Тьма, что колыхалась вокруг, готовая рвануть вперед и опутать свою жертву, встрепенулась, но было поздно. Сила древнего как сам мир заклинания, заставила ее отступить и ретироваться за очерченную границу, внутрь помещения. Сэм толкнул дверь, и она распахнулась, а изнутри донеслось обиженное шипение… так могла бы шипеть кошка, если бы ей кто-нибудь наступил на хвост.
Я подобралась, готовая прийти на помощь. Демонология не стала для меня профильным предметом, я не могла позволить себе обучение по этой специальности, но профессор Майерс убил не один час, пытаясь научить меня всему, что знал сам.
« - У тебя талант к демонологии, деточка, - обиженно вещал мой наставник, качая седой головой, - нельзя так бездарно распоряжаться тем, что дала тебе природа. Этот дар надо развивать и закреплять.
- Простите профессор, - я покаянно вздохнула и опустила голову, - но у меня нет никакой возможности обучаться на вашей специальности. Вы же знаете, сколько стоит один только год! И ладно бы еще только учеба, но как быть с книгами и реактивами, амулетами и компонентами для заклинаний, которые тоже стоят немало? Мне никогда не собрать столько. Боевая магия – это мое спасение.
- И все же, все же, - профессор Майерс не хотел сдаваться. С тех пор, как во втором семестре, мы встретились с ним на лекции, и он все же вызвал меня в свой кабинет для того, чтобы показать старые альбомы выпускников, на которых был запечатлен мой отец, он словно бы взял надо мной шефство. Не знаю, почему он был так добр ко мне, из-за чего проникся такой симпатией и желанием участвовать в моей судьбе, но весь второй семестр, профессор Майерс уделял мне особое внимание. – Возможно, есть какой-нибудь выход? Быть может, вы могли бы взять заем в банке или… нет-нет, не перебивайте меня, давайте я возьму заем на ваше обучение и…
Я отказалась. Решительно и бесповоротно.
И вовсе не потому, что была так уж горда или не желала быть обязанной совершенно постороннему, по сути, человеку, а потому, что демонологи… Демонологу очень трудно устроиться в жизни. Эта область магии почти повсеместно запрещена, существует целый свод правил и законов, контролирующий любое общение и взаимодействие с потусторонним миром. Любое! А я… Мне нужно было думать о том, как жить дальше. Обучение в академии рано или поздно подойдет к концу и мне придется зарабатывать себе на жизнь собственными умениями. А где может пригодиться образование по специальности «Демонология», учитывая, что практиковать эту область магии нельзя?
Вот то-то и оно, что выбора у меня нет. Только боевая магия.
Все это я объяснила, как могла профессору Майерсу и ему ничего не оставалось, как смириться.»
Сэм уже скрылся в пристройке, а я все еще медлила. Стояла на пороге и не решалась сделать следующий шаг. Просто… не только у Сэма были свои внутренние демоны, я тоже была заполнена страхами и секретами под завязку, а демоны… сущности, населяющие потусторонний мир и время от времени прорывающие преграду, что разделяет нас, слишком хорошо умеют воскрешать даже самые забытые воспоминания.
Вернуться в тот, мой собственный кошмар, не хотелось.
Но делать было нечего. Я обещала Сэму, должна была закрыть прорыв, избавиться от демонической сущности, которую кто-то призвал в наш мир (понять бы еще, кто это сделал и с какой целью) и потому, сжав в руке собственный кинжал – очень дорогую и не менее редкую, чем у Сэма игрушку, я решительно переступила порог.
Внутри было сумрачно. Слабый свет проникал сквозь мутное, давно не мытое, стекло небольшого оконца, и его не хватало для того, чтобы в полной мере осветить небольшую пристройку, состоящую всего из одной скудно обставленной комнаты. Вполне обычное дело, для Орума. И обстановка в этой клетушке тоже была вполне обычной: вдоль одной стены узкая кровать, похожая скорее на грубо сколоченный топчан, застеленная старым, местами до дыр застиранным тканым покрывалом; напротив нее вдоль другой стены стоял крохотный столик, под окном низкий деревянный ларь с широкой и плоской крышкой, на полу - перевернутый вверх ножками табурет. И все. Больше в этой клетушке ничего не было.
Стоило мне переступить порог, как запах разложения стал невыносимым. От него слезились глаза и переворачивались внутренности. Ароматные пироги госпожи Марго вдруг разом запросились наружу. Пришлось дышать ртом, чтобы хоть немного унять рвотные позывы. Получалось плохо.
Сэм стоял всего в двух шагах впереди меня. Широко расставив ноги, вскинув руки на уровне груди, он плел сдерживающее заклинание. Изо всех сил пытался. Я видела слабые, едва мерцающие потоки, рваное плетение, которое никак не получалось выровнять и понимала, что дело плохо. Мой заместитель не справлялся. Огня его искры не хватало для того, чтобы удержать демона, который притаился здесь же. Он жался в углу, опутанный едва заметными нитями заклинания, скалился, точно дикий зверь, сверкал алыми всполохами внутри глазниц, но не делал и шага навстречу. Наблюдал за нами. Выжидал. Был уверен в своей силе и могуществе. Или быть может, у Сэма все же получалось держать его там?
Хотелось надеяться.
Тело, занятое демоном, не выдерживало – отсюда и запах разложения. Увы, но высоченный, головы на полторы выше меня, и широкий в плечах детина не являлся магом, а значит, как сосуд для порождения потустороннего мира был совершенно бесполезен. Только маги могут стать вместилищем демона. Только в сильнейших из нас эти твари могут существовать, питаясь искрой и выпивая наши жизненные силы, упиваясь болью и страхом, отчаянием. Человеческие тела без магии слишком хрупки и быстро разрушаются.
Сэм был прав, когда говорил, что спасти сына хозяйки не представлялось возможным. Он умер в тот миг, когда переступил порог этой комнаты. Умер сразу, даже не сообразив, что именно произошло. А демон занял его тело.
Вопрос был лишь в том, кто призвал этого демона и кто способен на то, чтобы удержать порождение потустороннего мира так долго?
В наши дни демонические прорывы случаются редко, чаще всего виновниками подобного становятся маги, зарвавшиеся демонологи, возомнившие себя едва ли не повелителями всего сущего, сбрендившие маги, мечтающие о могуществе и власти, просто фанатики, не понимающие, что именно они творят. Но это сейчас, когда магический фон в Сангоре стабилизирован почти полностью, по всей территории королевства расставлены сторожевые форпосты, а ловцы несут свою вахту круглосуточно в любое время дня и ночи, и малейшее колебание магического фона отслеживается и тут же фиксируется, на место отправляется летучий отряд ловцов, способный справиться с чем угодно. Но это сейчас, а еще тридцать лет назад, до той войны, что принесла так много горя почти в каждое семейство в Сангоре, прорывы случались почти постоянно. Люди гибли, маги, не справившиеся с искушением, впускали в свои тела демонов, позволяя им управлять собой. И ведь это почти невозможно заметить, чем сильнее маг – тем меньше шансов, что факт одержимости будет выявлен. А даже если и получится определить, то справиться с демоном, получившим такой сосуд практически невозможно. Они становятся неуязвимы, не боятся боли, не чувствуют жара или холода, не испытывают никаких эмоций и чувства… обычные человеческие чувства им чужды.
Этот же детина (рядом с которым я казалась совсем крошечной, и даже Сэм, которого ни при каких обстоятельствах нельзя было бы назвать хилым или слабым физически, по сравнению с сыном хозяйки выглядел хлюпиком) магом не являлся и тело его, занятое демоном, очень быстро пришло в негодность. Кожа висела лохмотьями, обнажая почерневшие мышцы, а кое-где и кости. Глазные яблоки лопнули и вытекли, в пустых глазницах зажглись красные демонические огни. Губы распухли и посинели, обнажая крупные желтоватые зубы. Тело разлагалось быстро, и демону требовался новый сосуд.
А тут мы. Два мага, один из которых, пусть и практически лишен сил, но демонолог, а эта братия всегда была особо любима демонами. Из-за частых ритуалов и прогулок в потусторонний мир, даже слабые демонологи могли посоперничать с сильными магами другого направления. А я…
У меня были свои причины страшиться встречи с демоническим отродьем. И он это понял.
Эта тварь, которая скалилась в углу все поняла, едва я только сделала шаг вперед. Демон встрепенулся, поднял голову, на которой уже не осталось и следа волос, а кожа, полуистлевшая, сползла, образуя на черепе уродливые язвы. Но глаза его полыхнули ярким пламенем, а синюшные губы раздвинулись в ехидной ухмылке:
- Какая встреча… - он не говорил, шипел на грани слышимости, но странное дело, я прекрасно понимала каждое слово, точно бы оно было произнесено у самого моего уха. – Какая неожиданность… давненько мы не встречались… Я заждался…
Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Точно знала, что конкретно с этим демоном мы не встречались никогда. Да и потом, свежи еще были в памяти уроки профессора Майерса:
« - Не слушай. Не верь. Не обращая внимания. Демоны лгут. Они заманивают слабых, выпивают их, одурманивают обещаниями. Они могут проникнуть в твою голову и заставить тебя поверить в то, чего нет и никогда не было. Они умело переворошат твою память, вытащат на поверхность все страхи и сомнения, заставят тебя пережить самые горькие твои воспоминания или же, наоборот, вернут в то время, когда ты была счастлива и пообещают тебе наивысшее наслаждение. Они будут искушать исполнением самых сокровенных твоих желаний, но это лишь пустые слова. Ложь, которой нельзя верить, иначе ты утратишь свою душу. Никогда не слушай, что говорят демоны, девочка. Они лгут! Всегда!»
Блестящим дождем осыпались на пол осколки от накопителя Сэма. Мой заместитель выкладывался по полной, стараясь удержать порождение самой бездны, не позволить ему вырваться.
Выдохнув, поудобнее перехватила нож и опустилась на колени. Круг. Обычный ритуальный круг – единственное мое спасение. Он получался легко, даже слишком. Несмотря на долгий срок, я не забыла… и рука моя по-прежнему оставалась тверда.
А демон продолжал искушать. Он шептал мне о том времени, когда я была еще ребенком и родители были жива. Перед глазами проплывали видения моего счастливого детства. Я словно наяву видела отца, таким, каким он сохранился в моей памяти: молодым, здоровым и полным сил магом. Он врывался в наш маленький домик, обнимал маму, прижимая ее к своей груди, целовал ее, словно в последний раз, а потом, смеясь, подхватывал меня на руки и кружил… кружил… кружил… А я смеялась. И была счастлива, сидя у него на руках, вдыхая запах гари и пота, который всегда исходил от его одежды, слышала счастливый смех мамы и ее смущенное:
- Ну хватит, ты ее совсем избалуешь. Иди умываться и ужинать.
Эти воспоминания, похороненные много лет назад, были и остаются одними из счастливейших в моей жизни. Но я отпустила их. Давно уже смирилась с тем, что родителей нет в этом мире. Не винила их за то, что они ушли, оставив меня одну. Не злилась, что бросили – знала, что это не их вина.
И демон понял, что просчитался. Что не сможет зацепить меня сожалением об утраченном детстве. Я давно уже переболела этим, отпустила…
Руны выходили правильными, линии ровными… круг был почти замкнут, осталось всего ничего – два символа, финальное заклинание и капля моей крови, активирующая защиту, когда что-то пошло не так…
Сэм не справился. Я почувствовала колебание в воздухе, точно бы на меня пахнуло из смрадной ямы. Заклинание, призванное удержать демона и не позволить ему выбраться из того угла, в котором он был заперт, развеялось, и мой напарник, вздрогнув всем телом, вытянулся в струнку, чтобы в следующее мгновение окаменеть, глядя прямо перед собой безжизненными глазами.
Это была еще не одержимость, но Сэм был близок к этому… так близок… а я не успела дорисовать круг. Оставалась без защиты и не успевала сплести заклинание.
Демон расхохотался. Громко. Обидно. Сделал шаг вперед, выбираясь из своего угла, играючи разрывая слабеющие с каждым мгновением сдерживающие путы.
- Какая удача! – шептал он, глядя прямо на меня. – Какая немыслимая удача! Поиграем, Солнечная Айрин?
Я знала, что будет дальше, помнила еще, как умеют искушать демоны. Они вытаскивают на поверхность самые потаенные воспоминания, самые болезненные эпизоды прошлого, тайные желания и мечты, которым не суждено сбыться. И точно так же мне было известно, что нельзя поддаваться. Нельзя. Это не просто опасно – это смерть. Стоит лишь на мгновение поверить демону, поддаться ему и ты навсегда утратишь себя.
Я закусила губу, понимая, что не успею. Мне просто не хватит времени, чтобы завершить рисунок и сплести заклинание. Демон уже близко. Стоит всего лишь в двух шагах от Сэма, плененного своими собственными внутренними демонами.
- Ну что же ты, Айрин? Почему молчишь? Тебе нечего мне сказать? – искушающий меня голос изменился, в нем послышались звенящие, знакомые мне нотки, интонации, рождающие воспоминания о том времени, которое я не желала вспоминать, но которое никак не могла выбросить из головы.
- Айрин, это глупо! – Камилла стояла напротив меня, уперев руки в бока, и смотрела с искренним возмущением. – Ты должна, нет, ты просто обязана спасти меня.
- Прости, - я слабо улыбнулась соседке по комнате и продолжила собирать вещи. За время второго семестра их стало у меня не в пример больше. Это не значит, что я вдруг резко превратилась в барахольщицу или получила наследство, просто с тех самых пор, как я стала получать стипендию, жизнь моя стала чуть проще. Я по-прежнему просиживала большую часть суток в библиотеке, с намерением восполнить все пробелы своего образования, выучить все, что только можно было выучить, и… надо признать, что у меня неплохо получалось – второй семестр я закончила второй по успеваемости. Сама не поверила, когда увидела собственное имя в списке лучших адептов, следующее сразу за именем уже известного мне Леммарда Брокка. На этот раз стипендию я получила вполне заслуженно. – Прости, Камилла, но у меня свои планы на время каникул. А у тебя тоже будет достаточно развлечений в родовом поместье Делгаров и без меня.
- Айрин, это нечестно! – моя соседка воздела руки к небу, или, что вернее, к потолку и буквально рухнула на свою собственную кровать. Поморщилась, когда оказалось, что уселась она на сборник бытовых заклинаний, который, надо признать, был довольно увесистым, заключенным в твердую обложку с очень острыми краями. – Ай! – Камилла тут же подскочила и уставилась на многострадальный сборник с выражением искренней обиды на красивом лице. – Вот же… Айрин! Ты не можешь так со мной поступить. Вот просто не можешь! Права морального на это не имеешь!
- Нет, - я была непреклонна и на соседку даже не смотрела, разглядывая свои старые башмаки. Те самые, в которых профессор Мастерс притащил меня в академию десять месяцев назад. Сейчас передо мной стояла куда как более важная задача – надо было решить, можно ли еще спасти эти башмаки или же лучше их просто выбросить и купить себе новые? Хотелось второе, но рациональность подсказывала, что денег всегда не хватает. Правда, профессор Майерс пообещал мне место лаборанта на кафедре демонологии на все время летних каникул.
Я подобралась, готовая прийти на помощь. Демонология не стала для меня профильным предметом, я не могла позволить себе обучение по этой специальности, но профессор Майерс убил не один час, пытаясь научить меня всему, что знал сам.
« - У тебя талант к демонологии, деточка, - обиженно вещал мой наставник, качая седой головой, - нельзя так бездарно распоряжаться тем, что дала тебе природа. Этот дар надо развивать и закреплять.
- Простите профессор, - я покаянно вздохнула и опустила голову, - но у меня нет никакой возможности обучаться на вашей специальности. Вы же знаете, сколько стоит один только год! И ладно бы еще только учеба, но как быть с книгами и реактивами, амулетами и компонентами для заклинаний, которые тоже стоят немало? Мне никогда не собрать столько. Боевая магия – это мое спасение.
- И все же, все же, - профессор Майерс не хотел сдаваться. С тех пор, как во втором семестре, мы встретились с ним на лекции, и он все же вызвал меня в свой кабинет для того, чтобы показать старые альбомы выпускников, на которых был запечатлен мой отец, он словно бы взял надо мной шефство. Не знаю, почему он был так добр ко мне, из-за чего проникся такой симпатией и желанием участвовать в моей судьбе, но весь второй семестр, профессор Майерс уделял мне особое внимание. – Возможно, есть какой-нибудь выход? Быть может, вы могли бы взять заем в банке или… нет-нет, не перебивайте меня, давайте я возьму заем на ваше обучение и…
Я отказалась. Решительно и бесповоротно.
И вовсе не потому, что была так уж горда или не желала быть обязанной совершенно постороннему, по сути, человеку, а потому, что демонологи… Демонологу очень трудно устроиться в жизни. Эта область магии почти повсеместно запрещена, существует целый свод правил и законов, контролирующий любое общение и взаимодействие с потусторонним миром. Любое! А я… Мне нужно было думать о том, как жить дальше. Обучение в академии рано или поздно подойдет к концу и мне придется зарабатывать себе на жизнь собственными умениями. А где может пригодиться образование по специальности «Демонология», учитывая, что практиковать эту область магии нельзя?
Вот то-то и оно, что выбора у меня нет. Только боевая магия.
Все это я объяснила, как могла профессору Майерсу и ему ничего не оставалось, как смириться.»
Сэм уже скрылся в пристройке, а я все еще медлила. Стояла на пороге и не решалась сделать следующий шаг. Просто… не только у Сэма были свои внутренние демоны, я тоже была заполнена страхами и секретами под завязку, а демоны… сущности, населяющие потусторонний мир и время от времени прорывающие преграду, что разделяет нас, слишком хорошо умеют воскрешать даже самые забытые воспоминания.
Вернуться в тот, мой собственный кошмар, не хотелось.
Но делать было нечего. Я обещала Сэму, должна была закрыть прорыв, избавиться от демонической сущности, которую кто-то призвал в наш мир (понять бы еще, кто это сделал и с какой целью) и потому, сжав в руке собственный кинжал – очень дорогую и не менее редкую, чем у Сэма игрушку, я решительно переступила порог.
Прода от 02.05.2018, 21:18
Внутри было сумрачно. Слабый свет проникал сквозь мутное, давно не мытое, стекло небольшого оконца, и его не хватало для того, чтобы в полной мере осветить небольшую пристройку, состоящую всего из одной скудно обставленной комнаты. Вполне обычное дело, для Орума. И обстановка в этой клетушке тоже была вполне обычной: вдоль одной стены узкая кровать, похожая скорее на грубо сколоченный топчан, застеленная старым, местами до дыр застиранным тканым покрывалом; напротив нее вдоль другой стены стоял крохотный столик, под окном низкий деревянный ларь с широкой и плоской крышкой, на полу - перевернутый вверх ножками табурет. И все. Больше в этой клетушке ничего не было.
Стоило мне переступить порог, как запах разложения стал невыносимым. От него слезились глаза и переворачивались внутренности. Ароматные пироги госпожи Марго вдруг разом запросились наружу. Пришлось дышать ртом, чтобы хоть немного унять рвотные позывы. Получалось плохо.
Сэм стоял всего в двух шагах впереди меня. Широко расставив ноги, вскинув руки на уровне груди, он плел сдерживающее заклинание. Изо всех сил пытался. Я видела слабые, едва мерцающие потоки, рваное плетение, которое никак не получалось выровнять и понимала, что дело плохо. Мой заместитель не справлялся. Огня его искры не хватало для того, чтобы удержать демона, который притаился здесь же. Он жался в углу, опутанный едва заметными нитями заклинания, скалился, точно дикий зверь, сверкал алыми всполохами внутри глазниц, но не делал и шага навстречу. Наблюдал за нами. Выжидал. Был уверен в своей силе и могуществе. Или быть может, у Сэма все же получалось держать его там?
Хотелось надеяться.
Тело, занятое демоном, не выдерживало – отсюда и запах разложения. Увы, но высоченный, головы на полторы выше меня, и широкий в плечах детина не являлся магом, а значит, как сосуд для порождения потустороннего мира был совершенно бесполезен. Только маги могут стать вместилищем демона. Только в сильнейших из нас эти твари могут существовать, питаясь искрой и выпивая наши жизненные силы, упиваясь болью и страхом, отчаянием. Человеческие тела без магии слишком хрупки и быстро разрушаются.
Сэм был прав, когда говорил, что спасти сына хозяйки не представлялось возможным. Он умер в тот миг, когда переступил порог этой комнаты. Умер сразу, даже не сообразив, что именно произошло. А демон занял его тело.
Вопрос был лишь в том, кто призвал этого демона и кто способен на то, чтобы удержать порождение потустороннего мира так долго?
В наши дни демонические прорывы случаются редко, чаще всего виновниками подобного становятся маги, зарвавшиеся демонологи, возомнившие себя едва ли не повелителями всего сущего, сбрендившие маги, мечтающие о могуществе и власти, просто фанатики, не понимающие, что именно они творят. Но это сейчас, когда магический фон в Сангоре стабилизирован почти полностью, по всей территории королевства расставлены сторожевые форпосты, а ловцы несут свою вахту круглосуточно в любое время дня и ночи, и малейшее колебание магического фона отслеживается и тут же фиксируется, на место отправляется летучий отряд ловцов, способный справиться с чем угодно. Но это сейчас, а еще тридцать лет назад, до той войны, что принесла так много горя почти в каждое семейство в Сангоре, прорывы случались почти постоянно. Люди гибли, маги, не справившиеся с искушением, впускали в свои тела демонов, позволяя им управлять собой. И ведь это почти невозможно заметить, чем сильнее маг – тем меньше шансов, что факт одержимости будет выявлен. А даже если и получится определить, то справиться с демоном, получившим такой сосуд практически невозможно. Они становятся неуязвимы, не боятся боли, не чувствуют жара или холода, не испытывают никаких эмоций и чувства… обычные человеческие чувства им чужды.
Этот же детина (рядом с которым я казалась совсем крошечной, и даже Сэм, которого ни при каких обстоятельствах нельзя было бы назвать хилым или слабым физически, по сравнению с сыном хозяйки выглядел хлюпиком) магом не являлся и тело его, занятое демоном, очень быстро пришло в негодность. Кожа висела лохмотьями, обнажая почерневшие мышцы, а кое-где и кости. Глазные яблоки лопнули и вытекли, в пустых глазницах зажглись красные демонические огни. Губы распухли и посинели, обнажая крупные желтоватые зубы. Тело разлагалось быстро, и демону требовался новый сосуд.
А тут мы. Два мага, один из которых, пусть и практически лишен сил, но демонолог, а эта братия всегда была особо любима демонами. Из-за частых ритуалов и прогулок в потусторонний мир, даже слабые демонологи могли посоперничать с сильными магами другого направления. А я…
У меня были свои причины страшиться встречи с демоническим отродьем. И он это понял.
Эта тварь, которая скалилась в углу все поняла, едва я только сделала шаг вперед. Демон встрепенулся, поднял голову, на которой уже не осталось и следа волос, а кожа, полуистлевшая, сползла, образуя на черепе уродливые язвы. Но глаза его полыхнули ярким пламенем, а синюшные губы раздвинулись в ехидной ухмылке:
- Какая встреча… - он не говорил, шипел на грани слышимости, но странное дело, я прекрасно понимала каждое слово, точно бы оно было произнесено у самого моего уха. – Какая неожиданность… давненько мы не встречались… Я заждался…
Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Точно знала, что конкретно с этим демоном мы не встречались никогда. Да и потом, свежи еще были в памяти уроки профессора Майерса:
« - Не слушай. Не верь. Не обращая внимания. Демоны лгут. Они заманивают слабых, выпивают их, одурманивают обещаниями. Они могут проникнуть в твою голову и заставить тебя поверить в то, чего нет и никогда не было. Они умело переворошат твою память, вытащат на поверхность все страхи и сомнения, заставят тебя пережить самые горькие твои воспоминания или же, наоборот, вернут в то время, когда ты была счастлива и пообещают тебе наивысшее наслаждение. Они будут искушать исполнением самых сокровенных твоих желаний, но это лишь пустые слова. Ложь, которой нельзя верить, иначе ты утратишь свою душу. Никогда не слушай, что говорят демоны, девочка. Они лгут! Всегда!»
Блестящим дождем осыпались на пол осколки от накопителя Сэма. Мой заместитель выкладывался по полной, стараясь удержать порождение самой бездны, не позволить ему вырваться.
Выдохнув, поудобнее перехватила нож и опустилась на колени. Круг. Обычный ритуальный круг – единственное мое спасение. Он получался легко, даже слишком. Несмотря на долгий срок, я не забыла… и рука моя по-прежнему оставалась тверда.
А демон продолжал искушать. Он шептал мне о том времени, когда я была еще ребенком и родители были жива. Перед глазами проплывали видения моего счастливого детства. Я словно наяву видела отца, таким, каким он сохранился в моей памяти: молодым, здоровым и полным сил магом. Он врывался в наш маленький домик, обнимал маму, прижимая ее к своей груди, целовал ее, словно в последний раз, а потом, смеясь, подхватывал меня на руки и кружил… кружил… кружил… А я смеялась. И была счастлива, сидя у него на руках, вдыхая запах гари и пота, который всегда исходил от его одежды, слышала счастливый смех мамы и ее смущенное:
- Ну хватит, ты ее совсем избалуешь. Иди умываться и ужинать.
Эти воспоминания, похороненные много лет назад, были и остаются одними из счастливейших в моей жизни. Но я отпустила их. Давно уже смирилась с тем, что родителей нет в этом мире. Не винила их за то, что они ушли, оставив меня одну. Не злилась, что бросили – знала, что это не их вина.
И демон понял, что просчитался. Что не сможет зацепить меня сожалением об утраченном детстве. Я давно уже переболела этим, отпустила…
Руны выходили правильными, линии ровными… круг был почти замкнут, осталось всего ничего – два символа, финальное заклинание и капля моей крови, активирующая защиту, когда что-то пошло не так…
Сэм не справился. Я почувствовала колебание в воздухе, точно бы на меня пахнуло из смрадной ямы. Заклинание, призванное удержать демона и не позволить ему выбраться из того угла, в котором он был заперт, развеялось, и мой напарник, вздрогнув всем телом, вытянулся в струнку, чтобы в следующее мгновение окаменеть, глядя прямо перед собой безжизненными глазами.
Это была еще не одержимость, но Сэм был близок к этому… так близок… а я не успела дорисовать круг. Оставалась без защиты и не успевала сплести заклинание.
Демон расхохотался. Громко. Обидно. Сделал шаг вперед, выбираясь из своего угла, играючи разрывая слабеющие с каждым мгновением сдерживающие путы.
- Какая удача! – шептал он, глядя прямо на меня. – Какая немыслимая удача! Поиграем, Солнечная Айрин?
Прода от 04.05.2018, 22:12
Глава 9
Я знала, что будет дальше, помнила еще, как умеют искушать демоны. Они вытаскивают на поверхность самые потаенные воспоминания, самые болезненные эпизоды прошлого, тайные желания и мечты, которым не суждено сбыться. И точно так же мне было известно, что нельзя поддаваться. Нельзя. Это не просто опасно – это смерть. Стоит лишь на мгновение поверить демону, поддаться ему и ты навсегда утратишь себя.
Я закусила губу, понимая, что не успею. Мне просто не хватит времени, чтобы завершить рисунок и сплести заклинание. Демон уже близко. Стоит всего лишь в двух шагах от Сэма, плененного своими собственными внутренними демонами.
- Ну что же ты, Айрин? Почему молчишь? Тебе нечего мне сказать? – искушающий меня голос изменился, в нем послышались звенящие, знакомые мне нотки, интонации, рождающие воспоминания о том времени, которое я не желала вспоминать, но которое никак не могла выбросить из головы.
- Айрин, это глупо! – Камилла стояла напротив меня, уперев руки в бока, и смотрела с искренним возмущением. – Ты должна, нет, ты просто обязана спасти меня.
- Прости, - я слабо улыбнулась соседке по комнате и продолжила собирать вещи. За время второго семестра их стало у меня не в пример больше. Это не значит, что я вдруг резко превратилась в барахольщицу или получила наследство, просто с тех самых пор, как я стала получать стипендию, жизнь моя стала чуть проще. Я по-прежнему просиживала большую часть суток в библиотеке, с намерением восполнить все пробелы своего образования, выучить все, что только можно было выучить, и… надо признать, что у меня неплохо получалось – второй семестр я закончила второй по успеваемости. Сама не поверила, когда увидела собственное имя в списке лучших адептов, следующее сразу за именем уже известного мне Леммарда Брокка. На этот раз стипендию я получила вполне заслуженно. – Прости, Камилла, но у меня свои планы на время каникул. А у тебя тоже будет достаточно развлечений в родовом поместье Делгаров и без меня.
- Айрин, это нечестно! – моя соседка воздела руки к небу, или, что вернее, к потолку и буквально рухнула на свою собственную кровать. Поморщилась, когда оказалось, что уселась она на сборник бытовых заклинаний, который, надо признать, был довольно увесистым, заключенным в твердую обложку с очень острыми краями. – Ай! – Камилла тут же подскочила и уставилась на многострадальный сборник с выражением искренней обиды на красивом лице. – Вот же… Айрин! Ты не можешь так со мной поступить. Вот просто не можешь! Права морального на это не имеешь!
- Нет, - я была непреклонна и на соседку даже не смотрела, разглядывая свои старые башмаки. Те самые, в которых профессор Мастерс притащил меня в академию десять месяцев назад. Сейчас передо мной стояла куда как более важная задача – надо было решить, можно ли еще спасти эти башмаки или же лучше их просто выбросить и купить себе новые? Хотелось второе, но рациональность подсказывала, что денег всегда не хватает. Правда, профессор Майерс пообещал мне место лаборанта на кафедре демонологии на все время летних каникул.
