ГЛАВА 1 ВЕРНИ ЁЛКУ, ЗАРАЗА!
СЕЛЕСТА
Я перебежками добралась до учебного корпуса, преодолев полосу препятствий в виде обледеневших дорожек, ступеней и больно шумных студентов. Близился праздник. Обитатели академии, сдавшие все зачёты и экзамены, наслаждались началом каникул, отчитывая деньки до Нового года.
Моя же проблемная персона думала вовсе не о грядущем торжестве. У меня в запасе оставалось всего несколько часов, чтобы провернуть грязное дельце и выйти победительницей из спора с подругой.
Как меня угораздило согласиться на подобное? Лучше не спрашивайте. Тот день я помню смутно. Наверное, потому что получила порцию проклятий на практическом занятии и мыслить здраво способна не была. В трезвом уме я бы на такое не подписалась!
Буквально несколько недель назад в академию устроился новый преподаватель. Наш факультет с ним не знакомили, потому что ментальный маг никаких предметов у ведьм вести не может. Зато я выслушала о нём много брани, которой любезно сыпала подруга. С Аникой мы сдружились с первого курса. Так вышло, что нам досталась одна комната в общежитии, хотя обычно девушек расселяли по факультетам.
И вот сейчас я, уйдя в тень деревьев, чьи ветви кренило от снежной подушки, раздумывала, как попасть в кабинет преподавателя. Ника объяснила, что закреплённая за магом аудитория смотрит на внутренний двор. Даже номер окна на втором этаже сообщила.
Учебный корпус академии был устроен так, что почти из каждой аудитории имелся выход в смежное помещение – кабинет преподавателя. Собственно, туда я и держала путь, пряча в карманы заметно трясущиеся руки.
На притаившуюся ведьму никто не обращал внимания, но я всё равно затравленно озиралась по сторонам, опасаясь, что кто-нибудь всё же заметит нарушителя порядка.
– Ну что же, Селеста Морген, помирать, так с фанфарами…
До салюта как раз оставались считаные часы. Надеюсь, встретит его бедовая ведьма не в кабинете ректора.
Я накинула капюшон и, заглушив в голове голос совести (фамильяра, то есть), двинулась к окну, смотрящему на меня потухшими глазницами.
Убедилась в отсутствии охранок и аккуратно слевитировала на второй этаж, с трудом протиснувшись в небольшой открывшийся зазор. Полностью распахивать окно побоялась.
Прошмыгнула через аудиторию, объятую лишь лунным светом, к заветной двери. Но рядом с ней застопорилась, предсказуемо напоровшись на охранное плетение.
Хмыкнула, поняв, что уже где-то видела подобное. И даже снимала. Но где? Довольно заковыристое на первый взгляд заклинание очень просто снималось, стоило только подключить логику. Потому что такое плетение надо брать не нахрапом, а умом и смекалкой.
Всего лишь-то нужно переплести два конфликтующих потока, и они разрушат заклинание с такой скоростью, что хозяину даже не успеет поступить сигнал. Именно это я и сделала, довольно улыбнувшись, когда охранка рассыпалась и открыла мне путь в обитель ментального мага.
Кабинет выглядел необжитым. За эти несколько недель мужчина толком ничего сюда не принёс, а в углу так и вовсе стояло несколько коробок с вещами предыдущего магистра, ушедшего на пенсию. Но взгляд мой закономерно зацепился за символ праздника.
Небольшая ель стояла на краю стола и тускло мерцала в полутьме. Мужчина предпочёл навесить на неё магическую гирлянду, не став заморачиваться с реальными игрушками, но это ничуть не умаляло красоты ели.
Я как завороженная протянула к ней руку, по-детски радуясь тому, как легко выиграю этот спор! Только не успела прикоснуться к заветному трофею, как услышала скрип двери. Кто-то вошёл в аудиторию.
Меня тут же сковало паникой, и я одними глазами начала искать, куда юркнуть, но такого места попросту не нашлось. Необжитый кабинет был богат на стол, кресло и небольшой шкаф с журналами. Спрятаться решительно некуда!
Хозяин не спешил проходить в кабинет, но и я не собиралась ждать, когда меня обнаружат. Поэтому, на адреналине схватив ель, метнулась к закрытому окну. Трясущимися руками подцепила щеколду, видя перед собой лишь разноцветные круги и помолившись, чтобы не расшибиться, ухнула с подоконника.
Заклинание левитации применила лишь у земли, и уже было успокоилась, что осталась и при ногах, и при голове, которую не открутили, как услышала возмущённое ворчание из окна.
– Верни ель, зараза!
Я вжала шею в плечи и метнулась в заросли с такой прытью, что лань бы обзавидовалась.
Естественно, исколола весь зад, потому что скинувшие листву кустарники тут же нанизали мою искательницу приключений на свои рога.
Мне бы испугаться, раскаяться и начать сокрушённо причитать, что бес попутал, но почему-то больная на голову ведьма начала… ржать.
Представляю, как проходящие мимо студенты удивились, когда кусты, шевелясь не то от ветра, не то от чёрт знает чего, начали гоготать истерическим голоском какой-то припадочной девицы.
Судя по всему, преподавателю ель не так уж и нужна была. Искать меня никто не стал. А я, вернувшись в общежитие с трофеем, наспех переоделась в платье и отправилась в бальный зал, где вот-вот должны были огласить имена короля и королевы.
Праздники я не особо любила, поэтому даже несильно расстроилась, пропустив из-за спора танцы. Главное – на салют попаду.
Спикировавшая мне на плечо Клюква недовольно заухала, и в голове тут же пронеслись все реплики полные недовольства совы. Жёлтые глаза смотрели с возмущением, а клюв так и грозился настучать мне по бестолковой голове.
– Даже завидно, что ты так легко справилась с задачей, – я вздрогнула, когда позади меня раздался голос Аники. Подруга нагнала меня, утопая каблуками в снегу, из-за чего её то и дело вело в стороны.
– Да ну тебя. Я чуть не поседела. Этот ваш Паразит меня почти за руку поймал!
С момента, как менталист вступил в ряды преподавателей, Корстен величала его исключительно Паразитом, что и закрепилось за магом вместо имени. Как его обозвала при рождении матушка, я даже не знала. А теперь и знать не хотела.
– Не поймал же, – беспечно бросила подруга и потянула меня к месту, куда начал стекаться народ. Скоро запустят салют. Может, моя нервозность улетит вместе с ним?
ГЛАВА 2 ЗДРАВСТВУЙ, ПРОШЛОЕ
СЕЛЕСТА
Сон мой был тревожным и непродолжительным. Клюква улетела на охоту, а я, налив себе в стакан воды, присела на холодный подоконник. Сонливость как рукой сняло, и я откровенно не знала, чем себя занять в четыре утра, чтобы при этом не разбудить посапывающую Анику.
Так и сидела, прихлёбывая воду, призванную сбить с толку проснувшийся раньше времени желудок. Восход встретила со стаканом в руке, лужицей под ногами и жутко затёкшим телом. Я таки вырубилась, правда, не в постели, а всё так же – сидя на подоконнике.
– Ты там суженого высматриваешь, что ли? – спросила ехидно Корстен, сцеживая зевки.
– Ага, с претензиями, где его ёлка, – и нервно махнула рукой в сторону ворованного символа Нового года.
– Да брось ты. Паразит, как и остальные, поди уже вещи пакует. Сдалась ему эта ель, когда на носу каникулы.
Наши вещи тоже были собраны и ждали своего часа. За мной родители должны приехать только к обеду, а вот Анику заберут уже утром. Ей ехать-то тут минут двадцать до дома, в то время как мне добираться до пригорода. Моя семья ценила уединение и природу, напрочь отказавшись перебраться поближе к цивилизации.
Я проводила подругу, а сама отправилась столоваться. В обители пропитания сегодня было тихо, как на кладбище после набега некромантов. Половина студентов уже отбыла по домам, вторая половина изволила болеть после празднования Нового года. Точнее, он ещё не наступил, но в учебных заведениях его отмечали на сутки раньше, чтобы не нарушать традицию, по которой всем следовало встречать Новый год в кругу семьи.
Трезвенников набралось не больше двадцати человек на всю академию. Но даже те, кто вчера честно не смешивал напитки с алкоголем, не полыхали от энтузиазма и хватались за головы. Им попросту не дали выспаться шумные соседи, изволившие продолжить веселье после запуска салюта. Мне соседка не мешала, но я от этого тоже свежестью не лучилась.
Завтрак предсказуемо в меня лезть отказался. Желудок, взятый в плен спазма, травиться не пожелал, намекнув между делом, что свежего в столовой сегодня не подают. Исключительно вчерашнее, а он стал слишком раним после экспериментов ведьм, вливаемых в него по несколько раз за семестр.
Пришлось смириться и покинуть столовую с пустым желудком. И уже в комнате мне взбрела в голову дурацкая мысль – забрать с собой улику. Её явно никто не найдёт за пределами академии. Да и кому в голову придёт вообще искать пропажу за воротами?
Сочтя мысль за разумную, уменьшила заклинанием ёлку и закинула её в последний момент в сумку. Аккурат перед тем, как на диск пришло сообщение от мамы, чтобы я выходила к воротам.
***
Кар нёс нас по улицам Каиралии, а я, прилипнув щекой к стеклу, любовалась городской суетой. Губы против воли растянулись в улыбке, стоило мне приметить коренастого мужчину, несущего на плече пышную ель. Вокруг него семенила детвора. Не знаю, его ли шкодливые детишки облепили мага, или к ним примкнули соседские ребята, но казалось, что с каждым шагом их становилось всё больше.
В голове вспыхнуло воспоминание, как отец точно так же зашёл в ворота нашего дома с елью наперевес. Папа ничуть не уступал в комплекции незнакомцу и с символом праздника выглядел как настоящий посланник Люманта (главный сказочный персонаж праздника). Он даже старался одеваться под стать ему. Правда, будучи ведьмаком, не мог добиться такого же эффекта, какой производят изображения Люманта. На всём материке этого персонажа изображали одинаково: в снежной рясе, которая выглядела столь неосязаемо, что казалась вольной вьюгой; белоснежная борода придавала статусности, льдистые глаза немного пугали, а корона, походящая на острые сосульки, завораживала. Правда, находились и те, кто любил извратить легенду. Некоторые слои общества искренне считали, что у Люманта нет души, и он одним взглядом способен вытянуть её из любого живого существа, заточив в своих мёртвых глазах. Не знаю, почто они так невзлюбили Новый год, но на моей памяти хватало людей с такой странной логикой.
Я провалилась в дрёму, стоило нам выйти за границу города. Мы неслись по заснеженной дороге, закольцованной вековыми деревьями, укрытыми белым покрывалом. Здесь встречались преимущественно хвойные, что только придавало сказочности благодаря вечнозелёному виду.
Меня пробудил визг Эйми. Сестрёнку забрали на несколько дней раньше, так как в академии занятия заканчиваются чуть позже, нежели в закрытой ведической школе.
Открыла глаза и тут же охнула, когда на меня налетело лохматое чудо, чьи непокорные белокурые локоны разметал ветер. Я тоже ужасно скучала по этой занозе, с которой не имела возможности видеться чаще, чем раз в месяц. И это несмотря на то, что учились мы в небольшом отдалении друг от друга. Но школа на то и была закрытой. Выпускали оттуда лишь раз в четыре недели, и этот день мы неизменно проводили вместе.
Отец выгрузил кучу коробок и пакетов, а я, кинув взгляд на свою поклажу, отчего-то истерически прыснула в кулак. Почему-то меня никак не желали отпускать мысли о треклятой ели. И вроде как всё обошлось. Никто воришку не искал и не спешил наказывать. Спор я выиграла, за что менталистка должна мне небольшую услугу. Только почему тогда на душе скребут кошки? Будто пятая точка что-то предчувствует.
Мы с Эйми переоделись и рванули на горячо любимый нами каток. Ещё несколько лет назад я учила сестру стоять на коньках, а у той неизменно расползались ноги, но то было раньше. Сейчас же молодая ведьмочка могла дать мне фору. Правда, надолго мы не задержались, потому что нас позвали наряжать ёлку.
Величественная красавица оттяпала добрую часть гостиной, а стоящие возле неё коробки с украшениями пробудили благоговейный трепет. И пусть у всех будет ныть спина и затечёт шея, но эти часы того стоят!
– Родители сказали, что у нас сегодня ожидаются гости? – Эйми балансировала на одной ноге, а сама тянулась за очередным украшением. В отличие от меня, сестра увлекалась спортом. Я бы, приняв такое положение, сверзилась на пол.
– Тётушка?
Она часто встречала Новый год с нами, так как её сыновья упорхнули из гнезда в соседнюю империю. Им пророчили блестящую карьеру, но вот матушка напрочь отказалась покидать родной дом. Так и вышло, что она зачастила к нам на праздники. Хотя в этом году, вроде, дети планировали отмечать Новый год с ней.
– Нет. Клэймоны. Мама сказала, что это их с папой хорошие друзья. Правда, я их никогда не видела.
– Зато я видела, – произнесла севшим голосом и чуть не нанизала игрушку мимо ветки. – Но они перебрались в другой город. Давненько их не было в этом доме. Кажется, ты в то время ещё совсем мелкой была. Но как увидишь, точно должна вспомнить.
– Да, что-то такое слышала. У них сын вернулся из-за границы. Вроде как осесть решил в Каиралии.
– Джейкоб?
Тупой вопрос, вообще-то, потому что у четы Клэймон один сын.
– Честно – даже не помню его имени.
В последний раз я видела Джея, когда мне было десять лет. За эти неполные пятнадцать он должен сильно измениться, но в голове всё равно сидел образ черноволосой заразы с завораживающими серыми глазами. Кстати, в детстве я часто называла его Люмантом за светлые глаза, будто подёрнутые корочкой льда. Помнится, он жутко из-за этого бесился.
К слову! Вот он-то и был первым встреченным мной человеком, который искренне верил, что Люмант похищает души. Отчего такое сравнение его и раздражало.
Дальше работа кипела молча. Мы корпели над украшением ели так, словно от этого зависели наши жизни. В какой-то момент к нам вновь вернулась мама, время от времени отлучающаяся на кухню. Только я почему-то не решилась спросить у неё о Клэймонах.
До праздника оставалось не больше пяти часов, и мы с Эйми разбежались по комнатам, чтобы подготовить наряды, а после собраться у меня. Отказываться от услуг мастериц и наводить красоту своими руками – было нашей маленькой традицией вот уже третий год. Мы помогали друг другу с подбором украшений к платью, причёсками и макияжем.
Я тихо выругалась, терпеливо перенося экзекуцию. Сестра затягивала корсет с таким остервенением, словно боялась, что я за праздничным столом наем себе лишние килограммы. И делала всё, чтобы сестрица вообще есть не смогла!
– Эйми, мне требуется кислород, если ты позабыла, – выдала ворчливо и показательно, мученически вздохнула. Да так, что наряд чуть на мне не затрещал.
Кожа приобрела нездоровый отлив, и вредная ведьма всё же соизволила немного ослабить шнуровку, после чего я, хоть и не без труда, но смогла дышать.
Довольно пробежала пальцами по шёлку, переливающемуся, подобно жемчугу. Если подол из кремового уходил в лазурь, то корсет было решено взять в традиционном цвете Нового года. Традиционном для женщин. Впрочем, мой наряд включал в себя и оттенки, присущие Люманту. А вот сестра решила не использовать базовые цвета и нарядилась в лавандовое платье, которое очень шло к белокурым волосам – нашей семейной отличительной черте.
В гостиную мы спустились вместе, неся в руках подарки, которые собирались возложить под ель. Там уже лежали подготовленные родителями коробочки и не хватало только наших.
