаешь? Эйторс сидит в комиссии. Валит, говорят, почти каждого.
– Ты же понимаешь, что портальная магия – самая опасная. Так что он в своём праве. Уж лучше десять раз отправить кого-то на пересдачу, чем выпустить в люди опасного недоучку, который первым же порталом может погубить людей.
Спорить друг не стал. Да и понимал он, что я права, пусть нелюбовь к некроманту и застилала ему разум. Тайная канцелярия была местом работы его покойного отца, а также и деда. Поэтому друг сильно ущемился, когда Эйторс его развернул.
ГЛАВА 2
КАРОЛИНА
В лаборатории зельеваров стояла привычная суета.
